Za darmo

Огонь со мной

Tekst
Oznacz jako przeczytane
Czcionka:Mniejsze АаWiększe Aa

Глава 25

Какое-то время мы еще стояли молча, возвращая дыханию привычный ритм.

Вокруг нас стояла мертвая тишина, тумана в пещере не было. И еще тут не было серых туч, которые снаружи пещеры висели над головами тяжелой, густой массой. Кажется, протяни руку, и ты можешь их коснуться, хотя это всего лишь иллюзия. Не было неба в привычном понимании, не было дня или ночи, не было непроницаемого кокона, обнимающего тебя. Ничего этого больше не было! Там, где находились мы с Кремером и наш огонь, были лишь наши эмоции! Эмоции, которые мастер маскировки в лице чародея не мог более скрывать, была я с ощущением триумфа в груди, а еще неизвестность, которая присутствовала незримой тенью, но которая с каждым шагом намекала на нашу погибель.

Кремер встряхнул головой и нервным движением поправил свой чародейский пояс, словно напоминая себе, что он не юнец, который оказался на первом свидании.

– Ты права, нам следует остановиться.

Вот только не могла я с абсолютной уверенностью сказать, что я права на все сто процентов.

Откровенно говоря, не было никакого объективного основания заходить глубже в пещеру. Она на земле, которая создана для мертвых. Что мы могли бы тут обнаружить? Но по странной причине это казалось… правильным решением.

Не ответив на слова Кремера, я поправила на себе одежду, вытянула руку и усилием воли придала огню больше яркости, на что получила одобрительный кивок от чародея. Далее я использовала собственный телекинез, забрав «из рук» Кремера свой огонь и разместив его у себя на ладони, и словно фонариком стала освещать наш путь.

– Пойдем!

Мы направились к пещере, и в сердце что-то определенно екнуло. Мне вновь показалось, что я просто должна войти сюда. Как будто это конечная цель нашего адского «пикника».

Кремер не отреагировал на то, что я забрала огонь, а словно тень тихо шел рядом. Краем глаза я заприметила, что он приложил руку к своему поясу, а вернее, к определенному карману с зельем. В боевиках так прикладывают руку к кобуре с пистолетом в опасных ситуациях. Невольно мои губы скривились в усмешке. Как по-разному мы смотрим на мир: меня тянет к этому месту, а Кремер очень напряжен и чувствует опасность. Хотя, черт возьми, именно поэтому магов почти не осталось, а чародеи процветают! Чародеи просчитывают каждый свой шаг, в то время как маги беспечно кидаются в омут с головой, рассчитывая исключительно на свою силу и напрасно надеясь на свою якобы неуязвимость.

– Ты очень напряжен. Есть сомнения? – с усмешкой спросила я.

Я вовсе не хотела шутить, просто так странно, что я, смертная магиня, чувствую себя увереннее, чем многовековой убийца.

– Сомнения – это первый шаг к выживанию бессмертного. Ты просто слишком юна и неопытна, чтобы полностью осознавать ситуацию.

Ой!

Высокомерный болван. Хотя, должна признать, он прав, конечно.

И вот, сделав несколько неуверенных шагов, мы еще немного углубились в пещеру. И тут стали понятны две вещи. Во-первых, это не просто какой-то разлом в скале, создавший проход внутрь. Это искусно вырезанный проход в пещеру, украшенный резьбой и рельефными рисунками. Во-вторых, из самой пещеры исходили невероятные ароматы, никак не увязывающиеся с абсолютно унылой окружающей средой снаружи, где нам не встретилось ни единой травинки или уж тем более цветочка. Значит, в пещере кто-то живет, ведь камни не могут источать подобный аромат.

Мой взгляд задержался на рисунках, я даже остановилась, чтобы разглядеть их получше. Это были ужасные и одновременно захватывающие сцены битв бессмертных всех мастей. От разглядывания «пещерной живописи» меня оторвал очень сухой и жесткий голос Кремера:

– Алика, держи наготове огонь!

Лицо наемника не выражало ничего, кроме убийственного спокойствия, а руки сжимали какое-то зелье. Но почему я остаюсь при этом абсолютно спокойной?

