– Ага, конечно, – согласился Боря. – Сыровато. День без солнца и луны.
– Без звезд на небе и луны! – поправил друга Игорь, но тут до него дошло, и он смутился. – Хотя, конечно, день – это все-таки день. Но в остальном, по-моему, не очень уж и плохо.
– Особенно в части тарам-тарам! Брось ты дурака валять, Игорек.
– Хорошо, пусть будет по-твоему, – легко согласился Чистяков. – Завтра у нас получка, скинемся и принесем ей огромный шикарный букет. Ты на этом настаиваешь?
– По крайней мере, это уже серьезнее.
– Давай не ждать завтра, – загорелся Игорь, – давай сегодня это устроим. Берусь занять под получку деньжат. Поехали?
Букет потянул на восемь с половиной тысяч. И это еще со скидкой за большую покупку. Грубо говоря, в салоне его собрали из четырех свадебных букетов. На переднее сиденье он не поместился, и Боря уселся в такси на заднее, нежно держа в своих огромных руках это чудо примирения. Чистяков несколько раз оглядывался и окидывал букет оценивающим взглядом.
– Это кому ж такой везете? – добродушно поинтересовался водитель такси. – Свататься, что ли, едете?
– Это букет другу, – суровым голосом заметил Чистяков.
Таксист поперхнулся и от дальнейших вопросов воздержался. До Чистякова двусмысленность фразы не дошла, потому что он продумывал текст самого примирения. Не молча же они войдут к Ольге. Обязательно нужен продуманный текст. Пусть и в прозе.
У подъезда Мостовой остановился и повернулся к другу.
– Знаешь, Игорек, а давай я один пойду.
Чистяков кивнул, дурашливо перекрестил Бориса и толкнул в сторону двери подъезда. Уходить Игорь не стал. Он вполне рассчитывал на два варианта развития событий. Первый, если Борю примут, то он долго не выйдет. По его лицу было понятно, что он чуть ли не в любви был готов сегодня признаваться. Второй вариант предполагал, по мнению Чистякова, не меньше, как букет в морду через полуоткрытую дверь. Это означало, что Боря спустится почти сразу и ему очень понадобится друг. Предполагая развитие событий по второму варианту, Чистяков уселся на крутящиеся качели детской площадки у подъезда. Отталкиваясь ногой и крутя карусель, он стал намурлыкивать строки песни из фильма «Собака на сене» с Боярским в главной роли – «любовь, любовь, зачем ты мучаешь меня».
То, что Мостовой появился на улице быстро, было понятно, а вот то, что без букета, – не укладывалось в сценарии.
– Ее дома нет, – пояснил Мостовой, опускаясь рядом с Игорем на детскую карусель. Карусель скрипнула, и Боря поспешно вскочил на ноги. – Я решил у дверей его оставить. Придет, увидит, и все поймет.
– Ничего она не поймет! – убежденно и с долей обреченности в голосе заверил Чистяков. – Раз до сих пор ничего не поняла, то сейчас точно не поймет.
– Все она понимает, – задумчиво возразил Мостовой. – И сейчас поймет. Ты езжай-ка домой, а я тут посижу. Может, дождусь.
Посмотрев на друга с сожалением, Чистяков молча удалился. Провалявшись остаток вечера с книгой на диване и с трудом удержавшись, чтобы не позвонить Боре на мобильный, он наконец завалился спать.
Утром Игорь опять решил не тревожить друга и направился за получкой. Деньги, занятые вчера вечером, он клятвенно обещал вернуть ребятам именно сегодня. Уже выходя на улицу, Чистяков увидел медленно бредущего к зданию спасотряда Мостового. Судя по его внешнему виду, результат был однозначный. В пользу противника.
– Борька! Ну? – потребовал Чистяков, нутром чуя, что никаких «ну» не произошло.
– Она дома не ночевала, – с нехорошим равнодушием ответил Мостовой.
– Постой-постой, – сразу решил вмешаться Чистяков и развеять предчувствия. – Она могла у родителей заночевать. Девушка в растрепанных чувствах, не хотелось оставаться одной и все такое.
– Она с парнем уходила. Мне соседка сказала.
