Алекмар отпустил цепляющуюся за него Данику и поднялся из-за стола, оставив её сидеть на стуле и испуганно смотреть по сторонам. Глаза его были полны решимости, из них исчезли все эмоции и чувства.
– Сядь на место, мальчишка! Этот соперник тебе не по зубам, – в раздражённом голосе леди Лорренис промелькнули нотки грусти (или это только показалось Данике).
Из дальнего конца зала раскатом грома донёсся голос Повелителя Улья.
– Пусть идёт, Лорренис. Теперь это уже ничего не изменит, – голос господина Джекара вернул себе потерянное спокойствие и учтивость.
Даника протянула руки к удаляющемуся от неё спутнику. Слёзы на глазах мешали ей отчётливо видеть. Она разглядела лишь идущий вглубь зала расплывчатый силуэт в серебристом камзоле. Впрочем, Даника, на тот момент была даже рада, что слёзы не позволяют ей увидеть во всех деталях то, что творилось вокруг неё в этой торжественной зале.
– Нет, Алекмар, не ходи. Останься со мной, прошу тебя! – дрожащий голос Даники был исполнен надежды и мольбы.
– Он не послушает тебя, дитя. Таков удел мужчин – вечно искать битв. А наш удел – ждать и молиться за них своим богам, – теперь неприкрытая ничем грусть сквозила в голосе леди Лорренис.
Даника закрыла глаза ладонями, просто не в силах смотреть даже на размытые образы и силуэты её окружавшие. Она сидела и молилась. Юная гостья Улья просила у Миродевы, чтобы этот вечер быстрее закончился и воспоминания о нём исчезли из её мыслей. Просто испарились, словно дым на ветру.
Алекмар приближался к Повелителю Улья, который держал его наставника в полуметре от пола. Глядя на юного гостя, Халит эль Джекар опустил на пол старика, однако вновь ударил его пламенным кулаком в грудь. Верминаль упал на паркет и, держась за горло обеими руками, жадно глотал воздух побледневшими губами.
– Уясните, дорогие гости, что этот полис и этот дворец – мой дом. А в своём доме я не потерплю неуважения и грубости. Вас никто и пальцем не тронул, а вы подняли руку на хозяина дома. Теперь я обязан преподать вам урок хороших манер.
С этими словами Повелитель Улья направился к юному гостю. Алекмар ускорил шаг, а через секунду уже бежал. Первый удар пламенного кулака Повелителя распорол воздух в паре сантиметров от головы Алекмара. От второго удара, направленного ему в грудь, юноша с огромным трудом уклонился, опираясь лишь на интуицию и доверяя инстинктам. Тем не менее, юный боец оказался в выгодном положении и провёл серию ударов руками в движении. Три точных удара пришлись по корпусу Повелителя Улья. Алекмар удивился внезапно возникшей боли в руках. Это какое-то безумие! Я будто с глыбой льда бьюсь. Но ведь на нём нет никакой брони! Алекмар умело отпрыгнул, уклоняясь от страшного удара ногой, однако через полсекунды пожалел об этом. Сильная рука, будто тисками, сжала его лодыжку. Полёт юного бойца завершился громким падением на пол. В глазах мелькнула ослепительная вспышка, все звуки стали внезапно далёкими и какими-то глухими. Алек подсознательно среди прочих звуков выделил треск рвущейся ткани. Повелитель Улья схватил его за воротник камзола и поднял с деревянного пола. С большим трудом Алекмар смог восстановить равновесие и не упасть. Юноша ещё не пришёл в себя после ошеломительного падения, но уже понимал, что ничего хорошего дальше не будет. По крайней мере, для него. Господин Джекар слегка присел перед соперником и опустил кулаки.
– Ты мне нравишься, парень. Серьёзно. Но за ошибки надо платить. Так что бей изо всех сил, что у тебя остались, – господин Джекар улыбнулся и нарочито медленно подставил левую часть лица под удар.
Алекмар ещё до своего замаха осознал, что будет плохо, но обратного пути уже не было. Так что юноша вверил себя в руки судьбы. Будь, что будет. Юноша замахнулся правой рукой, подключил ноги, таз и спину. Алек вложил в этот выпад все силы и умение, которыми располагал. Удар!
