Глава V
Одно полезное слово, услышав которое становятся спокойными, лучше тысячи речей, составленных из бесполезных слов.
Будда
Элиан не терпелось обсудить с Филиппом их визит, чтобы хоть немного приоткрыть завесу над тайнами, с которыми ей пришлось столкнуться этим вечером. Сейчас она была похожа на ребенка. Ребенка, для которого каждый прожитый миг воспринимался открытием чего-то нового. Филипп был молчалив, неохотно отвечал на вопросы, но делал, это как всегда, тактично и мягко, пытаясь не обидеть любимую. Элиан чувствовала, что сейчас не самое подходящее время для вопросов, но женская любознательность не давала ей покоя. Она чувствовала себя ребенком, желающим узнать истину. Филипп кратко отвечал на вопросы. Сегодняшнее общение с Клаусом сильно повлияло на него. Рядом с Элиан сидел не жизнерадостный молодой человек, а замкнутый юноша, отрешенно отвечающий на ее вопросы.
Но Элиан не унималась.
– Филипп, ты был у Клауса раньше? Ты что-то замечал необычное в интерьере его дома? Ты знаком с его сыном? Почему Клаус не познакомил нас с ребенком? Что это за странные контуры вокруг каждого предмета в доме? – Элиан никак не могла успокоиться.
Филиппа совсем не интересовали эти странности. Мысли его витали где-то далеко. Что-то очень беспокоило Бьянчи, но это было вовсе не то, о чем спрашивала Элиан. В эти минуты он думал о более глобальных вещах, связанных с результатами предварительных отчетов, которые они обсуждали с Клаусом, пока Элиан бродила по дому профессора. Филипп вспоминал слова Клауса об их эксперименте.
Погода начала портиться, и крупные капли дождя упали на лобовое стекло автомобиля. Филипп, сидевший рядом с водителем, завороженно смотрел на окно, по которому, словно рыдая, стекали струйками слезы природы. Даже она в эти минуты, казалось, понимала – то, что натворили ее дети, совершенно не тянуло на невинные шалости. Природа горевала и посему плакала.
Мозг Филиппа работал на пределе возможностей. Он до последнего отказывался верить в то, что пытался ему растолковать Клаус. Несколько раз мысленно молодой ученый проходил эксперимент от начала до конца, но слова профессора продолжали бесцеремонно врезаться в ход его мыслей. На весах сомнения перевешивали попеременно здравый смысл и авторитет гениального ученого, то и дело, подкладывая на одну чашу сухие расчеты, а на другую – вездесущую погрешность, имеющую право на существование везде и во всем. Чувство тревоги, поглотившее Клауса, передалось Филиппу.
Элиан продолжала задавать любимому вопросы, а он отвечал автоматически, пытаясь скрыть свое состояние. Слишком много загадок и непонятных вещей произошло сегодня за один вечер.
Машина остановилась возле дома Филиппа и Элиан. Бьянчи расплатился с водителем, и когда тот брал деньги, у Филиппа возникло ощущение дежавю. Он и раньше его испытывал, как и большинство людей, но сейчас оно было необычайно сильным. «Это уже было! – промелькнуло в голове у Филиппа. – Эта же рука и этот глубокий рубец на правой кисти над большим пальцем, этот же взгляд!»
У Филиппа заныло под ложечкой, он сделал несколько глубоких вдохов и вышел из автомобиля. Несколько глотков свежего сырого воздуха помогли прийти в себя. Следом из такси выпорхнула девушка.
– С тобой все в порядке? – взволнованно спросила Элиан. Интуиция ее никогда не подводила. Хотя на этот раз, даже самый толстокожий и равнодушный человек заметил бы, что с Бьянчи происходит что-то необычное. Он выглядел подавленно. Элиан никогда раньше не замечала у Филиппа подобного настроения. Почти всегда улыбающийся юноша, сегодня выглядел чернее грозовой тучи. Его состояние не могло не беспокоить девушку.
