В августе 2005 года в городе Слободском в музее-усадьбе академика А.Н. Бакулева прошли II Бакулевские чтения. В составе высокопоставленной делегации гостей из Москвы в деревню Бакули приехали дочь академика А.Н. Бакулева Мария Александровна Бакулева, а также дочь и внук А.Н. Поскребышева – Наталья Александровна и Александр Анатольевич Поскребышевы.

Теперь мало кто знает, что два Александра Николаевича – великий русский хирург А.Н. Бакулев и личный секретарь товарища Сталина А.Н. Поскребышев были земляками и дружили 73 года, пронеся свою детскую дружбу через всю жизнь. Дружили и их дочери. Именно М.А. Бакулева помогла потомкам Поскребышева восстановить связь со слободской землей. До этого им ни разу не довелось побывать на родине отца и деда. Приехав на Бакулевские чтения, они посетили родовой дом в селе Успенском (сейчас там живут другие люди), пантеон семьи на успенском кладбище, поговорили с местными старожилами. Н.А. Поскребышева была тронута гостеприимством слобожан и на следующий год вновь собиралась посетить родину отца, чтобы 7 августа 2006 года отметить здесь его 115-летний юбилей.

Этим планам не суждено было сбыться – 12 сентября 2006 года в возрасте 68 лет Наталья Александровна ушла из жизни. За полтора месяца до этого в московской квартире А.Н. Поскребышевой кировчанин А.В. Маракулин записал на видеопленку ставшее последним интервью дочери, хранительницы родовой памяти, о своем знаменитом отце. Оно было представлено вниманию жителей села Успенского 6 августа 2006 года, а также стало основанием для этого рассказа.

В этом интервью Н.А. Поскребышева высказывала желание увековечить память об отце, установив памятную доску на его родовом доме в Успенском, а также сетовала, что в прекрасном музее в Бакулях не нашла его фотографии. А ведь Бакулев с Поскребышевым дружили по-настоящему, хотя еще в юности их дороги разошлись. А.Н. Бакулев поступил на медицинский факультет Саратовского университета, а А.Н. Поскребышев, закончив фельдшерскую школу в городе Вятке, несколько лет проработал в вахрушевской больнице. Потом увлекся большевистскими идеями и был направлен на металлургические заводы на Урал, где занимался агитационной работой, распространял запрещенную литературу, вел кружок марксизма.

Затем А.Н. Поскребышев возглавлял губернский комитет партии в Уфе, в 1922 году направлен на работу в ЦК ВКП(б) и более 30 лет работал рука об руку с вождем всех времен и народов. Четверть века заведуя особым отделом ЦК – секретариатом И.В. Сталина, А.Н. Поскребышев держал руку на пульсе всей страны, находился в центре всех ее событий, возможно, даже влиял на них. Не случайно слобожанин Г.Е. Гуртовой, ветеран Великой Отечественной войны, считал, что 60 процентов слобожан, вернувшихся живыми с фронта домой, – это результат доверия И.В. Сталина своему секретарю. Известно, что еще в апреле 1941 года был подписан пакт о нейтралитете Советского Союза с Японией. И многие молодые слобожане, призванные на войну в 17-летнем возрасте, тяготы войны несли как раз на менее бескровном дальневосточном театре военных действий.

В масштабах государства город Слободской был величиной небольшой, однако Сталину он был известен не понаслышке. Существует версия, что революционер Сталин по дороге в ссылку из Вологды в Пермскую область в 1912 году бежал из тюремного лазарета и при побеге провалился в полынью. Спасла его, будто бы, семья Поскребышевых. С тех пор и началась связь Александра Николаевича с Иосифом Виссарионовичем.

Эта связь также прослеживается в период гражданской войны. В начале 1919 года положение на фронте оказалось настолько серьезным, что даже рассматривался вопрос о сдаче города Слободского Колчаку. Об этом событии слобожанам напоминает памятная доска на здании детской художественной школы (ул. А.С. Пушкина, 5). Здесь располагался штаб Вятско-Слободского укрепрайона под командованием В.С. Блюхера, и проходило совещание по разработке плана обороны города. Очевидно, в нем участвовали А.Н. Поскребышев и член реввоенсовета И.В. Сталин. Когда возникла необходимость спрятать важные документы, местом для тайника был выбран подпол предбанника Поскребышевых в селе Успенском. Прятать документы туда поздно вечером отправились Сталин, Блюхер и Поскребышев.