– Как с парнем? – опешил Чистяков от неожиданности, с трудом борясь с отвисшей челюстью. – Ну-ка поподробнее с этого места!
– А чего подробнее. Вышла соседка, усмехнулась, сказала, что ухажеры к девушке сегодня что-то зачастили. Сказала, что за ней зашел парень, она нарядилась и подалась с ним.
– Боря, это несерьезно, – как можно убедительнее заявил Чистяков. – Боря, это она назло нам. Нет у нее никого, кроме нас, Боря! – И добавил безнадежным голосом: – Она нас любит…
Следующее дежурство показало, что в отношениях внутри бригады ничего не изменилось. Как будто и не было страшно большого и страшно красивого букета у дверей Синицкой. «Или не поверила, что мы на такое способны, – мрачно думал Чистяков, – или у нее в ухажерах еще такие чудики, как и мы с Борькой».
День выдался не очень хлопотным. Большей частью седьмая бригада сидела в комнате отдыха. Ольга демонстративно не отрывалась от книжки и только изредка поглядывала на часы. Один раз, уже после обеда, у нее зазвонил мобильный. Девушка сразу же вышла из комнаты; с кем она разговаривала, было не ясно. Правда, вернулась она быстро и так же спокойно уселась читать свой дешевый женский детектив.
Под утро седьмая бригада возвращалась с одной аварии и сразу же получила задание разворачиваться на другую. Ничего страшного не случилось, просто пьяный водитель на крутой «Тойоте» не вписался в поворот и протаранил кирпичный забор завода резервуарных металлоконструкций.
Пока колупались с дверками и выпутывали водителя из подушек безопасности, которые, честно говоря, спасли ему жизнь, Ольга умудрилась убедиться, что водитель цел, только находится без сознания: то ли от сотрясения мозга, то ли от выпитого алкоголя. Вытащив сопливого парня из машины, его положили на складные носилки, и Синицкая стала пытаться приводить его в сознание. В половине девятого, когда начали собираться зеваки, выяснилось, что «Скорая помощь» запаздывает. Дежурный потребовал, что если жизни пострадавшего ничего не угрожает, то пусть бригада побудет с ним до приезда «Скорой».
Синицкая, убедившись, что сердце у пострадавшего парня работает уверенно и внутренних повреждений, скорее всего, нет, начала заметно нервничать. Чистяков решил, что это из-за парня, и стал ее успокаивать. Мол, ничего ему не грозит, мы все, что от нас зависело, сделали, и не стоит так нервничать. Однако то, что Оля нервничает не из-за пострадавшего, выяснилось почти сразу. Снова зазвонил ее телефон, и снова Синицкая отошла в сторону от ребят. Правда, ветер дул как раз от нее, и друзья прекрасно слышали, что она разговаривает с каким-то Эдиком и сообщает, что задерживается на работе. Поэтому, как стало ясно, встреча переносится на более позднее время.
Чистяков виновато посмотрел на Мостового и развел руками.
– Видишь, как бывает, – проворчал он. – Упустили мы ее. А имя-то какое дурацкое – Эдик! Как в анекдоте. Помнишь, звонок в дверь, слон открывает, а там никого. Он закрывает. Снова звонок, он открывает, а там снова никого. Наконец на третий раз слон увидел, что на дверном звонке комар сидит. Тебе, говорит, чего? Слониха дома? Нет. Тогда передай, что Эдик заходил.
Мостовой посмотрел на Игоря и, к его большому удивлению, отреагировал.
– Это ты прав, Игорек, имя в самом деле дурацкое. Не встречал я еще приличных людей с именем Эдик. Как и с именем Артурчик, впрочем.
– Борька! – неожиданно Чистяков воспылал новой идеей. – А давай выследим этого Эдика и отметелим его по первое число. Как говаривал старик Хазанов, двадцать восьмого начнем, первого закончим.
– Нет, Игорек, кулак в данном вопросе – это не аргумент.
– Твой-то? – с усмешкой посмотрел на кулаки Мостового Чистяков. – Твой-то как раз очень весомый аргумент. Убийственный.
