Флешка сломана. Она, черт возьми, сломана! Не могу в это поверить! Файлы, доказательства – вся работа дедушки исчезла навсегда. Труд, который, возможно, стоил ему и бабушке жизней… У меня начинается истерика. Меня трясет от ужаса и злости. Слезы градом текут по лицу.

Пожарные окончательно погасили огонь и теперь объясняют Маркусу, что произошло. Кайл, заметив мое состояние, молча подходит ко мне, садится рядом и обнимает за плечи. Сначала он пытался узнать причину моего ступора, но быстро понял, что что-то не так. Я бы поблагодарила Кайла за проявленную чуткость, но в голове стоит лишь пустой экран ноутбука.

Моя комната сгорела: вся мебель почернела, телевизор сломан. Гардеробная осталась в целости. Маркус пожимает руку пожарному, и вскоре все спасатели уезжают. Все произошло очень быстро, и я до сих пор не могу это осознать. Сон о родителях был вещим. Они настойчиво просят, чтобы я к ним пришла. Черт, что я несу? Прячу лицо в ладонях и продолжаю рыдать.

– Все целы, ничего не произошло, – шепчет Кайл мне на ухо и прижимается ближе. – Успокойся, Мер-Мер.

По приближающимся шагам понимаю, что Маркус вернулся. Он опускается перед нами на колени, забирает компьютер из моих рук и отставляет на стол. Его рука ложится на мое колено и сжимает его.

– Мередит, ты не сняла задвижку в камине? – спрашивает он. – Пожарные сказали, что дело в ней.

– Я все сделала, – икая и всхлипывая, отвечаю я. – Не понимаю, как такое могло случиться. Мне очень жаль, Маркус.

Из горла вырываются громкие рыдания, и я завываю на весь первый этаж. Маркус обнимает меня, крепко прижав к груди. Я зарываюсь лицом между его плечом и шее, вдыхаю аромат его голой кожи, смешанный с дымом, и потихоньку успокаиваюсь. Телесный контакт с Маркусом творит что-то странное со мной. Не хочу отрываться от него. Ни сейчас, ни в любое другое время.

– Я пойду подготовлю другую спальню для Мер и сам зажгу камин, —Кайл отстраняется и собирается уйти.

В голове снова кричат родители, появляются их тлеющие тела. Огонь будто опять пытается затащить меня в свою пасть. Я судорожно качаю головой.

– Нет, нет, нет, – бормочу я. – Я не готова спать там, где что-то горит.

Маркус понимающе кивает и поглаживает по спине. Он, кажется, догадался о причине моего ступора. Ему понадобилось время, чтобы придумать, куда меня поселить.

– В летней спальне на втором этаже нет камина, – предлагает Маркус. – Кайл, принеси туда обогреватель.Ночью может быть еще холодно. Застели кровать там.

Кайл слушает отца и уходит без споров. Маркус берет меня на руки, как маленького ребенка, и садится на диван, я обхватываю его талию ногами. Мужчина крепко стискивает меня, словно защищает от всех опасностей, которые могут быть за пределами его рук. Он целует меня в макушку и хрипит:

– Огня нет. Ты цела. Кайл цел. Я цел. Мы все в порядке.

Слезы останавливаются, сознание проясняется, и сердце перестает колотиться, как ненормальное. Кайл выполнил просьбу отца и ушел к себе. Я рада, что он не стал смотреть на мое убогое состояние. Маркус снова поймал меня сломленную. Я трещу по швам, а он каждый раз склеивает все трещины.

Не знаю, сколько мы просидели, прижимаясь друг к другу. Сна нет ни в одном глазу. Все мысли спутались настолько, что я не могу ни заглушить их, ни понять.

– Я отнесу тебя в комнату, и ты сможешь поспать, —шепчет Маркус и уже собирается подняться с дивана, но я отчаянно мотаю головой. – Тебе стоит прилечь.

– Маркус… – я отрываюсь от мужской груди, чтобы взглянуть в его глаза. – Я не хочу оставаться одна.

