Взмах крыла. Урок первый: вера

18

Оставив охранника позади Оберон вместе с героями спустились к воде. На пляже в отличие от набережной не было никакого освещения и темнота полностью покрывала всю прибрежную часть на всем видимом протяжении. Даже луна этой ночью не соизволила одарить водную гладь своим светом. Герои могли поговорить с глазу-на-глаз.

– Хмм, а ваш, то есть, твой охранник не пойдет? – спросил Псигрок.

– Нет, Алексей будет следить за периметром, чтобы никто не подслушал. – ответил Оберон.

– Ясно. А он случаем не тот что вчера…

– Да, он самый. Один из немногих, теперь уже, почти единичных лиц, которым я могу доверять. Хороший парень. Я его подобрал в Петербурге четыре года назад. Был бездомным воришкой. Как сейчас помню: дождь, слякоть, врезается в меня этот мальчишка, падает, а вслед за ним-полицейские. Он тогда стащил у кого то кошелек, а блюстители закона неподалеку стояли. Не буду вдаваться в подробности, но я отбил его. Накормил, одел, дал образование и взял на работу.

– Неплохо… – недовольно фыркнула Ангел – Теперь корпорации не просто нанимают работников а растят их как собственных детей. Что дальше, выращивать их из пробирки будете?

– Твою мать, ну сколько можно?! – воскликнул Псигрок – Мы же договаривались!

– Все, я молчу! – надувшись сказала она.

– Охх, – вздохнул Псигрок – она немного не в духе.

– Все нормально, – ответил мужчина доставая портсигар – я ее понимаю. Такие как я у многих ассоциируются с темными и грязными делами, да и чего уж греха таить, я и в самом деле ни без вины. Впрочем, потому я и здесь.

– В каком смысле? – спросил Псигрок.

Оберон достал сигарету и запалил ее, втягивая едкий дымок и раскаляя ее до красна. После короткой паузы он выдохнул плотный клуб дыма, и посмотрел на своих собеседников с неумолимой серьезностью.

– Я хочу помочь вам вашем деле! – заявил он – Я готов помогать вам материально и оказывать любую посильную поддержку.

От такого у Писгрока отвисла челюсть и даже Ангел немного приоткрыла ее маленький рот в оцепенении.

– Чего?! – одновременно спросили они.

– Погоди-погоди, – сказал Псигрок пытаясь осознать услышанное – ты говоришь о… – он пытался подобрать подходящее слово.

– Спонсорство? – закончила за него Ангел.

– Не совсем. – ответил Оберон – Спонсируя кого либо, ты делаешь это ради выгоды, которую спонсируемый может дать. В данном случае-это на безвозмездной основе. После этих слов Псигрок понял: «Либо он врет, либо он-сумасшедший.» Но в глазах по прежнему была печаль. Искренняя, которую невозможно подделать даже самому умелому лжецу. У юноши появились сомнения.

У Ангел же на лице читалось недоумение, в ее голове вертелось столько мыслей что она зависла пытаясь осознать сказанное.

– Тогда зачем тебе это все? – спросил Псигрок – Зачем тебе помогать каким то незнакомцам, без возможности выгоды? Ты даже не уверен чем мы конкретно занимаемся. А вдруг мы действительно правительственный проект, ты не думал об этом?

– Если бы это было так-я бы об этом знал.

– Удобно устроился… – подметила Ангел.

– Ладно-ладно, – заторопился Псигрок – аргумент сомнительный, но вопрос по прежнему открыт: Зачем тебе это, помогать неизвестным героям?

Оберон сел на лавку подле водной глади, и если раньше он всем своим видом показывал официальность и представительность, то сейчас он будто снял вторую кожу и перед героями был совершенно другой человек. Разбитый человек. Вновь затянув в себя едкий дым сигареты он направил взгляд в небеса.

