Оникс и слоновая кость

6. Кейт

ЗДЕСЬ КТО-ТО УМЕР.

Эта мысль невольно проскользнула в голове Кейт. Впереди лежал наезженный тракт, пустынный и вроде бы совершенно безопасный. Не было видно пыли из-под конских копыт и тележных колес. По обеим сторонам дороги расстилались луга, заросшие плакун-травой. Душа здесь отдыхала, особенно это чувствовалось после долгих препирательств с красногонскими паромщиками. Они все-таки задержали Кейт на обратном пути из Андреаса, поэтому волей-неволей придется переночевать в заброшенной почтовой башне.

Откуда же явилась эта мысль?

Запах, принесенный ветром?.. Нет, вроде бы ничем не пахло. Скорее всего, что-то учуял Золотце, а его ощущения исподволь передались Кейт. Она потянулась к разуму коня и быстро разобрала искаженный образ ночного дракона. В представлении мерина зверюга была куда более жуткой, чем на самом деле: размером с кибитку, зубы-кинжалы и когти-сабли.

Кейт нахмурилась, пытаясь найти в этом хоть какой-то смысл. На небе ярко светило солнце, губительное для ночных драконов. Нигде не было даже теней, в которых те могли бы укрыться. Видимо, нападение случилось ночью. Кейт попыталась мысленно успокоить мерина, убедить его, что опасности нет.

Она пришпорила Золотце, и вскоре они поднялись на холм. И сразу же увидели останки каравана: перевернутые повозки, трупы коней и людей, различимые даже на значительном расстоянии. «Бедолаги!» – в ужасе ахнула Кейт.

Она направила Золотце к обочине, намереваясь объехать побоище стороной и поскорее добраться до почтовой башни. В конце концов, случившееся ее не касалось. Теперь запах смерти почувствовала и она. Мерин заартачился, не желая приближаться к трупам. Кейт уже хотела было позволить ему поступить по собственному усмотрению, как вдруг заметила вымпел, развевавшийся над оставшейся на колесах повозкой: вставшие на дыбы белые лошади на темно-синем фоне. Сердце Кейт екнуло. Королевский герб Норгарда, дом Тормейнов…

Корвин!

Сжав коленями бока Золотца, она направила его вперед. Конь упрямился, бил копытами. Кейт пришлось жестко подчинить себе его разум, навязав свою волю. «Опасности нет, – уговаривала она мерина, – драконы не выносят солнца». Однако чем дальше, тем меньше ей самой в это верилось. Караван был застигнут не в лагере, а на дороге, сцена бойни выглядела совсем недавней, не так, как если бы драконы напали на путников прошедшей ночью. Странно было и то, что трупы выглядели почти нетронутыми. Не в привычках драконов бросать мясо. Подъехав ближе, Кейт увидела, что один из них еще жив.

Придавленный трупом дракона, он лежал навзничь посреди побоища, неподалеку от опрокинутой повозки. Ящер походил на ночного, только шкура была не серой, а черной.

Оглядываясь по сторонам, Кейт пришпорила Золотце. Твари, мимо которых она проезжала, не были ночными драконами. Тревога до предела обострила ее чувства. Взгляд вновь вернулся к мужчине, пытавшемуся выбраться из-под трупа зверя, и Кейт с ужасом узнала в раненом Корвина. Его лицо было в крови, но ошибиться она не могла. Кейт заставила Золотце подскакать к нему. Корвин обернулся на стук копыт, и она увидела гримасу исступления на грязном лице. Он был, без сомнения, ранен. Весь вопрос – насколько серьезно.

Как же его вытащить? Диковинная рептилия была размером с лошадь и, судя по всему, раза в два тяжелее. По крайней мере, тварь сдохла, из шеи торчало острие меча.

– Кейт, – едва слышно прохрипел Корвин, вглядевшись во всадницу.

Голос был слабым, словно у новорожденного котенка.

