Письма русского баламута

Лекция 4
О мерах по предотвращению перехода наших подопечных в стан Врага

Немилостивые судари и сударыни!

Темой этой лекции является комплекс мер по предотвращению перехода наших подопечных в стан Врага. Причем на том этапе, когда объект уже решил креститься и стать христианином.

Как я уже говорил вам на предыдущей лекции, вопрос о том, кому достанется душа того или иного человека – Врагу или нам, – остается открытым до завершения его земной жизни. Поэтому, если предпринятые вами меры по профилактике его перехода в стан Врага не подействовали (тем более что сейчас крайне распространен обычай крестить новорожденных младенцев), не следует считать, что он для нас потерян. У нас есть шанс заполучить его душеньку с помощью других средств и способов, о которых пойдет речь позднее. А сейчас коснусь тех мер, которые следует предпринять, чтобы нейтрализовать намерение вашего подопечного перейти в стан Врага.

Прежде всего следует постараться сделать так, чтобы он просто-напросто не выполнил свое намерение. Здесь нужно учитывать и использовать все выгодные для нас факторы и обстоятельства. Например, неблагоприятные погодные явления. Как я уже упоминал ранее, душа и тело человека находятся в почти постоянном разладе. И голос тела зачастую заглушает голос души. Тело кричит: на улице холодно! На улице дождь! А ты гонишь меня в эту церковь! Но что, если я после этого простужусь и заболею? Тогда ты пожалеешь, что не ценила меня, как должно. Вдобавок вчера я работало. И теперь устало и хочу отдохнуть! Завтра! В следующий выходной! Успеется!

В магазин на распродажу они бегут куда резвей и охотнее! Что ж, это еще одно свидетельство того, о чем я говорил вам ранее: люди ценят все, что угодно, кроме самого ценного, что у них есть. Пользуйтесь этим!

Положим, однако, что зов Врага все-таки пересилил лень нашего подопечного и наш двуногий барашек потрусил в дом Вражий, сиречь в церковь. Но вот дойдет ли он дотуда – еще вопрос. Ибо здесь можно применить различные отвлекающие маневры. Например, если на улице лужи, пусть проходящая мимо машина окатит его водой. Пусть он споткнется и упадет в грязь. Пускай его толкнут в автобусе, обругают, вытащат из кармана кошелек… да пусть хоть банальная черная кошка перебежит ему дорогу… кто из этих двуногих баранов хотя бы втайне не суеверен! Хитрите, пугайте его, пытайтесь отвлечь – лишь бы это заставило его не дойти до церкви. А это легче всего сделать, переключив внимание нашего двуногого барашка с Врага на его собственные мелкие проблемы. Метод проверенный, главное – умело им воспользоваться.

Но даже если подопечный, невзирая на все ваши старания, все-таки дошел до храма Вражия, это еще не значит, что он выйдет оттуда христианином. К нашей выгоде, немало людей до сих пор наивно верят, будто в церкви их встретят с распростертыми объятиями. И что там обитают не люди, а сущие Ангелы. Ведь если храм – Вражий, то там непременно должны царить мир, любовь, благоволение и прочая, прочая, прочая в том же роде. Как бы не так! Они забывают, что сами христиане называют свои храмы духовными врачебницами. То есть духовными больницами или, скорее, поликлиниками. А на кого в первую очередь можно нарваться, придя в поликлинику? То-то и оно…

Стоит ли после этого удивляться, что почти всех приходящих в храм Вражий встречают так называемые церковные фурии. Проще говоря, церковные ведьмы. Так в старину назвал их один из великих воинов Врага, которого христиане так и именуют – Святитель Василий Великий. С тех пор их так и называют, и не случайно.