Игорь, будучи натурой неугомонной, неунывающей и деятельной, согласился с другом не во всем. Боря Мостовой принимал решения основательно, взвешенно и по возможности с прогнозируемым результатом. Игорь же больше надеялся на интуицию и вдохновение. Если ты не знаешь, зачем следить за человеком, считал он, то это не значит, что следить не надо. Наоборот, в процессе слежки как раз и может возникнуть просветление в мозгу, новая идея или ответ на старые вопросы. Иными словами, он исповедовал старинный тезис – «война план покажет». Ему было скучно следовать правилу, гласившему, что, когда не знаешь, что делать, то не делай ничего. Наоборот, считал Чистяков, делай что угодно, только не мирись с положением, проблемой. Бороться нужно до конца, даже когда борьба уже кажется бессмысленной. Для Чистякова борьба не являлась бессмысленной ни при каких обстоятельствах, он боролся ради борьбы, как некогда великий мушкетер Портос дрался для того, чтобы драться.
Чтобы не травмировать друга и не нарываться на ссору с ним, Чистяков взялся за дело в большой тайне и, как всегда, без всякого намека на тщательную подготовку. Приняв решение, он сунул в карман сигареты и пошел к дому Синицкой. Было позднее утро на следующий день после смены. Оля могла быть дома, а могла уже уйти, если вообще собиралась куда-нибудь. Как раз в этот момент у нее в гостях мог быть и пресловутый Эдик; кстати, мог он там быть и с вечера. Как это ни неприятно сознавать.
Почему именно ему это неприятно сознавать, Чистяков не знал и разобраться не пытался. Синицкая ему, конечно, нравилась, но Игорь понимал, что Ольга относилась к нему без должного уважения, хотя полагала, что с Чистяковым в компании веселее. Игорь мирился с тем, что он точно герой не ее романа, и на большее не претендовал. Чистяков убеждал себя в том, что, не рассматривая Ольгу Синицкую как объект своих любовных похождений, он старается для друга Бори, которому Ольга точно нравится. Но, судя по тому, как его резанула по сердцу мысль, что Ольга могла провести эту ночь в постели с другим мужчиной, симпатии к ней у него самого были все же велики. Представить Синицкую в постели с Мостовым он просто не мог, а в своей – боялся.
Что ж, начинаем дежурить, решил Чистяков и уселся в сторонке на лавке, чтобы видеть всех, кто входил или выходил из Ольгиного подъезда.
– Здорово, Борис! – послышался за спиной зычный бархатистый голос.
Мостовой оглянулся и увидел капитана в милицейской форме. Фамилию его он забыл, помнил только, что зовут капитана Василием и служит он здесь, в Пятигорске, командиром роты ППС. В прошлом году, когда большие силы спасателей бросили на место крушения двух железнодорожных составов, в помощь направили и местных пэпээсников. Для оцепления и другой посильной помощи. Тогда, помнится, капитан помогал очень толково.
– Здорово, Вася, – протянул Мостовой свою лапищу, которая утонула в лапище капитана. Тот нисколько не уступал своими габаритами спасателю.
– Ты чего в наших краях? На воды потянуло, полечиться?
– Командировка, – махнул рукой Мостовой. – Новое оборудование получаю для нашего спасотряда.
– Хорошо в вашем ведомстве это поставлено, – с некоторой завистью порадовался капитан. – Всегда у вас все самое лучшее и самое новое.
– Переходи к нам, – посоветовал Мостовой, – и ты вкусишь от щедрот нашего руководства.
– Нет уж, я подожду, когда Шойгу назначат министром внутренних дел, – отшутился капитан.
– Да ты че! – поддержал шутку Мостовой. – Слух, что ли, прошел?
– Ага, сейчас! Дурак будет тот президент, который его отпустит. Ты заметил, что ваш Шойгу – единственный из министров, кто сохранил свой пост при всех сменах правительства?
– Ну, еще бы спасатели этого не заметили, – рассмеялся Мостовой.
– То-то же. Слушай, пошли ко мне. Я тебя домашним кваском напою.
Мостовой глянул на часы. Времени у него была часа три свободных точно.
– Пошли, – согласился он. – Если кроме кваса у тебя еще и кондиционер в кабинете есть.
