– Очень мудрый план, – усмехнулся Зорин. – Круче просто не бывает. Убьем всех, кто придет. Вы в компьютерные игры часом не гоняете тайком? Впрочем, а почему бы нет? Помирать – так с музыкой. Только чур и мне дайте душу отвести, просто приманкой я не согласен быть.
– По рукам! – Петров протянул ему свою неожиданно крепкую и горячую ладонь. – А теперь, извиняюсь, мне пора. Я на сутки сниму с Вас наблюдение и уберу наш фургончик от Вашего дома, больше времени дать не смогу, это типа для проверки результативности обработки, наши будут думать, что Вас контролирует другая группа – у нас так принято, это нормально. Когда дела не идут, одних отодвигают и независимые эксперты все проверяют по шагам.
– А на самом деле?
– А на самом деле за Вами присмотрят мои два доверенных лица. Я хотел бы дать им возможность пережить весь этот Армагедон, хорошие они ребята, талантливые и честные. Вы их, Зорин, вырубите жестко со своими единомышленниками, но не убивайте, пожалуйста. Оклемаются, будут вне подозрений. В наш план они пока не посвящены, если нас постигнет неудача, они потом получат от меня послание, все поймут и продолжат борьбу.
– Добрый Вы человек, – усмехнулся Зорин. – Ладно, обеспечим.
– Микроавтобус «Химчистка Вероника», там они будут. Группа усиления в трех кварталах в ночном клубе «Лилит» после 22.00, а днем в фургоне георазведки возле пустыря. Их хорошо бы не трогать вообще, там без жертв не обойдется, это отморозки Дим Димыча нашего, чтоб его черти вечно жарили, их три человека, старшая – женщина лет 35, кличка Дося, еще два качка при ней, наемники бывшие – Марат и Веня, это тоже клички такие, псевдонимы то есть. Ну и узнать о их дислокации Вы могли бы только от меня, так что имейте в виду, но не более того.
– Есть, понял! – усмехнувшись, ответил Зорин. – Сутки, значит сутки, Досю игнорируем, но имеем в виду, Ваших просто хороших парней тихо уделаем до состояния средней тяжести, за месяц оклемаются. Всего доброго.
За день до часа Х
Остаток вечера Зорин провел в тяжелых раздумьях. Ему потребовалось заметное усилие, чтобы отогнать от себя очевидные вроде бы подозрения. Весь его предыдущий профессиональный и жизненный опыт эти самые подозрения усиленно подтверждал и поддерживал, но интуиция подсказывала, что сейчас тот самый редкий случай, когда игра ведется в открытую и у Петрова не было хитрого умысла таким замысловатым маневром выманить из тени пока неизвестных союзников отставного полковника.
Собственно, а что он теряет? Никакой конспиративной организации, тайного общества, групп единомышленников или чего-то в этом роде у него нет. Кроме друга Васи, конечно. Про племянника все знают в любом случае, жаль парня, но что тут теперь поделать. Тут как раз лучше отвлечь врагов на себя, может, тогда Стаса в покое оставят, поняв, что он в этой партии вообще не фигура, даже не пешка, так, видимость одна. Вася же за себя постоит, если что, так что с ним надо посоветоваться обязательно и все ему подробно рассказать.
Как будто почувствовав момент, Вася появился в образе бомжа-собирателя вторсырья прямо под окнами Зорина, оповестив о своем явлении весь район с помощью китайского радиоприемника, из которого звучали хиты 80-х.
– Свали отсюда, сейчас полицию вызову! – крикнула какая-то нервная дама из окна этажом ниже. – Люди спят, алкаш! Вали, кому сказано!
– Вызывай хоть все отделение милиционеров, тьфу, полиционеров! – пропел сиплым басом наглый бомж. – Давай, звони, карга старая!
Зорин быстро оделся и вышел на улицу. Там он крепко взял бомжа под локоть и решительно поволок вместе с набитым жестянками клетчатым баулом в сторону гаражей, подальше от дома.
