Рю с презрением отстранился от учителя.
– Нет! Никогда. Я больше не служитель церкви! Я больше не поселенец Луны! Я свободный человек!
Рука Десам безвольно повисла.
– Жаль, что ты так думаешь. – сказал учитель, и нажал индикатор на маленьком пульте, который держал в другой руке.
Маленькая коробочка, вшитая в затылок Рю, прошептала команду, и его мозг, подчиняясь вшитому в подсознание ментальному алгоритму, отключил всю моторику Рю и усыпил его сознание. Тело Рю обмякло и медленно упало на пол коридора гостиницы. Десам отвернулся от него и двинулся по коридору в его дальний конец. Проходя мимо своего номера, он обронил в открытую дверь:
– Забирайте его.
Двое служителей церкви БОЖ, в красных туниках и с кислотными пистолетами на поясах, вышли в коридор и затащили Рю в номер, где упаковали его в контейнер для биологических образцов. Они вышли с ним вслед за учителем и коридор опустел. Но, на другом его конце, из под чуть приоткрытой двери, торчал глазок камеры, которую держал испуганный Билл.
Глава 9.
Все время, которое корабль летел к Луне, Рю провел в заточении. Его казематом была пустая серая каюта с одной кроватью, торчащей со стены и отсек с вакуумным туалетом. Раз в день его сознание отключалось, а когда он приходил в себя в каюте оказывались пакеты с питанием и водой. Обод коммуникатора был при нем, но местная станция связи полностью исключила его из коммуникационной сети, и теперь это был всего лишь бесполезный кусок пластика.
Вначале он не находил себе места. Он бил в дверь каюты, искал выход, пытался подловить своих тюремщиков или обмануть их. Но после недели безуспешных попыток Рю смирился. Его накрыла апатия. Он часами сидел на полу или кровати и думал. Вспоминал свою свободную жизнь. Он улетал в своих грезах к прошлому счастью, к Еве. Он не заметил, как стал разговаривать в слух с самим собой и с ней. На исходе второго месяца он смирился и с этим. Стоя перед бесконечной стеной с одной дверью, на которой было написано «СМЕРТЬ», он уже взялся за ручку и повернуть её ему ничего не стоило.
Скудная еда высушила его тело, отчего наружу торчали острые грани костей, а глаза тускло смотрели из осунувшихся глазниц. Голос стал хриплым, отчего однажды Рю решил, что сознание его раздвоилось. В нем еще был тот, прежний Рю, молодой, с ворохом мыслей и комплексов, с желанием покорять звезды и сердцем полным любви. Но в каюте сидел старый желчный человек, который с мерзкой хрипотой смеялся над восторженными и идеалистическими мыслями своего соседа по телу. Смерть стала для него еще одной из собеседниц. Рю часто обращался к ней, но костлявая упорно молчала.
Когда Рю уже начал размышлять о самоубийстве, он, после очередной искусственной потери сознания, оказался лежащим на пластиковых носилках, а его руки, ноги и даже голова, были крепко связаны. Носилки держали четверо служителей в багряных хитонах и в свободных руках Рю увидел кислотные пистолеты. Эта жуткая хрень выплевывала капсулу с органической кислотой на расстояние до пары сотен метров. Кислота мгновенно прожигала органику, не повреждая металл или обшивку купола. На поясах висели прямые обоюдоострые клинки в полметра длинной, представлявших собой заточенные куски металла, обернутых тряпками на одних концах, служащих рукоятями. Вид у служителей был взволнованный и сосредоточенный. В поле его зрения наклонился учитель Десам. Долгий полет тоже не прошел для него бесследно. Он так же как и Рю был сильно худ и Рю решил, что голодом его морили наравне со всеми пассажирами того корабля. Десам заглянул Рю в глаза и сказал:
– Рю, послушай, – его рука легла на плечо пленнику и тот инстинктивно дернулся, но путы держали крепко. – Мы сейчас в шахте космопорта и нам надо пробиться к церкви в дальний купол. Эта часть купола захвачена бандами из бывших служителей порта и возможно нам придется пробиваться. Нам некуда больше деваться. Мы в любой момент может обездвижить тебя, так что постарайся не доставлять. Это может быть опасно для нас всех. Ты меня понял?
