Глава 11
Глухая тишина, окутавшая лес, настораживала и пугала. Серые клочья тумана цеплялись за окружавшие прогалину кусты. Я потянулся разбудить Сэлли, но он уже проснулся и так же, как и я, настороженно всматривался в темноту леса.
–Что это? Что там такое – спросил я Бони, но киб не обнаруживал постороннего присутствия. Вдруг среди окружающей тишины зазвучала странная мелодия, постепенно нарастая. Но звучала она, как мне показалось, прямо во мне, затрагивая что-то в моей душе. Сила звучания постепенно нарастала. Казалось, меня куда-то зовут. Слов в мелодии не было, только призыв следовать за ней. То умоляющий, то настойчивый, он все сильнее захватывал меня, не давая думать, поглощая сознание. Во мраке проступили тени. Черные на черном. Как будто темнота обрела плотность и сгустилась. Тени обретали отчетливость, превращаясь в невысокие фигуры, закутанные в балахоны. Они окружали поляну, постепенно смыкая круг.
Собрав последние остатки воли, я буквально закричал:
– Что это? Киб? Ты видишь их? Ты слышишь?
– Никакой физической активности в радиусе трехсот метров не обнаружено. Обнаружена слабая рассеянная энергетическая активность на верхней границе доступного диапазона, – прорвался ответ Бони.
– Что значит не обнаружено? Вот же они. Все ближе и ближе. Подходят, – пронеслась и затихла мысль.
Мелодия вытесняла из сознания страх, наполняя его только потребностью идти куда-то. Я двинулся навстречу к ним. Не физически. Я чувствовал, что тело мое замерло неподвижно. Просто мое сознание как бы поплыло навстречу теням.
Где-то на периферии сознания еще слышался голос контрольного компа, монотонно твердившего: Опасность, опасность, дисфункция мозговой активности. Чуть более ясно сквозь мелодию прорывались далекие голоса техников с земли и голос Владимира Александровича, кричащего:
– Алекс, Алекс, ответь, что у тебя там, черт побери, происходит. Ответь.
Но и они постепенно вытеснялись зовом. Все сознание было поглощено одной потребностью: двигаться вперед. Если и есть у человека душа, то это движение было вполне ощутимым доказательством. Тело оставалось позади, а я плыл навстречу темным фигурам в обретшем плотность тумане. Как бы на краю сознания вспыхнуло: «меня окружали добрые душевные люди…. все теснее сжимая кольцо…», эта ирония разорвала на секунду ритм, и я смог вновь ощутить свое тело. Уже глазами я увидел в паре шагов от меня эльфа, прижимавшего ко лбу рукоятку меча и что-то бормотавшего. Вокруг него разливалось слабое свечение, напоминающее изумрудный свет майского солнца, пробившегося сквозь молодую листву. Скорее упав, чем шагнув, я оказался у его ног. Мелодия сразу притихла, оставаясь как бы на краю сознания, но уже не захватывая его полностью. Как будто ее стал заглушать другой звук. Гул ветра, летящего над вершинами деревьев. Казалось, я стою на краю обрыва, поросшего лесом, а надо мной свежий ветер играет кронами деревьев. Я сосредоточился на этом образе, вытесняя настойчивый призыв теней.
Изумрудное сияние вокруг нас разгоралось, пронизывая и рассеивая окружающую тьму на несколько шагов вокруг нас. Эльф все так же сосредоточенно шептал что-то.
В сознание снова прорвались озабоченные голоса техников с базы.
– Я в порядке, – передал я. – Не отвлекайте.
Как только я отвлекся на связь с базой от образа леса, призыв сразу зазвучал настойчивей. Я вновь прислушался к песне весеннего леса на ветру, и зов стих. Время тянулось бесконечно. Казалось, что прошла целая вечность до того, как сумерки стали редеть, и верхушки деревьев окрасились алыми лучами восходящего солнца. Тени под деревьями стали рассеиваться. Вместе с ними стал слабеть и зов, вытягивавший душу и подавляющий волю. С первым солнечным лучом он пропал совсем. Лишь облачка тумана, затаившиеся в низинах, напоминали о пережитом ужасе. Но и они быстро уменьшались, оседая росой на траве.
