Камень благополучия. Сказки и стихи

Веселое облако

Оно отделилось от другого, более большого облака.

– Ой, как хорошо! – крикнуло оно.

Недалеко от него проплывали такие же облака, похожие на барашки. Сверху пекло солнце, ему стало жарко. Солнечные лучи начали прожигать его края, облако стало уменьшаться.

– Я исчезну совсем, – подумало оно.

– Возьми вот и укройся, – услышало облако.

Большое облако оторвало от себя несколько кусочков, которые поплыли в его сторону. Облако быстренько ими укрылось, стало прохладней, и оно успокоилось.

– Почему Вы меня спасли? – спросило оно у большого облака.

– Ты моя частица, поэтому я тебя и укрыло.

– Я понял, ты моя мама! – закричало облако.

Оно, наверное, захлопало бы в ладоши, но у него не было рук.

– Мама, а как меня зовут? – спросило оно.

– Ты маленький барашек, это и есть твое имя.

– А кто такой барашек?

– Посмотри, вон на земле пасется стадо, а на том пригорке резвится белый барашек.

– Вижу, вижу, я сейчас тоже стану таким же, – крикнуло облако и стало превращаться в барашка.

Большое облако посмотрело на него и улыбнулось.

– Мама, мама, посмотри на меня, я похож на барашка?

– Похож, очень даже похож, но только ты большой барашек.

– Ура! Я уже большой барашек! – закричал он, – я уже вырос.

– Мама, мама, а это кто бежит по земле?

– Это собачка, она охраняет стадо.

– Я тоже хочу стать собачкой и буду охранять стадо.

Облако превратилось в собачку. Ему это так понравилось, что оно тут же сочинило песенку и стало ее распевать.

Я собачка, я собачка,

Очень злая я кусачка,

Днем я стадо сторожу,

Ночью лаю на луну.

Тучки, которые проплывали мимо, слушали его песенку и улыбались. Одна из них подлетела к нему совсем близко.

– Собачка, собачка, давай полетим с тобой вместе. Ты очень веселая и хорошо поешь, – обратилась она к нему.

– А как это полетим вместе?

Тучка подплыла к нему совсем близко, а потом они слились в одну большую тучу.

– Как быстро я подросла, – произнесла новая туча, – но мне не нравится, что я стала какой-то темной.

Она еще раз осмотрела себя. Да, барашком и собачкой ей уже не быть, слишком большая она стала.

– А куда же девалась та тучка, которой нравилось, как я пою?

Она посмотрела кругом, но тучки нигде не было видно. Она попробовала ее позвать, но никто не откликнулся. В это время на ее пути оказалось одно небольшое облако.

– Эй, ты, убирайся прочь!

Но облако не успело никуда убраться, и она наехала прямо на него.

– Что я наделала?

– Успокойся, ничего ты не наделала, – услышала она чей-то голос, – ты выросла и стала тучей. Теперь ты должна собирать облака, чтобы стать дождевой тучей.

– Теперь я туча, но куда же делось облако?

– Оно растворилось в тебе.

Что такое растворилось, туча не поняла, ей было некогда думать. На пути выросла большая туча. Столкновение с ней было неизбежно. Она закрыла от страха глаза, но ничего особенного не произошло. Просто соединились две тучи в одну.

– Какая я стала большая, – подумала туча.

Она попробовала осмотреть себя со всех сторон, но у нее это не получилось. Местами было так темно, что она сквозь эту темень не смогла ничего увидеть.

В нее постоянно врезались и растворялись в ней разные облака. Она видела, как одно облако не хотело в нее врезаться и растворяться в ней, но его гнал ветер быстрее, чем гнал ее. От страха облако закрыло глазенки и закричало. Туча в этот момент вспомнила себя, как она резвилась в небе и становилась то барашком, а то собакой. И ей было жаль это несчастное облако, которое так мало пожило в чистом небе. Но она ничего не могла поделать. Она стала неуклюжей и тяжелой. Много воды скопилось в ней, которая вот, вот должна вылиться на землю. В это время над ней стала проплывать огромная туча.

