Глава 18
Борис и Бран сидели все за той же барной стойкой. Минут пять они просто сидели, вглядываясь в дно своих стаканов, ожидая, что кто-нибудь из них все-таки начнет диалог.
– Как тебе твой начальник? – спросил Бран
– Холодный, побитый жизнью, но не сломлен. Присутствует некоторая язвительность и веселость несмотря на то, что на него сейчас свалилось, – Боря крутил стакан у себя в руке, – у меня к тебе вопрос.
– Задавай, ты давненько ничего не спрашивал у меня
– Почему именно я? – он перевел взгляд на своего наставника, – почему помимо нас в этом месте нет никого, хотя на тотеме есть еще персонажи?
– Отвечу сперва на первый вопрос, если ты не возражаешь, – Бран встал со стула и направился к тотему, – видишь то существо, которое возвышается над всеми остальными?
– Да, птица феникс
– Этим существом суждено стать тебе, – выдержав паузу, Бран продолжил, – животное, что находится ниже феникса, это я, Ворон. Я являюсь самым хитрым, самым сильным из всех, кто находится на этом тотеме. Поэтому, я обязан провести тебя через все испытания, чтобы ты пришел именно к этой цели – стать птицей фениксом.
– Ответь на мой вопрос, а не уводи диалог в другую сторону
– Дай договорить, и ты все поймешь – имей терпение, – после замечания, Бран продолжил. – Итак, выбор пал на твою кандидатуру, потому что ты являешься результатом порочной связи двух людей.
– То есть, я здесь только потому, что моя мать и мой отец просто спали вместе? Что за бред?
– Боренька, если бы ты был результатом их союза, ты сейчас наслаждался бы жизнью вместе с семьей за обеденным столом, – с долей грусти произнес Бран, – при слиянии двух истинно любящих друг друга душ такие монстры не могут появиться на свет.
– Я ничего не понимаю сейчас, – с возмущением ответил Борис, – что ты сейчас имеешь в виду?
Бран тяжело вздохнул, подошел к Боре, сел перед ним на колени, и, глядя ему в глаза произнес
– Твой настоящий отец не Коля, – Бран выдержал паузу, – а твоя мать самая что ни на есть потаскуха.
– Что ты вообще несешь!!!
Борис толкнул Брана ногой прямо в сторону тотема, но тот без труда устоял на ногах.
– Тише, тише, не надо так бурно реагировать на правду. У вас у людей всегда такая бурная реакция на правду. Лучше бы вы на ложь так огрызались, чем на истину.
– Ты только что назвал мою мать шлюхой!!! Как тебе сука такое в голову взбрело?!!! – Борис взял стул, и со всей силой швырнул его на другие столики.
– Успокойся, и выслушай меня до конца. Ты же хочешь узнать и о том, почему мы здесь с тобой всегда одни, ведь так?
Какая бы ярость сейчас не окутывала Бориса, он понимал, что только здесь он может получить ответы на свои вопросы. Усевшись на стул, он начал говорить.
– Ну и? Почему же за все эти годы, которые мы с тобой встречались здесь, я не увидел ни одного существа, олицетворявшего тотем?
– Вот это уже другой разговор, – Бран уселся за стойку обратно, и продолжил вещать, – все дело в том, что мы с тобой встречаемся в то время, когда остальные просто заняты во внешнем мире.
– Тогда с какой целью мы с тобой встречаемся именно в периоды их отсутствия?
– Потому что они будут мешать нам, вот и все, -Бран указал рукой на полки с алкоголем, – Урса вообще парень заводной, любого может заговорить. Да так, что ты и забудешь, о чем в принципе хотел разговаривать.
– Где он сейчас?
– Он в клубе работает – маскируется в людской среде, – Бран посмотрел на часы, висящие у выхода, – кстати, его смена скоро подойдет к концу, и ты сможешь сам с ним поговорить. Я даже тебя отсюда выводить не буду, оставлю здесь, подождешь его.
– Так и сделаем. Желательно будет встретиться с остальными из тотема.