Эльф устало опустился на землю, отложив меч в сторону.
– Что это было? – спросил я его.
– Похитители душ – ответил он. – Мы уже не так далеко от земель людей, а они встречаются на границах озерного края. Они что-то вроде стражей озерного народа, а может это и сами озерные жители. Я не знаю точно. Я слышал о них, но никогда не сталкивался. Когда я жил в Эрн-Рианоре, мои владения лежали на востоке и доходили до края болота, за которым начинается озерный край.
Однажды с полей сбежали два десятка рабов людей. Они работали неподалеку от границы и, видимо, нашли лазейку в магическом барьере. Из двадцати бежавших в лес вернулось только трое. Точнее двое. Третьего они несли с собой, он был как растение. Пустая оболочка, но еще живая. Он умер через день после их возвращения. А те двое рассказали, что встретили в лесу нечто подобное нашим ночным гостям. Они назвали их «похитителями душ». На третью ночь, за час до рассвета, их часовые, так же как и мы, почувствовали неладное и подняли шум. Те немногие, кто смог проснуться, попытались бежать, но вырваться удалось лишь двоим. Третьего они нашли день спустя на болоте, лежащим около дерева. Поняв, что еще одну ночь они могут и не пережить, они решили вернуться.
– А как ты узнал, чем можно с этим бороться? Как ты спас нас? – продолжил я.
– Я и не знал, что надо делать. Но в какой- то момент Флери, так я назвал компьютер, который вы мне дали, помог мне вспомнить песню Вечного леса, пробудил давно забытые воспоминания. Я сосредоточился на них. Я потянулся к тому, что как мне казалось, навсегда ушло, и Фиольн ответил мне. Не так как раньше, но все же ответил. Он не признал меня как своего, но все же лес ответил на мой призыв и защитил. То, что ты видел, было его ответом.
Мы сидели у потухшего костра, на поляне, освещенной косыми лучами утреннего солнца, и просто радовались тому, что нас не унесла ночь. Проснувшиеся птицы щебетали на все лады, порхая среди ветвей. Мелкие зверушки спешили по своим делам. Вдали слышался рев лося, кукование кукушки и стук дятла. Весело журчал ручей. Только после такой ночи начинаешь понимать, как хорошо вот так, просто, сидеть в утреннем, наполненном жизнью лесу и ни о чем не думать. Просто жить и наслаждаться жизнью.
Но все же нельзя забывать и о текущих делах, о тех, кто сейчас волнуется на базе, о начальстве, которое мается и ждет твоих объяснений произошедшему. Дела, как говорится, зовут.
Настроившись на канал связи и пригласив в виртуальное пространство эльфа, я подал запрос. Ответили сразу.
– Ну как вы? Что у вас произошло? – посыпались вопросы.
Я как мог пересказал события прошедшей ночи, так, как видел или чувствовал их я сам. Сэлли дополнил мой рассказ своим видением ситуации.
– Не знаю как такое возможно. Ты не забывай, что твои настоящие мозги, как ни крути, находятся совершенно в другом мире. Однако то, что ты описываешь, очень похоже на правду. Все, что удалось зафиксировать датчикам, твоим и твоего киба, это лишь слабая энергетическая активность, на самой грани фиксируемого психоизлучения. И это никак не могло иметь столь существенные последствия. К тому же неизвестно, откуда эта активность исходила. Локализовать ее не удалось. Это как бы что-то вроде поля, окружившего вас. Однако его воздействие на вас было вполне фиксируемым.
Здесь, на базе, датчики на твоем теле зафиксировали сначала странную активность мозга, а затем твой мозг как будто начал умирать. Энергетическая активность стала затухать, начали разрушаться связи между нейронами. К счастью, это продолжалось недолго, и необратимых изменений в мозгу не произошло. Но как? Как?
