Глава 12. Необычное путешествие знакомит с необычными «людьми»
Когда Тао закончила говорить, я мог ясно видеть, что её Аура стала тусклой. Снаружи дождь прекратился; солнце светило на огромные белые облака, окрашивая их в голубые и розовые цвета. Деревья, ветки которых покачивались на мягком ветерке, выглядели освежёнными, и тысячи радуг плясали в каплях воды, которые цеплялись за их листья. Мелодичные песни птиц, приветствующие возвращение солнца, смешивались с мягким музыкальным звуком насекомых и света. Этот момент был самым волшебным из всех, с которыми я сталкивался. Никому из нас не хотелось говорить, и мы позволили нашим душам наполниться красотой вокруг нас.
Звук смеха и счастливых голосов пробудил нас от умиротворённого состояния. Обернувшись, мы увидели приближающихся Биастру, Латоли и Латионузи, каждая из них летела с помощью своей Тары.
Они приземлились прямо перед доко и вошли без суеты, широкие улыбки освещали их лица. Мы встали, чтобы встретить их, и последовал обмен приветствиями на языке Тиаубы. Я всё ещё понимал всё, что было сказано, хотя и не мог говорить на этом языке. Однако это не имело значения, так как у меня было мало, что сказать, и, в любом случае, если бы я говорил по-французски, те, кто не мог понять мои слова, поняли бы моё сообщение телепатически.
Освежившись напитками гидромеля, все были готовы снова уйти. Я надел свою маску и последовал за ними наружу, где ко мне приблизилась Латоли и опоясала мою талию Тарой. Затем она вложила Литиолак в мою правую руку. Я был очень возбуждён мыслью о том, что смогу летать как птица. С первого дня, когда я приземлился на эту планету и увидел людей, летающих с помощью этих приспособлений, я мечтал сделать то же самое, но так много всего происходило так быстро, что, должен сказать, я не ожидал, что представится такая возможность.
– Латоли, – спросил я, – почему для того, чтобы летать, вы пользуетесь Тарой и Литиолаком, когда почти все из вас могут левитировать?
– Левитация требует огромной концентрации и значительного расхода энергии, Мишель, даже для нас, и она позволяет нам путешествовать только со скоростью семь километров в час. Левитация используется во время некоторых психических упражнений, но это плохое средство передвижения. Эти аппараты основаны на тех же принципах, что и левитация, так как они нейтрализуют то, что можно назвать «холодной магнитной силой» планеты. Это та же сила, которую вы называете «гравитацией» и которая удерживает все тела на земле.
Человек, как и кусок скалы, состоит из вещества, но, нейтрализуя холодную магнитную силу, вызывая определённые высокочастотные вибрации, мы становимся «невесомыми». Затем, чтобы двигаться и направлять наше движение, мы вводим вибрации другой частоты. Как ты можешь видеть, аппарат, который достигает этого, для нас очень прост. Этот же принцип использовали строители пирамид Му, Атлантиды и Египта. Тао уже говорила тебе об этом, но сейчас ты сам почувствуешь эффект антигравитации.
– Какую скорость можно достичь с помощью этих аппаратов?
– Именно с этим ты можешь двигаться со скоростью приблизительно 300 километров в час и на любой высоте, которую ты выберешь, а сейчас пора двигаться – остальные ждут.
– Ты думаешь, я смогу им правильно пользоваться?
– Конечно. Я научу тебя как, и вначале ты должен быть особенно внимательным. С тобой может произойти серьёзный несчастный случай, если не будешь точно следовать моим инструкциям.
Все наблюдали за мной, однако казалось, что именно Латионузи больше всех забавляло моё беспокойство. Я крепко держал в своей руке Литиолак, его ремень безопасности был прикреплён к моему предплечью. Это означало, что если бы я выпустил Литиолак из руки, он остался бы со мной.
Моё горло было сухим. Должен сказать, что я не чувствовал себя очень уверенно, но Латоли подошла ко мне и обняла меня за талию, заверив, что она не отпустит, пока я не ознакомлюсь с аппаратом.