– О, конечно, можешь с ними поговорить, – заулыбался Бран, – ты же помнишь, что с ними ты можешь контактировать и в своем мире?
– Да, помню.
– Замечательно. Но, сразу скажу, что одного из тотема ты здесь точно не встретишь.
– Кого же?
– Паука, – Бран решил сыграть мрачную гримасу, – видишь ли, тот человек, на которого ты и твои товарищи ведут охоту – это паук.
– А почему он не появляется здесь?
– Он решил остаться в вашем мире, и теперь живет все время там, – он еще раз взглянул на часы, – так, а теперь извольте, мне пора, дела в вашем мире не требуют отлагательств, я пошел.
Бран направился к выходу из бара.
– А и да, не забудь попросить Урсу выпустить тебя из этого мира, а то так и будешь торчать здесь до моего возвращения.
Бран растворился в ярком свете. Дверь закрылась, и в баре остался только Борис, в очередной раз разглядывая интерьер и думая о том, почему же Бран так жестко высказался о его матери.
Он просидел в баре около часа. За это время он уже успел рассмотрел каждую мелочь интерьера. Проводя повторный осмотр, он также заметил маленькую сечку на голове птицы феникса. Как только Боря захотел дотронуться до этой трещинки, входная дверь раскрылась, и белый свет заполонил всю комнату.
Через мгновенье в баре стоял человек. Это был не Бран. Бран был одет строго, в классический костюм, в нем чувствовался стиль. Эта персона внешне выглядела взбалмошной, агрессивной. Его типаж подчеркивала и одежда, которая смотрелась помято, грязно, и слегка не подходяще по размеру. Через пару секунд Борис увидел, что человек внешне напоминал байкера: борода, очки авиаторы, бандана и визитная карточка всех байкеров – рваная куртка.
– Ох, бляяя… – прямо с порога выпалил человек, направившись на место бармена, – как же я закумарился, Господи.
Борис не хотел ничего говорить. Он лишь наблюдал за тем, как странный бородатый мужик разговаривает сам с собой. Наблюдение выходило забавным – мужик явно был пьян. Он слонялся по бару, в поисках чего-то стоящего его внимания.
– Да где же эта санная бутылочка моя.
Человек продолжал искать нужную бутылку. Вдруг он задел вино, тут же полетевшее вниз. Посмотрев на разбившийся сосуд, и оценив ситуацию своим десятисекундным молчанием, человек глубоко вздохнул, оперся спиной о стойку с напитками, и произнес:
– Печаль, сука…
Поняв, что необходимо начинать диалог, Борис подошел к стойке.
– Вы не это ли ищите? – Борис указал на прозрачную флягу с желтой, похожей на урину, жидкостью.
Человек обратил взор на Бориса. Затем переместил свой взгляд на найденную вещь. Глаза его, к слову, выражали одновременно недоумение и полное равнодушие.
– А, да, я и забыл, что я ее туда поставил, – хрипло бубня себе под нос, он протягивал руки к ней, – вот она, моя родная.
Когда фляга с жидкостью оказалась в руках человека, Борис спросил:
– Вас, наверное, Урса зовут?
– Да, правильно малой, – Урса хлебнул немного напитка, – а ты, походу, наша гордость под крылом нашего братца Брана.
– Да, так и есть.
– Ну и че ж ты тут без него забыл то? – в этот момент Урса облился содержимым фляги, – ну сука, что ж такое…
– Я хочу познакомиться со всеми из тотема. Я думаю, вы сможете ответить мне на пару вопросов. Кстати, что это вы пьете?
– Моча это – моя моча.
– Чего? Вы пьете собственную мочу?
– Ну да, – Урса икнул, – че мне сделать то теперь? Моча у меня полезная, вроде как. Вон бабки в селах не жалуются – втирают их кому надо, и ходят после этого здоровенькие. Кстати, можешь сам попробовать, – Урса налил в стакан свою животворящую жидкость, и подвинул ее к Борису.
– Нет, спасибо, мне не это нужно.
– Разве? А по твоему внутреннему состоянию как раз таки моча и нужна, – продвинув стакан еще ближе, Урса облокотился о стойку.
