– Хватит, милая, – повторила Матушка и с небольшим усилием заставила Веру положить голову к себе на колени. – Бедная моя девочка, как же ты долго терпела. Не надо больше, помолчи, полежи, а я с тобой посижу. Теперь всё хорошо будет…
Матушка гладила Веру по голове, и она постепенно успокаивалась, дыхание становилось тише и ровнее. Вера засыпала под тихие слова Матушки и равномерное тиканье часов над головой.
Вера спала несколько часов и просыпалась неторопливо и спокойно. Её разбудил свет, проникающий сквозь веки, был день, и спала она в очень светлой комнате. Этот свет дарил чувство безопасности. В комнате никого не было, под головой у Веры лежала мягкая белая подушка, кто-то заботливо накрыл её пледом. На душе было удивительно спокойно. Нарыв вскрылся.
Матушка проводила её до ворот. Здоровый мужик снова возился возле клумбы. Увидел Веру, опять улыбнулся и долго смотрел вслед.
Вера смутилась, а Матушка добродушно сказала:
– Это наш Толик, он с виду такой грозный, а на самом деле, сама доброта. Между прочим, ты ему очень нравишься, он всегда ждёт тебя, а заговорить стесняется.
«Здесь все мир находят, – подумала Вера, – даже такие здоровяки не разбойничают, а занимаются таким простым, приятным и добрым делом, как выращивание цветов».
Из всей семьи Чечёткиных работать сегодня собиралась только Юлька. И день у неё планировался совсем не простой. Она поменяла место работы, правда, в пределах своего любимого университета.
Несмотря на то что в детстве Юлька была из малообеспеченной семьи, а в юности, наоборот, из очень обеспеченной, жажды много зарабатывать и делать карьеру или мажорной лени и пофигизма Юлька не приобрела. В своей работе она ценила две вещи: первое – это дружный коллектив, почти как семья, и второе – интересное дело. Хотя… можно и не очень интересное, лишь бы люди рядом были хорошие. Работала Юлька в университете, в котором сначала училась. Добрую, умную, трудолюбивую девочку заметили сотрудники кафедры и взяли на работу ещё студенткой как лаборанта. Потом она стала ассистентом преподавателя. И вдруг любимая завкафедрой решила выпустить Юльку в жизнь.
В университете одна светлая учёная голова – Роман Александрович Сергеев – изобрёл какой-то умный лазер, его изобретением заинтересовались военные, и он получил грант на усовершенствование лазера и изготовление прототипа. Деньги свалились прямо заоблачные. Ему выделили лабораторию, он закупил оборудование, собрал коллектив. Но лазер лазером, наука наукой, грант грантом, а отчёты отчётами… Раз есть деньги, то понадобился и собственный экономист в лабораторию. Тут Юлькина завкафедрой и подсуетилась:
– Ты, Юлия, пойдёшь к Сергееву в лабораторию. Тебе нужно практический опыт приобретать. Да и зарплаты у них немаленькие.
С завкафедрой не поспоришь, и Юлька ушла в жизнь.
Первый рабочий день не задался с самого утра.
По дороге в университет Юлька попала в пробку. Она выезжала из дома всегда с приличным запасом времени, чтобы не опаздывать. Но это была не просто пробка, а настоящий автомобильный апокалипсис. Произошла авария, кто-то резко затормозил, кто-то медленно затормозил, кто-то не затормозил вообще. В целом ничего серьёзного, только помятые бамперы и поцарапанные кузова, но машины раскорячились, перекрыв две полосы движения из трёх. Все возможные объезды Юлька уже проехала, и ей ничего не оставалось, как только терпеливо ждать своей очереди на проезд.
На работу Юлька добралась с опозданием на целый час. В лабораторию забежала запыхавшаяся и раскрасневшаяся от волнения.
– Здравствуйте, я Юля Чечёткина, я у вас экономистом буду работать, – с порога протараторила Юлька, обращаясь к двум девицам за компьютерами.
– Привет, Юля Чечёткина! – отозвалась одна из девушек, яркая блондинка, и окинула Юльку критическим взглядом. – А ты уже сегодня работать собралась или пока только рассказать, что ты Юля?