– Руку сломаешь, волчина! – очень реалистично надрывался Вася, гремя своим вторсырьем – Пусти падла!
Приемник при этом продолжал знакомить окружающий мир с хит-парадами дискотек давно ушедших времен, идеально маскируя короткую беседу двух друзей.
– Вася, у нас сутки всего до решающей битвы, союзничек неожиданно образовался в логове врага, снял ту бригаду, что меня до этого пасла, и поставил свою, они в фургоне химчистки будут сидеть. Надо их вырубить так, чтоб на больничку ушли, но без фатальных последствий, это их алиби – союзничек сказал, они типа хорошие, не при делах, сами не знают пока, во что вляпались. Но есть еще усиление в нескольких кварталах отсюда – это бывшие наемники, конкретные отморозки. Их трое, старшая почему-то баба по кличке Дося, даже боюсь себе представить, что это за мегера. На тебя вся надежда, выключи этих двух, желательно так, чтоб шухер не поднялся, а я ночью с Кибальчишем попробую связаться, он и Миша в этой схватке главное наше оружие. Оказывается, ребята ликвиднули одного упыря, того самого, кому наемники Проекта подчиняются. Представляешь?
– Представляю. Теперь за тебя всерьез возьмутся. Шансов ноль на долгую жизнь. Ты это понимаешь?
– Понимаю, чего уж… Сделай Вася, как прошу и жди меня в парке в пять утра. Будем когти рвать и выманивать противника на себя.
– Лады. До встречи. Смотри в окошко на фонарь, там птичка вылетит.
Вернувшись к подъезду, Зорин наткнулся на наряд полиции. Двое сержантов лениво осматривали окрестности, рядом мигал красно-синими огнями патрульный автомобиль. Его узнали в лицо, один из сержантов расплылся в широкой улыбке.
– Александр Петрович! Так это Вы по 02 звонили?
– Нет, не я… Мне что, делать нечего? Вы из-за бомжа что ли? Да я его только что за шкирку отсюда сопроводил, чтоб не шумел под окнами. Приемник не слышите? И я нет. Выключил, значит, или батарейка села. Короче, факт правонарушения не подтвердился. Езжайте дальше. Если что, я подтвержу.
– Спасибо, товарищ полковник! Мы знали, что это Ваш дом, прям на крыльях, десяти минут не прошло…
– Да без проблем! Все сержант, будь здоров, я спать пошел.
Строго говоря, Зорин говорил чистую правду. Он собирался спать, предварительно тщательно настроившись на встречу с Михаилом и убедившись, что Вася выполнил данное ему поручение. В случае успеха в пятне света от уличного фонаря под окнами квартиры Зорина должен был появиться условный сигнал.
Примерно через два часа в очередной раз выглянув в окно, он увидел под фонарем нарисованного прямо на асфальте мелом голубя с цветочком в клюве и кривой подписью «С днем рождения, дорогая Сара!»
– Шутник, ё! – выругался Зорин, непроизвольно улыбаясь. – Вася в своем амплуа…
Пора было собираться на встречу приключениям. И чего их бестолковый Д» Артаньян так любил? Зорину был ближе всегда по мировоззрению мудрый Атос, вот он бы сейчас дал подходящий моменту совет. Впрочем, можно и без советов обойтись. Зорин еще раз осмотрел внимательно квартиру, набросил на плечи подаренную чистильщиками куртку, взял заранее подготовленный рюкзак и решительно вышел за порог.
Этот день принес неожиданные и тревожные известия не только Зорину. Далеко за полночь светилось единственное окно в бывшем здании общежития, ныне занимаемом детским центром «Мальчиш Кибальчиш». Теперь помещение центра ставилось на ночь на охрану, но сегодня Стас никак не мог заставить себя закончить работу и уйти домой. Нужно было без суеты все еще раз обдумать и принять самостоятельно правильное решение, ни с кем не советуясь, чтобы не привлечь лишнего внимания.