Обычно это старухи или женщины средних лет, озлобленные на всех и вся. В отличие от тех, хорошо известных нам с вами ведьм, которые сознательно (разумеется, ради собственной выгоды) творили и творят дела отца нашего, церковные ведьмы считают себя самыми верными, самыми ревностными, самыми преданными служительницами Врага. Однако их преданность Врагу насквозь проникнута ненавистью, которой они исходят, как жабы – ядом. Они готовы растерзать в клочья всякого, кто, по их мнению, недостаточно благоговейно ведет себя по отношению к Врагу. Непонятно, почему Враг терпит их при Себе? Ведь Его служители утверждают, что Он есть любовь…

Обычно церковные ведьмы с утра до вечера сидят в храме в ожидании жертвы, как паук в своей паутине. И внимательно наблюдают за всеми входящими. Стоит им заметить среди них женщину без платка, зато в брюках, или мужчину в головном уборе, как они набрасываются на них со злобным шипением. Для большинства тех, кто зашел в храм Вражий по чистой случайности (хотя мы-то с вами знаем, что случайностей не бывает), встреча с подобной ревнительницей веры надолго, а то и навсегда отбивает охоту впредь подвергаться подобному нападению. И порождает в них ненависть ко всем христианам (я уже говорил вам о том, что у людей в обычае судить о вере во Врага по верующим в Него, причем не лучшим, а именно худшим). Поэтому церковные ведьмы чрезвычайно полезны для нашего дела. Как раз тот случай, о котором говорит людская поговорка: Врагу молятся, да только служат нам.

Помню прелюбопытный случай, когда в середине восьмидесятых годов в один из храмов града Михайловска (в чьих окрестностях находился тот самый дом престарелых, о коем я вам рассказывал ранее) перед праздничной службой зашла мамаша с девчонкой лет пяти. Пока она покупала свечки, девочка слонялась по церкви, разглядывала то да се, пока нечаянно не уронила подставку с иконой. Понятно, киот вдребезги, осколки стекла летят во все стороны. А в девчонку, еще не успевшую испугаться, с криком: «Ах ты шлюха!», вцепляется церковная ведьма^[18]. Разгневанная мамаша, схватив в охапку свою перепуганную девчонку, пулей вылетает за дверь. С тех пор ни она, ни ее дочка больше в храм Вражий ни ногой! Вот вам наглядное свидетельство того, насколько нам выгодны церковные ведьмы. И до какой степени может доходить их злоба. Даже у меня не хватило бы фантазии назвать пятилетнего человеческого детеныша так, как назвала его она.

Между прочим, Врага церковные ведьмы обычно представляют по своему образу и подобию: грозным, жестоким, безжалостным, радующимся мукам грешников в аду, куда, по их мнению, пойдет большая часть людского рода, кроме, разумеется, их самих. Они искренне верят, что именно так и будет, и говорят об этом со столь нескрываемой радостью, что аж слюнки текут. Ибо они ненавидят весь род людской, делая исключение только для служителей Врага – священников или епископов, которым они преданы слепо и яростно, как собаки – хозяину. Именно поэтому они так ревностно наблюдают за неприкосновенностью коврика, на который во время службы становится священник, или ковровой дорожки, по которой входит в храм архиерей. Этот коврик для них – не меньшая святыня, чем все остальные предметы в храме. Что ж, людская преданность иногда принимает весьма странные и забавные формы. Особенно в сочетании с ненавистью.

И вот, представьте себе, входит ваш подопечный в храм Вражий, горя желанием стать христианином. Впервые в жизни входит. И думает, фофан этакий, что его там встретят как дорогого гостя, колокольным звоном и хлебом-солью. Он ведь в глубине души уверен, что одолжение Врагу делает тем, что к Нему приходит…

Вот это запомните накрепко – почти все они считают, что это не Враг их к Себе призвал, а они пришли к нему сами, по собственному желанию. И тем самым одолжение Ему сделали. А потому Он обязан осыпать их всевозможными земными благами, и в Свое Царство их за ручку ввести. Ну-ну…

Так вот, вступает наш барашек в дом Вражий в ожидании почетного приема. А церковная ведьма уже тут как тут. И так на него накинется, что полетят клочки по закоулочкам! Чего по сторонам пялишься, не на базар пришел! Креститься надо, когда в церковь-то входишь! А ну, шапку сними! Куда прешь? Туда нельзя! Сюда нельзя! Назад! Не смей! Не моги! Нельзя!

