Без права выбора

Глава 7

На что я надеялась? Это чужой дом с хозяином-тираном. Разве могла Молли согласиться на маленькую прихоть недавно прибывшей гостьи?

К счастью, постель оказалась мягкой. Я улеглась на неё и пролежала в неподвижном состоянии чуть ли не час, разглядывая красивую резьбу на стойках кровати. Затем появилась компаньонка, милая женщина лет сорока. Она представилась мисс Пампли и вскоре удалилась.

Не знаю, чего я ожидала от переезда сюда, но точно не мучительно-долгого пребывания в одиночестве. Наверное, более понятным стал бы приход Агфара, его новые вопросы и поражающие своей возмутительностью поступки.

Я порывалась выйти из комнаты. И каждый раз на пути встречались препятствия в виде слуг, которые или торопились куда-то, или подходили ко мне и учтиво интересовались, не нуждаюсь ли я в чём-нибудь.

Зато вскоре привезли вещи, а с ними и записку. Сердце сделало кульбит, стоило взять её в руки. Печать поддалась напору. Я развернула сложенную втрое бумагу и вчиталась в строки.

«Книга в сундуке! Там же найдёшь золото и рекомендации. Будь осторожна! Твоя задумка чревата последствиями. Сперва всё взвесь. Пиши!»

Я прижала письмо к груди. Оно грело душу, придавало уверенности, подбадривало всего двумя сухими строками. Невидимая папина рука снова легла мне на плечо. Я усмехнулась. Как же приятно вновь убедиться, что не одна в этом мире.

В сундуке нашла его подарок на двадцатилетие, а также небольшой мешочек монет, несколько рекомендательных писем и послание к дядюшке Фрэду. Там же лежала тряпичная сумка, в которую вмещалось всё необходимое для побега. Как удобно!

– Ох, спасибо, папа. – Губы растянулись в улыбке.

Спустя полчаса я закончила с приготовлениями. Настроилась решительно и потому уже мысленно ехала в карете в направлении дядюшкиного дома. Ни на миг не сомневалась в успехе запланированного побега. Вот только воплотить план в жизнь пока не спешила.

– Лучше подожду до темноты, – прошептала, изучая открывающийся из окна вид.

Меня по-прежнему никто не беспокоил. Ближе к вечеру пришла Молли и принесла поднос с едой. Я долго стояла над ним и недоверчиво рассматривала. Может, отравили? Пришлось всё понюхать, проверить на свету, попробовать на язык и только потом употребить.

А дневная звезда не спешила прятаться за горизонтом.

Я часто подходила к двери, прислушивалась к шуму. Иногда приоткрывала её и выглядывала в коридор, где снова встречала слуг. И чего им на месте не сидится?

Терпение, Лисая! Всё будет.

Любое моё действие привлечёт внимание. А оно мне ни к чему. Нужно дождаться затишья перед неминуемой бурей и воспользоваться темнотой. Я стану тенью. Буду передвигаться бесшумно. Отыщу выход из дома и выберусь на улицу. А потом мне поможет ветер, чувство свободы и непреодолимое желание оказаться подальше от ненавистного графа.

Всё сложится наилучшим образом. Я смогу. Ничто и никто не встанет на моём пути!

Я благополучно попила чаю перед сном, вновь отказалась от общества компаньонки, дождалась сумерек. Но не торопилась. Мерила шагами комнату и отсчитывала минуты, давно погасив свечи. Двигалась туда-сюда. Обнимала себя за плечи.

Медлила.

А едва настроилась на побег, потянулась к ручке двери. Терпеливо, избегая скрипа петель, открыла её и вынырнула в коридор. Непроглядная темнота приободрила. Я приблизилась к стене и двинулась вдоль неё, прислушиваясь к звукам в доме.

Он спал. А вместе с ним и его жители.

Вот осталась позади последняя ступень лестницы. Я сделала несколько шагов по первому этажу, как вдруг под ногами скрипнула половица. Замерла. Попыталась унять пустившееся галопом сердцебиение, которое взбесилось настолько, что своим звуком должно было кого-нибудь разбудить.