У нас вся лаборатория на ушах стоит. Приехали спецы со всей корпорации. А изучать, в общем-то, даже и нечего. Причем, что интересно, действия эльфа вполне нормально зафиксировались. Даже его связь с неустановленным энергетическим центром на западном континенте. А от ваших ночных гостей – ничего. Так что только и остается ломать голову над тем, как это произошло и почему не смогло завершить свою попытку убить вас. Вот вам совет: топайте-ка вы из того места побыстрее, а то не ровен час, в следующий раз может и по другому все выйти. А мы пока тут попробуем разобраться, что к чему. Может, спецы что-нибудь да придумают.
Закончив переговоры с базой мы отключились.
– А что это за зверек, которого ты выбрал в качестве персонального образа, для своего компа? – спросил я эльфа. – Я таких ящериц никогда не видел.
– Это рэгин, он небольшой, но сообразительный. Это с моей родины. Они живут с нами, ну как собаки или кошки у людей, – ответил эльф, объясняя происхождение образа персонализации, в виде изумрудной ящерки с золотистыми блестящими глазками.
– Ясно. Ты отдохнул? Нам, как ты помнишь, рекомендовали уносить отсюда свои задницы и как можно быстрее.
– Да, я готов. Мне тоже не хотелось бы провести еще одну ночь в этом лесу.
Собрав свои пожитки, мы тронулись в путь. Плюнув на предосторожности, я приказал кибу увеличить активность конверторов масс, заэкранировав их по мере возможностей. Я помог эльфу пристроиться позади меня на крупе Бони, и мы форсированным маршем двинулись в путь. До Фалька оставалось еще изрядно, а судя по картам, он располагался на дальнем от нас конце крупного озера, до которого еще надо было добраться.
Лес перемежающийся болотами и озерными заливами не слишком способствует верховой езде, поэтому скорость нашего передвижения трудно было назвать быстрой. Все же передвигались мы несколько быстрее, чем раньше. Больше всего нас замедляли бесконечные обходы и крюки, выписываемые нами в угоду природе. К полудню, намотав более тридцати километров крюков, мы продвинулись едва ли больше десятка по прямой от места нашей запоминающейся ночевки. Все же усилия не пропали даром. Местность постепенно становилась суше, болота встречались все реже. Лес редел. Местами мы даже переходили на галоп.
Спустя еще пару часов мы достигли берега довольно большого озера. Его края расходились в стороны, насколько хватало глаз. Противоположный его берег был едва различим. Постояв на берегу и связавшись со спутником, я понял, что это то самое озеро, на берегу которого и стоит Фальк. К сожалению, делал он это на противоположном его берегу.
Данные со спутника не облегчили задачу выбора дальнейшего пути. Оглядевшись по сторонам, я заприметил метрах в трехстах от нас высокий скалистый мыс, вдававшийся в озеро. С него должна была открываться прекрасная панорама. Мы проехали по берегу до начала мыса. Оставив Бони на поляне, я и эльф взобрались по скалам на верхушку горы.
Великолепный вид раскинувшейся под нами водной глади радовал глаз. Мыс обрывался в озеро сорокаметровым отвесным обрывом. Далеко внизу синела вода, разбрасывая по сторонам яркие блики щедрого солнца. Белые пушистые облачка, плывущие в небе, дополняли идилический пейзаж. Противоположный берег озера, густо поросший лесом, отчетливо проступал на горизонте. Водная гладь простиралась в обе стороны от утеса, однако при увеличении обнаружился его южный край. До него выходило порядка пятнадцати-двадцати км. Северного края озера видно не было.
Мы решили двигаться в обход на юг. Спуск занял несколько больше времени, однако минут через двадцать мы подходили к поляне, на которой оставили Бони. Тут нас ждал сюрприз. Эльф, шедший впереди, замер и пригнулся, прильнув к стволу древнего дуба, росшего на краю долинки, где мы оставили кобылку. Я последовал его примеру, осторожно выглядывая из-за дерева.
