Глава 28. Беспризорные дети и разгильдяи взрослые
Вот так просто взять и по своей воле вновь вернуться к Адаму оказалось непросто. Даже учитывая продуманный в голове Гордыни план. Но, видя схожую грусть на лицах своих родных, он решил, что не позволит и им унывать, а потому ушел с широкой улыбкой на лице и обещанием вернуться.
– Ты погляди, сам вернулся! Быть такого не может, неужели я сплю? – только-только Гордыня успел себя кое-как убедить, что может всё не так и плохо, как очередная встреча с Адамом сразу убила в нём весь этот настрой – Блин, придется-таки дать этим выскочкам пару дней отпуска и освободить от ответственности, раз тут такое дело, ха!
– Обязательно всё это шоу устраивать?
– А вы только посмотрите! Стоило ему только сгулять домой, как он сразу за словами следить перестал! Ох, и дурной пример они там тебе подают! – все никак не унимался настырный ученый – Ну что, готов и дальше со мной сотрудничать?
– И насколько мне из-за тебя тут еще придется задержаться?
– Три месяца максимум! – говорил Адам однако так, что становилось понятно, что это был самый минимум – Но в этот раз никаких более скучных испытаний с кувшином! Он и меня замучил, а потому я решил его выбросить. Теперь начнется настоящее дело, но, предупреждаю сразу, тебе придется постараться слегка больше чем обычно. Конечно, ты можешь просто провалять тут дурака какое-то время и уйти. Но если мы сработаемся, то ты и уйдешь раньше и станешь в разы круче!
– И с какой стати я вновь должен верить твоим словам? Ты уже говорил мне всё то же самое пару месяцев назад!
– Хорошо, хорошо! В этот раз, если ты вынужден будешь задержаться здесь на время большее чем три месяца без своего согласия, то я поделюсь с тобой кое-какими ценными данными! Точнее, я тебе вообще всё вывалить могу, что знаю, даже рассказать о том, что задумал.
Хоть Адам и делал явные акценты на определённых словах, дабы показать, что ему это может быть небезразлично, но Гордыня всё равно четко понимал, что на самом деле это все лишь очередная игра. Видимо, Адам просто не может себе отказать и немного поиграть с теми, кто открыто выходит против него. Вот только если он на самом деле считает, что это хоть как-то повлияет на решимость Гордыни, то сильно ошибается.
Первая неделя после возвращения прошла на удивление спокойно: никаких особых новых тренировок, которые Адам упоминал, еще не появилось. Лишь уже давно ему поднадоевшие постоянные проверки показателей здоровья и простейшие упражнения, которое Гордыня давно уже освоил.
– Чего это мину такую страшную состроил? Скучно тебе, да? Но ты меня пойми, нельзя же тебя сразу в пекло бросать после того как ты там разнежился со своей «семьей»! – этот гадкий акцент на последнем слове всегда вымораживал Гордыню, благо он научился себе хоть сколь-нибудь контролировать вблизи Адама – Сейчас мы приведем тебя в форму, настроим на местный распорядок дня и атмосферу. А уже потом и в самое пекло можно, правда?
Вторая неделя уже оказалась тяжелее: она была посвящена исключительно тренировкам с нарастающей сложностью, которые явно были направлены на то, чтобы выжать из него все соки к исходу воскресения.
– Ты главное не волнуйся! Сколько за тобой смотрел, а так мне в глаза до сих пор бросается то, что ты себя насильно сдерживаешь! – попытался дать совет Адам – Ты же столько своих сил впустую на это тратишь! Да, потоки манны внутри тебя могут быть немного опасны, но ничего непоправимого не произойдет, если ты хоть на секунду не попытаешься дать себе волю! Давай, покажи мне, на что ты на самом деле способен!
Хорошо. После этих слов Гордыня решил-таки впервые послушать Адама и спустить одного из драконов внутри себя с уздечки. В его освободившуюся руку тут же хлынул невероятный поток манны, объем которого равнялся удвоенному показателю, который он принял за дракона!
