Время вернуться

Лиам будто услышал ее мысли и тихонько ответил на них:

– Они тебя уважают, Лия.

– И какой это имеет смысл?

– Мы могли бы выяснить причину их нападений.

– Но они меня и так еле терпят. Если я помогла и вернула домой их ребенка, это еще не значит, что я их друг. Лиам, неужели ты не согласен с Советом? С Хранителями?

Она проговорила это с таким сокровенным придыханием, которое тут же разрушил хриплый смех старого Искателя.

– Знаешь, Лия? Хранители– просто замечательные люди! Они умудряются говорить одно, думать о другом, а делать совершенно третье! И я порядком устал от них.

Эти слова повергли девушку. Чашка зависла в ее руках, когда слушала, с каким упоением мужчина говорил свои святотатственные речи. Как такое могло произойти? Как можно было осмеивать благородных бесконечно мудрых Правителей? Тех, которые вдохнули жизнь в уничтоженную и разбитую раздорами землю? Которые построили Город несравненной красоты и гармонии, где самой высшей ценностью считался Человек! Добрый, милосердный человек, ненавидящий зло! Но с другой стороны, на такой шаг решились Хранители. И быть может, Лиам по своим внутренним причинам имел право так говорить? Возможно, только он один и имеет на это право.

– Скажи мне, Лия. Слухи верны? Ты действительно хочешь уехать? – Смех Лиама резко оборвался, а внимательные глаза устремились на нее взглядом хищника.

Девушка готова была к подобному разговору. Именно его она с тоской и ожидала. Совет против, а значит Хранители тоже. В глубине души, Лия уже не раз готовила про себя речь с достойным ответом, но сейчас взгляд старейшего Искателя просто выбил из нее весь дух. Вместо горячего ответа она только кивнула.

– А как Алекс переживет твою затею?

– Плохо, – тихо сказала она, а потом собралась с мыслями и все-таки выпалила. – Но Лиам, ты же всегда говорил, что если в тебе есть экспедиторский дух, им нельзя пренебрегать!

Ее ответ прозвучал жалко, как оправдание, но Лиам даже не заметил этого.

– Верно! – Согласился он. – Но Север – опасное место, дорогая.

– Как и Запад, и Восток и другие земли! – Снова попыталась оправдаться Лия, но Лиам остался невозмутим.

– И тут ты права. Но Север – особенный. Как и Юг. Однако и они разные. В нем, (Севере) нет никакой надежности. Он изменчив и очень капризен. Его воды полны иллюзий и обманов. А Юг постоянен.

– О чем ты говоришь? – Лия устало опрокинула руку. Она не знала, что на это можно парировать.

– Я о том, что подобные вылазки не для новичков. И я сам не найду себе места, если отпущу тебя туда.

– Я не останусь в Городе! – Вспылила Лия. – Тем более в лаборатории!

– И не оставайся! – Лиам вдруг встал и возвысился над нею. – Не нужно здесь прозябать, если ты не хочешь! Я прошу тебя о помощи! Идем со мной на Юг. Там ты будешь под моим присмотром и удовлетворишь свои потребности. Пойдем к подрывникам. Вместе! Попробуем с ними поговорить, убедить их. Может получиться избежать зачистки.

Лия вдруг неожиданно для себя рассмеялась. Дело приняло неожиданный оборот: никогда еще Искатель не звал ее за собой.

– Я же говорю, меня слушать не будут.

– А я говорю, что будут! – Он склонился над ней еще ниже. – И они пойдут на наши уступки. Подрывники тебя уважают. Ты была в поселении целую неделю – больше чем кто-либо из нас! Для других людей      , они просто шайка бандитов с большой дороги, но ты понимаешь, что все гораздо глубже. Если я и могу кого-нибудь взять с собой для этого дела, то только тебя.

– А если прогонят или убьют?

– Я этого не допущу. – Сказал Лиам и оторвался от нее. Он подошел к окну. Жалкие растения не радовали глаз, однако скрывали от палящего солнца. – Сейчас у нас есть большой шанс избежать кровопролития. Мне удалось взять в плен подрывника, и знаешь? Ты была права. Он действительно умнее, чем мы предполагали ранее. Если мы обменяем его… Если сможем договориться!