Бони принимала гостя. Это был единорог, похожий на того, которого уже доводилось встретить мне. Разве что поменьше размером. Черная шкура на его боках носила следы схватки, произошедшей, видимо, день-два назад. Единорог, склонив голову, принюхивался, раздувая ноздри, кося рыжим глазом в сторону Бони. Поведение его выдавало весьма недвусмысленные матримониальные планы в отношении нашего транспортного средства. Видимо, период осеннего единорожьего гона был в самом разгаре, и незадачливый ухажер решил излить свою неразделенную страсть на ближайший подходящий по размеру и форме объект. Бочком, бочком, подскоком он приблизился к Бони, выгибая шею и призывно пофыркивая.
– Бони, замри, – отдал я приказ кибу, образец ДНК сам шел в руки, если так можно выразиться. – Синтезируй и выдели лошадиный феромон.
Однако в последнем особой нужды, видимо не было. Единорог явно пребывал во власти осеннего зова природы и не обращал внимания на всякие мелочи. Коснувшись рогом шеи Бони, он, покрутившись, взгромоздился ей на круп.
Киб донес, что при касании рогом произошел вполне ощутимый разряд, видимо, действующий в качестве парализующего средства.
Зрелище было не для слабонервных. Такого даже BBC живая природа не покажет. Особенно забавным было обескураженное выражение на морде киба, слабо понимающего происходящее. Процесс брачных игр оказался недолгим. Уже через минуту, насильник, поблескивая на солнце черным боком и торжествующе заржав, умчался в лесные кущи. Когда он скрылся из вида, мы с эльфом подошли к месту преступления.
– Законсервировать образец полученной жидкости и подготовить к отправке на землю, – отдал я приказ. – Провести предварительный анализ ДНК материала и приложить данные к отчету.
Киб, не склонный к рефлексии по поводу произошедшего, приступил к исполнению.
– Вот те и птички-бабочки, а также пестики с тычинками, – подумал я.
Поскольку дольше нас ничто не задерживало, мы снова взгромоздились на нашу жертву межвидового кровосмешения и отправились в путь.
Поначалу все шло весьма неплохо. Не прошло и часа, как мы достигли южного края озера, не тратя времени на обходы, преодолевая вброд мелкие речушки и ручейки, впадавшие в озеро. Но радоваться было рано.
Лес становился все плотнее. Густой подлесок замедлял движение и закрывал обзор. Галоп сменился рысью, а затем и шагом. Мы продирались сквозь густой кустарник. Местность становилась все более влажной. Снова потянулись болота, перемежающиеся участками леса и непролазных зарослей колючего кустарника, которые приходилось обходить. Радовало только то, что мы уже обогнули южный край озера и теперь двигались на север в сторону пограничного городка, затерянного где-то в этих дебрях.
Ехать верхом не представлялось возможным. Мы шли по узким звериным тропам. Мошкара гудела над нашими головами. День катился к своему логическому завершению существенно быстрее, чем мы продвигались на север. Когда закат окрасил небо на западе, мы выбрались на берег оглядеться. Утес, с которого мы осматривались днем, был еле заметен и находился довольно далеко к северу. Это наводило на невеселые мысли о ночевке в лесу. Такой расклад не устраивал нас обоих. Собравшись с силами, мы снова углубились в чащу.
Вечерние сумерки в лесу наступают быстро. Двигаясь вдоль берега, то удаляясь, то выходя на него, мы шли сквозь сгущавшуюся мглу. Ночь застала нас на марше. Перейдя на ночное зрение. Мы, не останавливаясь двигались на север, решив во что бы то ни стало достигнуть города. Ночь была ясная. Поднявшаяся луна немного поправила положение, но ее свет с трудом пробивался под полог листвы. А ночь жила своей жизнью. Где-то кого-то ели, кто-то охотился, кто-то убегал, спасая свою шкуру. Лес наполняли звуки. Уханье филина и писк мыши. Рык хищника, визг жертвы. Отдаленный вой волков. Временами в темноте вспыхивали и исчезали чьи-то глаза. Какой-то зверь, вспугнутый нашими шагами, метнулся черной тенью и с треском скрылся в кустах.