– Чёрт! – лишь успел вскрикнуть Гордыня, как вдруг буйный разогнавшийся поток манны вырвался из открывшейся раны на его руке.
Медики Адама тут же рванули к нему и начали обрабатывать руку и вкалывать различные лекарства, но Гордыне было отнюдь не до них. Он лишь грозно сверлил Адама взглядом, желая знать ответ на один единственный вопрос:
– Эй, эй, я знаю, что вышло худо, но ты не переживай только так сильно! А то аж надулся весь как воздушный шарик! – но Адам, явно предчувствуя это, высказался первым – Я не знал, что так будет, честно!
– Плевать мне на это! – лишь рявкнул в ответ Гордыня – Меня интересует совсем не это!
Гордыня весь так и кипел, ведь ему в очередной раз удалось разглядеть истинное нутро этого «ученого».
– Лучше скажи мне, остальных ты тоже подвергал таким испытаниям?!
– Ах, ха, ха-ха, нет, нет, конечно! – Адам явно оказался застигнут врасплох этим внезапным вопросом, а потому из его рта вырвалась лишь парочка нервных смешков и еле внятное объяснение – Я же тебе уже говорил, ты серьёзно превзошел показатели всех остальных, а потому и был допущен к такой тренировке. Еще раз прими мои искренние соболезнования и на сегодня ты можешь быть свободен!
Если бы Адам во время этой речь был бы хоть на секунду искренним, то Гордыня мог и подумать над своими прежними выводами насчет него. Однако снова видя эту из последних сил скрываемую насмешку в глазах и манере речи Адама, он лишь еще сильнее убеждался в том, что до сих пор недооценивал этого человека. Ему отнюдь не был нужен ответ ни на один из волнующих вопросов от него, так как Гордыня уже был почти на все сто уверен, что знает, что у него на уме.
Вот почему неожиданно выданная ему неделя отдыха так смутила Гордыню. Только вот он не собирался терять время, сидя и размышляя над такой мелочью, так как на самом деле это был лучший шанс, наконец, приступить к задуманному. Разве что еще одну вещь он желал уточнить напоследок.
– Привет, Гордыня! – почти механическим голосом проговорил один из оставшихся в лаборатории детей и тут же зашагал по своим делам.
Именно это и беспокоило его на данный момент в первую очередь. Раньше, сколь бы он не пытался, но никто из детей здесь никак не реагировал на его речь. Они лишь устремляли в сторону непонятного шума свой холодный взор, а затем продолжали заниматься своими делами, как ни в чем не бывало. Такое общество немых наблюдателей пугало его еще с того самого момента, как ему впервые пришлось сюда вернуться. Но больнее всего ему становилось тогда, когда ему удавалось заметить среди них ранее знакомое лицо, что ранее хранило в себе хоть толику тепла и эмоций. Когда же он видел, как их лица изменились на такие же, как и у окружающих, за которых они вместе раньше переживали, то он всегда терял всякие силы. Однако теперь он вынужден был постоянно находиться среди них, а потому ему пришлось перебороть свою прежнюю слабость. Вот только теперь, когда они вновь начали с ним говорить, он более не знал, как ему реагировать и дальше действовать. А потому решил остановиться и тщательно тут во всем разобраться.
– Так, еле как тебя выловил снова! – Гордыня держал за плечи того самого ребенка, с которым успел уже увидеться сегодня ранее – Фух! Остановился вроде! Ты знаешь, что это признак плохого тона игнорировать тех, кто пытается с тобой заговорить, да?
– Вы хотите меня о чем-то спросить, Гордыня? – и всё тот же, казалось, заранее прописанный стандартный ответ.
