один экземпляр, себе на память взять. Я бы и крупную технику себе в коллекцию брал, да куда её
ставить? На заводах знали про эту мою слабость и подыгрывали. Как поставят на серийное
производство, так первый экземпляр с дарственной подписью мне дарят.
– Дед! Покажь!
– На фотках покажу.
– Нее, фотки мы и так посмотрим. Дед! Подержать дай!
– Знаю я Вас. Посмотреть, подержать, пострелять, отсидеть. На фотках посмотрите. Ну, что
рассказывать или дальше пойдёте приключения на пятую точку искать?
– Ребята, хватит. А то дед рассердится и опять про бабушку не расскажет. Дедушка, миленький,
расскажи.
– Ну ладно. Рассаживайтесь на ковёр, а я как обычно в кресло к окну, сяду.
Было это весной 1942 года, перед самым немецким наступлением. Ещё в 1941 году, с нашими
химиками, мы работали над термобарическими зарядами. Фу, еле выговорил. Прощё говоря, над
устройствами объёмного взрыва. Благо у меня в голове застряло название изопропилнитрат. Так что
учёные мучились недолго, помучались конструкторы. Никак не получалось создать единую
конструкцию. То есть бомбу объёмного взрыва. Бомба то получалась, но срабатывала не каждый
раз. Иосиф Виссарионович категорически запретил делать такие подарки фрицам. Пока не добьемся
100% срабатывания боеприпаса. А ручки у нас чесались. Решили опробовать в наземном варианте.
Тут проблем не было. Мы даже опытные образцы ручных гранат сделали, по принципу РГ-60ТБ.
Только весила она, в два раза больше, почти 700 грамм. Зато и бабахала сильнее. Ну и ещё кое-что
сделали. Отпросился я у товарища Сталина на передовую, для испытания образцов. Поскольку
полигон он и есть полигон, а надо испытать в реальных условиях. На фронте затишье, Если
боеприпас не сработает, то будет кому, его назад вернуть или уничтожить. Короче, уговорил усатого.
В поддержку нам придали роту НКВД, которой командовал старший лейтенант Морозов Виктор
Петрович.
3 мая прибыли на Белорусский фронт. Тут была хорошая оборонная линия, и немцы вели себя как
надо. Не сидели как мыши по норам, но и серьёзных атак не предпринимали. То, что нужно для
испытаний. И приспичило фашистам здесь же свои испытания проводить. Видно теми же доводами
руководствовались. Ну, об этом позднее. Попали мы в расположение роты капитана Юрьева.
Хороший мужик Василий, выжил, всю войну прошёл и дослужился до полковника. Он тогда нам
обрадовался. Я этому поначалу удивился. Не часто увидишь радость на лице фронтовика при виде
НКВД. Потом сообразил, он же подкреплению радуется. Понимает, что именно на его участке
немцам не дадут разгуляться. Как он ошибался, да и мы вместе с ним. Короче, мы познакомились,
чайку попили. Мне так хорошо после чая стало, что решил Василию ещё больше настроение
поднять. Подвёл капитана к нашим грузовикам и как фокусник стал показывать наши игрушки.
Показал мины объёмного взрыва, которые НКВДешники ночью должны прикопать на нейтральной
земле. Не хилые такие мины, весом по 40 килограмм. Он не очень удивился. Сначала не очень, но
когда узнал радиус поражения, то попросил ближе двухсот метров их не закапывать. Гранаты ему
понравились, просил выделить для разведки. Уж очень его заинтриговало, что они если не убивают,
то глушат. «Языка» брать хорошо. Но я не столько чая выпил, чтобы секретное оружие раздавать.
Так ему и сказал, он огорчился, но быстро отошёл. Достал из грузовика кумулятивные гранатометы
РС82К и РС133К, а также с термобарическими зарядами РС82ТБ и РС133ТБ.
– Были у нас такие. Вы бы что-нибудь с ними придумали, чтобы с рук стрелять можно было.
– Такие, да не такие. Этими с рук можно стрелять. Правда противогаз надо надевать, как и раньше,
да и перчатки не помешают. Перчатки идут в комплекте. А вот труба раздвигается. За счет чего летит
дальше и точнее, а реактивная струя, меньше попадает на стрелка. Да изобретатели что-то там с
пусковым зарядом химичили. Но это переходная модель, просто решили побыстрее на фронт
новинки подкинуть. Вот испытаем и через месяц, к Вам изделия пойдут.
