– Алика, сделай это!
На сей раз мне показалось, что Кремер теряет терпение, как будто он злится на меня за то, что я не хочу уничтожить его.
– Я не буду тебя убивать, Кремер! Ты не…
– Ты сделаешь свой самый сильный удар прямо сейчас!
У меня возникло непреодолимое желание наорать на Кремера. Ему так не терпится умереть? Мне хотелось прокричать ему, чтобы он не смел сдаваться, что я ценю его жизнь больше своей, но только я не смогу ему сказать, что жизнь Ремиса мне не дорога, я не смогу защитить их обоих и подначивания наемника делу совсем не помогают!
– Кремер, мы не будем играть по чужим правилам. Я не буду дрессированной собачкой в чужих руках.
По моей спине пробежал холодок, от произнесенных слов эмоции немного улеглись, и я почувствовала некую свободу, я даже улыбнулась наемнику, ожидая смертельного удара от Богов за неподчинение. Я освободила свое смертельное оружие –руки и опустила их вдоль тела.
Теперь ваш ход, господа всесильные Боги!
Но они не спешили вмешиваться, они оставили за Кремером и мной эту дуэль, вопрос в том – надолго ли?
– Алика, послушай меня…
Я, все еще улыбаясь, медленно покачала головой, но Кремер не дал мне что-то к этому добавить.
– У тебя нет выбора, поверь мне, Фитилёк, просто сделай удар. Ты всю жизнь винила себя в смерти родителей, не плюсуй к этому еще и смерть брата! Той ночью ты ничего не могла сделать, а теперь можешь, ты можешь спасти брата прямо тут и прямо сейчас. Сегодня у тебя есть на это силы! Не оглядывайся, не сомневайся, просто сделай это!
– Но…
– Никаких НО! Ты говорила, что веришь мне, так поверь сейчас! Сделай гребаный удар!
– Ну разве это не мило? Разве не удивительно? Чародей просит Источника убить его?! – Арокх, кажется, решил поупражняться в остроумии.
Я настолько хотела истратить всю свою силу на Арокха, что начала бояться даже, смотреть в его сторону, поскольку если увижу его улыбку, то мой огонь автоматической наводкой полетит прямиком в его физиономию!
– Фейсал, правда, неожиданно? Признаюсь, я думал, все случится гораздо быстрее и менее драматично.
Фейсал никак не отреагировал на этот выпад, что заставило меня все же взглянуть на Бога, по чьей вине мне приходиться выбирать между двумя самыми дорогими мне мужчинами. Расслабленное тело, разве что не спящее на троне, продолжало смотреть на нас так, словно ничего серьезного тут не происходит. Может, подобные сцены он наблюдает на протяжении всей свой древней и бессмертной жизни. Быть может, у него уже выработался стойкий рефлекс: когда смертные дерутся и рыдают, можно вздремнуть, а когда все закончится, вынести решение, если, конечно, еще кто-то к этому времени сможет дышать. Ирана же не производила такого впечатления, было видно, что ее заботит происходящее, хотя не могу сейчас доверять себе в суждениях и выводах, которые основаны на физиогномике. Неподходящее время для психоанализа Богов.
– Ну же, Алика! Чародей прав, ты можешь спасти своего брата. Выбор-то у тебя все равно невелик – либо жизнь брата, либо смерть. Повторяю, жизнь Кремера все равно уже подошла к концу!
– Тогда я не собираюсь быть вашим палачом! Он не заслужил смерти!
– Это не тебе решать, девочка! Я даю тебе тридцать секунд на спасение жизни брата! Тридцать! Время пошло!
У меня затряслись руки, поскольку огонь стал быстро распространяться по венам, приливая к кончикам пальцев. Чтобы не упасть от бурлящей энергии, мне пришлось расставить ноги и немного согнуть колени, я не доверяла своим ногам. Но при этом я не могу, я все еще не могу поднять руку и направить огнь на Кремера. Отчаянье ослепило меня, слез уже не было, они просто высохли от пламени, которое поднималось во мне. Перед глазами ясно предстало мое одинокое будущее, наполненное только сожалением и болью, моим счастьем будет, если вскоре я сама умру. Пятнадцать секунд, о которых мне стало известно по громкому голосу Арокха, отсчитывающему мой собственный конец и начало полнейшего мрака моей души, а теперь уже десять секунд до… нет, я не могу убить его. Просто не могу.
