Карл, глядя в трубу часами, молчал. Только иногда что–то шёпотом бубнил себе под нос, глубоко вздыхая. Карл разглядывал всё подряд. Нельзя было установить, что какие–то определённые объекты вызывают у мальчика повышенный интерес, нет. Он смотрел и на проплывающие по небу облака, и на проходящих мимо окон прохожих, и на предметы, находящиеся в комнате. Карл, сидя в кресле, даже пытался смотреть телевизор через подзорную трубу! Тут лопнуло терпение матери.
– Карлуша, отдай её мне! Ты же себе испортишь зрение, – воскликнула она. – В конце концов, хватит!
На что Карл ответил ей поворотом объектива в лицо матери и, поймав им её изображение, покачал трубой из стороны в сторону. К сыну подошёл отец и настойчиво сказал:
– Ну, вот для чего ты ещё ей всегда покачиваешь, Карл? Дай мне её, пожалуйста.
– Зачем? – насторожился Карл, пряча трубу за спину.
– Я тоже хочу в неё посмотреть.
Карл знал, что при такой интонации отца с ним лучше не шутить и нехотя протянул ему свою самую дорогую игрушку. Отец посмотрел в окуляр на свою жену и, не заметив ничего необычного, ещё более серьёзно задумался над поведением сына.
Он перевернул подзорную трубу наоборот и посмотрел на своё отражение в стекле объектива. Ничего странного. Отец отдал обратно Карлу его подарок и сказал: