Принуждение к браку

Глава 10

Я теряю равновесие и, беспомощно махая руками в воздухе, падаю и больно ударяюсь скулой о ножку кровати.

Перед глазами мелькают черные точки, а сама я как будто отключаюсь на некоторое время. Кажется, теперь я на себе испытала выражение «искры из глаз».

– Вставай! Чего ты там разлеглась! И не смей рыдать и выставлять меня тираном! Ты сама шлепнулась. Нечего причитать теперь о том, что я руки распускаю! Если бы распускал, все было бы по-другому! – Роберт до сих пор на своей волне, кричит и обвиняет.

Но мои глаза уже застилают слезы. Мне больно, обидно, унизительно, и, в сущности, абсолютно неважно, что именно говорит Ромиро. Сейчас я как никогда понимаю, что он сосредоточенный на себе козел, себялюбивый эгоист, заносчивый мудак. Продолжать можно долго, но следующие рассуждения мужчины заставляют меня прислушаться в изумлении.

– Твою мать, Мэри! – орет он и со всей силы бьет кулаком в стену. Я вздрагиваю. – Что ты со мной делаешь?! Я ведь люблю тебя, всегда любил! Буквально одержим тобою большую часть своей осознанной жизни! С тех пор, как узнал, что родители решили за нас наши судьбы. А ты, что ты делаешь, малыш? Превращаешь меня в монстра, ведь так нельзя, слышишь? Нельзя.

Какая, к Мерлину, любовь?! Смотрю огромными глазами на навязанного жениха. Разве так любят?!

Да он же ненормальный! Возникает четкая мысль в голове при взгляде в полные безумства глаза мужчины. И как я раньше не замечала. Он действительно одержимый.

Я сглатываю и ощущаю, как бегут мурашки по спине. Черт, кажется, я попала еще сильнее, чем думала.

– Блин, что у тебя с лицом? – только сейчас, немного отвлекшись от собственных стенаний, замечает Роберт. – А ну иди ко мне, красавица. Я сказал, иди!

Добавляет нервно, заметив, что я так сижу на полу, молчаливо смотрю на него.

Нехотя поднимаюсь, а он подскакивает ко мне на встречу и тут же нежно заключает в свои объятия. И было бы хорошо и уютно, если бы только это не были объятия Роберта.

– Вот так, моя хорошая, вот так. – Ромиро гладит меня по спине. – Это ты так о кровать ударилась? Ничего себе, – осторожно проводит пальцами по ушибленной скуле. – Ну, прости, что не сдержался, ты упала, извини. Ты такая маленькая, ты не должна страдать. Это все ревность, она, проклятая. То ты сообщаешь, что хочешь работать, как будто я плохо с тобой обращаюсь, то Кристиан встает перед глазами, как ты улыбалась ему постоянно в академии. Ему! Не мне! Потому и думается все время, что с ним ты была другой, понимаешь?

– Гхм, – прочищаю горло. Кажется, нужно что-то ответить, убедить? – Понимаю. Но я уверяю, тебе абсолютно не о чем беспокоится, я никогда не порочила свою честь.

Пытаюсь говорить твердо, но на деле выходит едва слышное блеяние побитой овечки. Хочется добавить еще и про работу, что причины совсем другие, но я не рискую. Его понесло как раз на этом вопросе. Нет у меня никаких сил на сегодня продолжать ругаться и драться.

– Ох, девочка моя, верю! Мне кажется, верю! – проникновенно говорит Роберт и вновь прижимает к себе.

И все было бы совсем прекрасно, мы бы даже могли заключить первое реально обоюдное перемирие с Робертом, ведь от осознания его одержимости, можно подбирать ключи к общению с ним, но мой измученный организм не выдерживает столь многих нервных потрясений за один короткий вечер и отправляет наружу весь съеденный ужин. Совсем отклониться не успеваю, слишком сильно держит этот идиот, и все попадает на ворсистый ковер, а также на ноги, преимущественно Роберта.

Очистив желудок, испытываю необыкновенное облегчение. Голова чуть кружится, но в теле, да и просто на душе, становится прекрасно. Со стороны мужчины мертвенная тишина. Не рискую поднять глаза и посмотреть в его сторону.

– Да уж, кхм, – наконец произносит Роберт. – Возникает желание вообще не кормить тебя по вечерам. Но это, конечно, я не всерьез.