То, что деятельность центра находится под плотным контролем, Стас знал давно. Прошедший год приучил его к максимальной осторожности, научил фиксировать случайные, на первый взгляд, события, запоминать и анализировать происходящее, внешне ничем себя не выдавая. Тот факт, что «Мальчиш Кибальчиш» успешно выдерживал регулярные набеги разнообразных проверяющих и контролирующих инстанций, весьма красноречиво и однозначно говорил о наличии у каких-то серьезных структур тайного интереса к окружению Стаса. Кого-то они тут надеялись поймать, не иначе. И сам Стас, и возглавляемый им центр были в этой комбинации всего лишь приманкой, элементом хитроумной ловушки – не более того.
И вот как раз сегодня, похоже, наступил момент истины. Где-то около двух часов дня бессменный помощник, секретарь и еще к тому же бухгалтер центра Алина с выпученными глазами вбежала в спортзал, прервав занятия, чего обычно себе никогда не позволяла. Встревоженный Стас вынужден был бросить мальчишкам волейбольный мяч и объявить игровой перерыв, а сам вытолкал Алину в холл, чтобы никто случайно не услышал их разговора. Уже было ясно: произошло нечто экстраординарное, раз флегматичная и паталогически спокойная обычно Алина примчалась вот с таким лицом, оставив очки на рабочем месте.
– Стаааас… Там тебе звонят!
– Что, из ФСБ? Из прокуратуры?
– Нет! Мари Дювалье!!!
– Кто?!
– Ты что, не знаешь, кто такая Мари Дювалье? Ну, ты даешь… Это та, которая «Магические картины» написала! Самый модняк сейчас, все балдеют от ее книг.
И тут Стас вспомнил. Да, конечно! Мельком в интернете, просматривая новости, он пару раз натыкался на статейки про творчество Мари Дювалье – новомодную парижскую гадалку, автора эзотерических картин и популярных книг. Даже фотографию вспомнил, она привлекла внимание, показалось, что-то неуловимо знакомое в лице, но нет – там такой слой косметики да еще платок намотан в псевдовосточном стиле, диадема какая-то на лбу висит, одним словом, имидж из комикса для любителей фэнтэзи. Утверждалось, что сия особа француженка с русскими корнями, долго жила на Ближнем Востоке, короче, стандартный набор для изображения загадочной души в понимании европейской домохозяйки. Ну, и имя, скорее всего, это творческий псевдоним, в реальности происхождение писательницы, надо понимать, гораздо менее таинственное и романтичное.
– Да брось, Алина, это пранкеры какие-нибудь прикалываются, ну ты сама-то подумай…
– Да подумала уже! Она тебе видео записала с обращением. И прислала на нашу почту. Еще утром. Я посмотреть не успела, только вот сейчас открыла. Она это. Совершенно точно. Там ассистентка ее на линии ждет, зовут Анастасия. Мари, оказывается в Питере сейчас, завтра будет в Москве.
Пришлось оставить мальчишек под присмотром Алины и идти в офис разговаривать с ассистентом французской знаменитости, теряясь в догадках о причинах такого внезапного счастья. Для оперативной комбинации слишком замысловато все, для тупой шутки слишком сложно, а для здравого смысла и вовсе неприемлемо – ну, какой интерес у французской писательницы может быть к наскоро отремонтированному бараку, в котором еще год назад жили гастарбайтеры?
– Алло, здравствуйте! Это директор детского спортивно-образовательного центра «Мальчиш Кибальчиш» Станислав Зорин. Слушаю Вас!
– Добрый день, Станислав! Мое имя – Анастасия, я ассистент мадам Дювалье, найдется у Вас несколько минут для беседы? – сообщил ему бодрый и хорошо поставленный голосок профессиональной дикторши с четко выверенными интонациями и смысловыми ударениями.
– Слушаю Вас! – ответил Стас без лишних расшаркиваний.