Маркус прижимается к моему лбу губами и говорит:

– Я не оставлю тебя.

***

В летней спальне и правда намного прохладнее. Залажу под одеяло, пока Маркус приносит часть уцелевших вещей. Увидев, что я дрожу, как осиновый листик, он занимает вторую половину кровати, не накрываясь, и обнимает меня. Я устраиваюсь на его животе, одну руку кладу на твердый пресс и согреваюсь. Маркус слишком горячий для такого холодного помещения.

– У тебя жар? – спрашиваю я. – Здесь минусовая температура, кажется, а ты теплый, как батарея.

Маркус усмехается, поглаживая меня по голове.

– У тебя просто шок, – возражает он. – Это, наверное, было ужасно. Я про пожар. Увидеть, как пламя разъедает комнату, трудно после того, что случилось с Генри и Сьюзен. Как бы я не ненавидел их, они были твоими родителями, и тяжело было их потерять.

Я вздрагиваю. Не от упоминания родителей, а потому, что Маркус сказал про ненависть к ним. Теперь я точно знаю, что он пережил из-за них и из-за своего отца. Пожар – пугающее совпадение.

Поднимаю глаза на Маркуса. Он смотрит на меня с такой заботой, что мое сердце тает. Переворачиваюсь, ложусь к нему на колени, не разрывая зрительный контакт, и сплетаю наши пальцы. Тело вдруг вспыхивает – теперь жарко и мне. Вся кожа горит. Кажется, тело понимает, как мне надо исцелиться. Подношу наши руки к своему лицу и целую каждый палец Макуса.

– Мер… – предупреждающе шепчет мужчина.

Я не прекращаю. Губы сами двигаются и помечают каждую фалангу. Сама не понимаю, что делаю, но это смертоносно действует на Маркуса. Его глаза вспыхивают, а взгляд становится диким, даже хищным. Я хожу по тонкому льду, и мне нравится, куда я нас веду. Отпускаю его руку и пробегаюсь по обнаженной груди пальцами, очерчивая каждую мышцу.

– Мередит… – повторяет Маркус. – Ты не понимаешь, что делаешь.

– Разве я должна?

Неуверенно протягиваю руку, беру его подбородок пальцами и притягиваю к себе. Когда наши губы соприкасаются, Маркус стонет. Поцелуй мимолетный, но я выражаю в нем все свое желание. Я хочу забыться в Маркусе, в его запахе, в руках. Прямо сейчас, не медля ни секунды.

– Нам не стоит… – хрипит он с сожалением. – Утром ты будешь жалеть об этом.

Качаю головой. Он ничего не понял. Неужели Маркус, такой опытный любовник, не чувствует, как я желаю его? Неужели он не осознает, какую власть имеет надо мной?

– Мы уже перешагнули порог недозволенного ночью, когда я лежала на твоих коленях со спущенными шортами, – напоминаю ему, как он шлепал меня и как я кончила прямо на его руку. О каких сожалениях может идти речь? – Мы буквально перепрыгнули через него.

Маркус не оценивает мою шутку. Тогда я вылезаю из-под одеяла, сажусь к нему на колени, руками упираюсь в его обнаженную грудь и без смешков шепчу:

–Я хочу хотя бы раз в жизни получить то, что хочу я, а не то, что требует фамилия.

Беру его ладонь и прикладываю к своему колотящемуся сердцу. Маркус опускает дрожащие веки.

–Мое сердце выбрало тебя, – шепчу я. – Как ты можешь не понимать этого?

И тут он перестает сдерживаться. Все барьеры падают. Маркус спускает с поводов всех своих тайных демонов, обрушив на меня все свои чувства и эмоции. Его мощь накрывает меня с головой.