– Все в порядке, – быстро ответил Филипп. Но его душевные переживания – глубокие раздумья, которые он не хотел показывать, предательски проявлялись в его жестах, мимике и голосе. Человеку, который не привык жить в унынии, сложно прятать свои чувства от окружающих. Он не умел скрывать негативные эмоции, ведь прежде в этом не было необходимости.
Поднимаясь по ступеням, Филипп явно радовался, что они уже в своем доме. Элиан взяла его за руку, и вот они уже на третьем этаже перед своей дверью. Молодые люди в своей просторной квартире с огромными панорамными окнами сразу ощутили умиротворение. Им хотелось принять душ, выпить ароматного чая и завалиться в большую мягкую постель. День выдался невероятно сложным.
Элиан знала, какую необходимо оказать поддержку возлюбленному.
– Сегодня какой-то особый день, да? – шепотом спросила девушка.
Филипп устало посмотрел на нее, слегка улыбнулся и начал потихоньку приходить в себя.
– Да, Элиан, сегодня удивительный день. Я, конечно, ожидал, что он будет не такой как все, но чтобы настолько… Нам сегодня пришлось многое пережить и о многом подумать, особенно Нименду. Как ему сейчас, невозможно представить. Мы совершили масштабное исследование, но он обнаружил ошибки и очень переживает, что они окажутся фатальными для эксперимента.
– Почему Клаус не позволил мне заняться его ребенком? – спросила Элиан. Она считала себя рожденной для того, чтобы заботиться о детях.
– Я не знаю почему. Возможно, Клаус не хочет никого посвящать в свою личную жизнь. В лаборатории знают, что у него непростой ребенок.
– Что значит непростой? Все дети непростые, – возмутилась Элиан. – К тому же мы не чужие люди Клаусу. Для меня работа с детьми – удовольствие. – И снова в ее голосе послышалось обида.
Девушка, укутавшись в плед, сидела в уютном, мягком кресле. От большой кружки в ее руках исходил невероятно приятный аромат только что заваренного чая. Она не понимала, что происходит, и хотела быть полезной в разрешении той ситуации, которая сложилась.
Время близилось к полуночи, но события прошедшего дня неумолимо цеплялись впечатлениями за сознания молодых людей. Филипп и Элиан, устроившись поудобнее в креслах, продолжали обсуждать пережитое.
– Что ты думаешь насчет опасений Клауса? – спросила Элиан.
– Все очень сложно. Однозначного ответа нет, – ответил Филипп, уставившись в огромное темное окно. Он смотрел в черную пустоту и думал о ничтожных цифрах, о которых говорил Клаус. – Понимаешь, в квантовой физике на сегодня мы имеем больше вопросов, чем ответов, и никто не знает, какой сюрприз она преподнесет нам в очередной раз. Мы постоянно сталкиваемся с различного рода противоречиями и поистине фантасмагорическими открытиями, в результате которых наука задает нам новые вопросы. Если перефразировать одно из известных изречений, я бы сказал так: «Квантовая физика, описанная математикой и словами, не является квантовой физикой». Это всего лишь наше суждение о ней, но никак не полное понимание процессов, происходящих внутри, – Филипп словами Клауса попытался объяснить Элиан сложность науки, которой они занимаются. – Вот, к примеру, элементарный принцип полураспада радиоактивного вещества. Заметь, не период распада, а именно полураспада. Мы живем в мире, где есть начало и конец, причем у всего, помимо космоса, он не в счет. В квантовой физике все наоборот, бесконечность и вероятность преобладают. Вернемся к полураспаду. Если объяснить простым языком, то мы знаем, что за определенное время радиоактивное вещество отдаст ровно половину своих электронов или протонов, в зависимости от излучения. По истечении этого периода времени вещество снова отдаст половину частиц от оставшегося количества, потом снова и снова, и так каждый раз, ровно половину. А теперь представь, что этот процесс будет происходить бесконечно. Разумеется, можно возразить, что любое вещество имеет определенное количество частиц, их можно посчитать, а что имеет счет, то уже не бесконечно. Да, это так. Однако наступает время, когда теоретически остается один атом радиоактивного вещества, который должен отдать за период полураспада, допустим, это тысяча лет, один электрон или протон. Сможем ли мы с уверенностью сказать, когда именно этот атом отдаст свою частицу? Через какой промежуток времени? И почему именно этот атом остался на протяжении всех тысяч и тысяч лет полураспада? Может, это произойдет через мгновение? Возможно через миллион лет. И тут вступает в действие такое понятие, как вероятность. С вероятностью в пятьдесят процентов нам известно, что этот атом распадется или не распадется. Не знаю, насколько я доступно изложил тебе это явление, но смысл в том, что, имея дело с квантовой физикой, мы имеем дело всего лишь с вероятностью. Поэтому и в данном случае я отдаю все на волю вероятности – да или нет.
