Глава 4
Гордей долго не решался озвучить мучающий его вопрос, но всё же потребность получить на него ответ пересилила тактичность, и он спросил:
– Сколько вам лет и почему вас удивляет наша продолжительность жизни, вы же потомки наших людей?
Получив информацию, наши гости не сдержались, не только Гордей, но и Милана, а следом за ней и, реагируя на поведение старших, и Добрыня сильно напряглись и немного отстранились от нас. Гордей с удивлением спросил:
– Почему вы так плохо выглядите для такого молодого возраста?
– Молодого?! Мы нормально выглядим, просто не накрашенные сегодня, – решила пошутить я, отнеся этот вопрос на наш с мамой счет.
Однако шутку не поняли, и мне пришлось объяснять, что в нашем мире мы выглядим в соответствии со своим возрастом, ведь у нас трансформатор – это не животное, а электромагнитный прибор.
– И почему вас так смутил наш возраст и внешность? – задала вопрос Гордею мама.
– Так плохо в вашем возрасте у нас выглядят рабочие-каторжники на рудниках…
Глядя на нашу реакцию, а это была целая гамма чувств, захлестнувших нас, и обида, и смущение, и сердитость, мы же объясняли, что в нашей стране не осталось чистокровных аристократов, ну не настолько же мы плохо выглядим, Гордей извинился и спросил, не желаем ли мы привести себя в порядок по нормам этого мира.
Конечно же, мы желали. Нам повезло, оказалось, что призываемым у учителя был именно трансформатор, поэтому он предложил нам это, что соответствовало светским нормам взаимоотношений, в благодарность за спасение.
Так мы и выяснили, благодаря кому хрупкая девушка-аристократка смогла выжить в бушующем море, да еще и мальчика спасти. У Миланы призываемым был дельфин, он успел вовремя прийти на помощь людям. Добрыня же не имел возможности призыва, ему и правда было семь лет, поэтому он еще не проходил своей трансформации, мал еще.
Первым пройти трансформацию вызвался Егор. Он упрямо сжал губы и насупился:
– В этот раз я точно пойду первым. А то все вы выскакиваете вперед, так нечестно.
– Не торопись, давай хотя бы посмотрим на это чудо-юдо, – предложила бабушка. На эти слова быстро отреагировал Добрыня:
– Нет, это трансформатор будет, не чудо-юдо. Чудо-юдо опасно, с ним нужно очень осторожными быть даже призывающим.
Очень хотелось рассмеяться, но мы спрятали свои улыбки, боясь обидеть искреннего мальчика. Вот, опять фольклор донес до нашего времени наименование животного этого мира. Даже то, что оно опасно, сохранили наши предки в сказаниях.
Гордей закрыл глаза и издал низкий вибрирующий звук.
– Я точно так не смогу, – шепотом запротестовала я.
– А вам и не надо. У каждого свой звук призыва, и решать, каким он будет, даже не вам, а вашему организму. Он сам выберет диапазон, частоту и насколько громко будет осуществлен призыв. У наших ученых есть теория, что призываемый вид животного привлекают именно эти особенности призыва. Но если не получится, не расстраивайтесь. Даже не всем аристократам этого мира дается призыв, – я не заметила, как Милана оказалась рядом, но ее спокойный рассудительный шепот подействовал умиротворяюще.
Спустя несколько минут море у наших ног вскипело, и на пляж выбросилось громадное темное тело. Сразу оно напугало нас, показалось, что это морж без головы, так непривычно оно выглядело. Тело трансформатора и правда было похоже на тело огромного ластоногого: большая масса туловища, сильные ласты лап и раздвоенный плоский хвост. А вот морды как будто и не было. Казалось, что маленькие глазки-бусинки и пасть беззубого кашалота помещаются на плоском срезе этого туловища.
Мы дружно уставились на Гордея, который, подойдя к этому чудищу, нежно погладил по тому месту, где должна начинать расти голова. Потом он обернулся к Егору, которому уже не так и сильно хотелось быть первым в этом эксперименте, и поманил его к себе рукой. Когда Егор подошел, Гордей обратился к нему:
– Позволь старику быть первым. Я бы хотел залечить рану, которая мне досаждает и не дает нормально думать.
Егор с видимым облегчением уступил, он понял тактичность Гордея. Тот мог призвать трансформатора подлечить свою голову и раньше. Сын стал внимательно наблюдать за стариком. Гордей снял лишнюю одежду, оставшись в большом пляжном полотенце, которое мы подарили, ласково надавил на точку посередине лба трансформатора, и тот открыл челюсти.
