Глава 22
Встреча с братом, которая была мною полностью срежиссирована и состоялась вчера так, как я запланировал, по какой-то странной причине оставила неприятный привкус. Я должен бы радоваться за доставленные ему неприятности с его миньонами и грандиозным строительством, но отчего-то в груди возникло мерзкое чувство вины.
Это чуждое для меня чувство наотрез отказывалось меня покидать и сегодня. И я все никак не могу найти этому разумное объяснение. Когда Хаф ушел в расстроенных чувствах и в разбитом состоянии после разговора со мной, вместо ликования во мне взросли робкие всхлипы сожаления. В какой момент это случилось? В связи с чем я вдруг осознал, что умею испытывать эти доселе неведомые мне чувства? Не найдя ответа, я решил вместо этого поработать над своим презрением к брату. А для этого мне всего-то надо с ним почаще общаться. Тогда его любовь, уважение и поклонение Отцу отрезвят мои сердце и разум. И хотя ненависть к Хафу у меня, можно сказать, на самом низком уровне, я все равно продолжаю испытывать ненависть. Я не в состоянии просто закрыть глаза на его слепую веру во все деяния и помыслы Отца, а также решения Фейсала.
Именно благодаря Отцу и Фейсалу когда-то было принято решение, что боги более не могут вмешиваться в жизнь людей и существование бессмертных на созданных, между прочим, этими самыми богами территориях. Ну и, конечно, исключение было сделано лишь для Хафа с Фейсалом.
Я часто задавался вопросом: как, просто КАК боги могли последовать подобному приказу? У меня никогда не было возможности создать место, где могли бы жить и процветать мои маги. Создавая своих детей, пришлось смириться с тем, что они будут жить среди людей, среди этой низшей формы жизни. У меня просто не было ровным счетом никакого выбора! Кроме того, из-за обрушившегося на меня гнева Отца я был заточен у Хафа, и никаких вариантов у меня не оставалось, но у остальных-то богов был выбор, они могли противостоять Отцу?! А вместо этого они трусливо склонили голову перед ним и Фейсалом и словно стадо баранов отправились к Отцу, когда пришлось покинуть все земли, когда-то ими созданные. Я прямо вижу, как они прощались со своими домами и, понурив головы, направились в обитель Отца, небось, даже поблагодарили его за гостеприимство.
Как можно любить того, кто навязал тебе правила игры, того, кто вначале дал тебе свободу и власть, а чуть заприметив проблемы, сразу отобрал это, как игрушку у ребенка? Разве ты не хочешь выстроить свои собственные правила? Тебе позволили играть, а потом в самый разгар игры просто прогнали с игровой площадки, даже не предложив альтернативы. Никогда не смогу понять такого поклонения и любви к Отцу. Но, может, я смогу изменить это? Не исключено, что эти неудачники потом даже спасибо мне скажут, если, конечно, осознают мои действия, в чем я сильно сомневаюсь.
Есть лишь одна проблема: я никогда не отличался терпением. Да, у меня отлично получается скрывать свои эмоции: с виду я очень спокоен и даже большую часть времени улыбка не сходит с моего лица, но внутри меня бушуют пламя ненависти и жажда мести. Эти чувства уже давно целиком поглотили меня. Я хотел бы, чтобы внутри меня не била ключом смертельная ярость, которая порой затуманивает мой разум.
Чтобы никто не прознал о моих намерениях и не успел их пресечь, надо сдерживаться, стать незаметным, может быть, даже изобразить покорность Ему. Хотя покорность вызовет больше вопросов. Нет, надо действовать более аккуратно. Пусть пока дышат спокойно, слушая папины сказочки. Рано или поздно вы повыползаете из своих нор. Вы больше не сможете прислушиваться к Отцу и прятаться за его спиной.
Продолжая скучать, я сидел на том, что называю своим троном, а по сути это просто кресло, сделанное из камня роер – камня черного цвета из земель Аранус. Мои мысли часто приводили к взрывам и огню, конечно, когда никто не видел. Поэтому я заказал доставить мне этот камень. Он всегда холодный, не подвержен нагреванию и очень крепкий. На то, чтобы сделать из него кресло, у меня ушли столетия, зато это отвлекало меня от желания выйти и убить кого-нибудь. Трон вышел довольно высоким, поэтому я пристроил к нему ступени, которые также служат подставкой для моих ног. И вот эти ступени – причина моих частых споров с Хафом и другими, кто хоть раз видел мой трон.