Искатель задумался. Он заметил как за окном, мокрый от пота, раскрасневшийся Алекс перетаскивал тяжеленный ящик к машине.

– Когда у нас все получится, мы могли бы больше узнать о Нард’шане и найти его.

Если в душе Лии еще и оставались нотки самообладания, то они готовы были дать самый фальшивый аккорд, потому что услышанное за сегодняшний день не вмещалось в здравом смысле. Она ощутила, как дрожат ее ноги и радовалась, что этого никто не видит. То что, происходило в данный момент, отдавало опасностью, налетом липкого страха. И даже не страха, а тревожностью. Как будто ты стоишь на обрыве над бушующим океаном, и он тебя беспокоит, волнует сердце и мысли. Но если, задует сильный ветер, сорвет с тебя платок и в попытке поймать его, ты чудом устоишь на самом краю, появляется вот этот самый страх. Он острыми спицами пронзает все тело, от груди и вниз по позвоночнику.

Именно так чувствовала себя Лия. И ей не нравилось. Она привыкла за годы жизни к спокойствию, к незыблемости и балансу, который пропитывал воздух Города. Да, ей хотелось приключений, но в них она все равно чувствовала ту опору, в которой нуждалась. А здесь, пришел человек, пример для других, ветеран среди тех, кем хотела стать девушка, и своими речами, резко и бесцеремонно вырвал опору из-под ее ног. Заставил балансировать на краю обрыва и, согнувшись в три погибели приготовиться к страшному падению.

– Я не очень верю в Нард'шан. – Ее голос звучал, как никогда жалок. – Это лишь красивый миф.

Лиам увидел ее состояние и сочувственно улыбнулся. Он понимал, что делал в этот момент с ней, но так было нужно: для него, для Хранителей, для всех. И когда-нибудь, она оценит, ведь ее лицо так похоже на ту, которую он когда-то знал.

В этот момент в комнату влетел запыхавшийся и взлохмаченный Саша. Он схватил стакан воды и залпом его опустошил.

– Фильтр снова засорился! – объяснил он, пытаясь отдышаться. – И постоянно приходиться его чистить. Мы тут как в аду печемся и загрязняемся!

Он опрокинул еще стакан, в глубине души пожалел, что там была только вода и, опомнившись вдруг спросил:

– Слушай, Лиам! А когда к нам приедут с проверкой из Совета? Володька будет? И где можно записаться в добровольцы?

– Послезавтра, Саша. – Лиам мрачно усмехнулся.

– Так скоро? Здорово. Мне кажется, я бы неплохо пострелял!

– Саша! – воскликнула Лия, но Алекс в ответ добродушно захохотал.

– Спокойно, милая! Я всего лишь шучу.

Мрачная улыбка застыла на лице Искателя. Он что-то проворчал себе под нос, однако никто не услышал. А для них ответил:

– Я тебе больше скажу, мой друг. В вашей лаборатории Владимир и проведет собрание, где предложат план действий. Гордись!

Алекс был вне себя от радости и предвосхищения. Он снова всмотрелся в часы, как будто боялся пропустить собрание. Словно вот-вот, с минуты на минуту вдруг прибудет целая делегация вместе с самими Хранителями! И первым делом, они будут в ужасе от вида лаборатории. Радость Алекса тут же упала, и он с тоской обозрел свои владения. Да, работы непочатый край.

А в этот момент Лиам, что-то написал карандашом на обрывке салфетки и сунул его в руки Лии. А потом резво встал, похрустел с шеей       и с чувством выполненного долга и полученного удовольствия снова улыбнулся фирменной улыбкой.

– Ну! – Произнес он громогласно. – Мне пора! Предстоит еще много работы.

– Нигде не остаешься надолго, а? – Произнес Алекс и стал провожать того до машины. Его вечное недовольство сдуло ветром новостей от Искателя.

– Вот уж не думал, что нас такие дела скоро ждут. Жаль раньше не сказал.

– Я и сам узнал об этом только утром. – Ответствовал Лиам беспечно. – Но ты не волнуйся, Александр. Ты своим лицом распугаешь весь лагерь подрывников.

Алекс не обиделся.