Но темнота не менялась. Никакого шума не последовало. Ни окриков, ни приближающихся шагов, ни возни на втором этаже. Я выдохнула овладевшее моим телом напряжение и двинулась вперёд. Осталось ещё немного. У меня получится. Всего-то преодолеть холл, миновать небольшой коридор и дотянуться до двери. А там свобода! Я смогу. Иначе быть не может!

– Лисая, подойди.

Сердце ухнуло к ногам. Я приросла к полу как громом поражённая и на миг забыла, зачем пришла сюда. Может, мне померещилось? Это не мог быть Агфар!

Зарделся свет. Он обрисовал дверной проём, вырвал из темноты головы зверей на стенах холла и два развёрнутых к камину кресла, в котором вспыхнул огонь. Я отпрыгнула к стене. Вжалась в неё, надеясь, что граф меня не заметил. И пусть назвал моё имя, он ещё мог решить, что ошибся, и списать всё на сквозняк. Или на слуг!

Я старалась не дышать. Смотрела на чучела животных и панически выискивала способ, как незамеченной добраться до входной двери. Вот только услышала:

– Я тебя слышал, мышка.

Как быть? Что граф со мной сделает? Успею ли вернуться обратно в свою комнату? Или ещё попытаться вырваться на свободу?

Я подавила волнение, упорядочила мысли. Нет, скрыться не успею. Но тогда можно попробовать притвориться, что никакого побега и в мыслях не было, ведь граф не знал о моих планах. Я заозиралась. Спрятала свою сумку за ближайшим комодом, а после задумалась и туда же сунула наспех снятые сапожки. В мгновение ока сотворила из эши ночную рубашку в пол. И едва направилась в комнату с камином, как вспомнила о волосах. Нужно расплести!

– Тебя долго ждать? – В арочном проёме вырос Агфар. К счастью, как раз в этот момент я закончила с приготовлениями.

– Простите, милорд, не хотела вас беспокоить, – поклонилась и обняла себя одной рукой, будто замёрзла. Хотя голым ступням и вправду было холодно.

Агфар повернулся ко мне боком, приглашая в гостиную. Следовало отказаться. Ведь там светло, станет заметна необычная форма ночной рубашки, к тому же оставаться наедине с графом сейчас крайне опасно.

– Я шла в кухню, – отступила от него. – В горле першит весь день.

Граф отрицательно покачал головой и сам подтолкнул меня в комнату. Сделав несколько шагов, я испуганно обернулась. Встретилась взглядом со своим врагом, который опять задумал неладное. Как может один человек вызвать столько негативных эмоций?

Я попятилась. Побоялась, что Агфар схватит меня и начнёт… не знаю! Что может прийти в голову помешанному на своей власти эгоистичному графу? Наверное, снова будут угрозы, насмешки, недосказанности.

Не дожидаясь приказа, я поспешила к одному из двух кресел у камина. На ходу прижала к телу дорожное платье. Села. Только бы не заметил!

Агфар неторопливо опустился в соседнее, а ко мне по воздуху подплыл стакан. Я осторожно взяла его. Чёрная эши отклеилась от стеклянных стенок и посыпалась на мою ночную рубашку. Заструилась по сотворённой белой ткани, добралась до пола и присоединилась к остальным крупицам, которые вскоре собрались в неподвижно сидящую возле камина овчарку.

– Пей, у тебя першило в горле, – с вызовом произнёс мужчина.

Я натянуто улыбнулась и недоверчиво покосилась на стакан. Проверила воду на свет. Принюхалась.

– Яды – оружие женщин. Я же смотрю в глаза противнику, когда вонзаю клинок в его сердце.

– Что ж, впредь постараюсь не поворачиваться к вам лицом.

– Мышка, до моего противника нужно дорасти.

– Чтобы случайно не плюнуть в вас ядом! – процедила сквозь стиснутые зубы.

Агфар откинул голову на спинку кресла. Он выглядел уставшим. Тяжело дышал. Кожа казалась мертвенно-бледной, что резко контрастировало с небольшой щетиной и чернотой волос.

Волнение перебороло злость. Я подалась вперёд и спросила:

– С вами всё в порядке?