Странно, но его ярость не возвращается, несмотря на неприятную выходку моего организма. Он молча, с выражением крайнего отвращения, очищает нас с помощью магии.

– Я рад, что мы поговорили, но нам все еще предстоит огромная работа в отношениях. Отдохни на сегодня, а я пойду к тем, кто знает, как нужно обращаться с уставшим после работы мужчиной.

И выходит в коридор, мановением руки сняв все свои блокировки.

Глава 11

POV Роберт

Ох, эта Мэри! Продолжает доводить своим поведением! И что только девке надо? Я о ней забочусь, ни в чем не притесняю, а она – работать хочу.

Ага, как же, работать она хочет. Знаю я все эти работы! Будет в итоге так, как и в академии, найдется какой-нибудь обворожительный Кристиан и начнет яйца подкатывать к чужой невесте. А она моя! Только моя! И больше ничья. И плевать, что Мэри сопротивляется, она вообще жизни не знает. Женщинам в принципе не дано ее знать. Для них главное – это попасть в руки к правильному мужчине. Прочее – пустое.

Работа! Про равноправие в следующий раз услышу?! Пресекать на корню нужно всю эту чушь в собственном доме. Понахватались чистокровные идей у простаков, которые не в состоянии содержать своих женщин, вот и думают, что им тоже надо. Тьфу!

Лучше бы пришла и налила виски жениху. Самому приходится лазить по кухне, искать бутылку. А, вот же она. Прекрасно. Наконец хоть какое-то облегчение тяжелого дня.

Не любил бы эту стерву, не прощал бы такие оплошности. Да она боготворить меня должна! Я и не требую ничего! Пожалуйста, гуляй по магазинам, занимайся собой. Прислуга есть, она обслужит. А эта, дрянь такая неблагодарная, мозги решила сделать. И моральной компенсации не дала.

Да и сопротивлялась как! Ох. Еще и ударилась сильно. До сих пор сердце кровью обливается при мысли о ее поврежденной скуле. Мэри ведь идеальна. Нельзя ее уродовать. Она как ангел. Воплощение красоты и изящества.

Но финальный поступок – это нечто. Нужно с этим срочно что-то делать. Да и с реакцией на оральные ласки. И не только на них, на секс в целом. Я все-таки планирую быть верным супруге. Ни к чему третьи лишние в законном браке, на потомстве может сказаться не лучшим образом.

Но пока, к сожалению, на сегодня у меня выбора нет. Не насиловать же эту дуру в самом деле?

Ох, только при мысли об этом в штанах становится тесно. Только представлю, как хватаю Мэри за голову и прижимаю ее очаровательным невинным ротиком к своему паху. Ммм. А она сопротивляется только лишь для вида, из-за навязанных воспитанием предрассудков. Но вскоре перестает строить из себя «мисс невинность», мой вкус напрочь сносит ей крышу, и она уже сосет, как заведенная. Ух!

А если в итоге еще и глотает. Ммм.

Но стоит вспомнить наш реальный финал ссоры, и мой друг в штанах тут же падает.

Нет, так не есть хорошо. Только виски меня расслабляют после трудового дня. Я мужик или импотент? Если невеста медленно набирается мозгов, это не повод оставлять себя без десерта. Не зря ведь намекнул, что есть женщины, знающие толк в доставлении мужчине удовольствия.

И одна из них всегда под боком.

– Лиззи! – врываюсь без предупреждения в комнату к прислуге. – Вставай, лентяйка ты такая.

– А, что? – испуганно озирается она. Не поймет, что произошло. – Мистер Ромиро, что-то случилось?

– Да, – коротко отвечаю я.

– Это все неправда, мистер Ромиро, честное слово. Эта стерва меня оболгала. Я не поднимала на нее сковородку, это все она, я же вам рассказывала, – лепечет Лиззи.

Убедительно лепечет, должен сказать. Но в абсолютной невинности Мэри я уверен. Она доказала мне свою верность. Жаль, насчет невинности ее рта не могу проверить наверняка. Но лучше не начинать снова думать о ней и гребанном Крисе. Мерлин его подери. Лучше направить всю свою злость на нерадивую прислугу.

– Еще один урок захотела, сучка? – грозно нависаю над Лиззи. – Клеветать на мою невесту не позволю. Ты, тварь, забыла свое место, да?