Ступени сделаны из черепов людишек, чтобы каждый раз, когда я хочу сесть, я наступал на самое ценное для моего Отца – людей. Сам трон мне самому не особенно нравится, сидеть на мехах было бы приятнее, но видеть всякий раз ужас в глазах тех, кто ценит людей и смотрит на трон, а затем замечает, что мои ноги покоятся на ровном рядке черепов этих самых людей… Ох! Этот взгляд… один лишь взгляд на мой трон компенсирует все дискомфортные ощущения!
По устоявшейся привычке, когда я думаю об Отце или братьях, я начинаю в буквальном смысле закипать, вцепившись в подлокотник. Я постукиваю по нему большим пальцем, и если бы подлокотник и сам трон не были из холодного и крепкого камня, то от них мало бы что осталось.
Последние сутки я просто сидел и переваривал диалог с Хафом. Это был хоть и короткий, но все же диалог, и, как бы я ни пытался это отрицать, это было приятно.
Проклятье!
Нет, надо отвлечься и продолжить свой намеченный путь. Кстати, о своем пути… Я мысленно послал вызов онгхусу. Каллан – онгхус, который решил предать своего создателя Хафа, а значит, тем самым умудрился попасть в узкий круг тех, кого я хоть немного ценю, в который входит лишь бог акритов… и… на этом всё. Нет, все-таки Каллан пока еще не добился хоть толики моего уважения. Он лишь пешка, но довольно-таки преданная мне пешка, и это дает ему право являться в мои покои не только по моему приказу. Он единственный, кто общался со мной в последние столетия, не считая Хафа. Тайно. Только он был вхож в мои покои до того момента, как вчера мой брат решил-таки навестить меня.
Особенную радость от общения с Калланом мне доставляет тот факт, что Хаф его очень ценит и полностью ему доверяет, даже не подозревая, что Каллан делает за его спиной. Можно сказать, он для Хафа словно генерал его армии хранителей душ. И несмотря на то, что Каллан мне сейчас нужен, я все равно никогда не смог бы ему доверять полностью после того, как он отвернулся от Хафа. Если он кого-то хоть раз предал, значит, способен на это еще и еще раз, а я не из тех, кого можно предать. Если ты никого не любишь, никому не доверяешь и никто и ничто не дорого твоему сердцу, тогда и предать тебя невозможно. Каллан отвернулся от Хафа, чтобы служить мне! Что ему мешает отвернуться от меня? Ничто, но в отличие от Хафа меня это даже не удивит, не расстроит, я этого даже жду в какой-то степени, ведь тогда я смогу отомстить за предательство. Да, отомстить за предательство, которое предвидел, – это не одно и то же, что мстить за неожиданное предательство и, как следствие, причиненную этим боль. Но месть всегда вкусна, так зачем задумываться над тем, посолить мне это блюдо чуть больше или добавить специй? Позже, когда Каллан перестанет мне быть полезным, он пожалеет о предательстве Хафа. Как бы я ни относился к брату, предательство по отношению к нему я тоже не приемлю, но, пока он мне необходим, сдержу себя на какое-то время.
– Каллан, я жду, и мне это не нравится! – Я убедился в том, что мои слова хорошо запечатлелись в ушах онгхуса.
Каллан обращается ко мне, как к Богу, и я не стал его переучивать, и, хотя я не показываю этого открыто, мне все же очень нравится, что он смеет мне иногда дерзить и возражать. Это происходит редко, но я стал замечать, что жажду этого, жду, когда мне будут перечить. Меня это вдохновляет, заводит и заставляет чувствовать себя живым, правда, я никогда в этом не признаюсь вслух. Естественно, за дерзость я каждый раз наказываю Каллана, но мои наказания становятся все менее жестокими. И знаю, он это тоже понимает.
– Если ты еще и в дверь начнешь стучать, то я оторву тебе голову! Входи уже!
