Князь Тур. Древлянская война

– Как бы мы ни старались, но богов люди боятся больше, чем себе подобных.

– Но тогда бы здесь началась вновь война. Одни бы принимали христианство, а волхвы бы их резали, и так до тех пор, пока бы ситуация не поменялась.

– Ты верно говоришь, мой друг. Насильно сводя между собой другувитов, мы предотвратили многие беды, но потеряли Ладу. Ведь она не хотела силком выходить замуж.

– Может, теперь, когда наша другувитка умерла, стоит дать возможность невестам воспрепятствовать супружеству, если суженый не мил?

– Отныне, когда невестам возложат венок на голову, если не пожелают выходить замуж, то пусть положат его на воды безымянного озера и уходят прятаться в лес. Если до утра их там никто не обнаружит, то будут свободны от всякого брака или выйдут за того, кого сами выберут.

Князь развернулся и пошёл к своему столу, где лежал кожаный чехол. Кабрун поднял его со столешницы и, просунув руку внутрь, вытащил из него огромный белый рог для вина. Каригайло сразу понял, что этот кубок был сделан из рога дикого быка, которого убил Ульф, – ведь сосудов таких огромных размеров никто не делал. В его горло мог спокойно пройти кулак взрослого мужика, а сам он был украшен золотым мундштуком в виде тура. Окантовка была посеребрённой и связана с мундштуком платиновой цепочкой. Рог предназначался только для питья и имел закрывающуюся крышку, так что в него можно было смело налить вина себе в дорогу.

Кабрун подошел к Каригайло и протянул ему белый рог. Воевода почтительно вытянул руки и взял дорогой сосуд в свои руки.

– Что мне с ним делать?

– Скажи викингу, что мать и дитя погибли, и отдай ему этот рог. После чего отвези его к йомсвикингам, что живут в устье Одера. Если воспротивится или попытается вернуться, скажи, что я прикажу убить его и всех, кто последует за ним.

– Но, князь, это очень дорогой подарок. Разве он заслужил его? – возмутился Каригайло.

– Нет, не заслужил. Но он убил быка, а значит, у него должно быть хоть какое-то доказательство его силы. А кроме того, я сделал из другого рога зверя точную копию, и когда дитя подрастёт, возможно, он захочет найти своего отца. С помощью этого рога он опознает его.

– Как всё у тебя мудро, князь.

– Ступай, мой добрый друг.

– Я повинуюсь.

Кабрун склонился над головой своего верного воеводы и поцеловал его в лоб. Каригайло почувствовал намокшую бороду своего повелителя и понял, что князь пролил очень много слёз. После поцелуя князь направился к окну, откинул задвижку и распахнул настежь ставни.

Воевода аккуратно поднялся с колена, стараясь не обронить рог. Он подошёл к столу, взял кожаный чехол и стал засовывать рог внутрь. Когда всё было готово, он поклонился стоящему к нему спиной князю и пошёл прочь из комнаты, чтобы немедленно выполнить его приказ.

* * *

Мальчик рос под кровом князя в его восточном замке. Поскольку ни у кого из ратников не было детей, в том числе и у Кабруна, то все витязи относились к нему как к собственному сыну, во всём помогая и поддерживая. Всё же князь, понимая, что это может разбаловать ребенка, воспитывал его в строгости и аскетизме. Спал он на охапке сена, поверх которой ложилась тонкая простыня и небольшая подушка. Будили мальчика с первыми петухами, после чего начинались тренировки. К обеду ему вновь разрешали поспать, а вечером его еще раз ожидали тренировки.

С раннего детства его обучали владеть различными видами оружия. Однако с наибольшим успехом ему дался скандинавский боевой топор. С луком у Тура были проблемы, тем не менее это компенсировалось прекрасной техникой метания ножей.

Когда мальчик немного возмужал, то Кабрун, видя невероятную ловкость парня, стал обучать ловле стрел. Поначалу кончик стрелы оборачивали шкурой животного, чтобы урон, который она наносила, был сведён к минимуму; также это замедляло стрелу и делало практически неопасной. Со временем мальчик стал хватать их настолько проворно, что кожаный наконечник убрали, оставив только древко, а спустя время нацепили и затупленные боевые. Но Тур и их с ловкостью ловил руками, так что они не касались его и не причиняли вреда.

