Йети с маникюром, или Опасные гастроли театра двойников. Иронический околонаучный детектив

Подполковник с удивлением смотрел на тестя. Он даже не мог себе представить, что генеральша, эта солидная дама, державшая в своих руках все экономические вопросы семьи, когда-то была простой сортировщицей на складе. Да, конечно, она представляла собой тот тип женщин, у которых в семье муж – голова, а жена – шея, которая этой головой вертит, но чтобы работать на складе?! Подполковник непроизвольно оглянулся на дверь, из которой в любой момент могла появиться генеральша-сортировщица и отсортировать всех по своему усмотрению.

– Что головой крутишь? Не бойся, я тебе про наши мужские дела говорю, она в них старается не вникать, её дело – дом, хозяйство, расчёты с няней, экономкой, домработницей. Так вот, тут как раз начался вывод западной группировки войск из Германии. Сейчас об этом много написано, расследовано, но тогда мы удивлялись, зачем так быстро, хаотично выводить, оставляя всё вооружение, бросая военных на произвол судьбы, не создав элементарных условий для жизни и службы. И вот тогда стало известно о многочисленных коррупционных скандалах, связанных с продажей имущества расформированных частей. Самый известный – это когда на деньги, вырученные от такой продажи, было приобретено два автомобиля Mercedes-500, после чего к тогдашнему министру обороны Павлу Грачёву прочно приклеилась кличка Паша-Мерседес. Видя такое, я простой клерк, через которого проходили все документы, не мог оставаться равнодушным. Почему бы и мне, простому капитану, без жилья и видимых перспектив в будущем, не отщипнуть крошку с генеральского пирога? Как я оформлял кое-какие документы, рассказывать не буду, не твоего ума это дело, а вот как полученные денежки себе оставить, надо было придумать. И тут от матери письмо приходит с новостями из моего родного села Раздольное, что Ромка Бобров, Бобрик, мой одноклассник, за границу подался, в Швецию. Нет, не думай, он не беженец, а наоборот, приглашен был для работы IT-аналитиком в одну очень известную компанию, «Volvo» называется, как слишком умный для России. В школе-то мы с ним не дружили, он такой занудный был, всегда всё знал, какие-то умные книги читал, а от физкультуры вообще освобожден был по причине сильной близорукости и общей слабости здоровья. Конечно, когда мы детьми были, при первом возможном случае я его шпынял, но в последнем классе вдруг что-то со мной произошло, поумнел, что ли, и я его защищать начал от деревенских дуралеев.

– Правильно! С умными людьми дружить надо! – подобострастно поддакнул зять.

– Так вот, я поехал в Раздольное, навестить мать, а оттуда возвратился с телефоном и адресом Бобрика. Связался с ним, попросил приехать в Россию для срочного разговора. Я-то не выездной, к нему приехать не мог, но Бобрик обещание выполнил и через месяц был уже в Москве. Сели мы с ним в моей однушке и стали составлять план действий. Ему моя идея «отковыривать понемногу от генеральского пирога», понравилась. Он продумал, кому и куда реализовывать, чтобы особых проблем это не вызвало. В то время, как и сейчас, желающих повоевать было много, а оружие им всем требовалось. Я составлял документы на продажу военных резервов, он договаривался с покупателем, получал деньги и аккумулировал их на своем счете за границей. По его поручению банк должен был переводить мне в Россию, для безбедной жизни, кругленькую сумму, но куда? Сам понимаешь, у нас тоже органы безопасности не дремлют, сразу заинтересуются, откуда у скромного капитана крутая тачка и трехкомнатная квартира в центре Москвы? И тогда у Бобрика родилась идея – организовать какой-нибудь фонд, средствами которого я могу распоряжаться. Так и появился это «Фонд помощи обездоленным», я его здесь основал, возглавил, набрал скромный штат, провёл рекламные акции, оплатил обеды в столовой для бедняков, помог нескольким малоимущим семьям, о чём был сюжет даже на центральном телевидении. Теперь Фонд живет и здравствует, обездоленные радуются, а больше всех радуется наша семья, поскольку переводы из Швеции, от «неизвестного благотворителя», до сих пор позволяют жить так, как нам хочется.

– Да, я примерно так и представлял, только не знал всей схемы, – вставил своё слово молодой мужчина.