– Работать, – покаянно вздохнула Юлька. – Я в такую пробку попала, там авария…
– Неправильно начинаешь, – перебила её вторая девушка, пухленькая, кудрявая шатенка. – Могла бы что-нибудь новенькое придумать. Так банально врать – это наглость.
– Но нам, собственно, всё равно. Про пробки ты иди Сергееву объясняй, – продолжила блондинка.
– Конечно! А где он? – спросила Юлька.
– Прямо, дверь. Там он, – махнула рукой шатенка.
Юлька быстро направилась к этой двери каяться и объяснять причину опоздания новому шефу. За спиной она услышала приглушённое хихиканье, но проанализировать его не успела. Для проформы легко стукнула в дверь и сразу же вошла.
– Роман Александрович, я…
Юлька успела решительно шагнуть внутрь кабинета и застыла, как вкопанная, с открытым ртом на несколько долгих и стыдных секунд.
За рабочим столом сидел Сергеев. На его коленях находилась ослепительно красивая девушка. Чёрные блестящие длинные волосы выбились из причёски, щёки девушки раскраснелись от ласк, губы опухли от поцелуев. Сергеев и девушка целовались. Первое, что осознала Юлька, это именно красота девушки, а не то, что надо быстренько бежать из кабинета. Юлька пялилась. К сожалению, первой очнулась не она.
– Эй! – возмущённо воскликнула красотка и неуклюже забарахталась в объятиях Сергеева, пытаясь встать.
Юлька пулей выскочила из кабинета, не рассчитав силу, громко грохнула дверью. Девушки, направившие Юльку к Сергееву, повалились на стол от смеха. Старались смеяться беззвучно, от этого у обеих текли слёзы из глаз.
Юлька добежала аж до парковки, села в машину, отдышалась, подумала и поплелась обратно. Стыдно должно быть этой сладкой парочке!
– Фу! Гадость какая! Среди белого дня, на работе! Через стенку коллеги сидят и прекрасно понимают, чем они там занимаются, – возмущалась про себя Юлька.
К тому времени, как Юля вернулась в лабораторию, красотка покинула колени Сергеева и спокойно пила чай на своём рабочем месте.
– Чечёткина, – приветствовала она Юльку, – я тебе открою одну житейскую мудрость: между моментом, когда ты стучишь в дверь и входишь в дверь, должно пройти хотя бы пара секунд. А ещё лучше, если ты услышишь голос из-за двери, приглашающий тебя войти.
Сотрудницы, сдерживавшие смех, расхохотались в голос.
Не найдя, что сказать в ответ, Юлька прошла к двери в кабинет Сергеева, постучала и сразу же вошла назло всем.
Сергеев сидел за монитором и что-то там читал. Он тоже прихлёбывал чай из кружки.
– Добрый день, Роман Александрович. Я Чечёткина Юля… Юлия Вадимовна.
– Добрый день, Юлия Вадимовна, что вас к нам привело? Присаживайтесь. Чаю хотите? Девчонки, чаю принесите, – крикнул он.
– Сейчас, – откликнулся кто-то из сотрудниц.
– Спасибо, мне не хочется, – отказалась Юля. Ей стало обидно, он забыл, что у него с сегодняшнего дня работает новый специалист.
– Меня к вам привело трудовое законодательство! Я работаю в вашей лаборатории с сегодняшнего дня экономистом, – зло сказала Юля.
– А! – он даже хлопнул себя по лбу. – Я не виноват, что сразу не понял, кто вы. Мне сказали, что придёт опытный экономист. Подождите обижаться. Ключевое слово «опытный»! Ну, я и ждал тётку какую-нибудь. А тут пришла девушка!
– И что?! Девушка не может быть опытным сотрудником? – возмутилась Юлька.
– Может, – примиряюще согласился Сергеев. – Просто мышление у меня шаблонное, всё время меня подводит.
Он было повернулся к монитору. Юлька осталась стоять на месте. Он вопросительно посмотрел на неё.
– Ну, от чая же вы отказались… – не понял он, почему она не уходит.