Когда Тур превратился в юношу, то стал очень коренастым парнем. Плечи он имел широкие, а руки – мускулистые. Черты лица у него были правильными, а глаза настолько карими, что при чуть приглушенном свете зрачки полностью сливались с роговицей, образуя единые чёрные круги. Волосы на голове росли тёмными, а со временем он отпустил небольшую бороду с усами.

Большой топор Тур использовал без щита. Это давало много преимуществ, однако были и недостатки, самый существенный из которых – это то, что он может застрять в щите соперника, и тогда враг может, уводя щит с застрявшим в нём топором в сторону, вспороть брюхо другувиту. Дабы не допустить подобного, Тур должен был отводить руку к поясу и доставать меч, чтобы хоть как-то прикрыть себя. Такие размашистые действия приводили к потере времени и поражению, а в реальном бою привели бы и к смерти.

Стараясь этого избежать, Кабрун предпринял попытку улучшить конструкцию секиры. Так был изготовлен первый особый топор, в хвосте топорища которого стал размещаться небольшой кинжал длиной с одну ладонь. Черенок в данном случае использовался не только как вставка для обуха, но и как своеобразные ножны. Идея была в том, что если топор Тура увязнет в щите противника, то, выхватив клинок, он сможет быстрее отразить удар. А пока враг будет ошеломлен этим фокусом, Тур перережет ему горло. Однако тонкое лезвие ножа, которое помещалось в черенок, не выдерживало удара меча и либо ломалось, либо выбивалось из руки. Также во время боя из-за того, что рукоятка кинжала по оси совпадала с осью прямого топорища, то, хватаясь за хвост топора, нож отсоединялся от остальной части, что приводило к разъединению оружия. Тогда князь принялся изготавливать новый топор, чтобы юноша не мог нечаянно схватиться за кинжал во время схватки. Сначала изменили конструкцию ножа, поставив клинок под тупым углом к рукоятке. Теперь и сама рукоятка клинка торчала из топорища под некоторым углом, отогнутая вперёд, и Тур уже мог чувствовать, если схватил топор не в том месте. Сам клинок тоже претерпел изменения: он стал длиннее на пол-ладони, шире и немного изогнутым. Затачивался он только с одной стороны, а с другой уже имелся обух для придания прочности.

Такой причудливый клинок немного напоминал собой греческий копис, отчего и Кабрун, и Тур стали его так называть. Это потаённое оружие несколько снижало твёрдость топорища, и компенсировать потери пришлось использованием в качестве черенка прочного ясеня.

Изменение конструкции топора привело к изменению стиля боя Тура. Металл, который стал находиться с другой стороны головы топора, стал создавать ему противовес, и благодаря этому Тур смог вращать оружие с большей ловкостью, а у самого молодого воина появился непобедимый приём. Другувит старался нанести удар противнику топором сверху в правое плечо. Оппоненту, чтобы парировать этот удар, приходилось заводить щит справа над головой, тем самым он оголял свой левый бок и закрывал щитом для себя обзор. Тем временем Тур выхватывал из рукояти копис и делал выпад, после которого разил противника в корпус либо в лицо, если противник был хорошо защищён доспехами.

После такого подарка князя Тур стал непобедимым. Однако Кабрун запрещал ему пользоваться этим приёмом, чтобы у Тура всегда оставался эффект неожиданности, и применять его лишь в крайнем случае.

В одно летнее утро Тур вышел на пробежку. Его путь лежал по тропинке вдоль реки Мухавец, что протекала по центральным землям князя Кабруна. По другую сторону тропы лежал древний реликтовый дубовый лес. В воздухе стоял запах мха и сырости. Птицы заливали своим пением всю округу, и лишь небольшой туман застилал пространство вдоль реки. Тур долго бежал, но не знал, сколько преодолел вёрст, потому что просто наслаждался окружавшей его природой.

