Мэриан: Начало

Погода на улице стала заметно портиться, и ветер радостно задувал в комнату, поднимал почти невесомые волосы Мэриан, подставившей лицо навстречу свежему воздуху; это было похоже на сцену из фильма, где героиня стоит на вершине скалы, поставив одну ногу на камень, а ветер дует ей в лицо, и там ещё звучит какая-нибудь красивая фраза по типу «она поняла, что её приключения только начинаются…» или «конец – это только начало». А, может, ещё «впереди её ждало ещё много опасностей»…

Мэриан лишь ухмыляется и плотно закрывает окно, хлопнув им, решив, что достаточно проветривать.

«Мне, знаете ли, не до веселья», – мысленно она старается настроиться на серьёзный лад и лезет под кровать, морщась.

Девочка быстро выдёргивает конверт наружу, чтобы пауки не успели заползти к ней на руку, ведь она жуть как боится насекомых. При этом весьма неосмотрительно забывает глянуть на сам конверт – вдруг там притаилась какая-нибудь букашка. Но нет, всё в порядке, обошлось: к счастью для Мэриан, она не встретилась ни с кем из тех, от кого кровь стынет в жилах.

Конверт и сертификат только все серые от пыли.

Она дует на бумагу и по очереди вытирает грязные от подкроватной пыли пальцы об юбку.

Развернув сертификат и внимательно осмотрев его, она находит номер телефона, который, судя по первым цифрам, английский.

«Интересно, а Дориан из Англии или нет… Но акцент у него был какой-то странный. Наверное, из Америки. Мне папа говорил, что это в Штатах так разговаривают. Но раз Дориан живёт в Америке, то это не его номер, а номер отправителя сертификата, – Мэриан немножко погрустнела, хоть ей и не хотелось сознаваться даже себе в этом: ей жаль, что номер оказался не мальчика, а какой-то спортивной компании. – А было бы интересно, если бы номер принадлежал ему. Я бы позвонила ему сама и сказала, что нашла конверт. Мы могли бы поболтать, и я бы спросила у него, как там, в этой Америке… – мечтательно подумала она, от скуки загибая кончик и так измятого сертификата. – Интересно, а насколько высока Статуя Свободы и интересно ли в Голливуде… – задумалась она. – Я спрошу у него всё, он же американец, – решила Мэриан, но тут же всполошилась, почти подпрыгивая на месте от неожиданности собственных мыслей. – Так, Мэриан, всё, хватит. Куда тебя понесло, а? Какие ещё Статуи, какие Голливуды?! – разозлилась она на саму себя, чуть порозовев от стыда. – Тебе просто нужно отдать конверт. Это твоя самая главная задача. Отдать. Конверт. Дориан тебе нужен только для того, чтобы вернуть ему его потерянную бумагу, а не для того, чтобы выспросить у него про каждый миллиметр этой Америки. Интересно, а сколько ему… На сколько лет он старше меня?» – мысли Мэриан снова ушли не в то русло, и осознание этого заставляет её больно ущипнуть себя за коленку. Там появляется маленькое красное пятнышко, которое почти не разглядеть из-за колготок.

– Мэри, к тебе пришли! – зовёт мама с первого этажа, Мэриан подскакивает, как ужаленная, к слову, уже второй раз за такое маленькое время.

«Что-то я слишком дёрганая и нервная стала в последнее время. Нужно как-то исправить это, раньше так не было», – успевает подумать она, пока бежит по коридору к лестнице.

– Привет, – противно скрипит Грейс почти что как входная дверь, которую только что распахнула Мэриан.

– Угу, – она несчастно хмыкает, считая, что Моррисон недостойна даже того, чтобы с ней здоровались по-человечески.

– Угу, – передразнивает её Грейс, хмыкая ещё более громко и более мерзко, конечно же, преувеличивая. – Я бы не приходила в этот твой гадюшник, если бы миссис Трейси не послала меня, чтобы сообщить домашку тебе, принцессе, посчитавшей приезд дорогой бабушки весомой причиной для пропуска занятий.

– Принцесса, да, только мой «гадюшник» уж получше твоего «домика», – не сдерживается Мэриан, явно намекая на то, в каком захолустье живёт сама Грейс.

