Факап

Но это же всё не всерьёз. А тут живой верующий, причём с виду адекватный. Который учит молодых ребят летать. И который хорошо с этим справляется. Так что отпускать его на подводную станцию очень уж не хотелось.

В общем, посидели, покумекали и пришли к такому решению: оставить человека на должности до первых неприятностей. Если они будут – быстро убрать. Ну а так – пусть работает. Небось, со временем придурь из головы сама выветрится.

Наш курс Игорь Семёнович принял, когда проработал уже десять лет. Никаких проблем не создавал, кроме мелких нареканий. Символ этот свой на груди носил, перед занятиями молился в кабинете, а в речи у него нет-нет да и проскакивали обороты вроде «не дай творец, шлюз перекосило» или «видит всевышний, я был против этой модели». Но шизой от него не пахло, дело своё знал, и, в общем, все привыкли. Ну чудак. Мало ли чудаков.

И вот теперь этот Сикорски из комиссии предлагал мне написать на нашего препода бумажку. В которой я – хошь не хошь – должен прописать и про кружочек с палочками, и про всё остальное. Причём получилось бы так, что это я на Семёныча в комиссию стуканул. Хотя ясно и ежу: Сикорски навёл справки, всё уже знал заранее и нацелился специально. Непонятно только, зачем и почему.

В общем, мнусь я, торможу. А он смотрит мне в глаза, с этакой укоризной: что же ты, парнишка, меня подводишь? Ты же уже почти комконовец, должен понимать: приказ начальника – закон для подчинённых, нам не простят недооценку опасности, ну и про серу и святую воду. И янтарин, опять же, который просто лежит себе на столе, но каким-то боком влияет.

И вот тут Сикорски как-то неудачно повернулся, совсем чуть-чуть. Но я заметил. Маленькую такую деталюшку. Пустячок. Но этот пустячок не вписался в образ. Наверное, это и сыграло.

В общем, набрал я в грудь побольше воздуха да и выдавил из себя фразу: «По личным причинам не считаю себя компетентным в этом вопросе». Попрощался лицом в угол и ушёл. Заодно и с КОМКОНом мысленно простился.

Со мной связались через две недели – предупредили, чтобы я собрал все документы и готовился к отбытию на Землю. Я удивился слегка, но потом решил, что это была какая-то проверка.

Я тогда ещё не знал, что у Сикорски уже были две бумажки. От других завербованных. Которые, видимо, тоже решили, что это какое-то проверочное задание. И отнеслись к нему ответственно.

А Руди с этими бумажками пошёл к нашему директору. Который – ветеран дальнего космоса и вообще человек заслуженный, но начальства и особенно спецуру боялся до потери пульса. Ну а Сикорски умеет производить впечатление. И тогда уже умел. Чего уж.

Так что буквально на следующий день Игорь Семёныч со всеми нами попрощался, извинился за срыв занятий посреди семестра, дал напоследок ценные советы, ну и уехал. Говорили, на подводную станцию. На ЕН-3036. На Земле места не нашлось, хотя вообще-то желающих работать под водой не так много.

Ну, естественно, потеря преподавателя лётного дела посреди семестра – это вообще-то катастрофа. Потому что лётное дело – такая штука, тут важны навыки, а они через человека передаются. У другого препода другие приёмы, другие фишки, и когда их тебе по новой впиливают – одно на другое не ложится. К тому же Семёныч ещё и объяснять умел, и мы к этому привыкли. А нам прислали какого-то субчика из Высшей Лётной, который рулил здорово, но двух слов связать не мог, зато обожал гонять нас по справочникам.

Короче, поднялся кипеш. Стали выяснять, кто виноват, и довольно быстро нашли. В том числе и тех, кто написал характеристики.

Знаете, что такое бойкот в лётном училище? Это когда весь курс идёт к начальству с бумажками, а на каждой написано: "Отныне и впредь отказываюсь быть пилотом-напарником такого-то в связи с острой психологической несовместимостью". И они имеют на это право, которое записано в Лётном Уставе. Так что летаешь ты только с преподавателем, что случается редко. На тренажёрах дело другое, там тебе напарника назначают. Который проваливает задание, и вы оба получаете низший балл, но он нагонит свои баллы с кем-нибудь другим, а ты нет, потому что следующий сделает с тобой то же самое. В очереди в столовой человек, стоящий перед тобой, всё время кого-то пропускает вперёд – пока не пройдут все. Разумеется, с тобой никто не заговорит, не даст прикурить, ничего никогда не объяснит и не покажет. Пока ты не покинешь коллектив – тем или иным образом.

