Дворянка из поместья РедМаунтин

Глава 4

Вообще у Джека сохранилось не так уж много бумаг. Он уверял, что последний хозяин по непонятным причинам сжег большую часть документации незадолго до того, как продать поместье. Самое интересное было в том, что имя нового владельца нигде не было указано. По тексту договора купли-продажи нельзя было понять даже, какого пола тот, кому перешло поместье. И потому слуги так спокойно восприняли мое появление. Они считали, что я и есть новая владелица. Я молчала, конечно же. Кто их знает, этих жителей иного мира, как они относятся к попаданкам. Вдруг на костре сжигают.

Местные аристократы знали меня как бездетную вдову. Им я рассказывала трагическую историю своего замужества, выдуманную от и до. На Земле я никогда не была замужем, не имела детей, да и не спешила связывать себя семейными узами. Считала, что нужно пожить ля себя, сначала построить карьеру, насладиться жизнью. А уж потом думать о новой ячейке общества и ее пополнении.

Здесь же я рассказывала всем, как вышла замуж в восемнадцать, овдовела в двадцать из-за несчастного случая. Детишек боги не дали. Так и живу теперь – вдовой.

Эту роль я выбрала не случайно. Моя земная подружка Инга, любительница истории, знавшая многое из того, что не написано в учебниках, всегда твердила мне, что вплоть до двадцатого века в обществе Европы, да и дореволюционной России тоже, было выгодно жить вдовой, а не старой девой. И если к первой относились нейтрально, иногда даже жалели ее из-за не дувшейся личной жизни, то вторую презирали. Мол, что ж там за женщина такая странная? Никому из мужчин не приглянулась. Явно с ней что-то не так.

Что именно могло быть не так, каждый из обсуждавших выдумывал сам. Слухи множились, портя жизнь и старой деве, и ее родне.

А потому, едва попав в новый мир, я первым делом попыталась разузнать, какой здесь общественный строй.

Разузнала. Махровый патриархат. Прям как на Земле до середины двадцатого века. А раз так, то привет, вдовство!

Мне повезло еще и в том, что вдов в этом мире не заставляли повторно выходить замуж. Ближний родственник-мужчина или сам император могли предложить богатой и именитой вдове еще одного мужа. Но только предложить. Настаивать они не имели права.

И поэтому завтрашний прием гостей останется только приемом. Ко мне действительно приедут в гости, осмотреться, полюбопытствовать, как я живу, найти пищу для новых сплетен. Но и только. Никакого сватовства, слава всем местным богам, не ожидается.

Но то будет завтра. Сейчас же я подошла к окну, уселась в кресло, стоявшее рядом, и постаралась на несколько минут отключиться от реальности – дать отдохнуть мозгу. Смотрела за стекло, туда, где совсем скоро польют дожди, наслаждалась последними теплыми деньками.

Не знаю, как долго я сидела. Может, час, может, дольше. В принципе, неважно. Я никуда не торопилась. За окном уже опустились сумерки – осенью темнело рано и быстро – и начал накрапывать противный мелкий дождик. Его капли часто били по стеклу, напоминая о том, что скоро начнутся ливневые дожди и сильные грозы. Ну а потом – зима, с ее морозами и снегопадами.

В дверь постучали, вырывая меня из некоего оцепенения, в котором я пребывала. Я неохотно пошевелилась в кресле, и сразу же над головой, под потолком, зажглись местные люстры – большие круглые шары, бесперебойно работавшие с помощью магии.

– Войдите, – крикнула я, отворачиваясь от окна.

Дверь отворилась. На пороге появилась служанка – миленькая девчушка из деревенских, лет пятнадцати-семнадцати. Ее ровесницам уже присматривали женихов, договаривались о скорых свадьбах, подбирали приданное. Она же пока что работала в замке, а значит, была освобождена от подобных смотрин.

– Ужин готов, госпожа, – сообщила она, поклонившись.

– Принеси сюда, – приказала я.

Еще один поклон, и служанка исчезает за дверью.

Безденежные аристократы типа меня ели простую крестьянскую пищу. На изыски у них банально не было денег. А потому уже через несколько минут я с жадностью поедала рассыпчатую кашу желто-оранжевого цвета, приготовленную из сортона³. В придачу к ней шли два оладушка со сметаной и кисель. Чудесный ужин для тех, у кого нет возможности есть в ресторанах. А также для тех, кто живет за несколько километров от ближайшего ресторана.