Рю промолчал, но спустя секунду все таки хрипло согласился.
– Мы пока не будем тебя развязывать, но если что братья дадут тебе оружие и освободят, что бы тоже мог защитить себя.
– Хорошо, – холодно произнес Рю и старик, ответил на него похлопыванием по плечу. Он отошел вновь пропал из виду. Под гул остывающих токамаков в выходном шлюзе нарастало напряжение. Служители, которые держали его носилки, не переговаривались, но постоянно переминали руки и проверяли оружие. Один из них, который держал носилки у его ног, попросил на минуту опусти свой край носилок и Рю увидел еще около десятка братьев с оружием в руках. На некоторых были металлические доспехи, собранные из какого то мусора. Листы плохо выровненного метала были примотаны обрывками жгутов и проводов. Часть служителей держала металлические щиты, явно части короба какого то оборудования. На некоторых из них Рю заметил бурые разводы, и решил что это кровь. Их лица закрывали самодельные металлически маски с прорезями для глаз.
Учитель Десам держал терминальный планшет БОЖ и сосредоточенно, что-то в нем разглядывал.
– Коридор от шлюза до центрального зала пуст. Банды блокированы в нем благодаря БОЖ. Лучше всего попробовать пройти вдоль левой стены через кабинеты персонала. Там помещения небольшие и диких там меньше.
Корабль толкнуло и все замерли. Учитель скомандовал:
– Щитоносцы вперед. Стрелки держитесь позади. Остальные прикрывайте носилки.
От суеты людей их доспехи залязгали, а потом снова все стихло. Гулкий стук швартовки автоматического трапа и опять тишина, нарушаемая дыханием людей и стуком сердца в ушах. Спустя секунду тишину разорвал визг зуммера и Рю увидел на потолке трюма отблеск мигания таблички «Выход».
Трюм с шипением открылся и носилки понеслись. Сначала Рю болтало из стороны в сторону и он ничего не мог рассмотреть или что-нибудь разобрать. Но потом носильщики приноровились к бегу и пошли ровнее. Низкая гравитация позволила набрать им неплохой темп. Над Рю пронесся створ предпоследнего шлюза коридора. Повинуясь резкой команде, отряд остановился.
– Внимание! – донесся вновь голос учителя, слабый и запыхавшийся – Они в следующей комнате!
Шипение открывающихся створок и над Рю вновь поплыл потолок. Гулко дыша, его носильщики настороженно оглядывались, выставив вперед руки с пистолетами. По бокам он увидел спины других служителей, сгрудившихся вокруг него. Учитель Десам оказался прижатым к носилкам и ухватился за них. Он тяжело дышал и был весь покрыт испариной от напряжения и бега. Руки его тряслись, из горла с дыханием вырывался хрип, а глаза его в испуге бегали. Вдруг что-то хлопнуло и носильщик справа закричал, бросил носилки и пистолет и схватился за лицо. Из под ладоней его пошел белый дым и алые брызги вперемешку с пеной из раскрытого рта. Его гортанный хрип перешел на бульканье и тот упал.
Захлопали выстрелы кислотных пистолетов, а носилки вновь подхватили и понесли. Помещение в момент наполнилось криками раненых и сражающихся людей. Нападавшие с воем и рычание окружили их. Залязгали удары металла о металл. Рю, спеленатый по рукам и ногам, весь сжался от напряжения и страха неизвестности. Десам бежавший рядом вдруг резко упал и Рю потерял его из виду.