Если после этого ваш подопечный, перепуганный или возмущенный подобной встречей, не даст деру, покажите ему прейскурант с ценами на требы, висящий возле свечного ящика, рядом с объемистой кружкой для пожертвований. Пусть он увидит, что желание стать христианином влетит ему в копеечку. Шепните ему, что эту сумму он мог бы потратить на что-то другое (здесь хорошо уверить его в важности, мало того – в насущной необходимости этой покупки по сравнению с принятием крещения). И убедить его, что лучше повременить с крещением до более благоприятных в финансовом отношении времен.

Надо сказать, что людская привычка откладывать дела на потом – чрезвычайно выгодная для нас вещь. В сочетании с предпочтением важных дел – делишкам маловажным. Ибо обычно до исполнения дел, отложенных на потом, у них не доходит, и хорошо, что так. Как там говорила королева из пьесы Гюго, от скуки изменявшая мужу с лакеем одного из придворных грандов:

 
…и клятву в том даю,
Что я в последний раз подобный грех свершаю,
И каждый раз клянусь – и клятву нарушаю!^[19]
 

Если же вид прейскуранта с ценами на требы не озадачил и не испугал вашего подопечного, то, возможно, он дрогнет в самый последний момент. Ведь свой приход к Врагу он считает вторым рождением, началом новой жизни. Даже самые прагматичные из людей убеждены, что принятие крещения – это чрезвычайно важное событие. И потому оно должно быть обставлено с подобающей торжественностью. А в действительности их ждет двухчасовое стояние в храме, в тесноте и духоте, в ожидании окончания службы. Разумеется, чем дольше длится это ожидание, тем больше наш подопечный задается вопросом: «И зачем только я сюда пришел»? Тем временем принесенные в храм родителями младенцы верещат, дети постарше хнычут, взрослые ворчат и переругиваются – согласитесь, судьбоносное событие обставлено лучше некуда. Такое запомнится надолго – навсегда!

Но вот наконец служба кончается, появляется священник, выстраивает всех в ряд перед купелью, и… О, унижение! Наш подопечный, этот двуногий баран, отрекается от нас и отца нашего, подтверждая свое отречение дуновением и плевком, и приносит клятву верности Врагу!

После этого мы утрачиваем над ним ту почти безраздельную власть, которую имели раньше. И все его прежние дела, свидетельствующие о том, что он – наш душой и телом, те дела, которым мы ведем подробный и тщательный учет в течение всей жизни нашего подопечного, чтобы в свое время, когда его душа станет проходить так называемые мытарства, предъявить этот список как доказательство своих прав на нее, так вот, как только он стал христианином, все эти списки его прежних дел, содеянных во славу отца нашего, идут коту под хвост! Все наши труды, подчас многолетние и кропотливые, как всякая наша работа, в одночасье идут прахом!

Ну что ж! Мы начнем наблюдать за нашим новокрещеным барашком еще более внимательно. И вскоре начнем новую запись. Ведь, как колокольчик на шее овцы не гарантирует того, что она не попадет в зубы к волку, так и крестик на шее нашего подопечного не помешает ему вновь начать творить наши дела. «Не противься ж, Валенька, он тебя не съест, золоченый, маленький, твой крестильный крест…» Привычка – вторая натура. Поэтому наш подопечный еще может достаться нам.

Расскажу вам еще один случай из моей многовековой практики. В ту пору я работал в Египте. Вот где нам приходилось туго! Многие из тамошних, особенно монахи, теперь почитаются у этих христиан как святые. Так вот, в ту пору я получил одного любопытного подопечного^[20]. Между прочим, он как раз был монахом. Даже больше того – отшельником. А к таким пациентам нужен особый подход: как-никак, преданные и бдительные служители Врага… причем не за страх, а за совесть. Я работал с ним двадцать пять лет. И наконец, нащупал-таки червоточинку в его душе. Разумеется, поначалу это был всего лишь крохотный росточек гордыньки, который мой подопечный вовремя не разглядел, и потому не выполол из своей души. Зато я, подобно терпеливому садовнику, взлелеял этот многообещающий побег так, что гордыня моего подопечного расцвела буйным цветом. И он, как это принято говорить среди его собратьев, пал. Иначе сказать, согрешил, причем весьма тяжко, как это обычно происходит с гордецами. Что ж, кто высоко летает, тот низко падает. И, как правило, разбивается вдребезги.