Сразу после ужина ко мне заглянула экономка.

Ее я принимала, следуя этикету, не в спальне, а в гостиной рядом. В спальне, личном пространстве, могли находиться только самые близкие родственники, вроде мужа и несовершеннолетних детей.

– Как продвигается найм прислуги? – поинтересовалась я, усаживаясь в кресло. По моему кивку Лирия села в соседнее кресло. Незачем стоять. Разговор у нас с ней будет не очень уж и короткий. А в провинции нравы простые. Здесь можно при разговоре и усадить прислугу высшего звена.

– Пока что только две девушки согласились, госпожа.

И глаза отводит. Ну, и что с этими девушками не так?

– Боюсь даже причину спрашивать, – хмыкнула я. – Воровки? Нищие? Замуж никто не берет?

Нет, ну а какие еще причины могут быть в деревенской среде? Видные невесты просто так к нищей аристократке работать не пойдут. Они выйдут за сына старосты или молодого кузнеца и будут жить припеваючи. Ну, насколько это возможно среди деревенских жителей, конечно. Батрачить на меня согласятся только те, у кого нет и не будет личной жизни.

– Последнее, госпожа, – вздохнула Лирия. – Одна хромая, другая косая.

Какой чудесный контингент подбирается, я посмотрю.

– Значит, ставишь их помощницами поварихи, чтобы глаза не мозолили моим гостям. А двух служанок побойчей отправляешь прислуживать в жилых комнатах, – распорядилась я.

– Слушаюсь, госпожа, – с готовностью откликнулась Лирия.

Я сдержала тяжелый вздох. Судя по всему, у меня ожидается очень «веселая» жизнь в этом краю.

Глава 5

Лирия получила от меня подробные инструкции и ушла. Я вернулась в спальню, вызвала служанку, чтобы помогла переодеться, и нырнула в постель. Скоро придется топить камин, хотя бы по ночам. Тоже расходы. Древесину в поместье поставляли исправно те же деревенские старосты. Они распределяли, какая семья сколько сушняка или сухих деревьев сможет спилить в лесу на зиму, ну и часть отвозили мне, как этакую дань. За тем, чтобы меня не обижали, тщательно следил Джек. Он имел комнату для работы в поместье, но жил в ближайшей из деревушек, самой зажиточной и большой из всех остальных, доставшихся мне по документам.

Но хотя древесину заготавливали на зиму в поместье уже сейчас, тот же Джек успел напугать меня сильными морозами зимой. Мол, стекла промерзают, полы становятся ледяными. А изо рта при дыхании начинает идти пар. А потому с отоплением помещений я тянула до последнего. Мало ли, как там та зима пройдет. Вдруг будут обильные снегопады и жгучие морозы. А по такой погоде в лесу делать нечего, сушняк точно не набрать – занесет его чуть больше, чем полностью. Так что я лучше сейчас, пока осень, да не особо холодно, посплю в теплой пижаме, под стеганым одеялом, чем зимой буду дрова считать.

С этими мыслями я накрылась вторым одеялом, быстро согрелась и скоро уснула.

Снилась мне какая-то серая тягучая муть, что-то из прошлой, земной жизни. Что-то, о чем я даже не вспомнила утром, когда проснулась.

Потянувшись, я зевнула. И сразу вспомнила: гости. Сегодня – прием гостей. Завтра, если все получится, поездка с Джеком на ярмарку.

Сплошные траты!

За ночь воздух в комнате остыл. И, выбравшись из-под двух одеял, я поняла, что в ближайшие пару-тройку дней все же придется подтапливать. Если я, конечно, не хочу заболеть.

– Никакого покоя несчастной попаданке, – проворчала я, вызывая служанку.

Сейчас приму горячую ванну в соседней комнате, мыльне, согреюсь, затем позавтракаю. Там можно и гостей подождать. Они как раз к обеду появятся. Чтобы поесть на дармовщинку.

Большой железный чан, игравший роль ванны, довольно быстро принял меня в свои объятия. Наполнявшая его вода с помощью амулетов согрелась до горячей. И вот уже я нежусь в чане, наслаждаясь мытьем.

Тепло… Блаженство… Да уж, все же я – теплолюбивое создание. Как только наступает холод, хочу или согреться, или сбежать куда-нибудь, где пожарче.