– Я в своей, пускай и не слишком долгой, жизни натворил много нехорошего. Тогда меня это не особо волновало-для меня всегда цель оправдывала средства. Видите ли, у всех членов моей семьи есть одна особенность: мы умеем делать деньги. Не важно как и чем, дай мне пару долларов наличными и спустя всего неделю ты получишь свои деньги назад в сто-процентном эквиваленте, а через месяц уже будешь в доле весьма выгодного бизнеса.

– Разумеется… – прошептала Ангел.

Псигрок не стал обращать на это внимание.

– И продолжалось это до тех пор, – продолжал Оберон – пока в один день стоя на очередных обломках чужих судеб, в маслянистой луже сырой нефти я не увидел свое отражение. Тебе знакомо это чувство? – обратился он к Псигроку разъедая его взглядом – Когда, ты смотришь в свои глаза и тебе становится мерзко от этого?

Псигрок на секунду испугался: «Как он догадался? Он знает меня или он просто умелый манипулятор?», но быстро взял себя в руки и сказал:

– Нет, я всегда знаю что делаю.

– Это хорошо, потому что чувство это, поистине отвратительное. Сперва я думал что оно пройдет само. Вы же наверняка слышали про распространенный среди новоиспеченных чиновников, синдром угрызения совести? Обычно у них он проходит спустя месяц. Мне хватило полгода… чтобы это стало невыносимо. Тогда я оглянулся назад, на свой путь и принял решение из-за которого я сейчас здесь, на этой набережной. Я решил ослабить напор в достижении моей цели и сосредоточиться не на эксплуатации этого мира в этой погоне, а дать ему что то. Исследования в области здравоохранении, правоохранении, даже думал влезть в политику, правда потом понял что вернусь туда откуда начал. В общем, хотел сделать мир лучше. Но как бы я не старался, почти везде где был успех, я возвращался на стартовую точку.

«Так вот что это за эмоция у него в глазах!» – осенило Псигрока – «Это искупление! Он мечтает об искуплении!»

– И сколько ты уже находишься в погоне за этим? – спросил он.

– Два года. Два года в непрекращающейся погоне за раскаянием. И всю жизнь в пути к достижению своей цели.

– Ясно, – сказал Псигрок – а эта цель, что это?

– Прости, но это я, увы, сказать не могу, во всяком случае сейчас.

– Понимаю. И все же, каким боком приплетены мы здесь?

– Пытаясь помочь миру в какой нибудь сфере, – объяснял он – я рано или поздно ударялся об стену правил, бюрократии, так или иначе становился зависим от кого то, или чего то. Вы же свободны от всего этого. Вы действуете независимо от чьего либо мнения или решения, вы подобно мотылькам, свободно парите над миром условностей. Я понял это сразу как услышал про вас.

– Все ясно, – вклинилась Ангел – мы услышали достаточно, пошли отсюда.

Псигрок схватил ее за руку.

– Погоди…

Его мнение касательно Оберона не изменилось, но слова пиджака звучали искренне, и, как не странно, Псигрок почувствовал в нем что то знакомое и даже родное. Он решил проверить кое что.

– Я понял чего ты хочешь. – обратился он к разбитому мужчине с сигаретой меж пальцев. – Но понимаешь ли ты насколько это эгоистично-делать нас инструментом своего искупления?

«Если он начнет оправдываться, значит я не прав, – подумал он – если признает-то прав.»

Оберон некоторое время обдумывал сказанное глядя в пустоту. Затем встал со скамьи, посмотрел на юношу и сказал:

– Да, я понимаю. Простое эгоистичное желание, но это-моя последняя надежда. Без этого, мне уготована только одна судьба…

Псигрок почувствовал удовлетворение. Он оказался прав. Но что важнее, не смотря на все миллионы, человек, стоящий перед ним, также как и он и его напарница-такой же как и они. Его цель благородна, но мотивация-эгоистична.