Первый парень из написавших бумажку попытался наглотаться каких-то таблеток. Его откачали и на следующий день выкинули из училища на законном основании: попытка суицида для пилота означает профнепригодность. Второй дотянул до конца семестра и провалил экзамены.

Да, понятное дело, никакой КОМКОН двоечнику и суициднику не светил в принципе. Так что в «трёшку» поехал я один. И уже там узнал, что на следующий год наш директор ушёл на покой. Видать, работа разонравилась.

Я потом не раз думал, зачем Сикорски всё это провернул. Ведь это была явно его инициатива. Где-то он наткнулся на инфу о том, что в лётном есть странный препод. Напросился в комиссию. Доказательств у меня нет, но я уверен, что напросился. И устроил всё это дерьмо.

Теперь-то я понимаю, что Руди, когда говорил о чертях и сере, в общем-то и не лукавил. Он действительно так думает. Что главное – вовремя заметить опасность и ликвидировать её в зародыше. Так вот, в его голове наш Семёныч, хороший спокойный мужик с кружочком на шее, проходил под бирочкой «инфицирован неизвестной ценностной системой внеземного происхождения». А десять лет, что он нас, дураков, учил – под бирочкой «десять лет бесконтрольно функционирует в организации, по роду деятельности относящейся к сфере стратегической безопасности Земли». Что в сумме давало «обезвредить». Хорошо хоть не убил. Хотя, кажется, у него тогда таких полномочий не было – убивать.

Ну а теперь – почему я не написал ту бумажку.

Честно скажу. Руди меня совсем заморочил, я был уже готов. Просто в решающий момент у Сикорски чуть сбилась эта его пижонская бабочка. Тут-то я и увидел, что она у него на резинке. Фальшивая.

Мелочь, конечно. Но символичная, что ли.

Вот она-то и сыграла.

День 30

Месяц! Месяц уже я здесь торчу! Нет, ну так не бывает. Невозможное дело.

Что нового? Да ничего ровным счётом. Даже сны стандартные снятся. Например, под утро – обязательно девочки из «Барвинка» поют жалостными голосочками «Это было тринадцатого марта». Ненавижу эту песенку. С детства причём. Ну да, понимаю, с точки зрения воспитательной, это очень выигрышно – маленькая девочка умирала от радиации, сочинила добрую песенку и выжила, потому что очень хотела жить, ура. Давайте, ребятишки, и мы такими будем. «И сгорали дома и деревья, и никто не остался в живых, но надежда ещё не пропала, всё же будем мы жить на Земле». Буэээ. Хуже только «Этот большой мир», под которую пьяным пилотам полагается рыдать. Я как услышу в кабаке «там, вдали, там, возле синих звёзд», так сразу оттуда делаю ноги. Потому что примета верная: сидят пилоты транспортных линий, упитые в зюзю, и воображают себя участниками Первой Галактической, не меньше. Один такой меня чуть до белого каления не довёл рассказом о том, как он с Комовым в обнимку штурмовал Слепое Пятно. Всех там спас, но по интригам завистников был сослан на трассу «Москва – Кассиопея», возить детишек в летний лагерь. Я потом даже проверил – действительно есть такая трасса с Москвы. Точнее, со станции «Чертаново», где есть космопорт. Да-да, возят именно челноками. Так как в кассиопейском лагере нет нуль-Т. Чтобы детишки в припадке тоски по родному интернату не пытались вернуться своим ходом. Воспитательный процесс требует жертв, ага.

Ладно, не будем о грустном. Лучше уж обратно в прошлое.

В общем, Комов опасался Сикорски и его интриг. По его мнению, Руди постарается задержать его на Леониде под любым предлогом. Поэтому он намерен и дальше притворяться овощем, а при первой оказии бежать на Землю. План у него есть. Единственное, что ему нужно – личные вещи. Которые прибыли вместе с ним и хранятся где-то здесь.