– Алика, сделай это! Сейчас! Сделай это!
Я впервые слышу, как в бешенстве кричит Кремер. На его лице можно отлично прочитать чистейшую ярость!
– Алика, если я тебе не безразличен, сделай удар! Умоляю!
– Пять секунд… четыре, три…
Я выставила руку перед собой. Я люблю тебя Кремер, прости меня! Впервые от моего огня мне стало очень холодно, огонь не согревал меня и впервые чувствовался чужим и неприятным.
Глава 35
Перед тем как выпустить силу из рук, я поняла, что в последних словах Кремера были ярость, нежность, забота, а вот страха и отчаянья я не услышала. Что довольно странно. Тогда, вздохнув и поверив, что, вероятно, этот древний наемник еще может как-то исправить ситуацию, решив довериться ему, я с диким криком выпустила столько силы в виде огня, что в Кремера направился не шар, а напалм, выпущенный из огнемета. Но за секунду до того, как он соприкоснулся с Кремером, я заметила, что по направлению к огню летит зелье, которое бросил наемник.
Когда сильная сторона Кремера – его зелье и мой огнь встретились примерно на полпути к чародею, я успела понять две вещи: во-первых, мои ноги меня все-таки не удержали, зелье которое выпустил Кремер создало невероятной силы взрыв, волной от которого меня подкинуло достаточно высоко и лечу я быстро, а значит, падать мне будет больно, очень больно. Во-вторых, а это главное, еще на подлете к жесткому полу я смогла понять, что Кремер пережил мой удар. Я же с ужасным треском, означающим переломы костей, оказалась на земле.
Кажется, на сей раз я не выпала из сознания, но на какое-то время потеряла ориентацию, не сразу смогла понять, что происходит, голоса до меня доносились откуда-то издалека. Кто-то меня звал по имени, но уверенности в этом не было. Какое это по счету сотрясение мозга за последнее время? Может, пора прекращать с травмами головы? Кажется, глаза мои были открыты, поскольку перед ними была размытая дымка и нечеткие очертания окружения зала, в котором мы с Кремером недавно скрестили воображаемые, но в то же время вполне реальные шпаги.
Я продолжала лежать на полу, даже не предпринимая попыток подняться. Какой там подняться? Я ртом ловила воздух и моргала, опять появились слезы, значит, я еще жива, но, судя по парализующей боли, могу и не выжить. Рот стал наполняться металлическим привкусом крови, да так быстро, что я начала захлебываться ею.
Боги, я захлебнусь собственной кровью! Я не могу сделать даже глоток воздуха. Это заставило меня кашлять, но сломанные ребра и явно отбитые легкие не позволяли мне выдохнуть или выплюнуть кровь.
Когда я попыталась повернуться на бок, теплая рука коснулась моей головы и повернула ее в сторону.
– Алика, я здесь, я держу тебя, поверни голову, держи ее так.
Кремер. Он жив, он рядом. Я бы затряслась от рыданий, но на это у меня уже не хватало сил. Я постаралась нащупать руку любимого или хоть как-то ухватиться за него, как за обезболивающее.
Мужчина понял мое желание и сам нежно взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Он начал что-то нашептывать, какие-то заклинания, но, даже если бы он произносил мне их прямо в ухо, я все равно не поняла бы их смысл.
– Оставь их, Арокх, – я услышала ровный голос Фейсала, не терпящий возражений. – Подойдите оба ближе ко мне.
– Она не может подняться, – Кремер произнес это дрожащим голосом, что уже само по себе никак с ним не сочетается, но то что, он перечил Богу, превращало происходящее в сюрреализм. – Дайте мне минуту, я ее немного исцелю, хотя бы избавлю от боли.
– Она может подняться.
Когда Кремер попытался подсунуть мне под спину и колени руки, чтобы поднять меня, я познала новую грань запредельной боли. Но не успела я всхлипнуть, как смогла ощутить себя легкой и воздушной. Вместе с первым нормальным вздохом, который наполнил мои пострадавшие легкие, я осознала, что не чувствую боли, кровь еще оставалась на губах и моем лице, но кровотечение остановилось. Зрение прояснилось, и я смогла поднять голову, а когда оказалась в нежных объятиях чародея, стало ясно – боль полностью испарилась. О ранах напоминала только липкая кровь на теле, но в остальном я ощущала себя просто отлично. И Фейсал оказался прав – я могу подняться, но вместо этого обвила руки вокруг шеи Кремера и прижалась щекой к его груди, вдыхая ставший мне уже родным аромат любимого мужчины.
