Глава 20
На следующее утро, выглянув в окно, я обнаружил, что за ночь подморозило. Лужи покрылись тонкой корочкой льда. Зима была уже не за горами. Впрочем, под лучами поднимающегося солнца лед довольно быстро растаял.
Сэлли уже проснулся и коротал время до моего пробуждения, полируя свой меч, сидя в крохотной гостиной, связывавшей наши комнаты. Одевание заняло немало времени. Попытавшись самостоятельно облачиться в «то самое, красивое голубое платье», сделанное про запас, так как отношение к девушкам, постоянно носящим штаны, было в этом мире несколько неоднозначным, я понял, что сделать это в одиночку, тем более, не имея к тому навыков, занятие не для средних умов. Призвав на помощь Сэлли, совместными усилиями нам удалось одолеть этот продукт местного портняжного дизайна. Смущавшийся поначалу моей наготой эльф, вскоре забыл о своих чувствах, поглощенный сражением с бесчисленными крючочками, завязочками и тесемочками. Одевание меня, занявшее едва ли не час, вымотало нас обоих. Все же результат был налицо. Вид у меня был. Действительно, шикарный. Правда после осмотр своего отражения в зеркале, возникла мысль об уместности такого наряда для выхода к завтраку, но в связи с отсутствием иных платьев, я решил, что и так сойдет. К тому же, мысль о том, чтобы потратить еще час, на то, чтоб снять платье, отправляла все соображения этикета далеко и надолго.
Путаясь в шелковых складках подола, заплетавшего ноги и едва не подметавшего пол, я, опираясь на руку эльфа, сошел по лестнице в обеденную залу постоялого двора. Спускаясь по лестнице, я отметил, что такая поддержка действительно была весьма не лишней. Передвижение в этом «достижении» местной моды, было чревато высоким риском падения, помноженным на отсутствие у меня опыта в ношении платьев. Стараясь сохранить хотя бы видимость грации и естественности, я медленно прошествовал к столу, стараясь припомнить, хотя бы по фильмам, что следует делать, когда на тебе надето такое платье. К счастью, эльф, видимо более искушенный в церемониальном обхождении с дамами, имел представление о том, что следует делать в подобных случаях. Подведя меня к столу, за которым уже собралась часть вчерашней компании, он галантно пододвинул мне стул и только потом занял свое место, по правую руку от меня.
Позавтракать собрались: сладкая парочка очень разного возраста, купец с дочками и Сторк. Остальные, видимо, уже разошлись по делам.
Мое появление в платье, произвело, как я смог заметить, неизгладимое впечатление на мужскую часть общества. Даже отставной капитан одобрительно крякнул, уставившись на мое декольте. Вильсен же напротив, впал в уныние. Сторк, оценивающе оглядев мой наряд, очевидно пришел к выводу, что плата за обучение, действительно, не станет для Сэлли проблемой. Сделав мне комплимент, он продолжил сосредоточенно поглощать поданный на завтрак омлет с грибами. Я ограничился чаем и бутербродом. Сделав свой заказ, Сэлли заговорил со Сторком по поводу вчерашнего предложения. Как выяснилось, Сторк несколько преувеличил свои возможности, но все же предложил пойти с ним. Его занятия должны были начаться через час и, если сударь Бринг поторопится с завтраком, то они могут нанести совместный визит к мэтру Дитруниасу, магу, учившему Сторка. Заверив будущего коллегу в своем намерении как можно быстрее приступить к учебе, Сэлли приступил к оладьям с вареньем.
Сидевшая рядом со мной Мери, услышав, что я остаюсь в гордом одиночестве, предложила мне пройтись с ней и Дери за покупками, да и просто погулять по городу, пока погода хорошая.
– Тут столько всего интересного, – щебетала она, – и комедианты на площади Лис, и княжеский зверинец, и даже настоящий театр, говорят почти такой же, как в самом Сурре, а в магазинах такой выбор, что глаза разбегаются.