– Вот ты все на мой характер грешишь! А знаешь, от чего он такой у меня?

Лиам пожал плечами.

– Тебя уронили в детстве? Или ты питаешься жабами?

– Нет, друг, просто моя дорогая Лия решила покинуть меня и Город, и отправиться в неизведанные края. И я никак не могу на это повлиять.

– Ну, для начала, я могу посоветовать только одно! – шутливо ответил тот. – Перестань называть себя таким идиотским именем. Ты Саша и всегда был Сашей. А то от твоего Алекса у бедной Лии уже оскомина!

Алекс закатил глаза и покачал головой, а Искатель расхохотался и потрепал парня по плечу.

– Конечно, не дело молодой женщине ехать в такую даль. Не переживай, Саша. Этого я никак не допущу.

Он подмигнул Лие, сел в машину и дал по газам.

Раскаленный воздух разогревался все сильнее. Полоска пыли от машины плыла и плавилась над выженной травой. А вблизи лежала Пустыня. Коварная и страшная. Отголоски ее жгучего огненного дыхания уже здесь уничтожали все живое вокруг.

И только два живых человека с невероятной жаждой жизни, таких разных по духу, не боялись духа Пустыни.

Они стояли у входа в лабораторию и задумчиво глядели вслед удалявшейся машины.

– Мировой мужик этот Искатель! – проговорил, наконец, Саша и приобнял девушку. – Никогда не знаешь, что у него на уме, а пообщавшись поближе, такое чувство, будто знал его всю жизнь. Мировой… бедовый!

Лия вздрогнула от его слов и тут же вспомнила про клочок салфетки, который до сих пор сжимали ее пальцы. Подождав, когда Саша ее точно не мог увидеть, она раскрыла листок и с замиранием сердца прочитала:

«Нард’шан существует. И это самое главное. Сегодня в девять часов вечера в Часовой башне. Я все тебе расскажу».

ГЛАВА 5

Аким Филимонович не находил себе места. Он – уважаемый член Академии, ее бывший руководитель, совершил истинное преступление, от которого его сердце искусывали муки слепящей совести. Они уже положили позор на его чело, и готовились это показать всему миру.

«Куда же ты лезешь?» Думал он про себя и каждый раз переходил из одного конца комнаты в другой, поглядывая с досадой и ненавистью, то на папку, то на часы.

«Ты глуп, Аким! Глуп, бестолков, а еще и маниакален, раз позволил себе так скатиться!».

В Городе наступала полдень. Это было время, когда улицы начинали утопать в ярком свете, устремляющегося вверх, к золотым куполам башен.

Писатели, поэты воспевали удивительное явление! Много эпитетов придумано ими, но прижилось только одно: самое простое и самое правильное! Город замирал, когда средь разгара дня повсюду разливалось Сияние.

И тогда при виде разгорающихся, словно солнце башен, стеклянных домов и каменных колонн, охваченных Полднем, Город становился похожим на остров, посреди бездушного океана мертвого мира.

Большой секрет Хранителей, подарок каждому, кто здесь жил. Это был момент тишины и тихого восторга, ласкающего взор. Хранители показывали, что люди достойны того, чтобы жить, уважать друг друга, без насилия. Без агрессии…

Но сейчас добрый привет не произвел на Акима никакого впечатления. Сейчас он боялся Благих. Он боялся, что обидел их; что своей дерзостью пошел против их воли, предал их доверие.

Ему было стыдно, и он хотел умолять о прощении. Но каждый раз, когда эмоции обуревали, и Аким готовился сорваться, что-то останавливало его. И взгляд снова возвращался к папке.

Пустыня… Саир… решительный Искатель, светловолосая статная женщина с уверенным спокойствием: « У нас есть шанс. Он сам сказал мне это».

Непонятные слова настолько сильно въелись в мозг, и твердой волей запрещали делать шаги назад.

«Да, так и есть! Так и есть! Ни шагу назад. Ни, теперь… потому что теперь слишком поздно. Потому что больше ничего не вернуть! Точка не возврата пройдена. Уже давно. Искатели мудры, но знание порой важнее мудрости. Особенно те знания, которые могут принести жизнь!