– Даже если и так, то он хотя бы говорит…
Да уж, немного странно ему было говорить о нормах приличия, когда он сам позволял себе в открытую выражать свои отвлеченные мысли прямо перед лицом собеседника, но на деле Гордыня просто этого совсем не замечал, так как его сильно волновало совершенно иное:
– Да, я хотел бы тебя кое о чем спросить. Например, почему ты вдруг заговорил со мной, хотя ранее вы все просто ходили вокруг, как бездушные марионетки? Шутка ваша такая местная?
Попытка свести всё в забавную шутку была еще более странным поступком, но глядя в ни капельки не реагирующие на его речь глаза со стороны, он просто не знал, как себя вести.
– Отец приказал нам с вами говорить – открыто заявил мальчишка – Он бы хотел, чтобы вы чувствовали себя здесь лучше, пока выздоравливаете.
– Если это такая забота, то пусть он засунет её себе куда подальше! – выругался на Адама Гордыня, пока его собеседник лишь непонимающе на него глядел – Бред это всё, если ещё мягко выражаться, друг мой! Ты хоть сам-то со мной говорить сейчас хочешь? А имя своё назвать?
– Меня зовут ЖА-55, приятно познакомиться, Гордыня.
– Блин, ты меня до мурашек доводишь этим своим обращением. Но неужели это всё? Больше ничего сказать не хочешь? – холодный взгляд со стороны ЖА-55 ясно давал понять, что в его программу совершенно не входила часть с ведением адекватного диалога – Ты с таким поведением больше на одну из странных машин внутри этой лаборатории. Вводишь команду, а она выдает результат. Но ты же человек, а не машина!
– А что в этом плохого?
Совершенно не ожидая услышать такого ответа, Гордыня в первую очередь поспешил проверить, не оказался ли за его спиной Адам, но еще раз все четко переварив, он понял, что ему ответил именно ЖА.
– И снова молчишь…, нет, ну, слушай, теперь тебе придется объяснить такое свое заявление! Обычные люди таким, знаешь ли, не бросаются просто так! – искренне и из последних сил пытаясь достучаться до него, произнес Гордыня.
– Я отлично знаю своё место в этом мире, я могу не беспокоиться по всяким мелочам, обо мне бережно заботятся и ценят – и только Гордыня ожидал услышать личное мнение стоящего напротив него человека, как вдруг в очередной раз уперся в стену.
– Это всё лишь ранее заученные тобою слова… на самом же деле, ты так вовсе не считаешь, правда? – молчание со стороны ЖА четко давало понять, что всё это было лишь очередным блефом и издевательством от Адама, но Гордыня не желал сдаваться – А если и считаешь, то прошу, скажи мне это так, чтобы я понял, что это, на самом деле, говоришь ты!
–Я отлично знаю своё место в этом мире, я могу не беспокоиться по всяким мелочам, обо мне бережно заботятся и… – но в ответ ему суждено лишь вновь было услышать всё ту же фразу.
Но в этот раз, что-то да изменилось. Хоть никаких различий в произношении или видимых изменений в поведении не было, однако Гордыня мог поклясться, что видел, как дрожать глаза ЖА, когда он вновь вынужден был это произнести.
– Знай, Адам, я всех спасу, всех тех, кого ты так подло и низко заточил здесь, чьей слабостью ты пользуешься, чье мнение ты совершенно не ценишь – лишь с горечью произнес Гордыня, сдерживая подступающий к горлу ком – А ты останешься ни с чем!
Его настроение было испорчено окончательно, а потому этой ночью он вновь никак не мог заснуть. Он переворачивался с одного бока на другой, переворачивал подушку другой стороной, ходил по комнате. Теперь в его плане появились новые переменные, которые он просто не мог не учитывать, однако и что-то сделать для них он также не видел возможным.
– Если я сейчас попытаюсь и их с нами взять, то у нас определённо ничего не выйдет. Но и оставлять их здесь на произвол этому извергу я не намерен! Что же делать, что же делать?