– «Я за справедливость, – прошептал Псигрок себе под нос. – но во главе угла эгоистичное желание…» Знаешь, – обратился он к Оберону – тебе достаточно было сказать только это.

Ангел недоуменно посмотрела на него.

– Значит, говоришь, можешь нам помочь? – продолжил он – Что ж, нам нужно место, условная база, где можно отдохнуть после вылазки, починить что нибудь и подготовится к следующему выходу в город. Можешь с этим помочь?

– Ты что, с ума сошел?! – вскрикнула Ангел.

– Да погоди ты, – прошептал он ей – разве тебе не интересно что он сделает дальше?

– Известно что. Он либо пошлет нас, либо сделает, но мы ему будем должны в десять раз боль…

– Есть одно место. – вдруг сказал Оберон – Сегодня я уточню и разберусь с деталями, а завтра будет известно точно.

– Погодите… – пыталась сказать Ангел.

– Отлично! – воскликнул Псигрок – Тогда завтра в то же время здесь?

– Нет, встречаемся на углу Краснеевской и Энергетической, в четыре часа дня, постарайтесь не опаздывать.

– Окей. Тогда увидимся.

Не отпуская Ангел он вместе с ней двинулся прочь, оставляя Оберона наедине с гнетущими мыслями и шумом волн.

19

Добравшись до ближайшей крыши герои наконец остановились чтобы поговорить. Ангел обозлено накинулась на Псигрока.

– Это что вообще такое было? Совсем из ума выжил? Он же нас надуть пытается! Увидел в нас потенциальных работников и решил взять к себе… как этого Алексея.

– Спокойствие-спокойствие, только спокойствие. Знаю, звучит глупо, но я ему верю.

– Хорошо, повторю вопрос: совсем из ума выжил?

– Дай объясню. – попытался успокоить ее юноша. – Ты видела его взгляд, когда он это говорил, и то, что он говорил? Тебе не показалось это знакомым?

Это был провокационный вопрос, Псигрок смотрел на ее лицо в ожидании реакции. И как и ожидал, вместо недоумения он увидел сомнение.

– Ну…

– Вот именно! – воскликнул он – Он такой же как и мы, Ангел. Им движет такое же эгоистичное желание, как у тебя или у меня.

– Возможно. Но, мы действуем сами, а он хочет сделать это с помощью нас. Как какими то… куклами… даже говорить противно.

– Ну и пускай. Он хочет нам помочь материально, ну так пускай помогает, мы все равно будет действовать в своих интересах. Но если это поможет человеку обрести шанс на искупление, то что в этом плохого?

– Пускай, но это все равно не повод…

– Я понимаю, – перебил он ее – но подумай сама, нам нужна база, а он может с этим помочь. Мы всегда можем послать его, я лишь прошу тебя подождать и посмотреть к чему это приведет. Мне то ты доверяешь?

– Конечно. – без запинки ответила девушка.

– Ну?

Ангел взяла паузу обдумывая все. Произошедшее не укладывалось у нее в голове, но слова напарника казались разумными. Пускай эта идея все еще ей не нравилась, она решила дать Оберону шанс.

Выдохнув Ангел неохотно, словно через силу сказала:

– Хорошо, но если он решит нас надуть…

– …мы незамедлительно свалим, я понял. – закончил он – Значит договорились. Давай лапу.

Он протянул ей руку. Она шутливо закатила глаза и с улыбкой на лице взяла руку Псигрока.

– А может и правду говорят, – сказал Псигрок – это действительно рассвет эры супергероев.

Они пожали друг другу руки, и протекавший по ним Поток закрепил уговор. Завтра все решится, а сегодня у них есть целая ночь.

Осмотревшись вокруг Ангел заметила какое то подозрительное движение неподалеку:

– А сколько время кстати? – спросила она.

– Время детское-даже полуночи нет. А что?

– Хах, – усмехнулась она – тогда чего же мы ждем?