Я чуть выше подняла руку с огнем и сделала уверенный шаг вперед. Ну а что? Просто стоять и вдыхать неизвестные ароматы?

Продвигалась я медленно. Кремер шел настолько близко, что я слышала его ровное дыхание, более того, он свободной от зелья рукой жестко держал меня за локоть. Боялся упустить? Это так мило! Или защищал меня? Что не менее мило моему сердцу.

Мой защитник! От этой мысли сердце плавилось в самом сладком огне.

Под ногами чувствовалась все та же почва, что и вне пещеры. Хотя мы продвигались тихо, наши подошвы, натыкаясь на мелкие камешки, создавали довольно много шума в замкнутом пространстве, а эхо от нашего шарканья ногами не позволяло оставаться незамеченными.

Мой огонь хоть и был облачен в маленький шар, который уютно расположился в моей ладошке, но его было вполне достаточно, чтобы ярко освещать пространство вокруг нас в радиусе метров десяти. Но это Кремера не сильно успокаивало, видимо: с каждым шагом его тело все сильнее напрягалось.

Я опять стала рассматривать рисунки.

В основном там были сцены из истории людей: поклонение богам, колесницы, изображения древних сооружений. Но чем дальше мы продвигались, тем чаще встречались сцены из истории бессмертных. Среди них – суд Фейсала, турниры акритов на арене, напоминающей Колизей… А на картине, что слева на своде потолка, было изображено, как территы заботятся о растениях и животных. Радостные и не очень, все картины детально прописаны, максимально эмоциональны и точны. На них изображены почти все бессмертные и боги, все, кроме… магов. Даже вампиры, которые хоть и не являются врагами номер один, но все же не слишком почитаемы среди остальных бессмертных! А магов словно никогда не существовало, их стерли из памяти, не пожелали потратить даже минимум краски и времени, чтобы хотя бы тенью или контуром внести их в историю жизни бессмертных. Их не посчитали достойными того, чтобы их запечатлели в этой богами забытой пещере? Хотя о чем я? Скорее, эта пещера и принадлежит богам, а значит, это не пещера забыта, это маги забыты и не стоят того, чтобы им дали хотя бы пять сантиметров каменной и неосвещенной стены для их упоминания.

Вероятно, Кремер почувствовал мое унылое замешательство и чуть ближе притянул меня к себе.

– Ты в порядке?

– Да.

Я постаралась взять себя в руки после осознания того, что все кругом ненавидят магов, даже в землях душ. Забавно, картины здесь расположены, как фотографии друзей и ярких событий из жизни на стене в спальне, – все в хаотичном порядке, но видно, что каждая деталь запечатлена с любовью, с желанием сохранить памятные минуты в веках, и только магам тут не нашлось места. Нас предпочли стереть из памяти как нечто недостойное и ненужное для упоминания.

Интересно, Кремер заметил это отсутствие любви к магам?

– Не вижу ни одного изображения магов.

– Да? Не обратил внимания. – Кремер пожал плечами, словно отполированные до блеска стены и невероятной красоты сцены нисколько его не заинтересовали.

Пытается меня подбодрить и успокоить? Я начала замечать это в нем. Вначале он с резким осуждением говорил о магах, затем всячески пытался меня чему-то научить, объяснить, а теперь даже поддержать. Интересно, что бы сказали его знакомые чародеи, узнай они о том, что Кремер дает мастер-классы магу? Осудили бы его? А маги? Что бы на это сказали маги? В легком и небрежном ответе Кремера я смогла уловить то, что он тоже заметил отсутствие магов на изображениях и пытается скрыть тот факт, что и ему это не по нраву.

Тем временем из длинного коридора мы вошли в невероятного размера круглый зал, в центре которого было нечто похожее на потухший очаг.

Прямо напротив входа у стены огромный прямоугольный каменный стол с немного скошенными углами, а вокруг него – вытесанные из цельного камня стулья с массивными узорчатыми спинками. Вокруг только камень и сама скала, но убранство потрясающе красиво своей умиротворенной скромностью. Не было тут золота или драгоценных камней, все в одном цвете простой скалы и обычного камня, но от этого декор помещения не умалялся. Было в этом отсутствии полихромии нечто восхитительное.