– Нет-нет, мистер Ромиро, не забыла, не ругайтесь, прошу вас! Я не со зла, я просто приревновала вас. С тех пор, как мисс Кирсан здесь поселилась, вы стали гораздо реже меня посещать.

Потупив глазки в пол, Лиззи якобы случайно стягивает с плечика тонкую рубашку. Но мне нравится ход ее мыслей.

– Хм, ну-ну. Продолжай, – ухмыляюсь, глядя на представление.

– Я так скучаю по вам, честно. Плохо сплю по ночам. А вы еще и недовольны мною. Что мне сделать? Приказывайте!

– Ха. На колени! Живо, – отрывисто говорю и наслаждаюсь молниеносностью действий Лиззи. – А теперь соси.

Вываливаю перед лицом девушки свой большой член и слегка бью ее им по щекам. Но этой сучке нравится такое обращение, вон, вся жмурится от удовольствия. Поди, потекла уже вся.

– Соси, я сказал, – еще раз приказываю.

И она не медлит. Начинает методично заглатывать его, прекрасно зная, как мне нравится. А я откидываю голову назад и, наконец, полностью расслабляюсь. Если еще представить, что это Мэри сейчас на коленях передо мной. Ооо, да это вообще кайф неземной. Можно прям почти сразу кончить.

– Вам нравится, мистер Ромиро? – прерывает мою фантазию эта идиотка.

– Нет, – рявкаю я. – Старайся лучше!

Вновь закрываю глаза, но картинка больше не идет. И тогда хватаю девку за волосы и насаживаю на себя со всей силы. Лиззи хоть и поднаторела в этом деле, но заданный мною темп и глубина проникновения и для нее слишком. Из глаз девушки начинают течь слезы. Но мне все равно. Не нужно было заговаривать.

Аааа, ах. И, наконец, долгожданная развязка.

– Ты молодец. Но в следующий раз не смей со мной говорить во время процесса, – расслабленно произношу сглатывающей сперму Лиззи.

Та только кивает со счастливым лицом.

Повезло мне все же с домашним персоналом. Ох, как повезло. Даже жалко будет давать ей расчет через год.

Глава 12

Одному Мерлину известно, сколько же я пролежала прямо тут на кровати в этой проклятой комнате, предаваясь анализу и моральному самоуничтожению.

Даже не знаю, как относиться к новому открытию, да и открытие ли оно? Я ведь и раньше замечала, что Роберт слишком эмоционально вел себя по отношению ко мне. С его стороны всегда было всего слишком. И подтверждение того, что он неадекватный, сначала обрадовало меня. Вот она разгадка скотского поведения. И да, предупрежден, значит, вооружен, и к любому можно подобрать ключ, по крайней мере, мне всегда так внушала мать, но все же. Все же почему-то сейчас мне еще страшнее.

Но всему рано или поздно приходит конец. И вот я встаю на ноги и, покачиваясь, иду к себе, на корню пресекая мысли о побеге. Смысл? Чтобы бежать, нужно иметь хоть какой-то план, пути отступления, средства к существованию и так далее. А у меня лишь шкатулка с драгоценностями, по коим меня мигом отследят, да деньги Роберта, с которыми обнародовать свое местоположение можно еще быстрее. И самая вишенка на торте все та же – неисполнение мною магического контракта приравнивается к серьезным последствиям для здоровья, в некоторых случаях жизни. А сейчас даже мой внутренний магический потенциал практически приравнялся к нулю.

Интересно, куда этот гад делся? Что он там сказал напоследок, пойдет к тем, кто знает, как с уставшим мужчиной обращаться? Это признание в измене? А, и пусть идет, хрен с ним.

Добредаю до отведенных мне покоев и первым делом тщательно запираю и баррикадирую дверь. Поможет, нет, главное, предупредит.

И бреду в ванную. Осторожно ощупываю скулу и двигаю зубами в разные стороны. Больно. Ничего критичного, но завтра буду знатно припухшая. Кажется, пора у лекаря средства от ушибов заказывать, раз неспособна вылечиться самостоятельно.

Утро наступает быстро. На этот раз я не позволяю себе разлеживаться и, несмотря на короткую ночь, встаю рано.

Да, отражение в зеркале – это нечто. Что ж, хороший повод выйти на улицу из моего личного филиала ада.

– Доброе утро, – коротко здороваюсь с женишком и сажусь за стол.