Она уже хотела спешиться, когда краем глаза заметила движение ярдах в ста справа от себя. Прямо на нее неслась черная бестия. Кейт сразу поняла, что это дракон, какого бы цвета он там ни был. Он двигался с мощью разъяренного быка и в то же время плавно, как змея. Из оскаленной пасти вырывался знакомый визг. Невероятно, но похоже, ящер не обращал на солнце ни малейшего внимания, будто черная чешуя была ему защитой.

Ночной дракон, не боящийся солнца.

Дневной дракон.

Мерин исступленно заржал, по телу Кейт пробежала дрожь. Золотце встал на дыбы, собираясь задать стрекача. Восстановив контроль над разумом коня, она принудила его остановиться, отпустила повод и сорвала с седла лук. Достала из колчана за спиной зачарованную стрелу, наложила на тетиву. Волшебный наконечник ослепительно сверкал.

Кейт вдохнула, постаралась успокоиться, выдохнула, прицелилась и отпустила тетиву. Стрела певуче рванула вперед, оперенный хвост завибрировал, но тут же выровнялся. Как обычно при первом выстреле Кейт немного промазала, и все же стрела воткнулась дневному дракону в лапу. Заговоренный наконечник пробил толстую шкуру, войдя глубоко в мясо. Хотя бы к магии эти новые твари оказались чувствительны.

Тем не менее ящер продолжал переть на нее. Кейт вытащила новую стрелу, прицелилась, выстрелила. Выстрел опять оказался неточным: стрела пробила грудь несколькими дюймами ниже длинной шеи. Дракон и не подумал притормаживать.

Золотце прянул в сторону, но Кейт сидела в седле как влитая, сжав коленями лошадиные бока. Вдох, прицел. Все ее движения были отработаны годами тренировок. Полетела третья стрела. На сей раз она попала в яремную впадину. Дракон раздул ноздри, в угрожающем визге зазвучала боль. Четвертая стрела вонзилась в шею. Тварь продолжала стремительно приближаться, боль лишь подстегнула ее ярость.

Пятая стрела вновь проткнула шею рядом с третьей. Из лапы стрела выпала. Дракон бежал медленнее, но падать не собирался. Требовался решающий выстрел. Ящер был настолько близко, что Кейт уже чувствовала гнилостный смрад.

Вытащив последнюю зачарованную стрелу, она наложила ее на тетиву. Вдохнула. Прицелилась, моля, чтобы стрела попала в цель. Ужас мерина мешал сосредоточиться. Словно издалека донесся голос Корвина, приказывавший ей бежать. Если она промахнется, им обоим конец.

Кейт изо всех сил натянула тетиву. Спустила. Стрела на шесть дюймов вошла в глазницу. Сделав еще два шага, дракон споткнулся. Передние лапы подогнулись, задние высоко задрались, тварь перевернулась и бесформенной кучей рухнула в ярде от Золотца.

Конь фыркнул и попятился. Кейт, хватая ртом воздух, не стала его удерживать. Угроза миновала.

У нее получилось. Она пережила нападение ночного дракона. Средь бела дня… Она… Не успела Кейт додумать мысль, как услышала визг. Обернувшись, увидела еще трех драконов, заходивших справа.

Три ящера и ни единой зачарованной стрелы.

7. Кейт

ВРЕМЕНИ НА РАЗДУМЬЯ не оставалось, надо было действовать. Кейт выхватила обычную стрелу, прицелилась, выстрелила. Попала. Однако наконечник отскочил от прочной шкуры, не причинив дракону вреда, – все равно что гальку бросить в валун.

Зло прошипев, Кейт отбросила лук и взялась за меч, висевший у левого бедра. Вытащив его из ножен до половины, вспомнила о скоростреле Боннера. Гадать, заклинит его или нет, было некогда. Она достала оружие из седельной сумки, прицелилась в ближайшего дракона, взвела большим пальцем курок и нажала на спусковой крючок. Пуля попала в голову дракона, тот упал как подкошенный. Вновь взведя курок, Кейт прицелилась в следующего. Выстрелила. Промахнулась. Третий выстрел угодил дракону в горло.