От захвативших меня эмоций шар в руке оживился и увеличился в размере, что сделало освещение пещеры еще ярче и позволило оценить размер и красоту жилища в полной мере. Увиденное буквально выбило весь воздух из моих легких.

– Вау! – приглушенно на выдохе произнесла я в восхищении.

Кремер отпустил меня и шагнул вперед, оглядываясь по сторонам. Он тоже был, мягко сказать, удивлен, но от этого его выражение лица не изменилось. Его эмоции можно прочитать по неким едва заметным деталям, как, например, то, что он уже не держал зелье в руке, спина его была расслаблена, поза не выдавала желания убить, а взгляд медленно перетекал от одного предмета удивительной обстановки к другой.

– Тут никто не живет, это место необитаемо.

Я наблюдала за реакцией Кремера и за тем, как это массивное тело легко и грациозно двигается, поэтому мне не сразу удалось «переварить» его слова, но потом я просто уставилась на него в полнейшем непонимании. На столе была еда, у стены справа от входа – кровать, заправленная ярко-красным постельным бельем с подушками, которые я уже мечтала познакомить со своей головой. Помещение было настолько чистым, что я даже уставилась себе под ноги, чтобы понять, а не наследила ли я тут, и чтобы еще раз удостовериться, что да, я уже не стою на земле, что была у входа в пещеру. На полу не было камней и песка, вместо этого – блестящий мрамор, ну или то, что напоминало мраморный пол. Явно это место кто-то посещает, иначе откуда на столе свежие фрукты и графины с водой и вином, ну или опять-таки с тем, что напоминает воду и вино?

– С чего ты взял?

Он жестом руки указал на место, которое напоминало очаг. Идеальной круглой формы и выложенный камнями очаг. И? Что я должна увидеть? Видимо, прочитав в моих глазах вопрос, Кремер покачал головой, словно перед ним ребенок, который в парке аттракционов испачкался мороженым и, значит, испортит своим видом все фотографии совместного семейного отдыха.

 

– Он идеально чист, буквально ни пылинки, ни соринки.

– Тут довольно тепло, может, просто не было необходимости его разжигать?

Что? Ну что такого я сказала? Чего он так на меня смотрит? Кремер просто опустил руки и тяжело вздохнул, не отводя от меня взгляда. Потом захотел что-то сказать, передумал, но потом все же озвучил вслух свою мысль.

– Магам и впрямь надо проходить курсы… я не знаю… – он взмахнул руками, – курсы по выживанию или ориентированию на местности.

Это было почти обидно.

– Скольких магов ты знаешь? Ну из тех, кто выжил? Может, если бы каждый бессмертный не считал своим долгом нас убить, у нас и нашлось бы время отправиться в лагерь скаутов.

И я тут же начала вспоминать: у чародеев не было подобных курсов. Такого бы я не пропустила.

Губы Кремера чуть заметно дернулись, он явно пытался скрыть улыбку.

– Алика, оглянись и посмотри внимательно!

После того, что мы с ним пережили, мне стало как-то не по себе от такого нравоучительного тона, особенно если учесть, что он изо всех сил старается выглядеть очень серьезным и таким… всезнающим. Но, с другой стороны, между нами разница – века! Может, он прав?

– Просветишь или так и будешь тут стоять с видом Йоды?

– Камин чист, еда свежая, на скамье, – он указал рукой на стену слева от входа, – лежат две стопки одежды: одна для мужчины, другая для женщины. И пристрелите меня, если я не прав, но одежда нашего с тобой размера – я уверен!

Пока я переваривала информацию, Кремер продолжал:

– Туман, с самого начала… он был просто невероятно густой – ничего не видно. Но затем он стал исчезать, и, может, ты и не заметила, но исчезал он не повсеместно, нет! Туман указывал нам путь, он вел нас, то исчезая, то усиливаясь в определенных местах, чтобы мы шли туда, где мы могли хоть что-то видеть.

