В 1917 году крейсер «Аврора» стал символом революции, дав залп, послуживший началом штурма Зимнего дворца. В июле 2016 года после двухлетней реконструкции на Кронштадтском морском заводе он вернулся на свое место вечной стоянки на Петроградской набережной города Санкт-Петербурга и вновь как музей принимает всех, кто хочет увидеть легендарный крейсер.

Славная история этого судна началась в 1904 году, когда «Аврора» в составе 2-й Тихоокеанской эскадры вышла из Балтики во Владивосток, чтобы принять участие в русско-японской войне. В тот же год на «Авроре» начали службу слобожане Александр Васильевич Братухин, Михаил Борисович Бармин, Кондрат Васильевич Архипов, Павел Сергеевич Обатуров, Тимофей Матвеевич Матвеев, Филимон Николаевич Мякишев и Николай Андреевич Ковырзин. Эти семеро слобожан в числе 32 вятичей-матросов отправились в далекое плавание для выполнения боевого задания и приняли участие в знаменитом Цусимском бою.

Тяжелые испытания выпали на долю участников похода. Русским кораблям пришлось пройти два океана, обогнуть Европу и Африку. 212 дней продолжался рейс боевых судов. Тропическая жара, частые штормы, непрерывные угольные авралы изнуряли моряков. Но коренастые, крепкие, сильные вятичи сравнительно легко переносили трудности морской службы. Слобожане держались друг друга. Большим авторитетом пользовался у них минер Филимон Мякишев, в силу своей службы то и дело ходивший по краю жизни. Когда выдавалась свободная минута, земляки спускались в котельную и помогали кочегару Кондрату Архипову. Иногда и засиживались в кочегарке всей компанией, ведя разговоры о доме.

В мае 1905 года русская эскадра вошла в Корейский пролив, где ее уже ждал развернувшийся для сражения японский флот. Тут у острова Цусима и произошел первый бой. Тихоокеанская эскадра потерпела в поединке поражение, но русские моряки дрались мужественно. Команда «Авроры» сражалась поистине героически. Образцы отваги показали и слобожане. Весь день до самого вечера длился неравный бой. Ночью «Аврора» оторвалась от главных сил эскадры и, отбиваясь от японских миноносцев, повернула на юг, к Филиппинским островам. Только в 1906 году крейсер вернулся к родным берегам.

В корабельном музее на «Авроре» выставлен фотоснимок уроженца Слободского уезда Александра Васильевича Трапезникова. Он сделан в 1917 году. Тогда, 1 марта, сразу же после Февральской революции, Трапезников был избран членом судового комитета на крейсере «Аврора», хотя и не состоял в партии, но разделял взгляды большевиков. Службу на корабле он начал после первой русской революции 1905 года, совершил много заграничных походов, побывал в разных портах и странах. В 1908 году во время заграничного плавания наш земляк вместе с другими авроровцами принимал участие в спасении жителей итальянского города Мессины, потерпевшего землетрясение.

Первую мировую войну Александр Трапезников встретил уже бывалым матросом. В 1914 году полку слобожан на «Авроре» прибыло – начал службу кочегаром Михаил Константинович Ильин-Киселев из Слободского, а через год в числе пополнения из Вятской губернии оказался слобожанин Егор Дмитриевич Князев. Земляки быстро подружились, Трапезников стал для них старшим братом, Михаил и Егор почитали его пуще отца родного.

Наступил 1917 год. В Петрограде было неспокойно, на фабриках и заводах вспыхивали забастовки, в феврале бастовали уже сотни тысяч рабочих. «Аврора» тогда стояла на ремонте у франко-русского завода, и матросы общались с его рабочими. 27 февраля под влиянием всеобщей забастовки в Петрограде вспыхнуло волнение и на крейсере. Командир корабля попытался утихомирить команду силой оружия – один матрос был убит, несколько авроровцев ранено. Тогда матросское терпение лопнуло, моряки вооружились, арестовали офицеров, а командира крейсера и старшего офицера расстреляли. Был избран судовой комитет, в состав которого вошел слобожанин А.В. Трапезников. В канун октябрьского вооруженного восстания Военно-революционный комитет поставил перед крейсером боевую задачу – как только над Петропавловской крепостью появится красный огонь, дать холостой выстрел. Этот залп из шестидюймового носового орудия «Авроры» послужил сигналом для начала штурма Зимнего дворца. После революции А.В. Трапезников работал в Москве, дожив до преклонных лет.