На попадавшихся нам на пути болотах плясали синеватые огоньки, танцующие над трясинами. С бульканьем вырывались пузырьки болотного газа. Пищали комары. Шуршание тростника сменялось шуршанием листвы. Из низин выползал туман, поднимаясь, он клубился на прогалинах, серебрясь в лунном свете. Мы шли и шли сквозь ночь. Казавшееся бесконечным путешествие по туманному лесу текло медленно, как в кошмарном сне, скрадывая ощущение времени.
Было уже сильно за полночь, когда в воздухе разлился едва ощутимый запах дыма. Местность постепенно поднималась и становилась суше. Болота попадались все реже. Только в низинах все еще булькала топь. Лес поредел. Густые заросли кустарника разомкнули свои объятья. Запах человеческого жилья, далеко разносящийся в тяжелом, влажном воздухе, наполненном испарениями, становился все сильнее.
Широкая лощина, спускавшаяся на северо-восток с холма, неожиданно вывела нас на дорогу. Дорога, а точнее широкая тропа, вилась по брегу речушки, текущей из озера. Это, видимо, и был тот самый, искомый нами исток Су-Ара. Там, где он вытекал из озера и находился город. Мы двинулись вверх по течению, уже предчувствуя скорый ночлег. Не прошло и пятнадцати минут, как за очередной излучиной реки мы увидели россыпь ярких огоньков. Это был Фальк.
Глава 12
Спустившись с пригорка, мы направились в сторону огней, призывно горящих в ночи. Огней-то на самом деле было не так уж и много. Час был поздний. Дорога петля вела нас к городу. Не доходя метров сто, до высокого частокола, она разветвлялась. Плотно утоптанная тропа вела дальше по берегу реки, видимо к причалам, а наезженная колея упиралась в наглухо закрытые ворота. В башенках, по бокам от ворот, горели факелы. Их рыжий свет рассеивал темноту на пару десятков шагов перед воротами.
Еще на подходах к городу мы придумывали себе легенду. Два человека и кобыла, пришедшие к воротам в ночи, не могли не вызывать подозрений в этих диких местах. Моя внешность и грозного вида топор никак не вязались с образом уважаемого торговца. От идеи звероловства мы также отказались, но уже в виду внешности эльфа.
Когда мы увидели огни, он немного поколдовал, создав иллюзию. Уши его прижались и прикрылись длинными волосами, радужка глаз стала меньше. Теперь он выглядел высоким, худощавым, чтобы не сказать хрупким, миловидным юношей лет двадцати. С длинными золотистыми волосами, падавшими на плечи, и бледной кожей. Его зеленое одеяние, перепоясанное мечем, в дорогих, украшенных камнями, ножнах, наводило на вполне определенные мысли о финансовом благополучии.
Решено было представить его как младшего отпрыска князей Трагенвельда, правивших одним из многочисленных княжеств верхнего Су-Ара. Я же должен был играть при нем должность телохранителя и наставника. Причину, по которой мы оказались здесь в столь неурочный час, придумать было немного сложнее. Остановились на том, что на нас напали разбойники, но нам удалось от них оторваться, потеряв одну лошадь. Это как нельзя лучше объясняло наличие двух седоков и только одного копытного транспорта.
Не доезжая до освещенного факелами пространства, я спешился и пошел рядом, держась за стремя. На башнях, услышав топот приближающихся копыт, зашевелились. Дозорные, вынув чадящие факелы из петель, перевесились через стены, пристально изучая нас. Частокол, составленный из толстенных бревен, возвышался на добрых пять метров над нашими головами. Прочные ворота, обитые железными полосами, оставались закрытыми.
– Стой. Кто там идет? Назовитесь, или будем стрелять, – раздалось с ближней башни.