Послышался хруст ломаемой кости. С удивлением Алекмар посмотрел на Повелителя Улья, который слегка отпрянул от полученного удара. Затем Алек посмотрел на свой кулак, который пронзила резкая боль. Одна из пястных костей точно была сломана. Алекмар собрался, ведь остался ещё второй кулак, локти, ноги. Повелитель обращался к Верминалю, который с трудом начал подниматься с пола.
– Твой ученик достоин похвалы. Защищает учителя, хоть и видит, что соперник сильнее. Служит достойным идеалам, даже когда обстоятельства сильнее него. Это ты хотел видеть во мне, мастер?
Верминаль что-то прохрипел, но Повелитель лишь махнул на него рукой и повернулся к Алекмару. В глазах господина Джекара была печаль и сожаление. Но их тут же сменила бессильная злоба. Злоба не на грубость или неуважение соперников, а на что-то более глобальное, Алек смог уловить это.
– Ты молодец, парень. Серьёзно. Просто тебе запудрили мозги ложными идеалами, которые уже никто не ценит в этом жестоком мире, холодном и страшном месте. Подумай над этим, если, конечно, сможешь.
После этой речи, Халит эль Джекар налетел на юношу. Алекмар заблокировал один или два удара, прежде чем провалиться во тьму. Лишь одна мысль занимала сознание, погружающееся в чернильный мрак пустоты. Контроль. Нельзя давать волю чудовищу. Клетка не должна открываться. По крайней мере, пока не станет совсем худо. Но этот момент ещё не настал. Слава всем богам, он ещё не настал.
+++
[Пришла пора послужить делу света! Крепость веры и чистота помыслов сейчас не важны. Если хочешь изменить свою жизнь, просто доверься. Сегодня ночью. Сейчас. Место встречи – дом лекаря Эрвина в Кривом роге.]
Куртен по прозвищу Солёный сухарь вскочил с неудобной кабацкой койки, словно поражённый молнией. Верный нож тут же оказался в руке. Мужчина бегло осмотрел комнату, затем бросил взгляд на свою руку с ножом. Красивая девушка, лежавшая рядом с ним на койке и прикрытая штопанным шерстяным одеялом, даже не шелохнулась. Она лишь приоткрыла один глаз, лениво оглядывая своего спутника сквозь прядь волнистых тёмных волос. Мужчина привычным движением убрал старый нож в ящик прикроватной тумбочки. Затем он осторожно встал с кровати и принялся неспешно одеваться.
– Чего вскочил, дурень? Опять кошмар приснился? Ведь только задремала, твою мать. Когда-нибудь и меня прирежешь во сне не за хрен собачий, – хмельное недовольство сквозило в голосе девушки.
– Когда-нибудь обязательно… – Куртен ухмыльнулся. – Я пойду, прогуляюсь. Вернусь через пару часов. Будь здесь. Фелуза, ты меня поняла?
– Ага, прямо здесь и буду. Только ради тебя, дорогой… – собеседница проваливалась в сон.
Куртен махнул на неё рукой, оделся, вышел из комнаты и запер дверь на ключ. Выпив у стойки на первом этаже стакан воды, он покинул заведение и неторопливо побрёл в сторону известного ему дома лекаря.
+++
Гольм сидел за столиком возле старого камина в неопрятной гостиной своего домика и чистил пистолет. На прямоугольном куске серой материи перед ним лежали в разборе различные металлические внутренности Беркута. Укатомб внимательно осматривал каждую деталь, чтобы ничего не упустить. Наёмник привык тщательно следить за своим оружием. До недавнего инцидента, всегда надёжное оружие ни разу его не подводило. Гольм с неохотой отвёл взор от деталей пистолета. Он посмотрел на нож, что положил рядом с собой на угол столика. Тут же наёмник мысленно вернулся к разговору с Алекмаром. Память обратила его к месту и времени, когда старый вездеход с потрёпанным отрядом и пленными на борту уже приближался к Улью. Действительно ли безумен этот парень? Или безумен я, что живу, как в тумане, ничего не замечая. Скоро я это выясню.