Она также объяснила, что мне не нужно беспокоиться о Таре, прикреплённой к моей талии, но Литиолак нужно держать крепко. Во-первых, нужно было сильно потянуть большую кнопку, которая приводит аппарат в действие – немного похоже на поворот ключа зажигания в автомобиле. Появился крошечный свет, означавший готовность. Литиолак был по форме похож на грушу. Его держали основанием вниз, а его верх заканчивался грибообразной «шляпкой», несомненно, предназначавшейся для предотвращения соскальзывания пальцев. «Груша» держалась за её «воротник».
Латоли
Эти иллюстрации были подтверждены Мишелем Дэмаркэ исходя из его опыта на Тиаубе. Все иллюстрации защищены авторским правом OR-RAR-DAN, 1998.
Латоли объяснила, что этот Литиолак был сделан специально для меня, так как мои руки были примерно наполовину меньше, чем у них, и я не смог бы использовать стандартную модель. Кроме того, важно, чтобы размер «груши» точно соответствовал руке, которая её держит. Она была немного мягкой, как будто сделана из резины и наполнена водой.
Получив инструкции, я сжал Литиолак так сильно, что Латоли едва хватило времени, чтобы схватить меня до того, как мы поднялись в воздух.
Мы совершили скачок на добрых три метра. Остальные были вокруг нас, неподвижно вися в воздухе примерно в двух метрах от земли, и они все разразились смехом от удивления Латоли.
– Осторожно, – сказала ей Тао, – Мишель – человек действия. Если ты дашь ему в руки прибор, он немедленно начнёт его использовать!
– Если ты нажмёшь на Литиолак, как ты только что сделал, с общим равномерным давлением, то поднимешься вертикально. Если слегка увеличишь давление пальцами, полетишь влево; если большим пальцем – то вправо. Если захочешь спуститься, либо ослабь давление, либо, чтобы спуститься быстрее, нажми левой рукой на основание.
Пока она говорила, Латоли дала мне попрактиковать движения, и мы поднялись на высоту около пятидесяти метров, когда услышали голос Тао.
– Молодец, Мишель. Латоли, теперь позволь ему сделать это всё самому. Он понял.
Мне бы хотелось, чтобы она держала свои мысли при себе. Я совсем не разделял её мнение и чувствовал себя намного увереннее под защитным «крылом» Латоли – и это не игра словами! Однако она освободила меня, но оставалась рядом и на той же высоте.
Я осторожно ослабил нажим на Литиолак и перестал набирать высоту. Ещё больше ослабив давление, я начал снижаться; Успокоившись, я равномерно нажал вокруг «воротника» и стрелой взлетел вверх – так высоко, что мои пальцы застыли, и я продолжал подниматься.
– Расслабь руку, Мишель. Расслабь руку, – кричала Латоли, которая в мгновение ока присоединилась ко мне.
Ох! Я остановился – или почти остановился на высоте примерно 200 метров над океаном, так как я непреднамеренно нажал более сильно своим «застывшим» большим пальцем. Другие присоединились к нам на нашем 200-метровом месте встречи. Должно быть, на моём лице было странное выражение, так как даже Латионузи разразился смехом, и это был первый раз, когда я увидел его смеющимся.
– Нежнее, Мишель. Этот аппарат очень чувствителен к прикосновению. Я думаю, что сейчас мы можем отправиться в путь. Мы покажем тебе дорогу.
Они медленно двинулись, Латоли оставалась рядом со мной. Мы поддерживали ту же высоту. Нажимая ладонью своей руки, я плавно продвигался вперёд и вскоре заметил, что могу ускоряться по желанию, просто регулируя это давление на Литиолак. Давление пальцев регулировало высоту и направление.
Я всё ещё делал некоторые неожиданные отклонения в сторону, особенно когда моё внимание привлекли три внушительных личности, пересёкших наш путь. Пролетая, они бросили на меня взгляд, очевидно, они сильно удивились при виде меня.
Через какое-то время, которое по моим суждениям равнялось примерно получасу, я начал осваивать машину – по крайней мере, достаточно, чтобы успешно лететь над океаном. Не имея препятствий, мы постепенно набрали скорость, и я даже смог лететь в строю рядом с моими спутниками, не сбиваясь с пути слишком часто.
