«Юрий Алексеевич, как вы тут вообще что-то понимаете в этих переключателях? Ах да, вы же меня не слышите».
– Кедр, я Заря-1, у нас всё отлично, как чувствуете? Приём! – прозвучало у Миши в голове, как будто в плохом наушнике.
– Заря-1, я Кедр, Вас понял. У меня тоже всё идет хорошо.Самочувствие хорошее. Сейчас буду прикрывать люк номер один. Приём.
В этот момент Миша увидел тени на панельной доске, затем услышал грохот закрывающейся крышки, после этого начался страшный гул у него в голове, переходящий в свист. Гагарин продолжал общение с Зарёй-1, и Миша понял, что этот гул только у него в голове. Голоса, доносящиеся до Миши, становились еле слышны, как-будто люк перекрыл все сигналы. Видение панели приборов становилось всё мутнее, а затем Миша как-будто упал в вакуум. Теперь он и не видел, и не слышал ничего. Миша выкрикивал какие-то слова , но даже сам себя не слышал. Так продолжалось, наверное, секунд тридцать, а затем вдалеке появилась точка, и по мере приближения к ней звуки становились всё отчетливей. Точка становилась всё больше, Миша увидел ракету, ребят устанавливающих люк, они открыли люк и Миша влетел обратно в тело Гагарина.
«Ура, я снова вижу!»
– Кедр, я Заря-1, Юрий Алексеевич, – послышался не совсем уверенный голос Королёва, – у нас так получилось: после закрытия люка, вроде один контактик не показался. Он поджался, поэтому мы, наверное, сейчас будем снимать люк и потом его поставим снова. Как поняли меня?
– Заря-1, я Кедр. Понял вас правильно. Люк открыт. Проверяю сигнализаторы, – ответил Гагарин.
«Ого! А нам про такое не рассказывали даже по телевизору, получается, люк не сразу закрылся и возникли проблемы?» – удивлённо подумал Миша.
И тут у него снова зачесались глаза, и снова картинка начала мутнеть. Но на этот раз глаза он протирать не мог, Миша просто терял зрение и окунался в темноту.
«А вот это уже неприятно, Юрий Алексеевич, надеюсь, с вашими глазами всё хорошо? Юрий Алексеевич?»
(3)
– Мишка! Ты чего орешь? С ума сошел? – это же голос Даши, подумал Миша и…
Он убрал руки с глаз, фокус восстановился, и он увидел перед собой Дашу и Антона. А за ними стояли и недоумённо смотрели на него ребята из его класса во главе с Натальей Сергеевной.
«Так это сон был? Такой реальный!»
– Что с тобой, дружище? В глаза что-то попало? Чего орешь ? – спросил Антон.
Миша ещё раз присмотрелся к Антону и Даше и сказал: «Ребята, это же вы? Я не сплю?»
Миша подошёл к Даше и взял ее за руку, она с ужасом вырвала её.
– Ты чего творишь? Тут же училка!
Антон в этот момент заулыбался, положил руку Мише на плечо, подошёл вплотную и шепнул на ухо: «Значит так, скажешь, что ночью совсем не спал, и тут провалился в сон! Понял?»
Миша одобрительно качнул головой.
– Всё понятно! – громко заявил Антон.
– Миша ночью не спал, вот и провалился в сон, и даже сон успел увидеть, – уже со смехом говорил Антон, и все остальные тоже подхватили его смех.
Кроме Натальи Сергеевны, она продолжала сурово смотреть на Мишу, затем подошла ближе и сказала: «Михаил, только попробуйте уснуть во время экскурсии, я за себя не отвечаю. Вы меня поняли?»
– Да, конечно, Наталья Сергеевна… Это была минутная слабость, я правда ночью плохо спал.
Наталья Сергеевна вздохнула и пошла в сторону всех остальных.
– А мы что, уже в Звездном городке? – переспросил с интересом Миша.
– Да молчи ты, болван, – одёрнул его Антон и с ужасом посмотрел в сторону Натальи Сергеевны.
Она повернулась и сказала: «Это касается всех, только попробуйте опозорить нашу школу перед экскурсоводом! И не просто экскурсоводом, а перед героем Советского Союза, лётчиком-космонавтом Алексеем Леоновым!»
Тут весь класс одобрительно загудел: «Да ладно? Вот это круто! Невероятно. Я его вчера по телевизору видела…»
– Ну, по телевизору я, наверное, красивее, чем в жизни.