Аким Филимонович грузно сел на диван и устало с тихой обреченностью закрыл глаза. Да! Это была целиком его идея. Он сам придумал и подговорил Лиама Искателя схватить кого-нибудь из важных дикарей народа подрывников, чтобы выбить из их варварского мышления всю правду.

Он ожидал, что старый Искатель не пойдет на такое, поднимет его на смех, осуществит законные меры, но неожиданно Лиам согласился. После аргументов, после того, как Аким показал папку и раскрыл все свои тайны, хранимые столько лет, он решительно сказал «Да».

– Но ведь это порочит нашу репутацию! – Взволнованно отвечал старик. Тогда он хотел сдать назад. – Мы же пойдем против Хранителей!

–Нет, против них мы не идем. – Говорил Лиам. – Скорее, не сделав этого, мы пойдем против себя и здравого смысла. Времени мало.

Лиам ушел и через несколько часов пленник в черном одеянии уже находился под не усыпающей охраной старого воина.

Вот тогда количество набегов и увеличилось. За три дня от их рук пострадало столько людей, сколько не набралось бы за целый год. А Аким Филимонович, как порядочный человек, и к тому же высокоинтеллектуальный, мучился от осознания своей вины и выключал все средства связи, дабы не слышать ни одной жуткой новости.

Подрывники ни кого не убивали, но ситуация накалялась и в любой момент могла взорваться совершенно неожиданным способом. Поэтому Аким Филимонович сегодняшним утром понял только одну вещь – пленника нужно возвращать и делать это быстро. И как можно быстрее выпытать у них информацию.

Весь день прошелся по нервам ученого, пока, наконец, за ним все-таки не зашел Лиам.

Уже в дверях, в полной боевой готовности, он коротко кивнул в знак приветствия и произнес:

– Нам пора.

Аким Филимонович занервничал еще сильнее, и как не пытался он скрыть свое волнение, Лиам Искатель все понял.

В машине стояла на редкость серьезная тишина. Она особенно заметно вступала в контраст с кипящей жизнью, разворачивающейся вокруг – красивой жизнью, веселой и беспечной. Когда Аким Филимонович чувствовал себя беспечным? Когда он вот так просто наслаждался этой жизнью, вкушал все ее оттенки? Не мог вспомнить. Как не напрягал свою память, но нет. Аким всегда находился в поиске. Он был большим искателем, нежели другие Искатели и заслуживал права знать больше. Если бы… если бы не это гнусное дело!

– Не переживайте так, профессор! – Нарушил тишину Лиам, который, казалось, читал мысли людей. – Хранители не очень заинтересованы сейчас нашими делами. А завтра подрывники успокоятся, и все вернется в прежнее русло.

– Откуда вы знаете, чем интересуются Хранители, а чем нет? – Мрачно спросил Аким. Он нервно барабанил пальцами по портфелю.

Старый Искатель пожал плечами. Он не стал давать ответа, и ученый снова повернулся к окну. Он видел, как удлинялись тени, скользили по мраморным стенам и колоннам, как спокойно и уютно цвели магнолии.

– Такое нам досталось слишком дорогой ценой. – Снова вторил его мыслям Лиам. – Они не понимают, что Озера не смогут спасти Город, каким бы он ни был сейчас.

– Кто «они»? – Поинтересовался Аким. – Люди? Или Хранители?

– Все!

Лиам развернул машину и повез их через малолюдные места узких дворов. До Часовой башни было рукой подать, но почему-то Лиам, не смотря на поспешность, все же решился сделать круг.

Аким Филимонович с удивлением посмотрел на него. Страшный какой-то. Не понятный. Интересно, есть ли у него семья, дети? Чего он хочет от этой жизни и мира? Что ему-то неймётся?

Но Лиам Искатель здесь не угадал. Он по-своему принял взгляд старика.

– Ты же сам был в Пустыне, Аким! Ты же сам все понимаешь!

– Да, Лиам. Но какой-то там цветочек может ничего и не значить!

Профессор вдруг решил сдать позиции, хотя сам не верил своим словам.

– Цветочек? – Переспросил зычно Лиам. – А как же слова той женщины?