Доподлинно известно, что в Успенском побывал и сын И.В. Сталина Василий. Будучи за штурвалом самолета, он привозил сюда братьев Александра Николаевича и Ивана Николаевича Поскребышевых на похороны их матери Надежды Ефимовны. Старожилы рассказывали, как на бакулевском поле приземлился самолет, как прилетевшие привезли с собой кладбищенскую ограду, которая и сейчас стоит на могилах членов семьи Поскребышевых.

В своем последнем интервью дочь А.Н. Поскребышева вспоминала: «В 1928-29 годах папа заочно закончил институт красной профессуры, где учился на экономическом и юридическом факультетах. Работать ему приходилось много: он уезжал в 10-11 часов и возвращался в 4-6 часов утра. Таков был ритм работы Сталина. Помимо всего, он избирался членом ЦК, был председателем законодательной комиссии Верховного Совета СССР и депутатом РСФСР нескольких созывов. Всю войну он работал не покладая рук и часто не ночевал дома. Когда надо было что-то доложить, все звонили папе.

По-моему, это был 1949 год: я как раз подошла к телефону, говорю, папа, тебя вызывает какой-то мужчина. А это звонил Курчатов и сообщил о создании чего-то. Ну, папа позвонил Сталину и доложил. Помню, все время Левитан звонил перед объявлением о снижении цен на продукты и спрашивал, во сколько можно это объявление давать по радио.

На работе отец был суровым, строгим, а дома добрым. Он говорил всегда: «Не надо быть добреньким, надо быть добрым». В основном Берия доносил Сталину на людей. Там, где не касалось особой политики, в дело вступал папа. Например, в одной из центральных газет появилась разгромная рецензия на леоновскую пьесу «Нашествие». Леонов позвонил папе, и тот, уже зная эту пьесу, пошел к Сталину, рассказал содержание. После этого буквально через неделю писателю присваивают звание лауреата Сталинской премии, а пьеса идет во всех театрах страны.

Папе приходило много писем с благодарностью от простых людей. Как депутат Верховного Совета он помогал им юридически, разбирался в каких-то вопросах. Отец был вообще универсальным человеком, обладал даром предвидения. Он был не только секретарем и помощником Сталина, но и его советником. Готовя записки для Сталина, он добавлял в них свои рекомендации, и тот, в основном, с ним соглашался. На первый взгляд сухой и недоступный, дома папа находил отдушину. Чтобы он повысил голос – я никогда в жизни этого не слышала. За детские поступки пожурит немного и все. Для меня он, когда не стало моей мамы, был вообще и папа, и мама. Мне даже рассказывали, что когда нас эвакуировали в Куйбышев в начале войны, а отец остался на перроне, я устроила дикую истерику и кричала: «Я без папы совершенно никуда не поеду!» Папа был единственным человеком, которого я обожала. Мамы я лишилась в год и три месяца».

Мы никогда не узнаем, насколько тяжелый крест нес А.Н. Поскребышев всю свою жизнь. Его первая жена Ядвига Ипполитовна Станкевич умерла от туберкулеза в 1937 году. Вторая жена Бронислава Соломоновна Металликова, мать Натальи, в 27 лет погибла в застенках Лубянки. О ее гибели не осталось точных сведений и могилы, есть лишь памятная доска с обозначение имени на Новодевичьем кладбище. Мать маленькой Натальи арестовал Берия в 1939 году, обвинив в связях с Троцким, врагом революции.

У Б.С. Металликовой был брат Михаил, профессор, который работал начальником 4-го управления Кремля – кремлевской больницы – и которому она была многим обязана. Когда было сфабриковано первое «дело врачей», его арестовали. Сестра просила за брата, где только могла. Она сама приехала к Берии на прием и пропала навсегда.