Служанка между тем проворно вымыла и голову мне, и тело, растерла полотенцем, завернула в большой банный халат.

Все, можно выходить в спальню.

Та же служанка подобрала домашнее платье. Темное, как и положено для повседневной одежды. Цветные ткани использовали для шитья только богатые аристократы, которые могли себе позволить менять наряды два-три раза в день просто по желанию. Остальные обходились темной одеждой. Такая и стирается проще, и пачкается не особо сильно.

Длинное закрытое платье из плотной ткани, без намека на декольте, без каких-либо украшательств, лишь с небольшим пояском, давало понять всем и каждому, что перед ними женщина, пережившая суровые испытания. И хоть она аристократка, тем не менее средств у нее мало. А потому можно не думать даже о браке с ней.

В общем, то, что надо, для провинции.

– Принеси завтрак в мою комнату, – приказала я служанке.

Та почтительно поклонилась и бросилась выполнять приказ.

Я подошла к окну, посмотрела на улицу.

После ночного, пусть и небольшого, дождя температура значительно понизилась. Темные тучи закрывали небо. Несильный ветер срывал листву с деревьев.

Похоже, последние теплые деньки или уже закончились, или готовятся распрощаться с жителями этих мест. И дальше начнутся ливни, грозы, а тем – мороз и снег. А значит, завтра обязательно нужно попасть вместе с Джеком на ярмарку. Он и сам, конечно, способен найти нужных людей для хозяйственных работ. Но народ здесь такой – с управляющим будет говорить свысока, мол, что ты тут командуешь? Мы ж почти одной крови с тобой. А вот с хозяйкой уже станет лебезить и заискивать. Все же леди, пусть и небогатая. В общем, чинопочитание, как оно есть.

Так что лучше все же найти время и прокатиться с Джеком в город. Заодно и окрестности посмотрю. А то я после попадания никуда из своего поместья не выезжала – как-то недосуг было.

Служанка между тем принесла завтрак, проворно расставила посуду на небольшом журнальном столике посередине комнаты.

Я уселась, проглотила яичницу с беконом, закусила двумя оладушками со сметаной, выпила клюквенный морс с десятком несладких печенек. Все, можно сказать, наелась. До обеда точно доживу. А там уже повариха расстарается перед гостями. Заодно и я дичь поем. Неважно, что там будет – половинка тушки кролика или птица. В любом случае – мясо, белок.

С этими мыслями я поднялась и, оставив служанку в спальне, убирать, отправилась в книгохранилище – читать до прихода гостей.

Глава 6

На этот раз я раскрыла книгу «Основы этикета». В принципе, эти самые основы я уже успела выучить. Ничего сложного в них не было. Это не столичный этикет со всеми его приседаниями, книксенами, поклонами и прочими знаками отличия. Нет, в провинции все намного проще. Женщина при приветствии делает книксен перед всеми аристократами, независимо от их статуса, социального положения, богатства и так далее. Мужчина, соответственно, кланяется всем женщинам-аристократкам.

За столом тоже ведешь себя воспитанно. Никаких десятков ножей/вилок для каждого блюда. Стараешься не задевать соседа ни словом, ни делом. И все, тебя посчитают благовоспитанным и благонравным собеседником.

В общем, выучить именно основы оказалось не так-то трудно.

И сегодня я должна была продемонстрировать гостям все изученное.

Я появилась здесь летом, в самую жару. В то время, когда местные аристократы, в основном небогатые, сидели по домам, планировали сбор и распределение урожая, сплетничали в кругу семьи, пытались найти средства на очередную свадьбу многочисленных родственников. В общем, занимались делом.

И когда по округе разнесся слух, что старое поместье РедМаунтин, пустовавшее последние месяцы, внезапно обрело хозяйку, ко мне пожаловали только двое аристократов побогаче. Один из них считал себя кем-то вроде предводителя дворянства в этих местах. Другой жил рядом и всячески старался стать правой рукой того предводителя.

Оба они поздравили меня с приобретением поместья, пожаловались на недостаток времени и предупредили, что осенью обязательно появятся здесь «на чай». Именно так они выразились, подразумевая, конечно, полноценный обед.

Неделю назад мне прислали магического вестника. С его помощью мы и договорились о времени, удобном для обеих сторон.

И вот теперь гости должны были появиться, чтобы осмотреть все, вынести свой вердикт, да и просто поесть на халяву.