– Кроме чая мне ещё нужен рабочий стол и компьютер.
– Ну да! Катюша! – снова крикнул Сергеев в соседний кабинет. – Найдите, пожалуйста, рабочее место нашему новому экономисту. Там у окна, кажется, стол свободный.
В кабинет вошла прекрасная брюнетка.
– Знакомьтесь. Юля, это Катя. Катя, это Юля. Катя – наш документовед, Юля – наш экономист, – скороговоркой сказал Сергеев. – Всё, девочки, дальше сами, не мешайте мне.
Он отмахнулся от них, как от назойливых мух.
Юлька не стала дожидаться, пока ей покажут рабочее место, вышла из кабинета и уселась за стол возле окна. Пока грузился компьютер, она отвернулась к окну и задумалась. Начало на новой работе ей не понравилось. Хуже, чем руководитель бабник, быть не может ничего. А этот тут просто гарем развёл. Юльке здесь будет плохо.
Глава 5. Юлька – специалист, обезьяна, счастливая соперница
Гарем состоял всего из трёх наложниц. Блондинку звали Соней, и она была младшим научным сотрудником. Пухленькая Тамара рангом была немножко выше – научный сотрудник. Девушки были не замужем. Возраст приближался к тридцати. Поэтому Соня и Тома были озабочены поисками спутника жизни. Когда они забывали про основное женское предназначение, девушки оказывались классными химиками. Катя была документоведом и по её личному ощущению заместителем заведующего лабораторией, то есть Сергеева. Она мужа тоже не имела. Но поскольку была не так бесхитростна, как Соня или Тома, то спутника жизни не искала, а выбирала достойного из огромного количества поклонников. Сергеев, по её мнению, обладал кое-каким потенциалом. Весь остальной коллектив лаборатории был сугубо мужским, глубоко научным и очень увлечённым. Красивые девушки приятно разбавляли мужское царство, а атмосфера лёгкого флирта стимулировала творческие ресурсы мужчин.
В женскую часть коллектива Юля не вписалась. Понять причину неприязни к себе она не могла. Конкуренции она никому не создавала, с мужчинами не кокетничала и мужа не искала. А Казанова-Сергеев её просто выводил из себя.
Заведующего лабораторией Юлька невзлюбила с первого дня и мнения своего не меняла. Может быть, он и был незаурядным учёным, но как человек так себе – поверхностный, самовлюблённый павлин, обычный бабник. Что в нём так привлекало женщин, Юлька не понимала. Он даже не был красив. Аполлоны не бывают длинными, худыми, в вечных джинсах, какой-нибудь клетчатой рубашке или свитере. Весь его облик говорил, что главное – удобство. Коротко стриженная голова – так дольше в парикмахерскую идти не надо, трёхдневная, а то и пятидневная щетина – тут и так всё понятно. Не светило научного мира, а какой-то гопник. Ему бы ещё кепку и гитару. Правда, парфюм у него был отменный. Об этом, видимо, заботилась Катя. И глаза… зелёные, наглые, видят тебя насквозь и при этом смеются. Вот бывают такие люди, которые смеются одними глазами, с каким-то особым прищуром. И вот на эти зелёные глаза и велись женщины.
Как руководитель Сергеев Юльке тоже не понравился. Например, такое важное дело, как распределение стимулирующих надбавок к заработной плате, Сергеев по своей безалаберности отдал на откуп Кате. Она распределяла их по справедливости. Из этой справедливости выходило, что самым ценным сотрудником в лаборатории была документовед Катя. Сергеев, не глядя, подписывал служебки и табеля. А ведь это деньги Фонда! Кроме того, лаборатория в неимоверных количествах поглощала канцелярские товары. Офисные нужды были заоблачные. Кабинеты потребляли гораздо больше, чем сами лабораторные помещения с оборудованием, где, собственно, и проводились научные исследования. Складывалось впечатление, что в офисе сотрудники воду из кулеров пили, ею же мылись, носили домой вёдрами, а когда не пили воду – грызли карандаши и ковыряли офисную мебель.