– Мои домыслы! – Аким раздраженно рыкнул. – Может это всего лишь фантазия, бред сивой кобылы! Помутнение! Может это лишь мое идиотское желание, которое привело к тому, что мы стали похищать людей и творить преступления!

Искатель глубоко вздохнул и резко съехал на обочину дороги, где не было вообще ни одной живой души.

– Ты что?! – Аким схватился за дверь, мигом пожалев, что не взял с собой символ собственной власти – трость с набалдашником. Им легко стукнуть по голове и поумерить пыл своего собеседника.

Но Лиам, увидев страх и недоверие ученого, ослепительно улыбнулся и полез на заднее сиденье.

– Бред, значит, ты говоришь! Фантазия!

Он кряхтел, перевесившись через переднее сиденье, и копошился среди каких-то тряпок, сумок и прочего непонятного хлама. А потом вдруг крякнул, удовлетворенно хмыкнул и вернулся назад. В его руках находилась небольшая черная коробочка.

– На! Держи свою фантазию!

Он сунул ее в руки Акиму, но прежде чем тот открыл ее, положил руку ему на плечо и снова серьезно проговорил.

– Знаешь, мой друг. Наш мир еще полон многих тайн. Я много где бывал, и поверь, видел такое, о чем тебе даже представить сложно. Я был на Эррагии – колонии, уничтоженной в ходе третьей войны. Не удивляйся, Аким! Она существует и совершенно не является мифом. Мы проходили через пещерные города Элизии, где люди сходят с ума, прикасаясь к ее красным камням. И везде, я находил объяснение. Как бы фантастически не выглядело явление и место, объяснение было всегда. Но не здесь, не в моем родном доме! Открой коробку.

Аким Филимонович нервно сглотнул. Он боялся открывать ее, боялся слов Искателя. Об этих двух колониях, он читал только в учебниках. И полеты на них запретили почти столетия назад!

– Ну же, Аким! – Голос Лиама стал громче. – Открывай!

Бывший Глава Академии решился. Он оторвал крышку и охнул.

В шкатулке, на вишневой, аккуратно сложенной ткани лежал цветок. Тот самый цветок. Точно такой же цветок, как и тогда, 20 лет назад. Только он засох, нежные лепестки поникли и осунулись, утратили свою нежность, стали грубы и бесчувственны, как Пустыня.

– Когда ты нашел его? – одними губами спрашивал Аким, с трепетом, коснувшись стебля.

– Два года назад в Пустыне. В семистах километрах от Хребта Этты.

– От Хребта Этты. – Шепотом повторил Аким. – Но ведь проходы в Пустыню закрыты.

– Но не для всех. – Лиам откинул вишневый платок и показал на крупную брошь. – Эту штуку я тоже нашел там же, когда… когда цветов не стало…

– О чем ты?

– Их было много, Аким. Очень-очень много. Пустыня не мертва. Она полна жизни, она сама ее дает. Но когда я вернулся через несколько дней обратно, все было сожжено, уничтожено. Кто-то не хочет, чтобы мир жил. И я нашел это на месте пожара. Женский платок и эту брошь. Видел когда-нибудь такую эмблему?

Это был круг в виде полумесяца и солнечного затмения. По обоим концам лунного серпа располагались две звезды. И весь круг наискось прорезала стрела, рвущаяся вверх.

– Видел когда-нибудь такое?

– Нет, – ответил Аким, – жадно, всматриваясь в изображение.

– А я видел!

– Где?

Но Лиам не ответил. Он помрачнел, завел машину и снова выехал на дорогу. Вдалеке вырастала Часовая башня.

Взволнованный и немного напуганный, Аким Филимонович с великой бережностью вернул брошь к цветку и осмотрел платок. Вполне возможно, что это был ее платок. А может, нет. Может здесь скрыто что-то по-настоящему важное и нужное.

Он откинулся на спинку сиденья и полностью отдался ветру судьбы, влекомой в неизвестные дебри.

Глава 6

Лия вместе с Акимом Филимоновичем, ее руководителем Владимиром и Искателем Лиамом ехали вдоль берега моря в сторону горного перевала, о котором так подробно рассказал ей старый ученый. Он сидел рядом, с незаменимым портфелем в руках и нетерпеливо ждал, когда же, наконец, увидит руины старого форпоста, таинственные ворота, и скрытое в горах единственно известное поселение тех, кто называет себя подрывниками.