Я оторвалась от книги, посмотрела в окно. Погода снова изменилась. Уже в который раз. Как и не было вчера дождя. Снова светило солнце, пусть и не по-летнему жаркое, небо радовало глаз ярким голубым цветом. В общем, идеальная погода для нанесения визитов в открытых колясках.

Отложив книгу, я поднялась, сделала несколько движений, чтобы размяться и восстановить кровообращение, и нехотя направилась на выход.

Скоро пожалуют гости. И я должна быть или внизу, или в своей спальне, чтобы служанки быстро меня нашли.

А потому я дошла до спальни, уселась в удобное кресло у окна и терпеливо ждала.

Гости появились вовремя, правда, в расширенном составе. Две семьи приехали с ближайшими родственниками. И вместо ожидаемых восьми человек и одной меня получилось всего четырнадцать голодных ртов. И я, да.

Благодаря запасливости и умениям моей поварихи, еды, конечно, хватило и на такое количество ртов. Но, полагаю, еще пару-тройку подобных обедов мой бюджет просто не выдержит.

Аристократы, пусть и провинциальные, все же соблюдают этикет и в гостях стараются вести себя сдержанно. А потому в моем холле было пусть и шумно из-за многочисленных приветствий, но не так, как в обычном цыганском таборе на Земле. Мы здоровались, но не стремились обнять друг друга, особенно при первой встрече.

– Добрый день, рада вас видеть.

– Ах, найра Вероника, вы чудесно выглядите!

– У вас такой просторный дом!

– Превосходный вид из окна!

– А какой чудесный на вас наряд, найра Вероника!

Вот что значит выучка – мои гости, в основном женского пола, не закрывали рты, даже переходя из холла в обеденный зал и там рассаживаясь по своим местам. Они болтали без умолку, не жалея своих языков и чужих ушей. И мне заранее было жаль их мужей. Те как раз старались вести себя тихо, относительно благопристойно и в чем-то даже незаметно, включая того самого «предводителя дворянства», Гарольда норт Шартайского.

Он, высокий плотный шатен с синими глазами, высоким лбом и прямым носом, уже в почтенном возрасте, но все еще с военной выправкой, то и дело неодобрительно косился в сторону своей болтушки супруги. И на его лице в те мгновения я четко читала: «Как же я так ошибся при выборе в молодости?» Супруга, Агнесса норт Шартайская, не уступающая ему по полноте рыжеволосая красавица с зелеными глазами, как я позже узнала, родила и вырастила пятерых детей. Четверо из них приехали сегодня вместе с родителями ко мне в гости. Возможно, количество родов как-то повлияло на ее характер. Но рот Агнессы, казалось, не закрывался ни на секунду даже во время еды.

Правая рука «предводителя», Артур норт Картанский, обладал скромной внешностью менеджера среднего звена. Невысокий, с невыразительными чертами лица, излишне худой, он, как и Гарольд, женился на чересчур говорливой дочери графа, принесшей ему в свое время довольно неплохое приданное. Теперь, спустя почти тридцать лет брака, они воспитывали троих детей и четверых внуков. Жена Артура, такая же худая, как и он, Лидия норт Картанская, видимо, поставила себе целью переговорить Агнессу. Вдвоем они болтали без умолку весь обед.

Лично мне это было на руку. Оставалось только поддакивать, кивать и делать вид, что я действительно слушаю всю ту чушь, которую они рассказывали с умным видом.

Глава 7

Четыре пирога, с грибами, мясом, рыбой и картошкой, улетели за несколько минут. Впрочем, как и рыбный суп до этого. Рыбы в местных реках было много, хорошей крупной. Рыбу тут любили и уважали как крестьяне, так и аристократы. И мальчишки из близлежащих деревень за небольшую плату регулярно приносили по несколько рыбин за раз в кухню поместья. Улов варился, жарился, коптился. Мелочь шла на прокорм уличный котам, активно гонявшим крыс в подвалах с провизией.

Так здесь и жили. В основном.

После сытной пищи перешли к салатам и нарезке – колбасной и сырной.

– Ах, завтра в Лортане открывается ярмарка, – донесся до меня голос Лидии, вырвав из не особо веселых мыслей. – Говорят, купцы туда свезут все, от продуктов, до оружия.