Вскоре он увидел песчаный остров. Его золотые берега обнимали два рукава широкой реки, посреди которой он стоял. По его периметру располагался частокол, а внутри находился деревянный детинец, стоящий на холме. Крепость представляла собой большую четырёхугольную башню, к стенам которой примыкали четыре башенки пониже. Крыша была простой и сделана из деревянной черепицы. Это крепость была домом, в котором жил Тур, Кабрун и его витязи.

Вдалеке показался силуэт всадника, скачущего на лошади. Он никуда не сворачивая мчался прямо на Тура. Когда он приблизился на расстояние в несколько сотен шагов, юноша узнал в нем Каригайло – одного из самых храбрых и сильных воинов князя. Это был седовласый мужчина, одетый в серый плащ, лицо которого было покрыто морщинами. Он подъехал к Туру и остановился.

– Тр-р-р-р, – громко заревел воевода. – Тур, вот ты где, я тебя ищу. Прыгай немедленно на лошадь, тебя желает видеть князь.

– Что-то произошло? – встревоженно спросил Тур.

– Почти. Князь решил тебя испытать.

Тур, ничего не понимая, вскочил на коня, и они вдвоём помчались к переправе. Всё это время он думал, что за испытание ему приготовил князь и почему его никто заблаговременно не предупредил. Кабрун учил Тура к любому важному событию готовиться заранее, а теперь сам князь словно позабыл свои наставления.

Они очень быстро спустились к реке и сели в лодку. Доплыв до противоположного берега, где стоял замок, Тур и Каригайло поднялись на холм.

Пройдя ворота стены, молодой воин увидел, как витязи устанавливали огромную платформу. Ее форма походила на четырёхлистный клевер, части которого были сложены из четырёх частей без малейшего зазора. Диаметр его был около четырёх метров. Поверх платформы положили настил из кожи, так что теперь его высота в сумме была около полуметра.

– Что это? – спросил Тур.

– Это тинг, который служил нам местом проведения поединков.

– А почему я раньше его не видел?

– Если я правильно помню, последний раз мы его устанавливали более десяти лет назад, – Каригайло посмотрел на Тура. – Если какой-либо из местных смельчаков хотел вступить в дружину Кабруна, то он должен был вызвать на поединок одного из дружинников князя и одолеть его. Только тогда он получал право вступить в дружину.

– Я так понимаю, что никому так и не удалось пройти испытание?

– Никому, – ухмыльнулся воевода.

– Его установили для меня? – робко спросил Тур и посмотрел на Каригайло.

– Да.

– И кто же будет моим соперником?

– Это буду я, – иронически ответил Каригайло.

Воевода махнул рукой придворному слуге, и тот немедленно направился к нему. В руках он нёс длинную кольчугу с капюшоном, поверх которой лежал шлем-полумаска. Слуга остановился в шаге от воеводы, склонил голову и протянул ему доспех. Каригайло взял в руки кольчугу и тут же передал её Туру. Как и положено, он начал натягивать её поверх своей льняной рубахи, тем самым отделяя металл от кожи.

Через минуту хауберк плотно прилегал к рубахе и закрывал ноги до колен, а руки – до локтей. В поясе он был обвязан кожаным ремнём, а на голове был надет шлем-полумаска.

Красивая кольчуга отлично сидела на юном воине. Туру стало очевидно, что её сделали специально для него – ведь воинов с похожей комплекцией среди дружинников не было, а значит, князь уже давно задумал его испытать.

Один из витязей принёс Туру его топор. Другувит взял его и почтительно поклонился витязю. Не теряя время, юноша направился к тингу. Подойдя к нему на расстояние в один шаг, он вскочил на помост.

Через секунду на тинг забрался и Каригайло. На воеводе была точно такая же кольчуга с капюшоном, только вооружён он был одноручным топором и круглым щитом. Вокруг платформы собралось множество народа, начиная от дружинников князя и заканчивая крестьянами. В первых рядах стоял Кабрун и наблюдал за всем происходящим. Воины повернулись к нему и поклонились.