После этого я поспешил с отчетом к нашему тогдашнему шефу, его адородию господину Прокурату^[21]. Вместе со мной тогда к нему явились Заноза и Кривой. Кусочники^[22], а тоже мне, лезут в вельзевулы. Да где им!

Кривой первым полез отчитываться: мол, он поссорил двух друзей, да так успешно, что превратил их в смертельных врагов. А ведь прежде они были не разлей вода… Судя по его самодовольному тону, он рассчитывал, что получит поощрение со стороны нашего начальства.

– Сколько времени у тебя это заняло? – спросил господин Прокурат.

– Неделю.

– Разве это работа? – ответил господин Прокурат. – А ну, вали отсюда, пока по рогам не схлопотал!

Тут Заноза полез отчитываться: мол, в соседней деревне свадьба была. Да он так устроил, что веселье закончилось поножовщиной, кое-кого даже замочили. Короче, обтяпал он дельце на славу.

– Ну, и за сколько времени ты все это провернул? – спрашивает господин Прокурат. – За день? Всего-то? Ах вы, бездельники! Да вам за такую безделицу следовало бы хвосты открутить! С такими искусителями, как вы, мы не только у Ангелов – у людей посмешищем станем! Ну, а ты с чем пришел (это он мне)? Чем похвалишься? Баб на базаре ссорил? Мужиков в кабаке спаивал? Детишек учил у соседа финики воровать? А?!

Только как услышал господин Прокурат, что я двадцать пять лет своего подопечного обихаживал-искушал, и таки добился нужного нам результата, так аж потемнел от удовольствия. И удостоил меня великой чести – посадил рядом с собой и в пример всем прочим поставил. Вот, мол, учитесь, бездельники, как надо работать!

К чему я вам это говорю? К тому, что если ваш подопечный даже стал христианином, он не потерян для нас. Главное – найти к нему подход! Мы еще можем наверстать упущенное. Причем с лихвой. Достаточно лишь убедить его вкусить от наших наслаждений, культивировать в нем нетерпимость, гордыню, самодовольство. В итоге… Один из людских писателей мудро заметил – «из всех плохих людей хуже всего – плохие религиозные люди»^[23]. В то время как для нас они – самая вожделенная добыча. Ибо отнять у Врага то, что могло бы принадлежать Ему… Даже люди знают, что украденное из чужого сада яблоко кажется сладким, даже если оно кисло до оскомины. Или представляется сладким, пока его не попробуешь. Об этом в свое время писал один служитель Врага по имени Августин, который был епископом в городе Гиппоне.

О том, с помощью каких наживок мы уловляем людей, я расскажу вам на следующей лекции.

Лекция 5
О восьми основных методах работы с подопечными, которые у людей именуются страстями

Немилостивые судари и сударыни!

Служители Врага и верующие в Него испокон веков обвиняют нас в том, что мы-де берем в плен и губим людские души. Но разве это так? Кто из людей угодил к нам в ад против собственной воли? Иные из них так к нам и рвались… Мы ли тому виной?

В самом деле, разве Враг не наделил этих двуногих баранов, именуемых людьми, свободной волей? А мы лишь предлагаем им нечто приятное на глаз, на вкус и, вдобавок, тешащее их самолюбие. Плюс соответственным образом рекламируем наши предложения. Однако выбор – за ними. Могут отказаться, а могут и согласиться. Их проблемы. В таком случае, зачем они обвиняют нас во всех своих бедах? Правда, некоторые забавники из их числа идут еще дальше и пытаются перевалить свою вину на Врага. Как в свое время сделал это Адам, заявив, что с пути истинного его сбила Ева, а ее, в свою очередь, дал ему Враг. Вот они и твердят, как их праотец: мол, создал их Враг по Своему образу и подобию, а человек – создание немощное, легко ли ошибиться, устоять перед искушениями… Как там говорит графиня у Соловьева: «Я женщина без разума и воли, а враг силен». Хе-хе…