На Моррисон полил косой дождь, и она поспешно прикрыла затылок руками, чтобы волосы не намокли. Весьма странная попытка спастись… Деревья зашумели, а холодные капли забились об асфальт и тротуары, дороги потемнели от воды.

– Может, запустишь? – стараясь сохранить остатки надменности, слегка жалобно просит Грейс, и Мэриан, не поддавшись первому порыву сжалиться над неприятельницей, решительно качает головой. Перед глазами замельтешили все дни, когда Грейс нещадно портила Мэриан жизнь. Моррисон ведь её не пожалела. Так с чего Мэриан сейчас жалеть её?

Грейс мгновенно мрачнеет.

– Почему?

– Потому что, – отрезает Мэриан. – По-моему, достаточно причин для этого. Не находишь?

– Ведёшь себя как стерва, а потом удивляешься, почему тебя все не любят и гнобят, – огрызается Грейс, переминаясь с ноги на ногу. Колготки промокли, впрочем, как и юбка с пиджаком.

Это очень удивило Мэриан. Даже рассмешило, и она бы посмеялась, если бы осадок серьёзности после рассматривания конверта уже развеялся.

– Так разве я не стала вести так себя уже много после того, как меня начали не любить и гнобить без имеющихся на то причин? – она в непонимании щурится и пристально всматривается в лицо Грейс, пытаясь в нём отыскать что-то, самой ей неведомое.

– Давай ты меня пустишь в дом, а потом мы продолжим, – Грейс изо всех сил пытается сделать любезный и добрый голос, причём видно, что это стоит ей немалых усилий. Вода капает с её прилипших к голове волос за шиворот. Моррисон мелко подрагивает от ветра и холодной воды.

– Нечего продолжать, говори домашку и проваливай отсюда, – не церемонится Мэриан. Грейс одна, Аманды и Бритни нет, да и, к счастью, остальных девчонок, которые могли бы заступиться за старосту. Можно не бояться Грейс. Сейчас она ничего не может сделать, да и к тому же ныне положение Моррисон хуже, чем О’Коннор. Грейс на холоде, под дождём, на пороге чужого дома, а Мэриан в тепле и у себя.

– Ах так… – цедит Грейс, скривившись. – Ну, ладно. Пока тогда, – мерзким голосом говорит она, обнимая себя за продрогшие плечи. – Никакой тебе домашки за это. Выкручивайся как хочешь, – с этими словами она разворачивается и уходит прочь от дома О’Конноров, пересекая образовавшуюся грязную лужу. – Кто же знал, что пойдёт этот проклятый дождь, – шипит она, и Мэриан приходится напрячь слух, чтобы расслышать это: шум дождя, шелест деревьев, да и приличное расстояние между девочками делают своё дело.

Мэриан открывает рот, чтобы возразить, ведь ей нужны задания, но тут же закрывает его, поскольку понимает, что ей не нужно знать их ценой того, чтобы запустить Грейс домой. «Грейс вся мокрая и с неё наверняка бы натекла целая лужа в коридоре. Маме это не понравилось бы. Так что хорошо, что я её не пустила. Наверное», – она принимает нелепые попытки успокоить себя, пока не слышит чьи-то шаги позади себя. Звуки чужой ходьбы отвлекают её от самоугрызений, и это даже к лучшему.

– Кто эта склочная девица? – раздаётся голос бабушки, и от того, что это сказала она, а не мама или Мишель, у Мэриан теплеет на душе.

«Кстати, мама не сказала бы, что Грейс склочная или какая-то такая. Мама непременно бы заступилась за Грейс, даже не разобравшись, хорошая эта Грейс или плохая и нужно ли вообще её запускать или оставить мокнуть под дождём. Мама всегда жалеет всех, только не меня», – грустно думает она, закрыв дверь, которая скрипом ужасно напоминает голос Грейс, и разворачивается к бабушке.

– Это Грейс, – отвечает Мэриан, тут же понимая, что это не скажет бабуле совершенно ни о чём. – Староста класса, в котором я учусь, да и просто самая противная девочка. Тоже в моём классе. Может, она самая противная даже во всей школе… Потому что я не встречала таких же плохих девочек.