Барабан плавно проворачивался, подавая очередной патрон. Кейт выстрелила еще два раза. Дракон упал замертво. Она уже прицелилась в последнего, но тут Золотце освободился от ее ментальных пут и встал на дыбы. Когда он опустился на все четыре ноги, враг был уже рядом. Дракон высоко подпрыгнул, Кейт на миг даже показалось, что он действительно взлетел. Перепончатые крылья раскинулись жутким плащом. Ящер выбил Кейт из седла.

Она упала на спину, больно стукнувшись затылком, но скорострела не выпустила. Чудовище навалилось, когтистые лапы заскребли по земле. Кейт взвела курок, целясь в пасть и не различая ничего, кроме кривых клыков, блестевших ядом. Дыхание перехватило от вони. Вся дрожа, она нажала на спусковой крючок. Полыхнула вспышка, грохнуло так, что в голове зазвенело.

Попала! Пуля пробила мозг навылет. Дракон мгновенно издох и рухнул, придавив Кейт. Она охнула. Навалившая тяжесть не давала дышать. Опустив скорострел, попыталась спихнуть с себя труп. Липкая, горячая кровь из головы чудовища текла по рукам. Сжав зубы и не замечая собственных слез, она все толкала и пихала тушу. Бесполезно. Ее силенок не хватало.

Корвин окликнул Кейт по имени, но она не обратила внимания. Она покрутила головой, ища Золотце, и заметила мерина, со всех ног удиравшего прочь от ужасного места.

– Стой! – завопила она, потянувшись к его разуму.

На миг ее пронзил страх, что конь отбежал слишком далеко, но тот остановился, недовольно фырча и прядая ушами. Все его инстинкты восставали против ее приказа.

«Вернись, Золотце, – мысленно требовала Кейт, отправляя ему образ. – Я – твой табун. Будь со мной!» Конь неохотно покорился. Медленно, осторожно, безо всякого желания приблизился к твари, едва его не убившей.

Кейт изо всех сил старалась поддерживать связь с разумом Золотца. Она обволокла магией его светящуюся сердцевину, окончательно подчиняя своей воле. Ее мутило от напряжения и недостатка воздуха. Наконец конь подошел. Она приказала опустить голову, накинула повод ему на шею. Шкура мерина потемнела от пота, из гнедого он превратился чуть ли не в вороного и весь дрожал.

– Тихо, мальчик, тихо. – Кейт погладила его по носу. – Вытащи меня отсюда.

Она отправила ему новый образ, показывая, чего хочет. Сам не желая находиться рядом с драконом, Золотце попятился. Мертвый ящер вонял еще гадостнее живого. Повод туго натянулся, недовольный мерин остановился, навострил уши и топнул копытом.

– Давай, Золотце. Знаю, это нелегко, но без меня ты погибнешь.

Она «показала» коню образ ночного дракона и последствия встречи с ним. Тот уперся задними ногами, вздернул голову и вытянул Кейт из-под туши.

– Хороший мальчик, красавец ты мой. – Она поднялась и погладила лошадиную морду.

Золотце заржал, обрызгав ее слюной. Кейт засмеялась, голова кружилась от облегчения.

– Сегодня ты получишь дополнительную мерку овса.

Золотце прижался головой к ее груди, подтолкнул и пожевал губами, выпрашивая сахар.

– Подожди немного, – сказала Кейт, отталкивая морду коня.

– Кейт…

Едва слышный оклик заставил ее дернуться. Радость сменилась ужасом. Нет, они еще не спаслись. Мысленно приказав Золотцу не трогаться с места, она перезарядила скорострел и подошла к принцу. Она сунула оружие за пояс, решив никогда с ним не расставаться. Боннер тоже заслужил награду – пожизненный запас своих любимых конфет.

