Дым

Глава 7

Джоан вышла из душа, поправила большое черное полотенце, закрученное вокруг груди, и осмотрелась. В гостиной Кевина не было, впрочем, как и на кухне, и в прихожей.

Девушка обошла весь первый этаж, однако в доме она была практически одна. Компанию ей составляла пыль, лежащая по всем полкам и столам. Даже кресла в углу гостиной были запыленные. Можно было подумать, что в этом доме никто не живет, если бы только не целая коллекция полупустых бутылок с вермутом у стены за барной стойкой, да отполированное до блеска кожаное кресло рядом.

Джоан взглянула на лестницу, ведущую наверх и неуверенно направилась туда.

Вдоль «Т»-образного коридора располагалось несколько спален, множество гостевых и пара гостиных, в одной из которых, на стене, висел огромный экран для кинопроектора.

На мгновение девушка представила себя, сидящую здесь под уютным пледом вместе с Кевином и мечтательно улыбнулась.

Этот мужчина особенный для нее. Никогда прежде Джоан не испытывала желания стать частью чей-то жизни. Ни разу не привязывалась к кому-то настолько сильно, чтобы желать его сделать частью себя.

«Но сказать подобное Кевину, – девушка тяжело вздохнула, – он рассмеется ей в лицо».

Он не верит в любовь с первого взгляда. Да что уж там, ощущение такое, что он не верит в любовь вообще. Только притяжение и влечение, только яркие эмоции и вожделение манят его.

Джоан тоскливо поджала губы и уставилась на стеклянные раздвижные двери за белыми тюлями. Открыла их и грустно улыбнулась. Это оказалась веранда, и на ней явно когда-то было много цветов, а сейчас стояли лишь горшки с землей. Серое ограждение обвивал иссохший вьюн, а на полу, столе и стульях виднелись следы от капель дождя, смешавшихся с пылью и обратившихся в грязь.

Джоан нахмурилась. Хозяин особняка давно не заглядывал и сюда. Такое ощущение, что в этом доме Кевин только пьет.

Она вышла с веранды и прошла дальше по коридору. В одной из комнат дверь была распахнута настежь.

Джоан вошла и сразу стало понятно, что Кевин в этом доме еще и ночует. Посреди спальни стояла огромная не застеленная постель. Простыни измяты, обе подушки не взбиты.

Она печально вздохнула:

– Ночуешь здесь ты явно не один.

Хотя, комнату будто поделили на две части. Два комода, один в пыли; две гардеробные, одна пуста; две тумбы для мелочей, но в пользовании только та, что справа.

На ней стояло несколько фотографий в рамках: на небольшом фото малыш на руках у женщины, чьи глаза безумно напоминают глаза Кевина. На другом – юнец с веселым задорным взглядом, а рядом суровый мужчина в военной форме. И вот уже взрослый Кевин и двое парней; они весело хохочут. За их спинами, на стене какого-то бара, висит плакат футбольной команды. В руках пиво, а на лице столько азарта, столько радости и ярких эмоций.

– Наверное твоя команда победила в тот день, – тепло улыбнулась Джоан и вновь окинула взглядом спальню.

Этот мужчина живет лишь в малой части огромного особняка и явно не дорожит им. Так почему не продаст? Почему не обменяет?

Всему виной бывшая жена? Шейла? Она держит его здесь? Может он ждет ее возвращения? Может во всей этой истории Джоан лишь временная переменная? То, что отвлекает его от мук ожидания?

Внизу что-то стукнуло, и девушка вздрогнула от неожиданности. Торопливо направилась обратно на первый этаж, однако никого там не обнаружила; лишь книга, упавшая с полки у стены.

– И где же ты? – вздохнула Джоан, стоя посреди огромной гостиной, как взгляд наткнулся на алые пятна на диване.

Она подняла с пола свое изорванное платье и набросила его на запачканную белую обивку, скрывая смущающие следы.