Тут он прав, вначале я подумала, что туман просто неравномерно покрывает местность, но если задуматься, то мы и впрямь шли там, где тумана было меньше. Но ведь это логично? Идти туда, где хоть что-то видно.

– Хорошо. Ты хочешь сказать, что нас привели в ловушку?

Но эта ловушка мне очень нравится! Этого я, конечно, Кремеру не сказала, а то он и так меня за несмышленыша принимает. Я оглянулась в сторону коридора. Может, нам лучше покинуть это место? Не то чтобы я хотела уйти отсюда… Еще раз посмотрев на кровать, я вернула свое внимание к Кремеру.

– Если это ловушка, тогда зачем все это? Кому это надо?

– Я не знаю. Вдруг это извращенное чувство юмора богов? Кто знает? Не теряй бдительность!

Я еще раз посмотрела на огромную кровать. Ну что же? Как раз бдительность с одним чародеем я уже потеряла и абсолютно не жалею об этом.

Глава 26

Приняв ледяной душ (единственный способ остыть и немного прийти в себя), я вышел в холодную комнату. В моей берлоге всегда было довольно прохладно. Это и стало причиной выбора именно этой комнаты в доме. Окна прикрывала густая растительность снаружи, а еще комната находилась в северной части дома. Это гарантировало мне лютый мороз зимой и легкую прохладу летом, а это то, что необходимо для восстановления сил после битвы. Как ни странно, холод не дает мне окончательно утонуть в моих отчаянных попытках вспомнить, для чего я еще цепляюсь за жизнь.

Я натянул на себя чистую одежду, состоящую из белой футболки и помятых джинсов, которые дожидались меня в этом доме около трех месяцев. То ли душ, то ли тот факт, что мы нашли живых Источников, повлияли на то, что во мне присутствует некий оптимизм, и, если не брать во внимание некую усталость после боя, сейчас я вполне бодр. Как мало мне нужно сегодня для счастья: душ, чистая одежда, Источник в нашем доме и почти заживший нос от его же прямого удара кулаком.

Ладно, он прощен, особенно если учесть, что он только что потерял сестру и свой привычный образ жизни. Несмотря на то что с Ремисом мы очень разные, в ощущении паники, когда ты потерял сестру и ничего не можешь с этим поделать, тут мы с Источником близнецы. Я не собираюсь заводить друзей или открывать «клуб по интересам» только потому, что мы оба ищем кого-то, но я точно могу просчитать его шаги примерно на сто лет вперед. А еще мною движет ощущение огромной дыры в сердце, которая не зарастает, а лишь увеличивается с каждым днем бесполезного поиска.

Мне хотелось бы дать ему парочку советов, сказать, что, будучи магом, нельзя привыкать к чему-то или кому-то. Нельзя привязываться, нельзя открывать душу и сердце, потому что завтра у тебя могут все это отобрать, вырвать прямо из груди, оставив тебя одного, покалеченного, и тогда ты станешь завидовать своим мертвым друзьям и близким. Иногда, в чем даже себе признаться боюсь, я завидую погибшим родителям – они потеряли дочь, они страдали от этой мысли. Но они погибли и больше не испытывают мук потери. А что остается мне? Продолжать страдать и завидовать родителям. Может, именно поэтому Дориус и Элли называют меня смертником в бою? В боях я кидаюсь на амбразуру: везде на передовой, принимаю удар на себя, бью первым. И это вовсе не потому, что я пытаюсь спасти Элли и Дориуса, в чем я никогда не признаюсь, нет! Это потому, что я где-то в подсознании завидую родителям, которые своей смертью сняли с себя все обязательства и волнения. Маг живет, теряет и погибает. Это стиль современного мага: постараться выжить, найти способ выжить, а еще попытаться каким-то способом захотеть продолжить свой путь.