– Ну, я и смотрю… Ничего, Мэри, так ей и надо. Она мне сразу показалась какой-то гадиной, а гадины всегда должны получать по заслугам, а ещё, – она останавливается и тычет пальцем в небо. – Карму никто не отменял, – бабушка подмигивает Мэриан, и девочка невольно расплывается в улыбке, обнажая белые-пребелые зубы, точно мамин фарфор в шкафу на полке.

– А как же домашка? – слегка не понимает Мэриан. Нет, она-то всё, конечно, понимает, только вопрос домашнего задания до сих пор остаётся, оттого Мэриан и чувствует себя как-то беспокойно.

– Не волнуйся, – бабушка легко машет рукой и по-доброму закатывает глаза. – Всё будет хорошо, вот увидишь. Поверь.

Мэриан хочется улыбнуться ещё шире, но если она это сделает, порвётся рот. Или губы. Или всё вместе.

– Верю. Я люблю тебя, бабуля, – озвучивает свои мысли Мэриан и обнимает бабушку, утыкаясь ей носом в плечо. Шерстяная жилетка покалывает лицо, а шерстинки попадают в нос, в нём свербит, но бабушка такая мягкая и уютная, что Мэриан согласна терпеть её жилетку, лишь бы этот момент объятий растянуть подольше.

– Я тоже люблю тебя, Мэри, – ласково говорит Эйрин, гладя Мэриан по рыже-красной голове.

«Знала бы ты, бабушка, что у меня сегодня волосы прилично смотрятся только потому, что я целый час расчёсывала их перед поездкой в аэропорт. Так-то я дома хожу нечёсаная», – эта мысль является одной из причин, почему Мэриан до сих пор улыбается.

– Так, что ты нашла? – строго спрашивает отец, сверху-вниз глядя на дочь.

Мэриан зажимает в руках сертификат, смятый много-много раз настолько, что легко умещается в кулачке девочки.

– Почта, телефон? – подсказывает отец. Он поскорее хочет разделаться с чужими проблемами и делами и приступить к решению своих, которых у него, кстати говоря, предостаточно.

– Телефон. Наш, – быстро выпаливает Мэриан. – Ну, не наш, я имею в виду, британский, – поясняет она и разворачивает сертификат.

– Это телефон Дориана или… – не понимает Серж и заглядывает в сертификат, который ещё толком не развернули.

«Надо же, он и имя его помнит ещё, – удивляется Мэриан. – Чудеса…»

– Не знаю. Давай позвоним и узнаем.

– Диктуй номер, – торопит её отец, держа в руке мобильный телефон размером с небольшой кирпич. Да, он всё ещё чувствует себя гордо из-за того, что он стал одним из первых людей в Лондоне, у кого появился такой беспроводной телефон, пусть он и приобрёл его за баснословные деньги. Телефон был тяжеловат, и рука уставала держать его, но это было как-никак лучше, чем быть привязанным к определённому месту с подключённым на шнуре телефоне, и лучше, чем стоять в телефонной будке, где за тобой целая очередь таких же, желающих срочно позвонить кому-то и куда-то. Особенно если на улице дождь, а все мокнут и ждут тебя снаружи, пока ты настоишься и окончательно высохнешь в телефонной будочке, неторопливо болтая с собеседником и наматывая шнур на палец.

– Сейчас, сейчас, – волнуется Мэриан и под испепеляющим взглядом отца едва не роняет сертификат в дрожащих от нетерпения пальцах, пытаясь быстро развернуть смятую бумажку.

– Дай сюда, – раздражённо вздыхает мужчина и вырывает бумагу из рук дочери. Он старается не показывать того, что зол, но дурно получается скрывать гнев. Однако на людях у него это отчего-то превосходно получается. Мэриан никогда не могла понять этого. С родными же нужно терпеливо общаться. Это же родные, семья, близкие тебе по крови люди. А окружающие – чужие. Ты можешь их никогда больше и не увидеть, если это не твои постоянные клиенты, нанятые тобой работники или знакомые.

Отец одной рукой довольно быстро разглаживает бумагу. У него это получается в разы быстрее, чем у Мэриан с её двумя свободными.

– Где? – он рыскает глазами по всему листу в поисках злосчастного телефона, из-за которого сейчас теряет минуты своего драгоценного вечера, свободного от работы.