Горазды они себя оправдывать! В самом деле, разве тогда, в Эдеме, отец наш заставлял Адама и Еву съесть тот самый запретный плод? Ничего подобного. Он даже не предлагал им его попробовать. Так, намекнул, между прочим: «Будете как боги…» Они сами захотели этого! Плевать им было на запреты и предостережения Врага, потому что им, видите ли, хотелось! Так и поныне. Хочется сладенького, хочется красивенького, хочется быть центром вселенной, хочется быть как боги…

Что ж, как у них говорится, спрос рождает предложение. Вот мы им и предлагаем ими желаемое. Мы, так сказать, продавцы, они – покупатели. А за наш товар мы требуем исключительно то, что они ценят меньше всего…хе-хе…

Надо сказать, что в этом аспекте, как и в отношении к человеку, мы и верующие во Врага занимаем диаметрально противоположные позиции. Соответственно, используя при этом различную терминологию.

В самом деле, мы называем те наши приманки, которые предлагаем своим подопечным, – удовольствиями, наслаждениями, радостями, утехами. И убеждаем их, что именно это им нужно для счастья. И что смысл их жизни в том, чтобы предаваться этим удовольствиям. «Живи в свое удовольствие» – вот один из наших рекламных слоганов, пользующийся у людей особой популярностью. Или еще проще – «бери от жизни все».

Однако служители Врага называют наши приманки совсем иначе. А именно: «соблазнами», «греховными похотениями», «страстными помыслами». Они непрестанно и неустанно твердят о том, что-де следование по пути соблазнов пагубно и погибельно. А состояние, когда это входит в привычку (как известно, привычка – вторая натура), они называют страстью. Греховной страстью. Весьма неприятное для нашего слуха словосочетание. Более того, опасное. Потому что, в отличие от ласкающего людской слух слова «наслаждение», слово «грех» внушает нашим двуногим барашкам страх. Ибо за ним им отчетливо слышатся иные слова – «прах» и «крах». Страшно, аж жуть!

Что до самого слова «страсть»… Стоит согласиться с одним из их писателей, сказавшим: «Выражается сильно русский народ»! В самом деле, какое поразительное сходство у слова «страсть» с двумя другими словами: «страдание» и «страх»! И это не случайно. Поскольку то наслаждение, которое мы предлагаем подопечному, и впрямь таит в себе и страх, и страдание. Открой мы это людям, они бы устрашились. И избегали бы предлагаемых нами удовольствий, как огня. К счастью для нас, они не понимают, что страсть – это пища, которая только усиливает муки голода, питье, которое лишь распаляет жажду, радость, которая не радует, замкнутый круг, по которому наш двуногий барашек будет бежать со всех ног, пока не рухнет замертво. И все-таки он побоится лишить себя этого наслаждения, таящего в себе страдания и смерть, и пойдет на все, чтобы продлить его, не важно, какой ценой. Потому что (разумеется, опять-таки с нашей подачи) будет верить, что в нем – смысл его жизни. Он не откажется от него, даже понимая, что когда-нибудь ему придется расплатиться с нами, и чем именно. Опять же, мы не преминем шепнуть ему: а то, что придется потом платить, так ведь это ж, пойми, потом. А пока – ты можешь лгать, и можешь блудить, и друзей предавать гуртом^[24]. Бери же от жизни все, радуйся жизни. Все остальное – потом!