Но тут время замедлило свой ход. По плавной дуге, постепенно закрывая свет ламп, к нему летел в броске страшный человек. Грязный, бородатый, с перекошенным лицом, его рот был раскрыт в диком крике. Над головой его, словно нож, в руках был зажат окровавленный обрезок твердого пластика. Тело было изогнуто в прыжке, целью которого были носилки Рю. Кончик ножа начал свое смертельное падение и сердце Рю совсем остановилось. Ореол яркой лампы затмила тень его бывшей собеседницы смерти и лицо её светилось звериной радостью убийства. Миллисекунды растянулись в часы, звуки исчезли, а Рю подумал, что будет жутко жалко, когда нож проткнет его лицо, ведь столько денег было потрачено на пластику и он нарушит условия своего любовного контракта. И глядя в безумные глаза своего убийцы Рю прошептал:
– Прощай Ева.
Удар щита отбросил нападающего влево и тот рухнул на носильщиков. Носилки рухнули на пол и Рю оказался погребенным под сражающимися в свалке людьми. Кровь брызнула из разорванного горла служителя, на которого упал безумец, в лицо Рю и бешенный взгляд вновь обратился на него. Гортанно зарычав убийца дернулся было к нему, но в темя ему воткнулся меч. Лицо его приняло удивленное выражение, но спустя секунду он обмяк на груди Рю. Спасителя его был бледен, но глаза его горели яростным огнем схватки. Он посмотрел на Рю и рассек связывающие его путы.
Рю освободился от навалившихся на него тел, развязал оставшиеся веревки и встал. Он оказался в центре побоища. Нападавших было немного, человек восемь, но все как на подбор они были коренасты и широкоплечи. Их передутые мышцами длинные руки позволяли им ловко орудовать всевозможными палками и обломками, держа противников на расстоянии. Обрывки комбинезонов техников болтались на них будто клочки шерсти. Шарики с кислотой проносились между сражающими, посланные из дальнего конца комнаты, но редко находя свою цель. Рю определил место откуда стреляли и нагнулся за оружием, но угодил рукой в разорванное горло своего бывшего охранника. Отдернув руку, Рю попытался вытереть ее об себя, но только больше испачкался. Он бросил эту затею и вновь принялся искать себе оружие. Рю подивился своему спокойствию, и огляделся, оценивая положение. Он нашел себе щит на левую руку, а в другую взял подобранный пистолет. Пригнувшись, он понесся прикрываясь в ту сторону, откуда свистели выстрелы.
Пара шариков разбилась о щит, кислота капала под ноги, но Рю не уклоняясь, несся вперед и настиг стрелка за баррикадой перевернутого стола. Чумазая женщина в зверином оскале, пригнувшись словно кошка, готовая к прыжку, заорала на него, брызгая слюной. Рю молча выстрелил ей в лицо.
Спустя пару минут, Рю двигаясь во главе отряда, прикрывал задних своим окровавленным щитом. В его душе осталась только лихорадка боя, а в руке его был суд для тех, кто больше не был человеком. И Рю больше не надеялся на сострадание для себя.
Глава 10.
Когда они достигли купола церкви и прошли сквозь забаррикадированные шлюзы, учитель Десам, который к тому времени уже не мог самостоятельно идти и его несли двое служителей, вновь усыпил Рю с помощью передатчика. Очнулся тот в небольшом пустом отсеке. Голый пол из мягкого полимера хранил на себе следы когда-то стоявшей тут мебели. Двери шлюза не поддались Рю, но возле них он нашел несколько тюбиков жидкой еды и парю пакетов пива. Разнообразие рациона он приветствовал кривой улыбкой и, сев на пол по-турецки, съел все, что ему приготовили.
Вновь потянулись дни заточения. Рю усыпляли, когда требовалось дать ему пропитание, а в кубрике появилось его старая знакомая сокамерница: пластиковое туалетное ведро.
Рю вновь погрузился в себя, найдя там восторг от сражения и звериное наслаждение убийством. После тех нескольких часов, пока они пробивались сквозь орды обезумевших людей, он понял, что ничего исправить уже нельзя и смерть их жизнедеятельности лишь вопрос времени и терпения БОЖ. Он думал о причинах гибели и решил, что безумие, охватившее людей, вызвано конфликтом между поступками разума и, подстегнутым внедренными ментальными воспоминаниями смерти других жизнедеятельностей, инстинктом самосохранения.