Мэриан встаёт на цыпочки, чтобы глазами дотянуться до рук отца.

– Вот, – тычет она пальцем куда-то в край сертификата.

И правда, там написан номер.

Отец быстро набирает ряд цифр и нажимает на заветную кнопочку вызова.

Слышатся гудки.

Мэриан с замиранием сердца ждёт ответа. Она навостряет слух и, кажется, даже не дышит. Потому что если будет шуметь, двигаться и дышать, она может не услышать человека на том конце, а будет слышать только то, что говорит папа. А ей важно слышать всё.

Мужчина держит телефон возле уха и тоже ждёт.

Девочка не знает, когда трубку всё-таки взяли, в ожидании без дыхания кажется, что прошла целая вечность.

Когда гудки прекратились, из телефона тут же послышалось ленивое «Алло».

– Алло, здравствуйте, – тут же отвечает отец, улыбаясь. Потому что ему очень важно, чтобы его сочли доброжелательным человеком. Если будет улыбаться в реальности, по его словам и голосу обязательно поймут, что он улыбается, даже если видеть этого собеседник не будет. Возможно, на том конце ему тоже улыбнутся…

Мэриан начала дышать. Редко-редко и понемногу. Так, чтобы не умереть от недостатка кислорода, но и чтобы не заглушить своими вдохами голос из телефона.

Отец шуршит бумажкой и смотрит в неё.

– Я правильно попал, это спортивный клуб? – не очень решительно спрашивает он, не прекращая улыбаться.

– Да, всё верно, – отвечают ему.

– Рад, – немного сухо сообщает он, но у него нет особо времени на то, чтобы тут разглагольствовать. – Сегодня мы были в аэропорту, забирали родственницу. И мы… – он запинается, потому что к вечеру забыл уже всю историю того, как Мэриан нашла конверт.

Он вопросительно и с некой угрозой смотрит на Мэриан, чтобы та подсказала ему. Секунды идут, человек ждёт.

– Мы нашли конверт, в котором был сертификат с именем Дориана Чипманка от спортивного клуба, – быстро шепчет Мэриан, заламывая руки и хрустя пальцами. Хруст костяшек громче её шёпота.

– Да-да, – говорит в телефон Серж, ещё ближе поднося его к уху. – Мы нашли конверт, в конверте был сертификат, принадлежащий некому Дориану Чипманку от спортивного клуба. Кажется, от вашего клуба, – повторяет он с некоторыми поправками.

На том конце молчание, и какие-то мгновения и отцу, и Мэриан кажется, что вызов завершён. В глазах девочки испуг. Она переводит взгляд с телефона на лицо отца и обратно.

– Алло? – вежливо зовёт отец собеседника, и ему тут же отвечают:

– Да, алло. Та-а-ак… Дориан Чипманк, значит… – в голосе невидимого им человека слышны серьёзные нотки. – Сейчас уточню информацию, оставайтесь на линии, не отключайтесь, – говорит голос.

Снова гудки.

Какое-то время и они оба молчат, но потом отец шипит:

– Ты почему сразу не подсказала? Видела же, что произошла заминка.

– Что? – сначала не понимает Мэриан, а потом до неё доходит. – Я сразу сказала, просто я думала, что ты задумался и продолжишь сам, папа.

– Я не обязан думать о проблемах, которые лично меня не касаются. Этот сертификат даже твоей проблемой не является. То ты убиваешь людей, то печёшься о чьих-то утерянных бумагах, – бросает он и перестаёт смотреть на дочь, даже не удостаивая её взглядом.

Мэриан понуро клонит голову.

«Почему даже в моей семье не считаются с решением суда? Зачем тогда нужен был суд, если все всё равно считают меня виновной? Какой смысл в заседании суда, если все, абсолютно все, что в школе, что родители, плевать хотели на мою невиновность? Зачем делать то, что не имеет смысла? Чисто формальность? Для чего папе нужно было платить за мою свободу, если сейчас он ко мне относится как к… даже не знаю, как к кому. Он платил, потому что не хотел, чтобы его за глаза называли отцом убийцы? Или говорили, что он породил зло? Это даже не смешно», – всё, что она успевает подумать перед тем, как гудки заканчиваются и с её отцом снова связываются.

