Приключения Ирен Адлер

Глава 7. Обман зрения

Утром третьего дня приехал кучер с письмом.

– Привезли письмо для сэра Себастьяна, – сказал хозяин дома и протянул конверт.

Сэр Себастьян распечатал конверт под любопытными взглядами всех присутствующих.

– А, это от мисс Адлер, – сказал он, пробежав глазами несколько строк. – Здесь разгадка. Думаю, будет лучше, если письмо будет читать женщина. Как бы от имени мисс Адлер.

– Позвольте мне, – вызвалась миссис Лэйтон.

Она развернула письмо, набрала в легкие воздуха и начала читать:

– «Приветствую всех вас, господа! Надеюсь, вы интересно провели время.

Если вы читаете (или слушаете) это письмо, значит, мои расчеты были верны и все прошло так, как и задумывалось.

Полагаю, у вас было несколько версий событий, но в конечном итоге вы все-таки пришли к какой-то одной, наиболее логичной. Уверена, в ваших версиях я выступала заправским акробатом, стрелком, с легкостью перемещалась по всему дому и его окрестностям незамеченной, подсыпала снотворное куда ни попадя, находила нужные ключи от всех дверей, а то и орудовала отмычками, как взломщик со стажем. Но как бы ни разыгралась ваша фантазия, ничего из этого не имело место той ночью, кроме одного – это действительно было снотворное, однако лично я никуда его не подсыпала. Ну да обо всем по порядку».

Содержание абзаца задело миссис Лэйтон, но она не подала виду и продолжила:

– «Для начала хочу сказать вам, господа, что преступник, в нашем случае – грабитель, это не волшебник и не циркач, это обычный человек, у которого есть определенные габариты, а также физические способности, зачастую не отличные от способностей среднестатистического человека, а значит, даже под покровом ночи он вряд ли сможет остаться незамеченным, прячась за деревом, или пробраться на второй этаж по веревке и пролезть в форточку. Также у преступника есть время, которое работает не в его пользу, а значит, он не может бесконечно выжидать в укромном месте, пока обстоятельства сложатся таким образом, каким ему нужно. И последнее, что является самым главным: всегда есть случайный фактор. Я имею в виду те обстоятельства, которые ни от кого и ни от чего конкретного не зависят и не могут быть предусмотрены заранее. Например, внезапная головная боль кого-нибудь из обитателей дома, которая не дает уснуть и заставляет бесцельно смотреть в окно, бродить по дому, а то и по саду; неожиданно налетевшие тучи, которые делают ночь безлунной и беззвездной, погружая все вокруг в такой непроглядный мрак, что даже самый зоркий и опытный воришка становится парализованным этой темнотой.

Ну а теперь перейдем непосредственно к делу. Если бы я была преступником, например, вором, и хотела бы ограбить нашего дорогого мистера Эглингтона, прежде всего я бы обзавелась сообщником, руками которого могла бы действовать, оставаясь при этом на значительном расстоянии и обеспечивая себе, если хотите, железное алиби. Что же касается сообщника, я бы предпочла на эту роль такого человека, которого сложно было бы заподозрить хоть в чем-нибудь предосудительном…».

Тут миссис Лэйтон слегка улыбнулась, так как уже догадалась, о ком идет речь.

– «…и еще подстроила бы все так, чтобы он и сам в первую очередь стал жертвой обстоятельств ограбления. Находясь в центре событий, он мог с легкостью устроить все нужным образом, при этом вызвал бы наименьшие подозрения в случае, если бы вы все-таки рассматривали версию с сообщником.

Как вы уже догадались, сообщником был сэр Себастьян Атталь, а само действие начало разыгрываться нами задолго до наступления той самой ночи ограбления».

Услышав имя, гости загудели и зашушукались, многие рассмеялись, а мисс Чепмэн издала возмущенный возглас. Хозяин дома попросил тишины, и миссис Лэйтон продолжила:

– «Теперь выстроим все события с самого начала в хронологическом порядке. Как только мне в голову пришла идея этого баловства, я поделилась ею с сэром Себастьяном, он одобрил мой план и даже несколько улучшил его. После того, как я получила согласие мистера Эглингтона и всех остальных гостей, можно было приступать к осуществлению плана.