Лортан, самый крупный город в провинции, действительно каждый год осенью принимал у себя ярмарку. И жителям хорошо – можно скупиться по мелочи и крупно, и купцы, которые приедут, делали выручку сразу за сезон. Ну, из тех, кто поудачливей, конечно.

И именно на эту ярмарку я собиралась завтра ехать с Джеком – пытаться нанимать людей для ремонта конюшен и искать кузнецов в деревенские кузни.

– Не только купцы, – между тем влезла монолог Лидии Агнесса. – Я слышала, проверяющий из самой столицы пожалует. К мэру Лортана. Искать что-то будет, какие-то вопросы возникли к мэру у императора. Говорят, проверяющий – холостой красавчик, богатый и именитый. То ли племянник, то ли приемный сын императора, его правая рука.

– Он в Лортане и останется, – тяжело вздохнула Лидия, у которой было сразу две дочери на выданье. Пристроить бы куда-нибудь их, да получше. Чтобы замужем как сыр в масле катались. Но где ж в нашей глуши достойных женихов отыскать? – Там в гостиницах все удобствах, включая столичные. Не поедете он сюда, к нам.

– Кто знает, – не сдавалась Агнесса. У нее-то дочери были пристроены, а вот две племянницы, дочери младшей сестры, уже «поспели». Пора было женихов искать. – Может, и здесь, в нашей глуши, вдруг объявится.

Ну, не такая уж у нас и глушь по сравнению с Лортаном. До самой дальней усадьбы от города пять с половиной часов в карете ехать.

Но я промолчала, решив не встревать в болтовню двух дам. Пусть себе развлекаются.

Молодежь, в основном дочери с мужьями, сидела и помалкивала. Ложки с вилками только и мелькали в воздухе. Сейчас послушают матерей, так сказать, повидаются, и разъедутся по своим усадьбам на неопределенный срок. Может, до самой весны, пока снег не спадет, с родственниками не увидятся. Без особой причины здесь ездили только на такие события, как свадьбы, похороны, да вот теперь – приезд проверяющего. Впрочем, тот самый проверяющий собственнолично нагрянет, если у него появятся вопросы к кому-то из аристократов.

– Говорят, у четы графов Зарисских дочь замуж вышла, в столице жениха нашла, – долетел до меня голос Агнессы. – Богатый, именитый, не особо красивый. Но так с лица воду не пить. Молодую жену обожает, буквально на руках носит.

Я с трудом вспомнила ту самую чету графов Зарисских. Многодетные даже по местным меркам. То ли десять, то ли двенадцать детей в семье, в основном девочки. Как граф, глава семейства, не поседел раньше срока, для меня оставалось загадкой.

Мои мысли уплыли подальше, я отключилась от всеобщей болтовни. И пришла в себя уже после обеда, когда пора было поить гостей чаем, ну и потом отправлять их по домам.

Мужчины, правда, согласно местной традиции, вышли на улицу – кто трубкой пыхал, кто хвастался своей ловкостью и травил байки об охоте.

А вот мы, женщины, в количестве восьми человек, включая меня, плавно переместились в гостиную рядом. Именно там был накрыт стол к чаепитию.

Пирожные, печенье, пышки, два вида чая и один – какао. Я жила чуть лучше некоторых аристократов. И то только благодаря Джеку. Он раскопал какие-то давние запасы чая и какао, оставленные одним из владельцев поместья. Вот эти запасы мы все сейчас активно и потребляли.

– Найра Вероника, вы собираетесь на осенний бал в Лортане? – поинтересовалась Лидия, поедая уже третье печенье и косясь на пирожное. Любительница какао, она баловала себя им сейчас. Какао считался дорогим напитком и вряд ли был по карману семье Лидии. – Говорят, там появятся многие холостые мужчины нашего округа.

Я с трудом сдержала изумление. Это что сейчас было? Меня сватают? Причем так открыто? Эта старая сводня вообще в курсе, что вдовам разрешено повторно замуж не выходить? Или она из тех, кто хочет насильно всех осчастливить?

Глава 8

– Найра Лидия, сделайте скидку на мое незнание местных традиций, – мило улыбнулась я, сдерживая свое негодование. – Просветите меня, пожалуйста. Что особенного в этом мероприятии? После него обязательно выходить замуж? Или можно просто появиться там, потанцевать без обязательств и вернуться в поместье не окольцованной?

На меня посмотрел со снисхождением, причем все женщины. Мол, деревня, из какой глуши ты тут появилась, если не знаешь наших законов, гласных и негласных?