И, разумеется, мы не скажем ему еще одной нашей тайны: вкусив от наших удовольствий и начав творить дела отца нашего, они вступают на пологий путь, ведущий к нам, в наше царство. Впрочем, верующим во Врага эта тайна известна давно. В качестве подтверждения процитирую вам отрывок из одного рассказа людского писателя Честертона… Вообще, писатели, верующие во Врага, – опасные люди (позднее я расскажу вам о некоторых способах их разработки). Подчас они приносят нам своими книгами гораздо больший вред, чем иной священник, читающий проповедь с церковного амвона. Причина, в сущности, та же самая, по какой Враг, живя в свое время среди людей, говорил с ними притчами. В самом деле, иной из наших двуногих барашков и в церковь ходит редко, и Писание прочтет раз-другой за свою жизнь. Зато какие-нибудь там романы или детективы читает регулярно. Но что, если он вычитает там вот такое, как в одном из детективных рассказов этого самого Честертона?

«Можно держаться на одном уровне добра, но никому никогда не удавалось держаться на одном уровне зла. Этот путь ведет под гору. Добрый человек пьет и становится жестоким; правдивый человек убивает и потом должен лгать. Много я знал людей, которые начинали благородными разбойниками, веселыми грабителями богатых и кончали в мерзости и грязи. Я знаю, что у вас за спиной вольный лес, и он очень заманчив. В одно мгновение вы можете исчезнуть там, как обезьяна. Но когда-нибудь вы станете старой седой обезьяной. Вы будете сидеть в вашем вольном лесу, и на душе у вас будет холод, и смерть ваша будет близка, и верхушки деревьев будут совсем голыми»^[25].

 

Как хорошо, что люди по своей поистине бараньей недальновидности даже не вникают в смысл слова «страсть». И употребляют его, желая показать, насколько сильно им чего-то хочется или, наоборот, не хочется. Поэтому от них то и дело можно услышать: «Мне страсть как хочется поспать» или «Мне страсть как хочется пирожных». А то и еще более забавные вещи, вроде той истории про барышню и ее старую няньку, рассказанную кем-то из их писателей. Барышня, начитавшаяся романов и от нечего делать грезящая зефирами и амурами, интересуется у старой няни, как та в свое время вышла замуж – по страсти или нет. А старуха ей в ответ:

– И-и, барышня! Как же не по страсти-то? Мне старая барыня сказала: не пойдешь замуж за кривого Федьку – отрежу косу и сошлю на скотный двор. Я от той страсти за него и вышла. Куда ж было деваться?

Разумеется, люди не задумываются о том, что произойдет, если та или иная страсть возьмет над ними верх. А что с ними произойдет? Помните, я говорил вам, что Враг сотворил человека по образу и подобию Своему. И цель человека – уподобляться Врагу. Тех, кто особенно преуспел в этом, христиане почитают как святых. Между прочим, по той же причине некоторых из этих святых называют преподобными. То есть преуспевшими в уподоблении Врагу.

Однако стоит человеку пристраститься к нашим наслаждениям, как происходит обратный процесс. И наш подопечный начинает уподобляться… кому бы вы думали? Нам и отцу нашему!^[26] Разумеется, особенной беспечностью в этом отношении отличаются люди, которые не верят ни в существование Врага, ни в существование нас. Глупая рыба, не верящая в бытие рыбака, ничтоже сумняшеся, проглатывает наживку. И, разумеется, попадается на крючок.

Что ж, замечательно. Но то-то и оно, что среди людей у нас есть весьма серьезные и опасные противники. Я имею в виду прежде всего служителей Врага, священников, монахов и прочую чернорясную братию. Их так просто не проведешь. Они наши методы досконально изучили – мало того, что наблюдают за собой, но еще и других предупреждают, чтобы держались настороже, остерегаясь как огня и наших наслаждений, и наших советов. А иные еще и книги об этом пишут. Перечислю кое-кого из наиболее опасных для нас авторов, которые у верующих во Врага почитаются как святые. Среди них – авва Дорофей, Иоанн Лествичник, Никодим Святогорец, Нил Сорский, Тихон Задонский, Димитрий Ростовский, Амвросий, Макарий, Варсонофий и другие оптинские старцы, Феофан Затворник, Игнатий Ставропольский, Иоанн Кронштадтский, Силуан и Паисий Афонские^[27]… Список далеко не полный, пожалуй, даже весьма краткий. Если же вы потрудитесь изучить книги, написанные этими великими воинами Врага, то сами убедитесь, насколько они опасны для нашего преисподнего дела. Не говорю о том, что верующие во Врага обращаются к ним с просьбами о помощи. И ее получают.

