Глава 16. Блюдо, которое подают холодным
Хорошенько пообедав и сделав некоторые дела, которые в сумме отняли у меня несколько часов, я направился к каланче. Путь был не совсем легкий, так как точный маршрут мне известен не был, а потому пришлось пробираться среди многочисленных улиц и искать нужный поворот. Через полчаса топтаний под летним палящим солнцем искомая тропа была наконец найдена – она представляла собой грунтовую дорогу, что пробиралась между чужих дворов и растительности.
За ней мне открылся вид на заброшенную пожарную станцию, что представляла собой, кроме каланчи, соединенную с ней одноэтажную постройку с большими воротами, которую было совсем не видно среди деревенских домов. Конечно от станции осталось лишь название да кирпичный дырявый каркас крыши и стен. При дальнейшем осмотре местности оказалось, что единое строение заперто окружившими его дворами сельчан. Осознав это, я испытал облегчение, потому что теперь был точно уверен, что плутал так долго не благодаря своей невнимательности, а в силу независящих от меня причин.
Дождавшись, пока работавшие во дворе напротив станции люди куда-то ушли, я решил попробовать быстро пробраться к башне. Мои стремления вместе с моим телом уперлись в закрытую деревянную дверь, которая теперь стала преградой на пути к подъему. Тщетные попытки открыть ее как самостоятельно, так и с помощью подручных предметов, не остались незамеченными, что привело к нескольким грубым словам в мой адрес от живущих здесь людей. Поразмыслив над моей беспомощностью днем, я решил вернуться сюда ближе к вечеру, а лучше ночи, когда все лягут спать или хотя бы уменьшат свою активность во дворе, что даст мне много времени для действий. Также стоило взять с собой какую-нибудь арматуру, чтобы открыть вросшую в стены здания дверь.
Ожидание далось мне несколько мучительно, но все же было преодолено. Как только на часах минутная стрелка дошла до двенадцати, а часовая до восьми, я выдвинулся в путь, аккуратно стащив из сарая толстый металлический стержень.
В этот раз дорога, по очевидным причинам, выдалась значительно легче, и уже через десять минут я попал в посещенное днем место. Прождав еще столько же, пока все живые души удаляться по своим домам, я почти на четвереньках быстро начал двигаться ко входу в башню.
Пришлось расчистить землю под дверью и поковырять моей арматурой дверные щели, прежде чем деревяшки кое-как поддались и впустили меня внутрь. Включив фонарик на телефоне, я испытал облегчение, так как все это время боялся, что в силу старости конструкций все пути наверх будут разрушены или совсем не пригодны для их использования. Мне было предоставлено два пути наверх: железный шест и винтовая деревянная лестница. Принимая во внимание мои скромные физические навыки, понял, что путь оставался только один: по уже порядком износившимся ступенькам.
Подъем был делом не легким: на каждый скрип я дергался, уже думая, что сейчас провалюсь вниз. Чем выше поднимался, тем страшнее было делать очередной шаг, но в конце концов путь был преодолен, и я мысленно поблагодарил высшие силы за не развалившуюся под моим весом лестницу.
Из своеобразной смотровой площадки (прочность пола которой все еще вызывала у меня сомнения) открывался поистине красивейший вид на село: множество домиков с торчащими то тут, то там трубами и антеннами отражали лучи заходящего солнца, которое уже торопилось спрятаться за облаками, вернувшись в следующий раз лишь завтра к утру. Осмотрев через все четыре окна окружающее меня пространство, я заострил внимание на лесе, между крон которого и скрывалась не дающая спокойно спать пещера.
Через пару мгновений я понял, что хотел показать фантом. Среди гущи деревьев я увидел высокую антенну, что блеснула благодаря закатным лучам. Если бы не блик, то на фоне темнеющего неба я уже вряд ли разглядел бы ее. «Там», – пронеслась в голове мысль. Именно там находится пещера. Зафиксировав примерное местоположение антенны своим взглядом и фотографией на камеру телефона, я стал спускаться по лестнице вниз, отказав себе в удовольствии спуститься по ржавому шесту. Аккуратно заметая следы проникновения в каланчу и взяв с собой арматуру, направился в сторону дома, собираясь подготовиться к завтрашнему походу в лес.