Многие из вас уже наверняка могли догадаться, о чем же так задумался наш молодой герой, но на деле он и сам недалеко от вас ушел. Всё время пребывания в этой лаборатории он пытался не держать никакой конкретики в голове, что могло показаться абсурдом. Однако он четко осознавал, какой противник ему противостоит и какова будет цена малейшей ошибки. А потому он решил запутать врага и не дать ему ничего понять, поставив себя в такое же положение. Этот план не только компенсировал серьёзную разницу в интеллекте между ним и Адамом, но и позволял ему вести себя как прежде, никак не выдавая себя.
Однако эти дети так и оставались серьёзным поводом для беспокойства для Гордыни. Он еще много раз пытался выйти с ними на связь, даже уже после того, как вышел с больничного, и свободного времени у него оставалось совсем немного. Просто он до последнего не мог убедить себя, дабы склониться к одному из очевидных решений возникшей проблемы. Но проводя с ними всё больше и больше времени, он лишь всё глубже и глубже застревал в этой яме, так и не видя выхода. Он видел их истинные волнения и боль, но никак не мог заставить хоть кого-нибудь из них, о ней открыто ему рассказать.
– Эй, ты, наглый мальчишка, я смотрю ты у нас полюбил тут ошиваться!
Еще одним откровением очередного дня в лаборатории стало появление еще одной персоны, что осмелилась с ним заговорить.
– Чего ты им постоянно докучаешь, они ко мне потом все грустные приходят и их долго «чинить» получается, знаешь ли!
– А вы кто вообще такой? – видя перед собой лишь свободно сидящего на груде коробок лаборанта, спросил Гордыня – И почему ты со мной говоришь?
– Ха, услышь кто-то подобное и не зная контекста ситуации, то сразу бы приняли тебя за какого-нибудь заносчивого мальца, что слишком много о себе думает! Но раз я не такой, то и представиться тебе не побоюсь – меня зовут СЛ-2, и я тут за главного!
– А я только надеялся, что хоть кому-то здесь позволено носить настоящие имена.
– Не, Адам кое-как с вами-то смирился по началу. Благо вы своими «результатами» его сильно порадовали, а потому он и согласился вас так называть. Еще скажи, не заметил, как в один момент он изменил к вам своё обращение? Только вот откуда ему было знать о таком вашем причудливом ходе? Стоп, на этот вопрос я уже не имею права отвечать! Упс, неловко вышло!
И хоть СЛ-2 в тот момент по большей степени только и делал, что насмехался над бедным Гордыней, вот только совершенно не стремился проявлять к нему враждебности:
– А вы, на удивление, забавный! Вы мне нравитесь, СЛ-2!
– Ха, вот так малец! Говорит, что думает! Далеко пойдешь, если не запнешься на первом уступе!
Видно было, что СЛ теперь немного смущался, когда говорил, однако Гордыня предпочел не обращать на это внимания. Просто почему-то где-то в глубине своей души он, глядя на этого простого «работягу», верил, что сможет найти с ним общий язык.
– Но всё же, вы не ответили на мой вопрос: неужели вам одному это позволено? Или это такая ситуация, как и с этими детьми?
– Да я просто увольняюсь из этой шарашкиной конторы скоро! Скорее, ухожу в неограниченный по продолжительности отпуск! – видя, как лицо Гордыни помутнело от таких выражений, СЛ тут же поспешил его успокоить – Не о том ты подумал, юноша! Рановато тебе еще меня хоронить! И к тому же, естественно это всё неспроста, и на самом деле Адам всё это строго контролирует. Так что я просто оказался обязан стать на этот раз его подопытной игрушкой, в качестве последней платы за уход.
– Но почему же вы всё время молчали, и что вы вообще обо всем этом думаете? – кое-как с трудом пытаясь переварить всё это, Гордыня попытался сформировать хотя бы парочку вопросов, на которые ожидал узнать ответ.
