Маленький герой

– Привет! – сказала Юля. – Я так скучала по тебе, – она ручками взяла лицо моего сына и смотрела прямо в глаза. – Я была здесь одна, не физически, а душой. Нет ни одной родной души, кто меня мог понять, будто я уехала в другую страну, где не знала их языка. Они смотрели на меня, но взгляд проходил сквозь меня. Хотела увидеть тебя, хотя бы на секунду, чтобы наши глаза встретились. Всю ночь просила Бога, чтобы ты появился здесь, пусть даже во сне приснился мне. Но я была одна, лежала и думала, где ты. Мне так больно было, голова болит до сих пор, но я живая, слышишь, я жива, – она обняла Малого крепко-крепко. – Ради тебя выживу, слышишь меня, я выживу вопреки всему, – Юля говорила Малому. – Хочу еще раз выйти на улицу, чтобы с тобой слепить снеговика, посмотри, сколько снега за окном.

– Вижу, Юль, тоже скучал, мне так было не по себе, в моей груди кололо сердце. Хотел вопреки всему увидеть тебя, – сказав это, взял за руку, смотрел в ее голубые глаза.

Впервые увидел эти глазки, она смотрела на меня, не отводя их. Я спросил, не знаю зачем, но мои руки в воздухе танцевали в танце алфавита глухонемых.

– О чем мечтаешь?

Слезы потекли по её щекам, но она не отводила глаз от моих.

– Хочу быть здоровой, но самое главное, чтобы ты был рядом со мной. Хочу держать твою руку и не отпускать, хочу, чтобы мама больше не плакала, когда смотрит на меня. Чтобы мы с тобой дружили до конца, хочу просто быть с тобой.

Мать Юли смотрела на детей, и слезы текли по щекам, она видела, как дорог этот мальчик ей. Она не знала, что дети так могут любить, детки намного искреннее, чем грубые взрослые. Мы давно забыли искренние чувства, лишь одни расчеты, наша гордость затмила наши сердца. Деньги – это наше всё, мы готовы быть несчастными, но при деньгах. Готовы продать всё, но ради чего мы живем? Зачем существуем в этом мире, когда умрем, туда мы ничего не заберем. Но секунды жизни, когда детки радуются, – вот что дает мне сил. Я видела, как сын разговаривает с девочкой, которую знает чуть больше трех месяцев, а они готовы дружить до смерти. Ему было плевать, что она не красивая, без волос, что бледная, ему важно то, что она просто есть у него.

Помню те времена, когда я еще любила мужа, а он меня. Вижу этот взгляд сына, такой как был у моего мужа, когда мы только начинали наши встречи. Моё сердце сжималось в груди от ожидания встречи с ним, когда он опаздывал. Он также нежно брал за руку, как мой сын Юлю, так искренне молчал, пока я рассказывала обо всем на свете, как и Юля ему. Он иногда вставлял пару слов, но она хотела насладиться разговором, которого она не имела две недели в больнице.

Мы сидели тихо с Юлиной мамой и смотрели, как они разговаривает, своими ручками шевеля. Её мать понимала, о чем они говорят, но я… Не знала, видела улыбку на лице матери Юли, потом слезы, и сквозь них пробивались снова слезы.

– Можешь перевести мне, о чем они говорят, – попросила мать Юли.

– Она говорит, что верит в чудо, которое поможет им быть вместе. Она всё сделает, чтобы победить эту болезнь, и выйдет отсюда, и они снова будут гулять как раньше. Она отвезет его на море, на котором он еще не был, – она говорит, а слезы текут. – Она рассказывает, как хорошо, как тёплые волны обхватывают тебя, и ты плещешься в воде. Солнышко, песок, так красиво и великолепно, что не передать словами. На море надо побывать хотя бы один раз, чтобы увидеть это величье.

Она посмотрела на меня.

– Чтобы ни стало с моей дочкой, обещаю свозить твоего сына на море. Обещай мне, что вопреки всему ты поедешь со мной.

Я лишь покорно кивнула головой.

– Моя дочь пообещала твоему сыну, что я свожу его на море. Готова прямо сейчас всё бросить и поехать на это долбанное море… – она резко встала и вышла из палаты, и дочь это увидела.