Преодолев поворот тропинки, по которой забирался в эти дебри, и выйдя на грунтовую дорогу одной из улиц, я увидел то, что сначала напугало меня, но затем вызвало во мне неистовое желание мести – четыре человеческие фигуры, издевающиеся надо мной несколько дней назад. Пока хулиганы были в отдалении, я выкинул свою арматуру как можно дальше, чтобы она не попала в руки противника. С моими навыками боя она могла сделать хуже только мне. Размявшись и набравшись смелости, я сам стал делать шаги в их сторону, ускоряя сближение.
Через несколько мгновений и они заметили меня, начав со мной разговор:
– Эй, Андрюш! Привет! Давно не виделись с тобой. Извини, что в прошлый раз так получилось, мы больше так не будем, – тон его речи сначала поставил меня в ступор, но затем я понял, что это уловка.
– Не верится!
– Как жалко… – тут он сделал максимально карикатурный голос. – Я думал, ты нас простишь, – его друзья рассмеялись. – Ну, нет так нет. Ты, как я вижу, смелый очень стал, а? Не пытаешься убежать, прямо на нас идешь! Что же, отомстить решил?
– А может и решил вас, ублюдков, проучить. Как себя вести не надо на улице, – я был в шоке от сказанных мной слов. Рот произносил слова, абсолютно не задумываясь.
– Ого! – тут они еще раз засмеялись. – Какой смелый! Ну, что же, идемте, ребят. Паренька уму разуму научим.
Это стало сигналом к атаке. В эту секунду я подумал, что может быть зря все это затеял, но отступать было поздно. Тело приготовилось уклоняться, а руки – блокировать удары.
Драка началась раньше и шла стремительнее, чем я рассчитывал. Результатом такого блицкрига стала резкая боль в животе и руках от нанесенных ударов. Быстро оправившись, я начал предпринимать попытки блокировать выпады и уклоняться всем корпусом. В некоторые моменты это даже получалось, что удивляло не только меня, но и противника:
– Ловкий какой, тварь! Некит, бей по ногам!
С этого момента боль начала отзываться еще и в области колен. Почувствовав, что меня зажимают, я резким толчком выбрался из толпы, откуда со всей силы нанес быстрый пинок в заднюю часть пояса одного из хулиганов. Он явно не ожидал получить в ответ, что дало мне время для еще одного удара, но уже кулаком по спине. Мои атаки, хоть и не вывели из строя оппонента, дали мне уверенность в потенциальной победе.
Попытавшись нанести выпад еще одному противнику, я попал в удушающий захват, из которого смог быстро выбраться, ударив затылком по лицу нападавшего. Дальше корпус быстро развернулся и, не жалея черепа, я атаковал лбом по лицу. Противник схватился за нос. Маленькие победы опьяняли. Стоявшие сзади хулиганы воспользовались моей остановкой на долю секунды и нанесли удар по ногам, из-за которого я упал на землю. Это стало их преимуществом. Ненадолго. Как только они начали всей труппой пинать меня по разным частям тела, я с яростью схватился руками за ногу одного из нападавших, открыл рот и со всей силы сжал зубы. Через мгновение услышал пронзительный крик боли, а во рту почувствовал вкус крови.
– Он меня укусил! Шизик!
Пока другие хулиганы в недоумении смотрели на своего товарища, я повторил маневр: я схватил того самого Некита и со всей силы вонзил зубы в его кисть, нанеся во время этого удар между ног. Сразу же он схватился за руку, закричал и согнулся пополам. Обернувшись к оставшимся в полном здравии нападавшим, я приготовился кусать и их, но как только сделал шаг навстречу, их лицо сменило наглость на ужас, который заставил быстро развернуться и бежать:
– Он конченый, бежим!
Двое раненых, опомнившись, последовали их примеру, убегая в диаметрально противоположную сторону от своих товарищей.
Сплюнув накопившуюся во рту кровь, я посмеялся над самим собой с того, какой ужас двумя укусами смог нагнать на четырех человек. Отделаться мне удалось лишь ушибами и синяками, но и они того стоили. Гордость. За нее я и заплатил этими травмами.
Глава 17. Мало не покажется
– Следите за своими детьми и все! Тогда никаких проблем и не будет! – кричала на маму одного из побитых вчера хулиганов моя бабушка.
– Я еще раз вам напомню: ваш внук напал на наших детей. То, что было до этого, абсолютно неважно. Самое главное – это…, – тут мать одного из моих оппонентов перебил уже дед.