– С чего вы взяли?
– Ты чет вялый какой-то. Да и в душу тебе насрали совсем недавно, так почему бы в нее еще и не нассать. Моя хоть поможет.
– Чем же?
– Стресс снимет, крепче станешь. Я ее клиентам в баре добавляю в напитки. Такой, свой фирменный рецепт. Люди после него прямо лучше становятся. На, бахни за наших.
– Ладно, все равно не могу тебе отказать, – не скрывая отвращения, Борис взял стакан и выпил все содержимое залпом, чтобы было не так противно.
– Я тебе еще и домой ее отправлю, если понравится, – засмеялся Урса.
Напиток был не похож на настоящую урину. В ней цвели ароматы ягод, переливавшиеся после приема в забористый, но плавно обволакивающий коньяк. После поглощения Борис ощутил чуть ли не бесконечную мощь в своем теле. Его разум стал четче и активнее соображать, тело превратилось в вату, а мысли выстраивались будто вагоны у поезда.
– Я ожидал худшего, если честно.
– А ты ожидал, что моя моча на вкус как моча обычного человека?
– А вы пробовали на вкус человеческую мочу?
Урса уставился на Бориса. Во взгляде Бори читалась откровенная насмешка. Молчание продолжалось с минуту, после чего Урса сдался играть с ним в гляделки, решив сменить тему.
– А ты явно впишешься в наш коллектив, паренёк, – он выпил еще немного своего допинга, – так что же ты хочешь узнать от меня?
– Как я могу найти представителей тотема во внешнем мире?
– Угу, – Урса задумался, – ищи их в местах, связанных с рисунками на тотемном животном.
«И правда, на каждом из животных тотема свои индивидуальные рисунки, отображающие призвание и навыки каждого из представителей.»
– Хорошо, как мне конкретно понять, что человек представитель тотема?
Урса вновь задумался.
– Мы себе набивали татухи, чтобы как-то друг друга идентифицировать, если пересечемся. У меня вот.
Урса закатал рукав на куртке, и положил руку на стойку. На предплечье было выбито изображение пьяного медведя.
– Понял принцип?
– Понял, спасибо.
– Еще учти – изображения могут быть набиты на разных частях тела. Не всегда ты можешь найти татуху на руке.
– Еще можно вопрос?
– Да, давай, как раз будет повод еще поболтать, а то скучно здесь одному, пока остальные во внешке торчат.
– Как раз про остальных, – слегка замявшись, Борис продолжил, – Брану можно доверять?
– Бранчику моему? Да, стопудов. Он у нас самый крутой и надежный. Главное, со змеей и лисой не общайся много, а то надурят, еще и на геру подсадят – забот не оберешься.
– Что скажете про остальных?
– Если быка встретишь, главное не в красной одежде будь. Он тебя за врага воспримет, заведет куда-нибудь в переулок, там и кокнет нахер.
– А потом съест?
– В смысле, с чего ты взял? Бык не совсем же дебил, чтобы падалью всякой питаться.
– А кто у вас склонен питаться людьми?
– Паук, разве что. Но он гурман – ему нужно, чтобы о жертве никто не вспоминал быстро, или она в принципе была одна. Он говорит, что в их одиночестве сила.
– Говорит? Он что, вернулся?
– Нет, все так же во внешнем болтается. Недавно видел у себя в клубе – он частенько туда заходит.
«Наконец-то, НАКОНЕЦ-ТО»
Борису начал нравиться дар, подаренный судьбой. Подарок Бога, который он оттачивал и тренировал на протяжении пяти лет с момента первого инцидента. Ему начала нравиться власть над умом, казалось бы, сверхъестественного существа. В этот момент он почувствовал себя Богом.
– Урса, можно встретиться с тобой во внешнем мире? Я хочу увидеть тебя вживую, а не здесь.
– ХА, брат, для нас сейчас этот мир такой же реальный, как и обычный для вас, соплежуев, -у него загорелись глаза, – хорошо, давай встретимся где-нибудь, и покалякаем по душам, – заулыбался Урса, поверив, что появился человек, которому он стал интересен.