– Хорошо, что я занимаюсь детьми, и мне не приходится высчитывать какие-то там вероятности и периоды с полупериодами, – улыбнувшись, сказала Элиан.
Филипп иногда безуспешно пытался объяснить девушке загадочные факты своей работы. Очень хотелось удивить Элиан. Но каждый раз, начиная увлеченно о чем-то рассказывать, он вспоминал, что девушка не разбирается в квантовой физике. Кто-то занимается физикой, а кто-то психологией и педагогикой. Филиппу очень нравилась Элиан, не разбирающаяся в квантовой физике.
– Уже поздно, у нас был непростой день, – напомнила Элиан. Эмоциональная лекция Филиппа подействовала на нее как снотворное. Тяжелый день затянулся далеко за полночь.
– Пора спать, – предложила Элиан.
Глава VI
Каждое утро мы рождаемся вновь.
И то, что мы сделаем сегодня,
и будет иметь наибольшую важность.
Будда
Лучи утреннего солнца заполнили комнату, в которой спали Филипп и Элиан. Вчерашняя скверная погода, напоминающая состояние Клауса и Филиппа, сменилась прекрасным морозным утром. Огромные панорамные окна с жадностью впускали солнечные лучи. Первой проснулась Элиан, ей досталось большее количество ультрафиолета, пытавшегося просочиться сквозь стекло. Открыв глаза, девушка улыбнулась, прищурилась и попробовала найти место на подушке, куда не добрался солнечный свет. Не получилось, и тогда Элиан решительно встала с кровати и отправилась в ванную комнату. Пока она принимала душ, проснулся Филипп.
Несмотря на короткую ночь, молодые люди проснулись отдохнувшими. Вероятно, хорошая погода благотворно повлияла на их самочувствие и настроение. Филипп приготовил бодрящий ароматный кофе.
Он разлил кофе по чашкам, и Элиан поторопилась сделать первый утренний глоток. Влюбленные встретились взглядами, улыбнулись друг другу и стали наслаждаться божественным древним напитком.
Первой заговорила Элиан:
– Хорошее начало дня, не правда ли? – Ее большие зеленые глаза показались Филиппу лазурными и бездонными.
– Да, – ответил он.
– Ты похож сейчас на загипнотизированного кролика, – сказала Элиан, громко рассмеявшись. Девушка отсела от Филиппа, давая ему возможность выйти из оцепенения. Филиппа сейчас был похож на ребенка.
– Да, – повторил Филипп, – сегодня невероятное утро. Мы должны встретиться с Клаусом. Я опасаюсь за его здоровье.
– Мы это сделаем незамедлительно, – весело и уверенно произнесла Элиан.
Они быстро допили содержимое своих чашек и побежали одеваться.
В телефоне Филиппа звучали длинные гудки. И, когда ему показалось, что должен включиться автоответчик, он услышал бодрый голос Клауса. Вероятно, хорошая ясная погода произвела и на профессора свое действие.