Услышав ее слова, отец только тяжело вздохнул. Видимо, поиск женихов в этом городе и создание имиджа «достойных девиц на выданье», влетал ему в копеечку. Впрочем, он твердо рассчитывал в течение этой зимы найти в столь многолюдном городе достойные партии своим дочерям. В этом обществе девица, не выданная замуж до двадцати, а то и меньше лет, переходила в разряд старых дев, а с таким ярлыком достойную партию найти было уже непросто. Правда за Дери он особо не волновался, ею вполне серьезно заинтересовался Данк, студент факультета госуправления, имевший виды на дальнейшую карьеру в княжеской канцелярии, а вот за судьбу Мери отец беспокоился. В ее ветреной головке смешались фантазии о прекрасных сказочных принцах на белых конях и мечты о большой и чистой любви с первого взгляда. Более практичная, несмотря на младший возраст, Дери, подходила к вопросу замужества с рациональной и взвешенной позиции.
Не слишком задумываясь о последствиях, я согласился на предложение Мери, не сообразив сразу, какие именно «развлечения» мне предстоят. Покончив с завтраком, Сэлли ушел вместе со Сторком поступать на учебу к магистру Дитруниасу. Оставшись без мужской поддержки, я вынужден был слушать бесконечные рассуждения Мери и Дери о нарядах, различных косметических притираниях и прочих девичьих штучках, постепенно осознавая, на что я подписался, согласившись отправиться с ними «поразвлечься». Старшее поколение вело неспешные разговоры о прогнозах астрологов и погодных магов на предстоящую зиму, причисляя меня к молодежи, не доросшей до того, чтобы принимать участие в их степенном общении.
Покончив с завтраком и сделав на прощание книксен, девушки поспешили в свои комнаты собираться на прогулку, сообщив, что ждут меня через пять минут у входа. Опасаясь совершать сложные маневры в своем наряде, я простился с остающимися, легким кивком головы, рискуя показаться несколько заносчивым. Покончив с этикетом, я медленно и аккуратно, приноравливаясь двигаться в длинном платье, поплелся в свою комнату, за теплым плащом и кошельком. Спустившись, я вышел во двор, где и обнаружил своих пританцовывавших от нетерпения спутниц. Остававшиеся слабые зачатки надежды, что они уйдут, не дождавшись меня, с треском рассыпались.
На улице было свежо, чтобы не сказать холодно. Легкий ветерок трепал оставшиеся на ветках листья. Едва я вышел за порог, как обнаружил еще один пренеприятный недостаток местной моды. При каждом шаге под подол задувало, да так, что мои новообретенные интимные части тела посылали недвусмысленные сигналы мозгу о том, что они думают по поводу прогулки в столь неподобающем виде при такой низкой температуре окружающей среды. Мысленно чертыхнувшись и плюнув на «поддержание видимости естественных реакций тела», я перевел организм в режим комфортной терморегуляции, решив, что мне достаточно и проблемы с перемещениями в платье, чтобы еще отвлекаться на неприятные ощущения. Передвигаться по неровной мостовой в длинном платье и плаще, так, чтобы не только не упасть, но и сохранять хотя бы видимость естественности происходящего, требовало определенных усилий. Постепенно приноровившись к мелкому семенению, иначе это никак не назовешь, я сосредоточился на болтовне девушек. Это пришлось сделать потому, что мои последние поддакивания, судя по воцарившемуся недоуменному молчанию, были не совсем уместны. Не прошло и десяти минут, как я начал горько сожалеть об опрометчивом принятии предложения Мери.
Пройдя пару улиц, мы вышли на одну из центральных площадей, где располагалось несколько мастерских довольно популярных портных и магазинов готового платья, в витринах которых были выставлены образцы. Побродив вдоль витрин и выслушав мнение моих компаньонок о представленных в них платьях, а также о том, кто и как в них будет смотреться, мы зашли в одно из заведений.
Зайдя в магазин, мы стали осматривать представленные там платья и образцы тканей под присмотром пожилой дамы, затянутой в строгое, черное платье, отделанное кружевом.