А.Н. Поскребышев умолял отпустить жену, на что Сталин ответил, что двух его дочек можно отдать в приют, хотя зачем, «мы поможем их воспитать». А Берия на следующий день после ареста Брониславы Соломоновны прислал огромную корзину фруктов и шоколада, на которой было написано: «Маленьким хозяйкам большого дома». Тогда роптать было нельзя в принципе – неумолимо действовал закон жизни и смерти. И у других сталинских соратников М.И. Калинина, В.М. Молотова, А.В. Хрулева были посажены жены, и тоже на руках оставались дети.

В памяти Н.А. Поскребышевой осталось бытовое устройство семьи. В доме часто гостила бабушка Надежда Ефимовна из Слободского. Вятским говорком, окая, она рассказывала Наталье сказки, от нее веяло покоем и мягкосердечностью. Бывали здесь и папины сестры Ольга и Александра. В выходные дни глава семейства вместе с друзьями А.Н. Бакулевым, И.С. Папаниным, А.В. Хрулевым отправлялся на моторной лодке за плотвой и щуками. На даче он держал пчел, сам доставал соты и качал мед, выращивал арбузы, подражая вождю, который увлекался разведением лимонов.

В конце 1952 года секретарь Сталина оказался отстраненным от всех дел. Виновником опалы вновь оказался Берия. Шло второе «дело врачей», и Берия пытался обвинить Поскребышева в связях с ними. Вдобавок исчезли документы из сейфа, и в этом тоже считали виновным А.Н. Поскребышева. Случилось это буквально за десять дней до смерти вождя.

Когда Сталин умер, Берия позвонил Поскребышеву на дачу и сообщил об этом. За саркофагом умершего вождя шла колонна генералов, которые несли на красных с черным бархатных подушечках ордена. Среди них был и А.Н. Поскребышев. Он пережил своего хозяина на 12 лет и умер 3 января 1965 года. Его похороны были скромными и немногочисленными. Некролога в газетах не было, как не было и поминок, лишь няня по русскому обычаю испекла блины. Благодаря вмешательству А.Н. Косыгина, могила А.Н. Поскребышева находится на Новодевичьем кладбище в Москве. Его называли «великим молчальником» и самым загадочным человеком в окружении Сталина. Он не оставил после себя мемуаров и дневниковых записей, массив его жизненной истории ушел вместе с ним.

Создавал ядерный щит Родины

До последнего времени слобожане не знали о своем выдающемся земляке, советском государственном деятеле, генерал-майоре инженерно-технической службы Василии Алексеевиче Махневе (1904-1965). Его служба составляла государственную тайну, поэтому его имя было не на слуху, и даже высокие награды он получал под грифом секретности.

В 1941-1944 годах В.А. Махнев – заместитель наркома боеприпасов СССР, в 1945-1953 годах – начальник секретариата Специального комитета №1 при Государственном Комитете Обороны СССР, возглавлявшего работу над созданием ядерной бомбы. После 15 декабря 1945 года В.А. Махнев лично ввел режим секретности на все документы, связанные с ее производством. В 1949 году В.А. Махневу присвоено звание Героя Социалистического Труда, в 1949 и 1953 годах он стал лауреатом двух Государственных премий СССР, также в 1944 году награжден орденом Трудового Красного Знамени, в 1945 году – орденом Кутузова I степени.

В.А. Махнев родился 4 декабря 1904 года в слободе Демьянка города Слободского. В то время она называлась деревней Демьяновской Стуловской волости Слободского уезда и насчитывала 15 дворов со 115 жителями.

В 1923-1926 годах В.А. Махнев учился в сельскохозяйственном техникуме и институте народного хозяйства. В 1926-1934 годах работал на различных должностях в системе рабоче-крестьянской инспекции в городах Вятке и Горьком. В 1934 году он переехал в Ленинград, где устроился на работу в Комиссию советского контроля при Совете Народных Комиссаров СССР. В 1937 году назначен уполномоченным Комиссии советского контроля при СНК СССР по Дальневосточному краю, в следующем году – по Хабаровскому краю. В 1940-1941 годах В.А. Махнев был заместителем председателя Комиссии советского контроля при СНК СССР, а после ее преобразования – заместителем народного комиссара государственного контроля СССР. С 1941 года и до конца войны он являлся заместителем наркома боеприпасов СССР, одновременно заместителем члена Государственного Комитета Обороны Л.П. Берии.