Внезапно наёмник услышал голос, звучавший прямо внутри его черепной коробки. Гольм на всякий случай освободил клинок от ножен и встал спиной к камину, пристально оглядывая комнату и единственное окно. Голос показался ему знакомым, он призывал идти к дому лекаря. Несколько секунд стрелок анализировал полученную информацию, затем зачехлил нож и присел. Наёмник принялся с удивительной скоростью и точностью собирать пистолет из деталей на столе. Он догадался о том, кто призывал его на встречу этой ночной порой. Вполне ясно представлял себе он и последствия этой встречи и этого выбора. Однако Беркут уже был собран. Пистолет сам послушно прыгнул в кобуру. Нож загадочного юного авантюриста Гольм без раздумий сунул за пояс. Укатомб запер скрипучую дверь дома на ключ и сошёл с кривого каменного крыльца прямо в ночь. Спичка озорно засияла от встречи с грубым ногтём большого пальца левой руки Выстрела, чтобы разжечь красный глаз дымящей сигареты и тут же погаснуть в снегу нечищеной улицы. Ноги наёмника, как и ранее, ещё при свете дня, сами повели его навстречу новым свершениям. Ветер перемен начал тихонько задувать в горлышко пустой бутылки. Нужно просто идти на этот звук.
+++
Гольм да Вариуст Укатомб прошёл через короткий коридор и вошёл в уютную и тёплую гостиную. Вслед за ним в комнате появился хозяин дома. Хозяин дома жестом указал Выстрелу на крепкий деревянный стул подле затейливо исполненного деревянного столика, который расположился в нескольких шагах от камина. Гольм тут же уселся на предложенное место и с театральной заинтересованностью на лице принялся разглядывать всех, кто ещё оказался этой ночью в гостиной дома лекаря.
В одном из больших кресел сидела монахиня. В её руке была металлическая кружка, содержимое которой источало приятный запах лесных трав. Женщина коротко кивнула наёмнику в знак приветствия. Гольм слегка улыбнулся ей. Эта дама совсем не проста. Нужно было сразу это учуять. В другое кресло, напротив первого, плюхнулся и крякнул (то ли от усилия, то ли от облегчения) сам хозяин дома, некто Эрман. Бородатый и низкорослый, весьма немолодой мужчина с кустистыми бровями и грубыми чертами лица. Его Гольм почти не знал. За несколько лет случалось пару раз покупать у него микстуру от какой-нибудь болячки, не более того. Через столик от стрелка, прямо у левой стороны камина, на таком же деревянном стуле сидел Солёный сухарь Куртен. Известный в определённых кругах контрабандист, охотник за антиквариатом и азартный игрок. Стрелок слышал, что этот ныне ловкий и удачливый наёмник сейчас стремительно опускался на дно бутылки. Гольм перегнулся через столик и пожал его крепкую руку. С этим персонажем Выстрел был знаком неплохо. Рядом с сестрой Элайзой, на невысоком табурете сидела миловидная белокожая девушка в недорогом поношенном плаще бурого цвета. Пара непослушных прядей светлого оттенка выбивалась из-под серого пухового платка, укрывавшего её голову. Она отводила взор своих больших голубых глаз, каждый раз, когда кто-то из мужчин смотрел на неё излишне пристально. Эту Гольм видел впервые. Ну и компания здесь подобралась.
Неловкую тишину, образовавшуюся в гостиной, прервал хозяин дома. Довольно бесцеремонно Эрман прокашлялся и начал басовитым голосом излагать свои мысли, обращаясь ко всем собравшимся.
– Я рад приветствовать всех. Кем бы вы были за этими стенами, теперь это не имеет значения. Как только каждый из вас пересёк порог моего дома, вы стали моими боевыми товарищами. А это будет война, друзья мои, вы уж поверьте моему нюху на неприятности. Как бы то ни было, здесь вам всегда будут рады и окажут помощь. А теперь слушайте сестру Элайзу. Это она собрала всех вас здесь этой ночью.
Эрвин замолчал и указал рукой на кресло напротив себя, передавая слово монахине. Женщина поставила кружку на лакированный подлокотник кресла и окинула взором всех собравшихся. Пару секунд она будто прислушивалась к чему-то на улице за стенами дома, затем всё же начала говорить.
– Все вы были собраны здесь по зову последнего Защитника Янтарного Столпа. Он просит помощи в деле опасном, но благородном… – монахиня не успела, как следует начать речь, как её бесцеремонно прервал Куртен.
– Матушка, я, конечно, люблю сказки на ночь, но всем известно, что последний из Защитников давно помер где-то на просторах Бледных земель или типа того. Да и вообще всё это больше смахивает на сказку: кучка учёных мужиков спасает планету и всех её обитателей от вспышки звезды при помощи колонны из золота и кучки магических камней, потом прячут эти камни по всему свету, чтобы они не попали к злым ребятам в руки. Тьфу, ну что за хрень! Только сопливые дети поверят в эти бредни… – Сухарь не успел договорить, он осёкся. На его плечо легла рука Укатомба. Взгляд его серых глаз имел странное осуждающее выражение.
– Позволь ей закончить речь, – голос Выстрела излучал странную для наёмника уверенность, под натиском которой Куртен сдался.
Сухарь повернулся к монахине и прокашлялся. Эрман передал слегка удивлённому Гольму кружку пива (которая непонятно откуда взялась в руках хозяина дома), затем тот отдал её Куртену.
– Прости, матушка, не сдержался. Пожалуйста, продолжай, – Сухарь отхлебнул из кружки янтарного напитка и стал заметно спокойнее.
– Продолжим. Перейду к самой сути, пожалуй. Защитник жив и он сейчас в Улье, – Куртен поперхнулся, глотая пиво в другой стороне комнаты, затем поднял большой палец на правой руке вверх в ответ на вопросительный взгляд монахини. – Да он жив. Более того, он сейчас во дворце под самым носом Повелителя. Его имя Верминаль Себастиан Зирланд. Он принадлежит к почтенному роду хранителей древностей. Его внучка Даника, моя ученица, передала мне сегодня вечером послание от него. Ему нужна наша помощь… – монахиня сделала паузу, чтобы отхлебнуть из кружки травяного чая.
– Сестра Элайза, вы серьёзно думаете, что тот старик, которого я конвоировал и есть великий и ужасный последний Защитник Янтарного Столпа? – Гольм с интересом посмотрел на женщину в кресле.
– Да, я в этом не сомневаюсь. Он же убил одного из твоих наёмников, – монахиня была абсолютно серьёзна.
– Этот факт ничего не доказывает. Но я доверюсь вам, сестра Элайза, – стрелок откинулся на стуле и скрестил руки на груди.
– Для нашей миссии достаточно и этого, – монахиня слегка улыбнулась. – Не будем отвлекаться. Всех вас выбрали не случайно. Куртену велено открыть красную шкатулку с секретом. Код к ней 020487. Внутри будут инструкции и предоплата…
– Стоп. Какого хрена? – контрабандист поставил на столик опустевшую кружку, вытер губы рукавом и встал со стула. – Неделю назад мне повстречался какой-то стрёмный старик в трактире. Он предложил доставить письмо, термомаску и браслет в комнату прислуги во дворец. Платил щедро, я и согласился. Ещё он попросил придержать для него одну шкатулку, которая понадобится ему позже. За это он мне тоже хорошо заплатил. Потом, правда, мне жутко не везло в кости, но это уже мои дела… Короче, эта шкатулка красная и с кодовым замком. Я таких штуковин давно не видел. То есть вы, уважаемая, хотите сказать, что меня посещал последний из живых Защитников прямо здесь в Улье посреди белого дня? – Куртен саркастически усмехнулся, глядя на монахиню.
– Я знаю, что этот человек сумел изменить внешность, к тому же он крайне умён. Каким именем он тебе назвался? – спросила сестра Элайза.
– Кажется, Рамильвен… – монахиня на эти слова демонстративно развела руками, Куртен же зачесал затылок. – Мать моя ночница серая, это ж анаграмма от его имени, – Сухарь плюхнулся на стул и замолчал.