Чтобы навести порядок, Юля была вынуждена ступить на территорию Кати. Конфликт случился буквально на четвёртый рабочий день.
Катя задержалась с обеденного перерыва как всегда по очень уважительной причине. Она вошла в офис, благоухая духами и источая красоту и радость жизни.
– Девочки, посмотрите на меня, – закружилась она по офису.
На ней был полушубок из серой норки, дорогой мех серебрился и переливался при каждом движении.
– Катюша, красота-то какая! – заохали девушки. – Откуда такая прелесть?
– Откуда-откуда… – пела Катя, – догадайтесь сами…
– Неужели подарил?
– Ну не сама же я её купила! Женщина никогда не должна покупать шубы сама себе. Но это так… на каждый день. Шубка скромненькая. Если уж подарок, то хотя бы в пол, – вздохнула Катя.
– Нет, шубка очень красивая, переливается как! – не согласилась Соня, поглаживая дорогой мех. – Вкус у него всё-таки есть.
– А ладно, пусть повисит до зимы. Пригодится.
Катя оглянулась на Юлю, не принимающую участия в восхищении новым подарком Сергеева, небрежно свернула шубку и убрала в пакет.
– Чечёткина, хотела бы такую шубку? – спросила Катя. – Хотя тебя никакая шуба не спасёт, на твоих формах что норка, что кошка одинаково висеть будут…
Проходя мимо стола Юльки, она заметила ведомости на зарплату, и её словно обожгло.
– С какой стати ведомости у тебя?! – прошипела она и потянула за ними руку. – Этим всегда занималась я и впредь буду тоже я!
– Я экономист, и это входит в мои должностные обязанности, – Юля придержала ведомости рукой.
– Ты здесь экономист, пока я тебе это позволяю! Я тебе сказала, что эти дела тебя не касаются!
Катя чувствительно хлопнула Юльку по руке и снова потянула документы. И тут Юльку подвела её выдержка, а может быть, взыграли бабкины гены, но только она ухватилась за стопку бумаги с другой стороны и рванула на себя.
– Не ты меня на работу принимала и не тебе мне задачи распределять! Твоё дело – служебки регистрировать и за кулером следить!
При этих словах Катя покрылась ярко-красными пятнами, ноздри некрасиво раздулись, в офисе повисла зловещая тишина.
– Да ты! Ты! Ты вообще кто такая! – заорала Катя. – Рома! Роман Александрович!
– Что случилось? – вылетел из кабинета Сергеев.
– Эта… она… – задыхалась Катя.
– Что тут происходит? – не понял Сергеев и обвёл взглядом офис.
Все уткнулись в мониторы.
– Девушки разошлись во мнениях, – прокомментировал пожилой инженер Тихоныч, усмехаясь в усы.
– Зайдите ко мне в кабинет обе, – недовольно бросил Сергеев и вернулся к себе.
Катя оттолкнула от себя бумажки вместе с Юлькой так, что та чуть не упала через стул, и торжествующе прошествовала в кабинет.
– Вы что устраиваете? – сурово спросил Сергеев. – Что за цирк?
– Рома, – произнесла Катя, присаживаясь на край его стола и загораживая спиной Юльку. – Рома, эта идиотка, и не смотри на меня, идиотка – это мягко сказано! Представь себе, она самовольно влезла в зарплатные ведомости. Это ответственное дело! А если она там что-нибудь напутает?!
– Думаю, ты преувеличиваешь, квалификация ей это позволяет, – не согласился Рома.
– Но она даже неделю ещё не проработала! – выпучила глаза Катя. – Квалификация, может быть, ей что-то и позволяет! Но она посторонний человек! Мы ещё не оценили её профессиональных качеств. Она не вникла в нашу специфику. Она не знает, кто и как работает в лаборатории.
– Так вот и узнает, и вникнет, – снова не поддержал Катю Сергеев.
– Тут и вникать не во что, – разозлилась Юлька, обошла стол, и, поскольку присесть её не пригласили, она оперлась о стол руками и нависла над Сергеевым с другой стороны от Кати.
Сергеев оказался между двух фурий, и ему это не понравилось, он недовольно скривился.