Тут же дверь распахнулась, и на пороге оказался мой «преданный предатель» Хафа. Одет он был не как обычно, похоже, он вернулся с Земли, и поэтому на нем были обычные джинсы и белая футболка с длинными рукавами. Вероятно, ему надо было появиться среди людей, и, чтобы сильно не выделяться, он решил устроить такой вот маскарад.
Быстро оценив его состояние, мне стало понятно, что в нем достаточно душ, чтобы на сутки оказаться для меня полностью бесполезным, но я все же рад был его видеть.
Каллан никогда не показывал своей слабости, он стоял с расправленными плечами и гордо поднятой головой. Его настолько белые волосы, что кажутся седыми, свободно спадали на плечи, хотя обычно он затягивал их в тугой хвост. Взгляд его ярко-голубых глаз был направлен на меня. Это давалось ему с трудом, поскольку в данный момент они были затуманены душами, которые он хранил в себе. Несчастное создание, созданное Хафом! Сейчас Каллан выглядит так, будто бы я заставил вскочить его с кровати после того, как он сутки пил и лег спать час назад.
– Господин! – Резко кивнув головой, миньон сделал несколько уверенных шагов по направлению ко мне. Пытается не выдать своего плачевного состояния. Типично для онгхусов.
– Вижу, ты прохлаждаешься без дела, поэтому решил тебя вызвать. – И это было чистой воды издевательством над этим несчастным. Признаю.
– Чем могу служить? – Стиснув зубы, он сделал реверанс. Реверанс?! Это немой вызов мне.
Прощаю… пока.
– Рассказывай и постарайся не произносить названий и имен.
Хаф, кажется, решил начать устраивать мне дружеские визиты, не желаю, чтобы он случайно услышал наш разговор.
Эти слова немного встряхнули Каллана. Он какое-то время молчал, но, когда я наклонил голову, показывая свое нетерпение, он наконец-то заговорил.
– Да, как вы и просили.
– Ну и? Не заставляй меня повторять мои вопросы.
– Пропали двое территов и их охрана. Хотя исчезновение и заметили, территы не стали придавать этому слишком большого значения.
Эти райские пташки ничего не замечают до тех пор, пока дерево не рухнет прямо у них перед носом.
– Я просил не произносить вслух названий и имен. Сколько, ты сказал, исчезло?
– Четверо.
– Отлично. – Этого должно хватить, замечательная новость.
Когда я взглянул на Каллана, мне показалось, что он с трудом стоит на ногах. Или просто показалось?
– Четверо – это хорошо. – Черт, Каллан правда с трудом стоит на ногах. Меня это волнует? Нет.
– Что ты качаешься, как одинокое дерево в пустыне?
Не могу отказать себе в удовольствии задеть онгхуса, указать на его недостатки и его затруднительное положение. Хотя этим мне следовало бы задеть самого Хафа, поскольку это его рук дело. Несмотря на то что Каллан отвернулся от Хафа, Каллан продолжал выполнять свое предназначение – спасать души умерших. В них природой заложено справляться с душами, и считается дурным тоном проявлять неудовольствие своей миссией. Чем старше эти миньоны, тем сильнее и проще они справляются с душами. Чем больше душ, тем сильнее онгхус, а значит, более значим и почитаем в землях Хафа. В Эвладии, но не у меня. Я не люблю людей, и плевать я хотел на бессмертных, тем более их мертвые души. Какой толк от мертвых и их душ?
– Вам не понять. – Каллан, стиснув кулаки, плотно прижал их к ногам.
– Мне показалось или ты только что наивно предположил, что тебе о мире известно больше, чем мне?
Каллан даже бровью не повел. Может, он так и не считает, но его состояние не позволяет ему мыслить здраво.
– Если вы заберете часть душ себе и предложите мне выпить, то мы обсудим взаимное недопонимание.
Я рассмеялся вполне искренне. Каллан, не зря я тебя выбрал!
– Души я не заберу, этой мерзости мне не надо, но виски – это всегда пожалуйста. Хотя последний ты принес мне в ужасном виде!
– За мной гнались.
– И кто посмел?
– Люди.
Вставая с трона, я даже замер и метнул взгляд на Каллана.
– Люди?