– Нам бы против танков, что-нибудь. Мы конечно РСами по танкам стреляли, но они Т-3 только в
борт или по гусеницам берут.
– По заявкам телезрителей гранатомет РС82К – кумулятивный. Пробивает 50 миллиметровую броню.
А вот и его старший брат РС133К, 80 миллиметров как бумагу прошьёт.
– По заявкам кого?
– Не бери в голову, это так к слову. Вот смотри, это РС82ТБ и РС133ТБ. Действие такое же, как у
гранат, только соответственно в несколько раз мощнее. Но это ещё не самое мощное.
– Вы тут, что решили немцев в пыль стереть?
– Тсс, это секрет. Вот смотри, какие бандуры, РС300ТБ. С рук конечно не постреляешь. Сделано на
основе РС-30А. Дальность 1,5 км, общий вес 75 кг, вес ВВ 25кг. Конечно, от РС-30А здесь только
калибр остался. Эта, если рванёт, то рванёт.
– Постреляем?
– Тебе дам, солдатам нет. НКВДешники стрелять будут, их учили. Да и оружие секретное.
– Ну, тогда по чайку и спать?
– Давай.
Так мы с будущим полковником, провели ознакомительный курс, в первый же день. Не зря, как
оказалось. Следующий день начался с немецкого артиллерийского обстрела. Хорошо, что мы
грузовики расположили не в лесу на опушке. Там было занято, не стоило светить среди солдат, что у
нас. Расположились в ложбинке, в 500 метрах от окопов, растянув маскировочную сеть. Между
ложбинкой и окопами накопали ячейки. Как только окончилась артподготовка, 20 сотрудников НКВД
с РСами расположились в окопах с солдатами. Столько же расположилось в ячейках. Остальные
заняли круговую оборону. Мы с Морозовым залегли на бугорке перед ложбиной. Огляделись. Вот тут
нам поплохело. Во-первых, артобстрел был серьёзным. Среди солдат Юрьева были большие
потери. Во-вторых, по полю на нас ползло то, что не должно было ползти. На нас надвигались
«тигры» в сопровождении бронетранспортёров и более лёгких танков. Откуда «тигры»? Это потом
мы выяснили, что это были прототипы, сырые образцы. Их тоже привезли на испытания. У них тоже
была охрана, 2 роты СС. Немцы шли грамотно, танки двигались под прикрытием пехоты. Но за этой
волной танков двигалось ещё что-то большое. Я поднял бинокль – вот тебе бабушка и Юрьев день.
Это был Panzerkampfwagen VI I «Maus. В моей реальности он был построен позднее и в боевых
действиях участия не принимал. Голова лихорадочно заработала. Что, что я помню о нём? Помню,
что два орудия, но это и так видно. Помню, что весом под 200 тонн, чуть меньше. Что ещё? Броня!
Броня у него под 200 мм! РСами его не возьмёшь. Что делать? Тут появилась дикая мысль –
захватить. Точно мысль идиота. Но она уже работала. Старлей понял, бой будет серьёзным.
– Вам надо срочно покинуть передовую.
– Нам надо захватить образцы опытной техники фрицов.
– У меня приказ применить силу в случае вашего отказа.
– Витя, слушай внимательно. Убери с левого края бойцов ещё левее на 300 метров. Так чтобы, когда
вон та бандура сюда прорвётся, возле неё никого не было, в радиусе 200-300 метров. Прикажи
своим, чтобы пропустили сюда два «тигра». Потом пусть сбивают гусеницы РСами и глушили
РС133ТБ. Как отдашь команды, бери четверых из охраны и беги к грузовикам. Мы с тобой, тоже
самое проделаем, вон с тем мышонком, только более крупным калибром. Предупреди о наших
планах капитана, чтобы не мешали.
Глаза лейтенанта азартно блеснули. Наверное, в другой ситуации он бы выполнил приказ и силком
утащил меня в тыл. Но в нём проснулся охотник. Какая дичь! Такое раз в жизни выпадает. И старлей
не удержался. Рот растянулся в хищной улыбке, и он побежал, пригибаясь на левый фланг. Быстро
перебегаю в ложбину. Открываю борт грузовика. Загружаю четверых бойцов НКВД РСами и
отправляюсь с ними на левый фланг. Там устанавливаем РС300ТБ и четыре РС133К, так чтобы они
смотрели в борта танков, когда они прорвутся. Объясняю задачу и бегу обратно. Морозов уже ждёт
меня, с четырьмя бойцами. Отправляю его на левый фланг. Охрану грузовиков вооружаю РС133К и
РС133Ф и сажаю в засаду на бугре перед ложбиной. Их задача подстраховать нас. Бить только по
гусеницам или в моторное отделение. С новой четвёркой сотрудников НКВД, пригибаясь, двигаемся
на правый фланг. Нас оглушает взрывом. Не фига себе! Это подорвали мины объёмного действия.