– Давай у тебя в клубе. Как он называется?
– Та без проблем. Запоминай: клуб-бар «Viporse»
– Все, понял. Ты в какие дни работаешь?
– Каждый день. Остальных барменов уволили. Начальство одуплилось, что я лучше и трудоспособнее остальных. Вот всех и снесли под чистую
– Тогда до скорого, мне нужно идти, – встав из-за стула, Борис направился к выходу.
– Постой, а про остальных наших ты не хочешь услышать?
– Так при встрече в клубе расскажешь, – Борис стоял перед открытым выходом.
– А, точно, дурья я башка, – Урса ударил себя по лбу, – до скорого, Братан.
– До скорого…
«Братан…»
Глава 19
Направляясь к своему начальнику, Бориса посещали воспоминания о том, как он развивал свои способности воскрешать уже почивших. Бран наблюдал за успехами Бори, всячески просвещая его по возникающим нюансам. Одним из нюансов являлась необходимость наработать так называемую «базу»: оживлять низших существ, но никак не стараться возвращать к жизни созданий высшего порядка, а точнее, людей. Поначалу Боря занимался поиском отравленных в парках собак, белок и прочих. Видя, сколько ни в чем неповинных животных пали от рук человечества, Борис начинал испытывать к человеку гигантских масштабов ненависть. Он и до этого не испытывал к людям особой симпатии, но после всего увиденного, его злость лишь продолжала нарастать.
Спустя год он без особых проблем оживлял по пять, а то и по девять животных за один заход. Раньше для достижения подобной цифры требовались недели. Время шло, и Борис начал задаваться логичным вопросом: а стоит ли вообще кого-либо оживлять? Зачем в принципе ему был дан подобный исправитель ошибок человечества? Как его можно применять для достижения своих личных целей? Эти назойливые вопросы не давали ему покоя. Постепенно Бран открывал завесу тайны, поясняя, для чего вообще необходима данная способность.
Некоторым, особо важным людям, отведено не так много времени, как остальным. Люди-фениксы служат той цели, что, если личность, обладающая большим внутренним потенциалом, умирает – фениксы приходят по зову учителей, и возвращают этих людей обратно в мир на срок, необходимый для свершения их предназначения. На вопрос, стоит ли вообще кого-то оживлять, Бран отвечал размыто. Он твердил, что любое, даже самое жалкое существо, не заслуживает смерти, а должно выполнять свое предназначение. На замечание Бори о том, что возможно смерть существ в определенный период их жизни и является предопределенным фактором, Бран вовсе не смог ответить. Он решил ответить на другой вопрос, касательно применения способности в личных целях. Способность можно применять лишь в критические моменты – оживление кого угодно не является правильным, так как возможно, человек после воскрешения в последующем может вставлять палки в колеса своими действиями. В качестве примера он привел одну историю, которая случилась с другим фениксом, жившим еще задолго до рождения Бори. Он не является единственным представителем феникса в мироздании.
Существовали и другие, подобные ему. Все они пали от рук собственных ошибок. История одного из носителей феникса заключалась в том, что однажды он воскресил свою единственную любовь – она умирала от смертельной болезни. В финале оказалось, что девушка хотела с ним расстаться, но болезнь пришла внезапно, поэтому она решила получить хоть какую-нибудь выгоду на оставшиеся месяцы своей жизни. Они расстались, и по итогу носитель, не выдержав напряжения внутри себя, покончил с собой. Одним из правил феникса является следующее: не стоит воскрешать человека, если ты полностью не знаешь его подноготную, и не уверен в его верности по отношению к тебе.
На протяжении трех лет Борис занимался воскрешением бедных животных, параллельно ища кандидата среди своих друзей и знакомых из академии. Но, к счастью, а может быть, и к несчастью, кандидатов среди них не оказалось – все были здоровы, и особо нигде жизнью не рисковали. Но, через какое-то время, появился человек из прошлого. Человек, столкнувшийся с непреодолимой болезнью, при этом в прошлом изрядно подпортив Борису жизнь.