– Тур, сегодня мы испытаем твою силу и ловкость. Сражайся храбро, и ты станешь одним из нас. Постарайтесь не причинить друг другу вреда. Тот, кто не устоит на ногах или выйдет за пределы помоста, будет считаться поверженным. Вам всё ясно? – громким голосом сказал Кабрун.

– Да, князь, – сказал Каригайло.

– Да, – сухо повторил Тур.

Поединок начался, и Каригайло мгновенно замахнулся и попытался нанести удар топором сверху, но Тур ловко увернулся в сторону. Тогда юноша контратаковал ударом в корпус, однако витязь шагнул назад. Тур остановился и решил беречь свои силы, ведь он устал после пробежки, а Каригайло, осознавая это, начал методично наносить удары в голову другувиту.

Молодой воин проворно отбивал все удары так, чтобы лезвие топора дружинника не попадала по пальцам Тура. Каригайло превосходил другувита в росте и, собрав всю свою мощь, нанёс ему со всей силы удар сверху. Тур блокировал удар воеводы своим топором, однако его сила была так велика, что юноша, не выдержав натиска, упал на одно колено. Витязь зацепил топорище юноши пяткой своего топора и резким движением попытался вырвать его из рук Тура. Другувит, предвидя это, быстро прыгнул на корточки и, уткнув ногу в живот Каригайло, швырнул его назад через голову. От такого приёма витязь отлетел на несколько шагов и, перевернувшись в воздухе, упал на спину. Он попытался быстро встать, но Тур вновь стремительно атаковал, и воевода еле парировал удар щитом. Но как только он блокировал один удар, на него летел уже второй, с другой стороны, в корпус, от которого он также защитился щитом. Тогда Тур схватился рукой за топор Каригайло и ударил его ногой в грудь. Мощь, с которой приложился другувит, была столь велика, что воевода вмиг вылетел с ринга и упал в нескольких шагах от князя.

Витязь, кряхтя, пробовал подняться на ноги. Он поднял своё туловище и тут же рухнул на землю. На лицах всех собравшихся было недоумение, ведь до этого момента Каригайло считался непобедимым воином Кабруна, а теперь он с полным ртом земли не может самостоятельно встать. Некоторые дружинники бросились помогать своему товарищу подняться. Каригайло, лёжа на спине, посмотрел на стоящего на ринге Тура и кивнул ему головой; в ответ юноша улыбнулся.

– Ты достойный воин, отныне тебе принадлежит право называть себя моим дружинником, – громко сказал Кабрун.

– Благодарю, князь, однако мне ещё далеко до твоего мастерства, – ответил Тур, искренне полагая, что он всё же ещё слабее Кабруна.

– Братья, уберите с помоста кожаный настил и поставьте на него хлеба, мясо, рыбу, различные плоды и квас. Пусть сегодня все угощаются, потому что за всё то время, что мы здесь пребываем, у нас появился новый великий воин.

– Благодарю, добрый князь, – торжествующе сказал Тур и поклонился.

Вокруг началась суета. Часть воинов принялась срывать кожаное покрытие с ринга, а часть побежала в кладовую замка за припасами. Крестьяне поспешили ловить рыбу и забивать кабанов, а также помчались в лес за грибами и черникой.

– Тур, зайди ко мне. Нам надо кое-что обсудить, – тихо сказал князь.

Кабрун развернулся и пошёл в крепость. Другувит тем временем стал снимать свои доспехи и аккуратно складывать их. После чего, выпив кружку воды, он побежал следом за князем.

Когда он вошёл в его комнату на вершине центральной башни, то увидел, что на стойке для брони висят чёрные латы – точно такие же, какие носили его дружинники. Ламеллярный доспех, собранный из множества чёрных пластинок, закреплённых на кожаной подкладке и соединённых между собой верёвкой.

– Сынок, это тебе, – заботливо сказал князь, показывая ладонью на доспех.