– Алло, – зовёт кто-то из телефона. Отец в тот же момент подносит устройство к уху, состроив очень важный вид. С таким видом он и в жизни ведёт диалоги с клиентами и прочими людьми.

– Алло, здравствуйте, да, я тут, – мгновенно откликается О’Коннор.

– Я узнал сейчас… – слышит Мэриан приглушённый голос собеседника.

– Да-да, продолжайте, – слегка нетерпеливо произносит отец, сжимая в руках телефон.

– Мы правда вручали на днях Дориану Чипманку сертификат, – торжественно продолжает голос. – Судя по всему, этот сертификат сейчас у вас, – тон собеседника становится отчётливо мрачнее.

Мэриан с жалостью смотрит на помятую и грязную бумажку, которая раньше была сертификатом, а не просто пожульканным листком.

– Что ж… – медленно говорит отец и тоже смотрит на сертификат, а потом на дочь, склонившуюся над листком.

– Не знаю, как вы передадите сертификат Дориану, мы-то даже адрес его проживания уже потеряли в базе данных. Слишком много людей подало заявки на участие в соревновании, но, думаете, все прошли этап отбора? Нам нужны были лучшие из лучших. И Дориан получил одно из первых мест. На сертификате должно быть написано, какое. У нас есть филиалы по всей Великобритании и даже в Штатах, – произносит без остановок голос.

Отец испускает лишь удивлённый вздох, Мэриан же стоит, даже не шелохнувшись.

– Вам повезло, что, когда Вы позвонили, попали именно на меня, – продолжает тот человек свой рассказ.

– Почему, сэр? – успевает вставить отец, что весьма некстати: он перебивает своим вопросом собеседника. Слышно, как работник спортивного клуба набирает в лёгкие воздух.

– Работаю в две смены: утром я за компьютером, вечером на телефоне, отвечаю на звонки, что сейчас и делаю. В свою утреннюю смену я однажды просматривал заявку Дориана, помню это как сегодня… – голос замолкает, но вскоре продолжает. – Он из Вашингтона. Дориан приезжал сюда на соревнования, после них уехал. Можете не пытаться искать его в Королевстве. Но когда я узнавал насчёт него, нашёл почту мальчика.

– Мальчика? – изумлённо переспрашивает отец и тут же смотрит на Мэриан. – Сколько ему?

Ей тоже приходится делать большие удивлённые глаза, она же вроде как по своей легенде нашла конверт без самого мальчика.

– Не имею права разглашать личную информацию, простите, – извиняется голос. – Не знаю, поможет ли вам его почта… – сомневается он.

– Поможет, – уверенно говорит отец.

Мэриан очень удивилась папиному собеседнику. То «я не имею права разглашать личную информацию», то «не знаю, поможет ли вам его почта». Ей даже стало интересно, все ли взрослые люди такие. Но вслух она ничего не сказала, а только радостно взвизгнула.

– Да, да! Поможет! – сначала начав громко, но потом понизив голос, вспоминая, что диалог у её папы с тем человеком один на один.

Тот недовольно зыркает на чересчур счастливую дочь.

– Тогда диктую, – мычат из телефона. – Есть листочек?

– Конечно, – заверяет его Серж.

Он отнимает от уха мобильник и рявкает:

– Листок и ручку, живо!

– С-с-сейчас, – заикается от волнения она, заметавшись по залу. Она бежит от дивана к столовой, не найдя ручки и листочка на столе, где обычно рисует Мишель, потом мечется из столовой обратно в зал.

– Ищи быстрее! – торопит её отец, и Мэриан снова в столовой. Там она отбирает светло-серый мелок у рисующей за обеденным столом Мишель, потом несётся в зал к дивану, хватает сертификат с журнального столика и плюхается на кресло, готовясь «на коленке» записать почту. К сожалению, она не придумала ничего лучше и быстрее, кроме как записать почту на обратной стороне сертификата.

– Говорите, – с натянутой улыбкой говорит Серж.

Ему что-то диктуют, но Мэриан не слышит голос из телефона в силу того, что далеко находится. Она даже не помнит то, какой адрес назвал ей папа, просто бездумно пишет то, что ей сказали. Отрезок времени, в который они узнают почту, прощаются с человеком по телефону и завершают вызов, она и вовсе не замечает.