В августе 1945 года при формировании управляющих структур Атомного проекта В.А. Махнев был включен в состав Специального комитета при Совете Министров СССР в ранге члена и секретаря (восьмой в списке из девяти человек). На Спецкомитет возлагалось руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана: развитие научно-исследовательских работ, создание сырьевой базы по добыче урановой руды, организация промышленности по переработке урана, строительство атомно-энергетических установок, разработка и производство атомной бомбы. Также В.А. Махнев входил в члены Технического совета Спецкомитета и был непосредственным участником создания советской ядерной бомбы.

На первом заседании Спецкомитета В.А. Махнев внес проект Постановления Государственного Комитета Обороны «О предоставлении Первому Главному управлению при Совнаркоме СССР помещений, выделении оборудования, автотранспорта, фондов продовольственного снабжения и т.д.».

17 декабря 1946 года И.В. Сталину был представлен доклад «О состоянии работ по получению и использованию атомной энергии», автором которого был В.А. Махнев. На обсуждение этого доклада к главе государства была приглашена группа ученых во главе с И.В. Курчатовым, а также члены Спецкомитета Атомного проекта, в их числе В.А. Махнев. Эхом этого совещания стало Постановление Совета Министров СССР от 21 июня 1946 года, которым, в частности, предписано «создать под научным руководством Лаборатории №2 Академии Наук СССР (академика Курчатова) атомную бомбу в двух вариантах: с применением плутония (вариант №1) и с применением урана-235 (вариант №2)».

Согласно легенде, именно В.А. Махнев являлся автором официального названия атомной бомбы – РДС-1. Придумать название ему поручил его непосредственный начальник П.Я. Мешик. Поручение было выполнено – предложено назвать первую советскую бомбу просто РД (Реактивный Двигатель). Но когда сделали макет бомбы, продемонстрировали ее Сталину и получили одобрение, то В.А. Махнев предложил добавить к названию РД первую букву имени вождя – РДС (Реактивный Двигатель Сталина).

В.А. Махнев был непосредственным участником проведения испытания РДС-1 на Семипалатинском полигоне. 28 августа 1949 года в 4 часа дня в мастерскую окончательной сборки был доставлен боевой плутониевый заряд и нейтронные запалы к нему. Около 7 часов вечера на полигон прямо к башне прибыли председатель Спецкомитета Л.П. Берия и его члены М.Г. Первухин и В.А. Махнев. Они ознакомились с ходом работ и объехали ряд площадок, затем отправились на командный пункт. Около 12 часов ночи они вновь приехали на поле и присутствовали сначала на работах по подъему изделия на башню, а затем на командном пункте вплоть до взрыва. В 7 часов утра 29 августа 1949 года был произведен первый в СССР ядерный взрыв.

После образования в 1953 году Министерства среднего машиностроения СССР В.А. Махнев работал в его Центральном аппарате начальником управления научно-технической информации и международных связей Минсредмаша. С 1956 года – начальником Управления по научно-технической информации и выставкам в Государственном Комитете по использованию атомной энергии, которое тогда называли еще Управлением по иностранным вопросам.

Скончался В.А. Махнев 15 июня 1965 года, похоронен на Новодевичьем кладбище. Его жена Софья Александровна (1906-1972), уроженка города Хабаровска, покоится рядом с мужем. У них были сыновья Андрей и Василий. Возможно, у этого рассказа будет продолжение. Было бы интересно узнать историю, как простой парень из слободского предместья стал создателем ядерного щита советской державы, который изменил мировой порядок.

Книгу Памяти написал фронтовик

В 1994 году в городе Кирове была издана 17-томная Кировская областная Книга Памяти. В ее 10-м томе опубликованы поименные списки слобожан, не вернувшихся с Великой Отечественной войны. В предисловии Слободской районной Книги Памяти читаем, что в нее «было внесено 11167 слобожан, из них погибших 5528, пропавших без вести 5639. Всего за годы Великой Отечественной войны Слободским райвоенкоматом было мобилизовано на фронт 21343 человека». К сожалению, в Книгу Памяти не вошли имена еще многих земляков – точка в розыскных мероприятиях не поставлена и по сей день. И все-таки Книга Памяти стала уникальным явлением в увековечении имен воинов-слобожан, павших в боях за Родину, и предметом поклонения людей, имена родственников которых значатся в Книге.