Конечно, пульс сразу подскакивает. Хотя мы вчера почти установили перемирие, кто знает, что от него ожидать сегодня. Живу словно на пороховой бочке.

– Доброе, Мэри, – спокойно произносит Роберт, как ни в чем не бывало, и дальше утыкается в свою газету, полностью игнорируя мое присутствие, что только радует.

Возможно, сегодня удастся провести день без экстремальных ссор, вообще постараюсь с ним не говорить.

– Ох, этот Далтон решил свести меня с ума, не иначе, – раздраженно произносит Ромиро и отбрасывает на эмоциях газету на пол.

Я молча жую, как и собиралась. Хотя мне жутко любопытно, чем так не угодил этому говнюку мой бывший одногруппник. Потом сама гляну, если Лиззи не выбросит раньше газету.

– Посмотри-ка на меня, – вдруг говорит Роберт. – Что там с твоим лицом.

Направляю свой взгляд прямо на жениха. Пожалуйста, любуйся, словно ты сам не знаешь, что именно произошло с моим лицом.

Он протягивает руку и резко хватает за подбородок.

– Ай! – вскрикиваю и вырываюсь из хватки. – Больно. Ты сильно давишь.

– Хм, извини, – смотрит задумчиво, – не думал я, что так получится.

Пожимаю плечами, мол, мне все равно, думал ты или нет, что есть, то уже есть.

– На вот, зайди к лекарю, а потом пройдись по магазинам, купи себе новое платье что ли, или еще что, – сует мне довольно приличную сумму.

Значит, Роберт считает, что совесть можно обелить с помощью щедрых откупных. Как предсказуемо и банально. Но все могло быть хуже, разве не так? Он мог вообще не признавать вчерашние действия чем-то из ряда вон.

И нет, я его не оправдываю, я всего лишь себя пытаюсь утешить и приободрить. Рассудок терять совсем не хочется.

– Только ни в коем случае не говори, что именно произошло, хорошо? Хотя ты сама упала, все же не стоит давать пищу для пересудов. Начнут говорить о том, что я не сдержан и поднимаю руку на собственную невесту. Для бизнеса не очень хорошо. Многие партнеры стали лояльнее ко мне относиться только когда узнали, что я теперь практически женатый человек. Но ты ведь у меня девочка умная, сообразительная.

Нашел дуру. Мозги мои пока что на месте. Прекрасно знаю, что мне лишь фальшиво посочувствуют, пообещают помочь, а на деле развернется громкий скандал, в результате которого, моего жениха почему-то еще и пожалеют и спустят все на тормозах. А то я не знаю. Да и прав гад, рукоприкладства не было. А значит, и состава преступления.

– Я в курсе, как следует вести себя правильно воспитанной чистокровной, – отвечаю мужчине и вновь отворачиваюсь к своей тарелке.

Благодарить этого психа я не намерена.

Глава 13

В столице холодает еще сильнее. Наступает то самое, мое нелюбимое время года, когда туман и сырость прочно залезают под кожу, когда волосы всегда слегка влажные от влаги, а в самых темных уголках больших поместий и особняков начинает пробиваться плесень на поверхность. В общем, брр.

Тем не менее, я иду, нацепив на себя защитные очки от солнца, которого нет. Но хочется как-то дополнительно оградить себя от внешнего мира. И приподняв ворот плаща, бреду по центральным проулкам.

Бреду и думаю, вспоминаю, анализирую, но плохо. С этим у меня явно беда. Погода вместе со знакомыми с детства дорожками навевает тоску и тягу к прошлому.

В этом ателье мать всегда предпочитала заказывать одежду в то время, когда я еще была ребенком. Потом она поменяла свои приоритеты, но мы посещали довольно долго это место.

Вместе. Вдвоем.

И не было рядом ни отца, ни Роберта.

– Мэри, детка, что ты здесь делаешь? – доносится вдруг до меня откуда-то сбоку сквозь толщу воспоминаний.

Медленно поднимаю глаза от мокрой дороги и оборачиваюсь.

– Мама? – неверяще смотрю на нее. – Привет.

– Здравствуй, дочь. Ты совсем перестала звонить нам. Так нельзя, – произносит с легким упреком.

Эмоционально ругаться или еще как-то бурно выражать свои чувства она не способна, ведь мать – благовоспитанная леди!