– Да как это «неважно»? Тут конфликт, оказывается, уже давно идет! Они его побили, а он им отомстил. Что тут такого-то? – он перевел взгляд на неформалов. – А вы сразу под мамкину юбку прятаться! Как бить кого-то за хрен пойми что – это пожалуйста. А как в ответ получать – это мы домой бежим сразу же. Да? Что смотрите? Я бы вам пришел и сам дал по…, – тут его перебила та же женщина.
– Да как вы смеете! Вообще ужас! Не приставайте к моему ребенку! Сейчас полиция здесь будет, вы только хуже себе делаете! Вот придут мои подруги, и мы посмотрим, на чьей стороне будет правда, – она достала телефон и продолжила кричать, но уже в трубку по поводу их отсутствия на поле брани.
Постепенно на шум сбежались зеваки, которых в данный момент не хотелось видеть больше всего: это был мой личный конфликт, и мне хотелось решить его с наименьшим количеством интересующихся глаз. В то же время я и сам понимал, что если бы была возможность, то сам присоединился к толпе ротозеев.
Пока мы стояли, лагерь противника все больше полнился: прибежали, наконец, мамаши еще троих отморозков; стеклись несколько их друзей, которые тоже участвовали в первой драке у бани, но не появились во время отместки. Пришло даже несколько их родственников. Вся эта труппа, как было заметно, пыталась выкриками и бездумными аргументами из разряда: «ты сам виноват», перетянуть толпу зевак в разряд своих союзников. Меня это, как и моих бабушку с дедушкой, что старались не отвечать на оскорбления, очень бесило. Но сделать с этим ничего было нельзя, ведь был шанс выставить себя в не лучшем свете и потерять скромные очки поддержки. Тем не менее собрались мы тут не просто так, а для выяснения обстоятельств с помощью правоохранительных органов власти, которые должны были прибыть с минуты на минуту.
Я не заметил то, как через десять минут подъехала их машина, и увидел их, лишь когда они пробирались через толпу. Среди полицейских мой взгляд зацепил знакомое лицо. Я испытал облегчение, ведь несмотря на вчерашнюю смелость, сегодня на меня смотрело в сто раз больше глаз, и желали они отнюдь не добра. Уверенности это не давало. Пока Владимир (я удивился тому, как часто стал с ним пересекаться) что-то набирал на телефоне, другой завел беседу:
– Так, граждане, отойдите немного! Сейчас будем решать вопрос по существу. Расскажите мне, – он ткнул пальцем себе в грудь, – Константину Алексеевичу и ему, – он ткнул пальцем в стоявшего рядом полицейского, – Владимиру Михайловичу о том, что у вас тут произошло. Говорите по очереди. Давайте начнем с вас, – он помотал пальцем и указал на моих оппонентов.
– Здравствуйте, Константин Алексеевич и Владимир Михайлович. Мы, нашим дружным коллективом родителей, хотели бы сообщить вам, что вчера вечером, около десяти часов, вот этот мальчик, – она указала на меня, – избил наших детей. Думаю, они вам сами сейчас все в подробностях расскажут.
– Хорошо, я вас слушаю.
– В общем, вчера вечером мы спокойно гуляли вчетвером: я, Никита, Виталий и Дима. Мы никого не трогали, как тут из-за угла выходит Андрей. Мы пошутили, что, мол, так поздно гуляет, и, видимо, его эта шутка так взбесила, что он быстрыми шагами пошел в нашу сторону и начал с драку. Мы сопротивлялись и даже почти отбились, как этот псих, поняв, что проигрывает, решил нас покусать! Сначала он впился Виталию в ногу, а затем Никите прямо в руку! Он хотел покусать и других, но мы решили, что с нас хватит и разбежались.
– Так, хорошо. Одну точку зрения выслушали. Дальше вы.
– Расскажи, как на самом деле было, – тихо обратилась ко мне бабушка.