Когда они оставались наедине, то Кабрун не стеснялся называть Тура сыном, а юноша называл князя отцом. Князь всегда был скуп на эмоции и, лишь оставаясь наедине, мог дать волю своим чувствам. Тур, глядя на Кабруна, поступал так же.

– Спасибо, отец. Надеюсь, я буду достоин их носить.

– Ты уже достоин, сынок.

– Но позволь, отец. Ты всегда учил меня тщательно готовиться к битве, почему же сейчас поединок с Каригайло произошёл так внезапно?

– Сынок, для любой битвы ты должен готовиться заблаговременно, но в жизни не всегда представится возможность так поступить, а потому старайся быть готовым всегда. После утренней пробежки ты был уставшим, я это знал и потому распорядился проверить тебя. И ты прошёл испытание. Кроме того, через два дня наступит Перунова ночь, и я бы хотел, чтобы ты там присутствовал в качестве дружинника и охранял священную рощу.

– Почту за честь! – приподнято воскликнул Тур. – Когда наиболее доблестные воины другувитов соберутся со всех окрестных деревень и будут сражаться за право обрести жену.

– Вот и хорошо. Теперь иди и набирайся сил, скоро мы выступаем.

Тур поклонился и стал собирать свои доспехи в большую кожаную сумку, которая стояла рядом со стойкой. Кабрун тем временем подошёл к юноше, погладил его по голове, после чего направился к выходу. Когда воин полностью упаковал доспех, то также вышел из помещения и побрёл к себе в комнату в другой башне. Его спальня была очень маленькой, и в ней помещалась лишь охапка сена и небольшой столик. Он распаковал свои доспехи и разложил их на столешнице. Оказалось, что доспехи заняли весь стол. Осознав, что в таком случае ему просто будет негде принимать пищу, Тур направился к местному плотнику. Тот на скорую руку смастерил для него стойку для доспехов, и юноша вернулся к себе в комнату. Он установил стойку в углу и повесил на неё свою броню. От усталости Тур прилёг на сено и проспал до самого вечера. Пробудившись, он сразу же помчался к помосту, где праздник продолжался уже несколько часов, а все собравшиеся успели достаточно опьянеть. Те, кто ещё сохранял капли рассудка, чествовали другувита с победой. Тур принимал поздравления с благодарностью, но в его душе было некое беспокойство. Нутром он понимал, что в его жизни грядут перемены, и это напряжение всё усиливалось. Побыв ещё немного со всеми, он пошёл к себе в комнату и вновь уснул.

* * *

Спустя два дня Кабрун со своей дружиной прибыл в священную рощу у безымянного озера. Сама она находилась на юге от замка Кабруна в тридцати верстах. К этому месту всегда относились с великим почитанием, потому что по странному и необъяснимому стечению обстоятельств в этой роще рядом росли разнообразные деревья. Старинный дуб мог стоять рядом с берёзой, а вблизи с ними высилась сосна. Ещё в нескольких шагах рос вяз в обнимку с каштаном. И так вместе сосуществовало великое множество деревьев: осина, ясень, тополь, клён, ива, ель и т. д. Все деревья были разные и непохожие друг на друга, молодые и старые, пышные и скудные, высокие и низкие, яркие и тусклые. Всё это производило сильное впечатление на всех, кто там хоть раз бывал. По этой причине Кабрун и решил, что именно этот смешанный лес лучше всего подойдёт для объединения всех настолько не похожих друг на друга родов.

Наступил вечер, и на песчаном пляже разожгли огромный костёр. Около него собрались князь, жрецы и вожди племён другувитов. С каждым вождём были юноши и девушки, которых они привели с собой, причём девушек было вдвое меньше, чем ребят, что очень удивило Тура. Князь подошёл к вождям, и они все как один поклонились ему до земли. После чего Кабрун, пожав каждому руку, стал с ними что-то обсуждать. Спустя несколько мгновений вожди пошли обратно к своим соплеменникам, а Кабрун направился прямиком к Туру.