– У вас самый ценный сотрудник – Катя, поскольку её надбавки выше, чем у всех остальных, – продолжала Юлька. – Уж не знаю, что вы ей там стимулируете таким образом, но когда придёт время отчитываться перед Фондом, боюсь, они вас не поймут. Вы же им не ценники от шуб предъявлять собираетесь! А поскольку экономист на сегодняшний день я, то отвечать с вами вместе я не собираюсь. Могу написать заявление!
– Какие шубы? – не понял Сергеев.
Юлька не удостоила его ответом. Лихо дунула на растрепавшуюся чёлку и вышла из кабинета, громко стукнув дверью.
– Можешь начинать писать! Ручку дать?! – крикнула ей вдогонку Катя.
Она вышла из кабинета минут через десять. За ней появился Сергеев. Подошёл к Юле, вытащил у неё из рук заявление об уходе, которое она начала писать, и выбросил в мусорное ведро.
– Давайте не будем горячиться. Я думаю, нам действительно не помешало бы навести порядок в документации. Юля, когда закончите с надбавками, зайдите ко мне. Боюсь, я кое-что упустил в финансовых вопросах.
– Роман Александрович, – примиряюще окликнула его Катя и неожиданно спросила, – вы не забыли, что отпуск скоро? Хочу с вами посоветоваться, вы куда хотели бы отдохнуть поехать?
– Если вообще мне в этом году отпуск светит, то я бы к Чёрному морю поехал.
– Чёрное! Только не это! Жара, пыль, чурчхела и никакого сервиса. Я согласна как минимум на Средиземное, – надула губки и одновременно улыбнулась Катя.
– Что же тебе мешает? – ответил Сергеев и вернулся к себе.
– Опять всё самой делать, – сказала, ни к кому не обращаясь, Катя. – Хорошо, значит, будет Средиземное.
И все поняли, что в этом году Сергеев повезёт Катю на Средиземное море.
Постепенно отношения в коллективе стали как-то нормализоваться. В отсутствие Кати даже Соня с Томой стали общаться с Юлей почти нормально.
А потом появился Он. И Юлька чем-то сильно досадила Соне.
В офис вошёл парень, ровесник Юли, высокий, рыжеволосый, голубоглазый. Очень серьёзный. Он был одет в безупречно выглаженный светлый летний костюм с той долей небрежности, которая необходима, чтобы не выглядеть педантичным ботаником. Ботаником он не был, выглядел как скандинавский бог.
Соня как-то сразу подобралась:
– Добрый день, Станислав Александрович, – нервно, неестественно хихикая, первая поздоровалась Соня с гостем.
– Добрый день, – равнодушно поздоровался он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Роман Александрович у себя?
– Да-да! А вы к нам надолго? Может, чаю или кофе? – суетилась Соня.
– Нет. Спасибо, я сразу же уйду, – он ответил Соне и перевёл взгляд на Юлю, на какое-то мгновение задержав его.
Юлька неожиданно для себя с полной уверенностью поняла, что этот человек не пройдёт мимо неё, он обязательно задержится в её жизни.
– Кто это? – спросила Юлька, когда он зашёл к Сергееву.
– Младший брат Сергеева, Стас. Такой красавчик! – с придыханием ответила Соня. – Правда, совсем не похожи? Роман Александрович рядом с ним просто плебей.
А Юлька вдруг пожалела о своей совсем не выдающейся внешности.
Знакомство со Стасом состоялось на следующий же день. Стас снова пришёл в лабораторию и к удивлению Сони не отказался от кофе, в очередной раз ему предложенного. Более того, он принёс пирожные и пригласил к столу всё женское население лаборатории. Юлька хотела было отказаться из опасений, что Катя ей в чай добавит слабительное. Но скандинавский бог был настойчив, и Юлька присела к столу. Пирожные были Юлькины любимые, такие большие корзиночки с орешками, взбитыми сливками и кремовой розой в центре. У Юльки возникло чувство, что эти пирожные только для неё, разговаривает он только с ней, она ему интересна, а на остальных он обращает внимание только из вежливости. Он иногда устранялся из разговора, задумчиво смотрел на Юлю, ничуть не пытаясь скрыть интерес. Его внимание не смущало Юльку, наоборот, внушало доверие, спокойствие и уверенность. Наверное, такие чувства должны испытывать две половинки единого целого, встретив друг друга.