– Что она делает? Из нас сейчас выльется вода, и мы погибнем, – подумала туча, – надо отпугнуть ее.

Она так разозлилась, что из нее посыпались искры. И тогда она стала посылать огненные стрелы в незнакомую тучу. Та ответила тем же. Между ними разразилась настоящая битва. А люди с земли слышали грозные раскаты грома и видели молнии, которые долетали даже до земли. Они так сотрясали друг друга, что капли воды не выдержали и стали падать на землю. А потом целый поток воды обрушился на поля, дома, луга и леса. Но вскоре ливень прекратился, небо опять стало синим, синим.

Куда же делись тучи?

А от них остались белые облака, которые плыли, подгоняемые ветром, над бескрайними просторами земли. И опять в небе рождались барашки, которым хотелось быть похожими то на собачек, то на людей, а то и на ребятишек, которые шлепают босыми ногами по теплым, летним лужам.

Сварливая жен

Такая у Андрея сварливая жена была, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Ну ладно бы, если она только дома на мужа бранилась, а то ведь кричит на всю улицу, когда разойдется, бросается в Андрея, чем ни попадя. Андрей не рохля какая-то, а мужик что надо, косая сажень в плечах про таких говорят. Но жена так над ним верх взяла, что шага ступить он не мог без ее указки. Выполнит он ее указание, она отругает его еще, а когда разойдется, то и тапочком может в Андрея запустить или еще чем потяжелее. Смеются над ним мужики, что ты за рохля, если с женой справиться не можешь? А как с ней справишься, если она чуть что, сразу в крик?

Вот и сегодня утром разбил он случайно стакан. С кем такого не бывает? Так она за этот стакан с полчаса на него кричала. Выбежал он из дома и подался к свату. А сват на соседней улице жил. Андрею надо было перейти небольшой овражек, а там и дом свата стоит сразу у тропинки. Он не раз к нему убегал, когда сил не было терпеть больше крики жены. Посидят мужики в саду на лавочке, покурят немного, и уляжется обида в душе у Андрея.

Спустился он на дно овражка, а там старичок стоит, дух переводит. Котомку он на землю поставил и утирает пот с лица рукавом рубашки.

– Здравствуй, дедуля, – поздоровался Андрей с ним.

– Здорово, коль не шутишь, – ответил старичок.

– Тяжело тебе, как я погляжу, давай помогу донести твою ношу, – предложил Андрей.

– Сам, сынок, управлюсь, да и не справиться тебе с моим рюкзаком, тяжеловат он сегодня и для меня, – ответил старичок.

Усмехнулся Андрей, нагнулся, взял в руку лямки рюкзака и стал поднимать ношу. Но не тут-то было, не отрывается рюкзак от земли. Хотел Андрей двумя руками взяться за лямки, но остановил его старичок.

– Оставь мой рюкзак, молодой человек, не по твоей силе он, – сказал с усмешкой старичок.

– Не простой прохожий ты, – сказал Андрей, – прости, что понадеялся понапрасну на свою силушку.

– Ничего, не ты первый, не ты последний, – ответил старичок, – а спешишь-то куда?

– Свата вот иду навестить, давно не виделись, – ответил Андрей, – он вон в том доме живет.

– Негоже старому человеку неправду говорить, – укорил его прохожий, – выкладывай, что у тебя в жизни не так.

Пришлось Андрею рассказать всю правду. Выслушал его старичок, головой покачал.

– Можно тебе помочь, невелик труд, чтобы женщину урезонить. Только у меня условие при этом одно есть.

– И что это за условие? – спросил Андрей.

– А ты не перебивай старого человека. Условие мое простое. Ты отдаешь мне все плохие слова, которые ты любишь употреблять в дело и без дела. А ругаешься ты ими очень часто.

Андрей действительно любил матюгнуться и дома, и на работе. Его не раз попрекала за это жена, да и сват не одобрял его брань. Он и сам понимал, что привычка эта нехорошая, но отвыкнуть от нее как-то все не получалось.

– И это все? – удивился Андрей.

– Все, – подтвердил старичок, – если согласен, ругнись разок в мой рюкзак.