– Ты как?
Кажется, Кремер сам не мог поверить, что еще секунду назад я корчилась в муках, а теперь у меня есть силы на крепкие объятия.
– Думаю, Фейсал прав, и я могу подняться. Можешь опустить меня на землю, я в порядке.
– Нет, я не хочу. Ты там, где должна быть.
Кремер произнес эти слова очень тихо, только чтобы я одна могла их услышать. Я тоже не спешила покидать безопасное пристанище на руках наемника, пусть и осознавала, что это лишь временная безопасность.
Когда наемник подошел ближе к трону, я краем глаза заметила, что Фейсал уже не пребывал в своей расслабленной позе, он стоял и даже спустился с пьедестала.
Наверное, все же не стоит задерживаться на руках Кремера, а встретиться лицом к лицу с решением Фейсала. Интуиция подсказывала, что время пришло.
Перед тем как опуститься на ноги, я сильнее прижалась к Кремеру, поцеловала его в шею и у самого его уха прошептала:
– Прости меня, Кремер.
Чародей помог встать мне на ноги и поцеловал в губы, поцелуй был легким и мимолетным, но это было даже больше, чем слова, которые я хотела бы услышать от него в ответ.
Я отошла от Кремера и встала справа от него, расправила плечи и, стиснув зубы, встретилась взглядом с Фейсалом.
– Как я уже говорил, для всякого сомнительного подвига можно найти правильную и подходящую времени причину. Арокх продемонстрировал вам именно это.
Фейсал замолчал, а у меня не было слов для возражений, я понимала, что он прав. Причины всегда есть даже для самого страшного поступка. Это может кому-то нравиться или нет – неважно, значение имеют только последствия принятого решения и то, кто эти последствия будет разгребать.
– Он показал, что можно любого вынудить совершить преступление, даже если грешник не желает этого, но я также доказал свои слова – есть и тот, кто может спасти грешника и увести его в другом направлении. Алика сделала удар, но я предотвратил последствия этого действа. Я уже говорил и могу повторить еще раз – я всегда могу быть рядом и указывать правильный путь для Источника.
Незаметно для всех я взяла руку Кремера в свою и сжала его ладонь в знак благодарности, ведь он показал, что сможет не только быть рядом со мной, но и Ремиса не оставит.
– А если рядом не окажется тебя? Если ты погибнешь, что тогда? Не кажется ли тебе несколько самонадеянным мнить себя защитником всей жизни во вселенной?
В словах Фейсала не слышалось ни сарказма, ни угрозы, ни насмешки. Он вел разговор с позиции верховных сил и разума, но высокомерия в его тоне, позе, жестах или голосе не было.
– Значит, рядом будет Кевилс или другие чародеи, которые выросли вместе с этими Источниками или на глазах, которых эти дети повзрослели и превратились в Источников с чистым сердцем. Чародеи будут рядом с Аликой и Ремисом.
Кремер говорил с Фейсалом очень спокойно. Не окружай нас вся эта декадентская обстановка, можно было бы принять этих двоих за давних приятелей.
– Чародеи, которых создали Боги для защиты вселенной от магов, смогут и дальше защищать вселенную, в том числе при помощи этих двух Источников, и в этом моя убежденность.
– Я услышал тебя, Кремер.
Фейсал отвернулся от нас и направился к своему трону. То, как он произнес эту фразу, зародило во мне надежду, что для нас с Кремером возможен счастливый итог встречи с Фейсалом. Однако, не дойдя примерно шаг до трона, Фейсал резко развернулся к нам и продолжил уже более жестким тоном:
– Теперь вы оба услышьте меня! Кремер, за прямое неповиновение моему решению я приговариваю тебя к смерти!
Кремер дернулся, наши руки разомкнулись, и наемник отлетел назад. Он смог устоять на ногах, но почти согнулся пополам, хватаясь за грудь.
В ужасе я бросилась к нему и попыталась обхватить его за пояс, чтобы поддержать. Крови не было, Кремер хоть и с трудом, но продолжал стоять. Если Фейсал хотел его убить, то почему не убил сразу? Что это вообще сейчас было?
– Кремер! Что… ты… что… скажи что-нибудь.
Я не понимала, что хочу спросить, что сделать, слова Фейсала звенели у меня в ушах, а увиденное никак не подчинялось логике: Кремер жив, но, судя по тому, как он тяжело дышит, испытывает сильную боль.