Это было так воодушевляюще – я никогда не мог себе представить такое ощущение. Так как оборудование создавало вокруг меня вид силового поля, делая меня невесомым, не только не было ощущения подвешенности, как на воздушном шаре, но и чувства, что меня несут крылья. Более того, будучи полностью окружённым силовым полем, я даже не мог чувствовать ветра, хлестающего меня в лицо. У меня сложилось впечатление, что я являлся неотъемлемой частью окружающей среды, и чем лучше я осуществлял контроль над аппаратом, тем больше удовольствия я получал от этого нового средства передвижения. Мне захотелось проверить свой контроль, и я слегка спустился, только чтобы подняться снова. Я проделал это несколько раз, выбирая набирать или терять высоту по отношению к другим. Наконец, я полетел поближе с Тао и телепатически сообщил о своей эйфории, давая ей знать в своём намерении скользить над поверхностью океана, который простирался под нами, насколько мог видеть глаз.
Она согласилась, и вся группа последовала за мной на уровне воды.
Было совершенно фантастично иметь возможность скользить над гребнями волн со скоростью примерно 100 километров в час, как будто мы все были могущественными богами, покорителями гравитации. Время от времени серебристые вспышки указывали на то, что мы пролетали над косяками рыб.
В своём возбуждении я не замечал времени, но казалось, что путешествие заняло три карса.
Куда бы я не поворачивал голову, я мог видеть только линию горизонта. Затем Тао внезапно телепатировала:
– Посмотри туда, Мишель, – вдалеке, на поверхности воды, я смог различить пятнышко, которое быстро росло, превращаясь в гористый остров приличных размеров.
Вскоре мы смогли различить огромные скалы, голубовато-чёрного цвета, которые резко погружались в голубовато-зелёные воды океана. Увеличив высоту, мы смогли увидеть весь остров с высоты птичьего полёта. Не было видно ни одного пляжа, огромные чёрные скалы препятствовали доступу со стороны океана. Волны, разбивавшиеся об основание их внушительных масс, переливались под лучами солнца, отражая мерцающие цвета, которые контрастировали с однородным чёрным базальта.
На высоте середины склонов, с внутренней стороны, росли леса гигантских деревьев, чья листва была необычного тёмно-голубого и золотого цвета, а стволы – кроваво-красного. Эти деревья покрывали крутые склоны прям до края изумрудно-зелёного озера. Местами поверхность озера скрывалась под пучками золотистого тумана.
Посередине озера, как будто оно плыло по воде, мы могли видеть огромное доко, стоящее концом вверх. Позже я узнал, что его диаметр был около 560 метров.
Однако исключительные размеры были не единственной его особенностью; другой – был его цвет. Все доко, которые я до сих пор видел на Тиаубе, были беловатого цвета – даже в Городе Девяти Доко. Это же, казалось, было сделано из чистого золота. Оно стояло, сияя на солнце, и, несмотря на её обычную форму яйца, его цвет и размер делали его величественным. Что-то ещё очень удивило меня: в водах озера не было отражения доко.
Мои спутники вели меня к куполу золотого доко. Мы медленно летели на уровне воды, и с этого ракурса оно было ещё более впечатляющим. В отличие от других доко, здесь не было никакого ориентира, указывающего на вход. Я последовал за Тао и Латоли, которые вскоре исчезли внутри.
Золотое Доко
Эти иллюстрации были подтверждены Мишелем Дэмаркэ исходя из его опыта на Тиаубе. Все иллюстрации защищены авторским правом OR-RAR-DAN, 1998.
Двое других находились рядом со мной, каждый из которых подхватил меня под руки, чтобы я не упал в воду, так как, к своему удивлению, я отпустил свой Литиолак. Я был буквально ошеломлён увиденным.
Вот что я обнаружил внутри доко:
Я мог видеть около двухсот людей, плавающих в воздухе без помощи каких-либо аппаратов. Казалось, что тела спали или находились в глубокой медитации. Ближайший к нам плавал примерно в шести метрах над водой, так как внутри того доко не было пола. Нижняя часть «яйца» на самом деле находилась в воде. Как я уже объяснял, находясь внутри доко, можно видеть всё, что находится снаружи, как будто ничего нет между вами и окружающим миром. Итак, в этом случае у меня был панорамный вид озера, холмов и леса на заднем плане, а рядом со мной, посередине этого «пейзажа», плавали двести или около того тел. Как и следовало ожидать, это было совершенно удивительно.