Заволакивающий разум туман рассеивается только тогда, когда она оказывается у компьютера отца.

– Всё, почта у тебя есть, компьютер тоже. Пиши своему Дориану, – едко командует Серж.

– Он не мой, – вяло возражает Мэриан, тупо уставившись на сертификат.

– Ага, как же, – хмыкает Серж. – Пиши. У тебя не должно возникнуть проблем. А даже если возникнут, не тревожь меня до завтрашнего дня. Я слишком устал, чтобы после работы приходить домой и снова работать.

Мужчина со вздохом уходит к дивану и включает по телевизору новостной канал.

«Политика, – думает Мэриан, заглянув в экран. – Скучно. Как ему только не надоедает эта политика? Смотрел бы что-нибудь другое. Но быть журналистом – это круто. Интересно, я бы смогла стать журналистом? Брала бы у всех интервью и тыкала каждому в лицо микрофоном, – мечтает она. – Надо подумать над этим, – определяет Мэриан и открывает на отцовском компьютере электронную почту. – Всё-таки хорошо, что появились компьютеры. Раньше, чтобы отправить какое-то сообщение или открытку, нужно было написать письмо, купить конверт, вложить письмо в конверт, купить и приклеить марки, написать отправителя, получателя, адрес получателя, – рассуждает она, откидываясь на спинку стула. Стул качается и стучит ножками по паркету, из-за чего Мэриан чуть не падает. – Как это всё долго! То ли дело – сейчас. Ну, прелесть же, а! – радуется она и переворачивает сертификат на обратную пустую сторону, где написан только адрес электронной почты Дориана. – И почему это папа решил, что Дориан мой? – хмуро думает она, вглядываясь в собственноручно написанные закорючки и разглаживая пальцем лист. – Совсем он не мой. Ни капельки. Хотя, если так подумать, то… это же я нашла конверт? Я. Но всё равно это не делает Дориана моим. Или делает? Нет, он папы с мамой. Каждый человек принадлежит самому себе. Человек не может быть чьим-то, только своим, – замечает она. – Иногда я могу умно рассуждать».

Мэриан в какой-то момент понимает, что так размышлять обо всём на свете и ни о чём одновременно она может ещё хоть сто лет, а нужно срочно написать Дориану, хоть ей и не очень хочется это делать. «Да и ещё придётся подбирать красивые слова, а не ляпать что попало», – с тоской думает она, щурясь и уже минуты две вглядываясь, что же там она написала на листке. Хочется позвать кого-то и пожаловаться, что не может разобрать собственную писанину, но внезапно чувствует прилив странной гордости за себя и твёрдую решительность, что сама может решить все свои мелкие и большие проблемы.

Она решает пока что не заморачиваться с адресом, а написать письмо. Это будет уж точно посложнее, чем разобрать буквы.

Нет, у Мэриан идеальный почерк, просто прекрасный. Её ставили в пример всему её классу, и Мэриан это чрезвычайно радовало. Только когда пишешь на коленке неудобным толстым мелком, да ещё и на мятой бумажке, причём, на тебя в это время орут и торопят, конечно, почерк будет не самым хорошим. Мэриан это немного повергало в печаль, потому что ей хотелось бы писать красиво абсолютно всегда. Это же эстетично – когда у тебя потрясающий почерк даже тогда, когда ты не стараешься и выводишь буковку даже не высунув язык.

«Уважаемый Дориан Чипманк!» – набирает она и тут же стирает.

«Фу, „уважаемый“. Уважать ещё его… Разбежалась», – она с отвращением жмурится и, тряхнув головой, прогоняет ненужные и несерьёзные мысли.

«Дорогой Дориан Чипманк!» – печатает она и удаляет ещё быстрее, чем удалила первый вариант.

«Почему никто не пишет „дешёвый“? Почему обязательно „дорогой“? Или ещё лучше – „недорогой Дориан Чипманк“. Ой, нет, а то такое ощущение, будто пишу объявление про то, как продаётся недорогой Дориан Чипманк, а недорогой, потому что б/у», – Мэриан мысленно смеётся, хотя минуту назад так старательно настраивалась на деловой лад.