– Доброе утро, мистер Нименд. Надеюсь, сегодня вы в более оптимистическом настроении? – cпросил Филипп, ожидая услышать положительный ответ.
– Доброе утро! Нам надо встретиться в лаборатории и обсудить дополнительные результаты исследований. Надеюсь, они будут более ожидаемые, чем те, которые ты привез вчера.
– Хорошо, мистер Нименд. Не возражаете, если я подъеду с Элиан? Сегодня она точно не пропустит встречу с вами. Начало ее отпуска совпало с событиями, которые могут изменить все, и я не решаюсь предположить, какое из них для нас будет более значимым, – произнес Филипп улыбаясь.
– Конечно. Только скажи Элиан, что у нас с тобой будет еще меньше времени, чтобы уделять ей внимание, – предупредил Клаус.
– Не волнуйтесь, она прекрасно понимает важность нашей работы. До встречи, мистер Нименд.
Филипп подал пальто Элиан, и они вышли из дома. Они еще не знали, что принесет им наступивший день.
В новеньком спортивном автомобиле Филиппа было комфортно. Элиан удобно расположившись на переднем сиденье, пребывала в прекрасном расположении духа и на ее красивом лице часто появлялась улыбка. Ясное небо и тихая солнечная погода предвещали хороший день. Когда молодые люди вышли из автомобиля и направились к зданию лаборатории, Элиан произнесла с улыбкой: «Дорогой, как ты думаешь, у меня сегодня получится пролить хоть чуточку света на загадки, которые нам задала последняя встреча с Клаусом?»
– Милая, – прозвучал ответ Филиппа, – я очень надеюсь, что сегодняшняя встреча будет кардинально отличаться от вчерашней, но все равно попрошу тебя быть тактичной и внимательной с Клаусом. Он сейчас на пределе психоэмоциональных возможностей. Ты должна понимать, какие вопросы ему можно задавать. Некоторые из них я советую отложить до более удобного случая.
– Конечно, я все понимаю, – ответила Элиан.
Подходя к двери с табличкой Klaus Nimend, Филипп снова ощутил легкую тревогу, словно она просачивалась из рабочего кабинета Нименда и невидимым эфиром распространялась вдоль коридора.
«Как все это странно, – подумал Филипп. Он никогда прежде не был подвержен таким эмоциям. Как будто что-то неразрывное связывало его с Клаусом. Последние дни Бьянчи чувствовал себя почти родственником Нименда. – Наверное, подобные чувства испытывают однояйцовые близнецы».
Невидимая связь, эмоциональная и психическая, установилась между, на первый взгляд, совершенно разными людьми. И что конкретно послужило такой удивительной синхронизации, Филиппу предстояло выяснить в ближайшее время.
Предварительно постучав, Филипп и Элиан вошли и увидели Клауса за рабочим столом, полностью погрузившимся в работу с документами. Он взглянул на них и быстро произнес:
– Доброе утро. Проходите, располагайтесь, секретарь сейчас принесет нам напитки.
– Спасибо большое, – поблагодарила Элиан. Они отказались от напитков и тихо пристроились на кожаном диване.
Нименд через несколько минут попросил Филиппа присесть рядом, чтобы тот посмотрел данные, снятые сегодня утром с датчиков.
– Элиан, ты можешь пока полистать журналы или посмотреть на мои цветы. На днях один из моих любимых решил расцвести, невзирая на зиму, – Клаус старался выглядеть бодрым и веселым. Нежное и красивее лицо Элиан благотворно влияло на ее собеседников мужчин.
Цветок, походивший на огромный куст с большими темно-зелеными сочными листьями, и вправду расцвел в подходящее для этого время года.
– Это гибискус, – с умилением произнесла Элиан. Подойдя к цветку, она нежно дотронулась до листьев тыльной стороной ладони. – Не беспокойтесь, мистер Нименд, я найду себе занятие. Не обращайте на меня внимания и занимайтесь своими расчетами. А цветы у вас замечательные.