– Я Мирен, сын Вельгана, князя Трагенвельда, – громко проговорил эльф звонким голосом. – А это мой наставник и телохранитель Фарел. Я покинул отчий дом два месяца назад. На нас предательски напали Тригольды. Я был на охоте, а когда вернулся, наш замок уже горел. В живых, видимо, никого не осталось. Нас преследовали. Но нам удалось уйти от погони. Мы блуждали по лесам, пока не вышли на дорогу и шли, пока не увидели огни. Это Фальк?
Часовые на башнях немного расслабились. Подойдите ближе, чтобы мы могли вас рассмотреть. Руки держите на виду, – раздалось приглашение.
Войдя в круг света пред воротами, мы остановились. Эльф держался прямо и уверенно, как и подобает благородному господину.
– Похоже на правду, – раздался сверху все тот же голос. Видимо, это был начальник караула. – Хорошо. Мы вас впустим. Не гневайтесь на нас милсдарь, места у нас тут дикие, всякое по ночам шляется. Добро пожаловать в Фальк.
Ворота заскрипели и распахнулись, приглашая нас войти в город. Даже по местным меркам городок был небольшим. Не больше тысячи жителей. Кособокие, одноэтажные деревянные домики тянулись по бокам от единственной улицы.
За воротами нас встречал седоусый грузный вояка, облаченный в кожаный доспех и шлем, обшитый полосками металла.
– Я Дирк, сержант городской стражи, – представился он, снимая перед Сэлли свой шлем и кланяясь.
– Где у вас тут можно найти приют для двух одиноких странников? – спросил эльф.
– Идите дальше по улице. Там будет двухэтажное здание, со стороны причалов. Это наш постоялый двор. Сейчас уже поздно, но не думаю, что трактирщик откажет благородному господину и его спутнику в крове.
Поблагодарив стражника, мы двинулись по улочке, освещаемой луной и редкими факелами. Дойдя до указанного здания, украшенного вывеской с изображением кабана, мы постучались в закрытые двери. Стучать пришлось долго и громко. Наконец, когда мы уже начали терять надежду, где-то в глубине дома раздались шаги и неразборчивое ворчание. Спустя минуту нам открыл дверь толстый, заспанный человечек, в холщевых штанах и в распахнутой на груди льняной рубахе.
После беглого осмотра его лицо все же сменило недовольное выражение на что-то, долженствующее обозначать почтение. Распинав спавшего в углу мальчонку конюшего, он отправил его отпирать ворота конюшни, а сам занялся «уважаемыми гостями». Предложить горячего сытного ужина он, к сожалению, не смог, но холодная копченая оленина, сдобренная кружкой доброго эля, оказалась настоящим праздником для желудка «человека, измученного нарзаном», в смысле природой. Показав нам наши «апартаменты», хозяин отправился спать, а мы наслаждались едой, покоем и безопасным теплом человеческого жилья. Отужинав, мы отправились почивать в отведенную нам комнатушку.
Это был явно не номер люкс. Маленькая коморка два на три с парой соломенных тюфяков вдоль стен и ночным горшком в углу. Решив, что утро вечера мудренее, мы перенесли выработку стратегии дальнейших действий на утро.
Проснулись мы, несмотря на ночные приключения, рано. Солнце еще только показало свой край над горизонтом. Спустившись во двор и исполнив утренние нужды, умытые и освеженные, мы вошли в общий зал, расположившись за столиком в углу. По причине раннего часа зал бы практически пуст. Лишь на лавке около входа спал вчерашний мальчишка конюх, да какой-то местный пьянчуга разгонял похмельный синдром кружкой эля.
Расположившись за столом, мы стали ждать завтрака, негромко обсуждая наши дальнейшие планы.
Фальк был небольшим городком на самой окраине цивилизации. Жил он в основном за счет торговли добываемой на противоположном берегу смолой высокого кедра. Эта смола сама по себе была благовонием, но особо она ценилась за то, что обладала прекрасным обеззараживающим эффектом, очищая воздух. Ее использовали в храмах и лечебницах. Однако добыча была сопряжена с немалой опасностью. Кедры, дающие ее, встречались только на другом берегу. Да и там их было немного.