Прошло немного времени, и Гордей появился из пасти трансформатора. Он явно не только голову вылечил, так как выглядел сейчас гораздо моложе. Гордей поработал над мускулатурой тела, теперь они рельефно перекатывались под молодой подтянутой кожей, да и седых волос в светлой шевелюре уже не блестело. Теперь ему можно было дать от силы лет сорок, уже не назовешь стариком. Глянув искоса на бабушку, он обратился к Егору:
– Ты должен полностью успокоить свои мысли и четко представлять, что хочешь получить от трансформации, тогда и он выполнит всё, как ты пожелаешь.
– А если собьешься или растеряешь, можно получить три глаза? – полушепотом спросила я у Гордея, наблюдая за приготовлениями сына.
– Нет, конечно! Ну что ты, просто никаких изменений не будет, трансформатор понимает анатомию людей, а за долгие годы трансформаций научился понимать их состояние души. И пока не поймет, что человек твердо хочет, изменения в его тело не внесет.
Егор, оставшись в одних трусах, как перед выходом на татами несколько раз глубоко вдохнул, резко выдохнул, успокоив привычным способом взволнованный организм, он мотнул головой:
– Готов.
– Ложись аккуратно в центр. Сосредоточься на результате. Главное – не теряй мысль и не отступай от задуманного, – сказал Гордей.
Когда Егор лёг, Гордей погладил по голове своего питомца, и тот закрыл пасть. Я рефлекторно зажала рот руками, чтобы не закричать: было так страшно осознавать, что мой ребёнок находится в пасти этого чудовища.
Нервно меряя шагами пляж, я ожидала результата. Моя мама подошла к Гордею и о чем-то напряженно с ним говорила. Не знаю, сколько прошло времени – для меня оно тянулось бесконечно долго. Наконец пасть трансформатора открылась, и в первый момент мне показалось, что из нее вышел «Аполлон» с белоснежной улыбкой. Но глянув в родное и любимое лицо сына, я радостно бросилась его обнимать.
Он действительно стал заметно выше, телосложение и рельеф мышц были просто идеальны. Но изменения в лице были минимальными, и сначала неуверенная, а потом радостная белозубая улыбка была моего сына. А вот сколотый когда-то зуб стал ровным, белоснежным, без следа пломбы и стоял в ровном ряду таких же белых и правильной формы зубов. Ура, трансформатор – лучший стоматолог в нашем мире!!!
Следующей к трансформатору я пропустила бабушку. Очень хотелось, чтобы проблемы со здоровьем ее перестали донимать. Она, так же как и Гордей, закуталась в палантин и легла в пасть. Ожидание было уже не столь нервным. Я, почти спокойно сев на плед рядом с сыном, начала расспрашивать его об ощущениях, и тут спохватилась:
– Как же ты в таком виде пойдешь учиться? Что скажут преподаватели? Да тебя же просто не узнают.
– Мам, мам, не части, выдыхай. Я же одетый пойду. – рассмеялся сын. – Никто и не поймет. Об этом я подумал и лицо почти не изменил, разве что пару прыщей свел и зубы восстановил.
Тут мы оборвали диалог так как открылась пасть и из нее появилась безупречная красавица – моя мама. Ей теперь максимум можно дать лет тридцать: точеная подтянутая фигура, длинные стройные ноги, молодое без единой морщинки лицо и тело, длинные вьющиеся по плечам светлые волосы. Она радостно улыбалась нам, демонстрируя белоснежную улыбку. Вот как теперь язык повернется ее бабушкой назвать. А как же пенсия?!
Наступила моя очередь и тут начались сомнения. Очень хотелось скинуть со своей внешности пару десятков лет, но ведь работу никто не отменял, а как там появиться как из-под ножа высококлассного хирурга за одну ночь?! И я решила, что приведу в порядок фигуру, зубы и состояние здоровья, а во внешность вмешаюсь ну разве что чуточку. Главное – вовремя остановиться. Надеюсь, так и сделала.
Выйдя из пасти трансформатора на бисер пляжа, я поймала радостно восхищенный взгляд сына, он подмигнул и поднял вверх большой палец. Так великолепно я себя еще не чувствовала. Мой остеохондроз, головная боль и слоящиеся ногти исчезли. Но поделиться эмоциями и обменяться восторженными оценками нашей измененной внешности с результатами вмешательства трансформатора не дала княжна:
– Надо попробовать осуществить призыв. Я понимаю, вы не аристократы, но все же надо попробовать…
– Как это сделать? – тут же отозвался Егор. Он был доволен результатом трансформации, и стал абсолютно уверен в успехе призыва.