Комова я понял. И пообещал помочь. После чего тот отправился к себе в медкамеру, и с тех пор я его больше не видел. И вряд ли теперь увижу, но тогда я этого не знал.

В общем, мы попрощались, и я занялся делом. Для начала – выяснил, в каком виде Геннадий Юрьевич сюда попал. В базу санатория я залез довольно быстро, крысиный ход там был стандартный. Как защёлку пальцем снять.

Вот, кстати, смешная тема. Все знают, что в любой программе, работающей с какими-то данными, есть закладки, позволяющие обойти защиту, пароли и тэ пэ. По идее, никого это не должно особенно парить. Потому что защита и пароли ставятся не для того, чтобы скрывать какие-то страшные тайны. А исключительно от дурака. То есть это мера чисто техническая, к личным делам и секретам не имеющая отношения. Чтобы какой-нибудь стажёр не стёр случайно ценную информацию, например. А в компетентных инстанциях вроде нашей дураков не держат, если мы чем-то интересуемся или что-то меняем – значит, так надо для дела. Поэтому для нас есть чёрный ход, который всегда открыт. Вроде бы доступная мысль. Даже для общественности. И тем не менее по этому поводу регулярно возникает какой-то кипеш. Страшные спецслужбы лазают по нашим базам, что-то вынюхивают и портят, ужас-ужас. Я лично знаю пару эпизодов, когда солидные вроде бы люди на голубом глазу прикрывали свои факапы.

Взять, к примеру, такой случай пару лет назад. К Евгению Марковичу обратился – неофициально, по старой памяти – один его старый знакомый, климатолог-океанограф. И слёзно попросил защитить его данные от злобного вмешательства ДГБ, которое, по его мнению, портит ему базу.

Славин удивился и попросил объяснений. Тот ему сказал, что построил глобальную модель мирового океана, точно и качественно предсказывающую долгосрочные изменения системы мировых течений. Данные для модели обеспечивали миллионы датчиков, распределённые в океанской толще и измеряющие все характеристики воды, от плотности до химсостава. Так вот, океанограф верил, что у ДГБ на дне морском есть секретные базы, которые нагревают воду и выделяют какие-то вещества. И чтобы скрыть их расположение, галакты регулярно влезают в его базу и фальсифицируют данные.

Естественно, это был полный бред. Секретные базы ДГБ в земных океанах не держит с послеполуденных времён. А если бы они и были, то никаких веществ не выделяли уж точно. А если и выделяли, то зачем им вмешиваться в расчёты климатологов?

Но Маркович всё-таки поговорил с Фокиным и получил от того разрешение на расследование.

И что же? Выяснилось, что данные и вправду затирали и фальсифицировали. Но делали это не галакты и не мы, а того самого климатолога любимый аспирант. Этот паршивец сочинил красивую теорию взаимодействия литосферных плит с океанской толщей и собирался защищать по ней диссер. Он его уже написал, и тут выяснилось, что есть один факт, опрокидывающий все его наработки – наличие гидротермальных источников на тех участках океанского дна, где, по его расчётам, их нет и быть не может. Что требовало как минимум серьёзного пересмотра всей концепции, а как максимум отправляло её в мусорку. Парень был к этому, в принципе, готов. Но ему очень хотелось защититься: чтобы получить доступ к ресурсам, персональный резерв человеко-часов и прочие радости человека с научной степенью. Поэтому он решил сначала получить корочки, а потом уже признать факап. Ну а чтобы подстраховаться, подкорректировал данные по теплу и выбросам сульфидов и оксидов. Подкорректировал неаккуратно, поэтому научник, на этой теме собаку съевший, вмешательство заметил. И принял за козни спецслужб. Конкретно – галактов, потому что как раз в это время шёл очередной сериал про них, родимых. Ну говорю же, учёные глотают не жуя даже пропаганду по федеральным каналам. И сериалы смотрят за милую душу, черпают из них знания о жизни. Тьфу, да и только.

Ладно, что-то меня опять не в ту степь занесло. Вернусь-ка лучше к своим делишкам скорбным.

Короче, в базу санатория я вошёл. Прошёлся по файлам и быстро обнаружил, что Комова сюда привезли вместе с носильными вещами. Которые хранятся, в силу их особой значимости и ценности, в директорском кабинете, в сейфе.