Мужчина будто проснулся. Приподнял левую руку, сжал в кулак, а после посмотрел на меня.

– Больше не пытайся сбежать, мышка.

– Сбежать?! Да за кого вы меня принимаете? – делано оскорбилась я.

– За пугливую девчонку, которая только что без моего ведома пыталась покинуть дом.

Я фыркнула, поморщилась.

– В таком виде? Граф Фаргос, какая благоразумная девушка выйдет на улицу в одной ночной рубашке? К тому же босой!

Я поёжилась от пронзительного взгляда голубых глаз. Будто наяву услышала, что благоразумной меня никто не считает. Неужели выгляжу настолько беспечной?

– После завтрака мы с тобой кое-куда поедем. Будь готовой.

– Это всё? – В голосе проскользнули едкие нотки. – Могу идти?

Агфар махнул рукой, дав разрешение, и прикрыл глаза. Вот только я передумала уходить. Отпила воды из стакана и набралась храбрости. Меня мучили вопросы. Их было много. Очень! А задать некому.

– Милорд, я не соглашалась стать вашей лифарой, – прозвучало с упрёком.

На лице графа плясали тени, отбрасываемые подрагивающим в камине огнём. Волосы торчали во все стороны. Он поочерёдно то правой, то левой рукой сжимал подлокотники, отчего на тыльной стороне ладоней бугрились ручейки вен. Сильный и жестокий человек сейчас не выглядел устрашающе. Скорее по-домашнему расслабленным – насколько в его случае это было возможно.

– Серьга в твоём ухе говорит об обратном, мышка.

От возмущения я набрала полные лёгкие воздуха.

– Невозможно стать лифарой насильно, – с кривой усмешкой добавил он.

Я подскочила, собралась вылить на этого человека весь поток негатива, скопившегося по отношению к нему, но ничего не произнесла. Не посчитала нужным.

– Иди спать, наивная мышь, завтра тебе придётся непросто. А если снова соберёшься бежать, то сразу прыгай из окна – двери на ночь заперты на ключ.

Я натянуто улыбнулась. Пусть Агфар тешит себя надеждой, что окружающие люди готовы играть по его правилам. Думает, я не найду способ выбраться отсюда? Так кто из нас двоих наивен?

– Спокойной ночи, милорд, – попрощалась я и поторопилась покинуть гостиную.

Едва вышла из комнаты, как за моей спиной померк свет. Исчез огонь в камине. Сгустившийся мрак поглотил кресла, а вместе с ними и хозяина дома.

Я обречённо посмотрела в сторону парадных дверей, ничего толком не рассмотрев. Потянулась к комоду, за которым спрятала свои вещи, и охнула, увидев прямо перед собой два красных огонька. Они зависли в воздухе. Вдруг двинулись на меня – и я отпрыгнула, с трудом подавив крик.

Шаг назад, второй. Напоролась на угол арочного проёма и собралась трусливо побежать к графу, как вспомнила о его творении – овчарке.

– Думаете, это смешно?! – разозлилась я и зашагала обратно к камину. Встала прямо над Агфаром, упёрла руки в бока. Дыхание было рваным. Меня колотило изнутри от пережитого испуга, и унять волнение не получалось. К тому же потекли предательские слёзы.

– Считаете, что можете потешаться надо мной? Нашли девочку для битья?! Ох, как вы благородны, милорд! При каждой нашей встрече я всё больше убеждаюсь, что под этой маской графа живёт монстр, которому чуждо всё человеческое. Да на вас жалко смотреть!

Агфар рывком поднялся. Его тёмный силуэт двинулся в мою сторону. Однако я не отступила, решив гордо держать удар и отвечать за свои слова. Даже пощёчину собралась принять с достоинством. Пусть мне будет больно, зато появится доказательство издевательств надо мной, и папа сумеет быстрее оспорить права этого чудовища.

Но вместо грозных слов мужчина резко развернул меня. Оставил левую ладонь на плече, другой же скользнул вниз по правой руке и обхватил мою кисть, сплёл наши пальцы.