– Пошли-пошли, – рассмеялся капитан, – есть и кондиционер, и многое другое. Не только вы, спасатели, живете в двадцать первом веке и купаетесь в его благах.
Квас был хороший. Он не был резко кислым, а имел мягкий, чуть терпкий вкус. Потягивая квас из больших пивных стаканов, которые капитан извлек из стола, болтали о ситуации в стране и здесь, на Кавказе. Капитан стал рассказывать о дочерях, которые отправились в детский летний лагерь. Перешли к трагедии на мосту, где бригада Мостового отличилась, спасая водителя автобуса.
– А это у тебя что за красавцы? – лениво поинтересовался разомлевший в прохладе кабинета Мостовой, кивая на стену, где ровным рядочком расположились фотороботы разыскиваемых преступников.
– Клиенты, – пояснил капитан. – Эти трое разыскиваются за разбой, эти квартирные воры, а вот этот аферист по машинам-иномаркам. Кстати, у нас тут несколько случаев забавных было. Опера с катушек съезжали, а поделать ничего не могли. Представляешь, один тип лет тридцати знакомится с девушкой или молодой женщиной, дружит с ней, любовь разводит, а потом раз – и квартиру обчищает. Она заявление писать. Все свидетели в один голос опознают в человеке, которого видели в подъезде в это время, ее любовничка-альфонса. А у него стопроцентное алиби, он с ней в это время или в ресторане был, или на экскурсии. Второй случай – один в один. И, самое главное, опять этот же парень. И опять стопроцентное алиби. Потом третий случай. Главное… – и предъявить ему нечего.
– Чего удивительного, – пожал плечами Мостовой. – Она же его и выгораживает. Сначала заявление написала, а потом узнала, что это он, и пожалела. Одно слово – альфонс.
– Все бы так просто! – усмехнулся капитан. – Кроме нее и другие свидетели были, что с ней его точно видели. Причем между собой не знакомые. Вот номер. И в подъезде свидетели, и по алиби свидетели. Его потом замначальника по оперативной работе к себе в кабинет затащил и поговорил по душам. Или, говорит, убираешься из города в двадцать четыре часа, или я для тебя особую статью найду, чтобы без свидетелей. Ну, он внял и быстренько смылся. Не представляешь, какое облегчение наступило!
– Бывает, – лениво согласился Мостовой. Потом добавил с какой-то хмурой ноткой: – Бабы, они иногда такими дурами бывают…
Капитан с сожалением посмотрел на спасателя. Видать, тоже хлебнул Борис этого дела! Но расспрашивать у настоящих мужчин как-то не принято, если собеседник сам не начнет. Мостовой не начал.
Чистяков с энтузиазмом бросился помогать разгружать прибывший из Пятигорска «Урал» и с неменьшим энтузиазмом одновременно пытался рассказать о своих приключениях за эти два дня. Совмещать два дела получалось плохо. Игорь у всех мешался под ногами и через слово переходил на шепот, чтобы никто не услышал его повествования. Мостовой наконец не выдержал и потребовал, чтобы Чистяков потерпел часок со своими рассказами.
Вообще-то Борису хотелось узнать подробности, до которых Чистяков докопался. Борис очень надеялся, что они будут обнадеживающими. Вдруг там у Ольги ничего серьезного нет. Или что Эдик – это ее двоюродный брат. Хотя Чистяков мог при его способностях докопаться и до интимных отношений Ольги и Эдуарда. Причем и с фотографиями. Мучительно это было сознавать, но жизнь есть жизнь.
Наконец с оприходованием прибывшего груза было покончено, и Мостовой вышел на улицу, где на лавке его ждал Чистяков с самым смиренным видом.
– Ну, что там? – неопределенно спросил Мостовой, усаживаясь рядом с другом и закуривая.
– А то! – со значением ответил Чистяков. – То, что зря ты был против слежки. Хорошая качественная слежка еще никому вреда не приносила. К твоему сведению, скрытное наружное наблюдение – основа основ деятельности любой спецслужбы. Не нами и не сейчас изобретено!