Маркус обрушивает свой рот на меня, одной рукой накрывает мою задницу и прижимает ее максимально близко. Его возбужденный член упирается мне между ног, а вторая ладонь вжимается мне в затылок. Маркус словно хочет соединить нас в одно целое. Мужчина спускается от губ к моей шее. Он покусывает и посасывает кожу, двигаясь все ниже и ниже, я опрокидываю голову назад, предоставляя ему полную свободу. Маркус снимает лямки с моих плеч, и одежда едва не падает, но мужчина удерживает ее. Его губы едва ощутимо накрывают мой правый сосок, и я задыхаюсь. Его близость сводит с ума. Язык Маркуса мучительно медленно делает круг вокруг напряженного бугорка прямо по ткани. Целуя мою грудь, он двигается ко второму соску и кусает его. Все тело дрожит от каждого его прикосновения. Маркус накрывает обе груди руками, сжимает их и шепчет:

– Останови меня, Мередит, потому что еще мгновенье, и я не смогу сдерживать себя.

Ловлю его взгляд и твердо отвечаю:

– Я не хочу останавливаться. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

Не отводя взгляд, я прикладываю большие усилия и встаю на ковер возле кровати. Не могу объяснить, что мною движет в эту секунду. Тело будто само решает, что делать. Я неумела в любовных делах совсем, потому мне страшно, что Маркус не исполнит мое желание.

– Что ты…? – он не успевает договорить, потому что я привожу в шок нас обоих.

Медленными плавными движениями я стягиваю через голову майку. Грудь, живот обнажаются – Маркус издает гортанный рык и собирается вскочить с кровати, но я поднимаю ладонь перед ним, заставляя замереть. Его грудь часто вздымается, дыхание тяжелое. Я не понимаю, чье сердце так громко стучит? Мое или его? Мужчина прикусывает нижнюю губу и кидает на меня голодный взгляд. Насладившись своим контролем на Маркусом, я продолжаю свое шоу, снимаю боксеры и откидываю их куда-то в сторону. Его глаза блуждают от сисек до тоненькой полоски хлопка, прикрывающей киску.

–Поклянись, что ты не остановишься и не оставишь меня, – шепчу я. Голос слегка подрагивает, но я стараюсь звучать убедительно. – Я хочу тебя без груза прошлого и без твоих бесящих меня до ужаса сомнений о моем возрасте.

Лицо Маркуса искажается в легком сомнении, и я подцепляю резинку трусиков, чтобы он забыл о своих предрассудках. И моя манипуляция работает. Маркус рычит, как голодный зверь, и рявкает:

– Я согласен на все, дрянная девчонка.

Мужчина рывком оказывается возле меня, подхватывает на руки и кидает на матрас. Я вывела его, по глазам вижу. Лицо Маркуса темное и напряженное, на лбу пульсирует венка. Протягиваю руки к нему, но он перехватывает мои запястья и прижимает их к кровати, расставив по бокам, а ноги зажимает между своих бедер. Я в ловушке. Маркус мучительно близко опускается к моей шее и, едва касаясь губами, оставляет дорожку поцелуев от ключицы до уха. Это издевательство, потому что тело жаждет большего, а он лишь раздразнивает меня. Выгибаю спину, пытаясь хоть чем-то прикоснуться к Маркусу, но этот сукин сын поднимается на недосягаемое расстояние.

– Ты мучаешь меня, Маркус, – скулю, как раненый щенок.

Мне и правда больно. Жар между ног превращается в тянущий спазм, все тело бьется в лихорадке, а голова болит от напряжения. Мне больше ничуть не холодно, кожа раскаленная, как угли в камине. С губ срывает стон, и я пытаюсь поцеловать Маркуса, но он вновь уворачивается. Отчаянно оскаливаюсь, клацнув зубами. Мужчина вглядывается в мое лицо. В его глазах пылает страсть, из-за которой мое возбуждение лишь нарастает.

– Прости, не смог удержаться, – хрипит он. – И я хочу убедиться, что ты полностью уверена.

– Трахни меня, черт возьми, – шиплю я.