Антон болел долго, по началу, бессимптомно. Затем, когда употребление наркотиков и алкоголя дали свои плоды, он понял, что явно чем-то болен. К сожалению, было слишком поздно что-то предпринимать, поэтому он лишь лежал в больнице, ожидая момента, когда его жизнь оборвется. Отец Антона, Павел, пребывал в ужасном состоянии. Он целыми днями пытался заглушить боль всеми возможными способами, но в конце концов полностью ослаб. За отчаянием Павла наблюдали две женщины: его жена, и мать Бориса. Когда Боря об этом вспомнил, в его голове начала сходиться вся комбинация, будто бы ему выпал Флеш-рояль при игре в покер. Только вот данная ситуация не была подходящей для выражения радости. Осознание, что его мать все-таки могла переспать с отцом Антона, при этом получив от него подарочек в виде Бори, приводила его в ярость. На мгновение он вообще забыл о том, что сделал для этого мудака Антона – спас его для его же гандона отца. И, что может быть, для своего гандона отца тоже.
Антон умер. Павел рыдал, а мать его утешала.
«Как же ты могла, тварь. Как ты могла так поступить с нашей семьей?!»
Они оба вышли в коридор, оставив Бориса наедине с Антоном. Он взял Антона за руку.
«Зачем, зачем я тогда это сделал… Если бы я знал, я никогда в жизни не воскресил бы его. Пусть бы его отец страдал, мне насрать. Мне насрать, даже если он и является моим биологическим отцом. Настоящим отцом для меня все равно остается мой папа»
Собрав всю животворящую энергию в руках, он начал переправлять ее в тело Антона. Сила, достаточная для воскрешения Антона, поступала в его тело, каждую клеточку его организма. В этот раз, оживление произошло практически безболезненно. Прошлые случаи сопровождались острой головной болью, и жаром в груди. Сейчас же в голове Бориса звучал только лишь легкий писк, который в принципе можно было и не заметить в обычном ритме жизни. Через полторы минуты он выпустил Антона из своих рук, и в этот же момент, кардиомонитор отобразил появление пульса. Открыв глаза, Антон почувствовал себя так, будто он и не болел все это время – он был свеж и готов чуть ли не на Эверест взобраться в одиночку. Осмотрев комнату, поняв, что никого в палате нет, Антон позвал отца. Как только Павел услышал голос сына, он мигом ворвался в палату, рыдая и скуля. Он бросился обнимать своего еще недавно мертвого сынка.
«Конченный мудак. Пусть бы он умер тогда с концами»
Борис успел уйти из больницы вместе с матерью. Через несколько минут ему стало не по себе. Струя рвоты изверглась из его нутра.
«Сука драная, ненавижу. Я тебя ненавижу»
Ему было неважно, о каком чуде могли размышлять врачи, а уж тем более, сам Антон с его отцом. Сил у Бориса, по его ощущениям, хватало на воскрешение еще десяти человек, не смотря на приступ рвоты.
Теперь, когда первое воскрешение было освежено в памяти, и многое прояснилось, Борису оставалось лишь идти дальше в штаб, докладывать Константину о своих догадках. Но невыносимая ненависть внезапно изменила маршрут, приказав ему навестить всех, кто присутствовал тогда в палате: свою мать, Павла, и самого Антона. Ярость накипала в нем с каждым шагом, и ждала момента, когда она выльется наружу.
«Я сука все узнаю, а когда узнаю – заберу то, что я им отдал»
Глава 20
Спальную комнату одной из квартир центрального района города окутывал еле заметный дым от выкуренной в очередной раз сигареты. Павел сидел на кровати, пытаясь зажечь очередную табачную палку.
– Последняя осталась.
Услышав фразу, выражавшую огорчение, за его спиной поднялось стройное, бледное тело, совершенно в неглиже. Оно прижалось к спине Павла голой грудью, обвила руками его шею, и отобрала у него последнюю спасательную дозу.
– Так может, на двоих растянем, так же, как и прошлые, – вдыхая сигаретный дым, женщина начала смеяться.
– Диан, хватит тебе уже, – с неким раздражением Павел забрал сигарету обратно, принимаясь натужно втягивать ядовитый смрад.