Еще одним источником дохода, правда довольно непостоянным, был озерный янтарь, который иногда обменивали на серебро жители озерного края. Однако, происходило это редко, насколько можно было судить исходя из доступной мне памяти аранского торговца. Янтарь этот ценился очень высоко. За характерный цвет его называли жидким золотом. Он имел светло-желтый переливающийся на солнце цвет. Особо ценились камни с насекомыми или частями растений, застывшими в глубине. Это и привлекало сюда тех нечастых торговцев, что отваживались пересечь верхний Су-Ар, дорога была долгой и сопряженной с немалыми опасностями.
Верхний Су-Ар был бандитской вольницей. Каждый главарь банды, которой удавалось захватить какую-нибудь сторожевую башню, а то и просто обложить данью хотя бы одну деревню, провозглашал себя царем или князем, и правил до той поры, пока его не смещала более сильная банда или его коллега по ремеслу.
Выбранное нами для легенды княжество формально входило в конфедерацию среднего Су-Ара, династии там смещались не столь хаотично, да и порядка было больше. Но в силу того, что оно было небольшим и располагалось на отшибе, далеко на юго-восток от основных земель вольного союза, то падение его под натиском какой-нибудь банды из верхнего Су-Ара было весьма вероятно. О сгоревшем замке было известно из данных спутникового наблюдения. Так что разоблачение легенды было весьма сомнительным, а вот поиск мага и его артефакта представлялся проблемой.
Требовалось найти одного человека на территории, сопоставимой по размерам с Европой, да и то, если наше предположение о происхождении геройской группы верно. Косвенные данные говорили за то, что они все же были выходцами из Северных королевств. По крайней мере, лучники и предводитель группы.
На ближайшую перспективу было решено наняться или присоединиться к одному из торговцев, отправляющемуся в Харкон. Это княжество было самым сильным в конфедерации Среднего Су-Ара и объединяло вокруг себя более трех десятков других княжеств и царств. В том числе и Трагенвельд. Харкон занимал стратегическое положение. С одной стороны через него шел путь в Фальк и верхний Су-Ар, с другой от него шел тракт на север, соединяющий Северные королевства и срединные земли. Если где и можно было почерпнуть информацию об искомом маге, то там это было наиболее вероятно. Туда стекались торговые пути севера, с той поры как западный океан стал недоступен для мореходства. Правда, там могли обнаружиться и те, кто знал нечто большее о случившемся в Трагенвельде, но дальнейшее сопровождение предполагаемого купца не входило в план. Приняв решение, мы поторопили трактирщика с завтраком.
На завтрак была пшёнка на молоке. Не самое изысканное блюдо, но вполне съедобное, особенно если его сдобрить медом или кленовым сиропом. Позавтракав, мы отправились прогуляться по городу. Прогулка не грозила затянуться. Городок был небольшим.
Посетив центральную площадь, по совместительству рыночную, мы отправились к причалам. Там царило оживление. Готовился к отправке на восток целый караван. Полдесятка небольших плоскодонных барж, приспособленных к плаванию по мелким извилистым речушкам. На них грузили тюки шкур, бревна ценного кедра с благоуханной древесиной. Несколько коробов со смолой. Целые стога какой-то травы, а может и трав разного вида. Бочки и связки сушеной и копченой рыбы.
Погрузка шла полным ходом, такими темпами караван вполне мог отправиться в путь еще до полудня. Переговорив с пожилым писарем, принимавшим товар, мы выяснили, что купец отправился на рынок. Писарь также поведал, что каравану действительно, не помешает пара добрых клинков. Правда, рейс обещал быть не самым прибыльным, поэтому на щедрую награду нам рассчитывать не стоит. Узнав все это, мы вернулись на рыночную площадь, но купца там застать не удалось, он уже вернулся в таверну, отобедать перед отплытием и уладить оставшиеся дела с местными трапперами – добытчиками.