Он развязал свой рюкзак, Андрей нагнулся и произнес несколько нехороших слов в него.

– Достаточно, – остановил его старичок, – а то рюкзак совсем неподъемным станет, а я не молод уже, чтобы такие тяжести таскать.

Он завязал рюкзак, вскинул его на плечи и зашагал через мостик на другую сторону оврага.

– А как с моей-то бедой? – крикнул ему в след Андрей.

Но старичок словно растворился в конце мостика. Покачал Андрей головой, ухмыльнулся и побрел назад домой. Идет, а в голове мысли разные крутятся. С чего жена такая стала? Она стройная, красивая, одни волосы льняные чего стоят, да глаза голубые. Идешь на гулянку с ней, хоть палку с собой бери, чтобы кавалеров отгонять. Каждый норовит пригласить ее на танец или рядышком посидеть с ней. И каждый норовит за бочок ухватиться или прижаться к фигуре стройной. Вот ведь она какая. Но сглазил ее кто-то что ли, или заколдовал? И такие случаи, говорят, бывают.

Приходит он домой, заходит в коридор и едва не споткнулся о сапоги, которые, возможно, сам и бросил.

– И какая это…

А дальше произошло то, чего он никак не ожидал. Его язык прилип к небу, и он больше не смог вымолвить ни слова. Андрей даже опешил на какое-то время, забыв совсем про старика.

Из дома вышла жена. Она увидела мужа, встала перед ним, подбоченилась левой рукой, слегка прищурила свои глаза. Такую позу она принимала тогда, когда начинала бранить мужа.

– Сейчас начнет на всю улицу кричать, – подумал Андрей.

Когда он ушел из дома, она собралась помыть кадушки из подвала. Но они стояли наполненные до краев водой. С трудом опрокинула она одну кадушку. Но сделала это она так неловко, что и сама облилась, и кадушку едва не развалила. Только зашла домой, как услышала, что Андрей вернулся. Она сразу ринулась в коридор, чтобы отругать мужа за отлучку.

– Да как ты смог… – закричала она.

А дальше случилось то, чего она никак не ожидала. У нее пропал голос. Говорить она могла только шепотом. Его красавица Юлия стояла в дверях и испуганным взглядом смотрела на мужа.

– Что со мной? – спросила она шепотом.

– Откуда мне знать? – ответил он, – надорвала голосовые связки, я полагаю.

– Что же мне теперь делать? – шептала она.

– Успокойся и подожди немного, может, пройдет и так. Если не пройдет, придется тебя везти в больницу.

Она хотела возмутиться от такого заключения Андрея, но вовремя спохватилась и замолчала. А через час голос снова к ней вернулся. Но браниться в этот день она все же побаивалась. И только на следующий день, позабыв про этот случай, она вновь принялась бранить мужа. Но едва она произнесла несколько слов, как голос у нее вновь пропал.

– Что ты делаешь? – укорял ее муж, – так ты можешь совсем потерять свой голос, потерпи уж месяц, другой.

Жена смотрела на него сердито, но не возражала. Легко сказать, потерпи пару месяцев, а как их вытерпишь?

У Андрея тоже казусы случались какое-то время. Только он захочет ругнуться нехорошим словом, как язык, словно магнитом, притягивался к небу. Пришлось ему бросить эту нехорошую привычку и больше не ругаться матом. И как-то незаметно воцарился в их доме добрый мир. Все вопросы они решали без брани и упреков в адрес друг друга. И сразу Юлия еще больше похорошела. Да и как могло быть иначе, если на ее лице светилась легкая усмешка, которая всегда красит любую женщину. Более строгой она стала и в одежде. Не наденет она теперь невыглаженную кофточку и не пойдет в грязной обуви, даже если эта обувь используется только в собственном огороде.

И Андрей старался не отстать от жены. Он чаще стал бриться, причесывать волосы, лучше одеваться. Изменилось его отношение и к жене. Он был теперь к ней более внимательным, называл ласковыми словами. Даже цветы стал иногда дарить.