Вновь поправила сползающее полотенце и замерла – в дверь позвонили.

Нерешительно открыла и облегченно улыбнулась. На пороге стоял Кевин.

– Прости, ключи забыл, – протянул он ей несколько чехлов с нарядами и вошел. – Выбери что-нибудь, а то нам пора возвращаться.

Джоан взяла чехлы и внимательно рассмотрела наряды.

Совершенно разные по цвету и фасону платья красовались под прозрачной пленкой, но одно сразу бросилось ей в глаза: бежевое, украшенное алмазной россыпью и ручной вышивкой из золотых камней. Невероятное, сверкающее сотнями переливов великолепие.

– Сколько же ты потратил? – пробормотала девушка, любуясь на эту красоту.

– Нравится? – Кевин посмотрел на нее, затем на платье, которое она держала в руках.

И, вдруг, Джоан ощутила его позади. Почувствовала, как он просто обнял ее, прижавшись всем телом, и, словно домашний кот, положил свой подбородок на ее плечо.

Джоан тихо выдохнула. Прежде между ними не было таких доверительных прикосновений.

– Очень. Оно прекрасно.

– Подумал, тебе подойдет. К твоей смуглой коже, – прошептал Кевин, и по голым лопаткам девушки пробежались его пальцы. – К карим глазам, – поцеловал он ее оголенное плечо, опалив прохладную кожу горячими губами.

Джоан прикрыла веки, наслаждаясь таким непривычно нежным Кевином.

– У тебя прекрасный вкус, – развернулась она к нему. – Спасибо, – и неторопливо потянулась поцеловать. Ласково прильнула, игриво облизнув губы, и когда Кевин позволил ей, проникла языком в рот и побаловалась, лишь слегка прикасаясь и щекоча небо. Джоан нежно прикусила его нижнюю губу и отстранилась.

Кевин глядел на нее с трепетом. Ни разврата, ни дикого гона, лишь восхитительно манящий, разгоняющий кровь взгляд серых глаз. И хоть вся комната наполнилась их желанием, в этот раз Кев довольствовался лишь тем, что девушка предложила ему, и с улыбкой кивнул на черный бархат, лежащий на диване:

– Я оплачу потерю.

– Зачем? – Джоан продолжала смотреть на него, ища ту самую тропу, по которой она будет идти навстречу. – Я все равно больше не собиралась его носить. К тому же, это платье, – провела она рукой по золотой вышивке, – мне нравится гораздо больше.

И увидев довольную мужскую улыбку, Джоан заулыбалась сама.

Все дело в этом? В ревности? В единоправном владении? В чувстве собственности? Или в уверенности?

Чего не хватает ему? Желания или доверия?

Джоан неуверенно сглотнула и дернула за край полотенца. То рухнуло на пол, а с губ Кевина сорвался тихий стон.

Он пустил свои руки гулять по обнаженному женскому телу: от плеч и вниз, по большим упругим грудям, по узкой гибкой талии, по шикарным бедрам.

– Если ты не остановишь меня, мы продолжим, – прошептал, целуя ее шею.

– Я не хочу останавливаться, – пробормотала Джоан, но их остановил зазвонивший телефон.

Кевин поглядел на мобильник, лежащий на столе и горько изрек:

– Эта штука ненавидит меня.

И Джоан рассмеялась. Так весело и легко, что сама себе удивилась. Слишком давно она не хохотала от души. Почему-то раньше просто не могла. А сейчас, глядя на этого искренне расстроенного мужчину, она почувствовала давно позабытую обычную человеческую радость.

Кевин ответил на звонок, глядя на нее то ли удивленно, то ли хмуро и, отдав несколько указаний по телефону, положил его во внутренний карман пиджака:

– Пора ехать.

– Хорошо, – улыбнулась Джоан и неторопливо стала одеваться, а мужчина, наблюдая за этим действом, нервно вытер пальцами уголки губ и, бросив: "я подгоню машину", быстрым шагом вышел из дома.