– Я полагаю, Вам не вполне ясны причины интереса мадам к Вашему клубу? Видите ли, Мари готовит новую серию картин, посвященную духу революции под общим названием «Герои и демоны». В Россию мадам Дювалье приехала именно за вдохновением, у вас же такие богатые традиции в этом смысле… Просматривая подборки фотографий, подготовленные ассистентами, мадам особо выделила граффити, что украшает холл Вашего клуба. Там еще изображен Гаврош рядом с персонажем вашей русской революционной пьесы. Так?
– Да, есть такая картина, – снова немногословно отреагировал на поток слов собеседницы Стас.
– Мадам очень бы хотела познакомиться с автором, если господин директор любезно окажет в этом содействие, мадам будет крайне признательна ему.
– Я бы с радостью, но… Поймите, наш центр существует на пожертвования, многое делалось бесплатно энтузиастами, родителями наших воспитанников, администрация района помогала, даже полиция… Этот рисунок на стене – результат как раз такой бескорыстной помощи, никаких договоров мы не заключали, могу лишь сказать, что это молодая девушка, зовут ее Мария, фамилию уже не вспомню, вот есть номер телефона, но он давно не отвечает.
– О! Как интересно! Ваш оформитель имеет имя, как у мадам. Это знак! Мадам очень серьезно относится к таким совпадениям и очень будет просить господина директора организовать ей небольшую экскурсию по вашему клубу. Не волнуйтесь! Мадам регулярно посещает приюты и больницы для бедных, занимается благотворительностью, ее не надо встречать красной дорожкой и хлеб-соль. Еще вчера мадам направила Вам небольшой сувенир, это подарок детям. Его сейчас доставит курьер. Буду ждать от Вас информации, благодарю за уделенное время!
В телефоне запищали короткие гудки, а домофон на входе запел соловьиной трелью. Стас крикнул охраннику, чтоб принял посылку и расписался. Затем глубоко вдохнул, задержал дыхание, резко выдохнул, рывком встал и пошел к входной двери.
– Ну, дядя Леша, давай открывай! Из Франции посылка, надеюсь, там коньяк и духи, а не лягушачьи лапки.
Охранник усмехнулся в усы и достал из ящика стола канцелярские ножницы
– Дядя Леша, что же это у тебя ножа даже нет? Ты же у нас ветеран БД и МВД!
– Вот поэтому и нет, что ветеран! Тут пацаны целый день крутятся. Я выйду покурить, они мессер тут же свиснут и привет – вот она, черемуха… Фильм такой был старый, смотрел?
Тем не менее ножницы сработали на удивление быстро – иностранная упаковка не выдержала натиска и коробка была вскрыта менее чем за минуту.
– Вот, – удовлетворенно крякнул охранник, – получай свои сокровища, пан директор!
Стас заглянул внутрь и демонстративно разочарованно присвистнул.
– Обломись, дядя Леша, коньяк забыли положить.
– А я не пью! Давно уже. В завязке. Чего думаешь я тут у тебя сижу вахтовым методом безвылазно? А вот пацаны твои не дают спиться. Так что коньяк мне, Стасик, без надобности. Смотри, там игрушки что ли?
Примерно половину коробки занимали пластиковые фигурки Гавроша, размахивающего флагом республики, упакованные в блистер. Оставшееся место ассистенты мадам Дювалье заполнили рекламными проспектами с репродукциями ее картин и аннотациями книг.
– Вот ведь буржуи, ё-моё, – проворчал дядя Леша. – Копеечных игрушек насовали и пол-ящика рекламы, но понтов-то, понтов! Как будто Мерседес подарили белый с кожаным салоном.
– Ну, Мерседеса тут нет, однако, вот, смотри! – сказал Стас, извлекая из-под пачки рекламных раскладушек красивую и приятно пахнущую дорогим парфюмом коробочку, перевязанную зеленой лентой с надписью золотыми буквами «Bonjour M. le Directeur!».