Мои спутники молча наблюдали за мной, и в отличие от других случаев, когда моё удивление вызывало у них смех, они оставались серьёзными.
Присмотревшись более внимательно к телам, я начал замечать, что они в большинстве случаев были меньших размеров, чем мои хозяйки, а некоторые имели очень необычные – иногда даже чудовищные – формы.
– Что они делают? Они медитируют? – прошептал я Тао, которая была рядом со мной.
– Возьми свой Литиолак, Мишель. Он висит у тебя на руке.
Я подчинился, и она ответила на мой вопрос.
– Они мертвы. Это трупы.
– Мертвы? С каких пор? Они все умерли вместе? Произошёл несчастный случай?
– Некоторые из них были здесь в течение тысячелетий, и самый последний, я полагаю, находится здесь уже шестьдесят лет. Я думаю, что в твоём текущем состоянии удивления ты не сможешь эффективно управлять своим Литиолаком. Латоли и я поведём тебя, – каждый из них взял меня под руку, и мы начали странствовать среди тел. Все они, без исключения, были полностью обнажёнными.
Среди них я увидел человека, сидящего в позе лотоса. У него были длинные волосы красно-белокурого цвета. Стоя, он был бы двухметрового роста. Его кожа была золотистой, и черты лица были удивительно изящными для мужчины – и он действительно был мужчиной, а не гермафродитом.
Немного поодаль лежала женщина, чья кожа была шероховатой, как у змеи или коры дерева. Она казалась молодой, хотя её странный внешний вид затруднял суждение о её возрасте. Её кожа была оранжевого цвета, а её короткие курчавые волосы были зелёными.
Однако же самой удивительной была её грудь. Она была довольно большая, но на каждой груди было по два соска, отделённых друг от друга примерно десятью сантиметрами. Она была бы около 180 сантиметров в высоту. Её бедра были худыми и мускулистыми, а икры довольно короткими. На каждой ноге было три огромных пальца, но её руки были точно такими же, как у нас.
Мы передвигались от одного к другому, иногда останавливаясь, иногда двигаясь вперёд – как это делают среди восковых фигур в музее.
Глаза и рты всех этих людей были закрыты, и все они находились в одном из двух положений – либо сидели в позе лотоса, либо лежали на спинах с руками по бокам.
– Откуда они? – прошептал я.
– С разных планет.
Мы провели некоторое время перед телом мужчины, несомненно, находящегося в расцвете своей «жизни». У него были ярко-каштановые длинные и кудрявые волосы. Его руки и ноги были как у меня. Его кожа была знакомого цвета – как у кого-нибудь с Земли. Ростом он был бы около 180 сантиметров. Его лицо было гладким, с благородными чертами, а на подбородке была мягкая козлиная бородка.
Я повернулся к Тао, чьи глаза были фиксированы на моих.
– Можно было бы сказать, что он пришёл с Земли, – сказал я.
– С одной стороны, так и есть, а с другой – нет. Ты хорошо его знаешь, так как слышал рассказы о нём.
Заинтригованный, я изучил его лицо более внимательно, пока Тао, телепатически, не сказала:
– Посмотри на его руки и ноги, а также на его бок.
Тао и Латоли приблизили меня к телу, и я смог ясно видеть шрамы на его ногах и запястьях,15 а также глубокую рану на его боку, приблизительно 20 сантиметров в длину.
– Что с ним случилось?
– Он был распят, Мишель. Это тело Христа, о котором мы говорили этим утром.
К счастью, мои хозяйки предвидели мою реакцию и поддержали меня за руки, поскольку я убежден, что я не смог бы маневрировать моим Литиолаком. Я находился там – пристально смотря на тело Христа, которого почитают и о котором так много говорят на Земле – человека, который был объектом многих разногласий и многих исследований за прошедшие 2000 лет.
Тело Иисуса Христа.