В глубине арочного прохода, куда не доставали лучи Тэмаари, вновь зажглись огоньки. Я дёрнулась назад, попыталась вырваться. А они двинулись к нам, плывя по воздуху, словно к ним не прилагалось тело, которое сейчас скрывал мрак. Эти горящие красным глаза приближались, пугали, обещая вот-вот причинить мне вред.

Граф же расправил мою ладонь, будто предлагая: кусай, пёс, вгрызайся в эту плоть. Я вжалась плечом в его грудь. Хотела бы вырваться из мёртвой хватки, но не нашла сил сдвинуться с места. Закричать бы, да голос мне изменил. Взмолиться о пощаде, попросить прощения за сказанные слова, пообещать, что больше не буду дерзить…

В центр ладони ткнулось что-то мягкое. Я вздрогнула, замычала. Огоньки дёрнулись вверх, будто существо подняло глаза. К коже прикоснулось нечто шершавое, прошлось от пальцев к запястью, отдалённо напоминая язык.

А меня по-прежнему переполнял страх. Он усиливался, липким потом струился по спине.

Агфар развернул мою кисть, потянул её к глазам овчарки. Заставил опустить между ними. Я охнула, ощутив шелковистую шерсть. Подалась вперёд, но граф не позволил. Зато пёс будто понял моё стремление, сам подошёл и дал себя погладить. Подставил голову, спину, даже пушистый хвост.

Над ухом раздалось что-то невнятное, напоминающее усмешку. Мужчина потянул мою руку вверх и, несильно сжав её, положил чуть ниже моей груди.

– Не все монстры жаждут причинить тебе вред.

Я отшатнулась, сумев отстраниться от Агфара. Попыталась всмотреться ему в глаза, скрываемые во мраке. Он имел в виду себя?

– Ступай спать, мышка. Пёс тебя проводит.

– А вы? – спросила и от смысла собственных слов была готова провалиться сквозь землю.

Граф вновь положил ладонь на моё плечо. Помедлил. Ответа не последовало – мужчина подтолкнул меня к выходу из гостиной и вновь опустился в кресло. Зато сотканная из эши овчарка пошла со мной.

Глава 8

Разбудил меня тихий стук в дверь.

– Габриэлла, отдам я тебе шляпку, только отстань, – промычала и уткнулась носом в подушку.

Незнакомый запах насторожил. Я распахнула глаза, поднялась на локтях. Не сразу поняла, почему постель мягче, освещение ярче, а вокруг дорогая мебель. Точно, я ведь в доме графа Фаргоса!

Комната хоть и не шла в сравнение с покоями графини, но и от моей в доме отца отличалась. Никогда у меня не было широкого подоконника, резного столика с зеркалом в таком великолепным обрамлении. А ковёр!.. Я спустила ногу с кровати и провела ею по мягкому ворсу. Восхитительно! За ночь, конечно же, мои намерения не изменились, но это ведь не делало меня слепой. Я видела окружающую меня неброскую красоту и обязана была насладиться ею.

– Лисая, – позвала Молли из-за двери.

– Да-да, войди.

Служанка заглянула в образовавшуюся щёлку. Внесла поднос с завтраком и поставила на туалетный столик. Я втянула аромат травяного чая. Не сдержалась и тут же подбежала к принесённым угощениям в виде ломтиков светлого хлеба и джема.

Раздался очередной стук в дверь. Мисс Пампли – это оказалась она – передала распоряжение графа быть готовой через час, потом села на софу и приняла позу скучающего ожидания. Мне стало неловко. Да и Молли уже вышла и вернулась в комнату с кувшином тёплой воды. Служанка помогла умыться, подала мягкое полотенце, а потом вытерла то, что пролилось на пол.

Я почувствовала себя нерасторопной клушей. Только хотела заправить постель, как Молли заверила, что сделает всё сама, и напомнила о завтраке. А мисс Пампли молчаливо наблюдала за тем, как я ем. Но стоило покончить с чаем, как она оживилась и потянулась за щёткой для волос.

Я редко кому доверяла заботу о себе. Даже сёстры скорее получали её от меня, чем наоборот. С некоторых пор они не рвались сделать нечто подобное взамен, так надёжно усвоили, что буду категорически против. Исключением была лишь Игрис.