Итак, было уговорено, что преступление совершится в одну из трех ночей. Я предполагала, что вы из благородных побуждений сделаете мне снисхождение и не выставите охрану в комнате или в доме в первую же ночь, но также было очевидно, что в ту ночь никто не сомкнет глаз. На вторые сутки, я уверена, напряженное ожидание и бессонная ночь взяли верх, но и тогда ничего не произошло. Утром третьего дня вы получили письмо, где, как вы все помните, я приносила извинения и объясняла, что все должно было свершиться на третью ночь, но, к моему большому сожалению, я не смогла осуществить задуманное в силу большой загруженности. Не сомневаюсь, что расчет был верен и половина из вас попались на уловку, а другая половина – нет. Надеюсь, вы сразу же простили мне эту небольшую хитрость, а если нет, то в свое оправдание могу сказать, что в реальной жизни, если вы стали объектом планируемого ограбления, то вряд ли вы вообще будете знать об этом событии заранее, не говоря уже о точном дне его наступления.

Далее в дело вступил наш дорогой друг сэр Себастьян, который является не только отличным актером и психологом, но и настоящим благородным джентльменом. Чтобы задуманное удалось, он согласился весь прекрасный солнечный день провести в постели, притворяясь больным, чтобы потом предложить свою кандидатуру на роль часового. Ему не нужно было на самом деле заставлять себя спать днем, а только лишь несколько раз сымитировать сон во время появления тех, кого попросили бы за ним приглядывать, ведь ближайшей ночью он собирался крепко выспаться.

Также в этот день сэр Себастьян сделал еще одно важное приготовление, которому вы, скорее всего, не придали никакого значения. Речь идет о посылке, которую он должен был отправить с утренней почтой».

В этом месте раздался недовольный ропот мисс Чепмэн, но миссис Лэйтон сделала вид, что ничего не услышала и продолжила читать:

– «Посылка сыграла в дальнейшем важную роль, о которой вы узнаете ниже по тексту. Коробка все время оставалась незапечатанной, так как предполагалось, что в нее будет вложено письмо, а утром его отдадут почтальону, который появляется раз в три дня. Нам повезло: следующее утро было как раз третьим по счету от последнего визита почтальона, и мы воспользовались этой возможностью. Но если бы оно таковым не являлось, или промежуток между визитами почтальона был больше, уверена, мы без труда придумали бы что-нибудь еще.

Идем дальше. К вечеру сэр Себастьян должен был совсем оправиться от выдуманной болезни и провести ужин в кругу гостей, где, разумеется, тема ограбления должна была вновь всплыть, а он должен был предложить свою кандидатуру на роль часового. Именно его кандидатура была самой подходящей на тот момент, так как, по легенде, он совершенно не хотел спать, поскольку спал весь день. Также они с мистером Эглингтоном договорились, что сэр Себастьян напишет письмо ночью, как раз в то время, пока будет охранять комнату от непрошеных гостей. Так как почтальон должен был появиться рано утром, сэр Себастьян попросил принести в комнату с диадемой все необходимое, чтобы он мог самостоятельно запечатать посылку, как только допишет письмо: почтовую бумагу, шпагат, сургуч и прочее. Было условлено, что как только письмо и посылка будут полностью готовы, он откроет дверь и оставит коробку на пристенном столике, а утром кто-нибудь из слуг заберет ее и отдаст почтальону. Также стоит сказать, что к внутренней стороне своей одежды сэр Себастьян заранее прикрепил с помощью иголки небольшой мешочек со снотворным порошком. Это все, что касается приготовлений.

Дальнейшие события я буду описывать таким образом, будто сама за ними наблюдала, хотя, конечно же, я прокрутила их только лишь в своей голове.

Итак, сэр Себастьян закрывается в комнате. Через какое-то время приходит служанка с едой. Точное время назвать не могу, ибо его он должен был определить сам незадолго до расставания с мистером Эглингтоном. Перед ее приходом сэр Себастьян открывает окно. Когда приходит служанка, он отправляет ее за водой, а сам тем временем высовывается в окно и издает звуки мяукающего котенка. Это привлекает к его окну собак. Сэр Себастьян посыпает порошком принесенные для него куски мяса и кидает их псам. Также он неглубоко колет себя иглой в шею.

Когда служанка возвращается с графином воды, сэр Себастьян, ссылаясь на сильную жажду, тут же наливает в стакан немного воды и выпивает. Он говорит ей, что вода кажется ему немного странной на вкус, и просит отнести графин на кухню, а ему принести свежей воды из колодца. Графин со «странной» водой, из понятных соображений, он просит не выливать, а оставить до утра, убрав подальше, чтобы никто не смог из него попить.