Платье спереди было закрытым, а сзади узкая женская спинка была полностью оголена. Оно облегало, будто вторая кожа, позволяя глазам наслаждаться восхитительной женской фигурой, но при этом девушка выглядела невероятно элегантно.

Джоан не стала заморачиваться из-за прически, а просто высушила волосы и оставила их лежать по спине.

Кевин, что уже ждал у дверей, на миг онемел, увидев ее, а затем, прокашлявшись, голодно нахмурился и резко притянул к себе за талию.

– Неужели так сильно нравится? – улыбнулась Джоан, видя в серых глазах уже знакомое разрастающееся желание.

– Сама ведь видишь, – он опустил свою руку чуть ниже и, сжав упругую ягодицу, заставил Джоан очень ярко ощутить его возбуждение.

Это смутило, но в это же время она точно осознала, что совсем не против плюнуть на весь этот «праздник» и остаться здесь с Кевином.

– Может не поедем? – тихо попросила Джоан, а мужчина, вдруг, удивленно вскинул брови. Она ждала раздражения или усмешки, однако Кевин лишь крепко обнял ее и прошептал:

– Ты должна задуть свечи, – а затем чуть отстранился и погладил ее щеки, – пусть все исчезнет с их дымом. Может, тебе после этого станет легче, – поцеловал он ее нежно в лоб, и страхи отпустили.

Этот мужчина единственный действительно понимает ее.

– Ты прав.

Они вернулись в банкетный зал через вход для обслуги.

Джоан выпорхнула в новом платье и с улыбкой на лице.

Все гости мигом подметили, что девушка изменилась, но не только сменила наряд. Она стала куда более общительной, пропала ее зажатость. Именинница мило беседовала со всеми, кто подходил к ней, и все бы ничего, если бы не телохранитель, что с пугающим выражением лица всегда стоял позади нее.

Он не отходил ни на шаг, и убивал взглядом любого, кто покушался стать к девушке ближе. И таких было довольно много. Однако, мило улыбаясь, и хлопая девушку по плечу они расспрашивали о мыслях о будущем, о фондах отца и свадебных планах, а совсем не о ней и о том, как она прекрасна. Хотя эти фразы и звучали, но лишь как заученный текст необходимый для начала беседы.

Но Джоан было плевать. Кевин прав, сегодня этот день она посвятит маме. Не ее смерти, а тому, какой прекрасной она была. Доброй, улыбчивой, мечтательной. Всем вокруг дарила тепло. Рядом с ней всегда было уютно и спокойно.

Джоан взглянула на Кевина, стоящего в паре метров от нее, и улыбнулась.

Давно она не ощущала подобного душевного умиротворения. Так давно, что стала о нем забывать. Но этот чудесный мужчина напомнил ей.

«Пора резать торт!  – огласил отец, что поднялся для этого на сцену и постучал ножом по хрустальному бокалу. – Но, сначала, позвольте мне сказать тост».

Музыка стихла, все повернулись к говорящему, и мистер Арлин широко улыбнулся:

– Сегодня мы празднуем день рождения нашей прекрасной Джоан, – поманил он дочь к себе, а на сцену вывезли торт.

Улыбка сошла с лица девушки.

Трехэтажное угощение выглядело в точности, как и шестнадцать лет назад. Белый, в разноцветных цветах, украшенный сотнями маленьких деталей в виде птиц, животных и рыб из сказок и волшебных историй.

– Милая, – вновь позвал ее Эдвард и потянул руку.

Джоан опустила голову и поднялась к нему на дрожащих ногах.

– Моя дочь, моя гордость, – радостно изрек он, глядя на погрустневшую девушку рядом. – Я безумно рад, что ты есть у меня.

К нему обратился тоскливый взгляд карих глаз.

– Правда, милая. Очень рад. И прошу всех вас, – весело обратился он к гостям, – не забывайте о нас. Мы всегда будем рады новым встречам. Я уверен, наша прекрасная Марта тоже хотела бы, чтобы мы продолжали жить.