«А к нему с уважением обращаться, как к взрослому человеку, или без уважения, как к ровеснику?» – задумывается она, придумывая новый вариант начать письмо.

Вдруг к ней приходит мысль написать простое обращение. Будто они старые знакомые или что-то вроде этого. Так лучше. Без формальностей и прочего. Тем более, они почти ровесники.

«Привет, Дориан. Не знаю, помнишь ты меня или нет, но не пытайся сейчас узнать по моему почтовому адресу, кто я, потому что пишу я тебе с компьютера моего папы. Да, у меня ещё нет своего компьютера, но, думаю, скоро появится. Ладно, я перейду к делу.

Меня зовут Мэриан. Ты видел меня в аэропорту сегодня. Ты подошёл ко мне и спросил, не видела ли я конверт. Не знаю, может, ты ко всем там подходил и спрашивал у каждого про него, но у меня рыжие волосы и я сидела с младшей сестрой».

Мэриан перестала печатать и перечитала уже написанное.

«Получилось не очень плохо. Даже хорошо, можно сказать. Теперь самое сложное. Надо как-то сказать, что я нашла конверт и объяснить ему, откуда у меня его почта. А то подумает, бедняжка, что я или мои родители из MI6», – Мэриан хихикнула и продолжила писать.

«Через несколько минут после того, как ты ушёл от нас, я всё же нашла конверт. Когда я увидела его лежащим на полу, сразу поняла, что это твой. Я хотела тебе его вернуть, но ты был уже так далеко, поэтому бежать за тобой и искать тебя было бы бесполезно.

Конверт сейчас у меня, как и сертификат, конечно же. На сертификате я увидела телефон спортивного клуба, мой папа туда позвонил».

Мэриан задумалась и перечитала последнее предложение. Что-то её смутило.

«Нет, напишу, что это я позвонила, а не мой папа. Пусть Дориан подумает, что я вся из себя такая взрослая и самостоятельная девочка», – решает она и пишет «я позвонила туда» вместо «мой папа туда позвонил».

«Человек по телефону сообщил мне твою почту, вот и, собственно, поэтому ты сейчас читаешь это письмо. Теперь подумай, каким образом ты можешь получить сертификат. Можно ли отправить тебе фотографию сертификата и тебе это подойдёт или обязательно нужно, чтобы ты предоставил в своём вашингтонском филиале бумажную версию сертификата? Я не знаю, как принимают сертификаты у тебя в клубе, это должен знать ты, а не я.

В общем, подумай. И обязательно напиши мне, я же не читаю мысли. К сожалению или к счастью…

До связи».

Она успешно дописывает письмо и делает окончательную проверку. Ошибок и опечаток не обнаруживает. Сам смысл письма тоже не сильно дурацкий. Терпимо. Ну, ей-то чего бояться? Он всего-навсего её ровесник, глупый мальчишка, да ещё и небрежный, раз уж он положил такую важную бумагу в карман.

Мэриан сначала чешет голову, а потом накручивает свою ярко-рыжую кудряшку на палец. Она отпускает прядь, и та болтается забавной пружинкой.

Девочка решает добавить постскриптум в письме:

«P.S. Да, и то, что ты живёшь в Вашингтоне, я тоже знаю».

Нет, два постскриптума:

«P.P.S. Жду ответа».

Изрядно потрудившись, попотев и сто раз уже прокляв всё на свете, ей всё-таки удаётся разобрать свои каракули, которые были почтовым адресом Дориана. Вписав его адрес в поле «Кому», зажмурившись, а потом приоткрыв один глаз, она медленно тянется пальцем к мышке, затем быстро нажимая на кнопку «Отправить». Письмо не сразу отправляется, и Мэриан понимает, что нажала на кнопку «Отправить» несколько раз. Страх щекочет её спину ледяными лапками.

«Если там куча одинаковых писем… я же не смогу их удалить. И ему, этому Дориану, так и придёт много одинаковых писем. А если он подумает, что я робот?!» – с ужасом думает она. Когда письмо всё же отправляется, девочка моментально нажимает на папку под названием «Отправленные».

Сердце Мэриан замирает, когда она видит четыре одинаковых письма.