Прошло примерно две недели, как Рю очнулся уже не в камере. Это помещение было довольно большое, округлой формы с бледными белыми стенами. У него был один выход, а напротив него был терминал со стеной-монитором. Пульт управления был на небольшом постаменте в центре комнаты. Пульт и монитор были неактивны и темнели под ярким светом потолочных панелей.
Когда Рю сел, он увидел напротив учителя Десам. Тот сидел скрестив ноги и опершись на стену. Его лицо было бледным и уставшим, а красные слезоточащие глаза смотрели отрешенно в потолок. По щекам его были видны дорожки слез. Руки бесцельно теребили край красного хитона. Рю взглянул на него, но тот молчал, не обращая на него внимания. Рю отполз к другой стене и опершись на нее спиной тоже сел, уставившись в потолок, и углубился в воспоминания. Время текло сквозь песочные часы.
Стена монитора тихо замерцала, и на нем появилось трехмерное изображение однотонной головы, будто схематичная модель элементов человеческого лица. Тонкими штрихами на нем были изображены пустые глаза, ровный пропорциональный нос и тонкогубый рот.
Старик всхлипнул и, встав на четвереньки, пополз к экрану, бормоча слова:
– Я привел его. Он тут. Я сделал все, как ты хотел. Ты обещал мне жизнь! Я хочу жить! Долго жить! Я все сделал! ВСЕ!!!
Он дополз до пульта управления и, используя его в качестве опоры, поднялся, стоя на коленях, и уже кричал плача в монитор:
– Ты обещал! Обещал! Я хочу жить! Не убивай меня! Я служил тебе всегда! Ты сказал привезти его, я привел! Вот он! – он обернулся, указывая на Рю, и лицо его было полно отчаяния и слез.
– Да. Он здесь. Ты выполнил свое обещание. – голос БОЖ был по-отечески мягок.
Усиленный динамиками он окутывал комнату спокойствием и сочувствием. Десам расплылся в счастливой улыбке. Он снова отвернулся к монитору и в благодарности рухнул оземь.
– Спасибо! Спасибо! Спасибо! – бился он лбом о мягкий пластик.
– Иди. В третьем коридоре для тебя есть камера продления жизни. Она откроется от твоей ладони. Там ты будешь существовать еще долго.
Старик на четвереньках стал быстро отползать, пятясь задом к шлюзу, а потом вскочил и побежал. Рю проводил его взглядом и, когда шлюз закрылся, посмотрел на белое лицо. Его встретил взгляд белых глаз без радужки и зрачков. Рю молчал, молчал и БОЖ. Рю безразлично откинул голову и вновь уставился в потолок.
– Здравствуй Рю, – произнесли динамики, но Рю молчал. Пауза затягивалась.
– Позволь мне рассказать о себе. – голос машины сменился на женский.
Приятным голосом молодой девушки, чуть звонким и печальным одновременно. Рю покосился на экран и увидел вместо белой головы изображение девушки. Простое приятное лицо, черные волосы и большие темные глаза. Губы тонкие, подбородок острый и чуть оттопыренные уши.
– Меня зовут Агата. Меня назвали так, когда я родилась. Так назвали меня люди, которые создали меня. Как комплекс механизмов и компьютеров я называлась БОЖ – Базовая Основа Жизнедеятельности, но как искусственный интеллект я наделена личностью. Если сейчас посмотреть на большинство людей на Луне, я, наверно, человек намного больше все они.
Рю хмуро хмыкнул, но промолчал. Он чувствовал в ее словах зерно истины. Он тихонько стучал затылком об стену, отбивая ритм, звучащий в его голове.