Я бы удивилась тому, как мой язык научился сквернословить и насколько он стал дерзким, но Маркуса не дал мне времени на это, потому что набросился на меня, словно голодный волк. Его руки оплетают меня, загребая в крепкие объятия, губы обрушиваются на мой рот в яростном поцелуе. Я забываю, как дышать, прижимаюсь к его мощной груди, отвечая на его близость. Мы, обуреваемые вожделением, двигаемся, как сумасшедшие, и запутываемся в простынях. Губы распухают и немного болят, но это лишь усиливает наслаждение. Маркус отрывается от меня, прижимается к моему лбу, переводя дыхание. Его длинные ресницы трепещут, волосы падают ему на глаза. Провожу костяшками по его точеным чертами лица, любуясь его красотой. Он прекрасен, идеален. Маркус сводит меня с ума. Я обнажена перед ним и телом, и душой. Я хочу соединиться с ним каждой клеточкой своего существа.

Маркус ловит мой взгляд и беззвучно спрашивает разрешения идти дальше. Вместо ответа чмокаю его в губы. Держа меня одной рукой, Маркус второй ладонью проводит линию от моей шеи до трусиков. Грубые подушечки пальцев заставляют меня трепетать, когда они задерживаются возле сосков и поглаживают их. Маркус сжимает в кулаке мои трусики и, резко дернув на себя, разрывает их в лоскуты.

О. Мой. Бог!

Маркус откидывает клочок ткани, подносит освободившуюся ладонь к губам и облизывает два пальца. Я затаиваю дыхание. Мужчина чуть разводит мои бедра в стороны и подносит руку к самому чувствительному месту. Его большой палец ложится на клитор и немного надавливает на набухший комочек. Я протяжно стону. Маркус цыкает. Не хочу сдерживаться и думать о том, что мы не одни в доме. Мне нужна каждая секунда свободы и наслаждения. Маркус, кружа вокруг клитора и целуя мою шею, указательным пальцем приближается к моему входу. Прикусываю нижнюю губу, и он входит в меня. Медленно, нежно, глубоко. Я вновь издаю какой-то хнычущий звук.

– Тсс, Мередит. Ты же не хочешь, чтобы нас прервали, да? – я отрицательно качаю головой. Мысль о том, что между нами ничего не произойдет, едва не доводит меня до слез. – Умница.

Маркус добавляет второй палец, и я прикрываю ладонью рот, сдерживая сладостный стон наслаждения. Не могу поверить, что все это происходит наяву. Маркус со мной в постели, где мы займемся любовью. Эта ночь навсегда изменит все, мы оба рискуем, но, честно говоря, я никогда не была так уверена, как сейчас. Мужчина начинает движение, то входя в меня глубже, то почти убирая пальцы. Сначала он не торопится, но с каждой секундой он ускоряется. Маркус массирует мой клитор напористыми движениями и одаривает лицо пылкими поцелуями. Мужчиной овладевает безудержное вожделение. Я почти достигаю предела в своем блаженстве. Он вытаскивает из меня пальцы, не позволяя кончить. Испустив жалобный скулеж, перевожу на него взгляд и жду, что он будет делать дальше. Маркус подносит к своим губам пальцы и берет их в рот, слизывая каждую капельку моих соков. Это возбуждает меня сильнее, хотя не думала, что это вообще возможно.

– Такая сладкая киска, – рычит он. – Хочу попробовать ее сам.

Маркус наклоняется и впивается ртом в мою розовую плоть, раздвинув мои ноги еще шире.

– Боже мой! – выкрикиваю я. – Не останавливайся, слышишь? Не смей останавливаться, Маркус Монтгомери!

– Тебе идет командирский тон, – бросает он с ухмылкой, обводя языком мой клитор.

Ощущения не просто хороши – они великолепны. Чувства, которые я испытываю к Маркусу, подстегивают их и делают неземными. Разум не может это объяснить, но сердце понимает.

Маркус посасывает, покусывает и снова лижет клитор. Он дразнит меня, целуя бедра и влажные складочки. Его язык спускается к моей дырочке и немного входит в меня, сильнее распаляя нас обоих. Мой живот все чаще вздрагивает. Чувствую, как приближаюсь к оргазму сокрушительной силой, и одной рукой сжимаю свою правую грудь, а второй вонзаюсь ногтями в мускулистую спину Маркуса. Но он не позволяет мне кончить и отрывается от моей киски.