Разумеется, ей очень хотелось получить ответы на вопросы, которые ее мучили со вчерашнего вечера. Оставив попытки удовлетворить свое любопытство, она принялась рассматривать цветы. Элиан приготовилась внимательно слушать, о чем будут беседовать Клаус и Филипп.
Бьянчи внимательно слушал объяснения профессора.
– Обрати внимание на эти данные, – Клаус протянул Филиппу лист, от начала до конца исписанный формулами. – Это то, что наглядно показывает, казалось бы, незначительную составляющую, перевернувшую мою жизнь. Я хочу, чтобы эта информация наложила отпечаток только на мою жизнь. Филипп, ты прекрасно понимаешь, какие последствия влекут эти необратимые и неуправляемые процессы. Даже столь ничтожные. – Голос Клауса звучал по-особенному четко и звонко, будто он хотел обратить внимание на каждое слово, и ему явно хотелось загладить вину за то, что произошло.
Филипп быстро понял все то, что хотел донести до него Клаус. Профессора волновало незначительное отклонение от расчетов, сделанных до начала эксперимента. Бьянчи отличался невероятной проницательностью, поэтому данные, которые он увидел, насторожили его. Все расчеты указывали на то, что при проведении опыта произошел сбой. То, что он видел на бумаге, не имело отношения к физическим корпускулярным явлениям. Это выходило за рамки традиционной квантовой физики. Ни с чем подобным не сталкивался близко ни один ученый в мире. Возможно, в теории подобные гипотезы выдвигались, но с ними в реальности не сталкивался никто. Ни один ученый в мире, занимающийся квантовой физикой, не хотел бы увидеть того, что увидели Клаус и Филипп.
– Клаус, с помощью ускорителя мы воспроизвели антивещество, которое находится в стабильном состоянии. Но как это возможно? Если это так, оно начнет активно взаимодействовать с веществом и тогда…
– Да, – сухо ответил Клаус, – это именно то, что я пытался донести до тебя вчера.
– Но вчера не было достаточно данных для таких выводов, – попытался оправдаться Филипп. – Нам известно, что временные промежутки с момента появления и исчезновения антивещества несоизмеримо малы, причем их состояние невозможно назвать стабильным. А тут мы видим обратное, да еще и с относительно большими массами и временными показателями.
– Мой дорогой друг, я занимаюсь наукой много лет, и поверь, первые доводы, связанные с нашими исследованиями, приходят ко мне не путем сложных математических вычислений, а благодаря интуиции.
Внимательно слушая двух увлеченных людей, поглощенных наукой, Элиан невольно испытывала огромное разочарование. Вместо утоления любопытства, она получала порцию новых для нее вопросов. Услышав множество загадочных терминов, и не имея возможности включиться в беседу, она понимала, что прерывать ученых нельзя. Элиан попыталась вникнуть в суть беседы, извлечь крупицу истины в диалоге Филиппа и профессора. Впервые она с интересом слушала то, о чем раньше ей говорил Филипп. Элиан поняла, что речь идет о невероятно масштабном научном исследовании, которое пошло не по плану. Ее испугали слова профессора, что масштабы ошибки очень велики, а для ближайшего будущего – катастрофичны. О каком масштабе погрешности шла речь, она не поняла. Мужчины не называли конкретных дат, как и возможных последствий.
Филипп извинившись, встал из-за стола. Нужно было отдохнуть, сменить обстановку. Он вышел в коридор. Бьянчи хотелось поговорить с сотрудниками лаборатории, чтобы выяснить: только они с Клаусом так беспокоятся из-за результатов исследования, или их коллеги тоже не находят себе места.
Клаус остался в своем кабинете. Он решил ознакомиться с новыми показателями датчиков.
Элиан хотелось верить, что Филипп вышел из кабинета, чтобы предоставить ей возможность пообщаться с Клаусом наедине. Такого шанса она упустить не могла. Элиан ждала удобного случая начать разговор. Удача ей сопутствовала. Нименд на мгновение отвлекся, чтобы потереть уставшие глаза. Элиан, собравшись с духом, обратилась к нему:
– Мистер Нименд, извините, что отвлекаю вас, но мне так интересно узнать над какой проблемой вы сейчас бьетесь?