Такова сейчас жизнь магов, и Ремису скоро придется это узнать. Но я не буду тем, кто сообщит ему об этом. Он, как и я, вскоре сам познает всю гамму безысходности. Он узнает, что, несмотря на его силу, возможности его ограничены. Он делает шаг, а на него уже объявлена охота! Он должен думать не только о своей цели – найти сестренку, он обязан позаботиться о своем выживании, иначе труп не найдет сестру! Но при всем понимании этого он будет с упрямством быка продолжать поиски своей крови и плоти, части своей души, продолжать поиски, особо уже ни на что не надеясь. Сходить с ума от одиночества и бессилия, осознавая, что он молекула в мире бессмертных, в мире, где он, обладая огромной силой, хрупкая и беспомощная пылинка.

Прислонившись лбом к холодному зеркалу, я на миг задержал дыхание. Первая моя мысль, когда я осознал, что у нас в машине два Источника: они помогут найти сестру! Но затем мозг вернулся на место, и я понял, что эти дети сами нуждаются в помощи.

А что если Источники могут не только помочь мне найти сестру или, если мыслить более глобально, поспособствуют выживанию магов, что если мы вместе сможем что-то изменить? Ну хотя бы показать, что мы не угроза окружающему миру и просто хотим жить в мире и спокойствии? Что мы не чума, от которой надо непременно избавиться! Ведь эти двое жили среди чародеев, их знают, Ремис даже выступает ярым защитником территов.

Стукнув лбом по стеклу раза три, чтобы отрезвить голову, я отстранился и взглянул на свое отражение. Кого я обманываю? Источники – это враги номер один для всех, а мы, находясь рядом с ними, повысили шанс своей скорой смерти процентов на сто. Многовато для нашей скромной компании из трех магов. Ибо все трое стоять будут насмерть, чтобы защитить Источников.

Еще разок посмотрев на себя в зеркале, я вернулся в реальность. Мое отражение было унылым и тоскливым зрелищем. На меня обреченно смотрел полными отчаяния глазами потрепанный маг со сломанным носом. Я могу притворяться сильным, я могу играть любую роль. Но Ксилу, мою сестренку, я не в состоянии найти! Неважно, чего мы хотим, боги нас приговорили, и это только вопрос времени, когда нас всех уничтожат: сестренку, Дориуса, Элли, Ремиса, Алику… Хотя, думаю, она уже мертва, но эту мысль я деликатно сохраню при себе.

Черт, мы думали, что жизнь рядом с чародеями позволит нам существовать, будучи незамеченными, но при этом защищенными от иных бессмертных. Ведь ни один бессмертный не заходит на их территорию без приглашения, а значит, спрятавшихся под защитной магией Элли от чародеев нас точно никто не потревожит. И вот – мы потеряли нашу крепость. Что теперь?

Эту маленькую хижину в глубине леса тоже скоро найдут. Нас уже вычислили и обнаружили, вскоре найдут и наше временное пристанище. Придется опять бежать и опять искать новое место… не жительства, а укрывательства.

Даже странно, что нам троим удавалось так долго прятаться, а значит, выживать.

Где ты, сестренка? Где ты прячешься? Где ты выживаешь?

Снова и снова я задаю себе эти вопросы. Может, пора уже прекратить ее искать и смириться? Ну не могла маленькая девочка-маг выжить одна в неизвестном и озлобленном мире, наполненном желающими уничтожить любого мага, пусть и ребенка.

Глядя в огромные испуганные глаза Источников, я подумал: а что если и ее приютили чародеи? Да хоть гоблины из ночных кошмаров, но только чтобы она была жива! Что если она жива и не знает, что она маг? Возможно ли, что кто-то сжалился над тринадцатилетней девчонкой и вместо кровавого убийства беззащитного мага предложил ей защиту? А что если она голодает или ей сейчас страшно? Вот в эту самую минуту, когда ее брат может принять душ и надеть чистую футболку, ей в этот момент страшно и больно? Помнит ли она меня? Зовет ли меня на помощь? Есть ли хоть кто-то, кто может ее утешить и помочь?

К черту эти мысли! Я просто знаю, что она жива! Знаю, хоть и сам себе не могу этого объяснить.

Я найду тебя, Ксила, обещаю! Я уничтожу всех, кто посмел сделать тебе больно!