Все захлопали, а Джоан приросла к месту. Ей не хватало духу взять нож, чтобы порезать торт. В прошлый раз она так и не отрезала от него кусочек. Тогда она так и не задула восемь свечей.

Перед глазами вновь появились шары, улетающие в небо; снова зазвучал звук выстрела, ор напугавшихся гостей и крик матери, бегущей к ней....

Джоан вздрогнула, рванула прочь со сцены и замерла.

Среди всех этих незнакомых ей людей стоял он. Кевин ласково улыбался, смотря прямо в ее глаза, и Джоан почувствовала невероятное облегчение.

– Милая, – тревожно подошел к ней отце, – ты готова?

Она вновь обратила свой взор к Кевину, а тот все с той же легкой улыбкой чуть качнул головой в сторону торта, и она согласно кивнула.

– Да. – Джоан подошла к столу, на который водрузили огромный торт и чуть наклонилась над угощением. – Мама, – прошептала девушка, – спасибо тебе, – и задула 24 свечи.

Все зааплодировали, а она отрезала кусочек и попробовала сладкую выпечку.

«Вкусно».

Гости неискренне радовались и изображали восторг. Но посреди всего этого изысканного и лощенного вранья стоял настоящий, грубый, по-хамски уверенный в себе Кевин и просто смотрел на нее.

Она улыбнулась ему.

– Если бы не ты мама, я бы не встретила его.

И, плюнув на все, Джоан ринулась со сцены и крепко обняла своего телохранителя.

Кевин на мгновение оторопел, но уже в следящую секунду нежно обнял ее, спрятав от сотен ошарашенных взглядов в своих крепких руках.

– С тобой я смогу, – прошептала Джоан, – я смогу снова жить.

А Кевин лишь еще крепче обнял ее.

– Ну что? Как день рождения прошел? – Каин уселся рядом с Лукасом, и оба друга внимательно уставились на Кевина, а тот растерянно открыл рот.

– Ну как. Хорошо, – промямлил он, соображая стоит ли говорить о Джоан. Парни слишком боязливо относятся к любым его связям после Шейлы, и он осторожно произнес. – Уволят, наверное.

– Что!? – Лукас захохотал. – Значит все-таки не удержался.

Кевин только головой покачал:

– Она себя так ведет…

– Как? – веселье ребят, как рукой, сдуло и оба друга настороженно уставились на Кевина.

– Словно, – он достал сигарету из пачки, что лежала на столе, и задумчиво уставился на нее. – Как будто не на шутку привязалась. Как будто… я нужен ей.

Ребята похмурнели еще больше.

– Дай и мне, – потянулся Лукас и тоже вытащил сигарету из пачки.

– Ты б бросал это дело, – хмыкнул Кевин. – Не слышишь, что ли как протестуют мои лёгкие?

– Плевать, – скривился тот и потянулся к другу подкурить. Кев поджег ему сигарету и улыбнулся.

– Все нормально, ребят. Правда.

Они тревожно уставились на него.

– А она кто для тебя? – как-то болезненно спросил Каин.

Кевин ненадолго задумался:

– Женщина, – тихо ответил он. – С которой мне хорошо, – улыбнулся и хлебнул принесенный официанткой кофе.

Та подмигнула Каину и, вильнув бедрами, поплыла к другому столику, а Лукас выдохнул клубы дыма и вздохнул. На его лице вновь появилась веселая улыбка и, кивнув в сторону удаляющейся официантки, Лукас изрек:

– Она никогда со мной не переспит.

– Да переспит, – согласно махнули руками друзья, поддерживая смену темы разговора. – Каин только ее отошьет, – и парни прыснули, а Лука состроил недовольную рожицу.

– Шутники нашлись. Я ж красавчик. Кстати, я сегодня на Порше так что можно девчонок поснимать.

– Можно, наверное, – хмыкнул Каин, а Кевин отвел глаза.