– А тебе её знать и не положено. Не по рангу, – строго зыркнул глазами генерал на зятя.

– Так какая моя задача? Что надо сделать?

– Погоди, не гони лошадей! В очередной приезд Бобрика в Москву я обратил внимание на то, что уж очень плохо он выглядит, бледный, дышит тяжело. Оказалось, что не зря он в детстве от физкультуры был освобождён – у него тяжелое заболевание, справиться с которым не смогли даже западные медицинские светила, и Бобрик медленно угасает. Тогда мы пошли к нотариусу и оформили завещание, по которому все средства, хранящиеся на счёте Бобрика, находящегося в шведском банке Swedbank, после его смерти перейдут по наследству ко мне. Но, как говорится: «Близок локоток, да не укусишь»! Пока я имею только право распоряжаться финансами, которые так и продолжают поступать со счёта в виде пожертвований в «Фонд помощи обездоленным».

– Так, я не понял, Бобрик-то уже умер?

– Да, Ромка Бобрик скончался уже больше десяти лет назад, царство ему, негодяю, небесное! И сумма на счете в Швеции за эти годы выросла значительно, ведь Бобрик, хоть и был слаб здоровьем, а умом-то слаб не был, и вложил средства в бурно развивающуюся IT-индустрию.

– Почему же, тогда, Бобрик – негодяй? Это же здорово! Ведь Вы теперь официально, по наследству, являетесь долларовым миллионером! – сказал подполковник, при этом подумав: «Как я люблю свою жену! Правильный выбор я тогда сделал, когда среди всех стройных красавиц модельной внешности, приглашённых на выпускной бал курсантов Военного финансово-экономического института, выбрал её, толстенькую девицу на кривоватых ножках. А причиной был шнурок на форменных, начищенных до блеска ботинках, который я, тогда ещё неопытный молодой лейтенант, стал от волнения так сильно затягивать, что шнурок порвался, и я опоздал на начало мероприятия. И только я видел, как эту невзрачную пухловатую коротконогую девушку привезла служебная машина с мигалкой, и как она, поцеловав солидного мужчину в военной форме с большой звёздой на погонах, назвала его папой, а он помахал ей рукой, пожелав хорошего вечера. Очаровать девушку мне было не сложно, и вот уже я – на хорошей должности в штабе, в Москве, звезды падают на погоны с завидной регулярностью, есть любящая жена, здоровые дети, и тесть – генерал».

– Являетесь, являетесь, – ворчливо продолжил свою речь генерал, – А чего ты не поинтересуешься, почему мы до сих пор здесь, а не в Швеции живём, ведь Бобрик уже 10 лет на том свете?

– Да, почему?

– Потому, что оказалось, ничто человеческое этому IT-гению не было чуждо! Кто бы мог подумать, что этот «ходячий калькулятор» может к кому-то испытывать какие-то чувства, прямо противоположные чувству дискомфорта. Оказалось, что Бобрика в Европе чувство ностальгии замучило, как это бывает со всеми эмигрантами. Вот он решил на родину съездить, посмотреть на родные березки в нашем селе Раздольное. Мать его к тому времени уже умерла, дом стоял пустой, полуразрушенный. Погулял Бобрик по деревне, потом в школу пошёл. Вот ходит Бобрик по школе, по классам, в которых ничего не изменилось с советских времён, и тут сердечко-то у него и прихватило. Вызвали фельдшера, которой оказалась молодая выпускница медицинского училища, красотка ещё та: глазки голубые с длинными ресницами, волосы русые, в длинную косу заплетенные, фигурка точёная, как песочные часы! В-общем, обалдел наш компьютерный гений от такой красоты, которую в «европах» не сыщешь – там же всё больше «эмансипэ» да разные извращенцы, вроде транссексуалов, и, не откладывая дело в долгий ящик, сделал красотке предложение руки и сердца вместе с прилагающимся ко всему этому капиталом. Я это так подробно, во всех деталях знаю, потому что мой друг перед отлётом в Стокгольм мне всё подробно рассказал, радостью делился. Он уехал и начал оформлять визу невесты для въезда в страну. По их правилам, виза невесты открывается на три месяца, а за этот срок пара должна узаконить свои отношения.

– Значит, Вы не единственный наследник, есть ещё и законная жена Бобрика?