Кремер схватился за футболку и, казалось, пытается дотянуться до своей кожи или даже сердца, стремится выдернуть нечто инородное из своей груди, но это ему никак не удается.
– Что с ним происходит? – Выкрикнула я, не особо надеясь на ответ, но на сей раз Бог меня удивил.
– Он умирает. Примерно минут через 40 в исчислении земного времени он умрет.
– К чему жестокость? Я не понимаю, я…
– Тебе бы понять все-таки суть того, что сегодня тут произошло. И мой тебе совет: успеть понять до твоего или Ремиса бессмертия!
Фейсал склонил голову вбок, словно оценивая мою реакцию. Внешне он был таким же спокойным, но взгляд его был очень сосредоточенным, это был взгляд человека, который смотрит на сложное уравнение и пытается его решить.
Я была его уравнением? С Кремером он уже разрешил задачу. Осталось одно неизвестное в этом уравнении – я?
Что значит «до моего бессмертия»? Я все еще поддерживала Кремера, вздрагивая вместе с ним явно от накатывающей на него боли, без толку пыталась собраться с мыслями и вникнуть в суть слов Фейсала.
Когда я поняла, что провалилась в этом, решила уточнить:
– До моего бессмертия? Вы меня не убьете?
– Пока нет, – Фейсал кивнул в сторону Кремера, – но если чародей прав и вы с Ремисом действительно заслуживаете шанс остаться в живых, то я вам его дарую, но ненадолго, учти это. Если маги чему-то и научились, то поспеши это продемонстрировать, в противном случае ты узнаешь, что такое «расплата за подорванное доверие».
Когда я решила умолять Фейсала отменить приговор Кремеру, то осознала, что перед глазами все изменилось. Продолжая поддерживать Кремера, я стала крутить головой, чтобы понять, где мы находимся. Мы вновь на поляне, где не так давно устроили незапланированный пикник с наемником и где я убила охранников Фейсала.
Кремер застонал, и это вернуло мое внимание к нему. Только сейчас, кажется, я начала полностью осознавать произошедшее – Кремер умирает после приговора Фейсала.
– Кремер, нам надо найти портал и попасть к Кевилсу, он найдет способ помочь тебе.
Понятия не имею, как Кевилс сможет помочь, но других идей у меня не было. Ведь Фейсал мог сразу убить Кремера, а не давать сорок минут на мучительную медленную смерть, иначе в этом нет никакого смысла. Значит, его еще можно спасти!
Вот только после этих слов Кремер начал медленно опускаться на землю, он уже не мог стоять на ногах. И тогда меня охватила настоящая паника: сорок минут – это в земном исчислении, а тут время идет иначе, может, и нет никакого шанса спасти Кремера.
– Кремер, ты только держись!
Я опустилась на землю и села рядом с Кремером, начала шарить по карманам его пояса.
– Где твое исцеляющее зелье?
– Его почти не осталось…
Точно, он же отдал его мне!
– …но оно в любом случае не поможет, это же удар самого Бога, а не просто повреждение тела.
– Выпей что осталось, – мой голос начал срываться, – хотя бы попытайся, ты…
– Алика…
Кремер перехватил мою руку, остановив от дальнейших поисков зелья. И хотя его хватка была очень слабой, я замерла.
– …у меня мало времени, поэтому…
– Нет! Не говори так! Мы найдем способ тебе помочь! Ты не будешь сдаваться!
Мой голос от хрипения перешел в крик, но меня это сейчас не заботило, я не могу смириться с гибелью Кремера!
– Найди портал и отправляйся к Кевилсу, расскажи ему все, что…
– Нет! Мы оба отправимся к Кевилсу, продержись еще немного, умоляю тебя, Кремер! Не вздумай…
Слово «умирать» я не могла произнести вслух, меня охватила настоящая истерика.
– Ты не оставишь меня, Кремер! Ты…
– Я не успею добраться до Кевилса, поэтому выслушай меня. Я чувствую, что у меня мало времени!
Меня душили слезы, во рту все пересохло, горло саднило и сердце готово было выпрыгнуть из груди. Кремер, насколько еще позволяли силы, попытался приподняться, но рухнул обратно на землю. Я поняла, что времени действительно мало. Мы точно не успеем найти Кевилса, а моих сил недостаточно для того, чтобы нести на руках наемника.