Я тоже встала и вышла за ней, она купила кофе, сидела в коридоре и плакала. Рыдала, будто её дочь уже умерла, подошла и села рядом.

– Она жива, она сильная девочка…

– Она может не пережить следующий этап, мне сказал это врач, который в палате ко мне подходил. Она очень слаба, – она посмотрела на меня. – Давай бросим всё и рванем на море, готова всё оплатить, возьми отпуск за свой счет. Дам денег, не в них счастье, бери двоих детей и поедем за границу, сделаю загранку, за пару часов мне их сюда привезут. Всё сделаю, просто хочу устроить последние дни для дочери. Давай рванем. Плевать, что нам скажут, но я видела, как она смотрит на твоего сына, а он на неё.

Отвела взгляд, я даже не знала, что сказать.

– Давай, мой ребенок не был так счастлив со второго дня рождения, когда у мужа поехала крыша. Хоть будет счастлив с твоей дочкой, увидит море, – сказав это, улыбнулась ей.

Она встала, взяла телефон.

– Сейчас все сделаю, напрягу все связи. Через пару часов мы будем лететь на море.

Лишь кивнула головой и вернулась в палату. Посмотрела на сына, он сидел рядом с Юлей, которая лежит странно как-то. Быстро подошла к девочке, проверила пульс, она мертва. Выскочила из палаты, нашла врача, они все забежали, выставив сына за дверь.

– Что произошло? – спросила у сына.

– Мы с ней разговаривали, она сказала: «Я тебя люблю», улыбнулась мне и просто упала на меня, схватившись за голову. Ты зашла и дальше сама всё видела.

Обняла сына, и слезы потекли по щекам.

– Она умерла? – спросил сын. – Мам, ты чего? Юля ушла от меня?

Посмотрела на сына, он не понимал, что происходит.

– Она же жива, просто спит?

Я отрицательно покачала головой, тут заходит в коридор мать и смотрит на меня.

– Всё готово, – она увидела слезы у меня и у сына. – Нет, – она закрыла рукой лицо. – Не сейчас, только не сейчас, – она упала на пол и начала бить рукой по полу.

Сын подошел к ней и обнял её, а она его.

– Она сказал, что любит меня и вас, мы самые дорогие люди для неё.

Она не отпускала сына, плакала в его кофту, которая была уже почти мокрая насквозь. Подняла её на ноги, она присела в кресло, которое было возле палаты. Оттуда вышли врачи, посмотрели на нас, затем на мать.

– Ваша дочь мертва, – прошептал врач. – Лучше детям этого не видеть. Странно, но парень должен был увидеть страшную картину, но что-то держало её тело, что сдерживала кровь, которая хлынула из носа и ушей.

– Это любовь, – проговорила мать.

Когда посмотрела на свою дочь в палате, она не поверила своим глазам. Вся кровать была в крови, это было ужасно, кто увидел это, были в шоке, сама не хотела это видеть, но краем глаза увидела.

– Мам, что такое? – спросил сын и смотрел на меня, но я закрыла ему глаза и отвернула его, когда выносили труп с бельем.

– Тебе нельзя это видеть, закрой глаза.

Когда всё убрали, выпустили детей, а из палаты к нам подошла мать Юли.

– Простите меня за всё, – сказала она.

Она протянула деньги, билеты, паспорта, все, что надо для полёта, Плюс сверху деньги на месяц, столько денег в один момент я не видела.

– Но…

– Без но, я обещала дочери. С вами не полечу, не смогу смотреть на ваших детей. В груди рана, больно для меня слышать детский смех. Смотреть на твоего сына не могу, он будет напоминать мою дочь. Я люблю его, но ты понимаешь, надо отойти от… – запнулась при сыне. – Ты понимаешь, о чем я?

Я кивнула утвердительно головой.

– Как прилетите назад, зайди ко мне, отдам одежду и игрушки для твоей младшей. Нам всё равно они не нужны.

Она присела и посмотрела на моего сына. Провела рукой по его лицу.

– Спасибо тебе, что был последние минуты с моей дочерью, что она в одиночестве не ушла. Ты хороший мальчик, и у тебя большее сердце. Верь в лучшее, и у тебя всё произойдет. Ты должен прожить достойным человеком.