Она указала вниз на группу грабителей что грузили украденную технику из магазина в машину. Псигрок быстро смекнул, и подхватил ее мысль.

– Черт, а ведь ночь только начинается. – сказал он ехидно улыбаясь предвкушая раш битвы.

– Стой, – вдруг сказала Ангел – я кое что вспомнила. Нам же название нужно, помнишь?

– Точно… совсем из головы вылетело.

Псигрок попытался напрячь голову в попытке быстро подобрать что-нибудь оригинальное, но все на что его хватило это «Искры» или «Стальные герои». «С такими даже на детском утреннике засмеют.» – подумал он.

– Слушай, столько всего произошло сегодня, башка забита до отвала. Завтра, обещаю, что нибудь подберу, хорошо?

Немного подумав Ангел одобрительно кивнула. Разрешив вопрос безымянные герои приготовили свое оружие и направились наводить порядок на улицах. Ночь только начинается.

20

Непроглядная, тягучая тьма. Бесформенная и хаотичная, подобная дикой лозе в сумраке или течению смольной реки. Первая мысль что пришла Андрею в голову: «Где я?». Темные лианы обвивалась вокруг него, окружая и сковывая его. Он был беззащитен перед ней. Он один в огромном мире, никому не может довериться, ни на кого не может положится. Ни перед кем не может упасть на колени в бессилии и попросить помощи. Ни перед кем не может просто пустить слезу и надеятся на приободрение. Он один. Только мама понимает его. Только она может прижать его к себе, когда в слезах он прибегает к ней. Только она скажет: “ Все хорошо. Я с тобой…“ Точнее, могла. Теперь все что ему остается-сидеть, преклонив колени перед тьмой. „Если бог есть,“ – подумал он – „то почему он оставил ее тогда? Почему заставил бабушку смотреть на ее мертвое тело? Почему оставил меня одного? Неужели все это ради высшей цели? Ради всех людей? Но почему же, почему ценой для всей вселенной стала моя мама? Почему…

Лианы продолжали обвивать его. Частичка за частичкой утопая в темноте. Все что ему осталось-подчиниться и не сопротивлятся. «Я слишком слаб.» Как вдруг трещины света резким импульсом прошлись по всему пространству вокруг, мгновенно затухая. Затем еще один импульс. «…использовал его…» – прозвучал голос в голове. Еще импульс-тьма расступилась, через трещины в ней начал бить постоянный свет. Импульс. «…в Английской архитектуре…» – вновь прозвучало в голове. Импульс, импульс, импульс. Тьма рассеялась, все закрутилось. Свет нестерпимо слепил Андрея, голос в голове стал оглушительно громким и затем… его комната. Он огляделся, рабочий стол, плакаты, рюкзак возле кровати. Запах блинчиков и голос ведущего по радио с кухни.

– Доброе утро, мир. – сказал он потягиваясь – А о чем был сон?

21

Быстро одевшись и прихватив с собой телефон он пошел в ванну. Закончив с обычными водными процедурами, он осмотрел место где раньше был синяк, и убедившись что что ничего нет он радостно убрал пузырек с раствором и достал другой, для обработки ноги.

Выйдя из ванны он пошел на кухню на запах блинов.

– Доброе утро Андрюш. – радостно сказала бабушка – Как спалось?

Андрей сел за стол.

– Нормально, – ответил он – вот только опять не могу вспомнить что снилось, бред какой то.

– Значит сон был нехороший. Твой ангел-хранитель тебя от него уберег.

«Ага,» – подумал он – «мой ангел-хранитель вчера меня уберег от того урода с пистолетом.»

– Возможно. – ответил он – Но ты мне лучше скажи: когда блины?

– Ха-ха, – посмеялась бабушка – уже не терпиться? Скоро будут готовы, пока чай налей, я тоже буду.

Андрей покорно залил в две кружки кипяток и поставил их на стол в ожидании завтрака.