Лия сидела как раз напротив одного из их племени, одетого в темно-коричневую походную одежду с ритуальной нашивкой в виде змей по рукавам. Его руки были закованы наручниками, но сам пленный подрывник от этого, кажется, не сильно страдал.

Как правило, лица этих людей были закрыты: или черными шарфами, или капюшонами, или кожаными масками. Они не любили показывать себя горожанам. Но сейчас черный шарф пленника был отстегнут от плеча и свободно висел на груди, обнажая смуглые острые скулы, разбитую губу, застывшие складки гнева на бровях. Он ни на кого не смотрел и не желал ни с кем встречаться глазами.

А Владимир был вне себя. Он готовился проводить собрание в лаборатории, лично проверить работу очистительной станции, сделать много важных вещей, прежде чем начать зачистку. А вместо этого, направлялся в лагерь подрывников, чтобы просить мира! Мира? Но какой здесь может быть мир, если дикари скоро озвереют досконально?!

Он с опаской поглядывал на пленника и с еще более сильной на Искателя, а тот, казалось, чувствовал его страх, понимал и всячески подкармливал. Мутный тип, этот Искатель. Он будто читал чужие мысли; знал тайны, скрытые от всех и всячески пользовался этим. И он сбил Володины планы. Да, Владимир – занятой человек, и в его задачу не входило посещение лагеря подрывников. Но тут на горизонте, словно из ниоткуда выплыл Лиам, и заявил, что пленник – самый весомый аргумент против всех его планов и главное условие для цивилизованной беседы. Хотя сам весомый аргумент в данный момент сидел перед ним и тихо всех ненавидел.

Володя прекрасно представлял, для чего в этой затее нужно присутствие Лии, но совершенно не понимал, что здесь делает Аким Филимонович.

А Лие было совсем неуютно. Все сидели в напряженном молчании, столь сильно действующим на нервы. Девушка постоянно раздумывала, какая муха ее укусила, чтобы участвовать в такой авантюре. А Саша там совсем один! Сидит в своей лаборатории и переживает за нее. Или скорее за себя… и руки чешет от предстоящей облавы, которую так стремятся предотвратить сидящие здесь.

Она бесшумно вздохнула и посмотрела на море. Это была черная масса, будто вымазанная мазутом. Волны накатывались на камни, желали поглотить их в свое чрево, но каждый раз отступали назад. Мертвый мир! Беспощадный мир! Знойный воздух разжигал бесплодную землю, из которой произрастала пожухлая трава, и ни одной птицы вокруг.

Окружающий мир вернул ее в воспоминания вчерашнего дня в Часовой башне. Аким Филимонович, этот благороднейший человек, сумел своими рассказами распалить ее интерес, зажечь сердце желанием перемен. Правда, теперь энтузиазм при виде сосредоточенной компании и молчаливого пленника несколько угас.

– Город в Пустыне не миф, – сказал тогда Лиам и показал ей брошь с эмблемой стрелы, рвущей луну и солнце. – В своей жизни мне случалось его встречать. И это было далеко отсюда. На Севере! Когда-то там был большой мегаполис, ныне же все разрушено. Как, в общем, и везде. И в одном здании я увидел этот символ. Он бы меня не сильно удивил, если бы не отчет, который находился рядом с ним. Южные земли опустошены. Вот, что говорилось в отчете. Земля стремительно превращается в Пустыню, город обречен. Из города они ждали помощь, рассчитывали на нее. Более того, они представляли Нард’шан спасителем. Считали, что только он сможет остановить грядущее бедствие. Но помощи не последовало! Какого рода должна была быть эта помощь, мне неизвестно. Но некий Атрэй Варсо вдруг повелел закрыть Врата к городу. Приказание исполнили немедленно, связь с Нард’шаном была утеряна навсегда. И после этого наступил конец…

Он замолчал, а Аким Филимонович, взволнованный, как и сама Лия, показал ей вишневый платок и засохший цветок.

– Пустыня важна для нее. – Говорил он, и девушка слышала дрожь в его голосе. – Она свидетельствовала о ком-то. И этот кто-то сказал, что мир еще можно спасти.