И хоть я давал подобные клятвы себе каждый день на протяжении уже длительного времени, сейчас у меня было странное и необъяснимое ощущение, что я действительно смогу ее найти… скоро, совсем скоро.

Я встряхнул головой, отчего с моих влажных волос в разные стороны полетели капли воды.

Время прийти в себя и вернуться в мир еще пока живых магов и насущных проблем.

Мое возвращение в мир сопровождалось звуками музыки, доносившимися с первого этажа дома. Отлично! Значит, Элли и Дориус уже спустились на кухню. Не знаю, где в данный момент находится Ремис, но ранее я предложил ему комнату своей сестры. Он не понял моего жеста и прошел в комнату, сухо поблагодарив. Для меня же это был сложный шаг, который был понят только Элли и Дориусом, судя по их склоненным головам и неуверенному предложению Дориуса: «Мы можем уступить ему нашу комнату, а мы с Элли будем наверху, в запасной комнате». Я лишь намеренно небрежно дернул плечами и ответил: «Наверху очень холодно, Элли может простудиться».

Конечно, это полный бред, бессмертные не болеют, но мой намек «закрыли тему» был понят четко: Дориус кивнул, опустив глаза, а Элли улыбнулась и как-то особенно нежно обняла меня, чего никогда не делала раньше. Друзья таким образом послали мне сообщение: мы тебя услышали и поняли. Пусть будет так!

Куда бы мы ни переезжали и какой дом бы ни покупали, я всегда оставлял одну комнату для сестры. Я знаю, рано или поздно она будет в ней жить. А пока в этой самой комнате и тупой Источник может душ принять и выспаться. Может, тогда его мозги встанут на место и он уже осознает, что он с нами в одной лодке под названием «Беда».

А сегодня вечером в нашей «лодке» время ужина и бильярда.

Поспешив вниз, ведомый уже распространяющимися по всему дому запахами жареной картошки и курочки, я остановился у бара в гостиной и захватил бренди.

– Наш крутой маг еще не спускался? – задал я вопрос, крутя в руках бутылку моего вечернего алкогольного снотворного. На кухне я увидел довольно обыденную и привычную картину: Дориус что-то читал на планшете, а Элли нарезала салат. Помимо моды и мыльных опер Элли обожала все кулинарные телеканалы или передачи. Это ее последнее хобби я очень поддерживаю. Насмотревшись кулинарных поединков, она потом воплощает самое лучшее из увиденного в жизнь. Хотя мне всегда казалось, что она таким образом хочет порадовать Дориуса и что это ее хобби – не что иное, как попытка заставить зануду Дориуса петь дополнительные дифирамбы ей, прекрасной. И поскольку он просто обожает плотно поесть, голосит как соловей, наигранно чавкая и не забывая целовать при этом Элли. Я тоже люблю поесть, но молча или подкалывая друзей, и, если мне не изменяет память, я еще ни разу не похвалил Элли за ее старания. Но ведь она и не для меня старается! Я, можно сказать, случайный гость на их пиршествах.

А еще иногда кулинарные старания Элли превращаются в нечто очень уж изысканное и невозможное к употреблению, что даже обжора Дориус не в состоянии слопать. Но все равно лопает, дабы не обидеть Элли. Благо, мне в этом случае прикидываться не приходится, и я в открытую разогреваю что-нибудь из замороженного дерьма в микроволновке, а Элли за это также вполне открыто называет меня мудаком.

– Маркус, ты сам напрашиваешься. Обязательно накалять обстановку?

Дориус, не отрывая глаз от планшета, но тем не менее нахмурившись, решил быстренько напомнить мне, что я не самый приятный человек в доме.

 

– А что я накаляю? – Захватив кусочек огурчика с доски, где Элли нарезала салат, я быстро отправил его себе в рот, но тут же получил подзатыльник от Элли. – Он ведь Источник, а значит, крутой маг, разве нет?

– Но ведь не сейчас!

Отодвинув от меня подальше доску с нарезанными овощами, Элли продолжила:

– Скоро он сможет управлять бесконечными силами. Маркус, даже тебе придется научиться его уважать и считаться с ним.