– А вот и нет! К счастью для нас, но к несчастью для Бобрика, девушка не смогла к нему вылететь по простой причине – у неё не было загранпаспорта. Оформление заняло длительное время, потому что у неё не было прописки в Раздольном. Она жила в фельдшерском пункте, который официально жилым помещением не являлся, и зарегистрировать там человека не было возможности. Пока регистрацию оформляла, пока в райцентр ездила для оформления загранпаспорта, время прошло, и тут выяснилось, что Бобрик, кроме финансового и материального наследства, оставил ещё одно наследство в виде маленького человеческого зародыша в теле этой молодой женщины. Думаю, что она успела ему об этом сообщить, ведь он регулярно звонил из Швеции на телефон фельдшерского пункта. Время шло, и когда, наконец, были получены все документы, и новоиспеченная невеста должна была бы отбыть по месту своего будущего счастливого проживания, произошло непредвиденное – она пропала.

– И что, разве никто не искал пропавшую женщину?

– А кому её искать? У неё ни близких, ни дальних родственников не было, она сама из интерната, жить негде было после окончания медицинского училища, вот она и приехала в Раздольное, так как здесь жильё служебное предоставляли, прямо на фельдшерском пункте. С работы она уволилась, документы и полный расчёт получила, служебное жильё официально сдала и отбыла рано утром в «дальние заграницы к богатенькому муженьку». Местным женщинам оставалось только завидовать, что они остервенело и делали. Поговаривали, что в тот же день она в сельсовет телеграмму прислала, уже из аэропорта, о том, что доехала хорошо, и скоро будет садиться на рейс. Поэтому, когда, спустя месяц, пришла какая-то информация в районный отдел милиции из соседней области, что неподалёку от села Большие Болота, территориально граничащего с землями Раздольнинского сельсовета, нашли труп утопленницы, никто волноваться не стал. А зачем сообщать, если все свои живы и здоровы? И речушка эта не у нас протекает, а в их болоте начало берёт, вот пусть в своем районе и в своей области утопленников и опознают.

– А как Вы об этом узнали?

– Так Бобрик тревогу забил. Он знал, когда она должна была прилететь, сам же ей билет покупал, и просил меня встретить её в Москве с поезда, помочь добраться до аэропорта, чтобы спокойно посадить на рейс и отправить к жениху, всё-таки женщина на девятом месяце беременности. Бобрик очень хотел, чтобы его ребёнок в Швеции родился и автоматически получил шведское гражданство.

– Да, Швеция – одна из самых благополучных европейских стран, отличающаяся высоким уровнем медицинской помощи, поэтому такое желание понятно. Так Вы встретили беременную?

– В том то и дело, что нет. У нас в управлении было созвано срочное совещание по важным вопросам, так как в стране назревал переворот. Ещё в марте 1993 года в Москве начал работать VIII Съезд народных депутатов. Он сразу же отменил постановление «О стабилизации конституционного строя» и начал прописывать функции правительства и Верховного Совета, а Ельцин начал боевые действия, самая кульминация которых пришлась на конец октября. Да чего, говорить, вот, смотри, что тогда происходило, – генерал встал и извлек из шкафа потертую папку с бумагами, порывшись в которых протянул зятю копию стенограммы выступления Геннадия Зюганова на Генсовете ФНПР 22 октября 1998 года.

Евгений Андреевич стал внимательно читать: «После семи лет так называемых „реформ“ можно сделать главный вывод о том, что эксперимент построения блатного, уголовного, мафиозного капитализма в нашей стране закончился провалом. Страна оказалась разгромлена, экономика недееспособна, банковскую систему полностью заклинило, не платится зарплата учителю, врачу, шахтеру и военному – тем, кто определяет устойчивость и успешное развитие любого общества. … Если в ближайшее время не будут выполнены требования, мы готовы поддержать массовые акции протеста самого жесткого характера. И если после того, что граждане сказали 7 октября, не будет должной реакции – ждите массовых беспорядков. Я очень не хочу, чтобы в стране они были, и призываю всех к организованным действиям».

– Понятно, Вам тогда не до встреч было.