Хорошее, летнее утро. Андрей шел из сада домой. Он встал пораньше, чтобы скосить по холодку траву. Смотрит, выходит из палисадника Юля. Она нарвала небольшой букет цветов, чтобы поставить его в вазу. Он поневоле залюбовался своей женой.

Хорошо, счастливо они живут. А всего-то для этого совсем немного надо было. Могли бы и без волшебства обойтись. Не верите, попробуйте сами. Счастье всегда рядом ходит, сделайте хоть маленький шажок к нему навстречу.

Глупая птица

Курица, Хохля, устраивала себе гнездо. Мимо проходил индюк Ях. Он посмотрел, как курица делает гнездо и покачал головой.

– Кто же так гнезда строит? Надо сделать сначала основание, а потом на него поставить гнездо.

– Какое основание? – удивилась курица.

– Глупая несушка, посмотри, на чем дом стоит?

Хохля посмотрела на дом, подумала и собралась, было, возразить индюку. Но Ях опередил ее.

– Посмотрите, птицы добрые, какая у нас на птичнике глупая курица, – прокричал громко Ях.

Все побросали свои дела, и пришли посмотреть на глупую курицу. А Хохля растерялась, засуетилась, чем еще больше привлекла внимание обитателей двора. Даже цыплята после стали показывать на нее своими крылышками и говорить, что она самая глупая курица. А потом сочинили песню, которую распевали на весь двор.

Гнездо, Хохля, мастерила,

Трудилась с рвением,

Во дворе всех рассмешила,

Своим неумением.

Гусь, Важ, ремонтировал дверку в своем домике. Мимо проходил индюк Ях.

– Как ты приколачиваешь гвоздь? – возмутился Ях, – ты же молоток не так держишь.

– Это почему я молоток не так держу? – удивился гусь Важ, – я правильно его держу.

– Птицы добрые, посмотрите на этого гуся, – громко закричал индюк, – какой он глупый! Он даже дверку не может отремонтировать.

Все побросали свои дела, и пришли посмотреть на глупого гуся.

– Чего вы собрались? – удивился гусь, – вы что, меня никогда не видели?

– Глупый, глупый, глупый гусь, – пищали цыплята, – он ничего не умеет делать.

И про него они тоже сочинили песенку.

Так старался важный гусь

В деле отличиться.

До сих пор над ним смеюсь,

Глупая он птица.

Уточка Кряква выравнивала бережок, чтобы утятки могли выбираться из воды. Индюк Ях важно прохаживался по двору. Увидев Крякву, он подошел к ней, посмотрел на ее работу.

– Разве так ровняют бережок? – заявил он важно, – утята из воды никогда у тебя не выберутся.

– Что ты, – возразила Кряква, – им будет очень удобно выбираться на берег.

– Ну и глупая ты утка! – громко сказал индюк, – позоришь весь утиный род. Нет, чтобы послушать добрый совет, ты еще спорить взялась, доказывать мне, индюку, что ты все делаешь правильно.

– Как я могу позорить утиный род, если у меня растут такие славные утята? – попыталась оправдаться Кряква.

– Молчи, глупая птица, мне лучше знать, кто у нас глупый, а кто умный!

Желторотые цыплята уже распевали песенку о глупой утке.

Наша Кряква так глупа,

Все сама решает,

Учить решила индюка,

Как будто что-то знает.

Утка обиделась на всех и спряталась в своем домике.

После этого случая птицы, при появлении индюка, старались укрыться, чтобы не оказаться глупыми. Но как бы они не старались укрыться, индюк умудрялся застать их за каким-либо делом врасплох. А потом он высмеивал несчастных на весь двор. В скором времени все птицы оказались глупыми. И только один индюк важно прохаживался по двору с высоко поднятой головой.

Между тем у индюка покосился его собственный домик.

– Поправить бы надо, сосед, а то не ровен час, повалится домик, – сказал индюку петух.

– Много ты понимаешь, – ответил индюк важно, – этот домик еще простоит много лет. Так он смотрится даже лучше. Ты погляди, погляди на него.

Отошел петух в сторонку и так посмотрел на дом, и эдак, нет никакой красоты от кособокого дома.