– Я, наверное, пас.

– А что такое? – снова тревожно оба они уставились на него.

– У меня сегодня планы, – очень расплывчато ответил Кевин.

– Ну да, – Лукас цыкнул, – у тебя и без нас сегодня секс будет. – Тогда вдвоем? – глянул он на Каина.

– Давай, – махнул тот головой, хоть на лице и не было особой радости.

– А на выходных поехали в гараж? Привезут детали на дедов мустанг.

– Нашли, – улыбнулся Каин.

– Ага, порадую деда, – тоскливо пробормотал Лука и затушил сигарету в пепельнице.

– Конечно, – кивнул Кев, – звони как привезут, сразу приедем.

Джоан сидела на стуле и смотрела в окно. Она ждала, когда во двор въедет синий джип.

– Уже проснулась, милая, – осторожно заглянула в комнату Элин. – Доброе утро.

– Доброе, – Джоан за своими размышлениями и не заметила, как та стучала.

– А у нас гости.

– Какие? – нахмурилась девушка.

– Твой телохранитель. Странно правда, что восьми еще нет, а он уже здесь, – Элин присела рядом с Джоан на стул. – Послушай…

Но девушка удивленно уставилась на дверь и, забыв об Элин, кинулась в прихожую.

– Кевин! – не успел он войти, как она с разбегу обняла его.

– А! – он не ожидал и, сделав шаг назад под ее напором, остановился и засмеялся. – Джоан!

Но она не собиралась его отпускать и лишь блаженно вдохнула аромат ментола и свежего ветра.

– Если ты будешь продолжать в том же духе меня точно уволят. – Однако ее близость и это ничем не подкрепленное доверие, которое она испытывает к нему, не позволяли отпустить девушку из объятий, хоть Кевин и понимал, что стоят прямо на пороге особняка Арлин.

– А как ты приехал? Я не видела во дворе твоего джипа, – пролепетала девушка, радостно глядя на него.

Кевин замер на миг:

– Значит ждала меня.

– Конечно, – она ответила это так просто, без малейшей скрытности, что Кевин расплылся в радостной улыбке.

– Ты рано сегодня, – появилась Элин. – Джоан, не стоит вести себя подобным образом.

Девушка, вдруг, залилась краской и чуть отстранилась, но Кевин притянул ее обратно.

– Все уже все знают. К чему эта скрытность? –  холодно поглядел он на Элин, а та предупреждающе покачала головой.

– Тебя ждет Эдвард.

– Зачем? – тут же тревожно встрепенулась девушка.

Но Кевин лишь улыбнулся ей и, отпустив, направился в кабинет.

– Что происходит? – Джоан внимательно уставилась на сержанта. – Элин?

Эдвард Арлин сидел за столом в своем кабинете и, увидев Кевина, поднялся и указал на стул напротив себя. – Мистер Фойс, присаживайтесь, пожалуйста.

– Спасибо, – Кевин не собирался рассусоливать этот нелепый разговор и просто остался стоять напротив присевшего обратно на кресло Эдварда.

– Надеюсь, вы понимаете, что после вчерашнего, – прочистил горло Арлин и вновь встал, – я нанял для Джоан другого телохранителя.

– Понимаю.

– Все выплаты будут произведены в срок.

– Прекрасно.

– Тогда все решено? – Арлин пугливо смотрел на недоброе лицо Фойса.

– Конечно, – просто ответил Кевин и вышел из кабинета.

Он направился на выход, ища глазами Джоан, но его встретила Элин.

– Надеюсь, ты больше не потревожишь ее.

– Надейся, – повернулся он к ней всем телом и внимательно взглянул. – Ты что же думала уволь меня, и я исчезну?

Элин ничего не ответила, и Кевин напрягся:

– Так в этом смысл?

– Ты должен оставить ее. Ты показал ей что можно снова радоваться жизни, открыл новую дверь. Теперь тебе нужно уйти.