Я предпочла проигнорировать эти взгляды и только мило трепетала ресничками. Да, я такая. Простая как две копейки. Но если на этом балу собираются только женихи с невестами, то мне туда точно путь закрыт. Не хватало в этом мире замуж выйти, за какого-нибудь дремучего феодала, придерживающегося правил махрового патриархата. Вот счастье-то будет.

– Нет, найра Вероника, – наконец-то снизошла до меня Лидия, все же пересилив свою мифическую скромность и взяв пирожное. Талия ее такими темпами довольно скоро перестанет вмещаться в готовые наряды. И придется или перешивать старые, или шить новые. И то, и то – приличные траты. Вот ее супруг тем тратам обрадуется… – Конечно же, вы не обязаны сразу после танцев на балу выходить замуж ни за кого из своих кавалеров. Но считается, – она сделала ударение на этом слове, – что именно там соберется самый цвет общества. И именно там можно найти самого выгодного жениха.

А, то есть замужество не обязательно? Что ж… Тогда, может быть, я и посещу тот бал. Все равно надо хотя бы изредка появляться на людях. Затворнический образ жизни тут не поймут и не примут.

– Я все еще держу траур, найра Лидия, – вздохнула я, изображая несчастную вдову, полностью убитую горем. – Поэтому не думаю, что смогу стать достойной невестой.

Дамы синхронно закивали, сделав вид, что поверили моей не особо удачной актерской игре. Каждая из них, я уверена, прекрасно осознавала истинные причины моего отказа. Думаю, у них самих частенько появлялись в голове мысли о чудесной жизни во вдовстве, когда тобой не командует ни один мужчина.

– В любой случае на балу все же лучше появиться, – вмешалась Агнесса. – Вы покажете, что открыты к общению и не боитесь принимать у себя гостей, даже несмотря на траур.

Да появлюсь я там, появлюсь. Хотя кому нужны те гости?

– Конечно, найра Агнесса, – согласилась я. – До бала еще довольно много времени. Я успею подготовиться.

– Десять дней, – добила меня Лидия. – Сейчас первые дожди пройдут, ненадолго снова выглянет солнце. Вот тогда, в эти последние теплые дни, и устраивают бал.

Отлично. То есть на подготовку времени, считай, не остается. Что ж, съезжу на ярмарку завтра и буду думать, что надеть на бал и в каком виде предстать там перед женихами.

Дамы активно переговаривались между собой, не забывая уничтожать мои запасы. А я дождаться не могла, когда же останусь одна. Мне хотелось тщательно обдумать всю полученную информацию, распланировать оставшееся до бала время, продумать наряд… Да мало ли, чем может заняться женщина, если серьезно озаботится совей внешностью.

И потому я вздохнула с облегчением, когда дверь за гостями наконец-то закрылась. На меня посмотрели, оценили и мой наряд, и мой стол. И теперь будут мыть мне кости до следующей встречи.

Ну а я… Я первым делом отправилась к гардеробу.

Ни на какой бал я изначально ехать не планировала. Что там. Я понятия не имела, что здесь настолько сильны подобные традиции, привязанные к погодным условиям. На Земле, в моем родном городе, все же ничего подобного не имелось.

И теперь мне нужно было пересмотреть наряды, чтобы удостовериться, что ничего подходящего здесь для меня нет.

Я попала в этот мир в ночной пижаме. Земной пижаме, следует заметить. В отличие от кучи других попаданок, описанных в земных фэнтези, я переместилась без вещей. Ну, только то, что было на мне. А потому приходилось носить то, что имелось в шкафах поместья.

Ближайшая портниха жила в Лортане, обживала городскую знать и в пригород, в поместья бедных аристократок, не выезжала. Те из дворянок, кто умел шить, выкручивались сами. Кто не умел, обычно припрягали прислугу.

Я шить не умела, так же как вязать, вышивать и прочее. Прислуга моя как назло тоже ничем подобным не занималась. Так что мне пришлось ходить по комнатам, залезать в шкафы, выискивать там годную одежду и переносить ее в мою спальню.

Набралось не так много. И если мне не изменяла память, нарядное платье там было. Одно, но было. Правда, я понятия не имела, насколько устарел его фасон.

И все же следовало открыть шкаф, еще раз пересмотреть все вещи и убедиться, что на безрыбье и рак рыба.