– Я бесполезна…
Я не хотела произносить это вслух, но поняла, что сделала именно это.
– Нет, это не так, – возразил Кремер, и в этих словах было столько нежности и заботы обо мне, что от этого мне стало только хуже.
Но ведь я и впрямь сейчас бесполезна, я не смогу отнести Кремера к Кевилсу, хотя спорить с Кремером сейчас не хотелось.
– Я люблю тебя!
Как же я давно мечтала произнести это. Но не при таких обстоятельствах. Не от страха, что могу не успеть поделиться с моим мужчиной своими чувствами. Сейчас же слова любви были произнесены с нотками паники и обреченности.
Страшно представить, какую боль сейчас испытывает Кремер, но несмотря на это он смог улыбнуться мне и поднять руку, чтобы вытереть мои слезы, которые устойчивым ручьем сейчас стекали с моего лица прямиком ему на грудь.
– Я тоже тебя люблю и хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что.
Столь долгожданные слова, о которых я давно мечтала, произнесены в момент, когда Кремер умирает, чуть не разорвали мое сердце на части. Рука Кремера опустилась на грудь и сжалась в кулак над сердцем. Я склонила голову над его сжатым кулаком, целуя его руку на груди, и прорыдала свои слова, которые, наверное, сквозь всхлипы сложно было разобрать.
– Что угодно Кремер, все, что угодно!
Не хотелось себе признаваться в том, что мы прощаемся, сердце отказывалось в это верить. Мне казалось, что, пока мы разговариваем, оба можем жить. Но умом я понимала, что я просто хотела верить во что угодно, только не в смерть Кремера. Сама мысль о том, что я вижу его живым в последний раз, убивала меня на месте. Пусть он придумает какой-то план своего спасения, а я ему пообещаю сделать немыслимое, чтобы спасти его.
– Найди Кевилса, расскажи все, что случилось, про решение Фейсала, про шанс, который вам с Ремисом дали, и еще…
– Он мне не поверит, что, если… он решит…
Я даже говорить не могу связно, всхлипываю, речь рваная. Не это я от него хотела услышать, а план спасения его собственной жизни!
– Что, если Кевилс решит, что это я тебя убила? А если он или другие чародеи нападут на меня?
– Поверит, если передашь мои слова.
– Что ты…
– Но вначале пообещай мне, что ты и Ремис сделаете все, о чем вас попросит Кевилс!
– Но…
– Пообещай, Алика! Кевилсу понадобится твоя помощь, и ты поможешь ему!
Я могла лишь кивать.
– Просто передай ему мои слова, что ты пообещала мне помочь ему! О какой помощи идет речь, знаю только я и он, так что он поверит тебе! Пообещай мне это!
Я задрала голову к небу, моля Дуфф-Кайдена о помощи. Вдруг он меня услышит? Но на небе не появилось никаких знаков. Не знаю, на что я рассчитывала, но в ситуациях, когда любимый человек умирает на твоих руках и ты готов пообещать все что угодно, лишь бы ему стало хоть немного легче, в такие минуты ты будешь молиться и надеяться на чудо. Я – не исключение.
– Я обещаю тебе, Кремер.
Все еще глядя на небо, я продолжила:
– Обещаю найти Кевилса, передать ему твои слова и сделать все, о чем бы он меня ни попросил, только если речь не будет идти об убийствах магов.
Я опустила голову, чтобы увидеть реакцию Кремера на мои условия помощи Кевилсу, и была очень удивлена, заметив улыбку.
– Об этом он не станет тебя просить. Спасибо, Алика.
Кремер тяжело сглотнул, и его улыбка сменилась гримасой боли. Обеими руками я взяла его лицо в ладони, словно в попытке удержать его улыбку и облегчить его страдания. Его кожа была ледяной, под глазами залегли темные круги, а губы были с синеватым оттенком.
– Кремер, не умирай! Я не смогу без тебя, пожалуйста… не…
– Я хочу, чтобы ты знала и всегда помнила, что я очень люблю тебя, я верю в тебя и в твое доброе сердце. Знай, что я всегда считал тебя сильной и смелой…
Да, конечно, сильной и смелой. Сижу возле любимого мужчины и все, что могу делать, – это рыдать.
– Я тоже тебя очень люблю, но я не смогу жить без тебя, я…
– Ну так ты точно ему не поможешь!
Услышав за спиной женский голос, я вскочила на ноги, готовая напасть на кого угодно.