– Спасибо, но я сама.

– Как же? – В глазах женщины вспыхнуло неодобрение.

– Я не из благородной семьи, потому не привыкла, чтобы мне расчёсывали волосы, помогали переодеваться, а также умываться. – Я посмотрела на подслушивающую нас Молли, которая возилась с постелью. – Мне очень приятно ваше рвение, но впредь не стоит.

– Юная леди, – поднялась она.

– Я не леди и никогда ею не стану.

– Вы лифара почитаемого во всём Аспале человека. Где ваша благодарность за предоставленную вам честь? Вы не супруга, нет, но со временем станете ею. Граф Фаргос выделил вас среди остальных, не захотел никому отдавать, поделился своей эши, возвысил, даже невзирая на ваше происхождение.

Она вправду во всё это верит? Неужели думает, что настолько влиятельный человек посмотрит на кого-то вроде меня и предложит стать его супругой? Разве непонятно? Я – та самая бабочка-однодневка. Меня не жалко пустить в расход. Не удивлюсь, что при другом стечении обстоятельств моя судьба тоже была бы незавидной. В менее обеспеченных семьях трудно встретить одарённых детей. Поэтому если бы знатные лорды прознали о моём даре, то засыпали бы отца выгодными предложениями. Как же, такой лакомый кусочек. Возиться со мной не нужно. Заплатить за пять или десять лет моей жизни в браке папа не в силах. Значит, можно не беспокоиться за несчастную девушку, которая обязательно принесёт в Аспал поцелованное Айной дитя. К счастью, в недалёком будущем варварские устои изживут сами себя. Не за горами тот день, когда люди откажутся от эши и не захотят иметь дело с сильнейшими мира сего, которых из года в год становится всё меньше. Одарённые вымрут. По крайней мере, мне этого очень хотелось.

– Благодарю за нравоучения, – кивнула я мисс Пампли, глядя через отражение в зеркале. – К моим волосам вы не притронетесь.

Молли хихикнула. Замерла, едва мы посмотрели на неё, и невнятно пролепетала извинения. Забегала глазами по комнате и вскоре убежала, сославшись на неотложные дела. Компаньонка же отвернулась к окну, возмущённая моим отказом. Сложно нам будет найти общий язык.

– Вы хорошо знаете графа? – решила я поискать точку соприкосновения. Хотя стоит ли? Моё намерение сбежать после ночной встречи с Агфаром укрепилось. Нужно всегда быть наготове, дождаться подходящего момента и не сплоховать. А пока не помешает склонить на свою сторону моё окружение.

– Я некоторое время работала компаньонкой для его сестры, – голос женщины потеплел. – Родители милорда строгие, но очень благородные люди. Они для Аспала сделали столько, сколько вам, моя дорогая, и не снилось.

– Ясно.

Нет, перенесём поиск точек соприкосновения на потом. Не удивлюсь, если весь род Фаргос сделан из тех же нитей, что и младший из троицы – Агфар. Мне с лихвой хватило нашего знакомства.

Я быстро расчесала волосы и заплела их, ослабив пряди у виска таким образом, чтобы спрятать серьгу. Под взгляды, полные укора, свернула косу на затылке и закрепила скромненькой заколкой. Спрашивается, зачем мне помощь?

– Всё, – вскоре осмотрела я себя с ног до головы и расправила складки бежевого платья. Взглянула себе в глаза, мысленно приказала быть стойкой и вышла из комнаты, тут же опешив. Не ожидала в коридоре увидеть Агфара. Он с хмурым видом выпроваживал дающего наставления лекаря и отворачивал закатанный рукав. Глянул на меня и одним махом его одёрнул. Но я заметила… и пришла в ужас.

Неровные ручейки вен, чётко выраженные у локтя и словно подбирающиеся к запястью. Множественные тонкие ответвления. Чёрные!

– Нам пора, – возникла рядом мисс Пампли, в то время как граф с лекарем уже спускались по лестнице.

Ноги приросли к полу. Я не смела больше ступить ни шага. Наверное, другая на моём месте позлорадствовала бы, ведь у Агфара какой-то страшный недуг. Меня же это открытие поразило до глубины души. И хоть были явные намёки, что с его рукой что-то не так, ничего подобного я точно не ожидала.