После чаепития Соня была очень раздражена и стала демонстративно игнорировать Юльку, как и Катя. Теперь с Юлькой разговаривала только пухленькая Тома. Иногда она приглашала её выпить чаю или кофе, сходить в столовую пообедать. Наверное, это было странно. Но Юлька была признательна Томе за внимание, без неё дни в лаборатории были бы совсем тоскливыми. Тем более Тома проявляла участие к Юле наперекор подругам, и это тоже нельзя было не оценить. Общение становилось всё менее формальным.
– Юль, мы с тобой, конечно, знакомы совсем недавно, и судить о твоих пристрастиях в одежде ещё рано. И ты меня прости, если обижу, но у тебя кроме джинсов и футболок какая-нибудь ещё одежда есть? – задала однажды вопрос Тома.
После знакомства со Стасом Юлька вдруг заинтересовалась своей внешностью. Отражение в зеркале её не радовало. Очень хотелось стать более женственной, что ли… Посоветоваться было совершенно не с кем. Так что вопрос Томы попал в цель.
– Том, я как-то не очень в одежде соображаю. У меня, правда, кроме джинсов почти ничего нет. Я платья и юбки носить, наверное, не умею…
– Ой! Да что там уметь! – воодушевилась Тома. – Сегодня зарплата! Мы с тобой идём по магазинам!
– Если у тебя время есть… Я была бы очень рада, – преисполнилась благодарности Юлька.
– Конечно, есть! Буду из тебя человека делать! Ты ж как мышь серая. А женщина должна быть заметной. Между прочим, и повод есть, – подмигнула ей Тома, – университету восемьдесят лет, юбилей, концерт будет, а потом с коллегами посидим, потанцуем…
Юлька с Томой классно провели время. Они гуляли по торговому центру, купили Юльке платье, туфли, косметику. Потом посидели в кафе. Юлька чувствовала, что Томе тоже нравится её компания, она никуда не торопилась, заставила перемерить кучу платьев, пока они выбрали то самое.
В день концерта сотрудников, тех, кому это было необходимо, отпустили после обеда домой, чтобы подготовиться. Женщины отправились по домам переодеваться, а мужчины – в соседний бар поднимать настроение.
Юлька постаралась учесть все советы Томы. Платье было очень красивым и ярким: большие геометрические фигуры оранжевого, зелёного, синего цвета на жёлтом фоне. При Юлькиной бледности и невзрачности это было важно. Немного смущала длина платья, вернее, короткость. Так редко носить платья и сразу надеть ультракороткое! Но женщина должна привлекать внимание. Очень сложно дался макияж. Очищение, база, корректоры, тональная основа и т. д. В принципе, всё получилось. С волосами оказалось проще всего, Юлька вообще не умела делать причёски, поэтому просто распустила волосы по плечам.
Уходить из дому она постаралась так, чтобы никому не попасться на глаза. Однако ей не повезло. Она всё-таки наскочила на бабку. Та, несмотря на весь свой житейский опыт и привычку ничему не удивляться, вытаращила глаза на внучку:
– Это что за обезьяна?! Ты совсем сдурела? Куда собралась, дурища!
Юлька, которая на протяжении всего дня настраивалась на новый образ, вдруг моментально сжалась от этих слов. Развернулась и направилась наверх в свою комнату.
– Иди-иди! Ополоумела! Обезьяна и есть! Сама рыжая, морда красная, платье, как перья у попугая, задница из-под платья наружу. И каблуки напялила! Ты ж на них, как корова на льду! Ты слепая? Себя не разглядела в зеркало? Линзы на очках поменяй! – кричала бабка ей в спину.
От обиды слёзы навернулись на глаза.
– Сил и смелости не хватает даже из дому выйти? – думала Юлька.