– Вы все неплохие ребята, не то что мы! Всё текущее окружение Адама было с ним тут с самого начала, так как мы все специально в один момент собрались и сбежали, дабы… – видя, как бедный Гордыня еще сильнее тонет в этом наплыве фактов, и явно чувствуя на себе холодный взгляд со спины, СЛ немного приостановился – Ладно, признаться честно, с трудом я могу хоть как-то адекватно ответить на твой вопрос. Это место и все здесь присутствующие безраздельно и беспрекословно принадлежат Адаму. Это даже и оспаривать-то никто не пытался. По крайней мере из тех, кого я тут знаю. А потому мне и всем остальным лишь остается верить и надеется, что у него тут и правда что-то получится, а мы при это не окажемся великими грешниками и не окажемся вынуждены страдать за это всю жизнь.
– Это так…
– Странно, да? Ну, тут просто взрослая логика, малыш. Подрастешь и поймешь, как с течением времени и сменой обстоятельств, всё меняется…
– Нет! Я никогда не приму и не пойму такого отношения! Разве, разве можно так… – не решившись всё-таки окончить своё предложение, Гордыня просто развернулся, но напоследок всё же проронил еще кое-что – Чёрт, и как вы все умудряетесь жить в таком фальшивом и поддельном мире и продолжать так улыбаться?! Смотреть тошно…
– И к чему это всё было, а, Адам? – лишь спросил СЛ, наблюдая как Гордыня в расстройстве удаляется от него.
– Ты же сам всё четко и красиво сказал, или ты просто промямлил что-то с выражением, даже не вникая в суть?
– Ты на деле просто что-то с чем-то. Тогда уж пообещай, что то, что я произнес и во что по итогу поверил, окажется правдой.
– Ничего гарантировать не могу – протянул Адам, прежде чем расстаться со своим подчиненным, вновь незримо скрывшись в тени.
– Никогда не любил этот хлюпающий звук и небрежные остатки после этой процедуры, в дрожь бросает от этой его магии! – лишь произнес напоследок СЛ-2.
Отчаявшись более искать здесь поддержку от взрослых и детей, Гордыня после этого разговора решил придерживаться прежнего намеченного плана, а дабы позабыть и развеять все волнения, он сразу с головой погрузился в подготовку к новому комплексу упражнений от Адама. Но как бы он не пытался как можно быстрее набрать скорость и не позволить всей этой дури и дальше туманить его мысли, однако на деле эти мысли раз за разом появлялись и мешали сконцентрироваться. И вот так, проведя еще парочку месяцев в постоянных дебатах внутри своей головы, он и сам не заметил, как подошло его время, наконец, убираться из этого проклятого места. Вот только Адам в очередной раз что-то задумав, явился к нему в комнату лично и объявил:
– Прекрасно зная о нашем с тобой соглашении, я решил позволить себе задержать тебя здесь на еще один день, ты не против?
Глава 29. Адам и магия
Одного очередного взгляда с утра на довольную рожу Адама Гордыне хватило, чтобы снова испортить ему настроение на весь оставшийся день. Однако адекватно давая отчет ситуации, он понимал, что, во-первых, тот от него всё равно так просто не отвяжется, а во-вторых, ему сейчас представился невероятный шанс таки узнать все секреты этого места. Да, он не забыл слова Зависти и помнил, что этот человека будет всячески пытаться увильнуть от неудобных ему вопросов, но если Гордыня не побоится действовать с должным напором, то хотя бы сможет узнать о тех тайнах и секретах, что его старший брат столь долго хранит в полном одиночестве.
– Располагайся, мой дорогой Гордыня! Нам же явно предстоит непростой разговор.
После небольшой утренней прогулки по лаборатории они, наконец, дошли до какой-то полупустой комнаты с белыми обшарпанными стенами, где стояли лишь деревянный стол да пара стульев. Сначала Адам уселся на место в дальней части комнаты, а потом оставшееся место занял и Гордыня. После этого безумный ученный лишь сложил руки в ожидании, одновременно прожигая бедного юношу своим недобрым взглядом с ухмылкой.
– Ну, так и зачем ты решил меня здесь оставить еще на один день? – немного волнуясь, Гордыня начал раскачиваться на стуле и перебирать пальцами по столу.