– Хватит трепаться. Есть что рассказать – рассказывай, а то я устал что-то. Хочется домой, под душ и на боковую.
– Ну, слушай, – торопливо заговорил Чистяков, боясь, что Боря в любой момент пошлет его со слежкой куда подальше и отправится домой. – Встречаются они каждый день. В основном вечером. Ольга выходит и отправляется к месту рандеву. Они встречаются и идут куда-нибудь: в кафешку, в кино, в ночной клуб. Представляешь, этот паразит ее так по-хозяйски при встрече обнимает, в височек целует и под ручку ведет.
– А она? – вдруг спросил Борис.
– Она? В каком смысле?
– Он ее обнимает и целует при встрече, а она ему отвечает?
– Как тебе сказать, – задумчиво пробормотал Чистяков.
– Как есть, так и говори! – проворчал Мостовой. – Либо она ему при встрече на шею кидается, либо нет.
– Ну-у… нет, не кидается. Скорее всего, это выглядит так, будто она ему разрешает. Сама ни разу не целовала, это точно. Они вообще не целовались, я не видел такого.
– Ладно-ладно, завелся! Успокаиваешь, что ли? – с сарказмом спросил Мостовой. – Рассказывай дальше, если все так же интересно.
– А все! – с улыбкой признался Чистяков. – Что еще-то?
– Не знаю, ты у нас в сыщиков играешь. Дома он у Ольги, например, был?
– Был один раз, – сокрушенно признался Чистяков. – И довольно долго. Но в тот день, правда, дождь был на улице.
– Понятно. Его-то ты хоть разглядел? Что он из себя представляет?
– Знаешь, Боря, я его за эти дни ни разу в лицо не видел, – признался Чистяков и стал поспешно оправдываться: – Я ведь близко не подхожу, чтобы Ольга меня, грешным делом, не заметила. А этот тип, как назло, сразу ее куда-нибудь ведет, где близко не подойдешь. И, как специально, лицо прячет, вроде понимает, что я слежу за ними.
– Это уже твои фантазии, которыми ты пытаешься оправдать свою никчемность как сыщика, – презрительно сказал Мостовой. – Несколько дней следить за человеком и ни разу не взглянуть ему в лицо. Потрясающе! Он, видите ли, лицо прячет. Может, он американский шпион?
– Я тебе отвечаю! – с жаром стал оправдываться Чистяков. – Как будто специально он лицо прячет.
Убедить друга в своей правоте Чистяков так и не смог. И только когда они расстались, он стал понимать, что оправдывался интуитивно, но фактически так все и было на самом деле. Окончательно Игорь осознал, что Эдуард ведет себя так, словно боится встретиться с кем-то из знакомых, только после разговора с Борисом. Сформулировалась у него эта мысль. И первая же причина, которая родилась среди предположений, была о женатом положении Ольгиного ухажера. Игорь не стал звонить Мостовому по телефону, боясь, что разбудит его, если Боря в самом деле завалился спать после командировки. Он решил оставить свое умозаключение пока при себе, а другу изложить его завтра, когда они заступят на дежурство.
День начался как обычно. Мостовой молчал, Синицкая уткнулась в книгу, только один Чистяков пытался всех развлечь и разрядить обстановку затянувшейся ссоры. Какой-то выход, по его мнению, быть должен. Не могут же такие отношения продолжаться вечно. Если Ольга так смертельно на них обиделась, то здравый смысл подсказывал вариант о переводе в другую бригаду. Но таких попыток она не делала. Значит… Что это значит, Чистяков понять никак не мог.
Мостовой тоже думал на эту тему. Для него все было очевидно. Ольга не собиралась мириться, пока парни сами не сделают первого шага. Это было очень в ее характере, тем более что виновником ссоры была не она. А теперь еще все ее мысли заняты этим романом с Эдуардом, век бы его не видеть. Игорек вон один пытается что-то изменить, но и у него ничего не получается, потому что начал он не с того конца. А с какого нужно начинать, Мостовой и сам не знал.
Тем не менее только Чистяков понял, что в отношениях бригады что-то начало меняться. Понял именно сегодня. Странно и уже непривычно, что Синицкая стала реагировать на его, Чистякова, шутки и замечания. Игорь сразу же насторожился, боясь спугнуть забрезживший свет примирения. Пусть, решил он, все идет постепенно.