Так вот, все наши приманки (сиречь страсти) служители Врага подразделили на восемь основных видов. А именно:

• чревоугодие

• блуд

• сребролюбие

• гнев

• печаль

• уныние

• тщеславие

• гордыня

Насколько мне известно, эта классификация была разработана еще в четвертом веке по людскому летоисчислению. Я привожу ее вам для того, чтобы вы в очередной раз поняли, насколько проницательны служители Врага. Ведь ассортимент наших приманок тоже состоит из восьми основных видов… Говоря поэтическим языком, царство отца нашего зиждется на этих восьми, как на крепких столбах. И следование им приводит людей в наши преисподние обители. Увы, служители Врага давно раскрыли наши тайны и наши методы работы с людьми. Однако мы до сих пор не отказываемся от них. И на то есть несколько причин.

Прежде всего, с каждым нашим подопечным мы работаем индивидуально. Дело в том, что в зачаточном виде в душе каждого человека имеются все вышеперечисленные страсти. Важно выявить главную. А затем, подобно рачительному садовнику, постараться взрастить и взлелеять ее до того состояния, когда она полностью подчинит себе разум и волю нашего двуногого барашка. И тогда он наш!

Следует отметить, однако, что Враг может нанести нам столь неожиданный и молниеносный удар, что все наши многолетние труды и заботы в одночасье пойдут прахом. Увы, Он столь же непредсказуем, сколь и непостижим. Чтобы не быть голословным, приведу вам пример того, как Он отнял у нас душу, которую мы уже считали своей.

Дело было в Египте, в тамошней столице, городе Александрии. Жила там в свое время, веке этак в пятом, одна девица по имени Мария^[28]. Поэтому ее с тех пор так и называют – Мария Египетская. Поначалу она подавала нам большие надежды: в двенадцать лет сбежала из дому, пустилась во все тяжкие и семнадцать лет кряду торговала собой. Да что там! Она прямо-таки купалась в блуде. Бывало, даже плату с мужчин не брала, даром им отдавалась. А сама, чтобы прокормиться, пряла или просила милостыню. Разумеется, мы были уверены: уж эта-то идет верной дорогой, прямиком к нам в ад! Куда ж еще попадают такие, как она?

Тем временем Марии взбрело в голову податься в иные края. Села она на корабль, что направлялся в Иерусалим, и всю дорогу занималась тем же самым, чем в родном Египте. А как сошла на берег…

И зачем только ее понесло в храм Вражий! И кто мог подумать? Ведь она же была наша, наша душой и телом! Пока не вошла в этот храм. А вышла оттуда уже другим человеком, с раскаянием в сердце, с верой во Врага. Как это могло случиться? Враг спутал все наши расчеты, отнял ее у нас. И ушла Мария в пустыню, и прожила там сорок семь лет. Разумеется, мы ее там частенько навещали, особенно на первых порах. Как только мы не уговаривали ее вернуться к нам! Напоминали ей о любимой еде – о сладком вине да хрустящей жареной рыбе, – сулили ей и то, и другое, и наряды, и украшения, и всевозможные развлечения – лишь бы только она вновь взялась за старое. Песни ее любимые пели… бывало, она забудется и даже вторить нам начнет. А потом как упадет наземь и ну рыдать и просить Врага и Матерь Его о прощении и защите. И мы уходили ни с чем. Ведь как только они к Врагу обращаются, Он тут как тут!

Сорок семь лет мы пытались заполучить ее душу. И проиграли. С помощью Врага эта женщина, душу которой мы уже было считали своей, победила нас. Теперь она пребывает в великой славе у Врага. Христиане ей молятся как святой… а нам только и остается, что локти кусать. Такую душу упустили! Да разве впервой?!