***

Машина свернула прочь от берега моря и углубилась прямо в степь по старой заброшенной дороге. Именно по ней когда-то и ездили первые экспедиторы, и на ней они и встретили свой конец. Помощь с воздуха, которой так просил в своих записях колонист, не пришла.

Неприятная мысль больно кольнула сердце девушки, как вдруг пленный подрывник впервые подал голос.

– Время платить по счетам.

Его слова прожгли всех, кто ехал в машине, у Лии от нахлынувшего озноба перехватило дыхание, а мужчина острым взглядом осмотрел всех вокруг себя и снова опустил голову.

– О чем вы сказали? – Нервы у Володи не выдержали. Он заерзал на сиденье, ожидая ответа, но пленник не обратил на него никакого внимания. – Бред какой-то! Что вам не живется в своих пещерах, почему не можете или бы вести себя как нормальные люди!

Подрывнику было все равно, и головы он не поднял. Тогда не выдержали нервы у Лии. Она больше не мола молчать. Достала из кармана салфетку и предложила ее пленнику.

– У вас разбита губа, и кровь до сих пор течет. Возьмите!

Но он остался недвижим.

– Может, вы хотите воды?

И снова молчание. Лие стало совсем невмоготу. Жалкие попытки не возымели должного успеха, кроме того девушка немного стеснялась взглядов окружающих мужчин, но не смотря на все это рискнула последний раз.

– Как вас зовут?

Ничего. Тогда Лия цокнула языком и с сожалением посмотрела на Лиама, как вдруг подрывник поднял голову.

– Мы не называем своих имен чужакам, Гостья. Ты же это знаешь!

Лия оживилась и даже улыбнулась пленному.

– Так вы знаете меня?

– Да, Гостья. Вы вернули ребенка в наш дом. Вы спасли его от смерти.

Лия почувствовала огромное облегчение! Ее помнили, она единственная, кому мужчина не желал смерти, и решила, что сейчас пора.

– Мы не желаем зла вашему народу. Мы хотим жить в мире и только. Почему вы нападаете на нас?

– Вы производите смуту. – Ответил он коротко, и тут Владимир снова не выдержал.

– Да мы даже не трогаем вас!

Лиам заставил жестом остановить недоуменный крик, а подрывник с особой ненавистью воззрился на Володю.

– Вы. Производите. Смуту! – Снова повторил он, выцеживая в гневе каждое слово. – Вы пытаетесь забрать то, что вам не принадлежит.

– Простите! – Аким Филимонович робко откашлялся, вспомнив то унижение, которому подвергли его подрывники когда-то. – Простите, пожалуйста, но это и наша земля тоже.

– Вы уже бросили ее однажды. – Ответил пленник. – Отреклись от своего дома и отказались от нее. Как можно называть ее своей?

– Мы пытаемся защитить ее, идиот! – Снова проорал Володя. – Восстановить и вернуть былую красоту, когда вы только мешаете.

Подрывник не ответил Владимиру. Он вздохнул и пристально посмотрел на Лиама, своего похитителя.

– Нельзя играть две игры одновременно и в обоих выйти победителем.

Его слова предназначались только Искателю, и он чуть улыбнулся в ответ.

– Я все же рискну.

– Тогда ты ничем не отличаешься от них. – Подрывник кивнул. – Я не буду больше тратить слов. Мне нечего сказать вам.

И он снова замолчал, как и все остальные. Машина мчалась по остаткам древней дороги среди степи с высокой полумертвой травой, которую волнами колыхал ветер. Впереди уже возник огромный горный вал, похожий на горбатую спину медведя. Где-то там жили подрывники, и там находились Врата в Пустыню.

По обочинам тут и там стояли разбросанные каркасы домов, валялись какие-то ржавые бочки.

Лия была здесь лишь единожды. Вот так вот, после очередного визита Лиама, она втайне от всех приехала сюда одна, бродила по степи и ужасалась мрачному безмолвию вокруг. Все это походило на кладбище, и не ожидавшая никаких звуков, сильно напугалась, услышав придавленный окрик и плач ребенка. То, что мертво, не должно звучать.