– Да, когда я проник в дом, чтобы взломать сейф, там что-то запищало. В комнату ворвались люди, а я не был невидимым в этот момент. Соответственно, мне нельзя было просто исчезнуть, я вынужден был… бежать.
– Почему ты просто не забрал их души? – Спускаясь с трона, я указал Каллану, где он может обнаружить виски. Пусть и мне нальет.
Но тут я сам замер, в очередной раз заметив, что Каллан буквально побелел от злости. Мой вопрос не столько возмутил его, сколько взбесил.
– Я не заберу души тех, чье время еще не пришло, даже ради вас!
Он разозлился или просто обиделся? Хех, какой душевный дурачок!
– А зря! Ты, убегая, повредил бутылку, а она бесценна! Во всяком случае, людишки так считают.
Я прекрасно расслышал, как он заскрежетал зубами, на что я лишь ухмыльнулся.
– Тут давеча заходил твой Господин, а мне пришлось предлагать ему побитую ценную бутылку. Мне даже стало немного стыдно!
Взбешенный миньон замер и потерял всякий интерес к выпивке. Ну а я себе все-таки налью бокальчик.
– Стыдно? Вам известно это чувство? – с поддельным любопытством задал свой вопрос без пяти минут мертвый миньон.
Шутить вздумал, щенок? Но я лишь пожал плечами, наливая себе темной благородной жидкости со льдом, и, целенаправленно проигнорировав хамство, продолжил упражняться в барменских умениях.
– Да, я ему указал на то, что его миньоны бездарны и мне стыдно, что мой брат смог создать нечто столь неуклюжее!
– У Хафисвальда нет причин стыдиться онгхусов. Он с полным правом может ими гордиться, он создал одних из самых…
– …глупых созданий! – продолжил я вместо него.
– Как скажете, Господин!
Быстро же он сдался, вероятно, все же слишком много душ сегодня взял на сохранение. Желание наказать его уменьшилось, но полностью не исчезло.
– Расслабься, налей себе виски и присядь уже… Не могу смотреть, как ты трясешься!
Мягко кивнув, Каллан шаткой походкой направился к бару. Правда, баром это назвать сложно. Это, скорее, полка с бутылками, которые Каллан же мне и притащил с Земли. И хотя «человеческий» алкоголь для меня чуть вкуснее воды, просить его принести мне напитки, созданные другими бессмертными для Богов, – это то, до чего я не опущусь. Однако признаю: их напитки в разы лучше. Кроме того, используя Каллана в качестве посыльного на Землю, я тем самым злю Хафа, а это дополнительный бонус.
Пока Каллан трясущейся рукой пытался налить себе выпить, я продолжил свой допрос.
– Итак, кто именно из бессмертных пропал? Имена, титулы не произноси… Они не из королевской семьи, иначе визг слышно было бы даже в моей уборной.
Каллан повернулся ко мне. Я заметил, что он налил себе ром (странный выбор, хотя мне все равно, что он там пьет). Какое-то время Каллан молчал, видимо, вспоминал пропавших территов.
– Один был не из королевской семьи, но кто-то приближенный, и мне показалось, что семье на это плевать. Тем не менее пропажа не осталась совсем не замеченной.
– Поясни! Тебя заметили?
– Пока никого не винят, близкие пропавших верят, что они погибли при попытке защитить территов.
– С первым заданием ты справился. Что со вторым?
– Я проник в королевский замок, это было несложно. Но вот найти семейную реликвию мне не удалось.
– Но ты хотя бы выяснил, что это?
– Нет, Господин!
И после такого ответа он спокойно глотнул рома, словно мы сейчас не обсуждаем его промах при реализации моих намерений.
– Ты уже придумал себе оправдание или в данный момент тебя пошатывает как раз от того, насколько сильно бурлит твоя фантазия?
– Я и не счел нужным придумывать оправдания, Господин!
– Тогда ты слишком спокоен для того, кто подвел меня.
– Нет, я не подвел ваши надежды, просто на данный момент я – это все, кто у вас есть, вам некому, кроме меня, давать поручения. Вы не убьете меня сейчас, поэтому и оправдания мне не нужны. Я вам необходим!