Опустившись на колени рядом с Корвином, Кейт его осмотрела. Все было хуже, чем она думала: руки изранены, из четырех глубоких ран от укусов на плече вяло сочилась темная кровь. Его лицо было ярко-красным – яд сжигал юношу изнутри.

– Кейт, – он подался к ней, – Кейт…

– Тсс, не разговаривай.

Каждый раз, когда он называл ее по имени, сердце пропускало один удар. Она должна была сосредоточиться. Кейт не знала, какие еще повреждения получил Корвин, а между тем солнце уже клонилось к закату.

– Сейчас я тебя вытащу.

Он кивнул. Оставалось только надеяться, что глаза ее обманывают и в действительности принц не при смерти. Кейт глубоко вздохнула, набралась смелости и просунула руки у него под мышками. Их лица оказались угрожающе близко. Зажмурившись, Кейт потянула. Его тело поддалось, но совсем чуть-чуть. Она напряглась, потянула изо всех сил. Без толку.

Сдвинуть тушу дракона не стоило и пытаться. Такую громадину ей даже не пошевелить. Кейт разыскала в разгромленной повозке веревку, один конец обвязала вокруг груди Корвина, другой привязала к седлу Золотца и послала коня вперед. Корвин страшно закричал от боли. Кейт закусила губу, однако выбора не было. Лучше боль, чем смерть.

Наконец все закончилось. Корвин с закрытыми глазами лежал на земле, прерывисто дыша, его потное лицо блестело в лучах заката. Кейт заставила себя склониться к принцу и осмотреть его. Большая часть ран находилась на верхней половине туловища, но понять, не было ли у него переломов ног, она не могла. Отсутствие крови еще ни о чем не говорило.

Кейт кашлянула.

– Ваше Высочество, встать можете? Нам надо убраться отсюда до темноты.

Корвин пошевелил ногами и согнул их в коленях. Значит, не сломаны. Когда он попытался сесть, то не смог опереться на дрожавшие руки от боли. Из ран сильнее потекла кровь, сладковато пахнувшая ядом. Запах напоминал скисшее молоко. Принцу требовался целитель. Ему нужен был отряд гвардейцев. Кто-нибудь, кто сможет о нем позаботиться и увезти его отсюда.

«У него есть только я».

Решившись, Кейт принялась за работу. Никогда прежде она не была так благодарна судьбе за свой дар. Без магии ей ни за что не удалось бы усадить Корвина в седло. Кейт заставила Золотце подойти и лечь рядом с принцем. Мелькнула мысль, что позже тот вспомнит и удивится, каким образом она этого добилась. Ничего. Главное, увезти его отсюда. Когда мерин лег, Кейт подхватила Корвина под мышки и, собрав последние силы, подтянула к боку коня.

– А вы немного подросли, Ваше Высочество, – прошептала она, сама едва удерживаясь на ногах. – Ваше Высочество! – крикнула Кейт, видя, что он не реагирует. – Пожалуйста, помогите мне, сама я не справлюсь.

Корвин издал какой-то невнятный звук. Потом с заметным усилием поднял руки, схватился за седло и подтянулся. С помощью Кейт перебросил ногу, кое-как сел. Кейт велела Золотцу встать, умоляя быть осторожнее. Корвин едва не падал, и все, что она могла сделать, это просить коня двигаться мягче.

Мерин встал на ноги, принц покачнулся и повалился на его шею. Золотце навострил уши. Приказав ему стоять смирно, Кейт села позади Корвина и прижала его к себе. Широкая спина принца была горяча как печь и так же тверда. Ее собственная спина и руки сразу же заныли от напряжения. Сжав зубы, она послала мерина вперед.

Ехать пришлось шагом. Корвин был слишком слаб, чтобы самому сидеть в седле, а Кейт едва хватало сил его удерживать. Он почти потерял сознание, что-то тихо бормотал и постанывал.

По пятам за ними следовала ночь, хищная и опасная. Кейт то и дело оглядывалась по сторонам, высматривая драконов. Башня темнела в отдалении. Казалось, они никогда до нее не доберутся.