Эти иллюстрации были подтверждены Мишелем Дэмаркэ исходя из его опыта на Тиаубе. Все иллюстрации защищены авторским правом OR-RAR-DAN, 1998.
Я потянулся, чтобы прикоснуться к телу, но мои спутники помешали это сделать, оттащив меня.
– Твоё имя не Фома. Почему ты должен прикасаться к нему? Есть ли у тебя сомнения? – сказала Тао. – Видишь, ты подтверждаешь то, о чём я говорила этим утром – ты ищешь доказательства.
Мне было ужасно стыдно за то, что я начал своё телодвижение, и Тао поняла моё сожаление.
– Я знаю, Мишель, что это было инстинктивно, и я это понимаю. В любом случае ты не можешь прикасаться к этим телам – никто не может, кроме одного из семи Таори. По сути, именно Таори помещают эти тела в состояние консервации и левитации, какими ты их видишь, и только они способны это делать.
– Это настоящие тела, которые они имели при жизни?
– Конечно.
– Но как они сохраняются? Сколько их тут и почему?
– Ты помнишь, как я тебе говорила, когда мы забрали тебя с твоей планеты, что у тебя будут вопросы, на которые мы не дадим ответов? Затем я объяснила, что ты узнаешь у нас всё, что тебе нужно знать, но некоторые вещи останутся «тайной», потому что ты не должен документировать определённые моменты. На вопрос, который ты только что задал, не будет ответа по этой самой причине. Однако я могу сказать тебе, что в этом доко 147 тел.
Я знал, что было бы бесполезно спрашивать дальше, но пока мы блуждали среди тел, я задал другой животрепещущий вопрос:
– У вас есть тело Моисея? И почему все они в состоянии левитации в этом доко без твёрдого пола?
– С твоей планеты у нас есть только тело Христа. Они левитируют, чтобы быть полностью сохранёнными, и свойства, присущие водам этого озера, помогают этой сохранности.
– Кто все остальные?
– Они пришли с разных планет, где каждый из них сыграл очень важную роль.
Я хорошо помню одно из тел. Оно было около пятидесяти сантиметров в высоту и выглядело полностью, как существо с Земли, за исключением того, что было тёмно-жёлтого цвета и не имело глаз. Вместо них у него было что-то вроде рога посередине лба. Я спросил, как оно могло видеть, и мне ответили, что на конце выпуклости были два фасеточных глаза, как у мухи. Я мог видеть закрытое веко с несколькими щелями.
– Природа очень странная, – пробормотал я.
– Как я сказала, каждое тело, которое ты видишь тут, пришло с другой планеты, и именно условия, в которых они должны жить, определяют детали физических тел обитателей.
– Я не вижу никого, похожего на Арки.
– И не увидишь.
Не знаю почему, но я «чувствовал», что мне не следует больше затрагивать эту тему.
В течение этого мрачного визита я видел тела, напоминающие североамериканских краснокожих индейцев – но они не были ими. Я видел других, похожих на чернокожих африканцев, но это были не они; равно как и другое плавающее в воздухе тело не было японцем. Как сказала Тао, тело Христа было единственным телом, которое пришло, если можно так сказать, с Земли.
После неопределённого времени в этом необычном и захватывающем месте мои провожатые вывели меня наружу. Лёгкий ароматный бриз, несущий запах леса, ласкал нас и пошёл мне на пользу, так как после такого визита, несмотря на то что он был чрезвычайно интересным, я чувствовал себя полностью истощённым. Тао, конечно, поняла это и сказала оживлённым голосом.
– Ты готов, Мишель? Мы возвращаемся домой.
Эти слова, намеренно сказанные по-французски и с отчётливой «земной» интонацией, освежили меня не меньше, чем вечерний ветерок. Взяв свой Литиолак, я вместе с остальными поднялся в воздух.
Мы пролетели над гигантским лесом, который карабкался на скалистый горный склон. С его вершины мы снова могли любоваться океаном, который простирался настолько далеко, насколько мог видеть глаз. После мрачного полудня и по контрасту с ним я нашёл эту планету ещё более красивой. Я помню, как на мгновение мне снова пришло в голову, что, возможно, всё это было сном или иллюзией, или, возможно, что меня подводил мой разум?