– Да, всё к перевороту шло… После совещания я помчался в аэропорт, но женщины там не нашёл. Да и как бы я смог найти, ведь я её никогда не видел, а только примерно представлял, как она выгладит, по описанию Бобрика. В то время мобильных телефонов ещё не было, только пейджеры, да и то у самых крутых «новых русских», а к их числу никак нельзя было отнести фельдшера из села, поэтому созвониться с ней возможности не было. Я решил, что она уже улетела в Стокгольм, и успокоился. Но вот Бобрик не успокоился! Он такой настырный, смог дозвониться из Стокгольма в районный отдел милиции и потребовать провести расследование, когда и с кем выехала его возлюбленная. А оно им надо? Заявления-то нет, и подать он его из другой страны не сможет. Конечно, для очистки совести участковый милиционер опросил соседей девушки, но никто не видел, с кем и когда она уехала, а в сельсовете ему показали телеграмму, отправленную ею собственноручно из почтового отделения в международном аэропорту. Ответственный представитель закона даже запросил на телефонной станции распечатку звонков с телефона фельдшерского пункта, так как международная и междугородняя связь девушки осуществлялась с телефона фельдшерского пункта. И оказалось, что ей поступали только входящие звонки из Стокгольма, от Бобрика, а вот звонила она только мне по междугородней линии. Милиционер связался со мной, а я отказываться не стал, всё честно рассказал, что, правильно, она мне звонила, так как по просьбе Бобрика я должен был её встретить на вокзале, и она согласовывала место встречи, но встретить её я не смог по причине служебной занятости. Так что, не знаю я, куда это женщина по дороге делась! Возможно, он и ещё кого-то опрашивал, что-то выяснял, но это мне было не известно, поэтому правоохранители меня больше не беспокоили, только один Бобрик всё сокрушался, что его любимая пропала.

– Значит, женщина погибла, так и не родив, и основного наследника Бобрика не существует?

– Я тоже так думал долгое время, да и сам Бобрик так считал, но, видно, не хотел терять надежды на счастливую случайность, поэтому нанял частного детектива для того, чтобы найти этого, возможно, выжившего, ребёнка. Конечно, я детективу во всём помогал – и транспортом, и деньгами, которые мне Бобрик для оплаты его работы высылал. Детектив зачем-то решил искать следы женщины не на понятном и простом пути возможного её следования от Раздольного до районного центра, и дальше – на поезде до Москвы, а на других направлениях, куда нормальный человек не поедет. И надо же было такому случиться – детектив зачем-то пошёл в большое болото, расположенное на границе области и оттуда уже не вернулся. Ясное дело, заблудился, в селе же его предупредили, что городские гости в болото не ходят, они его не знают. Следующего детектива постигла уже другая беда – он съел грибной суп, в который случайно попала бледная поганка.

– И что, Бобрик так и продолжал присылать детективов? – спросил зять, который уже начал подозревать, что не всё так чисто на совести генерала, как тот пытается преподнести.

– Вот уж об этом я не знаю, так как Бобрик перестал просить меня помочь очередному детективу. Может быть, смирился с тем, что родного наследника у него нет, а может быть решил делать это втайне от меня. Только вот, когда Бобрика не стало, я узнал, что завещание он переписал. Теперь все имущество, нажитое им в Швеции, а также счёт с семизначной суммой, переходит к его прямой наследнице, его дочери, кровное родство с которой будет доказано путем проведения генетической экспертизы.

– А как он узнал, что должна родиться девочка?

– К твоему сведению, ультразвуковое исследование в девяностых годах уже было, и, наверно, будущая мать сообщила счастливому отцу, что у него ожидается не мальчик, а девочка – наследница.

– Но ведь прошло столько лет, как она докажет, что она дочь Романа Боброва?