– Это все абсолютная и наглая ложь. Не знаю, зачем они вообще сюда притащились, если такую чепуху морозят, – начал я, а полицейский утихомирил начинающиеся крики протеста. – На самом деле было так. Я спокойно гулял на улице, под вечер. Затем вижу знакомые лица этих хулиганов, которые уже один раз избили меня, и решил им отомстить. Тем более, что, увидев меня, они начали подшучивать и говорить: «Извини нас, мы больше так не будем», а сами хихикали друг за другом над этими словами. У нас завязалась драка. Конечно же, я один не справился бы с четырьмя обалдуями. Когда они повалили меня на асфальт, пошел ва-банк и решил использовать самое сильное средство – челюсть. Только благодаря ей я и спасся.
– Интересно… Что же, теперь… – полицейского прервали.
– Да что за бред они несут? Какая драка?! Не было никакой драки! Он все это придумал, чтобы оправдать нападение!
– Женщина, успокойтесь, сейчас мы разберемся…
– Да идите вы к черту! – закричал дед. – У моего внука побои, а вы закрываете глаза на то, что ваши дети творят!
– Я, в отличие от вас, за своими слежу. Они хотя бы не кусаются. Вколите укол ему, я не знаю…
Дед было пришел в ярость и был готов рвать и метать, но в перепалку вступил новый собеседник:
– Прекратите врать, женщина, – спокойным голосом сказал Владимир. – Я неоднократно видел, как Ваш ребенок и его друзья издевались над другими детьми. Не только словесно, но и с применением грубой силы. Поэтому хватит устраивать балаган. Идите лучше домой и поговорите с сыном, пока еще есть шанс его исправить.
– Да… что?! – она встала в ступор. В толпе все притихли. Наконец, спустя несколько секунд, она что-то сказала своим подругам, и они вместе начали протискиваться через толпу. В гордом молчании.
– Все, граждане, спектакль закончился. Можете расходиться, – сказал Владимир в сторону толпы и пошел беседовать с моими бабушкой и дедушкой. Кучка начала рассасываться.
Они разговаривали чуть поодаль, поэтому мне даже не удалось точно понять тему диалога, хоть она и была вполне предсказуема. Впрочем, меня это не сильно интересовало. Голова была занята мыслями о благодарности стражам порядка, в частности Владимиру, и размышлениями о том, как бы спросить у него насчет пещер (эта мысль все еще казалась немного глупой). Долго думать не пришлось: закончив разговор с моими родственниками, он начал движение в мою сторону:
– Ох и не сидится тебе на месте, Андрей, – мотая головой произнес Владимир. – То, что ты рассказал, это полная правда?
– Конечно! Что-то выдумывать мне не имеет смысла.
– Ну, так и думал. Посмелел ты за это время. Молодец.
– Спасибо. Служу России!
Он сразу же рассмеялся.
– Ой, Андрей…будь поаккуратнее. Не лезь никуда, а то бабушка с дедушкой горевать будут. Они и так вон как волнуются. Я понимаю, тебе тоже интересно и вот этот дух исследователя не дает спокойно спать, но все же подумай о близких. Если что с тобой случится – они же могут не пережить.
– Ладно, ладно, я понял… – внутренне я испытывал негодование. – Владимир Михайлович, разрешите обратиться?
– Разрешаю.
– А можете ли Вы как-нибудь поискать информацию о пещере, которую во-о-он в том лесу раскапывали в девяносто первом году?
– А что же ты сам в интернете не поищешь или, вон, в библиотеку не сходишь?
– В интернете ничего нет, а в библиотеке я уже был. В книжке написано, что закрылась из-за недостатка финансирования, но мне не верится в эту версию, потому что слишком много в этой деревне странного происходит, – я немного помолчал, ожидая ответа, но в итоге продолжил сам. – Вы могли бы мне помочь? У вас же есть какой-нибудь специальный доступ?
– Нет, – он снова засмеялся, – нет у меня никакого специального доступа. Но поискать могу. Все равно штаны просиживаю.
– Правда?! – я был сильно удивлен. – То есть, Вы все-таки поищете?
– Да, поищу. На досуге как-нибудь, не сейчас, – он выдержал паузу. – Ты иди пока, гуляй. Встретимся еще с тобой, я не сомневаюсь.
– До свидания!
Он удалился к полицейской машине, хлопнул дверью и уехал вместе с ожидавшим его напарником. Я все еще был поражен тем, что Владимир согласился на просьбу почти незнакомого мальчика. Мне было очень приятно это осознавать. Впрочем, возможно, он преследовал и свои цели. В любом случае, они пока что совпадали с моими, что не могло не радовать.