– Сынок, твоя задача будет стоять по периметру рощи и охранять этот участок леса от диких зверей и непрошеных гостей, так что одевать доспехи не стоит. Возьми с собой только топор и, если хочешь, два-три метательных ножа. Если что-то случится, просто подуй в свистульку, – князь вытащил из кармана дудку и протянул Туру. – Если мы услышим её звук, то немедленно придём тебе на помощь.

– Да, отец, – ответил юноша и взял в руки свистульку.

– Хорошо, теперь ступай вместе с Каригайло, и он покажет тебе твой пост.

Тур кивнул, и князь спешно удалился прочь. Каригайло, наблюдавший за их разговором, после того как князь ушёл, схватил чёрный плащ и поспешил к Туру. Остановившись в шаге от другувита, он посмотрел ему в глаза.

– Тур, возьми плащ, а то мало ли дождь пойдёт, – витязь протянул юноше мантию.

– Благодарю, – Тур взял подарок Каригайло и положил под мышку. – Ты как? Цел?

– Да, – воевода, выдержав паузу, продолжил: – Пострадала только моя гордость. Ведь я теперь не первый среди равных, – засмеялся Каригайло. – Идём со мной. Я покажу тебе твоё место, где ты будешь стеречь лес.

Тур накинул мантию, и они пошли по роще, проверяя её на наличие возможных хищников. Воевода брёл молча, предаваясь своим мыслям и не особо смотря под ноги. Тур тем временем, пока шёл рядом с Каригайло, размышлял о своих родителях, ведь они как-то были связаны с этими игрищами. В основном всё, что он о них слышал от князя, так это то, что его мать отказалась участвовать в этих состязаниях и влюбилась в иноземца. За это Перун покарал её, и она умерла, но её сыну по молитвам Кабруна громовержец сохранил жизнь.

Это наложило на юношу огромный отпечаток. Он пытался понять мотивы своей матери и с ужасом для себя обнаружил, что полностью согласен с ней. Его душа начала сопротивляться подобным порядкам. Ведь любая жена должна быть своему мужу словно родная сестра, а её преданность должна быть больше, чем у самого близкого друга. А как ты можешь быть уверен, что человек, которого ты абсолютно не знаешь, после этой ночи станет разделять твои взгляды на жизнь и будет тебе хорошей женой? Как дети от такой матери, которую разыграли, словно скотину на рынке, будут любить своего отца, если их мать безразлична и чужда ему? И почему Перун так жестоко её наказал? Все эти мысли не выходили из головы Тура, и он сам не заметил, как уже прибыл на место своего дежурства.

– Тур, тут тебе и придётся стоять до самого утра, – неожиданно прервал его мысли Каригайло. – Если что-то пойдёт не так, то просто подуй в неё, и все дружинники явятся в это место.

– А почему просто нельзя прокричать?

– Охраной священной рощи занимаются только дружинники князя, но чтобы охватить весь массив, нам приходиться стоять на некотором удалении. Если использовать крик в качестве сигнала, то так нас любой недруг может заманить в ловушку, а звук свистульки ни с чем не спутать.

Тур пожал руку старому витязю, после чего Каригайло развернулся и ушёл прочь. Чтобы юноше в голову вновь не начали лезть разные думы и ими он ненароком не прогневил Перуна в священном лесу, молодой воин взял свой топор и начал отрабатывать свою технику.

Спустя несколько часов в лесу наступила поздняя ночь. Погода была абсолютно безоблачной, а в роще было достаточно тепло. Кругом разносился шум от гудения сов, кваканья лягушек, стрекотания кузнечиков и жужжания комаров. Высоко в небе сиял яркий полумесяц, возвышающийся над живописным Млечным путём. Звёзды своим серебристым светом освещали всё настолько ярко, что от деревьев отбрасывались чёрные тени.

Тур по-прежнему тренировался со своим оружием и к этому времени уже немного устал. Топор всегда требует от своего владельца огромной силы и выносливости, из-за чего тело всегда начинает обильное потоотделение, и чтобы немного остыть, молодой дружинник снял накидку. В ту же минуту его атаковал огромный рой комаров. Чтобы хоть как-то себя защитить от назойливых кровососов, Тур накинул свой плащ и достал из маленькой сумки бутылочку с берёзовым дёгтем. Он намазал себе им щёки, лоб, шею, руки и ноги. В этих местах эта жидкость была самым лучшим средством для защиты от насекомых, и самый лучший дёготь добывали именно в Бересте. Отпугнув от себя надоедливых комаров, он положил дёготь себе в карман рубахи и вновь принялся махать секирой.

– Отстаньте от меня! – донёсся из глубины леса женский крик, отчего Тур обернулся и стал всматриваться в рощу, пытаясь отыскать источник звука.

– Помогите, аааа! – вновь раздалось из леса.

Тур растерялся и не знал, как поступить. Он не мог понять, что происходит. Возможно, кто-то попал в беду и просил о помощи, а возможно, это была ловушка. Если он пойдёт в глубину леса, то оставит свой пост, и через это место может проникнуть дикий зверь или, того хуже, – недруг, а если позовёт на помощь посредством свистульки, то сбежавшиеся к нему витязи оставят свои места, и это поставит под удар безопасность всех собравшихся.

– Спасите кто-нибудь! – прозвучало из леса, за которым последовал девичий плач.

– Молчи, тварь, – грубым голосом, полным ненависти, прокричал некто из леса.

От этих слов Тур пришёл в ярость. Он схватил свой топор и помчал в рощу, туда, откуда доносилась мольба о помощи. Спустя несколько минут юноша был уже на месте. То, что он увидел, поразило его до глубины души.

Три парня зажали между собой молодую девушку. Тур сразу узнал их. Это были одни из тех молодых людей, которых он видел с вождями на берегу безымянного озера.

Тело девушки было абсолютно голым, а платье висело в области колен, мешая ей двигаться. Все трое собирались её изнасиловать, но прежде решили поиздеваться над обессиленной. Один из насильников стоял позади девушки и держал её за руки, второй приставил нож к её горлу, а третий с такой прытью снимал штаны, что через мгновение был уже с голым задом. Обезумевшие от своей похоти, они совсем не заметили, как позади них стоял Тур с секирой.

– Оставьте её в покое, – решительно сказал витязь, и насильники мгновенно обернулись к нему лицом.

– Кто ты такой? – возмущённо спросил мучитель с ножом. – Проваливай отсюда, пока жив.

– Я повторяю! Убирайтесь, иначе я вас убью.

– Слышали, ребята? А ну давайте завалим эту скотину, – насильники бросили на землю девушку и стали доставать свои ножи из-за пояса. После чего начали окружать Тура с трёх сторон.

– Но у него топор, – встрял один из них.

– Сегодня я утолю похоть и никто мне не помешает.

– Если вы нападёте, я вынужден буду защищаться.

– Вали его! – прокричал насильник, стоящий за его спиной, и с криком побежал на витязя.

Тур подпрыгнул и в воздухе развернулся корпусом к нападавшему. В мгновение ока лезвие секиры чисто вошло в шею противника и остановилось в районе груди. В тот же миг в шаге от Тура за его спиной стремительно приближался ещё один разбойник. Времени вытащить топор у юноши не было, и тогда он молниеносно выхватил копис. Он шагнул в сторону и, увернувшись от удара ножа, резким движением снёс голову с плеч душегуба. Его атака была столь быстра, что оставшемуся в живых разбойнику показалось, словно меч появился у Тура из воздуха, а отделившаяся голова приятеля через секунду привела его в оцепенение. Наконец, взяв себя в руки, он помчался прочь, забыв про свои штаны. Тур хотел помчаться за ним, но, вспомнив про девушку, остановился. Он развернулся и увидел, как она сидела на земле и горько плакала.

– Тебя не обидели? – сорвалось у Тура с губ.

Он хотел спросить, не изнасиловали ли её, но не знал, как деликатнее задать вопрос. Девушке его вопрос показался странным, но в данный момент её переполняло чувство благодарности и стыда.

– Пусть хранят тебя боги, отважный воин, – от переживания она закрыла лицо руками и заревела, захлёбываясь.

Тур достал из-за пояса небольшую глиняную флягу с водой и протянул ей.