– Как успехи сегодня? – спросила она переворачивая аппетитный, желтый круг на скворчащей сковородке – Много полезных делов наделал?

– О да, аппарат один починил, и заодно создал одно очень интригующее химическое соединение. – загадочно ответил он.

– Ты там еще и химичишь? – удивилась она – Давай аккуратно, взрывов нам еще не хватало.

– Не волнуйся Ба, – успокоил он ее – взорвется все только в случае если один сомнительный реагент никого не кинет. – юноша подразумевал недавно приобретенный контакт.

– Как то ты странно говоришь, конечно, но я спрашивала про девочку. Ну, про ту, про которую ты вчера рассказывал. Увидела пустые контейнеры в раковине, один ты столько слопать не мог, я тебя знаю.

Ловким движением руки она закинула последний блин на огромную тарелку, и подав на стол села напротив Андрея и продолжила его расспрашивать.

– Ну так что, как все прошло, куда ходили, чем занимались?

– Да так. – неохотно ответил он.

– Рассказывай давай, а то кормить не буду!

– Ладно-ладно, понял. – смущенно сказал он – Гуляли по ночному городу, говорили о том, что нас обоих волнует. Даже на набережной были.

– На набережной? – удивилась она – И не лень вам было в такую даль переться? Видать хорошая девочка попалась, раз заставила тебя так прогуляться.

– Верно, замечательная…

Он на секунду задумался вспоминая как они с Ангел беседовали пока он чинил ее Сталсер. Вспомнил то приятное чувство того, что он не одинок. В этот момент на его лице появилась смущенная улыбка. Заметив это бабушка влезла в его взгляд привлекая внимание.

– А не влюбился ли ты часом? – спросила она.

Андрея как будто ударило молотом. Он быстро опомнился и сделал вид как будто ничего не было.

– Чего? Нет конечно, мы просто проводим время вместе, вот и все.

– Ага, просто время они проводят… я то знаю этот твой взгляд. Ты так смотрел только на двух людей: на мать свою и на девочку из свой школы, в младших классах.

– Отстань Ба, давай лучше есть.

– Ха-ха – посмеялась она – давай, стеснительный ты мой.

Они принялись за еду, и уже по традиции включили телевизор на новостном канале.

– Кстати, – сказал Андрей параллельно уминая жирный блин – а ты то чем занималась пока меня не было.

Он понял что это было бестактно-не спросить ее об этом раньше.

– Ой, да чем можно заниматься на пенсии? – ответила она.

– Ну не знаю… люди вон книги читают, путешествуют, образование получают. Хватает занятий.

– Да какой там. Сидела вязала, да радио слушала.

– Понятно… А что слушала то хоть, а то я услышал про архитектуру что то.

– А, это? Ну там про этот, как его? Брутализм, вот. Про брутализм передачу слушала.

– Брутализм в архитектуре? Интересные у тебя увлечения, ничего не скажешь.

– Ой, и не говори, Андрюш…

В телевизоре мелькнуло знакомое место и Андрей прибавил громкость.

– …именно это ночью. Однако в это раз их активность была значительно выше. Напомним что общественность по прежнему никак не может опомнится после их появление возле «Оберон Асошиетс», но в этот раз их действия, никак, даже косвенно не относятся к сети бизнесмена. Может ли это означать что они будут активнее вести свою деятельность на улицах нашего города? Мы будем держать в курсе всех событий.

«Не относится говорите?» – подумал Андрей – «До чего ж иронично…»

– Молодцы какие. – сказала бабушка слушая телевизор – Только благодаря таким как они, Андрюш, у людей еще есть шанс.

– Хм, ты о чем? Какой еще шанс? – Андрей по детски-наивным взглядом посмотрел на бабушку, внимая каждому слову.

Женщина глубоко вздохнула собираясь с мыслями и сказала:

– Ну ты же помнишь, что я тебе рассказывала про мотыльков, да?