А вот и он, тот самый дом, в котором прятался маленький Рагда. Он был ранен и сильно истощен. Она не выдержала и показала пленнику на стены дома, но тот лишь мельком глянул на нее, кивнул и снова углубился в свои мысли.

Ехали они долго. Шум колес и мотора на каждой колдобине были единственными их спутниками, как вдруг из ниоткуда раздался тихий, нарастающий и снова утихающий гул. Лия обеспокоенно стала крутить головой и всматриваться в степь, а подрывник, видя ее волнение, все же прервал молчание.

– Это песня Пустыни. Она часто звучит здесь. Но это лишь отголоски.

– Это всего лишь ветер! – Снова вставил свое Володя. – Мы рядом с горами. Вот и ревет он в ущельях!

– Это песня Пустыни! И если ты услышишь ее полную силу, то можешь лишиться разума.

– А я никогда не была в этих местах! – Лия поспешила остановить порыв подрывника и Владимира который стал ее раздражать, открыла окно. В лицо подул горячий ветер, и впервые она была ему благодарна. В машине слишком холодно, слишком веяло враждебностью и недовольством. Кроме того, она ощущала неловкость, за то, что поставили в такое неловкое положение гордого непоколебимого воина в черном одеянии.

Ветер отрезвляюще играл в волосах, пока она рассматривала окружающий мир.

Слева от дороги, прямо на краю обрыва стоял укрепленный небольшой город, или то, что от него осталось. Бетонные серые стены вырастали из камня, испещренные ровными зияющими провалами окон. Словно тысячи раскрытых ртов, безмолвно и злобно устремились на свою жертву, готовые ожить, поглотить в бетонное чрево незадачливых путников.

Лия с каким-то внутренним мрачным вызовом смотрела на дома, на мерзкий страх, который липкой дрожью простирался по коже, струящийся прямо из этих окон, из черноты. Она заглатывала ее, создавала резкий диссонанс на белых стенах и обожжённом кирпиче.

Хриплый голос Лиама выплыл из ее сознания, когда он, наконец, остановил тираду Володи и приказал утихнуть другим.

– Это был приграничный пункт, – сказал он, указывая на дома. – Посмотрите на стены и ту башню. Видите?

Лия не сразу сообразила, куда указывал Лиам, настолько сильно приковал взгляд общий вид. А там, стояли, ощетинившись вверх, длинные сверкающие металлические стволы. Странный контраст, такой же, как между окнами и белизной стен выделялся и здесь – среди ржавого забора, коричневых прутьев и кристальной, начищенной до блеска стали. Лия чувствовала, что практически не дышит.

– Они так и не выстрелили, – вслед дыханию ответил Искатель.

– А должны были? – уточнил с ноткой скепсиса       Владимир.

– Да. Они получили приказ. Но так и не выполнили его. Не произвели ни одного выстрела.

– Почему? – Тихо спросил Аким Филимонович, на что Лиам мог только пожать плечами.

Мрачный голос пленника снова ворвался в салон.

– Им помешал Голос. Песня Пустыни не позволила запустить ракеты.

– Брехня! – Снова взъелся Володя. – Снова ваши бредовые сказки!

Аким Филимонович покачал головой и обнял крепче свой портфель. Его седые брови плотно сдвинулись над переносицей, он чувствовал себя старым и никчемным. Владимир показал себя ханжой. Бесцеремонность и полное нежелание никого слушать огорчали старика все больше. А ведь, это именно тот самый Володя, который несколько дней назад принес ему эти документы, веселый Володя, который с таким энтузиазмом учился у Акима Филимоновича, придумывал эксперименты, делился своей широкой душой со всеми!

Что же с ним стало? Что с НАМИ стало? Со всеми нами! Вот рядом сидит бедная девочка, затравленная обстоятельствами и теснотой этой машины. Ее колени чуть ли не упираются в ноги пленника… а лучший друг, ученик плюется ядом и откровенно над всеми насмехается. Мы стали такими… почему мы превратились в таких? А в каких таких? Чем мы, по сути, отличаемся от тех, кто получил приказ стрелять, но по какой-то причине так и не выпустил ни одной ракеты? В какую точку Земли должна была она упасть? Какую часть разрушить и положить жизни таких же… как мы?