Даже не знаю, что меня разозлило больше: его наглость или прямолинейность вкупе с правдой. Хотя, скорее всего, ни то, ни другое. Меня разозлило то, что в землях территов находится то, что мне очень нужно, и это до сих пор не у меня.
– Не соверши ошибку – не переоцени себя и свою полезность для меня.
– Ни в коем случае, Господин!
Взяв себя в руки и немного успокоившись, я продолжил неотрывно смотреть на Каллана. Мой пристальный взгляд его совсем не беспокоил, он продолжал стоять у бара, поднося бокал к губам для нового глотка.
– Предполагалось, что пропажа парочки бессмертных отвлечет их и ты сможешь найти то, что мне необходимо. И это мне до сих пор необходимо! Я не откажусь от этого! Так что мне плевать, как ты будешь действовать, просто сделай это!
– Не сомневался в этом. Но это оказалось сложнее, чем я думал.
– А думать тебе не надо, ты должен просто найти это.
Каллан не ответил, лишь сделал еще один глоток.
– Члены королевской семьи знают, где это находится, значит, надо выйти на них напрямую.
– Как вы себе это представляете? Онгхусы не бегают по территориям бессмертных и не устраивают теплые дружеские посиделки, тем более с членами королевской семьи. Появление на их территории онгхуса и без того подозрительно, а уж онгхус, желающий увеличить свою френдзону, тем более.
– Я не предлагаю тебе королевское чаепитие, но у власть имущих всегда есть завистники и враги, вот именно их тебе и следует найти в первую очередь.
– Вам виднее. – Каллан поставил пустой бокал на столешницу, которая была все у той же стены с баром. – Но мы говорим о территах, смею напомнить.
Мне ли виднее? У меня есть сила, но нет власти. Или он намекает, что именно я выступаю со стороны завистника и врага? А Каллан сегодня готов к моему гневу, зря он так. Но ведь это всегда его выбор: грубить или преклонить колено.
– Каллан, лучше напомни себе, с кем ты разговариваешь. Не испытывай моего терпения, последствия тебе не понравятся. И еще раз: не произноси названий и имен!
Миньон покорно склонил голову, а когда поднял, то вместо того, чтобы встретиться со мной взглядом, уставился в потолок. Своей сильной рукой он устало протер лицо, а затем, довольно резко опустив голову, все же встретился со мной взглядом. От такой тряски головой его волосы почти скрыли бледное лицо с затуманенными голубыми глазами – ощущение жутковатое. И это еще несмотря на то, что периодически его глаза становятся молочно-белого цвета, когда души пытаются завладеть его телом. Должен согласиться – не каждый решится завести дружбу с онгхусом.
– Я лишь пытаюсь сказать, что мне необходимо оставаться незаметным, а не посещать балы с целью завести новые знакомства. Чем меньше меня видят, тем меньше шансов навести следы на вас.
– Ой, так ты все же на страже моих интересов?
И хотя я понимаю, что Каллан прав, огонь уже начал подниматься к горлу, готовый вырваться, словно я некий чертов дракон. Спокойствие, которое я так легко изображаю, не имеет ничего общего с тем, что происходит у меня внутри.
– Мне известно, что на их территории проживает один маг, найди его.
Маг не сдаст Каллана территам, зато может подсказать, к кому следует обратиться.
Мои слова сильно удивили онгхуса, судя по тому, как расширились его уже почти белые глаза.
– Там живет маг? Как?
– Это неважно, но постарайся не подставить мага.
– Могу я узнать, откуда вам известно о маге?
То ли Каллана совсем одолели души, то ли он очень глуп.
– А как ты думаешь? Я создал магов, напряги свои мозги и поймешь!
– Я думал, что вы чувствуете лишь Источников.
– В каждом маге есть часть моей силы. Да, Источников я ощущаю, словно они находятся за стенкой, в соседней комнате. Но остальных магов я тоже чувствую, хоть и не столь остро, и только достаточно древних, когда их сила возросла достаточно, чтобы я смог их ощутить… услышать.
Либо сказанное мною произвело чересчур сильное впечатление на Каллана, либо он сейчас рухнет от груза душ, которые раздирают его изнутри.
– Еще рома?