Она обняла его, но он посмотрел на неё.

– Встаньте, пожалуйста, – сказал он ей и посмотрел прямо в глаза.

Она удивленно посмотрела на моего сына, он прикоснулся к животу рукой.

– Юля сказала, что у вас маленький ребенок.

Она посмотрела на меня, а потом на сына.

– Откуда ты это знаешь? Юля об этом не знала, да, я беременна.

– Прямо перед тем, как её взгляд замер, она упала на меня, головой на колени, и сказа напоследок: «Скажи маме, что у меня будет красивый братик, я его видела во сне. Я его люблю, как тебя, как свою маму, так и моего маленького братика».

Слезы текли по щекам у всех, кроме моего сына, он улыбнулся.

– Она ушла в лучшее место, где ей теперь хорошо, – сказав это, он обнял мать Юли и взял меня за руку.

– Прощай, маленький герой, – сказала мать Юли. – Отдохни на море, ты этого достоин.

Мы уехали из больницы, а сын всё время смотрел в окно на небо.

– А правда, все хорошие люди попадают на небо?

– Не знаю, – ответила я ему.

– Но Бог говорит, что люди попадают на небеса.

– Это да, но есть хорошие люди, но они лишь на вид хорошие, а внутри они гнилые.

– Это как?

– Когда на людях ты хороший человек, а дома ты тиран и алкоголик.

Он пожал плечами и снова смотрел в окно.

Глава № 8. Море

Деньги положила на карточку, так посоветовала мать Юли. Конечно, взяла и наличкой, на всякий случай, но лучше расплачиваться картой, в любой момент её можно заблокировать. Плюс можно положить на счет и снимать маленькими сумами, при потере или краже, чтобы не остаться без денег. Она всему научила, чтобы муж не мог воспользоваться моими деньгами, подарила мобильный телефон и положила на него денег, на всякий случай вбила свой номер. Поможет, если что-то пойдет не так.

Мы летели втроем на море, она зарезервировала отель «всё включено». Самый лучший, какой был в том районе, ближе к море, нас встретит гид, всё расскажет и покажет, он на русском говорит. Потому, если что, он всегда нас выручит, он тоже был оплачен, деньги можно было тратить на аттракционы, на вкусняшки и одежду с игрушками. Хотя хотела по минимуму потратить за поездку, чтобы можно было одеть детей и покормить дома. Ведь она большие деньги не хотела тратить на глупость.

Тем более мы ехали без неё, потому хотела на море и обратно. Кушать только в столовой и пытаться детям не показывать, что там есть, и потому не потрачу лишнее. А море возле отеля, не надо никуда ездить, ой, хватит загадывать.

Мы летели, дети смотрели в окно и удивлялись всему увиденному. Видели облака и галдели, спрашивали обо всем, что видели, то и дело лишь «тише» и «тише» повторяла им. Люди были очень злы, но не говорили нам, они не сильно мешали, но мне казалось, что все на меня косо смотрели.

Самолет сел, и мы вышли, детей крепко держала, всё было в рюкзаке, который уже натер мне плечи, но, слава Богу, вот мой гид. С табличкой «Лиза, я твой Гид», подошла к нему, он забрал рюкзак, документы и деньги у меня в брюках.

– Привет! Спасибо за помощь.

– Здравствуйте! Всё из-за леди Елены, она мой хороший друг, мне только в радость помогать другу моего друга.

Был очень приятный мужчина в летах, таиландец, или как его называть. Звали его Атхит, или просто Ати.

– Вы не поверите, но она мне помогла, когда была у нас в стране на отдыхе. У моего ребенка была болезнь, мне нужны были деньги, я хотел её ограбить. Но когда она узнала, что мой ребенок болен, сказала, чтобы я привел её к нему. И когда она реально увидела, что мой мальчик лежал в горячке, достала деньги, и через пару дней он уже бегал. Лекарства у нас дорогие, я не могу себе позволить больницу, но сейчас у меня есть официальная работа, в её отеле работаю гидом. Выучил русский язык, хоть с акцентом и немного не могу склонять некоторые слова, но в целом…

– Отлично знаете наш язык, я на вашем даже не смогу сказать «привет».