– Не дело говоришь, индюк. Позорит твой дом весь наш ряд, – возразил петух.

– И глуп ты, как я посмотрю, – закричал индюк, – вся заграница сейчас живет в таких кособоких домах. Иди, глупец, своей дорогой и не учи тех, кто умней тебя во сто крат.

Цыплята услышали индюка и сразу сочинили песенку про петуха.

Петя наш больно умен,

Дает советы птицам он.

Но глупы его советы,

Как и сам он глуп при этом.

Петух на них очень обиделся и хотел наказать за эту дерзкую песенку. Но его позвали на обед, и он не стал наказывать глупых цыплят.

В это утро была очень ненастная погода. Дул сильный ветер, который нагнал дождевые облака. Все птицы попрятались по своим домикам. Индюк тоже забрался в свой кособокий домик. А ветер все усиливался и усиливался. По земле забарабанили первые капли дождя. Домик индюка начал потрескивать от порывов ветра.

– Индюк, – кричала ему ворона, – вылезай из своего домика, а то он развалится и тебя же придавит.

Индюк высунул голову наружу, покрутил ею в разные стороны, ища того, кто его окликнул.

– Что ты каркаешь, глупая ворона? Мой домик и не такие ветра выдерживал.

– Глупец, вылезай скорее, а то придавит тебя свой же домик, ты меня слышишь?

– Это кто глупец? – возмутился индюк, – как смеешь ты меня так обзывать, неразумная ворона?

Он вылез почти полностью из своего домика, чтобы отчитать, как следует, а если удастся, то и поколотить за такие слова ворону. В это время налетел сильный порыв ветра, домик индюка развалился. При этом индюку обломками от дома, придавило лапу. Он закричал от сильной боли.

– Я же предупреждала тебя, глупец, а ты все сидел в своей развалюхе, – прокаркала ворона и улетела.

Услышав треск ломаемого домика, выскочили на улицу все птицы. Индюка перенесли временно в домик к петуху.

– Наш индюк не только глупец, – сказала курица, Хохля, – он еще и лентяй. Ходил, поучал всех и обзывал, а свой домик лень было починить.

Утром была хорошая погода. Ярко светило солнышко, легкий ветерок гулял по двору. Несмышленые цыплята резвились во дворе и распевали песенку.

Он называл глупцами всех

И всех всегда учил.

Построил дом курам на смех,

В беду с ним угодил.

Индюк выглянул из домика петуха и погрозил цыплятам костылем, который ему смастерил петух. Но глупые цыплята в ответ еще больше стали кричать и еще громче распевать свою песенку.

В гостях

Летом по утрам я ежедневно выхожу на прогулку. Встану пораньше, когда держится еще ночная прохлада, и бреду по деревенской улице. Несмотря на раннюю пору, уже слышно, как хлопочут жители по хозяйству. Там ведро прогремит, тут калитка скрипнет, а там громким голосом кто-то уже дает указания домочадцам на предстоящий день. Я иду, прислушиваюсь к этому пробуждению после ночного сна жителей деревни, вдыхаю полной грудью удивительный воздух, напоенный ароматом цветов. Иногда здороваюсь с вышедшими на улицу селянами кивком головы, слегка приподнимая шляпу при этом.

Вот и конец улицы. Дорога дальше идет через луг и прячется в густой листве близлежащего леса. Обычно я дохожу до середины луга и поворачиваю обратно. В это утро я и сам не заметил, как оказался на окраине леса. Я уже повернул назад, когда услышал из-за кустов оклик. Я остановился и стал ждать, когда покажется хозяин этого оклика. И действительно, вышло на дорогу существо в облике человека. Мне не раз приходилось встречаться с нечистой силой, профессия такая, куда от этого денешься. Посмотрев на незнакомца, я сразу подумал, что это или лесовик, или всесильный лесничий. Я вежливо поздоровался кивком головы, приподняв при этом шляпу.

– Давно ты у нас живешь, – произнес незнакомец, – а в гости зайти все не удосужился.

– Не приглашали, потому и не был у вас в гостях, – ответил я.