– Теперь понятно, чьими руками Верминаль передал письмо своей внучке. Как я уже сказала, все вы оказались здесь не случайно. Эта девушка рядом со мной, Селеста, трудится на кухне во дворце. Она поможет пробраться внутрь незаметно. У Выстрела Гольма своё ответственное задание. Сейчас расскажу подробнее каждому о его роли в нашей миссии. Времени мало, у нас меньше суток на подготовку.
Ночной ветер яростно бился в ставни дома лекаря. Ночь опустилась на Улей покрывалом из вьюги. Однако это была отнюдь не буря. Настоящая буря должна была начаться позже.
Глава 9.
Даника проводила взглядом лекаря, который осматривал Верминаля и Алекмара. Невысокий лысый мужчина в тёмных одеждах и очках с круглыми линзами безмолвно покинул гостиную. Двери за его спиной закрылись, щёлкнул запорный механизм. Гости Улья (или уже пленники) вновь оказались в этой роскошно обставленной и комфортабельной, но всё же, тюрьме. Шаги лекаря постепенно удалялись и вскоре затихли совсем. Гостевое крыло дворца окутала тишина.
Девушка бросила взгляд на часы, которые стояли у двери в гостиной. Стрелки показывали почти половину двенадцатого. За окном гостиной было темно и снежно. Даника опустила маленький переключатель на противоположной от часов стене. Свет электрических ламп, освещавших гостиную, тут же померк. Лишь лампа с горящей внутри свечой отгоняла мрак от небольшого столика рядом с тем местом, где стояла юная гостья Улья. Девушка взяла в руку лампу и направилась с гостевые комнаты через извилистый тёмный коридор гостевого крыла. Даника подошла к первой двери, повернула резную металлическую ручку и заглянула внутрь комнаты.
В этой комнате располагался Алекмар и Хэм. Комнату освещал лишь прикроватный светильник из трёх толстых красных свечей за стеклом. Пятнистый лис лежал на кровати рядом с юношей. Лис резко повернул мохнатую голову в сторону гостьи, затем медленно опустил морду на бедро юного бойца, накрытого одеялом. Даника переступила порог и приблизилась к спутникам.
– Как он, Хэм? – девушка скосила взгляд на перебинтованную голову Алека, затем посмотрела в глаза лису. – Выглядит плохо.
– Ему крепко досталось, скрывать не стану, – Хэм немного прищурился и поводил носом. – Однако моё чутьё и богатый опыт общения с этим персонажем, – лис ткнул мордой в левое бедро юноши, – позволяют делать довольно точные прогнозы относительно его здоровья. Именно поэтому я уверен, что уже завтра он будет в полном порядке, – лис подмигнул девушке.
Даника слегка улыбнулась Хэму, но, почти мгновенно, погрустнела вновь.
– Перед уходом лекарь сказал мне пару слов в гостиной, – она присела на край кровати. – Он утверждал, что ещё не видел, чтобы пациенты с подобными травмами головы выживали. Его удивило, что Алек не только жив, но ёще и стабилизируется в своём состоянии. Я была просто в ужасе, когда Повелитель налетел на него в торжественной зале. Я боялась за жизнь Алекмара. Мне хватило и звуков страшных ударов, которые наносил ему Повелитель, чтобы кровь застыла в моих жилах…
– А я видел всё это, но ничего не мог сделать. Ужасное чувство… – лис тяжело вздохнул.
Девушка внимательно посмотрела на лиса. Внезапно к ней пришло осознание того, что она ещё никогда прежде не видела его столь опечаленным. В глазах обычно бодрого и неунывающего Хэмингуэя застыло выражение грусти и непонимания. Даника нежно провела рукой по голове лиса.
– Ты ничего не смог бы изменить, Хэм. Ты лишь мог пострадать в той схватке с Повелителем. Бояться это нормально. Страх иногда оберегает нас от беды… – девушка не успела закончить свою мысль, её на полуслове оборвал лис.
– Я не боялся той схватки! Мне не позволил вмешаться Кармус… Может оно и к лучшему. Он нередко проявляет крайнюю рассудительность по многим вопросам. В отличие от меня…
– Кто не позволил тебе? Кармус? Кто это? – Даника непонимающе смотрела в лисьи глаза.
Хэмингуэй опустил глаза, а когда через пару секунд поднял их на собеседницу, в них опять зажглись хитрые огоньки, сопровождавшие лиса весь их недолгий путь бок обок с Даникой.