За этим занятием я провел едва ли не самый тоскливый час в моей жизни. Не то чтобы я был против моды как таковой. Но всему есть предел. Наконец, обсудив все возможные детали и неизвестные мне фасоны, дамы перешли к более насущным вопросам. Мери захотела приобрести приглянувшееся ей темно-зеленое бархатное платье, придававшее стройности ее не слишком худенькой фигуре и красиво гармонировавшее с ее каштановыми волосами. Я же, решив извлечь хоть какую-то пользу из потраченного времени, попросил услужливую хозяйку помочь мне обзавестись приличествующим даме моего положения гардеробом, сославшись на дорожные неприятности, лишившие меня большей части багажа. Предложив мне пройти в примерочную, хозяйка, имевшая наметанный взгляд и определившая на глазок требуемый размер, пошла подбирать мне подходящую на ее взгляд упаковку для «юной леди».
Зайдя в примерочную с целым ворохом разнообразного тряпья, мадам заохала, обнаружив мое одеяние, скрытое ранее под плащом.
– Да как же так, да что же ты деточка, да как так можно, – запричитала она. – Ты же не на бал собралась, да и на улице-то не май месяц, чтобы в таком виде разгуливать.
Ее опыт и профессионализм выпутали меня из платья в считанные минуты. Оставшись в примерочной голышом, я зябко поежился. Мадам суетилась вокруг. Обрядив меня в длинную льняную нижнюю рубаху, надеваемую под платье, и обвязав нижней юбкой, она предложила на выбор три платья, одно строгое, черного бархата, отделанное кружевом, второе серое, третье синее, из какого-то неизвестного мне плотного материала. Перемерив все три, я остановил свой выбор на сером, с цветочными аппликациями более темного цвета, как наиболее практичном. Впрочем, другие два я тоже взял. Дополнив гардероб парой чулок и заказав еще несколько рубашек, я договорился, что все это и мое шелковое платье доставит в гостиницу мальчишка посыльный.
В новом платье передвигаться оказалось несравнимо удобнее, чего я и не ожидал. Тяжелый подол висел прямо и не норовил предательски заплести ноги при каждом шаге. К тому же стало значительно теплее, настолько, что я позволил себе отключить дополнительный режим терморегуляции. У нового платья было и еще одно достоинство, надевать его было явно проще. Покончив с покупками, мы вышли на улицу.
Пользуясь большей свободой при передвижении, мне уже не приходилось так сосредоточенно следить за дорогой, и я смог уделить больше внимания разговорам своих спутниц. Но особого удовольствия я от этого не получил.
Прогулочным шагом мы миновали бульвар и вышли на многолюдную площадь, на которой давали представления сразу три труппы бродячих артистов. Две труппы разыгрывали местные варианты комедии дель-арте, располагаясь на деревянных подмостках, сколоченных по разным концам площади, а третья труппа давала кукольный спектакль, веселя детишек. Именно около них наша троица и зависла на следующие полчаса. Сюжет кукольного представления был прост и незатейлив, впрочем, как и другие две пьесы, разыгрываемые комедиантами на подмостках. Об их содержании я был так же проинформирован, потому что комедианты, надрывая глотки, норовили перекричать друг друга, чтобы переманить посетителей на свою сторону площади какой-нибудь особо плоской шуткой. Кукольное же представление было рассчитано на детей максимум младшего школьного возраста, однако здесь, видимо, люди были попроще и за их шоу с удовольствием наблюдала толпа самых разных возрастов. Наконец, очередной принц, победил очередное чудовище, спасая очередную принцессу, и артисты объявили пятиминутный перерыв, для переведения духа и промачивания горла товарами сновавших по площади торговцев, сбывавших вино и пиво в розлив. Пустив по толпе пару подростков с подносами для сбора «добровольных пожертвований» в фонд «творческой интеллигенции», артисты вышли на поклон, собирая аплодисменты.
Бросив серебряную монетку на поднос, я уже начал надеяться, что сейчас мы пойдем дальше, однако девушки не торопились. Выпив горячего чаю со сдобной булочкой, мы переместились к одному из подмостков, где кипели страсти заморской империи. Пьеса повествовала о томлении гордой девицы в гареме высокопоставленного Суррейского чиновника. Содержание фривольной постановки не отличалось глубиной и носило явно оскорбительный для Суррейской империи характер. Уж не знаю, чем не угодила империя комедиантам, однако представление о ней явно складывалось превратное.