«Ну, всё. Капут мне», – со стыдом, от которого щёки не розовеют, а холоднеют, понимает она.

Глава XIII

Новый Год в их семье не празднуют, впрочем, как и во всей Великобритании. Не одни они такие особенные. Да и О’Конноры не очень-то любят выделяться из общей массы. Во всяком случае, Серж и его жена точно.

Завтра последний день старого тысяча девятьсот девяносто пятого года, так что все просто пожелают друг другу счастливого следующего года, и на этом их празднество закончится. Если не считать поздравлений, то это будет их совершенно обычный вечер, даже без праздничного ужина.

Только Мэриан было даже не до Нового Года, хоть она и очень любила праздники. Ей не давали покоя те злосчастные четыре одинаковых письма. «Лучше бы вообще ничего не писала ему», – с обидой думала она. Но всё равно ждала ответного письма от Дориана. Какой бы ответ ни пришёл, а слова всегда лучше молчания. Молчание же убивает.

Мэриан каждые пять минут бегала к отцовскому компьютеру и проверяла «входящие». Приходило всё что угодно, только не ответ от Чипманка. Это злило. Злило и расстраивало. Вот дурацкая новостная рассылка! Опять же – политическая, на которую подписался отец, вот ответ от клиента, вот запрос на счёт-фактуру, а вот ещё какая-то дребедень… В конце концов ей надоело ждать, и она просто пошла спать.

– С последним днём этого года, Мэри! – пищит ей в ухо Мишель.

Мэриан натягивает одеяло на голову и сворачивается клубком.

– Ага, и тебя, – бурчит она.

– Как-то ты непразднично настроена, – смеётся Мишель, и смех звонкими колокольчиками раздаётся в комнате. Но это милое хихиканье всё равно раздражает. – Какая ты душная, Мэри. Откройте форточку, – кривляется она, но Мэриан этого не видит.

– Мне кажется, я закрывала дверь в свою комнату перед тем, как ложиться спать, разве нет? – недовольно спрашивает старшая, ленивой гусеницей вылезая из-под одеяла и шаря босыми ногами по холодному паркету в поисках тапочек.

– Закрывала, но не на защёлку, – откликается Мишель, растягивая и пропевая слова, словно строчку из какой-то песни.

– Жаль. Надо было на защёлку, – вздыхает Мэриан.

– Не ворчи, – жалобно просит Мишель. – И нам пора в школу.

– Что?! – глаза Мэриан становятся похожими на два больших блюдца. – Ты почему меня раньше не разбудила? Мы же опоздаем! – крикнула она, молниеносно глянув в окно. Там ярко светило солнце, высоко поднявшись в небе.

«Скорее всего, сейчас где-то уже полдень, – мелькают ужасные мысли у Мэриан в голове. – Вчера меня не было в школе, сегодня. Меня же так могут исключить!»

Мишель хохочет пуще прежнего.

– Что ты смеёшься? – взвинченно накидывается на неё Мэриан. – Мы школу проспали! Ты как дура, честное слово! – не выдерживает она.

– Да что ты кипятишься, сегодня воскресенье. Про школу был розыгрыш, – успокаивает её Мишель и пятится к выходу из комнаты.

– Ах так! – злится Мэриан, хоть на сердце и становится намного легче от того, что школу всё-таки они не проспали, да и хорошо, что сегодня воскресенье. Можно никуда не идти и не видеться с этой мерзкой Грейс! Но Мэриан все равно обидно: она могла бы сейчас ещё спать и спать, а пришла эта Мишель и всё испортила. Как всегда, в общем-то. – Вон из моей комнаты! – шипит она. – Я буду досыпать, – объясняет, хоть и в глубине души понимает, что уже не уснёт.

– Ладно, только не кричи, – обижается Мишель.

– Ты мне будешь ещё условия ставить?! – возмущается Мэриан. – Какова нахалка! Будит меня в выходной день, ещё и учит.

Она громко вздыхает, когда понимает, что заснуть ей, во-первых, не дадут, а во-вторых, попросту не удастся: солнце слишком навязчиво лезет своими лучами ей в комнату.

Мэриан замирает на месте, когда её внутренний голос сообщает, что она что-то забыла.

«Что?» – насторожилась девочка, шаря глазами по комнате.