– Сегодня мы с тобой поставили рекорд, – улыбаясь, Диана отлипла от спины Павла, и упала на кровать, – три раза для тебя это довольно много. Удивительно, как у тебя сердечко не остановилось.
– Хорош меня подкалывать, – обернувшись он взглянул на голое тело, переместился к нему и навис над головой соблазнительницы, – мы с тобой зачастили видеться, случилось чего? Коля перестал устраивать?
– Да нет, просто после случая с твоим сыном, мне захотелось видеть тебя почаще, – Диана смотрела на Павла загадочным взглядом, медленно поглаживая его по подбородку, – как там Зина?
– Да как…– он перестал нависать над ней, и припал рядом, всматриваясь в потолок, – мозг пилит, как обычно, думает, что я про нее забыл.
– Я надеюсь, она не обидится, что ты меня сейчас на ее новом постельном белье проработал, – заливаясь смехом, Дина прихватила себя за живот.
– Ты бы знала, как она отреагировала на белье, которое я тебе купил. Подумала, что это ей.
– Не, на ее тушу оно бы не налезло.
– Не говори так.
Диана приподнялась. Ее все еще раздражало, что Паша продолжал защищать свою жену.
– А что не так? Ты ее любишь небось, да? – с укором и одновременно с издевкой выпалила она, – так почему же ты сейчас со мной, а не с ней на работе? У вас же семейный бизнес.
– Все вы бабы такие, – Павел докурил сигарету, и положил ее в пепельницу.
– Какие? Суки тупые, которые на подобных тебе западаем? У нас инстинкт, извините. На сильных, здоровых, но тупых.
– Это ты сейчас к чему сморозила?
– Да к тому, что меня уже заколебала твоя обеспокоенность Зиной
– Ты же сама про нее спрашиваешь постоянно.
В комнате повисло молчание.
– Хорошо, тогда что именно ты имел в виду под той фразой?
– Вы как змеюки, вечно за мужиков цепляетесь, чуть ли глотки за них не рвете друг другу, – Павел сжигал своими словами самооценку любовницы, – по итогу мужикам жизнь травите своими постоянными вопросами, – он встал с кровати напротив нее, и принялся карикатурничать, – «ой, а ты меня любишь?» «ой, а ты что, к той девушке что-то чувствуешь?» «почему мы тогда вместе, раз ты к ней что-то чувствуешь?»
– Не заводись
– Хорошо, я не буду заводиться, – Павел вернулся на кровать, – скажи мне теперь, пожалуйста, Диночка, как там твой Коля поживает? От оленьих рогов своих еще в землю не ушел?
– Прекрати
– Что прекрати?!
– Мы с Колей разводимся
– Как это, разводитесь? – подивился Павел
– Заметил, что я вечно пропадаю где-то. Просил друзей своих за мной проследить. Они нас с тобой и заметили.
– То есть, он все-таки решился тебя кинуть, ха!
– Закрой свой рот, – она резко вскочила с кровати, и начала одеваться, – нахера я вообще сюда приезжала!
– Эй, ну хорош, – Паша пытался остановить ее, но было уже поздно.
– Пошел ты нахуй, Паша. Пусть у тебя в семье все тоже пойдет по одному месту.
Эти слова вызвали у Павла необратимую реакцию.
– Знаешь что? Нехер было тогда со мной трахаться на вечеринке, пока твой Коленька старался заработать деньги тебе на подарок, сука тупая!!! Он, может быть, единственный человек, который тебя по-настоящему любил.
– Закрой свою пасть!!!
Начавшуюся ссору двух, уже бывших, любовников, прервал звонок в дверь. В квартире повисла гробовая тишина. На мгновение, Павел подумал, что это пришла его жена, Зина.
– Стой на месте, гниль, – указав Диане, что нужно вести себя тихо, он направился к входной двери. Посмотрев в глазок, он увидел человека: мрачный мертвец, полностью в черном, скрывавший свой взгляд от дверного наблюдения. Вернувшись к Диане, Павел доложил.
– Там как бы сын твой пришел.