– Собираешь теплую волну внутри своего тела и выплескиваешь ее наружу. Как именно это у тебя получится, зависит от тебя, все индивидуально.
Егор, одетый в шорты и любимую белую пляжную рубаху, встал с пледа, повернулся и подошел к самой границе между пляжем и морем. Закрыл глаза и сосредоточившись издал низкий горловой перешедший в очень высокий звук. Мы замерли прислушиваясь, но ничего не происходило, никто не откликнулся на зов. Решив, что ничего не получилось, сын с горечью рубанул воздух рукой и поднялся такой ветер, что волна, запущенная им по воде, столкнулась со встречной. Мы растерянно оглянулись на Гордея, но выражение его лица было не менее растерянным.
– Такого еще не было. – Только и смог он сказать.
Внезапно на плечо моего сына грациозно спикировала огромная птица, оперенье которой плавно переходило от серого на голове к алому на хвосте, и не успев коснуться плеча ласково потерлась о его висок своей головой.
– Феникс!!! – восторженно выдохнул Добрыня.
– Можно его погладить? – осторожно, боясь спугнуть птицу, спросил Гордея Егор.
– Наверно, можно. – Гордей смотрел во все глаза. – Фениксов уже многие столетия в живую никто не видел, считалось, что они вымерли, я так в живую вижу впервые. Тебе придётся самому разобраться, что можно, а что нельзя.
Егор ласково коснулся головы птицы, и она, как котенок, закрыла глаза, нежась под лаской его руки. Повернувшись к нам с мамой, Гордей осторожно произнес:
– Будете пробовать призыв? Я даже не знаю, чем он в вашем случае может закончиться.
– Дочь, давай сначала ты. – Мама, ласково глядя на внука, чуть смущенно отошла назад.
Подойдя к краю воды, я подождала, пока сын с гигантской птицей на плече отойдет на, как нам казалось, безопасное расстояние, и сосредоточилась на своих ощущениях. Заставив почувствовать в своем теле теплую волну и прогнав ее до горла, мое тело сгенерировало рычаще-мяукающий звук, он был таким смешным, что я после его издания рассмеялась. Но смешно было только мне, все остальные напряженно всматривались в окружающий пейзаж. Ничего не произошло. И, отойдя от кромки воды, немного разочарованная результатом, позвала маму занять мое место.
Одетая в мою пляжную тунику, она производила впечатление изящной мраморной статуэтки, чьи светлые волосы и край туники нежно треплет морской бриз. Закрыв глаза и сосредоточившись на себе, она отпустила напряжение, с ее губ сорвался звонкий звук, перешедший в глубокий низкий рокот. Мы начали озираться по сторонам, но видимого результата, как и в моем случае, не получилось. Мама, немного огорченно повторяя движение Егора, махнула рукой в сторону моря, при этом поднялась волна и замерла пенным столбом, не откатываясь назад. Сказать, что все опять опешили, – это ничего не сказать.
– Мам, повтори! – почти шепотом попросила я.
– Пожелай волне сделать еще что-нибудь! – это Егор вторил мне.
И наша бабушка, обернувшись к нам, с удивлением переспросила:
– Что сделать?
При этом волна изобразила в воздухе знак вопроса.
– Это нормально? Вы нам о таком не говорили. – обратилась я к учителю. Но по выражению его лица поняла, что для Гордея это тоже шок. По-другому обалдевшее выражение лиц местных и не истолкуешь. – Значит, не нормально!
Вот тут я почувствовала у своей ноги шелковистый мех, приятное ощущение, и откуда оно взялось? Я опустила взгляд. Рядом со мной стояла и внимательно наблюдала за всем происходящим огромная кошка, пропорциями и размером тела соответствующая тигру, длиной ног гепарду, а окрас и пушистость меха была как у снежного барса. Мне нестерпимо захотелось запустить руки в этот шикарный мех, но внушительные размеры кошки, впечатляющие когти, и белоснежные клыки, выглядывающие из-под верхней губы приоткрытой пасти, остановили меня от столь опрометчивого поступка.