Мы от них в 500 метрах. Представляю, что там. Даже нашим солдатам не позавидуешь. Кому-то
достанется после боя. Закладка мин явно произведена не в 200 метрах от окопов. Всё, мы на месте,
РСы установлены, можно оглядеться. Поднимаю бинокль. Под разрыв мин попали не только
немецкие солдаты, но и бронетранспортёры. Стоят. Экипажи явно погибли. Хорошие трофеи. Ого,
даже два лёгких танка попали под раздачу. Пехоты фашистов не видно. Вся техника, кроме «тигров»
и «мышонка» погибла на подходе к траншеям. Били из гранатометов, в лоб. Но вот «тигры»
выдержали прямые попадания. Видно никто не целился по гусеницам, а зря. У этих «милашек»,
лобовая броня 100 миллиметров. Фрицы обнаглели, и стали самонадеянно утюжить траншеи. За что
получили по паре РСов в борта. Теперь «загорают» прямо на позиции роты. Наша пехота пытается
выкурить экипажи из стальных коробок. Немцы отступают от своего правила. Работают без пехоты.
Почему? Почему рискуют оставить нам опытные образцы? Перевожу взгляд на поле. Там уже
двигаются несколько тягачей, под защитой Т-3. Впереди них приближаются две роты СС. Ясно. Т-3 и
СС будут зачищать наши окопы, а тягачи оттянут подбитую технику обратно. Отсылаю НКВДешников
к грузовикам. Надо помочь ребятам на передовой. Раздаётся рёв от грузовиков и две РС300ТБ
уходят гостинцем к ССовцам. Им явно понравилось. Очень понравилось. Практически рота прилегла
«отдохнуть». Три тягача, попавшие под раздачу, тоже остановились. На левом фланге, 2 «Тигра» и
«мышонок», прорвали оборону и двинулись в глубину обороны. Это они так думали, что прорвали.
На самом деле наши бойцы, как только выбили пехоту противника и лёгкие танки, ушли по окопам в
стороны от прорыва. Прибежали ребята, принесли РСы, сказали, что последние. Ну, а РС300 было
всего 4 штуки. Две ушли в подарок к СС и по одной у нас с лейтенантом.
Фрицы явно разозлились, танки приблизились к ложбине.
Выстрелы из РС133Ф и РС133К впились в гусеницы Т-6ых. Залп получился дружным. «Тигры»
встали и тут по ним добавили по одному вакуумному РС133ТБ. Не знаю, прочистило им мозги от
этого или нет, но оттуда никто не вылез и башни не вращались. «Мышонок» продолжал двигаться и
открыл бока, ранее прикрытые «тиграми». Залп РСами с трёх сторон. Били исключительно по
гусеницам. И попали в обе. Да как не попасть, стреляло десять человек. А потом мы совершили
глупость. Это была моя идея, я за неё и поплатился. Мы ударили с двух бортов термобарическими
РС300ТБ. Только вот от лейтенанта танк был в 400 метрах, а от меня в 100. Меня контузило и я
потерял сознание. Дальнейшие события протекали без меня. Я не видел, как наша пехота добивала
фашистов, как Виктор заскочил на «мышонка» и кинул гранату с «черёмухой» в какой-то лючок
танка. Это действие старлея натолкнуло фрицев на мысль, что пора сдаваться. Меня и четырёх
бойцов НКВД унесли в тыл и вовремя. Фашисты озверели от мысли, что они потеряли секретную
технику и начали артобстрел. Наши тыловики прямо под обстрелом вытаскивали советскими и
немецкими тягачами «Тигры» и «Мышонка». Благо, что они были в низине и не просматривались с
немецкой стороны. Жаба трофейной команды видно имеет особо большие размеры. Техника
оставшиеся на поле боя не подверглась артобстрелу и поэтому к утру на поле остались только
немцы в нижнем белье. Два Т-6, которые застряли на окопах вытаскивать не стали, их раздолбила
немецкая артиллерия. Окопы пришлось перенести туда, где были вырыты ячейки. На месте
прежней позиции, был лунный ландшафт. Вдобавок фашисты накидали мин миномётами,
заминировав большую площадь. Ну и бог им судья, сами пойдут в атаку через это минное поле.