– Спасибо вам, леди, мы уже приехали, – мы вышли, и он нас быстро завел в отел, сам всё заполнил, нам нужно было только расписаться.

Нам все улыбались и приветствовали, ведь мы были по знакомству от мамы Юли. И как сказал Ати, что этот отель её, притом лично её, а не мужа. Мы быстро разобрали вещи, я спрятала в вещах документы, деньги и карточку, взяв лишь несколько долларов на воду и сладости, они тут дешевые.

– Мама, когда мы уже на море? – всю дорогу дергал сын и спрашивал о море.

– Скоро, сынок, мы покушаем и пойдем на море.

Маленькая до сих пор не осознавала, куда мы приехали. Почему на улице лето, а не зима, где папа.

– А что такое море?

Говорила, чтобы успокоились, спустились в ресторан, там было много фруктов. Разные видов продукты и тарелки с чем-то, не понимала, но, увидев знакомые продукты, наложила себе и детям, сока налила и посадила за стол.

– Так, надо хорошо поесть, и мы пойдем купаться, иначе будете сидеть в комнате.

Сын махнул головой, хотя так запахло, что даже дочь потянулась к тарелке. Затем я дала им только те фрукты, которые я знала, что на них не будет никакой аллергии. Они так жадно всё ели, ведь я не могла им позволить в таком количестве. Еще с собой взяли бананов, нам разрешили, и мы пошли с Ати на пляж.

– Смотрите, следите за детьми, а то у нас много случаев, что дети тонули. Потому будьте с ними, я буду сидеть на пляже, и буду помогать вам, ведь могут побежать в разные стороны. Не волнуйтесь, за это получаю зарплату, потому это моя работа. Буду смотреть за вашим сыном, а вы за дочерью, могу даже научить его плавать, через неделю будет плавать как миленький.

Лишь улыбнулась ему.

– Попробуйте, если сможете.

И правда я не верила своим глазам, Ати стал для моего сына отцом. Он с ним играл, плавал, учил его плавать, они смеялись, будто знали друг друга сотню лет. Сидела и радовалась жизни, пляж, море, мелкая боится воды, но возле плескалась на песке. Мочила свои ножки, но далеко не ходила.

– Ати, смотри, я нашел ракушку, – и показывал Ати всё, что находил.

– О, мой мальчик, это не просто ракушка, приложи к уху.

Сын приложил её к своему уху, и он улыбнулся.

– Я там слышу море, но как такое возможно?

– Это секрет нашей страны, – он подмигнул ему и ракушку вернул в море.

– А почему её нельзя взять с собой? – спросил сын и посмотрел на Ати.

– Вся земля, песок и эти ракушки принадлежат Королю, и по закону твою мать могут посадить в тюрьму, таковы наши законы.

Но мой сын не расстроился, а пошел по пляжу с Ати, вот такого бы отца моему сыну. Хоть я и понимала, что он отрабатывает свои деньги и притом отлично, но столько радости я не видела у сына. Он, когда впервые увидел море, не поверил своим глазам.

– Столько воды в одном месте, – сказал он и подошел ближе.

А ведь мы его не возили даже на речку или озеро, ему уже шесть, а он кроме ванной нигде не купался. Как мне стыдно за это, хотя он толком не кушает и фрукты, которые у нас есть в магазине. У него мало одежды из-за того, что отец пропил всё. Как теперь оказывается, что он во всем винит меня, что я испортила его машину. Хотя я думала все эти годы, что он её просто пропил.

Как вдруг увидела, как мой сын побежал в драку разнимать ребят, которые бьют мальчика. Ати подбежал, что-то кричал на своем, они показывали на моего сына. Но он достал доллар и протянул ребятам, они улыбнулись и убежали.

Сын протянул руку парню, который испуганно смотрел на незнакомцев. Он ухватил руку сына и поднялся на ноги, он был немного выше моего, но худее, одни кости и кожа. Сын посмотрел на мальчика и потом на Ати.