Это осложняло ситуацию, но ненамного. Потому что в директорском кабинете я уже бывал и сейф этот видел. Обычный железный ящик с электронным замком, открывается обычным сканером, если знать как. А сканер можно прихватить у медиков.

Однако неофициальный визит в директорский кабинет я отложил на следующий день. Потому что ночью медблок закрыт, и там сидит дежурный. А днём всё открыто и полно людей, так что я смогу спокойно зайти, взять что нужно и не привлечь особого внимания.

Что я собирался делать после этого? Ну, естественно, вернуть всё Комову. Его дальнейших планов я не знал, да и зачем. Я и без того был уверен, что он выберется. Человек из чёрных дыр выбирался, а тут какой-то паршивый санаторий.

В принципе, надо было бы поспать. Но сон не шёл, даже сигара не помогла. Так что я открыл файлы Виттеля и принялся в них вдумчиво ковыряться.

Протоколы МКпИПКО оказались объёмными и хаотичными. Содержали они не только решения, но и расшифровки прений. А также разнообразные приложения, от официальной переписки до объёмистых докладных. Всё это было не рассортировано, а навалено в кучу и так заморожено. Разобраться во всём этом хламе мог бы, наверное, Коллектор Рассеянной Информации, вот только зачем.

Поэтому я начал с поиска по ключевым словам. Первым ввёл слово «Аврора». Просто на всякий случай.

Выяснилось нечто странное. Лет с двадцать назад имя запрещённой планеты начало появляться в репликах членов комиссии. Раньше о ней вообще не вспоминали. А тут начало проскакивать: «Ну и будет как с Авророй», «Нам ещё одной Авроры не хватало» и всё такое. Контекст разговоров – обсуждение различных факапов, связанных с переименованием планет, разрабатываемых какими-нибудь специфическими ведомствами, и прочих таких осложнённых случаев.

При этом никаких официальных следов самой «истории с Авророй» я не нашёл. Никаких прений по планете с таким названием не было. Во всяком случае, следов какого-нибудь заседалова по этому вопросу я не обнаружил. Члены комиссии явно что-то знали, но наружу не выносили, по крайней мере, на официальных сборищах.

И я уже совсем пал духом, когда посреди очередного скучнейшего протокола наткнулся на аккуратно вставленный в строчку ключ к неиндексируемому БВИшному файлу. Виттель всё-таки оказался не совсем уж бесчувственной скотиной: дал мне маленький шанс. Дескать, найдёшь – твоё, не найдёшь – извини.

Но я нашёл.

День 31

От же пёс, до чего же громко ногти по клавишам стучат, как же это меня раздражает. Ещё усы над губой нависли, тоже неприятно. Надо всё-таки заняться ножницами. Завтра и займусь. А пока – вперёд в светлое прошлое.

Хотя нет, сначала матчасть. Может, Лена не в курсе.

Неиндексируемый файл БВИ – это очень специфическая вещь. О том, что такое вообще существует, знают только сотрудники Информатория и люди, всю жизнь занимающиеся поиском информации. И даже из них мало кто осведомлён о том, что это никакая не секретная фича, а след старого факапа. И я бы не знал, но так уж получилось, что я в курсе. Извини, эту историю рассказывать не буду – она длинная. Короче, знаю. Такие дела.

По сути. Мы все как бы понимаем, что БВИ – это наше всё. Мозг и сердце земной цивилизации. Даже у Тагоры такого нет. Ну, насколько нам известно. Про тагорян всегда сложно сказать, что у них есть, а чего нет. Тем более что обнаружить хотя бы следы чужих баз в омега-пространстве практически невозможно.

Я, кстати, одно время пытался понять, что это за штука – омега-пространство. Говорил даже с математиком из Информатория. Толковый мужик, объяснять умеет. Но тут он спасовал – то переходил на этот свой жаргон, то начинал на салфетках рисовать, то за голову хватался. В общем, я так понял, что это какая-то изнанка нашего мира. Физические объекты там существовать не могут, времени там тоже вроде как нет, а вот информацию туда запихивать только в путь. И, соответственно, доставать её взад. Из любой точки Вселенной. Ну, или хотя бы Галактики. Со Вселенной есть какая-то сложность, а какая – я так и не врубился. Но на Земле и всех земных колониях это работает, математик зуб давал и даже два.