– Юная леди, не заставляйте графа ждать.

– Вы это видели?

– Вы о чём? – Компаньонка глянула в ту сторону, куда я неотрывно смотрела, и вопросительно выгнула брови. – Духи показали себя?

– Духов не существует.

– О, не соглашусь, – покачала головой женщина и направилась к лестнице. – Своими глазами видела во время родов моей сводной сестры. Вовек не забуду!

Она обернулась, поманила меня за собой.

Не пойду! Там будет Агфар, и его рука, и очередные колкости, и новые неприятные нюансы моего существования. Наверное, рука из всего списка страшила больше всего. А если этот недуг заразен? Ох, граф ведь прикасался ко мне вчера! Захотелось отряхнуться, побежать в свою комнату, попросить Молли принести ванну и тереть мочалкой кожу до покраснения. Она вдруг начала зудеть. Хворь ведь уже передалась, да?

И тут я прозрела. Агфар хочет исцелиться! Он ведь говорил, что мне сегодня будет непросто.

– Юная леди, поспешим. Настойчиво советую не гневить милорда опозданием.

Со всей горечью осознав, что мне никуда не деться, я пошла за компаньонкой. Выискивала взглядом хозяина дома. Мысленно молилась, чтобы он вдруг передумал ставить надо мной эксперименты.

Мужчина дожидался нас возле кареты. Попеременно то одной, то другой рукой сжимал перчатки, разглядывая убегающую вдаль оживлённую улицу. Казалось, он нервничал.

Миг, и наши взгляды скрестились. Холод синевы обжёг, проник в самую душу, отчего следующий шаг дался мне с огромным трудом.

Мисс Пампли тут же скрылась в экипаже. Граф прищурился, стоило с ним поравняться, подал мне руку – ту самую. Я отшатнулась, чем вызвала еле заметную насмешку. Проверял? Издевался?!

Я не боюсь тебя, надменный ублюдок!

Я приняла помощь, посильнее сжав ладонь. Его лицо исказила гримаса боли. Я мило улыбнулась, будто ничего не заметила, и по узким ступенькам забралась в карету. Глянула на свою руку, которую немедленно захотелось помыть, но тут же спрятала её за другой и с наигранным радушием проследила за Агфаром, севшим напротив меня.

Видимо, он специально выбирал в одежде тёмные цвета. От этого белый воротничок и кружевные манжеты выглядели яркими пятнами, подчёркивающими смуглость кожи. Они явно скрывали от посторонних людей нечто важное. Запретное и осуждаемое? Что же вы прячете, граф?

Весь путь мы смотрели друг другу в глаза. Наверное, он ждал, когда сдамся. Однако я вступила в борьбу, хоть изначально не собиралась сражаться.

– Подождите нас в карете, – приказал граф моей компаньонке, едва экипаж остановился, и выбрался на улицу.

Я переглянулась с ней. Пожала плечами и последовала за Агфаром. На этот раз мужчина не предложил мне руку, а сразу двинулся к ветхому каменному зданию. Над дверью уже осыпа́лась крошка. Стоявшая лавочка у входа вот-вот готова была развалиться. Я посмотрела по сторонам. Безлюдно.

– Скорее, мышка.

– Не терпится причинить мне вред?

– Пока что из нас двоих вредишь ты одна, – раздражённо произнёс граф.

Я открыла рот от возмущения. Эгоист, самодур, подонок! Это каким нужно быть человеком, чтобы не видеть дальше собственного носа?

– Успокойся, – схватил он меня за локоть, стоило потянуться к накренившейся двери.

– Не прикасайтесь ко мне, милорд!

– Больно нужно. Но эмоции подавить придётся. Сейчас же.

– И не подумаю.

Агфар сильнее впился в мою руку пальцами. Я поморщилась, ожидая боли. Но тут в ладонь ткнулось что-то мягкое, знакомое. Пёс?! С искрящейся на свету шерстью и сияющими красным глазами. Сейчас он ластился, отвлекал на себя внимание. Успокаивал.