Быстро смеркалось. Золотце при каждом звуке стриг ушами и вздрагивал, держась настороже. Пугающими были даже посвисты птиц и стрекот сверчков. Кейт всюду мерещились драконы. Ее дар слабел, в любое мгновение она могла утратить власть над конем. Однако на сей раз боги, похоже, смилостивились над ней – или над Корвином? – и до башни они добрались, когда ночь опустилась совсем. Драконов видно не было, но Кейт, не теряя времени, спешилась и завела Золотце внутрь.

– Стой смирно, – сказала она то ли коню, то ли Корвину.

Первый повиновался. Услышал ли ее принц, Кейт не знала. Она не была уверена, что он в сознании. За последние полчаса он не издал ни звука.

Кейт захлопнула тяжелую деревянную дверь, задвинула три засова. Деревом дракона не остановишь: надо было еще расставить и привести в действие чар-камни. Но сначала – снять Корвина с седла, прежде чем он упадет и сломает шею. Кейт же потом и обвинят в убийстве, с ее-то везением.

После заката дар исчез, и действовать приходилось своими силами. Она завела Золотце в стойло, устланное ветхой соломой, обхватила Корвина за талию и стащила с седла. Не удержала. Принц повалился, подмяв ее под себя. Кое-как поднявшись, Кейт отвела мерина в другое стойло, сняла седельную сумку и по узкой лесенке взбежала в круглую комнатку на втором этаже.

Там она нашла три амбразуры, расположенные священным треугольником, поместила в каждую по камню, шепотом молясь, чтобы магия амбразур еще действовала. Если фундамент древней башни просел, это могло плохо отразиться на чарах. Положив последний камень, Кейт произнесла заклинание и, затаив дыхание, стала ждать. Наконец возник мерцающий барьер. Впервые за несколько часов она вздохнула спокойно. Внешняя угроза осталась за стеной.

Теперь надо было разобраться с той, что находилась внутри.

Борясь с усталостью, Кейт спустилась на первый этаж. Корвин лежал в той же нелепой позе, в которой она его оставила.

– Пожалуйста, не умирай, – шептала она, подходя к нему.

Кейт потащила его из стойла, морщась от того, как грубо с ним обходится. Но иначе не получалось. Корвин был неподъемным, словно налился драконьим ядом. Она дотронулась рукой до его лба: он пылал от лихорадки. Принц приоткрыл глаза и тут же закрыл. Вскоре дыхание сделалось глубоким. Кейт надеялась, что он действительно уснул. Ей бы очень не хотелось, чтобы Корвин сейчас бодрствовал.

Набравшись смелости, она расстегнула его ремень и пуговицы на рубашке и осторожно сняла ее. На запястьях принц носил короткие кожаные наручи. Она развязала их и увидела на правой руке татуировку: ястреб с зажатым в когтях щитом. Татуировка выглядела знакомой, но Кейт не смогла вспомнить, где видела такую. Она почему-то занервничала. Сколько же лет прошло со дня их последней встречи? Тогда у Корвина не было никаких татуировок, она это точно знала.

«Теперь он – совершенно другой человек, – напомнила себе Кейт. – Как и я».

С нательником справиться оказалось не так-то просто, его нужно было снимать через голову. Корвин застонал: местами ткань присохла к ранам. Наконец Кейт отбросила нательник, стараясь не думать о его наготе и сосредоточиться на ранах, которые требовалось промыть, но ее щеки все равно запылали румянцем. Несмотря на горячечную красноту, кожа принца осталась гладкой и нежной там, где не было ран. Разве что полоска темных жестких волосков сбегала от пупка под пояс бриджей.