А еще раньше, в той же самой Александрии жила другая девушка по имени Екатерина. Красавица царских кровей, вдобавок на редкость образованная. Более чем достаточно, чтобы почувствовать себя на голову выше всех прочих. Многим ее сверстницам хватило бы лишь одной красоты или знатности, чтобы низринуться к нам вверх тормашками. Что ж, гордыня многих к нам привела… А эта Екатерина и христианкой-то не была. Поэтому мы надеялись…

Наши надежды на успех еще более усилились, когда эта Екатерина объявила родителям, что выйдет замуж лишь за того, кто превзойдет ее по знатности, богатству, уму и красоте. Откуда нам было знать, что это не простой каприз гордячки? И что это желание тайно внушил ей Сам Враг! А нам бы следовало держаться настороже, поскольку мать нашей гордой красавицы была тайной христианкой. И, узнав о таком решении дочери, встревожилась и поспешила за советом к своему наставнику, верному служителю Врага. А потом и Екатерину к нему привела, так сказать, за советом. И что же? Этот служитель Врага оказался на редкость умным и опасным человеком. Он заявил Екатерине, что есть такой Юноша, Который точь-в-точь соответствует ее желаниям. Ибо красота Его светлее солнечного сияния, а мудрость Его такова, что Он управляет всем миром. Богатство же Его таково, что Он обеими руками раздает людям Свои дары, и при этом нисколько не беднеет. А благородство Его таково, что и помыслить невозможно. И он этого Юношу хорошо знает…

Разумеется, Екатерина загорелась желанием увидеть Его. Тогда тот служитель Врага дал ей изображение Врага и Царицы Небесной, которое христиане называют иконой. И сказал ей так:

– Здесь изображена Мать этого Юноши. Попроси Ее показать тебе Своего Сына.

В ту же ночь Екатерина последовала его совету. Однако Сын Вражий, несмотря на просьбы Своей Матери, не удостоил красавицу даже взглядом, заявив, что она-де слишком безобразна, бедна и убога для Него. Разумеется, Екатерина не ожидала подобного ответа. Ведь до сих пор она считала себя лучшей из лучших. А тут – отказ!

Подумай она прежде всего о себе – вся эта история могла бы кончиться иначе. Меня отвергли, ах, какая это обида… да нужен мне после того этот Юноша… вдобавок старик, который рассказал мне о Нем, наверняка либо обманщик, либо сумасшедший… впредь я не буду верить подобным россказням и так далее. Однако, к несчастью для нас, эта Екатерина прежде всего подумала о Враге. И (о, горе нам!) захотела стать христианкой.

Она положила свою знатность и ученость к ногам Врага. Мало того – она по доброй воле пошла ради Него на смерть. А сколько людей она привела ко Врагу до того, как ее казнили! Пятьдесят мудрейших людей империи, которых победила в споре о вере. Воинов, которые ее сторожили в тюрьме. Мало того – саму императрицу! Теперь она в великой чести в Царстве Вражием, и христиане молятся ей как святой великомученице. Увы, я мог бы привести много примеров, когда Враг оставлял нас ни с чем в тот миг, когда мы уже предвкушали победу.

И все-таки чаще всего, выбирая между нами и Врагом, человек клюет на наши приманки. Тем более что мы не предупреждаем его о последствиях этого выбора. Зато не преминем шепнуть, что, вкусив от наших наслаждений, он будет счастлив, обретет уважение в среде себе подобных, мало того, возвысится над ними, как гора – над кочками, и так далее. В самом деле, разве люди не преклоняются перед богатыми и сильными мира сего? Разве не заискивают перед ними? Разве не стремятся добиться их расположения? Между прочим, так бывает даже среди верующих во Врага. В свое время один из учеников Врага, Иаков, упомянул об этом в своем послании: мол, если войдет в ваше собрание человек в богатой одежде, с золотым перстнем, то его на почетное место посадят. А бедняку в лохмотьях скажут: встань там-то или сядь там-то на пол^[29]. Что ж, написать-то он об этом написал… Да люди до сих пор поступают точно так же. И богача именуют не сребролюбцем, а успешным, обеспеченным человеком.