Не то чтобы я был против, просто я еще не простил засранца за то, что он противопоставляет себя всем нам. Якобы он весь такой порядочный и правильный, а мы просто банда убийц несчастных территов и всего живого вокруг.

– Это произойдет еще совсем не скоро, вначале ему надо дожить до бессмертия, после научиться понимать и правильно использовать силу. – Дориус отложил планшет на широкий подоконник и придвинулся ближе к столу.

– Именно! Дожить до бессмертия, а для этого ему необходимы мы. Так что пусть и он проявит капельку уважения к нам.

До сих пор в голове не укладывается, как Ремис мог поверить, что я смог бы убить ту милую девушку-террита, моего комарика, только за то, что она террит!

Моего комарика? О чем это я?

Я немного встряхнул головой, пытаясь избавиться от навязчивого образа одной милой территки, и потянулся за еще одним кусочком из нарезанной кучки овощей. Но Элли, стоя у холодильника, в последнюю секунду телекинезом отодвинула от меня доску с овощами еще дальше. Мне казалось, она не видит меня, но нет, кухня – это, можно сказать, вотчина Элли, и она, словно коршун, следит за происходящим.

– Богов ради! Элли, нельзя быть такой жадной!

– Дождись ужина и будь хорошим мальчиком.

Она отвлеклась, чтобы достать какую-то банку из холодильника, но, поймав мой недовольный взгляд, прищурилась и решила, что ее овощи все еще находятся в опасной близости от меня. Поэтому, махнув пальчиком, перенесла доску с овощами на соседний, маленький журнальный столик на колесах, который выдвигается в гостиную, когда мы хотим посмотреть телевизор и пожевать легкие закуски.

– Вот же зараза! – буркнул я наигранно сурово, хотя, откровенно говоря, я люблю эти мелкие спарринги с Элли.

– Эй! Следи за языком! – Дориус постарался сказать это жестко, но ему не удалось сдержать ухмылку.

Элли же даже не пыталась скрыть свое веселье – ее лицо осветилось широченной улыбкой от уха до уха, и, подмигнув мне, она продолжила готовить.

– Когда вы успели закупиться продуктами?

Никто не заметил, как появился Ремис, но при звуке его голоса все замерли. Видно, что мы тоже пока не привыкли к свалившемуся на нашу голову смертному магу. Не привыкли, что нас уже не трое, а четверо.

– Пока ты был в душе, мы тут грохнули пару смертных. Они просто шли мимо нашего дома, а в руках у них были пакеты с продуктами. Сам понимаешь, мы же проголодались! Надеюсь, это не испортит твой аппетит?

А что мне еще надо было ответить? Он спросил так, словно вместо обычных овощей и фруктов, которыми мы под завязку на «черный день» набиваем каждый наш дом, у нас тут освежеванный единорог на кухне.

Элли рассмеялась, да так громко, что Ремис перевел свой хмурый взгляд с меня на нее, а потом и на Дориуса, который склонил голову над столом и тоже заулыбался.

– Маркус, ты…

– Что? Ну что я?

Я широко раскрыл глаза, пытаясь изобразить удивление невинного ребенка. Пока Ремис пялился на меня со смесью раздражения и плохо скрываемой злости, я начал быстро хлопать ресницами. Но совершил ошибку, когда посмотрел на Дориуса, который уже не улыбался, он смеялся. И тут я сам не выдержал и заржал.

Ремис покачал головой, потом вздохнул и произнес:

– Тебе говорили, что ты тупой кретин?

– На регулярной основе просвещаем его в этом! – ответил Дориус.

Все еще смеясь, Дориус потянулся к моей бутылке и, помахав ею перед Ремисом, спросил:

– Тебе налить немного?

– Не стоит, Дориус, а то помимо всех наших и без того тяжких грехов нам еще припишут спаивание малолетних! – съязвил я.

Видеть при этом лицо Ремиса было бесценно!

– Я не… – Ремис вновь уставился на меня. – Да заткнись ты уже!