Слободские окопы против Колчака

Осенью 2008 года довелось побывать в окрестностях села Карино Слободского района. Нашим проводником была местная жительница В.А. Касимова. Примерно в двух километрах от села, за старым кладбищем Мазар-Зиярат она указала нам на длинные, поросшие кустами шиповника ямы, протянувшиеся вдоль полевой дороги, и рассказала, что эта разбитая лесовозами дорога раньше называлась Кокирской и существовала уже в начале ХХ века. Дорога ведет через село Игумново к реке Чепце, а с другой стороны через деревню Верхнее Карино выходит к старому Глазовскому тракту. За этой деревней находится второе местоположение таких окопов.

Глава Каринского сельского поселения Р.З. Митюков добавил: «Я с детства знаю про эти окопы. Раньше пацанами ходили в те места за грибами и лазили по ним. Но оружия или гильз не находили. Взрослые нам рассказывали, что в гражданскую войну Колчак был недалеко от этих мест. В ожидании врага рыли окопы, мобилизуя на земляные работы местных жителей».

Уроженка п. Опорное Ю.Е. Шутова вспоминала: «Мы в детстве так и говорили: пойдем играть на окопы. Они располагались у озера на Опорном, а также на повертке к лагерю «Зеленый бор» в лесу вдоль дороги, ведущей к старому мосту через реку Вятку».

Череда окопов тянется также вдоль опушки леса с обеих сторон дороги в районе Каринского перевоза – последнего форпоста перед городом Слободским со стороны Глазовского тракта. Старожили помнили войска, стоявшие на постое на Каринском перевозе. Время и природа сохранили здесь окопы в идеальном состоянии: видны и углубления для блиндажей, и ответвления для пулеметных гнезд. С точки зрения военной тактики, прекрасные оборонительные форпосты, построенные со знанием дела.

Об окопах в районе кладбища села Ильинское сообщила нам уроженка здешних мест Г.Н. Целищева. Правда, теперь они заросли и больше напоминают большие ямы. Галина Николаевна помнит рассказ старожилов, что со стороны Белой Холуницы двигались войска Колчака, поэтому население мобилизовали на строительство окопов. Когда опасность миновала, им нашли мирное применение – жгли там деревья для получения угля.

В Ильинской школе хранятся воспоминания Героя Советского Союза П.И. Шутова, датированные октябрем 1978 года. В них он пишет: «1919 год. Колчак рвался на соединение с войсками Антанты Архангельского направления. Вятские уезды были объявлены на военном положении. В районе с. Ильинского проводились оборонительные работы: рылись окопы, траншеи, строились дзоты, навешивались проволочные заграждения. К работам привлекались жители села, окружающих деревень. В селе базировалась стрелковая дивизия. В Ильинском в помещении школы был штаб дивизии и политотдела. Этот штаб возглавляла женщина по имени Наталья. Она проводила беседы под названием «Разговоры об обороне против Колчака».

Таким образом, о белогвардейцах и генерале Колчаке наши предки знали не понаслышке. Многим из них пришлось потрудиться на рытье окопов для красноармейцев и повоевать на стороне тех или других. Вот что рассказала о том противоречивом времени заместитель директора Слободского музейно-выставочного центра Т.М. Долматова: «Этот период был очень драматичен для города Слободского. Глазов был захвачен белогвардейцами, в результате открылась дорога на Слободской и Вятку по Глазовскому тракту. Захват города Вятки с его крупным железнодорожным узлом создал бы непосредственную угрозу Москве и Петрограду. Слободской стал прифронтовым городом. Чтобы предотвратить прорыв колчаковцев к г. Вятке, по приказу Реввоенсовета 3-й армии Восточного фронта в начале апреля 1919 года был создан Вятско-Слободской укрепленный район во главе с помощником командующего 3-й армией В.К. Блюхером. Штаб укрепрайона располагался в городе Слободском в нынешнем здании детской художественной школы (ул. А.С. Пушкина, 5). Об этом свидетельствует памятная доска на здании ДХШ.

В состав укрепрайона вошли города Вятка, Слободской, Котельнич и Орлов с окрестностями. В то время вокруг города Слободского было возведено несколько линий оборонительных сооружений в местах предполагаемых прорывов белой армии. За возведение оборонительных рубежей по Слободскому участку отвечал С.П. Попов. В городе действовал строгий военный порядок и комендантский час, на всякий случай советские учреждения готовились к эвакуации.