Воздав должное и этому проявлению местного площадного театра, мы, наконец, покинули площадь, отправившись посмотреть княжеский зверинец. Путь до него оказался не таким уж и близким. Когда спустя полчаса мы достигли кованых ворот парка, внутри которого и располагался зверинец, время было уже обеденное. Решив посетить зверинец попозже, девушки затащили меня в небольшой, но уютный ресторанчик, расположенный напротив входа в парк.
Зайдя внутрь, мы сели за единственный свободный столик. Время было обеденным, и зал наполняли посетители, в основной своей массе, молодые придворные и госслужащие. Появление трех юных дам не осталось незамеченным. От группы молодых людей в ярких одеждах в нашу сторону сразу выдвинулся молодой человек, лет шестнадцати-семнадцати на вид, и пригласил присоединиться к их веселой компании, мотивируя это тем, что его друг празднует свой день рождения, а присутствие очаровательных дам за праздничным столом будет лучшим подарком юбиляру. Юбиляр, как выяснилось, праздновал свое пятнадцатилетие в окружении коллег по службе. Как выяснилось, большинство присутствующих были пажами при княжеском дворе. Лишь пригласивший нас молодой человек по имени Трик, да еще один юноша постарше, были младшими чиновниками, видимо возраст уже не позволял им продолжать играть роль мальчиков на побегушках. Остальная же компания состояла из подростков от двенадцати до шестнадцати.
Веселье продолжалось. Мысли о посещении местного зоопарка, судя по всему, остались только у меня. Вытащить Мери и Дери из этой кампании теперь могло разве что суровое отеческое вмешательство. Насколько я заметил, прагматические намерения Дери относительно Данка, никак не мешали ей откровенно флиртовать с юбиляром, то красневшим, то бледневшим от ее внимания. Смирившись с тем, что на «диковинных чудищ» полюбоваться сегодня не удастся, я, старательно изображая интерес, пытался получить хоть какое-то удовольствие от посещения вечеринки.
Удовольствие заключалось во вкуснейшем торте, поданном на стол. Отбиваясь шлепками от слишком уж наглых рук юнцов, стремившихся свести более близкое знакомство с выступающими частями моего тела, я, чтобы не слишком выделяться из общей массы, глупо хихикал над дурацкими шутками и одобрительно кивал и поддакивал речам того или иного мальчишки, давшего волю своим фантазиям по поводу будущей карьеры или будущих приключений. Впрочем, принадлежность компании к «высшему свету», а быть может, просто юный возраст участников, удерживало посиделки в рамках приличия. Трик, пригласивший нас к столу, как мне показалось, питал на мой счет неоправданные надежды. Сидя рядом со мной, он подливал мне вина и развлекал рассказами о дальних странах и древних битвах. Он состоял в чем-то вроде кадетского корпуса и готовился стать в будущем кадровым военным. Возможно, его старший по сравнению с остальными возраст, а быть может более зрелые суждения, сделали общение с ним наименее раздражающим из всего, что произошло со мной за сегодня. Слушая его, не забывая широко раскрывать глаза от удивления или притворно охать от ужаса, я размышлял, все отчетливее осознавая, что роль светской дамы мне никак не подходит, и надо вырабатывать другой план для обзаведения связями в местной службе охраны закона и правопорядка.
По моему здравому рассуждению выходило, что заводить знакомство лучше всего, основываясь на сходстве интересов, если исключить сексуальный подтекст. Из наиболее распространенных увлечений, которым могли посвящать время интересующие меня люди, были фехтование, охота, верховая езда и, возможно, стрельба из лука. Выпивку и азартные игры я отложил как «ну очень запасной вариант», потому что моя текущая внешность не слишком подходила для их реализации. Определившись с планом мероприятий на ближайшее будущее, я поинтересовался у Трика, может ли он порекомендовать мне лучшего в городе учителя по фехтованию, а также место, где можно потренироваться в стрельбе из лука.
– Зачем тебе это, Лир? – удивленно вытаращился на меня Трик, – Любой мужчина почтет за честь защитить такую красавицу как ты от любой опасности.