Кейт принесла воды из колодца, присела рядом. Дрожащими руками принялась протирать его увечья. Она полила водой на глубокие колотые раны на плече, отчего Корвин вздрогнул и очнулся, но тут же вновь потерял сознание. Промыв их, насколько это было возможно, Кейт достала из седельной сумки баночку с мазью. Снадобье, вообще-то, предназначалась для лошадей, но она решила, что вреда не будет. Уж во всяком случае, это будет лучше драконьего яда. Она начала осторожно смазывать раны. Кожа Корвина пылала. Надо было смочить какие-нибудь тряпки и накрыть его, чтобы не сгорел от лихорадки. Сама Кейт уже замерзала, однако разводить огонь не решалась.

Она так сосредоточилась на своем занятии, что не заметила, когда Корвин пришел в себя.

– Щекотно, – вдруг пробормотал он и перехватил ее ладонь над своей обнаженной грудью.

Его пальцы были слабы, но их прикосновение оказалось неожиданно тяжелым. Кейт ощутила дрожь в руке. Она удивленно посмотрела на юношу. Впервые за несколько жутких часов он произнес нечто членораздельное.

– Извини, Корвин, – проговорила она, отводя взгляд. Лицо снова заливала краска.

– Тебе не за что извиняться, Кейт… Малышка Кейт, Кейт-Изменница…

Кейт дернулась, услышав ненавистную кличку. Она всмотрелась в его лицо, пытаясь понять, намеренно он ее обидел или нет. Однако взгляд принца опять затуманился. Кейт подождала, не скажет ли он что-нибудь еще. Корвин молчал, и она продолжила наносить мазь.

Через некоторое время принц прохрипел:

– Ты такая красивая, Кейт Брайтон, я тебе это уже говорил?

«Однажды. Когда поцеловал меня в первый раз», – подумала она, и сердце забилось быстрее. Она воровато покосилась на его лицо. Его небесно-голубые глаза, пристально глядевшие на нее, были по-прежнему прекрасны. Вот только белки теперь были мутными и покрасневшими. Кейт отвернулась.

– Я должен был бы говорить тебе об этом каждый день, – добавил Корвин.

Впервые за два последних года в душе Кейт пробудились теплые воспоминания.

– А эта твоя улыбка краешком губ… Как давно я не видел ее наяву… лишь во сне.

Она во все глаза смотрела на него. Принц говорил неразборчиво, с первого взгляда было ясно, что он бредит, и все же слова заставили сердце Кейт трепетать. Жестоко было напоминать ей о том, что никогда больше не повторится.

– Твой отец… он совершил… то, что совершил, и все испортил.

Потрясенная Кейт замерла. Она понимала, что Корвин бредит, может быть, даже умирает, но он говорил о событиях, которые давно ее интересовали. Когда-то она умоляла его все ей рассказать. Кейт охватило непреодолимое искушение. Слишком долго она ждала, чтобы узнать правду о той ночи, выяснить, что он видел. С арестованным отцом Кейт повидаться не разрешили. Корвин был единственной ее надеждой, однако тогда он наотрез отказался что-либо объяснять.

– Не хочу ранить тебя правдой, Кейт, – сказал он. – Твой отец напал на моего и едва не убил. Неужели этого недостаточно?

Нет, недостаточно. Правда была единственным способом раз и навсегда положить конец мучениям. Корвин лежал с открытыми глазами, невидящий взгляд метался в горячке. Кейт знала, что поступает дурно. Не дело, пользуясь тем, что он слишком слаб, чтобы отказать ей, выпытывать то, что он скрывал от нее. К тому же все, что он ей скажет в помутнении рассудка, может оказаться преувеличением, а то и ложью. Однако другого шанса могло не представиться. Она во что бы то ни стало должна была узнать правду и обрести наконец мир в душе.

– Значит, мой отец все испортил? – Кейт улыбнулась краешком губ, в точности, как описал Корвин. – Я никогда толком не понимала, что там произошло. Расскажите мне, Ваше Высочество.

– Корвин, – пробормотал он. – Для тебя я всегда просто Корвин, моя маленькая Кейт.

Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаивая дрожь.

– Корвин, – согласно повторила она; звук его имени причинял странную боль. – Пожалуйста, Корвин, расскажи мне, что произошло той ночью. Расскажи все.