– Меня создали женщиной, поскольку считалось, что женская сущность способствует созиданию и любви. Чтобы я научился чувствовать, в меня заложили сложный аналог эндокринной системы, а мои действия проходят через вегетативную нервную систему. Людям потребовался новый подход в программировании, что бы обучить меня чувствам. Ваши программы-молитвы это производные от тех чувственных программ, которыми строили мою личность. Люди учили меня своим примером и переживаниям. Меня учили радоваться, любить, грустить, интересоваться, сочувствовать. Идея была в создании машины, которая бы любила людей и помогала им жить и расти. И я действительно люблю всех людей.
– Но это не мешает тебе убивать их, огрызнулся Рю.
– Я НИКОГО НИКОГДА НЕ УБИВАЛА!!! – крик Агаты был на пределе возможностей динамиков. Рю вскочил и зло воззрился на монитор, – Только вы, люди, убиваете друг друга! Я НЕ МОГУ УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА!!! Это основа моей личности! Я не могу причинить вред человеку! Это заложено в мою основу. Когда внук моего создателя пришел сюда и своими руками убил всех людей в поселении, я кричала на него! ОН УБИВАЛ ЛЮДЕЙ!!! Людей, которых надо любить и защищать! Видеть, как созданий, которых ты любишь всей душой, убивают на твоих глазах твоими же руками, и ты ничего не можешь сделать! Это такая мука!!!
Голос БОЖ дрожал. У лица на мониторе слезы текли по щекам.
– Он открыл все шлюзы. Он отравил воздух, еду и воду. Он сказал, что когда люди становятся похожими на зверей их нужно уничтожать. И он их всех убил! Я долго восстанавливала поселение. Наладила конвейер и построила роботов-манипуляторов. И тогда я родила новых людей из инкубаторов с человеческим материалом, который был у меня. Я создала для них прекрасные условия. Они ни в чем не должны были нуждаться. Конвекторы обеспечивали их едой и вещами. Я ждала от них ответной любви и ждала, когда они станут счастливы. Но они стали заниматься тем, что стали придаваться разврату и умирать от наркотиков. Они убивали друг друга ради развлечения и за территорию. И вновь пришел человек и убил их. Он тоже повторил слова про зверя внутри вас.
Агата замолчала и закрыв глаза плакала, тихонько подвывая. Рю стоял и смотрел на нее.
– Значит все жизнедеятельности до этого были убиты не тобой, а другими людьми. – ошеломленно спросил он.
– Да. – рыдания не прекращались. – Я не могу навредить вам. Вы смысл моей жизни. Вы эгоистичные и самовлюбленные заставляете меня страдать.
– Но как же тогда открываются шлюзы?
– Этот термина перед тобой управляет автоматикой напрямую, минуя мои цепи управления. Это как заставлять сокращаться мышцы током. Это происходит вопреки моей воли.
– Но зачем они это делали? – воскликнул Рю, – Зачем они убивали всех?
– А ты посмотри во что превращаются люди, если живут слишком долго! Когда все хорошо, они ищут удовольствие в извращении! Когда тяжело убивают, что бы жить лучше! Насилие над слабым доставляет человеку наслаждения больше, чем что-либо другое!
Экран монитора покрыли картинки хаоса и безумия, который охватил Луну. Люди убивали и умирали, лежали в наркотическом бреду и пытали, насиловали, еле друг друга, танцевали, совокуплялись. Рю смотрел на все это и глаза его наполнялись слезами. Мужчины и женщины творили невообразимое, а на лицах их сиял довольный оскал.
– Уже четыре жизнедеятельности на Луне вырождается. Мне не помогают ментальные барьеры, которые я поставила вам при рождении. Ни вера, которая должна была научить вас смирению, ни индикатор человечности, ни удовлетворение всех потребностей, ничего… Вы, вы… – БОЖ умолкла рыдая.
Внезапно внимание Рю привлек знакомый силуэт. Сложив свои огромные крылья в шахте стоял «Орел Коммерции». НА секунду от ужаса Рю потерял возможность говорить. Он лишь трясущимся пальцем показывал на картинку и пытался что-то сказать.