Что-то спросил у него, тот показал на ноги. Мой сын, даже не задумываясь, снял с себя сланцы и отдал мальчику. Тот расплакался, надел их, посмотрел, что хорошо подходят, просто взял их и убежал. Что-то прокричал ему и просто дал деру, так, что пятки заблестели.

– Он был рад моим шлепанцам? – спросил сын у Ати.

– Мой маленький герой, у нас бедная страна, и многие всю жизнь ходят босиком. И когда ты даришь обувь, для них это – как будто тебе подарят огромную машинку, о которой ты мечтал.

Посмотрел на меня и обнял.

– Мама, спасибо тебе, что у меня есть детство, спасибо за всё.

Улыбнулась ему, обняла его и посмотрела, где мелкая. Она на месте, как вдруг через полчаса пришли родители того мальчика, за руку тянули его. Они подошли к нам, и мальчик протянул моему сыну его обувь.

Ати подошел к ним и посмотрел на мальчика, а затем на них.

– В чем проблема? – спросил Ати.

– Он украл эту обувь?

Сын подошел к ним, улыбнулся мальчику, а потом его родителем.

– Нет, вот этот маленький герой подарил ему свои, так что бери их с чистой совестью. Он не украл – это подарок, – сказал Ати и протянул обратно обувь.

Сын покачал, головой, хотя не знал, о чем они говорят.

– Но это дорогая обувь, мы ничем не можем отплатить, – сказал отец мальчика.

– Это мой подарок вам, потому не надо ничего, – сказал мой сын и протянул еще денег отцу, Ати это перевел и из рук взял деньги. – Я знаю, как это – нуждаться в деньгах, голодать и ходить в одной одежде долго.

Слезы текут по щекам родителей мальчика и по щекам Ати.

Родители приняли дар из рук мелкого и поклонились ему.

– Ты хороший человек с большим сердцем, – сказал отец мальчика. – Мы будем молиться всем богам, чт бы ты был счастлив.

Мать мальчика поцеловала маленькие руки моего сына, а он подошел и обнял их. Потом протянул руку мальчику, тот пожал ему руку, они улыбнулись и помахали нам рукой. До последнего не верю, что у меня такой маленький герой с таким сердцем. Если бы мои родители были живы, они хвастались, какой у них внук.

Сын подошел ко мне и обнял, поцеловал, мы смотрели, как лепит фигурки дочь. Она так по-детски искренне играла, но волна налетала на её домик, смывала его, она злилась, но продолжала заново делать. Мы смеялись с сыном, впервые за три года мы втроем радовались жизни. Но знаю, что скоро вернемся, обратно ссоры, ругань слезы, и видеть, как мой муж опускается изо дня в день. Смотреть на детей, которые не нужны мужу, который на них рычит как цепной пес.

Мы целыми днями купались и гуляли по пляжу, кушали так, как не кушали давно. Всё бы ничего, если бы не этот случай, вижу, как на моих глазах мужик хватает дочь. За ним погнался Ати и мой сын, но он быстро отстал. Но мужчина не отставал от вора, он хватает девочку, и завязалась драка. Но лишь удар, и Ати падает на пол, мужик хватает дочь и убегает. Взяв сына, побежала в отель, вызвали полицию. Ати увидел татуировку – это была банда «Жало Гадюки», которая орудует в этом районе.

– Не переживайте, – сказал полицейский. – Русских девочек легче найти.

Они ушли, я сидела и плакала в номере, сын успокаивал меня как мог. Сутки я не спала, мы не выходили на улицу, я сидела перед телефоном как зомби. Как вдруг стук в дверь, стоял Ати с мальчиком, которому сын подарил обувь.

– Вы мне помогли, я готов ответить вам той же монетой, – сказал мальчик.

– Мы знаем, где ваша дочь, – сказал Ати. – Но надо будет её сейчас забрать, хоть и опасно, но если мы позвоним в полицию, то донесут банде и девочку перепрячут. Этот мальчик знает банду, он без проблем проведет нас, мы заберем её и незаметно уйдем.

– С нами девочка не пойдет, но, увидев вас, она быстро уйдет. У нас мало времени, хоть рискованно, но реально забрать из рук у банды, – сказал мальчик.

– А сын?