Почувствовав предательскую слабость в коленках, я тихонько начала присаживаться на плед, кошка спокойно без малейших признаков агрессии наблюдала за моими действиями. И я совершенно непонятным образом услышала или почувствовала, в общем поняла, что ей забавна эта реакция и, подойдя она боднула меня головой. Я плюхнулась на плед, на мои колени тут же ухнуло столько пушистого счастья, которое все так же не вербально потребовало почесать за ушком, и я с радостью подчинилась. Только после этого подняла глаза на молчащих людей вокруг.
– Офигеть! – только и выдал сын.
– Я должна дать ей или ему имя? – спросила я, глядя на обалдевшего Гордея. – И кстати это тигр с окраской барса или барс с телосложением тигра?
– Это малыш мирациноникс. И они не обитают на нашей земле. Мирацинониксов разводят для знати на Аматерасу. Как он здесь оказался? – вопрос Гордея был явно риторическим, но я все же отреагировала.
– Может, из зоопарка? – сморозила я глупость. Ну не знаю, есть у них зоопарки на планете или нет.
– Скорее из подарков невесты для жениха. – пробормотал Гордей. Спрашивать, почему это не пришло в голову Милане, было глупо, вряд ли кто-то из присутствующих здесь знает, кто или что было на борту в подарках.
– И это малыш? – воскликнул сын. – Каким же он вырастет? Мам, мы его не прокормим.
– Ты на свое плечо посмотри, мы даже не знаем, чем их кормить. – вот тут я озадачилась по полной.
– А малыша и не надо кормить, он сам найдет пропитание. – раздался незнакомый нам голос, и мы быстро повернулись в его сторону.
– Отец!!! – радостный вопль Добрыни оглушил нас, мальчик сорвался с места, где сидел, и стрелой рванулся навстречу высокому светловолосому мужчине в растерзанной одежде.
– Светлогор!!! – обрадовались Милана и Гордей хором.
– Мы уже решили, что ты погиб. – начала всхлипывать Милана.
– Жив, но помощь трансформатора не помешает. – Он как мог склонил голову перед княжной и, опираясь на подбежавшего сына, направился к трансформатору. Его усталый вид, располосованный бок, на котором даже с нашего расстояния была видна пропитавшаяся кровью повязка, на которую он, видимо, пустил свою рубаху, и обгорелые лицо и плечи говорили о многом. Он явно все это время шел по берегу под палящим солнцем.
Гордей погладил трансформатора, и он, подчинившись, заглотил растерзанного путника. А мы тем временем накинулись на наших гостей с расспросами:
– Кто он? Это твой папа Добрыня? – начало вопросов было не очень, видимо инерция мышления еще не оставила, и мы задавали вопросы на очевидные вещи. Когда эмоции схлынули, решили дождаться Светлогора.
В этот раз трансформатор не заставил нас долго ждать и томиться от любопытства, так как за то время, пока Светлогором занимался трансформатор, мы сходили домой и принесли одежду, которая, как мне показалось, ему подойдет. При этом Егор проворчал:
– Если еще кто-нибудь найдется, мне придется полностью обновлять гардероб.
– А тебе и так это нужно будет сделать. – со смехом Милана указала на свободную когда-то рубаху Егора, которая обтянула его рельефные плечи, и, глядя на это, я порекомендовала не делать сыну резких движений. К тому же на ней обнаружились следы от когтей феникса, птица упорно не желала покидать плечо Егора, к моему удивлению и облегчению, страшные когти прорвали рубаху, но даже не поцарапали плеча.
Так в милой пикировке мы вернулись на пляж с едой и вещами для Светлогора. Он уже ждал нашего возвращения, при виде Миланы подскочил и поклонился княжне. Она благосклонно положила ему на плечо руку и мягко поинтересовалась:
– Рассказывай, Светлогор, что приключилось, есть ли шанс найти еще кого живым?
И Светлогор начал рассказ. Оказалось, как только ему доложили, что перевернулась шлюпка, капитан нырнул с борта корабля, пытаясь найти в бушующем море Милану и сына. Но при таком шторме ничего не удавалось рассмотреть, случайно наткнулся на одного из дружинников, который, и не пытаясь перекричать бурю, замахал руками в определенную сторону. Выбиваясь из сил, поплыли туда, так как сориентироваться и понять, где острова, а где корабль, уже не могли. Как потом оказалось, парень видел дельфина с Миланой и не потерял направление их движения. Приближаясь к острову, сильное течение утянуло за собой обоих, и выйти на пляж, как Гордей и Милана с Добрыней, не получилось. Их жестко протащило по каменному молу и выбросило на городской пляж. Очнулись они сами ближе ко второй половине дня, рядом никого не оказалось. Мужчинам очень повезло, что течение отнесло их так далеко, и сирены не почувствовали их крови.