– Хм, да, действительно, чего это я, – опускаю глаза снова вниз и как никогда раньше понимаю, что прошедшего не вернуть. Точка невозврата пройдена. – Ладно, не буду отвлекать тебя, пока.

И спокойно бреду дальше.

– Мэри! – она быстро догоняет меня. – Нельзя так! – хватает за руку. – Да что за спешка такая, что ты игнорируешь собственную маму?! Куда ты идешь?

– К лекарю, – отвечаю равнодушно.

– Что-то случилось? Ты, эм, в положении? – спрашивает максимально тихо.

– Да упаси меня Моргана от такого положения! Нет. Вот, смотри, что случилось, раз так желаешь знать. Мне не жалко.

И я резко опускаю ткань плаща вниз и снимаю очки, а затем становлюсь по направлению к свету.

Мать смотрит и ничего не говорит. Не могу уловить ее эмоции, слишком привычно ей носить маску на лице, скрываясь ото всех.

– Неужели это… – шепотом произносит наконец она.

– Бинго. Проявляешь чудеса дедукции, – не сдерживаюсь от ехидного комментария. – Должна признать, что не совсем он, но по его вине.

Совесть все же велит добавить уточнение.

– Так, быстро закройся, сделай, как было, и следуй за мной, – мать быстро возвращает себе собранный вид и принимается командовать.

Равнодушно пожимаю плечами. В общем-то, все равно.

Примерно через полчаса, когда я уже хочу наплевать на собственное напускное безразличие, мы подходим к странному старому зданию. Оно стоит как бы чуть на отшибе и не имеет близкорасположенных соседей, что странно для плотно заселенной столицы. Но еще более странно, что мы тут делаем?

– Заходи, не бойся внешнего вида, внутри все более чем прилично.

И действительно, за обшарпанным фасадом скрывается дорогая отделка, подобранная человеком, у которого есть вкус. Мать ведет меня по длинному узкому коридору, который практически не освещается. И в конце мы попадаем в светлое помещение, обстановкой больше всего напоминающее чью-то уютную гостиную.

– Снимай плащ и присаживайся.

Заинтригованная, подчиняюсь.

Долго ждать объяснений не приходится, буквально через несколько минут в комнату входит человек, но не оттуда, откуда мы пришли, а с противоположной стороны.

– Утро доброе, мадам Кирсан, или скорее день, время близится к обеду.

Высокий статный мужчина с едва заметной проседью в волосах подходит к нам и целует руку моей матери.

– Вы как всегда правы, Клод.

И я с удивлением смотрю, как чопорная всегда и со всеми, даже с собственной семьей мадам Кирсан игриво смеется в ответ на ничего не значащую реплику незнакомого мне Клода.

– Вы сегодня не одна, с гостьей. Что-то случилось? – мужчина внимательно сканирует меня своими яркими голубыми глазами. – Ага, кажется, я вижу.

Это он, видимо, рассмотрел мое лицо.

– Да, это моя дочь, и ты успел понять, что у нее за проблемы, – тяжело вздыхает мать.

– Не переживай, Этель, я быстро все исправлю, впрочем, как всегда.

– Я знаю, ты лучший. Не устаю благодарить тот день, когда нас свел случай. Не иначе сам Мерлин приложил к этому руку!

Вопросительно перевожу взгляд с одного на другую и ничего не понимаю. Это что передо мной происходит? Флирт достопочтенной мадам Кирсан и непонятного Клода?!

Глава 14

– Как тебя зовут, милая?

Не сразу понимаю, что загадочный мужчина обращается ко мне.

– Эм, Мэри, – произношу неуверенно.

– Ах да, точно, Мэри, Этель рассказывала. Что ж, дитя, расслабься.

Легко сказать, да трудно сделать. Делаю глубокий вдох и закрываю глаза, так хотя бы иллюзия расслабленности появится.

А Клод тем временем кладет свои руки мне на голову и начинает что-то очень тихо бормотать. Очень странно. Если он собрался залечить мое лицо с помощью магии, то я никогда раньше не слышала о таком способе.

– Сейчас я считаю до трех, и вся твоя боль и печаль покинет тебя.

– Навсегда? – уточняю с иронией, уж очень на какое-то шарлатанство смахивает.

– Нет, – спокойно отвечает мужчина, – на день-два, может, три, зависит от тебя самой.

О, даже так. Я точно не ударялась дополнительно затылком о тот острый угол кровати вчера? А иначе как объяснить этот бред, в котором сейчас добровольно участвую.