– Пусть сидит в номере, мы втроем справимся быстрее. Я позову одну из работниц, они посмотрят за ним, – сказал Ати и набрал номер, на своём что-то сказал и положил трубку. – Всё, она сейчас поднимется, а мы должны идти.

Девушка зашла и посмотрела на Ати, он указал на мальчика, та лишь кивнула головой, а мы ушли. Быстро добрались до базы, там было мало охраны, мальчик провел мимо вооруженных солдат. И показал пальцем на окно, я заглянула и увидела много девочек, махнула рукой дочери. Та быстро подошла к маме, она сказала тихо, через окно забрала её, и они все быстро пошли по пути как попали сюда. Но нас заметил охранник и навел на нас оружие, мальчик выбил оружие и прокричал:

– Бегите!

И после этих слов мы рванули.

Но лишь очередь из автомата, я обернулась и вижу, как мальчик падает замертво. Его взгляд застыл у меня перед глазами, лишь легкий толчок Ати, но я не могла забыть мальчика. Бежала с дочерью в руках и ничего не замечала, лишь глаза мальчика, который падал и смотрел на меня. Руки дрожали, мурашки побежали по телу, он закрыл собой нас. Я до сих пор не верю, что он стал перед автоматом и получил пулю за меня, за мою дочь. Сидела в аэропорту, рядом полиция ждала, пока мы не сядем в самолет и не улетим домой. Они знали, что сейчас за нами может следить банда, и потому вооруженные ребята провожают нас по трапу. Сев на борт, выдохнула, лишь когда взлетели. Но эти глаза мальчика, который смотрел на меня…

Прилетев домой, сын ничего мне не говорил и не спрашивал, откуда мы забрали сестру. Будто он мысленно все узнал, он лишь поцеловал сестру в самолете, улыбнулся ей. Он так же на меня посмотрел, как тот мальчик. И снова дрожь по телу, он будто знал, что тот мальчик погиб там. Но откуда, сын лишь улыбнулся.

– Всё хорошо, – сказал он мне и просто ушел.

Спасти всех невозможно, даже была бы у меня машина времени. Кто-то должен был умереть в том лесу, тот выстрел должен был кого-то достать. Хорошо, что не меня и не мою дочь.

Нам судьба дала еще один шанс прожить её, посмотрела на пьяного мужа. Он снова закурил в доме, потушила сигарету и проветрила квартиру. Легла на полу у детей, на матрасе, мы уснули, но мы были рады отдыху. Жаль, что так закончился он, но сколько радости было у сына, который долго не мог забыть море и столько еды.

Глава № 9. Почему всё так?

Муж вроде закодировался, взял себя в руки и даже вернулся на свою работу. Я не верила своим глаза, даже была немного в шоке, может, и правда молитвы моего сына каждую ночь изменила мужа. Я сама не верила в Бога, так же, как и муж, даже в церковь ни разу не ходили. Дети хоть крещенные, но мои родители тоже были атеистами. Откуда он научился молиться и верить в Бога, я не знала, пока не заметила, как он утром включал телевизор и смотрели передачу «Слово пастора», я не запрещала ему. Пусть лучше слушает слово Божье, чем будет смотреть какие-то плохие фильмы.

***

Я впервые за долгие годы взял себя в руки, пришел к шефу и попросился обратно. Он, скрипя зубами, вернул меня обратно в бригаду. Был обычным автомехаником, работал больше руками, чем головой, получал неплохую зарплату, ведь я знал своё дело лучше, чем остальные трудяги. Те, кто меня знал, мне не завидовали, ведь я был лучшим тут. Остальные не верили своим глаза, то, что они делают часами, я лишь услышу звук машины и на слух мог сказать, что с ней не так. Шеф видел, как я за день поднял ему денег больше чем остальные за неделю. Он улыбнулся мне и ничего не сказал, на обеде сел кушать, вдруг ко мне подошли мои ребята, которые еще работали на этом СТО, но уже были бригадирами.

– Привет, Митяй, – так обычно говорил Саня.

Улыбнулся и пожал им руки.

– Ты надолго к нам или до первой зарплаты? – сказал Валёк, как было не прискорбно от него это слушать, но он знал, что я был болен.