– А разве это не очевидно? Давай, давай, не стесняйся, спрашивай о чем твоей душе угодно! – не оставляя и малейших возможностей для альтернативной трактовки всего происходящего, пояснил Адам.
– Тогда расскажи мне, зачем ты всё это делаешь?
– Неплохой первый вопрос. Ну, я бы мог сказать, что делаю это исключительно по доброте своей душевной, но такие детки как ты, в это почему-то отказываются верить, всегда видя лишь сугубо личный умысел. Нет, нет, ты не пойми неправильно! Да, я не самый хороший человек в мире и делаю это не за просто так, но а как ты предлагаешь мне вести себя иначе, когда кругом война?
Последним предложением Адам явно намеревался выбить у Гордыни почву из под ног и повернуть весь диалог в своё русло, но тот уже давно догадывался из смутных речей своего брата, что снаружи творится что-то дурное.
– Хм! Даже и глазом не дрогнул! Вот это выдержка! Или ты просто знал уже об этом? Признавайся Гордыня!
– А разве не я тут должен тебе вопросы задавать? – умело парировал Гордыня.
– Тьфу, тебя, какого умного мы тут из себя строим! Ой, извини, но в таком случае, прошу продолжай, или тебя что-то не устраивает в моем ответе?
– Ты так ничего и не сказал.
– А неужели ты уже давно сам для себя не сделал ответ на этот вопрос. Мне тут пытаться переубедить тебя будет бесполезно, да и скучно. Управлюсь за пять секунд… – последние слова он произнес гораздо тише, якобы про себя, но всем в этой комнате было очевидно, что имел в виду Адам.
– Тогда ответь на следующий вопрос: что ты сделал с другими детьми? С теми, что до сих пор бродят здесь, как бездушные машины? – очередной вопрос Гордыня задал с явным упреком.
– Ничего особенного, ты и вся остальная названная семейка грехов подвергались такому же воздействию, но сумели сохранить свой разум в порядке.
– Промыл мозги им, значит?
– И опять тебя тянет исключительно на гадости в мою сторону, Гордыня. Вы все тут, дети непростые, пойми ты, наконец. И я, конечно, пытаюсь найти подход к каждому, но и общих условий среды и давления изнутри нельзя избежать. Если говорить проще и понятней, то они все сейчас просто находятся в сильной, сильной депрессии, понимаешь, о чем я? И если вам семерым удалось выкарабкаться, то вот для них этот путь пока дается с трудом. Да, мы им всячески помогаем, но их состояние настолько дурное лишь потому, что нам еще и приходится иметь дело с магией внутри их тел.
– Магия внутри тел? Это явно какая-то нестандартная процедура. О подобном не упоминалось ни в одном из учебников или специальных программ, которые ты с нами проводил.
– А еще и по свои собственным наблюдениям и «исследованиям» ты пришел к выводу, что это что-то ненормальное, так? Прошу, договаривай до конца, а то мне что играть тут в сумасшедшего и с самим собой говорить? – надавил на Гордыню Адам – Но прежде чем ты начнешь дуться, так и быть, позволь мне провести тебе небольшой экскурс в тонкую науку современной магии!
Всё началось еще несколько лет назад, когда самые талантливые умы всей Империи старались найти то, чего нет. Да, звучит это причудливо, но, просто такова суть той субстанции или того вещества, что мы сейчас называем просто «магией». Пытаться ребенку объяснить что-то из квази-науки и понятий, наверное, будет тяжело, а потому вдаваться в подробности не будем. Лишь вернемся к прежнему рассказу и узнаем о том, что наибольшего первичного успеха в нахождении магии достигли ученые с запада. Совместными усилиями двух самых развитых в научном и техническом плане столиц был-таки впервые налажен контакт. Но, так как мы со своими исследованиями проникли в другое измерение, то не могли на тот момент предполагать, что оно может быть связано с нами далеко не через один разлом, что мы открыли. А что было еще чуднее, так это то, что об этом еще до официальных Имперских представителей прознали и обычные герцоги и их «ученые».