Я не сдержалась. Погладила по голове, дотронулась до уха, не переставая поражаться необычному творению. Овчарка же потёрлась боком о мою ногу и вскоре распалась на мириады чёрных крупиц.

– А теперь идём.

Я закусила губу. Как же просто, оказывается, можно мною управлять. Отвлеклась на ненастоящее животное, и злость развеялась дымкой по ветру. Разве это честно?

– Милорд, – обречённо выдохнула, ощутив себя неуютно после своего недавнего поступка, – надеюсь, вам было не очень больно, когда я сжала вашу ладонь?

Рука доставляла ему кучу неудобств. И мне не нравилось, что с графом я поддавалась не самым светлым своим порывам. Правильнее смолчать, стерпеть, не обратить внимания, пройти мимо. Равнодушие – великолепное оружие! И с мачехой оно работало безотказно. А вот с Агфаром, увы, подводило.

Мужчина поражённо выгнул брови, но тут же мотнул головой.

– Это не имеет значения. Идём.

Он приоткрыл передо мной скрипучую дверь. Посыпалась труха. Правда, на волосы ничего не попало, так как всё упало на сотворённое графом подобие зонта.

Я тоже так хочу! Делать правдоподобных животных, в долю секунды создавать твёрдые предметы хорошей прочности, не прилагая особых усилий, воздействовать на тело и полностью контролировать свой дар. В моём окружении никто не владел эши настолько умело. Игрис всегда обесцвечивала крупицы. А в моей семье я единственная была особенной.

– Нравится? – с плохо скрываемой насмешкой поинтересовался Агфар.

«Очень!»

– Нет, – сморщила я нос и шагнула вперёд.

Внутри всё выглядело не лучше. Земляной пол, отсутствие света в полностью пустой комнате, дырявые стены, частично завешенные длинными пыльными лоскутами. Правда, запах не подходил представшей перед нами картине. Из проёма, скрывающего следующее помещение нитями звенящих бордовых бусин, тянуло пряностями.

Я повела носом и вопросительно посмотрела на Агфара.

– Не отходи от меня ни на шаг, – предупредил граф.

Он взял меня за локоть и двинулся вперёд. А я с трудом сдержалась, чтобы не сбросить с себя его руку. Ту самую! Воспоминание о чёрных венах ещё будоражило сознание, от чего было неприятно и чуточку омерзительно. Вдруг его недуг заразен?

Помещение, в которое мы попали, поразило. Оно резко контрастировало с предыдущим. Всё светлое, с летящими тканями, которые служили занавесками и отделяли одну часть комнаты от другой. В самом центре стоял чан с зеркальной гладью воды. В ней угадывался потолок с подвешенными сухими травами. Но в следующий миг жидкость стала чёрной, перестала отражать свет, будто впитывала его, пожирала. Секунда – и я увидела рваный балахон, летящий прямо на меня, и вытянутые в моём направлении руки Безгласого.

– Не бойся, мышка, – нагнулся к моему уху Агфар. – Спрячь негативные эмоции.

В комнате вдруг разгулялся ветер. Покачнулись ткани, громче зазвенели бусины за нашей спиной. Хлопнула дверь, скрытая от наших глаз, и перед нами застыла коренастая женщина. Волосы свисали паклей. Нос широкий, сплюснутый, будто по нему не так давно ударили плоским камнем. Высокий лоб. А в довершение большие круглые серьги с перьями внизу, подтверждающие мою первоначальную догадку. Тресанка!

– Аг, – гортанно произнесла женщина, недобро смерив взглядом графа.

Агфар достал мешочек золота, протянул ей. Она проигнорировала и глянула на меня. А в груди будто родилась пустота, всасывающая в себя внутренности, эмоции, чувства, переживания, душу.

Мужчина завёл меня себе за спину, и всё прекратилось. От внезапного головокружения я чуть не упёрлась лбом в его сюртук. Часто заморгала.

– Аза наги тана! – возмущённо воскликнула женщина низким голосом и отошла к столу, скрытому свисающей с потолка тканью. Начала со злостью отрывать от принесённых цветов лепестки и складывать их в корзину. Что-то громко бурчала под нос на непонятном языке. Резко обернулась.