А что еще ему предложить? Не прилечь же на диван!
– Господин, – Каллан оперся рукой о столешницу и постарался устоять на ногах, – означает ли это, что Хафисвальд может и меня чувствовать?
Ах, он только что осознал, что может сильно пострадать, и не только от меня?
– Конечно, если он может мысленно связываться с тобой, как, ты думаешь, он это делает? Отправляет свою мысль и сообщение в бесконечность в надежде, что она найдет верного адресата?
Каллан побледнел еще сильнее, насколько это возможно.
– Успокойся, Каллан, он не сможет проследить, где ты был, но, если он пожелает связаться с тобой в то время, когда ты вне этого измерения, Хаф сможет понять, где именно ты находишься.
– Это должно меня успокоить? Вы ведь тоже можете посылать мне сообщения мысленно, но при этом не в силах отследить меня.
Я не стану ему говорить, что общаться с ним я могу лишь на этой территории и в отличие от Хафа не могу с легкостью обнаружить его на других землях.
– Да, постарайся нигде надолго не задерживаться. – Я намеренно ответил лишь на первую часть его вопроса, мне не хотелось, чтобы он знал, что я, будучи запертым в этом месте, обладаю рядом ограничений. – Я со своей стороны буду отвлекать Хафа, так у него не будет времени искать тебя. И еще. – Приблизившись к нему, чуть склонившись, я прошептал: – Должным образом исполняй свои обязанности перед Хафом, заверь его в том, что ничего не происходит, и у него не будет надобности искать тебя.
– А если…
– А если он обнаружит твое исчезновение, можешь сказать, что выполнял мои поручения. Сообщи ему, что мне понадобились оружие или новая порция виски.
Хотя Хафу может и не понравиться, что я отправляю его миньонов выполнять свои указания, но лучше так, чем он начнет следить за Калланом и что-то заподозрит.
– Зачем богу оружие?
– Ты прав, глупо звучит, тогда скажи, что мне понадобились новые материалы для убранства своей гостиной. – Это звучит еще более нелепо, я даже рассмеялся, представив лицо Хафа, обдумывающего, что я занимаю свою голову декорированием своей тюрьмы, при этом отправляя его миньонов по магазинам.
– Нет, лучше все-таки свали все на мое пьянство. Это прозвучит убедительнее.
Но Каллан не веселился, вместо этого я встретил недоумение на его лице.
– Ладно, ты не самый глупый мальчик и найдешь, что сказать.
Отвернувшись, я направился к своему трону.
– Вы же понимаете, что я не могу лгать Хафисвальду?
Это заставило меня остановиться. Не оборачиваясь, я лишь слегка повернул голову в его сторону.
– Не можешь или не хочешь? – Вопрос прозвучал сухо, но достаточно жестко, чтобы Каллан понял, что он должен правильно ответить на мой вопрос.
– Не хочу! – твердо и уверенно огрызнулся Каллан.
Неверный ответ! Ну что же… Это заставило меня обернуться к нему.
– Каллан, – произнес я почти ласково, – тебе следует не Хафа опасаться, а меня. Если ты еще не понял, то, войдя раз в этот замок и предав доверие Хафа, ты уже сделал свой выбор – ты уже обманул его.
– Я не наврежу…
– Ты уже навредил ему, последние мои приказы ты выполнил, и если Хафу станет об этом известно, то он не обрадуется. Как ты думаешь, для чего ты обустроил убежище для меня? Хотя нет, не напрягайся с ответом. Лучше последуй моему доброму совету: прекрати метаться и определись с тем, кому ты служишь!
– Вы обещали мне, что не причините ему вреда!
Паника, которую легко можно было услышать в его словах, меня лишь сильнее разозлила.
– Я говорил, что ему ничто не грозит, и это так! Физически Хаф не пострадает. И это я тоже могу тебе гарантировать.
– До сих пор ваши поручения не вызывали у меня тревоги, но теперь…
– А теперь тебе уже поздно тревожиться, друг мой.
– Я не предам…
– Ты уже предал, еще раз повторяю тебе: поздно метаться!
По его выражению лица стали понятны две вещи: во-первых, Каллан действительно не догадывался о сути моих поручений, что в принципе мне на руку, а во-вторых, он, кажется, готов сбежать и вернуться в радушные руки Хафа. Но этому не бывать!