– Так все-таки коньяк французский? – весело подмигнул Стасу охранник.
– Нет, дядя Леша! Не коньяк. Смартфон корейский. У нас такой тысяч десять стоит, так себе девайс, но зато смотри, какой чехол красивый!
Разглядывая темно-зеленый чехол с рельефной накладкой в виде ящерицы, сделанной из пластины то ли малахита, то ли еще какого-то поделочного камня, с блестящими изумрудными глазками и золотистым раздвоенным язычком (настоящее произведение искусства, ювелирная работа), Стас не заметил как резко изменился взгляд охранника, как дернулась его правая рука, сжавшая запястье левой. И уж тем более не мог увидеть молодой человек татуировку на этом запястье, изображавшую точно такую же ящерицу, сидящую на камне, у которой вдруг налились зеленым огнем весьма схематично нанесенные кольщиком глазки.
– Да, чехол знатный. Пожалуй, дороже этой фиговинки раза в два будет, – уже без улыбки сообщил охранник.
– А ты чего так поскучнел, дядя Леша?
– Да желудок что-то ноет, Стасик, язва, ити ее, понимаешь. Только ты никому не говори, а то снимут со смены, а я забухаю дома с тоски и привет. Ты же моей службой доволен? Вот. Так что давай не разглашай секрет.
– Никому ни слова! – Стас изобразил блатной жест в стиле «зуб даю». – Вот только рубашку смени, сделай милость. Есть у тебя чистая? Если нет, скажи, я из дома принесу. Завтра француженка эта приедет с журналюгами, ты уж постарайся поприличней выглядеть.
– Обижаешь, начальник! – охранник снова улыбнулся, правда как-то натянуто. – Вон в шкафу висят нулёвые. И брюки глаженные и рубашка чистая, а то старшой у нас из вояк бывших, на форме одежды совсем того… На свои кровные, между прочим, купил. А то выдают вот это дерьмо – гладь, не гладь, все равно, как будто корова жевала.
– Возьми у Алины в аптечке ношпу, не мучайся. И кончай ты свои эти чебуреки есть, от них здоровый человек и то окочурится. Пойду занятия закончу и с телефончиком поиграю. Завтра тяжелый день, сегодня надо отдохнуть.
Отдыхать, впрочем, Стас не собирался. Странный подарок почему-то его не на шутку взволновал. Не в два раза стоил чехол дороже уложенного в него дешевого смартфона. И даже не в три. Натуральная кожа, малахит и, похоже, самое настоящее золото в отделке. Что это еще за аттракцион невиданной щедрости? И что теперь с этим делать? Искать скрытый смысл или вернуть назад под благовидным предлогом, мол не поймут, придут с проверкой и все такое?
И тут он вспомнил про видео, которое упомянула Алина. Может быть, там мадам Дювалье намекнула на причины? Стас включил свой рабочий компьютер, зашел в почту и открыл файл.
Мари Дювалье появилась в кадре после короткой заставки с логотипом издательского дома и какой-то там галереи современного искусства. Она была одета в зеленое строгое платье и закутана по брови в отливающую бронзой шаль с бахромой по краям, которую прижимал к голове блестящий обруч, украшенный здоровенными стразами, таких настоящих драгоценных камней, наверное, просто не бывает.