– Ну, понимаешь, – начал я, – я хочу стать как дева Рилиана, возглавившая после смерти мужа оборону замка от врагов, во время одной междоусобной войны между баронами. Она не только отстояла замок, но и повела потом своих воинов в бой и захватила земли напавших, а потом сама правила своими владениями до самой смерти. Я хочу сама завоевать свое королевство.
Тактично сдержав улыбку, Трик сделал вид, что понимает блажь молоденькой девчонки, однако, попытался все же разубедить меня.
– Неужели ты хочешь стать одной из тех мужеподобных женщин-воинов? Испортить нежность своих рук, размахивая тренировочным мечом на плацу? Ведь ни один уважающий себя мужчина не пожелает жить под каблуком у такой вот, извини за выражение, бой-бабы, – увещевал он меня.
Впрочем, увидев, что отговорить меня не удастся, он смирился, решив, что пара тренировок заставят меня забыть об этой идее гораздо эффективней, чем любые слова, произнесенные им.
За окном, начинали сгущаться ранние осенние сумерки. Чинное празднование плавно перетекало в банальную молодежную попойку. Голоса становились все громче. Кто-то принес лютню. Исполнение грозных воинственных песен неокрепшими, ломающимися голосами подростков, носило скорее комический характер, впрочем, до этого никому не было дела. Уютно устроившаяся в объятьях смазливого пажа Мери, хлопала своими наивными глазами, наблюдая за игрой света в глубине своего щедро наполняемого бокала.
Взрослая сознательность, сидящая во мне, никак не давала пустить все на самотек. Начинавшиеся вполне невинно детские посиделки, грозили в скором времени обрести вполне недетские последствия. Захмелевшая Дери, уже не оказывая сопротивления, откровенно висла на шее счастливого юбиляра. Чувство взрослой солидарности заявляло, что пора прекращать эту попойку, дабы вернуть дочерей отцу, хоть и в состоянии легкого подпития, но все же в более-менее невинном виде.
Толкнув Трика в бок, я сказал, что уже темно, и нам пора домой. Посмотрев на меня, он понял ход моих мыслей. Вздохнув, он распихал своих захмелевших товарищей и помог мне вытащить нетвердо стоявших на ногах и вяло запротестовавших девушек из-за стола. Провожать нас вызвались, помимо Трика, незадачливый юбиляр и молодой человек, обнимавшийся с Мери. От их услуг я отказался, мотивируя отказ тем, что их отец вряд ли проявит радость, при виде подвыпивших дочерей, да еще в компании молодых людей, приложивших руку к их состоянию.
Собравшись и надев плащи, мы вышли на улицу. Трик поддерживал Мери, а я вел Дери. Обратная дорога до «Черного пони» заняла немало времени. Все же, когда сумерки перешли в густую осеннюю темноту, мы возникли на пороге постоялого двора. «Обчество», собравшееся на ужин, встретило наше появление сдержанными приветствиями. Мери и Дери, за время прогулки по вечернему морозцу слегка протрезвевшие, сделав книксен, отправились по своим комнатам. Вид отца, провожающего взглядом их нетвердую походку, наводил на мысли о нелицеприятном разговоре на тему вредности случайных знакомств, ожидающем девушек завтрашним утром. Я попрощался с Триком, уточнив на прощание, адрес школы фехтовального мастерства, в которой он занимался.
Поприветствовав собравшихся к ужину, я зашел в свою комнату. Оставив там плащ и осмотрев доставленные покупки, я спустился в зал и занял свое место за столом, возле Сэлли, сопровождаемый недовольным взглядом купца. Наше появление, прервавшее ненадолго беседу, перевело разговоры за столом на извечные проблемы отцов и детей. Госпожа Гвирен, утешая отца, видимо впервые увидевшего своих дочерей в состоянии легкого подпития, стала вспоминать времена своей «молодости». Пользуясь тем, что завязавшийся разговор, отвлек пристальное внимание от моей персоны, я поинтересовался у Сэлли и Сторка успехами в приобщении к таинствам магии.