Придя в себя, Светлогор заметил, что у дружинника поднялась высокая температура, он бредил и буквально сгорал. Не имея под руками привычных средств оказания помощи, Светлогору оставалось только оборачивать горячечное тело в мокрые тряпки, в которые превратилась одежда. Распоротый камнями бок сильно кровоточил, и командир опасался привлечь своей кровью сирен, которых не видел, но хорошо слышал. Поэтому он как мог плотнее перебинтовал себя остатками рубашки и носил в сапогах морскую воду, обливая ею товарища по несчастью. При этом он не сразу понял, что и сам болен. Светлогор в течение дня, находясь в полубреду, несколько раз на какое-то время терял сознание. Когда ближе к утру он очнулся от очередного обморока, то понял, что остался один, спасать было уже некого.
На то, чтобы хоть как-то прикрыть тело дружинника от падальщиков, ушел целый день. А силы всё уходили, и Светлогор решился на призыв, призываемым у него был сокол. В этой ситуации командир рассчитывал, что Ярый, так звал он своего сокола, будет его глазами. Ждать пришлось долго, Светлогор уже было решил, что с Ярым случилась беда, что погиб или ранен верный друг, но и без разведки ослабленный человек может погибнуть, не зная, куда идти, поэтому ждал. Да и что ему оставалось делать в таком состоянии?! Он постарался найти укрытие от солнца, только это было сложно сделать на практически пустом пляже. Ближе к вечеру услышал он шелест крыльев стремительно приближающейся птицы. На подлете, не садясь на свое излюбленное место – плечо призывающего, сокол скинул под ноги Светлогору кувшинчик с кисловатым напитком и плод, который мы про себя называли колбасой. Как же вовремя это было для обессиленного потерей крови, жаждой и голодом человека.
Утром Светлогор смог объяснить Ярому свое желание выйти к людям. Сокол повел за собой своего призывающего, и ближе ко второй половине дня Светлогор услышал человеческую речь. Он так обессилел от болезни, что решил сначала понаблюдать издалека за людьми на пляже, понимая, что оказать сопротивление в таком состоянии не сможет. Люди насторожили командира: мало того, что для местных жителей сидеть на бисере пляжа не принято, их речь была сильно искажена, а одежда вообще не походила ни на одну из известных на земле. Светлогор решил, что они явно не местные жители, но вот опасны ли? Он не сразу узнал в светловолосом мальчике в странных коротких штанах, яркой рубахе с короткими рукавами и без фиксаторов, странной обуви, из которой торчали голые пальцы, своего сына. А после, вглядевшись, узнал в не менее странных нарядах и Гордея с Миланой. Светлогор совсем уж хотел показаться, когда на пляж, откликнувшись на зов, пришел трансформатор, но тут понял, что его призвали для чужаков. Это значило, что Гордей либо жизнью обязан этим незнакомцам, либо находится под принуждением. То, что произошло дальше с призывом у чужаков, и вовсе заставило его опешить. Оценить новую информацию он физически был не в состоянии, состояние здоровья все ухудшалось, и командир вынужден был выйти к этой странной компании, пока еще мог, прервав сбор сведений о пришельцах.
– Так что я сомневаюсь, что есть еще выжившие. К тому же я странно себя чувствую, мне кажется, что температура не спала даже после трансформатора.
Я залезла в аптечку, которую на чистейшем автопилоте прихватила из дома, достала градусник:
– Светлогор, засунь его подмышку, когда запищит – отдай мне.
Слов, видимо, у него не нашлось на это предложение, а выражение глаз Светлогора и, главное, их размер, увеличившийся раза в два, заставил нас с сыном покатиться со смеха, а бабушку улыбнуться.
– Это прибор – измеритель температуры тела, а пищит он, сигнализируя, что можно считать показания.
Действительно, температура у Светлогора была высокой, трансформатор с этим не помог. Оказалось, что его резервы не бесконечны, и на остатке своих возможностей он смог Светлогору только заживить раны, а после этого ушел на восстановление в глубины океана.
Трансформаторы уходят в спячку после интенсивного их использования, как в нашем случае, и предсказать, сколько потребуется времени на восстановление конкретного трансформатора после тех или иных нагрузок невозможно практически никому, только призывающий может знать, и то только приблизительный срок восстановления своего призываемого.