Прикупив на рынке кое-какое снаряжение взамен износившегося, мы вернулись на постоялый двор. С момента нашего ухода тут произошли значительные изменения. Зал гудел. Почти все столики были заняты. Сновали слуги и приказчики. Как выяснилось, готовящийся к отправке караван был сводным. Трое купцов шли вместе, объединяя свои усилия и нанимая охрану в складчину. Караван, как мы и предполагали, направлялся до Харкона.
Найдя управляющего, мы завели разговор об опасностях пути и предложили себя в качестве наемников. Выслушав нашу историю, он не проявил удивления. Такое в верхнем Су-Аре и на дальних границах среднего Су-Ара случалось достаточно часто. Окинув одобрительным взглядом мою фигуру, приказчик предложил нам следовать за ним. Мы отошли вглубь зала, где было выделено несколько ниш, прикрытых шторами. Там заседали особо уважаемые гости и прочие ВИП персоны. За одной из занавесок и обнаружилась компания из трех купцов и высокого худощавого человека, перепоясанного длинным мечем. Его темные с проседью волосы были коротко пострижены, а щеку украшал длинный багровый шрам, тянувшийся от виска до подбородка. Резкие черты лица и глубоко запавшие серые глаза выдавали в нем уроженца севера. Под тонким крючковатым носом произрастали аккуратно постриженная бородка и усы, скрывавшие широкий тонкогубый рот.
Приказчик, отрекомендовав нас, поспешил скрыться.
– Ну что ж, давайте знакомиться – проговорил старший купец, отличавшийся дородностью и окладистой бородой. – Я Рэгин, член купеческой гильдии Арана, это почтенный Сарди, мой коллега по гильдии, а это – он указал на третьего – наш коллега достопочтенный Сварг из Харкона. Это наш начальник охраны господин Хельн-вар-Сигур. Отставной капитан гвардии Сигура. Приказчик сказал, что вы желаете наняться к нам в охрану. Нам действительно не помешают пара бойцов, по пути сюда в стычках с разбойниками и дружинами местных князьков, не слишком от них отличающихся, мы потеряли троих. Но сами понимаете, мы не можем вот так сразу взять вас. Расскажите, кто вы и откуда, а потом Хельн проверит ваше умение во владении оружием.
Отдав инициативу Сэлли, я только поддакивал. Эльф пересказал историю, рассказанную страже у ворот. Дополнив ее мелкими подробностями и деталями, подсказанными ему Флери, его компьютером, в который были загружены обширные этнографические познания Зарана, аранского купца, ставшего моим первым прототипом в этом мире. История получалась вполне правдоподобной, упомянутый серебряный рудник, фигурировавший в отчетах, так же послужил еще одним доказательством наших слов. О его существовании припомнил и сам достопочтенный Сварг. Все же наша история не смогла до конца рассеять подозрительности господина Хельна. Он по-прежнему пристально сверлили нас взглядом своих серых глаз.
– Покажите-ка мне ваше оружие, – попросил он.
Эльф протянул ему свой меч, а я снял со спины топор. Хельн тщательно осмотрел наш арсенал.
– Странный меч, – сказал он, возвращая Сэлли его клинок. – Я еще не встречал таких. Откуда он у тебя, юноша? – спросил Хельн.
– Этот меч принадлежит нашему роду уже более трех сотен лет. По преданию, его привез из странствий младший сын основателя нашей династии. Это эльфийский клинок, найденный в пещере неподалеку от топей Ахенны, рядом со скелетом. Ни тлен, ни ржа не могут коснуться его. По традиции этот клинок переходит младшему сыну. Старшему достается власть, а младшему меч и воинская слава, – самозабвенно врал эльф. Даже я заслушался.
– Хорошо, хорошо, – прервал его Хельн, – пользоваться-то ты им умеешь?
– Конечно, отец сам учил меня фехтованию, а когда уже не мог научить меня чему-то новому, то нанял Фарела, чтобы тот продолжил мое обучение.