– Проще всего было бы устранить первопричину, – предложил Элиас. – Нам нужно убедить парламент или аннулировать голосование, или принять новый законопроект.

– Созвать парламент для нового голосования в короткие сроки будет невозможно, – возразил Платон. – На это нам потребуется от нескольких дней до недели. Квай же в это время будет дальше разрушать. Точнее, упорядочивать.

– Но почему он делает всё так медленно? Почему он не отключил разом всё? – поинтересовалась Лиза.

– Квай был построен в соответствии с теоремой Хебба. По её адиабатической гипотезе обучение происходит медленно. Вот и нашему искусственному интеллекту нужно время, чтобы всё осознать, – объяснил Джунг.

– Мы конечно могли бы попробовать убедить Квая, – предложил Элиас. – Но он уже давно нас не слушает. Он сильнее и умнее нас всех вместе взятых, вряд ли…

– Погоди, как ты сказал? Вместе взятых? – перебил его Платон. – У меня есть идея. Мы используем Квая, его мощности и охват населения. Предложим жителям опрос, согласны ли они с решением парламента.

– Гениально! Я размещу опрос как рекламный ролик где только смогу: в Метавселенной, в играх, во всех приложениях, на всех устройствах, – подхватил Джунг.

– А Квай нас услышит? – усомнилась Лиза.

– Услышит, – уверенно ответила профессор Ким. – Но не нас, а человечество.

Опрос был запущен к полуночи, когда в Японии и Корее уже наступило утро. Через двенадцать часов его просмотрели две трети населения Азиатского союза, а восемь из десяти голосовавших не были согласны с решением правительства.

Уже к вечеру все кварталы Квантовой долины были снабжены электричеством, а на следующий день восстановились биржевые курсы. Через неделю парламент отменил решение об обязательном вживлении нейроинтерфейсов. А ещё через три месяца порядок принятия законов в Азиатском союзе был изменен. Отныне Квай выделял наиболее важные из законопроектов и выносил их на прямое голосование населению.