Понял ли Мостовой, что отношения восстанавливаются, Чистяков не знал, а намекнуть было некогда. То один вызов, то другой. Остаться наедине с Борей не удавалось. Чистяков опять лазил на деревья за котятами, в канализационные люки за собаками, спускался на балконы и лоджии квартир, хозяева которых забыли дома ключи и захлопнули двери.
Под конец смены в «Газели» бригады полетел бензонасос. Черт его знает, почему он вдруг перестал качать бензин. То ли время пришло, то ли это было знаком свыше. Борис связался с дежурным и вызвал аварийку. Вместо аварийки в начале десятого ему привезли бензонасос. Ругаясь, Мостовой полез под капот машины.
Чистяков обратил внимание, что Ольга начала нервничать и поглядывать на часы. «Самое время, – решил Игорь, – проверить ее отношение к нам и задать вопрос». Но потом он передумал, решив не торопить события. Наконец первой не выдержала Синицкая.
– Игорь, а это надолго? – поинтересовалась девушка с самым невинным видом. – Заменить бензонасос.
– Не знаю, я в «Газелях» не менял. Спроси Борьку, – схитрил и посоветовал Игорь.
Синицкая без тени сомнений и как ни в чем не бывало подошла к открытому капоту, откуда торчала широкая спина Мостового.
– Борь, а ты долго его будешь менять? – спросила она спину.
– Минут десять, – ответил Боря.
Если его и удивило, что Ольга начала общаться по собственной инициативе, то вида он не подал. Скорее всего, понял, что Ольгу поджимает время и ей нужно принимать решение. Как выяснилось, он не ошибся. Правда, у Чистякова на этот счет было немного другое мнение, но пока он промолчал. Тем более что следовало постараться услышать, о чем Ольга будет сейчас говорить по телефону, за которым она уже полезла в карман.
– Привет, – сказала Синицкая в трубку.
Она помолчала немного с лицом, которое не выражало никаких особенных эмоций. Наверное, выслушивала ответные приветствия и сообщения о том, как этот гад соскучился по ней.
– Я немного не успеваю, – продолжила Ольга.
Дальше пошел немного странный разговор. Ольге явно ответили в том смысле, что ничего, моя радость, я готов ждать тебя целую вечность, потому что она засмеялась. Потом Ольга предложила встретиться по причине ее опоздания не там, где, наверное, они собирались встретиться, а около универмага «Меркурий». Ольга стала уточнять, что проще всего прямо у главного входа, чтобы не искать друг друга. Но тут у Эдуарда (а это был наверняка он) обнаружилось небольшое дело, которое он должен срочно сделать. И это дело уводило место встречи немного в сторону от главного входа. «Вот гад, – подумал со злорадством Чистяков, – точно не любит он с ней встречаться в людных местах». Потом Ольга сказала, что успеет, потому что они поедут все равно мимо и она попросит ребят, чтобы они сделали небольшой крюк и высадили ее у места их встречи. Затем Чистяков, продолжая вслушиваться в разговор, понял, что парень-то снова изменил условия встречи – не иначе, когда узнал, что спасатели из бригады Ольги могут его увидеть. Ольга удивилась немного, но согласилась.
Хлопнула крышка капота, и появился Мостовой, вытиравший руки ветошью. Он деловито залез в кабину и завел мотор. Удовлетворенно прислушался и, видимо, остался доволен.
– Борь, подбрось меня до «Меркурия», – попросила Синицкая.
Мостовой отреагировал спокойно, только пожал плечами:
– Хорошо.
Чистяков хотел специально сесть не в середину, а с краю, чтобы, когда он будет выпускать Синицкую, у него было время осмотреться по сторонам. Но хитрый ход не получился. Ольга подтолкнула его к двери, и он послушно полез в кабину первым.
Всю дорогу бригада молчала. Мостовой думал о своем, Ольга – о своем, а Чистяков – об общем. Он подбирал доводы для своей теории. И этими доводами он собирался сразить Борю наповал и подтолкнуть того к более активным действиям.