Говорила она по-русски вполне сносно, почти не коверкая слова и даже уверенно выговаривая непроизносимый для европейца звук «ы». Чувствовалось, конечно, что русский язык для нее не родной, но русские корни в каком-то там колене явно присутствовали, тут журналисты, похоже, не соврали. Однако никаких ключей к пониманию странностей своего поведения мадам не предложила, лишь сообщив, что хотела бы помочь достижению взаимопонимания между народами и ее скромные сувениры должны подтолкнуть русских детей к изучению истории и культуры Франции. Пожелав «господину директору» больших успехов в его благородном деле, Мари проинформировала о своем завтрашнем приезде в Москву для ознакомления с памятниками революции и историческими достопримечательностями, намекнув, что была бы рада посетить и детский клуб «Мальчиш Кибальчиш», если это не нарушит учебный процесс и не создаст дополнительных неудобств «господину директору». Вот и весь текст. Мари помахала с экрана своей увешанной браслетами и перстнями ручкой, широко улыбнулась, пропела традиционное «Au revoir!» и потянулась вперед, чтобы выключить камеру. Стас тоже собрался закрыт файл, но вдруг замер с открытым ртом. В приблизившемся к объективу лице французской дивы что-то неуловимо изменилось и теперь на него смотрела, ехидно улыбаясь, Маша Петровская. Та самая дерзкая художница, что всколыхнула год назад Стасу сердце предчувствием беды.
Остаток дня пролетел, как в тумане, Стас не мог сосредоточится ни на каких делах и с нетерпеньем ждал, когда, наконец, все уйдут домой и оставят его в покое. С чудесами был явный перебор и для переваривания такого потока немыслимого и невозможного требовалось полное уединение для спокойной беседы с самим собой. Поэтому и горело глухой ночью окно в кабинете директора, поэтому и игнорировал Стас ворчание охранника, который тоже не мог включить сигнализацию и завалиться до утра спать, пока директор не уйдет домой.
– Получается, Мари Дювалье это Маша Петровская! Ничего себе метаморфозы! Как можно за год успеть столько всего наделать, заработать имидж, связи, выучить французский, наконец, до уровня свободного владения… – бормотал Стас себе под нос, пытаясь таким образом привести мысли в порядок.
Вывод напрашивался вполне однозначный: Маше кто-то очень основательно помог, причем явно не дядя Вася. Так ловко запутать следы не каждая спецслужба сможет, а уж войти в богемную тусовку Парижа и вовсе без протекции не реально. И вот теперь она что-то хочет от Стаса. Вряд ли тут дела сердечные, а значит причиной может быть только Кибальчиш, полковник Зорин и сложившаяся вокруг них ситуация. Так кто же теперь Маша – враг, друг или временный союзник? Должна быть в ее послании какая-то подсказка… Точно! Смартфон.
В смартфон уже была вставлена сим-карта, судя по маркировке – иностранная. Батарейка лежала отдельно в заводской упаковке. Понятно, это чтобы он случайно не включил девайс прямо в клубе или дома. Намек ясен. Наверное, и списке контактов всего одна позиция.
Не долго думая, Стас вызвал такси и поехал в центр, оставив свой личный мобильник в ящике стола, но прихватив с собой французский подарок. Потолкавшись немного среди посетителей ночного клуба, он заметил двух подростков, которых только что вежливо, но решительно развернул фейсконтроль на входе. Ребята отошли чуть в сторону и с независимым видом стали демонстративно громко обсуждать какие-то свои проблемы.
– Здорово, пацаны, дело есть! Баблос за услугу, все по-взрослому!
– Чё, дилер что ли? Иди мимо!
– Не, пацаны, все не так. Попал я, когти рвать надо, долги у меня. Такси вызовите, чтоб мне свой номер не светить, а я Вам вечер развлечений оплачу наличными. Идет?
С этими словами Стас продемонстрировал подросткам три пятитысячные купюры. Ребята явно засомневались, заподозрив какой-то подвох, пришлось подключить проверенный годами метод:
– Ну, что, забздели? А с виду серьезные ребята… Блин, школота!
– Слышь, ты базар фильтруй, а то в рог получишь! – насупился один из парней. Давай бабки, организуем тебе транспорт.
Еще через час Стас вылез из такси возле популярной в среде зарубежных гостей столицы гостиницы Измайлово, известной в народе под несерьезным прозвищем АБВГДейка. Немного побродил вокруг забора, вставил батарейку в смартфон, включил его и открыл контакты. Так и есть. Один единственный номер.