– Дьявол, мой член сейчас взорвется, – хрипит он. – Не останавливайся. Мни свои прекрасные сиськи.

Хочу, чтобы он продолжил, но Маркус приподнимается и наблюдает за мной. Вижу, что его спортивные штаны натянулись в области паха. Боги, он огромный. Признаюсь, мне становится немного страшно. Девочки в пансионах рассказывали, что в первый раз им было больно, а они лишились девственности с сопливыми подростками. Передо мной же взрослый, даже зрелый, мужчина. Напряженно глотаю.

– Мне будет больно? – спрашиваю я.

Маркус наклоняется обратно, большим пальцем поглаживает клитор и шепчет в ответ:

– Я знаю, что ты девственница, и сделаю все осторожно.

Я доверяюсь ему и снова утопаю в наслаждении, когда он всасывает разбухший комочек нервов. Маркус ускоряется, напирает все сильнее, выводя круги на моей киске. Сжимаю соски и стону, а мужчина вводит меня два пальца. Все тело пылает, еще немного… Моя плоть плотно сжимается вокруг его пальцев, и я взрываюсь прямо в его рот. Живот судорожно дергается, конечности обмякшие. Оргазм разливается от кончиков пальцев ног до головы. Я бесстыдно довольствуюсь этим, пробегаясь ладонью по груди и по складкам киски, с которых капает смазка. Когда голова перестает кружиться, я разлепляю веки. Маркус следит за каждым моим движением пристальным и голодным взглядом. Он нависает надо мной, целует груди и томно произносит:

– Ты прекрасна, Мередит.

Улыбаюсь ему, глубоко целую в губы и тянусь к резинке его штанов. Если он думал, что я передумаю, то сильно ошибался. Сдвигаю брюки до середины бедер, нащупываю его эрекцию. Боксеры едва ли удерживают его возбужденный член. Рукой провожу по нему, и Маркус стонет мне в рот.

– Ненасытная маленькая девочка, – сипит он.

– Ненавижу, когда ты меня так называешь, – шиплю я и сжимаю его член, показывая свою власть. – Я хочу почувствовать тебя в… себе. Пожалуйста, довольно игр.

Несмотря на то, что Маркус меньше минуты назад вылизал меня, мне все еще не по себе говорить такие вещи напрямую. Я хочу ощутить, как он наполняет меня, как мы соединяемся воедино.

– Я сделаю все, о чем ты попросишь, Мередит, – говорит мужчина и встает на ноги.

Его штаны падают на пол. Лунный свет падает на Маркуса, и я понимаю, что никогда не смогу насладиться его красотой. Мужественный, сильный, яростный. Этот мужчина выжил и сделал себя таким. Он напоминает статую греческого бога: такие же точеные рельефы тела и лица. Маркус стягивает боксеры, и я ахаю. Огромный, черт побери.

– Завтра все изменится навсегда, поэтому ты должна сказать, если ты не хочешь этого, – предупреждает Маркус.

– Я не отступлю, ты еще не понял? – с вызовом бросаю я.

Вместо ответа Маркус возвращается ко мне. Он целует меня очень нежно и осторожно, не как раньше. Прежде он был более напористым. Маркус стискивает мои сиськи в руке и вводит в меня кончик члена. Я напрягаюсь, морально подготавливая себя.

– Расслабься, Мер.

Чтобы помочь мне, Маркус отпускает мою грудь и ублажает клитор. Я вновь чувствую усилившееся желание и откидываю голову, подставляя мужчине свою шею. Он продолжает с необычайной мягкостью ласкать меня. Тело больше не сопротивляется, и Маркус, взяв меня за талию, входит в мое влагалище, не полностью, но достаточно, чтобы я взвизгнула. Шокированная его размерами, я собираю простынь в кулак и выгибаю спину. В уголках глаз скапливаются слезинки. Давление внизу живота терпимо, но все же довольно неприятно. Маркус дает мне время, чтобы я привыкла к его мощи и отдышалась, потом спрашивает:

– Ты в порядке?