То, что произошло дальше и положило начало войне, что сейчас горит за пределами этого мирного и спокойного убежища. Но, мы ведь до сих пор так и не прикоснулись к самому интересному из-за этого внезапного урока истории. Хорошо, тогда рванем сразу к сути. Магия оказалась вещью крайне неустойчивой, ведь само её прямое нахождение в этом мире всячески нарушало её типичный устрой. Магия ведь по своей сути является воплощением четвертого измерения, что, наконец, проявилось в нашем мире и теперь желает вернуться к прежнему состоянию, в котором оно существовало в нашем мире сотни веков. Оно желает вновь затеряться прямо у нас под носом и скрыть свое существование. Ха, ха, вот это явно был коронный удар по восприятию любого из тех, кто до сих пор пытается во все это вникнуть!
Но не беспокойтесь, это было лишь пояснение для самых любознательных по поводу того, почему же магию всё таки так сложно удержать. Особенно в человеческом теле. Магия просто скорее вас своей частью сделает, а потом заставит ваш остаточный образ подражать его каким-то странным причудам, чтобы скрыться. Однако более нет причин переживать, ведь одному научному гению удалось создать таких людей, что смогут противостоять этой особенности и, таким образом, смогут накапливать и сохранять магию! Пока что таких оказалось лишь двое, и вы должны бы их помнить, но не стыдно будет и сказать, что это Гордыня и Жадность.
Что же до остальных детей? Ну, гений гением, но вот только до создания этих детей было еще далеко, а потому в свободное время он решил, что ему будет мало лишь превосходства в этой одной специфичной области. Он начал браться и за другие аспекты магии. Так, Обжорство получил способность превращать любую материю в магию, а Лень смогла менять восприятие самого мира! Конечно, конечно, эта способность не столь сильна, как кажется на первый взгляд, иначе ныне безызвестный гений уже давно бы правил всем миром! Так как пока она еще слаба, то такие трюки в реальном мире ей удается проводить с трудом и далеко не часто. А вот внутри своих снов Лень уже давно стала Королевой! Кто бы захотел после такого вообще просыпаться, не так ли?
Такой мгновенный успех сильно его порадовал в ту пору, а пока дозревал и один из самых первых его детей ныне именуемый Завистью. Тот долго не мог раскрыть себя, но осмелев и выступив против отца, он открыл в себе способность копировать и сохранять чужое восприятие, что быстро позволило ему заслужить уважение и одобрение со стороны Адама. Ой, это же про меня! А у нас тут вроде как рассказ построен в нейтральном тоне! А потому пока забудем об этом и перейдем к Гнев! Она долго накапливала в себе недовольство и с самого начала старалась держать себя в хорошей физической форме, чтобы затем обрушить свою ярость на ничего не подозревающих окружающих, приправленную способностью генерировать повышенное количество магии в зависимости от настроения!
Теперь она уже давно стала мягкой и позабыла прежние приемы. Огонь внутри, казалось, угас, но с каждым посещением лаборатории ей каким-то образом удается разжигать его вновь и вновь. Я догадываюсь о причине, но в виду её излишней глупости поспешу пропустить и перейти нашему последнему чудесному дитя. Похоть долгое время стеснялась и боялась своей способности, также как и собственного имени. Но совсем недавно, из-за каких-то неизвестных мне перемен, она потихоньку начала проявлять в себе зерна её невероятной силы. Силы манипуляции чужой магией! Через одно касание она способна заставить застывшую на мгновение внутри каждого человека магию завладеть его телом и передать под контроль госпоже! Звучит так же пугающе, как и интригующе, не правда ли?