– Чего? – Кевин шагнул к Элин, но та осталась стоять на месте.

– Я знала, что ты найдешь с ней общий язык. Но не думала, что ты потащишь ее в койку. Я решила ты все понял и просто вернулся доделать работу. А ты? Она же глаз с тебя не сводила и ваше вчерашнее исчезновение… И ее новый наряд! Да все поняли, что ты сделал!

Кевин начал закипать. Очень медленно, но внутри него разрастался пугающе сильный вулкан.

– А что я сделал?

– Ты поступил отвратительно. Она предназначалась не тебе!

Вот тут огонь и вспыхнул. Серые глаза наполнились злостью, и хоть он и шага не ступил, но Элин торопливо отошла.

– Чего ты там сказала?

– Не забывайся, – захрабрилась женщина и гордо вскинула голову. – Ты лишь наемный работник.

– Я и без тебя знаю. Но при чем здесь это сейчас?

– Ты поступил эгоистично. Вернулся лишь чтобы удовлетворить свои желания. Ты думаешь только о себе! Ты эгоист!

В коридоре раздался обозленный рычащий бас:

– Только я?

Женщина торопливо сделала еще шаг назад:

– О чем ты?

– Не строй из себя идиотку. Или ты думаешь я такой кретин, что ничего не понял? – он стоял на месте, а Элин продолжала отступать.

– Кевин.

– Хорош! – серые глаза обожгли своей злобой. – Джоан погрязла в этом дурдоме совсем не по своей прихоти или слабости. Это вы не дали ей забыть. Ты, зная, как она реагирует на твой шрам, все равно осталась рядом. Ежедневное живое напоминание для восьмилетнего ребенка о смерти его матери. Думаешь я не понимаю откуда эта несусветная верность?

– Кевин, – женщина отвела глаза, взявшись рукой за шрам.

– Тебе, как и положено было в такой ситуации, следовало немедленно покинуть этот дом, но ты осталась! Осталась ради себя. Ты просто всегда любила этого Эдварда. Я помню рассказы о замечательном мужчине, что растит милую девчушку. – Кевин не собирался во все это лезть, но теперь почему-то не мог остаться в стороне. На день рождении он прекрасно понял к чему был весь этот балаган. – Этот чертов праздник! Он не нужен был Джоан от слова "совсем!" Только вам с Эдвардом, чтобы, наконец, выбраться из застоя, чтобы вернуться в общество! Чтобы выгодно выдать Джоан замуж и самим перестать скрываться! – Кевин горел и не мог себя остановить. Никто не имеет права обижать его девочку. Никто! – Ее-то хоть кто-нибудь спросил? Хоть кто-нибудь из вас интересовался, а что нужно ей?! Так что не надо лечить мне про эгоизм!

Женщина тяжело вздохнула и горько улыбнулась:

– Ты во всем прав. Джоан видит во мне напоминание всей той истории.

Кевин скривился от злости и омерзения:

– Первое правило при ПТСР, оградить человека от того, что напоминает ему о пережитом!

– Я знаю… Но сколько раз я ни пыталась, так и не смогла уйти, – виновато прошептала Элин.

– Вы еще здесь, мистер Фойс, – появился позади него Эдвард. Он взглянул на расстроенную женщину и содрогнулся от злобного взгляда серых глаз. – А что происходит?

– Мы говорили насчёт праздника, – грустно улыбнулась сержант. – И не только.

Эдвард все понял и уставился на Кевина:

– Наши семейные дела ни коим образом вас не касаются, мистер Фойс.

Кевин хмыкнул и подошел к Эдварду слишком близко. Он навис над мужчиной, как тигр над овцой перед убоем:

– Меня вообще ничего не касается, пока оно не касается Джоан, – и это была угроза. Полноценная, явно ощутимая угроза.

– Не забывайтесь, мистер Фойс, – пробормотал Эдвард, напугано глядя на него.