– Дело за не многим, пошли, погостишь часок, другой у нас. Побеседуем за чашкой чая, – предложил незнакомец.

– А далеко идти-то? – спросил я.

– Зачем далеко ходить, вон на той поляне наша бабушка живет, к ней и зайдем.

Я посмотрел, пусто было на поляне, но зная этот мир, вопросы задавать не стал, а пошел за незнакомцем. Подошли мы к краю поляны. Незнакомец три раза топнул ногой, а потом что-то прокричал три раза на незнакомом мне языке. И посреди поляны выросла избушка. Она не из земли вылезла, а именно выросла. Мы подошли к крыльцу. Дверь избушки отворилась, на пороге стояла хозяйка этого дома. По ее виду я сразу определил, что это была очень древняя старуха. И, тем не менее, ее движения были быстры, что больше подходит молодым людям. Она пригласила нас в дом. Незнакомец пропустил меня вперед, а сам зашел за мной следом. Я поклонился старухе и представился.

– Зачем писаку в мой дом притащил, лесовик? – спросила бабушка, – у нас и так одни беды от них.

– Зря сердишься, старая, не все писатели нам беды приносят, – возразил лесовик.

– Незваный гость плохо, а нежеланный, хуже вдвойне, – произнес я, – простите, я пойду, пожалуй.

– Ладно, чего уж там, проходи, – сказала более дружелюбно бабушка.

Мы с лесовиком зашли в довольно таки просторную комнату. Я огляделся. В комнате все было прибрано и все сияло чистотой. Благоприятную обстановку создавал и запах травы богородицы, который я любил с детства.

– Угостить бы нас с гостем следовало, – сказал лесовик.

– Об этом я и без твоих подсказок сама соображу, – проворчала беззлобно старушка.

Она хлопнула в ладоши, открылись на стене створки, за которыми скрывалась печка. Бабушка что-то проговорила на незнакомом мне языке, а потом приказала печи испечь нам мясо, пару хлебцев и пирожков к чаю. Потом открылись другие дверцы, за которыми был пузатый самовар и разные чашки и блюдца. Прошло несколько минут, на столе появились и блинчики, и пирожки, и сковородка с мясом, и чистые тарелки с вилками и ножами.

– Опять лешего заставляла посуду чистить? – спросил лесовик, – смотри у меня. Вы так загоняли беднягу, что он совсем озорничать перестал. Если заболеет, всех накажу, кто его работать на себя заставлял.

– Не расходись, не расходись, больно мы тебя испугались. А с лешим ничего не случится, у него на все времени хватает.

– Не скажи, старая, последний он у нас в лесу остался. В соседнем лесу, говорят, трое молодых появились, схожу туда, может, уговорю одного к нам переселиться.

Я хоть и попытался отказаться от угощения, мало ли, из чего оно сварено, но меня почти силой усадили за стол.

– Да ты ешь, не бойся, все натуральное и ничем от вашего кушанья не отличается, – успокоил меня лесовик.

Я попробовал кабанье мясо. Оно было очень даже вкусным. Но особенно мне понравились пирожки с брусникой. Я таких пирожков в жизни еще не ел. Когда нам налили ароматного чая, заваренного на травах, началась у нас непринужденная беседа. Началась она, естественно, с осуждения нас, писателей, которые сказки пишут.

– Все беды у нас от писателей, – возмущался лесовик, – кто вас просил рассказывать всему миру, что смерть кощея в яйце, которое находится в утке, утка в ларце, а ларец на таком-то дереве болтается. И чего вы добились? Убили несчастного старика, дворец его разрушили.

Я попытался возразить, что он сам виноват был, что много зла от него людям было сделано.

– Какое зло? – закипятился лесовик, – девку украл и хотел жениться на ней? Разве это зло?

Лучше бы он не говорил этих слов. Тут уж не выдержала бабушка.

– Поделом ему, охальнику такому, – кричала она, – сам еле костьми гремел, а все туда же. Подавай ему девку молодую и красивую. Да еще жениться на ней захотел. Нашел бы старушку какую-нибудь скромную и работящую. Она бы ему блинчики пекла, спинку в бане парила, на ночь сказки рассказывала. И жил бы он еще не одну тысячу лет.