Когда служанка удаляется, сэр Себастьян спускается следом, прихватив с собой пустой стакан, ждет, когда она покинет кухню, затем наливает в стакан воды из графина, оставшуюся воду выливает на пол, кладет графин на бок, оставляет дверь приоткрытой и возвращается обратно со стаканом воды. (Мы условились, что, если графин будет оставлен на открытой поверхности, например, на столе или на шкафу, то его следует перевернуть, пролив воду на пол. Это даст возможность существовать версии с неожиданным проникновением на кухню какого-нибудь неосторожного зверя, например, кошки. Если же служанка сразу уберет графин подальше, тогда нужно будет достать его, вылить воду в окно, и вернуть на место – это бы сразу указало на действия третьего лица – преступника, что тоже неплохо). Вернувшись в комнату, сэр Себастьян кладет в пустую почтовую коробку диадему, запечатывает посылку и выставляет за дверь на столик».

Миссис Лэйтон снова услышала цоканье и недовольные высказывания мисс Чепмэн.

– «Когда служанка приносит графин свежей воды, он не отвечает на ее стук в дверь, притворяясь спящим. Сразу отвечу на возникший у вас в голове вопрос: откуда мы могли знать, что сэру Себастьяну хватит времени и на то, чтобы спуститься на кухню, и на то, чтобы разобраться с коробкой. С кухней все понятно: он шел практически по следам служанки. А вот относительно посылки, мы рассчитывали на то, что служанка все-таки оставит графин на видном месте до того, как уйдет за водой, а когда вернется и увидит лужу, потратит некоторое время, чтобы ее убрать. Именно его сэр Себастьян и должен был использовать, чтобы запечатать посылку. В случае, если бы служанка сразу убрала графин в шкаф, у нас был запасной вариант: разбить какую-нибудь недалеко стоявшую от края утварь, чтобы использовать время, которое служанка потратит на уборку осколков.

Идем дальше. Служанка уходит. В комнате сэр Себастьян растворяет оставшийся порошок в стакане воды, выпивает его и ждет, пока снотворное подействует. Было уговорено, что для пущего эффекта он прольет на себя вино. Признаюсь, мне совершенно не хотелось подвергать его подобной пытке, но он все-таки уговорил меня, сделав упор на том, что выльет на себя вино в последний момент, сразу после того, как почувствует, что больше не в силах бороться со сном. Ну а далее вы и сами были свидетелями всего происходящего.

Теперь стоит пояснить некоторые моменты. Если рассматривать это преступление как задачу, которую вам предстояло решить, то можно обнаружить в ней множество лишних данных. Они были введены для того, чтобы спутать следы (в свое оправдание могу сказать, что никакой преступник не упустит такой прекрасной возможности) или же, в нашем случае, чтобы усложнить задачу и увлечь всех вас. Некоторые из показаний совсем не несли никакой смысловой нагрузки, такие как «укус насекомого» или же мяуканье; другие нужны были для того, чтобы ввести следствие в заблуждение и снять подозрения с исполнителя главной роли: например, опустошенный графин на кухне, исчезнувший брусок мыла. Что же касается письма, то благодаря ему посылка, в которой должна была быть спрятана диадема, оставалась незапечатанной до определенного момента, а также находилась в нужном месте в нужное время.

Ну и последнее, – сущие пустяки, – куда делся мешочек из-под снотворного и игла, ведь раздевая сонного сэра Себастьяна, слуги могли обнаружить их? Все очень просто: после использования он был прикреплен к внутренней стороне верхней портьеры все на ту же иглу. Мы побоялись прятать его где-то в доступном месте, рассчитывая на то, что кто-нибудь начнет добросовестно обыскивать комнату на наличие улик. Скорее всего, мешочек все еще там, в чем вы можете самостоятельно убедиться.

Теперь, когда тайна преступления раскрыта, вам не дает покоя один важный вопрос: что стало с диадемой? Могу заверить вас, что она в целости и сохранности. Дело в том, что когда сэр Себастьян запечатывал посылку, он намеренно указал на ней неверный адрес. Адрес получателя на этой посылке полностью совпадает с адресом отправителя, а сам отправитель и является получателем. Разумеется, почтальон не обратил на это никакого внимания, и дальше почтового отделения коробка не уйдет. Таким образом, вместе со следующим визитом почтальона в Киддинг Холл, посылка с диадемой прибудет прямо в руки мистера Эглингтона. И, раз уж мы условились, что на решение головоломки отводится три дня с момента третьей ночи, и вы читаете это письмо, значит, завтра утром диадема вернется домой».

Глава 8. Немного солнца, просыпанного на дороге

– Себастьян… Неплохое имя. Мне нравится, – сказала Ирен брату.