Не могло не радовать и то, что я впервые за несколько дней увидел знакомое мне лицо – Егора. За это время до меня окончательно дошло, что пора бы перед ним извиниться. Мои подозрения еще не сошли на нет, но испытывать на кого-то обиду было в тягость, а этого мне и так хватало. Остановившись рядом со мной, он затараторил:
– П-п-привет, Андрей! – он глубоко дышал. – Побежали скорее, я тебе кое-что п-покажу! Это очень важно!
Он со всей силы нажал на педаль и помчался вперед. Такое поведение показалось странным, но, учитывая, что Егор был довольно впечатлительным, я не придал этому значения.
Догнать его у меня не получалось, так как он, хоть и сбавил скорость, не давал времени перейти на обычный шаг, несмотря на все мои просьбы быть помедленнее. Приходилось бежать изо все сил. Внутри я даже поблагодарил друга за такие упражнения, ведь сам давно хотел начать бегать, но из-за ежедневных отговорок откладывал это на потом.
Совершив очередной поворот, тело поставило точку в сегодняшней пробежке. Мои легкие, пересохший рот и гудящие ноги больше не могли бежать в таком темпе. Егора не было видно. Я и не заметил, как оказался на самой окраине деревни, откуда открывался красивый вид на широкие поля, усеянные пшеницей. Стоявшие рядом дома не подавали признаков жизни: на улице за тридцать градусов. Несколько минут я глубоко дышал и дергал за футболку, чтобы остыть от внезапной пробежки.
Вдруг из-за угла медленно вышла собака. В ней я узнал пропавшего относительно недавно белого пса. Мое желание погладить пушистое создание остановили вышедшие вслед за ней товарищи – бежевая и черная собаки. До меня дошло рычание. Ничего необычного. Я сталкивался с таким не первый раз и решил просто медленно отступить: делить территорию с чужой собакой, тем более если их несколько, бессмысленно. Совершив несколько шагов назад, я остановился.
Слюна. Много слюны. «Они бешеные», – этот факт, в точности которого сомневаться не приходилось, заставил меня судорожно оглядываться по сторонам в поисках возвышенности. Самой близкой такой точкой стал забор одного из домов, через который у меня был шанс перелезть несмотря на то, что подтягивался я из рук вон плохо или мог банально соскользнуть.
Времени на раздумья не было. Они быстро сокращали расстояние. Между нами было около двадцати или тридцати метров. Пора бежать? Чем дольше думаю, тем меньше шансов остаться целым. Три… два… один… Я резко оттолкнулся ногой от грунтовой дороги и пулей побежал к металлическому забору. Для собак это стало сигналом к действию. Теперь вопрос был лишь в том, насколько быстро они могут бегать.
Несколько секунд, и я у заветной точки. Бег переходит в прыжок и… Я ухватился ладонями за острую кромку железного листа и начал карабкаться. Опасения сбылись: забор был ровным и не давал мне ни за что уцепиться, из-за чего ноги пробуксовывали на месте. Меня охватила паника: лай собак был прямо подо мной. Что теперь делать? «Помогите!» – начал кричать я в разные стороны, пытаясь при этом удержаться руками на кромке забора. Это хотя бы немного поднимало меня от земли. До текущего момента.
Моя правая нога вдруг соскользнула и тут же была схвачена одной из собак прямо в пасть. Я взвыл от боли пытаясь подняться, но делал только хуже: псина не собиралась меня отпускать. По ступне потекла теплая кровь. Не выдержав, съехала и вторая нога. Зубы вонзились прямо в щиколотку. Из-за острой боли я больше не мог держаться и отпустил руки, упав на землю. Животные начали терзать меня со всех сторон. Боль пронзала то тут, то там. Я старался заглушить ее громкими криками «Помогите!», которые, впрочем, несильно помогали. У меня началась истерика. Стекающие слезы начали перемешиваться с кровью на лице. В голове замелькали мысли о смерти. О такой глупой и медленной. Неприятной и режущей. Противной. Мысленно я начал извиняться перед всеми людьми на планете за все то, что делал и не делал. За все хорошее и плохое. За себя. За всех.
Прошла целая вечность, прежде чем я услышал крики взрослых людей, что становились громче и перебивали безудержный лай. Еще пару мгновений, и вместо собак меня уже окружили мужчины. Я буду жить.