Возглавлял работу по созданию районной Книги Памяти участник Великой Отечественной войны В.А. Лихачев (7 августа 2021 года ему исполнилось 95 лет). Викентий Аркадьевич поделился воспоминаниями:

– В начале 1989 года в Политбюро ЦК КПСС было принято решение о создании Всесоюзной Книги Памяти. В апреле того же года бюро Кировского обкома партии утвердило редакционную комиссию по созданию областной Книги Памяти. Горкомам партии было предложено также подготовить районные Книги Памяти. К тому времени я уже вышел на пенсию с поста председателя комитета народного контроля. Когда в Слободском встал вопрос, кто возглавит эту работу, меня вызвали в горком партии и поручили заняться этим делом. Не представляя поначалу его масштабов, я считал, что за полгода-год мы управимся. Однако на деле едва уложились в пять лет.

В состав рабочей группы, которая изо дня в день неустанно трудилась вместе со мной, входили ветераны труда – бывшая учительница школы № 7, моя супруга Т.П. Лихачева и бывший председатель райкома профсоюза работников торговли Л.М. Уланова. На этих женщин легла вся черновая работа. Помощь в создании Книги Памяти также оказали районная редакционная комиссия в составе представителей городской и районной администраций А.Н. Корепанова и В.А. Погудина, слободской горвоенком А.П. Сабанчеев, сельские и поселковый Советы народных депутатов, ветераны войны и труда И.Ф. Пантелеев, И.А. Бурков, А.Г. Загарских, В.И. Князев, С.С. Ильин, Н.М. Трегубова, С.А. Мясникова, Р.В. Ложкина, Н.И. Глотова и другие.

Работу начали с изучения архивов военкомата и сразу же наткнулись на первые трудности – документы были написаны на газетной бумаге, со временем стали рыхлыми, до некоторых нельзя было дотронуться. К тому же в военкомате не было полного учета погибших – в годы войны похоронки зачастую шли напрямую к адресату, и в результате большая часть не вернувшихся с фронта людей выпала из поля зрения военкомата, где мы обнаружили примерно 6,5 тысяч имен. Также около 10 тысяч справок получили по нашим запросам из Подольского и Ленинградского госархивов Министерства обороны СССР. В первом хранятся сведения о сухопутных войсках, во втором – о моряках. Сведения на офицерский состав брали в областном военкомате. Использовали также письма-ответы из военкоматов других областей с мест захоронения воинов-слобожан, сообщения поисковых групп, извещения, хранившиеся у родственников. В слободском отделе социального обеспечения воспользовались списками семей, получавших пособия на детей по случаю гибели отца. В результате этих розыскных мероприятий нам удалось дополнительно установить еще более 5 тысяч имен.

Всего было составлено свыше 12 тысяч карточек на погибших, где указывались основные биографические данные: фамилия, имя, отчество, год и место рождения, проживания и призыва, национальность, партийность, воинское звание и должность, дата гибели и место захоронения. Они были расставлены в алфавитном порядке в ящики. Наша квартира в это время превратилась в штаб, куда ежедневно поступало несколько десятков звонков.

Затем началась работа по сверке картотеки. Ее трудность состояла в том, что после войны прошло уже полвека, некоторые деревни исчезли с карты района, ушли из жизни очевидцы тех времен. Если бы эта работа проводилась через 10 лет после войны, она была бы намного эффективней. Тем не менее, во многом благодаря всемерной поддержке и усердию моей жены Татьяны Павловны, районная Книга Памяти была вовремя сдана в печать. Также помогло то, что я воевал на фронте, почти 7 лет отслужил в армии, знал обо всех воинских подразделениях, закончил партийную школу и заочно пединститут. Мы создали важнейший документ, памятник о войне – это история нашего города и района.