– Это вы не забывайтесь, – улыбнулся ему Кевин. Хотя эта улыбка больше смахивала на звериный оскал. – Ведь из нас двоих именно я снайпер и именно я умею хладнокровно убивать.

– Вы оставите ее, – не сдавался Арлин.

– Это почему? – прорычал Кевин.

– Потому что я вам сказал.

Свирепый взор затуманенных глаз лег на Эдварда.

– Я оставлю ее только когда сам решу, и плевать я хотел, – глянул он на Эдварда и Элин, – на вас обоих. – Кевин вышел, и дверь в дом Арлин за ним закрылась.

Он приехал домой и сразу же направился к барной стойке, налил пол бокала хмельного и залпом выпил. Вермут разошелся по крови, немного поуспокоив натянутые нервы, и Кевин выругался. Стащил с себя пиджак, рубашку и направился в душ.

Почти полная бутылка стояла на столике возле кожаного кресла, бокал тоже был полон, и Кевин смотрел на него, сидя в одном полотенце.

Какого черта он вообще творит? И как все так могло завертеться? Как он оказался в эпицентре этого дурдома? А ведь не хотел хлопот. Не хотел метаний.

Но он не мог просто смолчать. Не в его духе. Хотя дело совсем не в этом. Отчего-то те двое решили, что могут безо всяких проблем распоряжаться жизнью Джоан. А вот хрена с два! Он не позволит им творить самоуправство. Она сама должна решить, что хочет делать, а главное с кем.

В дверь зазвонили, но он не торопился подниматься.

Это точно не ребята, а значит Шейла, а значит к черту. Кевин хмыкнул и развалился в кресле поудобнее, как за дверями раздался такой знакомый, родной голос: "Кевин!"

– Джоан? – мужчина удивленно поднялся и торопливо открыл. Перед ним стояла озябшая девушка. Она обнимала себя и потирала собственные плечи, пытаясь согреться. – Ты как тут? – отошел он, впуская ее.

– Я сбежала от нового охранника.

– Ась?

– Отец нанял мне какого-то кретина. Я сбежала от него.

– Тогда понятно почему ты в таком виде, – вздохнул Кевин и обнял ее. – Давай согрею.

Девушка вцепилась в него своими ледяными руками; ее била дрожь, а Кевину казалось, что холодно ему.

– Элин сказала ты отказался от меня и ушел.

– Вот как, – еще крепче стиснул он вокруг нее свои руки.

– Это правда? – девушка тревожно взглянула на него.

– Нет, – он даже подумать себе не дал. Он однозначно не хочет ее терять. По крайней мере, не сейчас.

– Ты ведь пообещал, что будешь рядом.

– Я и так рядом.

– Ты уехал и ничего мне не сказал.

– Я бы приехал. – Он улыбнулся, заглянул в карие глаза и, прильнув к ее губам, осторожно повел вперед, продолжая целовать.

Девушка двигалась и легко соглашалась на каждое прикосновение.

– Правда? – пробормотала она, сквозь его поцелуи.

– Конечно.

Кевин уложил ее на чистый отбеленный диван.

– Почему снова сюда? – Джоан таяла от его прикосновений. Он чувствовал, как она плавится под ним.

– Здесь очень удобно, – прошептал Кевин стаскивая с себя полотенце. – Тебе ли не знать.

Джоан обмерла, поняв, что он перед ней впервые совершенно голый и чуть отстранилась. Кевин хмыкнул и позволил ей себя рассмотреть, распрямился, сделав небольшой шаг назад.

– Нравится? Или тебе подавай понежнее да помоложе, – прошептал он, и сел на диван, усадив девушку на колени к себе лицом.

– Нет, – краснея от смущения и желания пробормотала Джоан и коснулась рукой шрама слева на груди чуть ниже плеча. – Об этом ты говорил? – прошептала девушка и поцеловала шрам. – Тот человек, которого ты спас, что с ним сейчас?