Я киваю. Маркус смахивает слезинки поцелуем и начинает двигаться, войдя в меня полностью. Мое тело потихоньку принимает его. Первые толчки все еще болезненные, но дальше неприятные ощущения сменяются на нечто волшебное. Распахиваю глаза, потому что хочу видеть лицо Маркуса. Его нежности хватает ненадолго. Вскоре, поняв, что мне больше не больно, он становится напористее. Его член все жестче вонзается в меня. Впиваюсь ногтями в его грудь, лицо и шея покрывается потом. Каждый сантиметр тела отзывается на движения Маркуса. Я стону, не сдерживаясь. Плевать, если Кайл услышит нас. Плевать на все кроме того, что происходит сейчас в этой комнате.

– Мередит…

– Так приятно… – бормочу я. – Маркус, мне очень хорошо.

Маркус закрывает мне рот своим, его язык скользит по моим губам и сплетается с моим. Твердые соски трутся об его мышцы. Волосы липнут ко лбу. Между нами словно проходит заряд электричества. Кровь горячими волнами течет по жилам. Маркус смотрит на меня с таким восхищением! Под его взглядом я чувствую себя желанной и красивой. Знал бы дедушка, что между нами может такое произойти… Как моя мать могла не выбрать его? Гадость, не хочу впускать в свою голову мысль о том, что Маркус когда-то был в нее влюблен, что его сердце принадлежало другой женщине.

Моя киска начинает сокращаться. Кладу руки на его спину, впиваясь ногтями в его мышцы. Я извиваюсь под ним и царапаю его спину, когда толчки ускоряются еще сильнее. Его бедра вонзаются в мои неистовой силой. Не описать словами, насколько мне прекрасно. Маркус и я дрожим и замираем. Волна наслаждения окатывает нас с головой. Маркус взрывается прямо в меня. Мы кончаем одновременно.

– Дьявол, – хрипит Маркус и, шатнувшись, едва ли не падает на меня.

Он вытаскивает из меня член, но я успеваю сообразить и обвиваю его талию ногами. Шумно и тяжело дышим. Облизываю венку, пульсирующую на его шее, провожу языком по скуле и впиваюсь в его рот. Жадный поцелуй говорит о многом. Мне мало.

– Я хочу еще, – заявляю я.

– Любая прихоть будет исполнена, мисс Ван дер Меер, – ухмыляется Маркус.

***

С трудом открываю глаза. Кто, черт возьми, названивает так рано? Рукой ищу мобильник, вижу знакомое имя и отвечаю:

– Если скажу, что доброе утро, то совру. Поэтому что-то случилось, миссис Стюарт?

Женщина не шутит и не извиняется. На другом конце провода слышится напряжение. Да уж, утро не предвещает ничего хорошего.

– Мередит, у меня скорбная новость, – говорит женщина, тяжело вздохнув. – Четыре дня назад мистер Нолан покончил с собой. Его нашли в петле в его кабинете прошлым вечером.

О Боже мой…

Кидаю взгляд на постель. Маркус спит рядом и нее слышит меня. Даже то, что он остался со мной, не поможет мне.

– Это… я не понимаю, почему он это сделал, – шепчу я.

– Его счета были пусты, – отвечает миссис Стюарт. —Детектив сказал, что, возможно, у него были долги. Мне очень жаль.

Бред. Самый настоящий бред. Он был одним из самых успешных адвокатов в Америке. Он должен был тратить миллионы в неделю, чтобы залезть в долги. И есть еще кое-что важное: четыре дня назад мне пришло письмо с одной лишь буквой «М». Я не придала этому никакого значения. И это была моя первая ошибка, а сегодня ночью, когда я отдалась Маркусу, я совершила вторую. Меня словно окатили ледяным душем. Теперь я все поняла. Картинка стала четкой и ужасной.