– Итак, раз, два, три! Открывай глаза.

Резко произносит Клод и убирает руки с моей головы.

Слушаюсь мужчину и широко распахиваю глаза. Он мне мягко улыбается, а мать смотрит на него, словно он прямой потомок Мерлина.

– Деточка, ты снова прекрасно выглядишь, – с восторгом произносит она, осторожно дотрагиваясь до моего лица.

Тут же настойчиво ощупываю себя. Боли нет, отека, кажется, тоже. Но с этой проблемой справился бы и мистер Флоббер, к которому я намеревалась пойти.

– А мистер Флоббер смог бы убрать хотя бы на час твоих внутренних демонов? – задает вопрос Клод.

– Нет, вряд ли, – отвечаю на автомате. – Погодите! Вы что, читаете мои мысли? Это противозаконно!

– Я только что побывал у тебя внутри и подчистил там все, так что это всего лишь временный побочный эффект, скоро пройдет, не переживай.

Что снова за бред? Как он мог что-то почистить и залезть внутрь. Прислушиваюсь к собственным ощущениям. Странно, но камень, давивший на шею с момента моего переезда к Роберту куда-то делся.

– Как вы это делаете? – с подозрением смотрю на мужчину.

– Всего лишь стараюсь использовать свой дар во благо, вот и все. Кстати, возьми. Выпьешь это, если станет совсем невмоготу, – протягивает из своего кармана небольшую темно-зеленую бутылочку.

– Спасибо. Наверное, – отрешенно благодарю, не зная, что и думать.

– Клод, дорогой, ты как всегда на высоте, – восторженно произносит мама. – Но мы пойдем. Я позже к тебе загляну.

Мать приводит меня в какое-то полутемное кафе, но слава Мерлину, оно оказывается обычным, а не очередным таинственным местом. Всю дорогу до него я не произнесла ни слова, все пыталась проанализировать, куда делась моя внутренняя боль, да и до сих пор пытаюсь. Мама меня также не трогала.

– Деточка, тебе бы поесть, – осторожно произносит она, когда приносят наш заказ.

И тут я отмираю, беру вилку и, смотря прямо на мать, начинаю разговор.

– Итак, отец плохо с тобой обращался, и ты каким-то странным, возможно, случайным образом нашла этого нетрадиционного лекаря? – поднимаю немигающий взгляд на лгунью передо мной.

– Да, – тяжело вздыхает она, не найдя способа увильнуть от ответа.

– Предположу, что потом ваши отношения с папой все-таки более-менее устаканились, но между тобой и Клодом успела завязаться симпатия. Не буду гадать, когда именно и до какой стадии успела развиться ваша связь, да и не мое это дело, но то, что она есть до сих пор, это очевидно.

– Да, – снова кратко отвечает она.

Медленно прожевываю пищу. А если серьезно, попросту тяну время, так как не хочу задавать следующие два вопроса, но должна.

– И несмотря на собственный опыт, ты согласилась на мою магическую помолвку, – скорее утверждаю, нежели спрашиваю.

– Да, – звучит в третий раз.

– Почему? – снова внимательно смотрю на мать.

Она на миг задумывается, глаза ее наполняются печальными воспоминаниями.

– Я не знаю, – вздыхает она.

– Что? У твоего единственного ребенка отняли право выбора, а ты даже не можешь объяснить почему? – повышаю голос. Хорошо, что кафе практически безлюдно.

– А что ты от меня хочешь услышать? – срывается и мать на эмоции. – Что отец на меня давил? Угрожал? Только это мелочи, не оправдание. Я все равно могла упереться на своем, но не стала.

Чуть ли не плачет та.

Молча смотрю на нее некоторое время.

– Жалеешь?

Та отвечает не сразу.

– Ты знаешь, нет. Не сразу, но я поняла, что в подобном заключении союза есть и свои плюсы, и я уверена, ты их тоже найдешь.

– Как ты с Клодом? – иронично выгибаю бровь.

– Мэри! Что ты себе позволяешь?!! – мама начинает приходить в себя и возвращать образу привычную чопорность.

– Вообще-то совсем ничего по сравнению с тобой, – и не дав ей вставить ответ, продолжаю. – Мне пора. Прощай. Надеюсь, не скоро увидимся.

И быстро выхожу на улицу.