20 июня 1919 года вся территория Вятской губернии была освобождена от колчаковцев. Известно, что для поднятия боеспособности 3-й армии и укрепления ее тыла была создана партийно-следственная комиссия ЦК РКП(б) и Совета рабоче-крестьянской обороны в составе Ф.Э. Дзержинского и И.В. Сталина. 5 января они прибыли в Вятку, возможно, приезжали и в наш город. Об этом свидетельствует фамильное предание семьи Поскребышевых из деревни Бакули».

В слободском краеведческом музее действует постоянная экспозиция, рассказывающая о событиях в городе во времена гражданской войны. Самый яркий экспонат, поражающий воображение мальчишек, это станковый пулемет системы Максим – символ гражданской войны. Слободские окопы – тоже своеобразный символ. Эти земляные фортификационные сооружения хоть и не пригодились для боевых действий, но по своей сути стали памятником истории Слободского.

В продолжение темы нужно отметить, что старые окопы также есть в окрестностях «игрушки» (бывшей игрушечной фабрики) и деревни Стулово. О них упоминает в своем рассказе «Мишкины угоры» кировский писатель Александр Подлевских, чье детство прошло в деревне Пестовы близ города Слободского. Но это были окопы учебных военных лагерей, через которые в Великую Отечественную войну прошли отправлявшиеся на фронт новобранцы.

Модель от местного кутюрье

В слободском краеведческом музее экспонируется уникальное изделие – единственный в мире форменный костюм красноармейца, свалянный из шерсти наподобие валенок. Этакое слободское ноу-хау эпохи гражданской войны, события которой задели и город Слободской.

После революции 1917 года все традиции царской армии, в том числе и солдатское обмундирование, были упразднены. Однако на первых порах, да еще в условиях гражданской войны невозможно было в короткий срок придумать и произвести в массовом количестве новую униформу для Рабоче-крестьянской Красной Армии. Поэтому при формировании частей РККА рядовому составу разрешалось ношение обмундирования старой армии произвольных образцов и гражданской одежды, а враг называл красноармейцев оборванцами.

Но долго так продолжаться не могло, и 7 мая 1918 года приказом Народного комиссара по военным делам был объявлен конкурс по разработке нового обмундирования для военнослужащих РККА. Но вплоть до 1922 года войска не были им обеспечены.

Принять участие в конкурсе решился и А.Д. Суходоев – колхозный активист из деревни Суходои Стуловской волости Слободского уезда. Наверняка, на основе собственного опыта «романтики» военных будней он создал свой вариант зимней форменной одежды бойца Красной Армии – валянный из шерсти костюм. В условиях суровых российских зим в этой идее можно усмотреть рациональное зерно, в морозы он согрел бы лучше меха.

Красноармейский костюм, изготовленный мастером из слободской глубинки, побывал на выставке в Москве. Но предложение сделать его серийным отклика не нашло. Возможно, потому что военные во все времена предпочитали носить более элегантные мундиры. И дело тут не только в эстетических пристрастиях, но и в самом предназначении формы. Считается, что красивая, ладно сидящая одежда поднимает дух воина, соединяет однополчан в одно боевое товарищество. А валяный костюм в этом деле не подошел и остался лишь доказательством смекалки мастерового слобожанина.

ГОЭЛРО в Слободском

Сегодня, в эпоху высоких технологий, трудно представить, что всего век назад в домах слобожан горели свечи и керосиновые лампы, с наступлением темноты большая часть улиц погружалась во тьму, и горожане лишь мечтали об электрическом освещении, которое уже появилось в больших городах. Причем, на рубеже ХIХ и ХХ веков первым городом в России (и в Европе!), который освещался только электричеством, было Царское Село – резиденция русской императорской фамилии. Новой властью в декабре 1920 года был принят Государственный план по электрификации России (ГОЭЛРО).

В Слободском по-настоящему взялись за электрификацию в 1918 году. Несмотря на трудное время, городская коллегия сделала заказы на провода и лампочки. В следующем году на приобретение материалов были отпущены деньги.

В 1920 году уездный исполнительный комитет поставил конкретную задачу – построить городскую электростанцию. Строительство было возложено на коммунальный отдел. Под электростанцию выделили бывший Шулаковский дом на ул. Советской, пристроив к нему помещение под кочегарку (впоследствии в нем располагалась гостиница, ныне снесен). Строительство велось трудящимися всего города, часто организовывались субботники. С пивоваренного завода сюда были перевезены и установлены паровая машина, батарейный паровой котел и динамомашина мощностью 47 киловатт (до революции это электрооборудование принадлежало заводчикам Александровым, которые использовали электроэнергию на своем производстве и часть ее давали городу).