Потом вспомнила Стаса. Он наверняка будет на празднике. А вдруг это её шанс что-то изменить в жизни к лучшему, а она просто из трусости его упустит. И вообще, бабка старая и в моде ничего не понимает! Уж с Томой ей нечего тягаться! Тома платье одобрила!
Юлька решительно рванула из дома.
Праздничный зал перед концертом был ярко освещён и полон народу. Тома была совершенно права. Юльку заметили все. Сначала замечали, потом с трудом узнавали, потом, сдерживая усмешку, удалялись. Тома, не скрывая удовольствия, рассматривала Юльку издали, как собственное творенье. Она была с Соней и Катей и отвернулась, когда Юлька кивком поздоровалась с ней. Подружки веселились от души. И Юлька чувствовала себя гвоздём чужой комедии. Надо было послушать бабку… Через полчаса такого веселья Юлька собралась уходить. От обиды, неуверенности в себе и даже физического дискомфорта от неудобной одежды и обуви её била мелкая дрожь. Не разреветься ей помогали только остатки гордости. Она спустилась до середины лестницы, как вдруг ногу сковало судорогой. Юлька вообще не умела ходить на каблуках. А тут каблук двенадцать сантиметров! Ногу сковало так, что она ухватилась за перила, в панике не имея возможности сделать ни одного шага.
Вдруг кто-то подхватил её под руку.
– Юля, вы просто неотразимы. Я вас даже не сразу узнал. Что-то случилось? – участливо спросил Стас.
– Нога, судорога, – в панике пробормотала Юлька. – Я идти не могу. Я очень хочу уйти отсюда.
– Раз хочешь, значит, сейчас уйдём, – между делом перешёл на ты Стас. – Ты только не волнуйся.
Он легко подхватил её, прижал к себе. Юлька даже не успевала перебирать ногами в воздухе. Так она долетела до ближайшего кабинета, где Стас усадил её на стул. Попыталась пошевелить ногой, но судорога не отпускала, и Юлька болезненно скривилась. Стас присел перед ней на корточки, снял с её ноги туфельку и стал массировать ступню и икру. Юлька задохнулась от ужаса, но судорога стала отпускать, и по ноге разлилось приятное тепло. Маленькая ступня полностью утопала в мужских руках.
Он поднял на неё глаза и, не отпуская ноги, улыбнулся:
– Так легче?
– Спасибо большое, легче, – она осторожно отняла ногу и с облегчением поставила на пол.
– Ну, а теперь рассказывай, что за птичий парад сегодня. Зачем этот боевой прикид?
Он так это просто сказал, совсем не обидно, и Юльке стало легче, даже как-то весело.
– Ничего не птичий. Просто я бледная, даже блёклая. Мне нужны яркие вещи, чтобы как-то оживить образ, – повторила Юлька заученную фразу. – Платье красивое, я его с Томой выбирала. Она разбирается.
– Ах, с Томой! Ну, Тома, конечно, в теме… – слова прозвучали как-то двусмысленно. – Судорога прошла?
Не дожидаясь ответа, он поднял её со стула и потянул из кабинета. Юлька только успела, прыгая на одной ноге, опять обуть туфельку.
– Давай уйдём отсюда! Ты же хотела, – предложил Стас. – Мне очень захотелось сейчас на набережную.
– Давай, – согласилась Юлька, – только я в машине туфли переобую, а то буду только о больных ногах думать и о том, чтобы не косолапить.
Стас рассмеялся, и Юльке стало всё равно, какое на ней платье.
Концерт начался, в зале погасили свет. Юлька и Стас уже спустились к выходу, когда из зала выскочила Соня. Она озиралась по сторонам, пока не увидела удаляющегося Стаса. Он заботливо поддерживал под руку Юльку, прихрамывающую на своих несуразных каблуках. Соня прикрыла глаза и глубоко вздохнула, чтобы сдержать эмоции, а потом зло чертыхнулась им в спину и сжала кулаки.
Стас и Юлька гуляли почти до утра. Пили кофе в ночных кафе, смеялись, разговаривали. Как будто они знали друг друга всю жизнь, только давно не виделись и теперь никак не могли наговориться.