– И то верно, – поддержал я бабушку, – молодые девки всем нужны. И у людей из-за них драки случаются, до смертоубийства дело доходило. Сколько людей на дуэлях головы положили. Кощей тоже должен был знать, что за чужую жену отвечать придется.

– Ну, хорошо, оставим кощея, – смирился лесовик, – а ты за что в одной сказке придал смерти домовенка?

Была у меня действительно такая сказка, вспомнил я. Но не об убийстве домовенка шла там речь, а о печальной судьбе пожилых людей. Я подыскивал в уме слова, чтобы хоть как-то оправдаться. Но мне на помощь пришла хозяйка.

– Зря ты его винишь в смерти того домовенка, – проворчала она, – после этой сказки среди других домовых даже движение какое-то было организовано. Они помощь старым людям без обмана оказывать стали.

– А зачем он журавля в женщину превращал, а потом все опять назад вернул? Зачем, объясни? Какое страдание ты принес молодой девушке и журавлю.

– Ничего я не забыл, – оправдывался я, – мне хотелось пробудить любовь и жалость к детям сиротам у тех матерей, которые бросают их на произвол судьбы.

Лесовик хотел возразить мне, но его перебила хозяйка.

– Что ты на человека нападаешь? Разве мало у него сказок, где он показывает нас с хорошей стороны?

– Что-то я таких сказок у него не читал.

– Вспомни, как ты в беду попал, а человек тебя спас. Вы потом друзьями с тем человеком стали. Деньги-то до сих пор теряете, или бросили уже.

– Прости, сказочник, подзабыл этот случай, – извинился он.

Потом мы поговорили о новых сказках. Они, да и я тоже, поворчали на современных писателей. Уж больно они много убивают людей, зверей и волшебников в своих сказках. Мало пишут о любви, о коварных искусителях. Особенно возмущался лесовик о том, что почти нет сказок о современных лесах, о тех бедах, которые им угрожают. А бед этих немало. Лесов становится все меньше и меньше, а это плохо и для земли, и для зверей, и для людей.

Бабушка жаловалась, что мало сказок о них, добрых и злых волшебниках, доживших до наших дней. Нет сказок, нет читателей. А они живут хорошо только тогда, когда их вспоминают.

Стоило ей сказать об этом, как тут же стал жаловаться на это же лесовик, потом печка. Даже самовар возмутился на то, что его в сказках совсем забыли. А когда о своих обидах затрещали сказочные тарелки, вилки, ложки и ножи, я закрыл уши руками.

– Да замолчите вы! – возмутилась бабушка, – у человека от вашей трескотни голова разболится.

Ее сразу все послушались и замолчали. В домике стало так тихо, что было слышно, как постукивает маятник у часов с кукушкой. Я посмотрел на часы. Время приближалось уже к обеду.

– Уходить уже собрался? – спросил меня лесовик.

– Пора, – ответил я, – а то, как бы искать меня не стали. Я не знаю, получится, что у меня, но я все же попробую написать о вас, обо всех.

Они проводили меня до луга. Бабушка всунула мне в руки сверток с пирожками, а лесовик целую корзину грибов и ягод. И когда он успел все это собрать? Он же лесовик, помощников у него в лесу хоть завались. Я поблагодарил их, поклонился всем на прощание и пошел в деревню. Домой я пришел вовремя. Мои знакомые собирались уже идти искать меня. Ох и удивились они, когда увидели, что я успел набрать в лесу за это время. Хозяин все покачивал головой, глядя на корзину полную грибов и ягод. Рассказывать о том, где я побывал и с кем беседовал, я не стал. Кто бы мне во все это поверил?

А в лес тот я теперь хожу часто. И мне всегда попадаются и грибы, и ягоды, и орешки столько, что только собирать успевай. И всякий раз я благодарю моих гостеприимных хозяев.

А вот обещание свое я так и не выполнил. Но я напишу, обязательно напишу о них самые мои добрые сказки.