– Это мой компаньон, альтер эго. Я не хочу сейчас о нём говорить. В другой раз, Даника, я обязательно посвящу тебя в свои тайны. А сейчас я просто хочу побыть в тишине рядом с Алеком, – лис взглянул в лицо лежащего на кровати юноши.
Собеседница не стала докучать лису расспросами и понимающе закивала головой.
– Пусть отдыхает, – Даника положила свою руку на забинтованную кисть правой руки юноши. – Охраняй его сон, Хэм.
Девушка встала с кровати и покинула комнату. Она направилась дальше по коридору вглубь гостевого крыла. Её ноги остановились возле комнаты, где должен был спать напичканный сильными седативными препаратами раненый Верминаль. С удивлением Даника обнаружила, что из-за двери доносится еле слышный шум и ворчание. Приоткрыв дверь комнаты, девушка осторожно заглянула внутрь.
В комнате сгустился мрак. Лишь лампа с одной свечой в руках Даники пыталась вырвать у темноты часть интерьера большой гостевой комнаты. У кровати лежал Призрак. Старый пёс медленно открыл глаза и внимательно посмотрел на девушку, затем спокойно прикрыл веки. Верминаля в постели не было. Куда-то подевалось длинное и тёплое одеяло. Некоторые звуки доносились из дальней части комнаты, точнее из угла. Даника аккуратно продвинулась к источнику шума, высоко подняв над головой свою лампу. В углу комнаты между двух настенных светильников висело одеяло, создавая некую ширму, которая полностью закрывала собой угол комнаты. Из небольших зазоров между стеной и тканью пробивался неяркий свет. Девушка осторожно приблизилась к одеялу и отодвинула край ткани. Внезапно из нехитрого убежища показалось помятое лицо Верминаля. Гостья вздрогнула и шумно выдохнула.
– Даника, ты как раз вовремя. Пойдём внутрь, – сиплый голос старика отдавал непривычной хрипотцой.
Верминаль отодвинул ткань одеяла рукой, приглашая внучку в свои самодельные покои. Даника с некоторым сомнением посмотрела на дедушку, однако приняла приглашение. За ширмой оказалась вполне уютная мастерская, оборудованная на скорую руку человеком, который точно неровно дышал к технике. На самодельном столике, сделанном из двух составленных вместе тумб, лежало зеркало, обрамлённое затейливой металлической рамой. Внутри укрытия горела одна свеча, однако света хватало, благодаря отражению от поверхности зеркала. На гладкой поверхности этого «стола» были рассыпаны различные шурупы, куски тонких оголённых проводов, изоляция от них и прочие мелкие детали. Где Верминаль добыл всё это добро, Даника не решилась спросить. Дедушка лишь бросил на внучку пару хитрых взглядов и вернулся к некоторым деталям, лежащим на «столе», присев на жёсткую с виду подушку, что раньше была спинкой софы.
– Ты же должен лежать в кровати. Лекарь сказал, что тебе необходим постельный режим, – девушка пристально посмотрела на своего непростого родственника, который лишь отмахнулся.
– Лекарь сгущает краски. Подумаешь, пара сломанных рёбер, – старик оттянул ворот халата и указал рукой на забинтованную грудную клетку. – Обезболивающие неплохо справляются. Вот завтра будет действительно болеть. Именно поэтому важно завершить все приготовления сегодня.
– Приготовления к побегу? – Даника с надеждой и трепетом посмотрела на дедушку.
– Да, девочка моя, к побегу. Я поведаю тебе все детали позже. А сейчас принеси мне, пожалуйста, запонку с рубином. Она должна быть в кармане камзола, который был на Алекмаре вечером.
Даника сходила в соседнюю комнату и действительно обнаружила в левом кармане камзола, что висел в шкафу, серебряную запонку с крупным рубином. На вопросительный взгляд лиса девушка лишь пожала плечами. Когда Даника вернулась в гостевую комнату Верминаля и проникла за ширму из одеяла, он как раз заканчивал работу над каким-то самодельным инструментом.
– Что это такое, дедушка? – Даника указала на таинственный инструмент в его руках.