Как обычно, Тао была на страже и вмешалась с резким приказом, который телепатически прозвучал в моей голове, как удар хлыста, рассеивая мои смутные сомнения:
– Если ты не сожмёшь свой Литиолак, Мишель, ты закончишь тем, что примешь ванну, и, если мы не поторопимся, ночь настигнет нас. Для тебя это может быть немного неудобным, ты так не думаешь?
Действительно, погрузившись в свои мысли, я спустился и почти касался воды. Я крепко сжал Литиолак и взмыл вверх, как стрела, присоединившись к Тао и другим, которые были высоко в небе.
Солнце уже стояло очень низко, и небо было абсолютно чистым. Океан приобрёл оранжевый цвет, что было удивительно. Я никогда бы не подумал, что вода может иметь такой оттенок. В ответ на мой телепатический вопрос мне объяснили, что иногда, в это время дня, огромные массы окрашенного в оранжевый цвет планктона поднимаются на поверхность. Эти воды, по-видимому, содержали огромное количество планктона. Какое это было зрелище: небо было сине-зелёным, море было оранжевым, и всё было окутано золотым светом, который, на этой планете, казалось, исходил ниоткуда и отовсюду.
Совершенно неожиданно мои спутники набрали высоту, и я последовал за ними. Мы были на высоте около тысячи метров над уровнем моря и разогнались в направлении, откуда мы пришли – я предположил, что с севера – примерно до 300 километров в час.
Смотря в сторону заходящего солнца, я смог различить широкую чёрную полосу на поверхности воды. Мне не нужно было спрашивать о ней – ответ пришёл быстро.
– Это Нуроака, один из континентов. Он такой же большой, как вся Азия.
– Мы собираемся посетить его? – спросил я.
Тао не ответила, что меня весьма удивило. Это был первый раз, когда она проигнорировала мой вопрос. Я подумал, что, возможно, моих телепатических способностей оказалось недостаточно, и поэтому я задал вопрос снова на французском языке, повысив при этом голос.
– Посмотри туда, – сказала она.
Повернув голову, я увидел настоящее облако птиц всех цветов, которые вот-вот пересекут наш путь. Испугавшись столкновения с ними, я опустился на несколько сотен метров. Они пронеслись мимо меня с невероятной скоростью – но были ли это они, кто летел так быстро, или мы? Я подумал, что, возможно, именно наша объединённая скорость заставила их исчезнуть так быстро, но затем что-то очень меня поразило.
Посмотрев над собой, я увидел, что Тао и другие не изменили свою высоту. Как случилось, что они не столкнулись с этим крылатым эскадроном? Взглянув на Тао, я осознал, что она следила за моими мыслями, и мне пришло в голову, что птицы появились в подходящее время – как раз тогда, когда я задал свой вопрос.
Привыкнув к Тао, я знал, что у неё есть свои причины «игнорировать» меня, и я оставил этот вопрос в покое. Вместо этого я решил воспользоваться этой возможностью летать без крыльев и позволил себе опьянеть от цветов вокруг меня, которые постепенно менялись, пока солнце опускалось за горизонт.
Пастельные оттенки, которые омывали небо, были величества, совершенно неописуемого моей ручкой. Я думал, что уже видел все возможные симфонии цветов на этой планете, и всё же я ошибался. С нашей высоты, эффект цветов неба, иногда контрастирующим с цветами океана, а иногда идеально дополняющим их, был захватывающим. Как невероятно было то, что Природа могла координировать такой диапазон цветов, всегда меняющихся, всегда красивых… Я снова почувствовал начало «опьянения», которое ранее вызвало у меня обморок, и получил приказ, краткий и ясный:
– Немедленно закрой глаза, Мишель.
Я подчинился, и ощущение опьянения рассеялось. Однако нелегко управлять Литиолаком и оставаться в строю с закрытыми глазами – особенно когда вы новичок в данной области. Неминуемо я блуждал влево и вправо, вверх и вниз.
Последовал другой приказ, на этот раз менее срочный:
– Смотри на спину Латионузи, Мишель. Не отводи от него глаз и следи за его крыльями.