– У него жена и четверо прекрасных детей, – тихо ответил ей Кевин, смотря на ее раскрасневшееся лицо.

– Значит все было не зря, – подняла она к нему свои бездонные глаза.

– Не зря.

Джоан притянула его к себе за шею и впилась в его губы, а Кевин в тот же миг ответил на ее горячий поцелуй. Их языки переплелись, и девушка горела в этих жарких руках. Он будто зверь – берет ее дико и яро, он словно вечно жаждет и не может напиться. И эта жажда передалась и ей.

Джоан стала торопливо расстегивать свою рубашку, а он прижал ее за бедра к себе, позволяя ощутить всю силу своего непомерного желания.

– Почему не на кровать? – прошептала, она, а мужчина улыбнулся в ответ:

– Ненавижу эту чертову кровать. И простыни на ней…грязные.

Девушка вдруг замерла и, перестав отвечать на его поцелуи, отстранилась.

– Подожди, – уперлась она руками в его грудь. – Ты, о чем?

– Что? – Кевин нахмурился.

– Простыни грязные…Ты с кем-то спал… В смысле я понимаю, что спал, – она торопливо стала отстраняться и, в конце концов, он отпустил ее. Джоан вскочила на ноги. – Но вот сегодня, – вспомнилась ей незастеленная постель, поглядела она на полотенце лежащее на полу. – Ты был с другой женщиной?

– Нет, – дошло до него, что так ее встревожило.

– Тогда, о чем ты?

– Идиот, – пробормотал он сам себе и тяжело вздохнул. – Не зацикливайся на этом, Джоан. просто необдуманно брошенная фраза.

Девушка покачала головой:

– Ты правда хотел вернуться?

– Что значит вернуться? – злился он. – Я тебя и не бросал. Меня уволили я и ушел.

– Но ты не позвонил, не написал!

– И что я должен был сказать? Привет, меня уволили?

– Да! Привет! Меня уволили! Встретимся завтра! И все! – она вновь закричала. Как редко она кричит. И это режет слух. Ведь в этот момент ее взгляд полон боли. – Мне большего и не надо! Только бы знать, что ты есть у меня!

– Да что ты несешь!

– Что? Разве то, что между нами было, не имеет значения? Разве это было не важно?

– Это был секс!

– Просто секс?

– Да черт возьми, а какой он еще бывает!

Она онемела на мгновение и торопливо стала застегивать рубашку:

– Ладно…ладно....я поняла. Прости пожалуйста, прости. Мне нужно уйти… Скорее. Скорее уйти…

Она на деревянных ногах ринулась к двери. Выскочила на крыльцо и замерла.

Джоан стояла, ошарашенно глядя на увядший двор, и не понимала, как нужно было поступить правильно.

Эмоции взяли верх. Слезы навернулись на глаза. Девушка запечатала ладонями вырывающийся изо рта крик обиды, как вдруг, дверь снова открылась, и сильная рука осторожно потянула ее назад.

– Возвращайся, – прошептал Кевин, пытаясь обнять, но Джоан отстранялась. – Ну прости, я идиот.

– Да, – шмыгая носом, пролепетала девушка.

– Прости меня, Джоан, Джо, Джи-Джи…Прости, – пытался он поймать ее взгляд, но девушка отворачивалась. – Просто эти разговоры мне не нравятся.

– Не нужно выстраивать между нами стены, – наконец, она взглянула на него, – пожалуйста. Ты очень нужен мне. Очень. Ты даже не представляешь насколько. Твое появление сделало меня счастливой. Даже сейчас, стоя в слезах за дверью, я чувствовала себя куда живей, чем раньше, сидя в комнате одна.

– Пос…– Но она положила ладонь на его губы, не дав ничего сказать.

– Я готова просто идти за тобой. Куда угодно. Главное не оставляй меня.

Кевин осторожно убрал ее руку от своих губ и сжал в своей:

– А если я утащу тебя в ад?

– Значит мы будем гореть там вдвоем.