– Это, дорогая моя, стеклорез. Ключевую роль в его конструкции играет бриллиант из запонки Повелителя, которую он мне так любезно одолжил во время нашей схватки, – старик широко улыбнулся. – Нижние грани этого драгоценного камня образуют конус, его острый шип, так называемая калета, отлично подойдёт для резки.
– Что будем резать? – девушка изобразила полное непонимание.
– Зеркало, дитя моё. Это будет чрезвычайно интересно, – Верминаль усмехнулся и тут же пожалел об этом – сломанные рёбра напомнили о себе незамедлительно. – Запонка Семиранда нашлась? – спросил у девушки старик, держась правой рукой за перебинтованную грудь.
– Да, она здесь, – Даника протянула украшение дедушке. – Алекмар украл её у Семиранда?
– Я его попросил об этом. Благодарю, – Верминаль взял запонку из рук внучки. – Этот драгоценный камень будет так же крайне полезен. Но сначала – зеркало.
Верминаль погрузился в работу. Сразу было заметно, что этот человек любит что-то мастерить, создавать новое. С самодельным инструментом в руках он принялся резать зеркало, которое снял со стены своей комнаты. Через минуту старик отвлёкся от зеркала и вручил Данике какой-то пузырёк с бурой жидкостью.
– Возьми эту бутыль и засыпь внутрь порошок из того свёртка бумаги, – Верминаль указал внучке на аккуратно сложенный бумажный конвертик, что лежал на краю зеркала-стола. – Затем закрой пробку и хорошенько взболтай, чтобы порошок полностью растворился в жидкости. Справишься?
– Будет исполнено, сир Зирланд, – она улыбнулась родственнику, удовлетворённая тем, что может быть полезной.
Девушка взяла с ближнего к ней угла зеркала свёрток и принялась аккуратно его разворачивать. Внутри бумаги оказался порошок белого цвета. Даника засыпала порошок через горлышко в бутылку и закупорила её. Затем она принялась взбалтывать бутыль, придерживая её за дно и пробку.
– Что за жидкость я перемешиваю? – девушка с интересом наблюдала за резкой зеркала.
– Порошок – это успокоительное, которое мне давал лекарь. Я изобразил, что проглотил таблетки, затем растолок их. Жидкость – это экстракт одной полезной травы, по сути наркотик, который я незаметно украл у лекаря из его саквояжа. В сочетании эти компоненты дадут нам неплохой по силе транквилизатор. А уж транквилизатор – это крайне полезное средство при побеге.
– И ты нанесёшь это средство на дротики, – Даника указала на несколько самодельных стрелок с оперением, что лежали на дальнем относительно неё краю стола. – Но из чего ими стрелять?
– Ты удивительно прозорлива, Даника. Дротики действительно будут с транквилизатором. Стрелять буду из этого, – Верминаль показал на металлическую трубку, стоявшую в углу, которая играла роль карниза для шторы на одной из сторон большой кровати. – Всё гениальное – просто!
– Да, дедушка, с тобой точно не пропадёшь, – девушка улыбнулась, но тут же помрачнела. – А как же Алекмар? С ним всё будет хорошо?
На этот вопрос внучки Верминаль отреагировал необычайно серьёзно. Он оторвался от своих дел и внимательно посмотрел на Данику. Свет от горящей в укрытии свечи и лампы девушки плясал в глазах старика, создавая некий гипнотический эффект. Девушка прекратила трясти бутыль с жидкостью и замерла, готовая слушать. Широко раскрытыми глазами она смотрела на своего родственника, не в силах пошевелиться.
– Этот юноша необычен и, не побоюсь этого слова, уникален. Я не встречал людей подобных ему за всю свою долгую жизнь. С первой нашей встречи, я осознал, что судьба свела нас не просто так. Спустя несколько лет после той встречи с Алекмаром моя вера в это лишь крепнет. Самопожертвование и жёсткость, безрассудство и хладнокровный расчёт, добро и зло – в этом юноше сочетаются разные качества. Он, по сути, единство противоположностей. Но будь уверена в одном – защищая то, что ему дорого, этот молодой человек стойко пойдёт до конца. Как сегодня он бросился защищать меня, понимая, что может проиграть. И проиграл. Ничего страшного. Проигрыш, порой, учит нас большему, чем победа. Ему нужен контроль и цель. И то и другое ему даю я. Он будет в порядке, мы вместе над этим работаем. А по поводу тех тумаков, которыми наградил его Повелитель, даже не переживай. Алекмар будет завтра чувствовать себя гораздо лучше, чем я. Не волнуйся. Лучше хорошенько выспись этой ночью.