– Разумеется. Мысль все таки красивая, хоть и не в твоем стиле… – подметил он.

– Так вот, ребята эти все чаще выходят на улицы, порядок наводят, пока полиция лодырничает. Помнишь что я говорила про дурной пример? Так вот ребята, наоборот, подают пример хороший. Они как рука Господня, вершат суд и наставляют заблудившихся мотыльков на путь истинный.

«Опять она про это…»

– Ба, ну твою мать! Опять ты свою речь про бога начинаешь?! Только услышал от тебя действительно умные вещи и тут-на тебе.

– Ну если их не сам Господь-Бог послал нам на землю грешную, то кто?

– Да никто! – не выдержал Андрей, и оскалив от злости зубы продолжил – Никто их не послал, слышишь? Ни правительство, ни корпорации, ни твой чертов Бог.

– Андрей…

– Не перебивай! Они сами себя послали, потому что, они… они… не хотят мирится с тем что для них уготовил твой хваленый Господь. Они сами решают что им делать, и они решили делать именно то, что они делают. Ясно? Ну… – вдруг опомнился юноша в порыве гнева. – наверное решили.

– Не говори ерунды, у каждого есть судьба, и их судьба-наставлять на путь истинный непокорных мотыльков.

– Нет Ба, – успокоившись ответил он. – нахрен судьбу! Слышишь? Нахрен ее, они просто делают то что они хотят. Они сами избирают свою путь. И ради этого пойдут на все, даже если на их пути встанет Бог… или Судьба. Как угодно. Они-самые непокорные мотыльки из всех.

Бабушка испуганно смотрела на своего внука не понимая ни слова. И лучшее что она придумала, это закончить разговор, пока все не зашло слишком далеко.

– Ладно, Андрюш, – попыталась она успокоить внука – пускай так. Пускай они будут непокорными мотыльками. Я не буду спорить.

– Забудь, – ответил он – давай больше не будем к этому возвращаться.

22

Все последующее время они сидели в тишине, и лишь еле слышимые голоса из телевизора прерывали неловкое молчание. «В этот раз обошлось легко» – подумал Андрей.

Он допил свой чай и поставив чашку в раковину сказал:

– Спасибо за завтрак, мне нужно идти. – и пошел собираться.

Собираясь он думал: «Каждый раз одно и тоже. Ну почему нельзя хоть раз не приплетать сюда религию? Хотя с другой стороны… а ведь в последнее время мне везет. У меня появился друг, да с Обероном удачно вышло. Не похоже на простую удачу. Если так, какой то жестокий у нас Бог… Или может судьба? Поди разбери их всех. Нет, а правда, если задуматься: Бог играет нами как марионетками верша свою волю, решая все за нас. А судьба это просто заранее начерченный путь. Но даже так, это все равно отбирает у нас право выбирать, самостоятельно прокладывать свой путь. Хех, что так, что так, как рабы. Но сути это все равно не меняет, мне охрененно везет. Не просто же так это происходит, может и есть какой то там Бог… или судьба?»

Собрав все необходимое и одевшись он вышел в прихожую и начал обуваться, не дожидаясь бабушку. После подобных ссор они обычно стараются некоторое время не разговаривать друг с другом. Этот случай исключением не стал. Она не стала его провожать. Но не из обиды, а потому что стыдилась. Не могла как ни в чем не бывало смотреть своему внуку в глаза.

Андрей схватил рюкзак и захлопнув дверь вышел на лестничную клетку. Вызвав лифт он пошел к двери соседки. Момент не самый подходящий, но ему уже было все равно, злость внутри позволит ему стерпеть сейчас все что угодно. И после, уже стандартных, пяти звонков он спокойно развернулся и зашел в лифт.

И пока он ехал ему в голову пришла идея отличного и оригинального названия для их с Ангел команды.

«Мотыльки»… А что? Звучит!»