С особой горечью В.А. Лихачев рассказал о своих фронтовых буднях – вначале служил рядовым автоматчиком в пехоте, затем связистом телефонной связи, освобождая Белоруссию и Прибалтику:

– В начале 1943 года с фронта пришло известие, что при защите Ленинграда погиб мой отец. А осенью меня самого призвали в армию, мне было 17 лет и 2 месяца. До сих пор помнится тот день 4 ноября 1943 года, когда из Слободского нас отправили в Котельнич на областной пересыльный пункт. Здесь мы получили обмундирование и отправились в запасной полк в поселок Вишкиль. Жили там в больших землянках, в которых умещалось по 250 человек. Я служил в автоматной роте. Команды для отправки на фронт были сформированы в марте 1944 года. Сначала нас в товарных вагонах везли по направлению города Великие Луки, но затем дивизию перебросили, и эшелон поехал на Смоленщину. По пути нас стали бомбить немецкие самолеты, и сотни молодых солдат погибли, даже не добравшись до фронта.

В свой первый бой мы вступили в начале апреля на белорусской земле. Я воевал в 935-м стрелковом полку 306-й стрелковой дивизии 1-го Прибалтийского фронта, который первым начал освобождение Белоруссии. За два месяца боев наш полк освободил более 50 белорусских сел и деревень. Освобожденные территории представляли собой ужасное зрелище – населенные пункты были разрушены бомбежками и артобстрелами или сожжены немцами при отступлении. Самым тяжелым впечатлением стали несколько лагерей, куда при гитлеровцах сгоняли мирное население. Освобождая их, мы видели людей, доведенных до крайнего истощения, которые походили на движущиеся скелеты. На это было невозможно смотреть даже нам, солдатам, много повидавшим за месяцы войны.

Летом 1944-го нашу дивизию перебросили на освобождение прибалтийских республик, и я стал выполнять обязанности связиста. Должен заметить, что связистов на фронте всегда не хватало – они очень часто подрывались на минах или попадали под артобстрел. Но сами связисты больше всего боялись попасть в плен. Меня судьба уберегла и от мины, и от плена, но в июле 1944 года попал в госпиталь с осколочным ранением грудной клетки. Молодой организм изо всех сил цеплялся за жизнь, и через полтора месяца я выпросился из госпиталя, чтобы не отстать от родного полка. Весной 1945-го наш полк участвовал в ликвидации Курляндской группировки немецких войск. О том, что война окончена, я узнал, когда находился в Прибалтике. Здесь 9 мая еще шли бои, и несколько моих однополчан погибли уже после победного дня.

На встречах с молодежью мне часто задают вопрос: как выглядел быт солдат на передовой? Жили мы в основном в траншеях, все время находились в наступлении, целыми сутками через нас летели пули и снаряды. На огневых позициях была очень сложная обстановка, даже спичку зажечь, чтобы закурить, было нельзя, не говоря уж о разведении костра. Я ни разу не спал в теплых помещениях, негде было умыться и в баню сходить. Когда наступали, то питались, чем придется – полевая кухня не успевала за нами. Везде заминировано, постоянные артналеты, опасность ежесекундно быть убитым. Такое не забывается.

Находясь на фронте, в апреле 1945 года в 18-летнем возрасте В.А. Лихачев вступил в ряды коммунистической партии и остается верен ее идеям по сей день. После демобилизации он работал заведующим отделом райкома комсомола, инструктором горкома КПСС, заместителем председателя исполкома Слободского районного Совета народных депутатов, последние 10 лет перед выходом на пенсию возглавлял райгоркомитет народного контроля. С 1 января 1987 года он является пенсионером республиканского значения.

За мужество и отвагу на фронте В.А. Лихачев награжден боевым орденом Красной Звезды, орденом Славы III степени, орденом Великой Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу», «За освобождение Белоруссии», «За победу над Германией». В мирное время удостоен ордена Знак Почета. Викентий Аркадьевич пользуется особым уважением слобожан как фронтовик и человек, создавший Книгу Памяти. Она засвидетельствовала подвиг земляков, наших родных и близких во имя свободы и славы России.