Даника внимательно выслушала слова дедушки. С волнением в голосе она всё же решилась продолжить диалог.
– Но ведь внутри Алека сидит эрлинг, чей тёмный слуга охотиться за ним. Его постоянно терзают кошмары и призраки прошлого…
– Тише, дитя моё. Мы вместе обязательно с этим справимся. Все вместе. А теперь не думай об этом и отправляйся спать. Тебе это сейчас нужнее нас всех.
Даника поставила на зеркало бутыль с перемешанной жидкостью. Без лишних слов она поцеловала дедушку и покинула укрытие. С лампой в руке девушка направилась к своей комнате. Этот день открыл ей много такого, к чему она не была готова. Долгий день во дворце. Голова слегка болела, а ноги мерзко гудели от усталости. Пора спать. Завтра будет новый день. И пусть он окажется хорошим милостью Миродевы и всего светлого, что есть на этой морозной земле.
+++
Гольм Укатомб проснулся и хорошенько прокашлялся. Ощущения были не самые приятные. Голова гудела, а во рту всё пересохло. Давненько он не выпивал в компании Сухаря. Успел позабыть, как это может быть опасно для самочувствия. Стрелок медленно и осторожно присел на край кровати и огляделся. У себя дома. Уже хорошо. На прикроватном столике, прямо рядом с укрытым в кобуре пистолетом, стояла недопитая бутылка бурбона. Гольм поморщился и убрал её под столик. Внизу обнаружилась стеклянная бутылка с прозрачным содержимым. Наёмник извлёк пыльную бутылку на свет и, откупорив пробку, осторожно понюхал. Вода! Даже вроде не стухла. Да какая к чёрту разница! Укатомб припал к бутылке и жадно выпил всё её содержимое. На это ушло не более полуминуты. Шумно крякнув, Гольм швырнул пустую бутыль за кровать и принялся искать сигареты. Они скоро нашлись в кармане куртки, что лежала у кровати. Закурив, стрелок принялся вспоминать события предыдущей ночи.
Сбор в доме у лекаря он помнил хорошо. Как расходились тоже. Затем Куртен предложил немного выпить. Стрелок согласился. Пара кабаков смутно промелькнула в памяти. Дальше всё как в тумане. Ну и Сухарь, пьяница высшей категории, в стихии кутежа он настоящий мастер.
Бросив попытки пробудить воспоминания, Гольм встал и затушил сигарету о стеклянное дно пепельницы. Стрелок проверил тайник с драгоценными камнями. Всё было на месте. Удовлетворённо выдохнув, наёмник посмотрел в окно. На улице было позднее утро. Укатомб привык вставать гораздо раньше. Открыв нехитрый механизм двойного створчатого окна, Гольм умылся снегом с улицы. Немного полегчало.
Скромно позавтракав чёрствым хлебом и солониной, наёмник заварил себе крепкого чая. После завтрака Гольм вновь открыл окно, разделся до пояса и принялся выполнять ряд физических упражнений. Было тяжко и хотелось прилечь, но Укатомб подавил в себе это неприличное для достойного наёмника стремление.
Необходимо выработать привычку переступать через свои слабости, иначе силы не видать. Эти слова мастера-стрелка Кристана Девельского отпечатались в памяти юного бойца. Гольм до сих пор разделял философию мастера. Даже после многих прожитых лет в этом мире, где уважали лишь одну философию: к чёрту честь и совесть, главное – выжить любой ценой. Особенно после того, как прочитал запись о смерти учителя, в сердце Гольма с новой силой запылали идеалы, которые этот достойный человек пытался донести в стенах Академии до умов сопляков ещё не побывавших ни в одной серьёзной перестрелке или драке.