НКВД не оплошало и пусть с жертвами, но взяли образцы мин. Это была новинка немецкого гения.
Кассетные крупнокалиберные мины. Каждая такая мина несла от 5 до 20 противопехотных мин
лягушек. На высоте 100-200 метров мина раскрывалась, рассыпая в радиусе 200-300 метров мины
лягушки. Мы это модернизировали, применив для посевов реактивные установки. Но это было
потом.
9 глава.
Очнулся в госпитале, первое что увидел – белый потолок, медсестра в белом халате. Ну и с тем же
вопросом, который возникает у контуженных. Где я? Кто я? Разъяснили, объяснили, потревожили
мою попу шприцем, пригласили главврача. Тот посмотрел в мои ясные очи, проверил пульс и провёл
общий осмотр. Я времени зря не терял, тоже проверил его память. Узнал, что вместе со мной, на
излечении находиться 27 человек, из роты НКВД. Я лежу один, а в соседней палате четверо
сотрудников НКВД с таким же диагнозом, что и у меня. Те ребята, что были со мной в том бою и по
моей глупости это удовольствие, под названием контузия, получили. На второй день у меня возник
вопрос – да коле? Я себя уже нормально чувствую. Не пора ли мне через денёк на волю? Главврач
объяснил, что контузия это такая вещь, что… В нём умер великий актёр. Он не врал, но смог
убедить. Если я начну бегать, то сразу могу записываться в очередь на приём к психиатру. На самом
деле, у меня была лёгкая контузия, но мне об этом было не положено знать. Так решил Морозов,
старший лейтенант НКВД. Вообще правильно решил. В таком варианте он и меня держал под
контролем и свою пятую точку, прикрывал при прибытии в Москву. Для такой операции, он поднапряг
своих подчинённых в соседней палате и главврача. Главврач, упираясь на свой авторитет и
актёрские способности, сумел убедить меня в серьёзности моей контузии. Ребята из соседней
палаты подыграли. Вот Николай пошёл погулять с медсестрой, вечерком и как результат, лежит и
бредит. Убедительно получилось. Стать инфантильным из-за 2-3 дней мне не хотелось. Но организм
не обманешь и после хорошего отдыха, а также питания, он сразу начал поиски, для исполнения
своих природных обязанностей. Наверное, Бог есть! Потому что именно в этот момент я и встретил
вашу бабушку и мою будущую половину. Медсестру Надю. Высокая, широкой кости, но худощавая,
она явно не подходила под стандарт красоты этой эпохи. Нет, красивая и может за ней, многие
бегали бы, но её рост в 181 сантиметр, явно заставлял комплексовать ухажёров. Да ещё добавьте,
что в то время у женщин были каблучки. Но я видел её из положения лёжа. Влюбился, не зная, что
мой рост, ниже на 1 сантиметр.
Уже на третий день, я сидел на лавочке, возле госпиталя, с Надей. Смотрел на Надю и болтал с ней
не о чём. Нет, в тот момент, мне казалось, что говорю, о чём–то важном, но даже не помню о чём. То,
что она мне понравилась, не ускользнуло от Виктора.
– Дед, это ты про Виктора Петровича говоришь? Про нашего соседа?
– Да, про него. А ещё про моего постоянного соблюдая, моего друга, про эту проныру и честного
человека. Вообще не знаю, как это всё может в одном человеке соединиться!
– Короче, проехал он по ушам вашей бабушке, что я такой-сякой и вообще. Вообще нужный нашей
Родине человек, но… Но, душа ранимая и мне пригляд нужен. Короче, ей надо за мной присмотреть.
– Это, что же, бабушка за тобой по приказу НКВД следила?
– Не следила, а смотрела, чтобы у нужного Родине человека, крыша не поехала. Ну, заодно и
влюбилась. Мы не стандартной партией в то время были.
– Как это не стандартной?
– Да вот так. Обычно муж и жена отличаются друг от друга. Он полный, она худая. Или наоборот. Он
высокий она низкая. Он белобрысый, она чернявая. Ну, и т.д. А мы. Мы оба высокие, по тем
временам. Оба Русые. У обоих глаза сине-зелёные. У обеих кость широкая, но сухопарые. Оба
спокойные. Вообще, очень похожи друг на друга.