Здесь все резко замолчали и устремили свой взгляд на идущего в нашу сторону немолодого человека в обычном чёрном костюме и медалями на груди. Медалью героя Советского Союза.
– А вы всё такой же молодой, как и по телевизору, – сказала моя одноклассница Нина Сёмина и засмущалась.
Алексей Леонов тоже улыбнулся в ответ.
– Здравствуйте, Алексей Архипович, – торжественно поздоровалась Наталья Сергеевна.
Затем со странной улыбкой повернулась к классу, подняла руки и, как дирижёр, попросила всем вместе поздороваться с Леоновым. Но получилось так себе: «Здрав…те, Алексей…Ей…»
– Ну зачем же? Не нужно официоза, это лишнее! – остановил этот балаган Алексей Архипович. – Давайте не будем терять времени и начнём.
Покрасневшая Наталья Сергеевна, словно робот, повернулась снова лицом к Леонову.
– Да-да, конечно, давайте начинать, – сказала она с дурацкой улыбкой.
– А вы тут работаете? – почему-то вырвалось у Миши.
Леонов остановился, повернулся к Мише и с интересом пригляделся.
– Ой! – испугался Миша, – я, наверное, что-то не то сказал? Извините!
– Всё нормально, логичный вопрос. Нет, я здесь не работаю экскурсоводом, если ты об этом.
Затем он повернулся ко всем.
– Дело в том, что сегодня особенный день. Ровно 40 лет тому назад, Советский лётчик-космонавт, прекрасный человек, мой друг, совершил, как нам тогда казалось, невозможное!
Леонов снова повернулся ко мне и произнёс: «И где, по-вашему, я должен быть в такой знаменательный день?»
Миша как-то по-взрослому, понимающе улыбнулся и сказал: «Здесь!»
Они смотрели друг на друга ещё секунды три,
– Ну, конечно, я бы хотел сейчас оказаться на Байконуре, но туда лететь дальше!
И весь класс засмеялся. На лице Леонова была неподдельная детская улыбка.
– Да, ребята, нам сегодня очень повезло, что Алексей Архипович согласился рассказать о том самом дне 12го апреля! – прокричала Наталья Сергеевна, голос её в этот момент был особо противным.
– Скажите, Алексей Архипович, а тогда, случайно, не вы меня…, то есть, Юрия Алексеевича конфетой угостили в автобусе ?
– Ты знаешь про этот случай? Молодец!
Все без исключения стояли и смотрели на Мишу с огромным удивлением: раньше Миша не отличался какими-либо познаниями.
– Нет это был не я, это Григорий Нелюбовь был. Но всё равно молодец, что вспомнил. Может, еще вопросы есть?
– А второй космонавт… мне показалось, что он немного обижен был перед полётом…
В этот момент улыбка с лица Леонова испарилась. Он подошел к Мише и снова улыбнулся.
– Я пересмотрел всю хронику этого дня много раз, и я не видел в ней обиженного лица Германа Титова, – с непониманием в голосе сказал Леонов.
– Правда? Странно, – понимая, что зря начал этот разговор, ответил Миша. – Да я это так, почему-то подумал, что ему наверняка было обидно, что он не первый.
– Стоп-стоп! Давай, не увиливай, где ты увидел запись обиженного Германа Титова?
Миша понял, что попал. Он спасительно посмотрел на Антона!
– Алексей Архипович, Миша ещё тот выдумщик, иногда скажет такое… Хоть стой, хоть падай! – попытался спасти Мишу Антон.
– Я во сне это видел, – сказал Миша, подумав, что правда слишком уж невероятна, чтобы в неё поверить.
– Во сне, говоришь? Хм, ну ладно… Отвечу так: твой сон вещий оказался. Герман и правда был расстроен, что не он летит, мы все были расстроены…
В этот момент он повернулся ко всем ребятам.
– Ведь в космос полетят тысячи, но первым будет только один. И я горд, что им стал мой друг, Юрий Алексеевич Гагарин.
В этот момент все как один зааплодировали.
– Ну что, ребята, пошли покажу, как себя ощущал Юрий Алексеевич во время своего легендарного полета!
Леонов пошел вперед, и вся группа дружно последовала за ним. Даша чуть отстала, а Миша с Антоном шли в хвосте.
– Ты чего, и правда уснул, что ли? – спросил Антон.
– Не думаю, что я спал, я сто пудов был в прошлом!
– Чего? Совсем крыша поехала? – засмеялся Антон.