– Я всего лишь хотел вам помочь!
Каллан и глазом не успел моргнуть, как оказался прижатым к стенке, а моя рука сжималась на его горле. Я больше не стал скрывать свои эмоции.
– Помочь МНЕ?! Ты кем себя возомнил? Я, может, и пленник в этом аду, но я все же лишен не всех своих сил! Я приказываю, и ты подчиняешься! Я не прошу, я требую! Уясни это раз и навсегда!
Я немного ослабил хватку, чтобы он мог сделать глоток воздуха, но полностью его не освободил. Что странно, Каллан не выглядел при этом хоть немного испуганным, как в тот момент, когда понял, что Хаф может узнать о его содействии мне.
– Я не нуждаюсь в чьей-либо помощи, тем более в помощи онгхуса!
Прежде чем он смог мне на это что-то ответить, я прикоснулся рукой к его холодному лбу и стал вытягивать души.
– Не-е-ет!
Вот теперь я вижу правильную реакцию. Наконец-то!
– В следующий раз, придя сюда, ты будешь лучше следить за тем, что и как говоришь мне!
Каллан пытался вырваться, ухватился за мою руку и стал отталкивать ее от своей головы. Да, онгхусы физически очень сильны, но с моей силой все-таки сравниться могут лишь сами боги.
Я почувствовал, как одна душа буквально перетекла из Каллана прямиком к моему сердцу. Не повезло душе. Я лишь немного поморщился от ощущения чужеродной субстанции, но решил не останавливаться на одной несчастной душе.
– Прошу, хватит… Умоляю вас, остановитесь!
Сильнее прижав руку к голове Каллана, я приступил к следующей порции мучений миньона. Придав ускорения своей силе, я стал буквально заглатывать в себя души Каллана, насчитал примерно пару сотен, но почувствовал, что их у него еще примерно с пару сотен тысяч или даже больше. Я был прав: он совсем недавно втянул в себя души и поэтому был так слаб, когда пришел ко мне. Ему потребовалось бы не меньше пары суток, чтобы прийти в чувства.
– Ты не Хафа должен опасаться, а меня! Поэтому ты будешь мне служить и дальше! Иначе осведомленность Хафа о твоих делах станет для тебя наименьшей проблемой. Ты меня понял или мне продолжить?
Преданность, любовь, верность, надежность? Нет! Страх – вот что способно заставить служить лучше всего из вышеперечисленного!
Каллан, теряя силы, уже начал оседать по стенке на пол. Но второй рукой я его удержал от полного сползания вниз, хотя прекратил вытягивать души.
– Не слышу ответа: мне продолжить?
– Я понял, Господин!
Мгновенно отступив от Каллана, я направился к выходу. Уже у самой двери я обернулся. Он, свернувшись в позе эмбриона, лежал на полу, вздрагивая и тяжело дыша.
– Посмотри на меня!
Вероятно, выполнить мой приказ было почти невозможно, потому что он лишь слегка разогнулся, его голова хоть и осталась лежать на полу, глаза все же были нацелены на меня. Они теперь вновь были почти голубыми из-за того, что новых душ в нем явно поубавилось.
Я поднял голову и, глядя на потолок и приложив ладонь к сердцу, с глубоким выдохом начал выпроваживать из себя все то, что вытянул из Каллана. Души, которые не очистились через Сосуд жизни или онгхуса, умирали и были потеряны окончательно.
Каллан был настолько шокирован увиденным убийством душ, что теперь просто перестал дышать. Закончив очищение себя от этой мерзости и вновь посмотрев на лежащего на полу Каллана, я заметил слезы, которые тихо скатывались по его щекам.
– Наверное, в следующий раз ты не предложишь мне взять у тебя часть твоей работы, так ведь? – Я произнес это так нежно, словно убаюкивал ребенка, а потом, улыбнувшись, продолжил, но уже приказным тоном: – Можешь пока побыть тут, а когда придешь в себя, отправляйся на поиски мага.
Не став дожидаться его ответа, я развернулся и ушел с целью найти Хафа. Мое настроение немного улучшилось.