Был теплый солнечный день. Брат с сестрой сидели в кэбе, который вез их к главному Парижскому вокзалу. Через полчаса они должны были сесть на поезд, отправляющийся на юг Франции – домой.

Серж улыбнулся.

– Скажу честно, – призналась Ирен, – у меня внутри все похолодело, когда ты назвал имя отца.

– Я и раньше называл его, когда представлялся своим полным именем.

– Я знаю, просто странно было слышать его из твоих уст вкупе с выдуманным именем.

– Мне понравилась некая симметрия в именах: Серж Адлер и Себастьян Атталь. Я специально старался подобрать имя и фамилию, начинающиеся на те же буквы, чтобы случайно не сбиться. И когда я представлялся, мне вдруг захотелось назваться полным именем. Я подумал, что не будет ничего страшного, если я назову свое настоящее второе имя – Александр.

– Ты все придумал отлично. Просто мне стало немного не по себе. Нам постоянно встречается кто-нибудь с именем Александр. Но в тот момент, во время знакомства, я знала, что это не просто имя, а твое настоящее второе имя, папино имя. Я давно его не слышала.

Серж выжидающе посмотрел на Ирен.

– Это не значит, что ты не должен его использовать, – поспешила объяснить она. – Я просто решила поделиться с тобой своими ощущениями. Забудь.

– Я тебя понял.

Ирен подсела ближе к окну, как раз туда, где на сиденье лежала широкая полоса света, и, зажмурив глаза, подставила лицо теплым солнечным лучам.

– Это хорошая идея – использовать имена, начинающиеся на ту же букву. Так действительно проще запомнить, – сказала она. – Надо будет и мне в следующий раз изменить имя. Иначе слишком рискованно.

– Пожалуй.

Снаружи доносился городской шум. Кэб уже отъехал от порта на значительное расстояние и теперь приближался к центру Парижа.

– Расскажи про диадему. Все прошло гладко? – спросил Серж.

– Да. Я сняла две комнаты в отеле. В одной из них мы устроили настоящую ювелирную мастерскую для Мишеля. Он привез все необходимое с собой.

– И он спокойно уложился в три дня?

– Ну, спокойно – это громко сказано. Он уложился в срок, как и обещал, но работал все два дня и ночь без сна. Мы ведь потеряли целые сутки, пока ждали посылку.

Серж кивнул.

– В итоге получилась идеальная копия диадемы. Знаешь, там на одном камне был скол, а еще небольшая царапина на внутренней части обода. Этот самый камень Мишель вытащил из оригинала и вставил в копию, а еще в точности воспроизвел на ней царапину. Так что мистер Эглингтон ни за что не отличит копию, которую мы ему отправили, от подлинной диадемы. Только если не отдаст ее ювелиру, но это вряд ли.

– И оригинал не пострадал от этого?

– Ни капли. Уж не знаю, как Мишель это сделал. Но тебе известно, какой он талант. Ювелир в шестом поколении, как-никак. Тот, кто не знает про скол, никогда не обнаружит, что в оригинале один из камней подменили, тем более подменили ведь не стекляшкой, а настоящим сапфиром. А про повреждения и сам мистер Эглингтон был не в курсе. Я специально завела разговор про царапину и про тот камень со сколом, когда мы с ним рассматривали диадему и, как оказалось, мистер Эглингтон никогда не обращал на это внимания. Уверена, когда он получит копию диадемы, он первым делом проверит ее на наличие этих опознавательных знаков, а когда обнаружит их, сразу же успокоится, решив, что держит в руках подлинник. Думаю, нам не о чем волноваться.

– А как ты подменила коробку на обратном пути?

– Я разве не рассказывала тебе? – удивилась Ирен.

– Нет, мы не успели это обсудить, и ты сказала, что все уже продумала и сама разберешься. Но я все равно беспокоился за тебя. Не люблю, когда ты меня не посвящаешь, – Серж взъерошил рукой волосы на голове. – Я просто указал тот адрес получателя, что ты назвала, и мне оставалось только надеяться, что служанка не обратит на него внимания. Хотя если бы она и посмотрела на него, про эту посылку все равно забыли. Даже после того, как миссис Лэйтон зачитала всем твое письмо, никому и в голову не пришло поинтересоваться у служанки про адрес. К прислуге вообще мало кто прислушивается, хотя чаще всего им известно намного больше, чем хозяевам.