По городу была построена небольшая электросеть. При этом вместо медных проводов на столбах была натянута колючая проволока, а сами столбы установлены посередине улицы. Удивляться этому не стоит – не было в то время в Слободском ни необходимых материалов, ни опыта работы в этом направлении.

Первая электростанция работала только в зимнее время, давала свет с вечера до часа ночи. На лето она останавливалась. За осветительный сезон станция вырабатывала электроэнергии не более 60 тыс. киловатт-часов. Проведенная в 1926 году полная смена проводов наружных электросетей с переносом столбов с середины улицы на сторону улучшила электроснабжение города.

С годами потребность в электроэнергии быстро росла, и в 1934 году встал вопрос о проведении коренной реконструкции электрохозяйства города. Для этого в Ленинграде была приобретена электростанция, состоящая из парового водотрубного котла, вертикальной паровой машины в 100 лошадиных сил, динамомашины мощностью в 63 киловатта и напряжением в 250 вольт. Это дало возможность расширить район обслуживания электроэнергией. Через два года была приобретена еще одна машина, и общая мощность электростанции достигла 143 киловатт.

Промышленные предприятия города проводили электроснабжение по принципу «каждый для себя». В те годы на территории города существовало до восьми электростанций с примитивным, неэкономично работающим оборудованием. Стоимость электроэнергии доходила до 4 руб. 60 коп. за киловатт-час. Это требовало больших затрат, и электростанции работали в убыток.

Требовалось срочно перестраивать городское электрохозяйство, однако Великая Отечественная война помешала быстро решить эту задачу. И только в 1946 году город Слободской был подключен к Кирово-Чепецкой ТЭЦ. Но прежде чем получить электроэнергию, нужно было построить линию электропередач протяженностью более 9 километров, понизительную подстанцию, реконструировать электрические сети.

Строительство линии передачи осуществили специалисты меховой фабрики «Белка». В сооружении городской подстанции участвовали горкомхоз и все промышленные предприятия города. И уже в октябре 1946 года небольшая часть города стала получать электроэнергию. К осени 1950 года все работы были закончены, и город был полностью подключен к энергетической системе «Кировэнерго». Это дало возможность быстро поднять производственную мощность промышленных предприятий. Расход топлива заводами и фабриками значительно сократился. За первый же год было сэкономлено до 3 млн. рублей. Также значительно возросла производительность труда. К примеру, если выпуск годовой продукции меховой фабрики «Белка» в 1947 году принять за 100 процентов, то уже в 1951 году он возрос до 205, а в 1956 году – до 285 процентов.

Если вести речь о сельской местности, то для нужд колхозного производства в период с 1917 по 1927 год в Слободском уезде была построена Соколовская электростанция мощностью 25 киловатт. В 40-е годы появились ЛЭП 35 ТЭЦ-3 – Вахруши-Слободской-Шестаково, ТЭЦ-3 – Каринка-Прокопье-Белая Холуница и 4 подстанции, но распределительные сети нуждались в реконструкции. Активное развитие электроэнергетики Слободского района началось лишь в первой половине 60-х годов ХХ века. Электрификация района неразрывно связана с электрификацией города Слободского, который являлся районным центром.

Фото из фондов Слободского музейно-выставочного центра.

Злоключения пленных итальянцев в России

Много лет ходили разговоры о трупах немцев, зарытых в траншеях вдоль железнодорожного полотна у деревни Шихово Слободского района. До недавнего времени их можно было назвать одной из закрытых страниц в истории Слободского времен Великой Отечественной войны. Захоронения нигде не были зарегистрированы и не имели официального статуса.

Лишь в июне 2017 года волонтеры из Италии совместно с поисковиками Кировской областной молодежной поисковой организации «Долг» провели раскопки, обнаружили и идентифицировали по жетонам, уцелевшим частям обмундирования, личным вещам останки 296 солдат и офицеров: итальянцев, венгров, немцев. Работу продолжили представители ассоциации «Военные мемориалы» и Народного союза Германии по уходу за военными могилами. Им вновь помогали волонтеры из Италии. В результате за 2017-2018 годы были эксгумированы останки более 1600 человек. В августе 2018 года они были официально захоронены на кладбище военнопленных в поселке Фаленки Кировской области.