Наконец, Мостовой остановил машину около универмага, Синицкая со словами «спасибо, мальчики» выпорхнула на тротуар и пошла куда-то назад вдоль витрин. Это Чистяков расценил как еще один хитрый, заранее предусмотренный ход Эдуарда.
– Ты понял? – с торжеством спросил он.
– Чего непонятного, – ответил Мостовой. – Кому угодно надоест дуться до бесконечности. А ей к тому же нужно было попросить, чтобы мы подвезли ее. Вот все непонятки.
– А я ведь совсем не о том, Боря! – с хитрым прищуром заметил Чистяков. – Я о блестящем подтверждении моего умозаключения, о котором ты вчера так пренебрежительно отозвался.
– О чем это ты? – рассеянно спросил Мостовой, думая о чем-то своем.
– О том, что этот пресловутый Эдик не любит людных мест по одной простой причине: он не хочет, чтобы его видели с Ольгой.
– Зачем это ему? – с прежней рассеянностью спросил Мостовой.
– Мало ли! – усмехнулся Чистяков. – Пусть не американский шпион, как ты легкомысленно пошутил, но причина быть должна. И самая простая из них в том, что он, к примеру, женат.
– Высосано из пальца, – прокомментировал Мостовой.
– Нет, Боря. Посуди сам, я за ними слежу несколько дней, а в лицо его так и не видел. А все потому, что он ее или сразу в такси толкает, или ведет темными улицами и проходными дворами, где, согласись, следить трудно, тем более подойти так близко, чтобы в лицо взглянуть. Но это еще не все. Недавний ее разговор по телефону с ним же подтвердил все мною изложенное.
– Ты можешь короче говорить, словоблуд?
– Я бы попросил… – начал было возмущенно Чистяков, но Борис так красноречиво сплюнул, что Игорь решил изменить тон. – Она ему звонит и говорит, что задерживается на работе. Они куда-то собирались и где-то должны были встретиться. В связи с этим она предлагает встретиться позже и в другом месте. Это не вызвало возражений. Она предложила встретиться у «Меркурия», и это не вызвало возражений у Эдуарда. А вот когда она предложила встретиться непосредственно у главного входа, он пошел на попятную. Это, Боря, было очень заметно, даже Ольга удивилась. Этот тип сразу же вспомнил о каком-то маленьком деле, которое не позволяет ему встретиться с ней у входа, и он предложил другое место. Ольга согласилась, и все у них заканчивалось хорошо, но тут наша подруга брякнула неосторожно, что ребята из бригады, то есть мы, подбросят ее до «Меркурия». Что делает этот темный тип? Он опять придумывает причину, чтобы изменить место встречи. Резюме? По-моему, все очевидно. Он не хочет лишний раз бывать с ней в оживленных местах. Он не хочет, чтобы мы его увидели, потому что можем знать об их отношениях. Ну как? Я силен?
– Практически атлант, – усмехнулся без энтузиазма Мостовой. – Гений отечественного сыска.
– А без дешевого, унижающего мое самолюбие сарказма?
– Ладно, – невесело рассмеялся Мостовой, заворачивая во двор спасотряда, – согласен. Хотя это все могут быть лишь совпадения.
Чистяков еще некоторое время продолжал распинаться по поводу бедности фантазии и отсутствия воображения у друга. Он понимал, что может сейчас нарваться на раздражение своей болтовней, но продолжал дурачиться, чтобы хоть как-то поднять Боре настроение. И только когда они вышли из душа и стали переодеваться возле своих шкафчиков, Мостовой вдруг сел на лавку и внимательно уставился на Чистякова.
– Ты чего? – Игорь сделал вид, что испугался, и пощелкал пальцами перед лицом друга. – Бо-ря-я! Очнись!
– Между прочим, Игорек, ты в чем-то прав, – проговорил Мостовой, не обращая внимания на манипуляции Чистякова.
– Ни фига себе! В чем-то! Я во всем прав, только ты долго это осознаешь.
– В Пятигорске, – продолжал Мостовой, игнорируя восклицания, – я случайно встретил капитана – может, помнишь, когда нас на железную дорогу бросали в прошлом году?