Сколько раз видел, как я пьяный валялся на улице, а сын поднимал меня с земли. Сколько раз меня подкидывал домой. Я промолчал, лишь пожал плечами.

– Я закодировался, думаю, долго продержусь так.

Продолжил кушать, посмотрел на остальных. Они просто молчали и смотрели на меня, думали, что я никогда не вернусь после моей выходки. Да и сам не верил, что шеф даст мне работу за то, что я тогда угробил дорогую машину, за которую мне должны были не только почки отбить, но и продать в рабство. Но шеф с пацанами её сделали, так, что хозяин даже ничего и не заподозрил, они её перебрали. Меня тогда на всю зарплату наказал за эту машину, которая ему обошлась в копеечку. Хотя я ждал вопрос, который мне задал Колян:

– Кто же угробил твою тачку, ты узнал?

– Нет, жена сказала, что никогда бы не сделала такое, ведь это бюджет семьи, могла бы поцарапать, но это низко, потому это не она. Тогда кто мог это сделать, ведь ключ был всегда со мной на работе, – сказав это, всех окинул взглядом. – Это кто-то с работы, вы все помогали мне её восстанавливать, кто это мог сделать?

– Вот потому и задал этот вопрос, я тут услышал один разговор, но только между нами.

Все присели поближе, будто это большой секрет.

– Это была дочь шефа, которая была в тебя влюблена. Она думала, что ты из-за этого кинешь жену, что подумаешь на неё. Но ты начал спиваться, и потому решила промолчать. Хотя она не раз к тебе подкатывала, пока ты был в пьяном угаре.

Я не верил своим ушам, хотя я начал пить не из-за машины, для этого другая была причина. Но мне стало это интересно, я поднялся к шефу.

– Где Виктория? – спросил у него и посмотрел на соседнюю комнату, где был её кабинет.

– Она у себя, можешь к ней зайти. Ты хочешь обсудить свою зарплату?

– Не совсем.

– Она свободна, потому иди.

Зашел к ней в кабинет, посмотрел на неё и присел напротив.

– Зачем ты это сделала?

– Ты о чем? – быстро спросила Виктория и откинулась на кресле.

– О машине, которую было не спасти, ребята сказали, что это была ты и есть доказательства.

– Ладно, признаю, это была я, хотела быть с тобой. Но ты скатился до грязи. Потому передумала, могу вернуть деньги, – она достала пресс. – Она стоила всего две штуки зелени, – она отчитала и протянула мне деньги, я не отказался от них.

– Вопрос – почему?

– Любила тебя, дурака, но ты был влюблен в жену, и мне не дал и шанса. У тебя двое детей, хоть ты никого не любишь, но ты держался за Лизу, и потому… – она махнула рукой. – Ой, забей, у меня всё равно есть парень, при деньгах. Всё, свободный.

Встал, подошел к двери и посмотрел на неё, она лишь отвела взгляд. Я вышел из кабинета, потом с работы, посмотрел на магазин, но прошел мимо, пришел домой и протянул деньги жене. Она посмотрела на меня.

– Ты обокрал банк?

– Нет, вернули за машину, которую испоганили. Прости, что думал, что это ты.

Он прилег на кровать и отвернулся от неё, а она продолжала смотрела по телевизору сериал.

– Не мешаю?

– Нет, я думаю о своем.

Он погрузился в воспоминания, в тот день он вернулся в деревню к своим родителям, бабушки и дедушки. Впервые купил маме цветы, хотя давно не был у неё. Приезжал только к бабуле и деду, к ней так ни разу и не зашел. После того, как думал, что жена уничтожила мою машину, хотел приехать к женщине, которая действительно меня любила. Через годы я осознал, что она действительно меня любила, закрывая своим телом от удара отца. Прятала меня, чтобы меня не бил отец. Но самое важное, по ночам, после побоев, она приходила к деду и пела мне колыбельную на ночь, рассказывала сказку и сидела со мной до тех пор, пока я не усну. Она тратила на меня своё здоровье, хотя могла спать, ведь утром ей надо было идти на работу доить коров, коз и кормить живность. Как я был глуп, лишь когда вырос, я осознал, что есть место, где меня любят. Впервые купил цветы, приехал на «Волге», ведь «Мерен» был уничтожен.