– Выпей немного воды, и тебе станет легче, – она взяла ёмкость и попыталась поднести к губам, но её руки так тряслись, что часть воды она пролила на себя. Сделав несколько глотков, девушка немного успокоилась. Тур попытался её приподнять, чтобы освободить её платье и она смогла его надеть вновь.

– Благодарю тебя, воин, благодарю, – обессиленная, она повисла на шее юноши, пока тот натягивал её платье.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Тур.

– Мил… лиц… Милица, – захлёбываясь, ответила девушка.

– Милица, постарайся успокоиться и поведай, что случилось? – ровным голосом спросил юноша.

Девушка ещё несколько минут просто плакала, но с каждой секундой к ней возвращалось самообладание. Её слёзы убывали, а дыхание выравнивалось. Наконец она пришла в себя и посмотрела Туру в глаза.

– Меня пытались здесь изнасиловать, – обречённо вздохнула Милица.

– Но как? В священной роще? – возмутился дружинник.

– А ты ничего не знаешь? – удивлённо спросила незнакомка.

– Нет! Я с этим обрядом вообще не знаком.

– Всё, всё началось у озера. Мужчины состязаются между собой и выбирают себе жён. Самый сильный должен взять венок и положить на голову понравившейся ему девушке. Следующий выбирает уже из оставшихся, и так до самого последнего. Но если девушке не нравится тот, кто её избрал, или она вообще не хочет идти замуж, то она может отказать ему. Для этого она снимает с головы венок и пускает его в озеро. Вот так поступила и я.

– И что это означает?

– То, что теперь ей придётся пережить ночь, полную страха. Каждой, кто так поступил, разрешатся уйти в рощу. Там она должна спрятаться, и если никто её не найдёт до рассвета, значит, сами боги укрыли её. В этом случае она будет свободна от брака до тех пор, пока сама себе не выберет кого пожелает.

– Я всегда думал, что женщин должно хватать на всех.

– Так, наверно, должно быть, но уже не первый год всё по-другому. Некоторые, самые сильные, приезжают сюда по нескольку раз и каждое лето берут себе ещё по одной жене, из-за чего девушек на всех не хватает. Оттого их меньше, чем мужчин, и единственная возможность для таких неудачников хоть как-то утолить свою похоть – это пойти, когда догорит костёр, в рощу и искать беглянку.

– Если ты всё это знала, то как согласилась прийти в это место? – удивлённо спросил Тур.

– Я надеялась, что боги меня скроют. Я надеялась на их милосердие, – вновь зарыдала Милица горькими слезами.

Чтобы согреть бедную девушку, Тур скинул с себя свой плащ и накрыл им другувитку. Рассудив, что тепло костра должно согреть её, он стал собирать хворост, валявшийся вокруг. Он планировал развести огонь с помощью дёгтя, что был у него в кармане рубахи, но неожиданно в глубине леса он услышал голоса.

– Вон они. Вот там. Вон они…

Из леса раздались крики, перемешанные с лаем собак. Тур поднял голову и прислушался. Все звуки доносились с запада, со стороны безымянного озера. Неожиданно с севера к нему стал приближаться конник. Кроме его лошади, за ним скакал ещё один жеребец без всадника, поводья которого он удерживал в своей левой руке. Приглядевшись повнимательнее, Тур узнал во всаднике Скиргайло – самого быстрого наездника из витязей князя. Он остановил лошадей в пяти шагах от юноши и спешился.

– Тур, прыгай на лошадь и скачем отсюда, – спешно сказал всадник.

– Я никуда не поеду без неё, – решительно заявил Тур.

– Но тогда ты можешь погибнуть.

– Не для того я её защищал, чтобы теперь её убили.

Скиргайло подбежал к Милице и взял её на руки. Вместе с ней он подбежал к свой лошади и усадил её на коня, после чего и сам вскочил в седло. Тур понял, что витязь на его стороне, и так же оседлал второго скакуна. Вместе они помчали прочь на восток, стараясь как можно скорее покинуть пределы священной рощи.