У Элиан накопилось много вопросов к профессору. Она и не знала, что ее интересует сейчас больше – разговор Филиппа и Клауса, или же странные события, произошедшие днем ранее в доме Нименда. И все-таки она начала с вопроса об эксперименте. Вопрос о личной жизни Клауса, оставив на потом.
– Мистер Нименд, что значит антивещество, вступающее во взаимодействие с веществом? Насколько это может быть опасно?
– Видишь ли, милая Элиан, – Клаус сделал паузу. – Если говорить простым языком, то в квантовой физике есть такие понятия, как вещество и антивещество. Чтобы не усложнять мой ответ и не излагать тебе весь курс квантовой физики, я открою тебе тайну. Вся Вселенная поделена на вещество и антивещество, это некая субстанция, малоизученная, так как не обладает привычными для нас свойствами. Бытует гипотеза, что у всего вещества во Вселенной есть точно такой же двойник из антивещества. Даже у тебя, дорогая Элиан, где-то в бесконечных просторах Вселенной отыщется сестра-близнец, только она из антиматерии. При взаимодействии вещества и антивещества происходит аннуляция одного и второго. Это как соединить разные заряды – плюс и минус, в результате получится ничто, то есть ноль. При слиянии эти две субстанции попросту уничтожают друг друга. Происходит аннигиляция. Все просто, не так ли? – продолжил Клаус. – Теперь, что касается нашей с Филиппом обеспокоенности результатами исследования. Данные, которые мы постоянно получаем с высокочувствительных датчиков, указывают на то, что это – стабильное антивещество. И оно начинает взаимодействовать со всем, до чего может добраться, пожирая все вокруг. Пока мы это наблюдаем только посредством считывающих устройств, подающих информацию с места события. Что нас больше всего беспокоит? Мы не были готовы к такому повороту. Все предварительные расчеты указывали на невозможность этого, но датчики сообщают обратное. Мы с Филиппом пытаемся выяснить, что повлекло столь неожиданные явления и возможно ли их устранить. Кроме того, уничтожение вещества антивеществом – процесс необратимый и растущий даже не в геометрической прогрессии. Мы своими практическими исследованиями смогли сотворить в лабораторных условиях совсем маленькую, можно сказать микроскопическую черную дыру, и самое ужасное, что она стабильна и находится всего в нескольких сотнях метрах от нас.
Элиан попыталась осмыслить все, что сказал ей Клаус. Она с трудом представляла процесс аннигиляции, да и черную дыру ее воображение рисовало весьма абстрактно. Что-то вроде обычного черного круга на бумаге. Девушка сопоставила ее с известной картиной художника Малевича. Вместо дыры или круга он нарисовал квадрат. От того с каким волнением Клаус рассказывал о случившемся, ей стало не по себе. Если отбросить наивные представления непосвященного человека о возможном масштабе катаклизма, можно ощутить всю безысходность сложившейся ситуации. Элиан охватило беспокойство. Беспокойство за Филиппа и Клауса, за всех детей и все человечество. Ей, излучающей жизненный свет и надежду, сделалось очень тоскливо. У нее был сильный характер, несмотря на нежный и хрупкий вид. Элиан задала Клаусу, наверное, самый сложный вопрос:
– Как это можно исправить?
И тут резко распахнулась дверь кабинета и один из сотрудников лаборатории сообщил:
– Мистер Нименд, вам необходимо срочно пройти к месту проведения эксперимента и взглянуть на то, что там происходит! – тон был невероятно взволнованным, голосовые связки дрожали, хотя он упорно пытался скрыть свой страх.
Элиан взглянула на Нименда и поняла, что разговор откладывается на неопределенное время, но она надеялась, что когда-нибудь он состоится.