Пришлось прибегнуть к нашей медицине, и последние полтаблетки аспирина, случайно завалявшиеся в нашей аптечке, оказали волшебное действие. После чего Гордею, да и нам всем, стало понятно, что бактерии из нашего мира все же прошли через завесу. Но как их смог подхватить Светлогор? Он ведь пришел больным и тогда еще не успел пообщаться с нами. Понимая, что уже могли заразиться, но все же решили подстраховаться и категорически запретили всем общаться со Светлогором без медицинских масок, да и сами предпочли их надевать при контакте, на всякий случай.
Гордей вместе с Егором решили разведать пути возможного заражения, вернувшись по следам Светлогора. Милана с Добрыней отправились в наш дом готовить на всех ужин. С нашим садо-огородом это не составило бы труда даже княжне. А мы с мамой остались ухаживать за больным, которого разместили все в том же пляжном домике.
Когда Светлогору стало полегче, я не выдержала и начала допрос:
– Светлогор, есть ли возможность использовать твоего сокола как разведчика?
– Есть. Только что ты собираешься разведывать? Он не сможет сообщить о том, что видит, только подать сигнал об опасности или, как сейчас, вывести к людям.
– Все, можно дальше не объяснять, ждем Гордея с Егором. Значит, глазами своих призываемых животных мы ничего не увидим.
– А у вас это возможно? – удивился Светлогор. – Как вы это делаете?
– Да нет, это я подумала вдруг, как в фантастике, или через камеры квадрокоптеров можно срисовать картинку.
– Это как? – не унимался Светлогор, и мне пришлось в общих чертах рассказать и показать на планшете Егора, который тот оставлял в пляжном домике, как это выглядит.
– Примитивно, но для техники эффективно.
– Так у вас и этого нет. – вспылила я.
– Этого точно нет, но у нас есть кристаллы, которые вживляют в человека при рождении, и вся информация о нем, и та, что его интересует, пишется на кристалл в полном объёме. На кристалл также пишется информация, которую нужно или хотел бы сохранить человек, поэтому, если хозяину кристалла нужно воспроизвести информацию с него или захочется прожить какой-то момент своей жизни, то он повторит и запахи, и звуки, и температуру, влажность окружающей среды, и объёмное изображение в движении, в общем, будет полное погружение, имитация реальности будет абсолютной.
– И почему вы не показали нам ни одного подобного материала? – уже с подозрением спросила я.
– В городе не может быть транслятора, эту технологию открыли после того, как жители островов покинули эти места, а те, что были с нами, или утонули, или их утащили сирены, из багажа ничего не сохранилось.
– Жаль, а на сам кристалл можно посмотреть? – мое подозрение не развеялось полностью, но дышать стало легче.
– Конечно, смотри. Кристаллы нарастают по мере накопления информации, у Добрыни он совсем еще маленький. – Светлогор повернул запястье внутренней стороной вверх, и я увидела на нем подобие аметистовой жеоды, вживленной в запястье. И как я не обратила внимание раньше, наверно, такие же кристаллы и у Гордея с Миланой есть, подсознательно отнесла их к украшениям?!
– Это у всех сейчас, стандартная практика в нашем мире, мы и забыли об этом упомянуть. Плохо, что здесь нет ни одного транслятора, с его помощью можно было бы связаться с людьми за пределами купола.
– А как этот транслятор выглядит, может, поищем на пляже? Вдруг найдем.
– Он выглядит как несколько кристаллов, переплетенных друг с другом в активном состоянии, и как яйцо в состоянии покоя.
– Интересно, уж не об этом ли яйце в сказках говорится как о кощеевой смерти, то в утке, то в зайце… – задумчиво пробормотала мама.
– Что? Но эта технология появилась после ухода людей за барьер! Не хочешь же ты сказать, что кто-то держал связь с вашим миром? – насторожился Светлогор.
– Или из нашего Иваны-дурачки к вам за чудесами захаживали, за тридевять земель… – предположила я, все еще прокручивая мамино предположение из народного эпоса.
– И если это так, то купол стал истончаться, раз человек из твоего мира выходил за его пределы без последствий. – оживился Светлогор.
– Ну почему же без последствий, не все возвращались из посланных. В сказках только один Иван-дурак и вернулся, остальные все сгинули. – После маминых слов энтузиазм и радостный блеск глаз Светлогора поутихли.
– Эх, а какая хорошая вероятность была. Вот бы еще понять, чем отличается этот Иван-дурак от всех остальных…