– Здоровый такой! Командир пэпээсников; его, кажется, Васей звали.
– Во-во, – кивнул Борис. – Время у меня было, и мы зашли к нему в кабинет. Он меня еще квасом угощал.
– Боря, не отвлекайся, – посоветовал Чистяков. – Про квас ты мне потом расскажешь.
– Разговорились о делах, о работе. У него там на стене ориентировки с фотографиями и фотороботами висят, вот и про них поговорили. И он мне к слову рассказал интересную историю, которая тянулась у них несколько месяцев. Представляешь, знакомится девушка с парнем, точнее, молодым мужчиной лет тридцати. Все хорошо, шуры-муры, живет с ней как типичный альфонс со всеми признаками, видимыми со стороны, но не видимыми влюбленной дурочкой. А потом хлоп – и квартиру этой девушки обворовывают. Интересный момент: когда милиция начинает опрашивать соседей и искать свидетелей, то в силу первой своей версии показывают фотографию любовника. Со стопроцентной уверенностью все опознавали этого альфонса в том человеке, который появлялся в подъезде в то время, в которое примерно и произошло ограбление. А дальше, Игорек, еще интереснее: у этого альфонса оказывалось железное алиби. Даже железобетонное. Он в этот момент был с хозяйкой квартиры. И тому были другие свидетели.
– Интересно, – согласился Чистяков. – Наверное, это инопланетянин. Или маг-чародей, который умеет создавать себе дублей. Помнишь, у Стругацких «Понедельник начинается в субботу»?
– Помню. Так вот, в Пятигорске таких случаев было три. Замначальника УВД до такой степени оказался в ступоре, что не нашел ничего лучшего, кроме как завести к себе в кабинет этого типа и объяснить ему все популярно. Короче, посоветовали парню (а он был иногородним) убираться из города в двадцать четыре часа, пока милиция не пошла на крайние меры в виде элементарной подставы. Допек он их. Самое интересное, что альфонс, как рассказывают милиционеры, и сам был в большом шоке. С одной стороны, мистика какая-то, а с другой – проблему все равно решать надо. А она связана с пребыванием в городе этого типа.
– Да никакой мистики, Боря, тут нет. Ею и не пахнет. А пахнет тут одной женской слабостью. Все ведь просто объясняется: она в него втрескивается по уши, а когда происходит ограбление, она его прощает, жалеет и забирает из милиции заявление.
– Маленькое уточнение, Игорек. Даже если потерпевшая заберет заявление, то факт совершения преступления останется все равно. Милиция обязана возбудить уголовное дело. Так что если ты полагаешь, что преступник строил расчет на этом, то ошибаешься. Плюс другие свидетели его нахождения в момент совершения преступления в другом месте. Не катит твоя версия. Но кое в чем ты все же прав.
– Ни фига себе – «кое в чем»! – возмутился Чистяков, не собираясь так просто сдаваться. – Да я во всем прав, и рассудит нас только время!
– А прав ты в другом, Игорек, – спокойно продолжил Мостовой. – Прав ты в том, что здесь все не так чисто, как кажется. Я это нутром чую. Что-то тут не просто и совсем не очевидно. Я, конечно, Оле счастья желаю. Кого бы она ни выбрала себе в спутники жизни, приму и соглашусь. Но тут что-то не так.
– Согласен, Боря, – Чистяков оживился и обрадовался тому, что расследование можно продолжать, продолжать докапываться до истины и что Боря ему теперь помощник. – Ольгу надо срочно спасать. Мы не знаем, от чего и кого, но должны это выяснить. Так ведь?
– Так, Игорек, так. Совершенно очевидно, что Оля попала под влияние своего ухажера, под какие-то чары. Есть такие люди, обладающие даром влияния на человека. И гипнозом не назовешь, а чем-то таким, что заставляет им верить, тянуться к ним.
– Решено, Боря, будем выводить этого типа на чистую воду. Но для начала нужно установить его личность и навести справки. Как минимум выяснив, что он женат, мы тут же сможем убедить Ольгу порвать с ним. Да она и сама не захочет такого «счастья». Бесперспективного.