Я открыл глаза и увидел перед собой Латионузи. Странно, но меня совсем не удивило, что он отрастил чёрные крылья, и я сосредоточил на них всю свою концентрацию. Через какое-то время Тао приблизилась ко мне, говоря по-французски:
– Мы почти на месте, Мишель, следуй за нами.
Я нашёл это столь же естественным, что теперь Латионузи потерял свои крылья. Я последовал за группой вниз по направлению к океану, где мы смогли различить, как драгоценный камень на цветной скатерти, остров, где находилось моё доко. Мы быстро приближались среди фантастического пламени цвета, пока солнце погружалось в волны. Мне пришлось торопился в своё доко. «Опьянение», вызванное красотой цветов, угрожало переполнить меня снова, и я был вынужден частично закрыть глаза. Теперь мы летели на уровне моря и вскоре пересекли пляж и погрузились в листву, окружающую моё доко. Моё приземление, однако, было неудачным, и я очутился внутри доко верхом на спинке сидения.
Латоли немедленно была рядом со мной. Она нажала на кнопку моего Литиолака, спрашивая меня, всё ли у меня в порядке.
– Да, но те цвета! – запинался я.
Никто не смеялся над моим маленьким инцидентом, и все казались немного печальными. Это было так необычно для них, что я был совершенно потрясён этим. Мы все сели и взяли себе гидромеля и тарелки с красной и зелёной пищей.
Я не чувствовал себя очень голодным. Я снял свою маску и снова начал ощущать себя самим собой. Ночь быстро наступила, как это бывает на Тиаубе, и мы сидели в темноте. Я помню, как удивлялся тем фактом, что в то время как я едва мог различать каждого из них, они могли видеть меня так же легко, как днём.
Никто не говорил; мы сидели в тишине. Посмотрев вверх, я мог видеть звёзды, появляющиеся одна за другой, сияющие разноцветными огнями, как будто в небе «застыл» фейерверк. На Тиаубе, поскольку их слои газов в атмосфере отличаются от наших, звёзды кажутся цветными и также намного большими, чем они выглядят у нас на Земле.
Вдруг я нарушил молчание, совершенно естественно спросив:
– Где Земля?
Они все встали вместе, как будто бы группа просто ждала этого вопроса. Латоли взяла меня на руки, как ребёнка, и мы вышли наружу. Другие шли впереди, и мы следовали по широкой дороге, которая вела на пляж. Там, на влажном песке пляжа, Латоли посадила меня.
Минута за минутой, небесный свод освещался новыми звездами, как будто гигантская рука зажигала канделябр.
Тао приблизилась ко мне и почти прошептала печальным голосом, который я с трудом мог узнать, как её:
– Ты видишь те четыре звезды, Мишель, прямо над горизонтом? Они почти образуют квадрат. Та из них, что сверху справа, зелёная и светится ярче, чем другие.
– Да, я думаю, вот она – да, она образует квадрат – зелёная, да.
– Теперь иди направо от квадрата и слегка вверх. Ты увидишь две красные звезды очень близко друг к другу.
– Да.
– Держи глаза на той, что справа и иди чуть-чуть выше. Можешь ли ты видеть крошечную белую звезду? Она едва видна.
– Я думаю… да.
– А слева и немного выше есть крошечная жёлтая.
– Да, это так.
– Крошечная белая звезда – это солнце, которое освещает планету Земля.
– И где Земля?
– Она невидима отсюда, Мишель. Мы слишком далеко.
Я оставался там, пристально смотря на ту маленькую звезду, которая казалась такой незначительной в небе, заполненном большими цветными драгоценными камнями. Однако та маленькая звезда, возможно, в тот момент согревала мою семью и мой дом, заставляя растения прорастать и расти…
«Моя семья» – эти слова казались такими странными. «Австралия» – с этого ракурса мне было трудно представить, что она была самым большим островом на моей планете, особенно когда даже Земля была невидима невооружённому глазу. И всё же мне сказали, что мы принадлежим к одной и той же галактике, а Вселенная содержит тысячи галактик.
Чем были мы, бедные человеческие тела? Вряд ли больше, чем атом.