– Аг, – покачала она головой и снова занялась делом.

Пришлось стоять и молчаливо ждать, пока хозяйка дома обратит на нас внимание. Я начала волноваться, но быстро подавила в себе эмоции. Рядом с тресанкой лучше не делать глупостей. Этот народ славился своим агрессивным характером, твердолобостью и умением как-то противостоять эши. Мало ли на что ещё они способны?

– Ая ши нара, – спустя долгие минуты молчания выдал Агфар и отступил, перестав прятать меня за спиной. – Аг ши.

Женщина повернулась. Впилась в меня пронзительным взглядом. Я на расстоянии почувствовала прикосновение к уху, груди, а затем к запястью. Неведомая сила скользнула вверх, к тому месту, где ко мне восемь месяцев назад прикасался Безгласый.

В глазах тресанки блеснула чернота. Губы искривились, раздалось грудное шипение. Она двинулась ко мне, но граф оттеснил меня рукой назад, частично закрыв собой.

– Ши нара! – Твёрдость его голоса подавила только зародившийся во мне страх.

– Шайаханара… – закричала женщина и устремилась к нам. Сорвала на ходу зелёную ткань и выставила её вперёд, будто собираясь задушить меня ею. Не успела я вскрикнуть, как хозяйку дома откинуло назад сгустком эши. Граф зарычал и потянул меня за собой к выходу.

– Шайаханара! – понеслось нам в спину. – Шайаханара…

Свежий уличный воздух опалил лёгкие. Лучи дневной звезды обожгли кожу. Я ещё порывалась бежать дальше, но Агфар потянул меня за локоть, не позволив.

– Она не последует за нами.

– Разве?

Я уронила руки и перестала контролировать эмоции. Внутри всё гудело от их переизбытка. У меня не получилось остановить взгляд на чём-то одном, привести мысли в порядок, справиться с волнением. Догадка, почему женщина решила наброситься на меня и задушить, не давала покоя.

– Тише, мышка, мы больше туда не вернёмся.

Он дотронулся до моего подбородка, заставив посмотреть на себя. Провёл ладонью по волосам. Нахмурился. В глазах мелькнуло беспокойство.

– Что значит «шайаханара»? – спросила я.

– Это слово предназначалось не тебе. Забудь, – грубо ответил мужчина и отстранился. Кивнул в сторону ожидавшего нас экипажа и зашагал к нему. Правда, у дверцы остановился, скорее всего, собираясь подать мне руку.

А я не сдвинулась с места. Меня переполняло неприятное послевкусие увиденного и уверенность, что «шайаханара» обращено ко мне. К тому же с ненавистью, опаской, желанием убить.

– Лисая, – с раздражением позвал граф.

Я отступила. Глянула на ветхую дверь, затем на безлюдную узкую улицу, где все постройки выглядели заброшенными. Может, в них тоже жили тресанцы? Вдруг именно поэтому никого нет? Но как они здесь оказались и почему до сих пор на свободе?

– Тебя силком тащить в карету? – оказался рядом Агфар и схватил меня за руку.

Вырвав её, я снова отступила.

– Не вздумай бежать.

– Что значит «шайаханара»?!

– Тише, – предостерёг граф и заозирался. – Это слово не произносят вслух.

– Так что оно значит? – зашептала я, с мольбой посмотрев на близко подошедшего ко мне мужчину.

На его скулах заиграли желваки. Агфар поджал губы, поправил воротник, будто удавкой стягивающий горло. Затем резко выдохнул и распахнул ладонь повреждённой руки.

– Ты видела, что это значит. Шайаханара – это человек, которого изнутри пожирает шайи – что-то вроде яда. А теперь идём в карету.

– Шайи, – задумчиво протянула я.

– Нужно было спрятать руку за спину, а не прикрывать ею тебя. Так бы всё обошлось. Пошли, мышка. Желательно здесь не задерживаться.

На этот раз я не стала противиться. Едва забралась в экипаж, тут же выглянула в окно, провожая взглядом удаляющийся дом тресанки. И всё же мне не переставало казаться, что «шайаханара» было обращено не к графу, а ко мне…