Чтобы рассказать об этой истории, пришлось «потянуть за ниточку» и поговорить с людьми, жившими в те годы. Всплывшие в их памяти картины далеки от идиллии. После Сталинградской битвы, которая официально закончилась 2 февраля 1943 года, по железным дорогам страны везли военнопленных. Не исключено, что эшелоны подолгу простаивали, по пути в безлюдных местах сгружались и закапывались трупы умерших. Если учесть зимние холода, голод и эпидемию брюшного тифа, можно представить состояние обессилевших в длительных (более полугода) боях пленных. Шансы выжить у них были минимальны, тем более, что эти люди являлись выходцами из южных стран. Немцев среди пленных были единицы, основную часть составляли итальянцы, в меньшем количестве венгры и румыны.

По слободской железнодорожной ветке пленных везли в рабочий поселок Белая Холуница, где для них был подготовлен тыловой спецгоспиталь № 1149. На станции «Слободское» оставшихся в живых выгружали из вагонов и размещали на перевалочной базе. В городе Слободском на месте современных медицинских складов у автостанции в военные годы стояли деревянные бараки без окон. В них пленные ожидали на нарах конные подводы, мобилизованные из окрестных колхозов. На них ехали в Белую Холуницу. В памяти жителей города Слободского тех лет остались жалкие на вид люди в легком обмундировании и летних пилотках, плотно натянутых на уши. Слобожанка И.В. Коваленко рассказала, что знала человека, который всю жизнь «маялся душой», что совершил беззаконие. Однажды, перевозя пленных, он обнаружил, что все пассажиры на его подводе умерли в пути. Недолго думая, незадачливый возница свалил обременительный груз в лесу, а затем все годы помнил об этом.

«Обессилевшие пленные умирали по дороге из города Слободского в Белую Холуницу», – рассказал белохолуницкий краевед И.В. Порошин. По его словам, на белохолуницком кладбище в четырех братских могилах по факту похоронено 260 военнопленных, а по официальной статистике похороненными значатся 460 человек – недостающие 200 трупов остались по обочинам ведущей в поселок дороги. В деревне Слободке, к примеру, мертвые были сложены в пожарном депо. В этой деревне, как и в селе Ильинском, есть несколько безымянных захоронений, которые никак не обозначены.

Тем же, кому посчастливилось добраться живыми до госпиталя в Белой Холунице, был обеспечен надлежащий уход. К примеру, на 15 марта 1943 года там содержалось 390 военнопленных: 353 итальянца, 3 румына, 3 немца, остальные национальности обозначены в документах словом «прочие». И в дальнейшем в связи со сложностью транспортировки в госпитале №1149 не содержалось более 415 человек. Всего же, по данным УФСБ по Кировской области, к апрелю 1943 года в области дислоцировалось 4 таких спецгоспиталя с количеством 2603 военнопленных. В марте 1944 года райком партии ходатайствовал о переводе пленных в другое место, и летом того года спецгоспиталь № 1149 выбыл в Запорожье.

Спустя полвека, в 1994 году эта история вновь напомнила о себе. Белую Холуницу посетили представители международного объединения «Мемориал», Уральского военного округа, облвоенкомата, а также гражданин Италии граф Коллепио. Бывший военнопленный, он посвятил свою жизнь поискам захоронений итальянцев в России. Результатом того визита стало решение поставить на белохолуницком кладбище, на перекрестке четырех братских могил военнопленных, памятник. Деньги на него выделило правительство Италии, устанавливали кировчане. Памятный знак представляет собой большой параллелепипед из черного мрамора, на нем на русском и итальянском языках написано: «Итальянцам, умершим в России». Через два года рядом появился еще один приваленный в горизонтальном положении камень. Это мадьяры увековечили память покоящихся в белохолуницкой земле соотечественников. Захоронение огорожено декоративными цепями на металлических столбах, здесь часто появляются цветы.

Однажды на этих могилах И.В. Порошин встретил приезжую даму. По роду службы она бывает в Италии и знакома с семьей, дед которой был солдатом и похоронен в Белой Холунице. По просьбе итальянцев женщина специально приехала на кладбище и сфотографировала могилы в разных ракурсах. «Не все же были озверелыми фашистами, большинство солдат были мобилизованы на войну по приказу», – высказал свое мнение И.В. Порошин. Однако в разговоре с графом Коллепио в 1994 году он не преминул упрекнуть, что выпущенная врагом под Сталинградом пуля убила его брата. На что граф, смутившись, ответил: «Чего в жизни не бывает». Вот так судьбы разных народов смешались в той кровавой войне.