– Это верно, – согласилась Ирен, продолжая с довольным видом жмуриться от солнечных лучей, проникающих в окно кэба. – В общем, что касается адреса, который я тебе дала… Я узнала про места, куда не ходит их почтальон, и выбрала из них ближайшее к местному почтамту, нашла там приличные апартаменты, забронировала их, а после дала тебе адрес. Посылку нам принесли утром следующего дня. Через два дня, уже к ночи, диадема была готова, мы поместили ее в ту же самую коробку, заново обернули почтовой бумагой и запечатали в точности, как это сделал ты. Я скопировала твой почерк, указала в отправителях и получателях мистера Эглингтона, тщательно загримировалась и поехала на почту. Там, разумеется, никого не было. Я долго стучала в двери, пока не разбудила сторожа. Назвала ему какое-то длинное выдуманное имя, которое совершенно невозможно воспроизвести, долго и слезно объясняла ему, что у меня срочная бандероль и что она должна уйти завтра утром, а потом довольно щедрая сумма сделала свое дело, и он пустил меня внутрь. Пока он искал, где лежат отправления на ближайшее утро, я незаметно проштамповала посылку печатью «Возврат», а после мы оставили ее в нужном месте. Полагаю, ее доставили на следующее утро?

– Да, – Серж улыбнулся. – Ты молодец. Все сделала как надо.

Ирен уловила недосказанность в его интонации.

– У тебя есть какие-то сомнения? – спросила она.

– Мы слишком сильно рискуем, – сказал брат, слегла нахмурившись. – Делаем много допущений и в некоторых вещах полагаемся на удачу.

– Но лишь в мелочах.

– Любая такая мелочь может все испортить. Ты ведь это прекрасно понимаешь, И.

– Понимаю.

– Взять хотя бы эту путаницу с адресами. Что, если бы служанка обратила внимание на адрес получателя? Что, если бы кто-нибудь спросил ее об этом?

– А что мне было делать?

– Ничего. Я тебя ни в чем не обвиняю. Просто мы должны лучше продумывать все детали, даже самую мелочь.

– Да, но не всегда же можно на сто процентов предугадать, как все пойдет.

– Значит, нужно отказаться от такого плана и заменить его таким, в котором можно.

– Ты очень максималистичен, – заключила Ирен с нотками обиды в голосе.

– Меня волнует наша безопасность.

– Я знаю. Но мы никогда не сможем разработать такой план, в котором не будет допущений.

Серж строго посмотрел на Ирен.

– Я имею в виду, – поспешила объяснить она, – что всегда присутствует случайный фактор. Я согласна, что мы должны сделать все возможное, чтобы свести риск к нулю, но…

– Значит, мы должны предусмотреть все возможные случайности и иметь четкий план действий для каждой из них, – перебил Серж.

– Именно это я и хотела сказать. Мы должны каждый раз оставлять пространство для импровизации, а также продумывать разные пути отступления, в случае неудачного стечения обстоятельств.

– Это совсем не то же самое.

– Тебя не так-то просто обмануть, – шутливо заметила Ирен. Но брат продолжал оставаться серьезным.

– Ладно, – сказала она. – Давай вернемся к этой теме позже. Не хочу сейчас спорить. Такой чудесный день. И мы почти уже приехали.

Они находились в самом конце бульвара Гарибальди, откуда до железнодорожного вокзала Монпарнас оставалось рукой подать. По неизвестной причине их кэб уже несколько минут стоял, не двигаясь с места.

– Знаешь, Сержи, я тут подумала, если все время использовать разные имена, то в один прекрасный момент можно встретить в одном кругу людей, которые будут знать тебя под разными именами.

– И что предлагаешь?

– Может, составить карту с именами?

– Еще одну карту? – Серж усмехнулся. – Да, займемся этим сразу, как прибудем домой. Да что там такое? Почему стоим? – он высунулся наполовину из окна, но с его стороны была виден только тротуар и угол дома.

Ирен последовала примеру брата. С ее стороны открывалась полная картина.

– Кажется, там кто-то просыпал немного солнца на дорогу.

– Что? – Серж плюхнулся на сиденье рядом с Ирен и, приобняв ее, выглянул в окно. Причиной затора была авария на перекрестке: две повозки с фруктами не вошли в поворот – извозчики, судя по всему, не справились с управлением, телеги столкнулись и перевернулись, перекрыв тем самым движение во всех направлениях. Одна из повозок была почти до краев нагружена спелыми ярко-желтыми лимонами, которые теперь были рассыпаны по всей площади.

– А, вот оно что! – Серж улыбнулся. – Ну и фантазия у тебя, И.