А пока ваш дедушка, охмурял бабушку, это я так думал, старший лейтенант НКВД Морозов,
освобождённый от наблюдения за моей тушкой, развил бешеную деятельность. «Panzerkampfwagen
VI I «Maus», явно тянул на звёздочку. Ничего удивительного, что в разборке этого гроба принимали
участие все ремонтные роты, до которых Витёк смог дотянуться. В итоге этот «мышонок» ехал в
расчлененном виде на четырёх платформах. Два «Тигра» заняли две платформы и две платформы
были заняты остальным барахлом. Сюда надо добавить четыре платформы занятые нашей
техникой и три вагона под сотрудников НКВД и охрану. Короче, получился полновесный состав.
– Дед, а бабушка как же?
– А вот тут надо сказать спасибо этому своднику, нашему соседу. Аналитик фигов. Всё просчитал и
понял, что надо. Да, прав он был. За это я ему благодарен. Не готов я был напрямую сознаться
Наде, что … Ну в общем, что люблю, а война нас могла разлучить, возможно, навсегда. Вот тут
Виктор нам и подыграл. Просверкав своими корочками перед главврачом, вытребовал медсестру,
для сопровождения ещё не совсем выздоровевшего особо ценного сотрудника. Конкретно, Надю.
Думаю, главврач тоже понял, что к чему и не стал кочевряжиться.
– Дед, а про любовь?
– Про любовь пусть бабушка рассказывает. То, что любил и люблю это я и сейчас сказать могу. А в
подробностях это только женщины любят рассусоливать. Был в моей реальности такой фильм
«Здравствуйте, я ваша тётя!» Так вот там прозвучала фраза, которая с долей юмора, мне подходит -
Я старый солдат и не знаю слов любви!
– Дед, ну …
– Это женщины любят ушами, а мужчины сердцем. А сердцу слова не нужны. Если женщина любит
сердцем, то ей тоже слова не нужны. Хотя, как и цветы желательны. Так вот, если встретишь
мужчину, при котором тебе хорошо и без слов, то это и есть любовь. Остальное, лапша на ушах или
влюблённость. Сегодня есть, завтра нет. Так рассказывать дальше?
– Дед, ты не слушай эту! Ей, только бы про лыцарей, да про море цветов. Про поезд расскажи…
– Ну, про него и сказ.
По ночам наш поезд мерно постукивал на стыках. Паровоз, зенитная платформа, вагон с охраной,
десять платформ с техникой, вагон с больными, вагон с сотрудниками НКВД и снова зенитная
платформа. Днём отстаивались на запасных ветках железнодорожных узлов. Такие ветки были
построены ещё до войны, под руководством НКВД. В 1-2 километрах от станции, рельсы и шпалы
были покрашены под ландшафт, натянуты маскировочные сети. Предназначены для специальных
составов.
Немецкая агентура сработала хорошо. Когда наш состав тронулся, на фашистском аэродроме
взлетели два «Мессершмитт Me 323». На их борту было более 200 спецназовцев из полка
«Бранденбург». На второй дневной остановке они нас и поджидали.
– А, что они Вас раньше не разбомбили или не высадили десант?
– Разбомбить было трудно, маскировка была хорошая. Ну, о прикрытии с воздуха и зенитных
батареях я не говорю, стянули со всей округи. Высадить десант? Так сколько этого десанта нужно
было бы? Сколько советских войск поблизости располагалось. За час в пыль растёрли весь десант.
– Ну, тогда просто подорвали бы железнодорожные пути и поезд под откос.
– А чтобы это дало? Большинство составов двигалось по ночам. Спутать нас с другим поездом было
просто. Техника пусть и помятая, но осталась бы целой. А вот захватить нас, в отдалении от фронта,
а значит и воинских частей, было проще. Пока на станции сообразят, что за стрельба на запасных
путях в двух километрах от них. Пока вызовут войска, пока те прибудут. Они ведь с собой больше
тонны термита взяли! Собирались, всё, в кучу плавленого железа превратить.
Так вот, это была вторая остановка. Как положено, сразу была выставлена охрана. Охрана
разделялась на три группы. Охрана самого состава, охрана, выдвинутая на 200-300 метров и
дозоры. Дозоры были с собаками и патрулировали по кругу на расстоянии 500-700 метров от
объекта. Это было большой неожиданной неприятностью для фашистов. Такой усиленной охраны