Как выяснилось, магистр Дитруниас, высоко оценил потенциал эльфа и, не раздумывая, принял его в ученики. По этому поводу, уже завтрашним утром сударю Брингу надлежало явиться к магу и приступить к занятиям, прихватив с собой полста золотых в качестве платы за первые полгода обучения.
Мысленно присвистнув, я поздравил эльфа с зачислением в ученики. Еще бы его не приняли или сочли недостаточно одаренным, при такой-то стоимости обучения. Покончив с поздравлениями, я поведал, как провел день, не забыв упомянуть и о своем желании снискать лавры непобедимой воительницы и властительницы, вместо прозябания под крылышком мужа. Эта новость слегка приободрила огорченного отца семейства, вызвав облегченный вздох, по поводу самоустранения столь привлекательной конкурентки его дочерей. Дама Гвирен восприняла мое известие со скрытым интересом и одобрением, еще бы, ведь она сама как раз и была женщиной-властительницей, вот уже лет семьдесят кряду. Отставной капитан, как и всякий оптимист, воспринял новость, как еще одну возможность поделиться своим нерастраченным багажом военного опыта. Он сразу начал советовать мне известных ему мастеров фехтовального мастерства, но когда я упомянул о школе, которую порекомендовал Трик, признал, что она действительно лучшая, вот только обучение у тамошних мастеров по карману только детям богатых родителей и оправдано только в случае серьезных перспектив в военном деле. Там учатся дети знати, а также тренируются более-менее высокопоставленные чиновники и военные, которых служба обязывает быть в форме.
Решив, что это как раз то, что надо, для приобретения связей в обществе, я смирился с дальнейшими расходами. Впрочем, как оказалось, плата за обучение взымаемая там, не шла ни в какое сравнение с той суммой, которую предстояло потратить на обучение эльфа. Каких-то пять золотых в месяц казались сущей мелочью.
Разговоры с молодежи переключились на дороговизну обучения в столице. Крутис, услышав о моем твердом намерении получить самых лучших учителей, вызвался проводить меня до школы самолично.
– Прямо с утра туда и отправимся деточка, – проговорил он, – в этом деле, чем раньше начнешь, тем больше шансов, что из этого выйдет какой-то толк.
Сократив ужин до чая и бутерброда с сыром, я распрощался со всеми и поднялся в номер. Изучив покупки, я пришел к выводу, что в свете последних решений, стоит дополнить гардероб еще чем-нибудь, подходящим для юной амазонки, помимо костюма охотницы. Для занятий фехтованием тот наряд все же не слишком подходил. Минут через двадцать ко мне присоединился эльф и поведал о деталях прошедшей встречи. О способностях и возможностях магистра он отозвался весьма скептически.
– Есть у меня подозрение, что магистр Дитруниас, еще тот пройдоха, – сообщил Сэлли, – аура у него, весьма бедная и бледная, чтоб не сказать хуже. Уж не знаю, как он умудрился стать магистром, но к магии его таланты имеют весьма посредственное отношение. Скорее, он просто занимается сбором средств с доверчивых студентов, не имеющих никаких одаренностей, взамен предоставляя им диплом.
– Ну, ты же не за знаниями к нему идешь, – урезонил я эльфа, – нас как раз больше интересуют его связи, благодаря которым в княжестве плодятся дипломированные шарлатаны с патентами магов.
– Вот только сомневаюсь я, что он поделится с нами своими секретами, благодаря которым он может прокручивать свои не слишком законные делишки, – проговорил эльф.
– Ну, сначала надо зацепиться за место, – заметил я, – а там уж действовать по обстоятельствам, присмотреться к клиентуре, порыться в библиотеке, возможно и найдется чем на него надавить. Сам понимаешь, просто так, с улицы, проникнуть в эту «обитель зла» будет гораздо сложнее.
Приняв мои доводы, эльф проворчал, что-то про шарлатанов и извечную людскую лживость. Все же он принял мой план, как единственный приемлемый и наиболее легко выполнимый.
Дав мне советы по поводу пополнения гардероба, он отправился к себе. Я же, разместив покупки в шкафу, еще долго обдумывал разные схемы обзаведения связями, подкидываемые компьютером.