– Как эта потенциальная наследница сможет доказать свое родство, я не знаю, так как тело Бобрика, по его поручению, было кремировано, а урна с прахом мною лично была захоронена на сельском кладбище в селе Раздольное, рядом с могилой его матери. Думаю, что, если он такое распоряжение оставил, значит, где-то хранится и его генетический материал, например, волосы. Но самое интересное, что он установил контрольную цифру, границу, так сказать, 28 лет. Если до исполнения своей наследнице двадцати восьми лет она так и не объявится, значит, такой вообще не существует и в силу вступает первое завещание, по которому всё имущество передается мне. Почему именно 28 лет, не знаю, но полагаю, что это связано с тем, что у Бобрика самого новая жизнь началась только в 28 лет, вот он такой рубеж установил и для своего потенциального отпрыска. Я до этого времени спокоен был, никаких предпосылок для волнения не было, ведь целых 27 лет никаких родственников у Бобрика не появлялось, а теперь, знаешь, чуйка моя что-то почувствовала. Этой осенью должен наступить срок моего вступления в наследство. Как и положено, заранее, за 6 месяцев, я отправил все документы нотариусу, ведущему наследственное дело Романа Боброва. Оказалось, что нотариус, с которым я так хорошо поладил 10 лет назад, уговорив его отложить это дело на дальнюю полку и не ворошить до указанного срока, недавно умер и все дела теперь ведёт его сын. И представляешь, этот гад пересмотрел все документы и заявил, что возникли новые обстоятельства, а что за обстоятельства – мне не сказал. Что-то здесь не ладно, я своей чуйке доверяю, она никогда меня не подводила, иначе не был бы я сейчас генералом, и не сидел бы с тобой в кабинете за столом из орехового дерева.

– Я понял, папа. Надо найти наследницу. Я все сделаю, не подведу Вас, ведь это ради моей любимой жены, моих детей, нашей семьи.

– Ладно, ты соловьем-то не заливайся, – сделав вид, что сердится, пожурил зятя тесть, улыбнувшись самодовольно в усы. – Здесь дело серьёзное, это тебе не бумажки в штабе перебирать. В-общем, с завтрашнего дня, официально, ты в секретной командировке, об этом я позабочусь. Такой секретной, что о ней никто ничего знать не должен, даже наше семейство. А ты оденься попроще, машину возьми обычную и поезжай по деревням на моей малой родине, покатайся, поспрашивай у людей, что да как…

– Так я на своём «Мерсе» поеду. У него проходимость хорошая, по любой деревенской грязи пройдет.

– Цыц! Я сказал «попроще», это не среди людей нашего уровня «попроще», а среди простого люда. Светиться особо не надо, возьми какую-нибудь «Ладу».

– «Ладу»? А где же я её сейчас возьму? На свалке?

– Ладно, тогда УАЗик возьми простой, только не «Патриот», а обычный УАЗик, из тех, на которых в деревне ездят. У таких машин проходимость хорошая, да и ты выделяться особо не будешь. Да смотри, на себя не оформляй, а то цепочка сразу к нам потянется. И, надеюсь, ты понимаешь, что этой наследницы как не было, так и не должно быть.

– То есть, Вы намекаете…

– Я ничего не намекаю. Понимай, как хочешь, но задание выполни. И времени у тебя немного. Эта дура вылетать должна была 8 ноября, и до этого срока никакого ребенка не было, так что, если он и появился, то примерно в течение одной-двух недель после этого… Понимаешь, что, если эта наследница жива и успеет заявить о своих правах до этой даты, а потом вступить в права наследования, то мне уже ничего не светит, даже мой «Фонд помощи обездоленным» пополняться не будет. Да, и с бабами своими завязывай! Если уж тебя на видеокамерах и жучках подловить смогли, то и другое узнать смогут, а нам это ни к чему! А то, смотри, я тебе калейдоскоп подарю, то же самое будет – вертишь, крутишь, а внутри красивая жизнь! И руки заняты, и голова на месте.

«А генерал-то совсем не дурак! – подумал подполковник, преданно гладя в глаза тестя. – На раз-два вычислил меня, но вида не подал. Да, он матёрый волчище, с ним тягаться будет сложно, здесь бы свою шкуру спасти».

– Давай, сынок, действуй, – сказал генерал, провожая зятя взглядом и думая при этом: «Слишком много ты, Женюля, знаешь, а сегодня узнал ещё больше! Тебе, самовлюблённому бабнику, такое знать не положено. Давай, выполняй моё поручение ради своей жалкой шкуры, на благо твоих детей, а выполнишь хорошо – ещё подумаю, что с тобой делать. Шашни твои меня, конечно, достали, какая-нибудь умная бабёнка попадётся, начнёт тянуть большие деньги за информацию, опять проблемы начнутся. Может быть, лучше, погибнуть тебе геройской смертью в „секретной командировке“, с награждением посмертно и похоронами со всеми воинскими почестями? Что, „сынок“? Ладно, на сегодня я устал, подумаю об этом завтра».

Тесть и зять, мило улыбаясь друг другу, вышли из кабинета в зал, где чинное семейство готовилось к ужину за накрытым домработницей столом.