После этого обратился уже к Дориусу:

– Да, спасибо, Дориус, мне это сейчас необходимо.

– Бери стул и присаживайся, ужин скоро будет готов, и обещаю, ты пальчики оближешь! – вступила в разговор Элли, не отвлекаясь от своей готовки.

На кухне все ей должны подчиняться. Хотя нет, она считает, что ей в принципе все должны подчиняться. Наверное, так будет вести себя любая женщина, оказавшись одна в компании мужчин.

Я поднялся со стула и достал бокалы. Трое мужчин на кухне в ожидании ужина, а позади бой, на столе бутылка бренди – что еще нужно для хорошего окончания тяжелого дня?

– Будь аккуратен с бокалами, они довольно старые, и Элли к ним привязана. – Это я не шутил, Элли голову оторвет за красивые вещи и уж тем более за старинные бокалы. Маги в принципе довольно привязчивы к вещам, которые их окружают. А если добавить к этому извечные потери всего самого близкого и дорогого, то Элли понять можно.

Я выставил бокалы перед каждым и в последнюю очередь перед собой. Хотя сами бокалы, на мой взгляд, не были выдающимся произведением искусства, но от мысли, что они кочуют с нами из страны в страну, от одного пристанища к другому вот уже многие годы, начинаешь даже бокалы воспринимать как нечто связанное с тобой душой и историей. А когда наполняешь их вкусным напитком, то невольно всплывают в голове картинки о тех или иных совместных посиделках, которые мы втроем устраивали бесчисленное количество раз.

Когда Дориус молча разлил бренди и отставил бутылку в сторону, каждый поднял свой бокал и уставился на содержимое. И каждый явно задумался о чем-то своем.

Сделав глоток и почувствовав, как благостная жидкость опускается по горлу, я выдохнул и с облегчением откинулся на спинку стула. Вскоре то же самое проделал Дориус, а Ремис так и продолжил пялиться в свой бокал.

Видно было, что парня поедает печаль. О чем он сейчас думает? О том, вправе ли он наслаждаться бренди, пока его сестра, может быть, страдает? Судя по его взгляду, его мысли плывут примерно в этом направлении, отчего поддевать его и подкалывать у меня уже не было никакого желания.

– Вижу, мои вещи тебе подошли? – попытался я отвлечь Ремиса от его раздумий.

Молодой маг немного вздрогнул, словно и забыл, что он тут не один.

– А?

Потом посмотрел на свою футболку и взглянул на меня, ища признаки подтруниваний в свой адрес.

– Да, спасибо, Маркус, все подошло отлично.

– О чем задумался? – мягко поинтересовался Дориус у Ремиса. – Хотя можешь не отвечать, я, кажется, знаю. Ремис, наберись терпения, мы найдем ее. Сделаем все возможное для этого.

На этих словах к нам подошла Элли, держа поднос, от которого исходил аромат, способный вызвать аппетит даже у сытого человека. Держала она его в паре сантиметров от своих ладоней, поднос как бы нависал над руками Элли. Определенно телекинез удобнее специальных захватов для горячей утвари.

– Парни, уберите бутылку и бокалы, освободите место для самого вкусного блюда на свете!

– Элли, когда ты дико голоден, даже дождевые черви покажутся самыми вкусными.

– Маркус, так чего же ты ждешь? Иди и насобирай себе червей! – Элли всегда «нежно» реагировала, если ее стараниям не придавали должного значения.

Пока она аккуратно устанавливала поднос с запеченной курочкой и картошкой под сырной корочкой, а также салат, Дориус тем временем доставал приборы и тарелки.

Вскоре все было на своих местах, и без лишних слов и проволочек мы начали раскладывать по тарелкам еду. С набитым ртом наслаждаясь вкусом блюда, я поспешил заверить Элли, что это не идет ни в какое сравнение с червями:

– Элли, ты богиня кухни, должен признаться тебе в этом!

– О! Дошло наконец-то, не прошло и миллениума, но я много чего еще богиня, и не забывай об этом! – надменно фыркнула богиня кухни, но было заметно, что ей мои слова пришлись по душе.