Да, да, какой-то гений слишком уж скучный и банальный, раз с трудом сумел лишь пару раз догадался до чего иного, как просто играться с восприятиями магов. Однако в свою защиту он, наверняка, бы отметил, что вся сила нынешней магии исходит именно из того, насколько сильна вера мага в то, что она сработает именно так, как ему надо. Тело тут тренировать стоит лишь, если вы никак не можете отделаться от переживаний, что должны совершить какое-то серьёзное физическое усилие, дабы ваше заклинание сработало. На деле же важен лишь дух. А потому, если удастся его сломить, то даже от самого серьёзного мага ничего не останется.
– Ну, так и что, Гордыня, хочешь, чтобы я тебе теперь и всю базовую методичку для самых маленьких пересказал? Про четыре стихии там, и тому подобное? – наконец, окончив свой длительный рассказ, спросил с усмешкой Адам, приводя в чувство собеседника, до сих пор старающегося переварить всё сказанное.
– Хорошо, Адам, это я понял. Но тогда расскажи мне, почему такой гений как ты до сих пор остается непризнан?
– Элегантные речи, юный господин. Что же, позвольте вам молвить и об этом, хотя на деле тут говорить-то особо не о чем. Да, я был одним из тех, кто со стороны Империи впервые познакомил этот мир с магией. Потом началась война, меня вынудили разрабатывать магическое оружие. Я, не особо желая копаться во всех этих наполовину магических железяках, предложил высшим чинам слегка иной подход. Вот только он мне самому столь сильно взбудоражил мозг, что я просто сбежал, не забыв прихватить с собой подчиненных мне сотрудников и еще парочку нужных документов. По первой поре с меня три шкуры содрать хотели, но помахав бумажками, а после скрывшись в этой глуши, я, вроде как, сумел освободиться от этого проклятого аркана. Теперь я полностью независимый юный гений и талант, что еще потрясет этот мир своими открытиями!
– Значит, все мы тут лишь скрываемся, пока есть постоянная угроза того, что сюда придут какие-то дяди с пушками и начнут охоту за тобой?
– Не с пушками же! Чему тебя только учили? Магические пушки создаются лишь на западе, в Независимой Армии, так как у них там проблемы с разломами и магией. Мы тут воюем голыми руками, ибо один огненный шар какого-то командира отряда может с легкостью превзойти по огневой мощи их вооруженного до зубов отряда! Не упоминай при мне более этих жалких ничтожеств.
– Даже с трудом всё понимая, мне кажется, что им просто не повезло, и потому их не за что винить.
– Ты даже за каких-то неизвестных тебе людей с запада страны готов впрячься, пока мы находимся от них за столько километров! Что за чудо, а не ребенок! Завязывай ты со всем этим!
– Так и всё же, что с нами произойдет, когда война закончится?
– Ох, не переживай ты так, Гордыня! Для столь славных детей как вы мне несложно будет найти подходящее местечко!
– Это еще что значит?
– Ты не похож ни на будущего политика, ни на предсказателя, а потому мне тяжело будет тебе объяснить хотя бы то, что произойдет со всей страной после войны, не то что с тобой! Но я вот как раз таки похож и на того, и на того, а потому отлично знаю, о чем говорю – с ребяческим чувством превосходства произнес Адам.
– Теперь мне всё предельно ясно.
– Ого, снизошло откровение? Не хочешь поделиться?
– Лучше предпочту на этом и закончить наш с разговор, меня еще ждут дела – с этими словами Гордыня поднялся из-за стола и вышел из комнаты, пока Адам лишь провожал его своим взглядом, в котором ясно читалось лишь одна возможная реакция:
– Ну, ну… – посидев еще пару секунд, Адам также поднялся с места и как ни в чем не бывало пошел по своим делам, не переживая выбросив Гордыню из головы.
Этот наивный и глупый мальчишка всё равно не сможет ему помешать. Он много раз и от многих уже успел наслушаться схожих речей с такой же манерой речи. Адам не мог уверено сказать, что каждый из них впоследствии лишь пожалел о своих словах и провалился, но был уверен, что таких было большинство. Остальным просто повезло, вот только делать упор в своей работе и жизни на удачу – удел слабых.