Беда в том, что информация в БВИ хранится в каком-то совершенно жутком виде. То есть не как биты с байтами, а в виде… специально заучил… ну блин же! Как же это? Сейчас. В виде калиброванных омега-компактов, информатированных как единый квазибесконечносвязанный омега-компакт с нулевым ДЕГ-балансом, вот. Если только я ничего не перепутал. Чтобы я ещё понимал, что эта ахинея означает! В общем, смысл такой, что любой бит информации как бы размазан по всему омега-пространству, и его нужно оттуда как бы соскребать. И алгоритмы работы с этими самыми омега-компактами – сплошная жуть. Логика там абсолютно нечеловеческая. Что и неудивительно. Но ковыряться-то во всём этом нам. Поэтому программное обеспечение писали тридцать лет, всё проверяли и перепроверяли, как только могли. Потому что после первичной загрузки Информатория основные алгоритмы менять было уже практически невозможно: они там лежат вместе с данными в том же размазанном виде.

Ну, в общем, программисты и физики не подвели. Почти. Потому что всего два факапа на работу такого объёма – это как раз «почти».

Первый факап был неизвестно чей. То есть даже не так – точно ничей. Никто не виноват. Хотя последствия были очень даже ощутимыми.

В старых компах и панельках использовалась такая деталюшка – вакуумный тубусоид FH-92-U. Четырёхразрядный, статичного поля, ёмкость два. Деталюшка как деталюшка, для стабилизации полевых микроконфигураций. Старая разработка, придумана на Аляске в догудбайные времена. С тех пор конструкцию не меняли: зачем? Работает и работает, от добра добра не ищут.

И вот появилась разновидность омега-контроллеров с уменьшенным гнездом для флеш-конденсатора подпитки. Тут-то и выяснилось, что если этот самый тубусоид вставить в то гнездо, он начинает работать как дистанционное психокорректирующее устройство с самоподстройкой. От чего люди впадали в многочасовые видения. Всякого разного содержания. Хотя содержание-то как раз не особенно разное. Возбуждаются древние центры мозга, связанные с получением удовольствия. Ну и так далее. Без подробностей, хорошо?

Когда это вылезло наружу, наши раскопали кое-какие старые документы ИСК (который потом стал ИЭИ). В которых обнаружили так называемые «отчёты Жилина», переданные туда после расформирования Совета Безопасности и благополучно пролежавшие там без движения незнамо сколько времени.

Выяснилось, что штатовцы про этот эффект знали. Только засовывали эту дрянь не в омега-контроллеры, а в старинные радиоприёмники. Которые власти в конце концов у населения конфисковали, на чём всё и кончилось. Приёмники конфисковали, а не эти деталюшки. Потому что приёмники были старые, а деталюшки выпускала какая-то ихняя корпорация, с которой американское правительство ссориться не хотело. Гримаса капитализма в чистом виде, прямо по учебнику.

Мы-то, конечно, вопрос решили радикально. FH-92-U изъяли повсеместно и запретили к производству. И все остальные детали на том же принципе. А вместо тубусоидов стали выпускать МДК-карты. Которые менее надёжны, чем тубусоиды. И обходятся в пять раз дороже по человеко-часам. Зато от них никакого удовольствия получить невозможно, куда ты их ни суй.

Но что самое смешное. Общественность на эту тему молчала как убитая и никакого кипеша не поднимала. И понятно почему. Потому что всякого, кто открывал рот по поводу тубусоидов, могли спросить – а ты сам пробовал? Ну а что именно пробовал – это и ёжику понятно. Потому что мы, конечно, все очень сознательные, но биологические инстинкты никто не отменял. Во всяком случае, полностью. А что у нас там записано в биологии, лучше лишний раз не вспоминать. К ночи особенно.

Лена, ты можешь спросить: «Дядя Яша, а у тебя на складике лежит коробочка с этими фигульками?» И дядя Яша скажет: «Да, лежит, и не одна». Потому что у меня на складе должно лежать всё и ещё чуть-чуть. На следующий вопрос – ответ отрицательный. Нет, не пробовал и не собираюсь. Несмотря на всё своё любопытство.

Я вообще-то и знать бы не желал про эти штуки. Но вот знаю. И даже два раза. И раньше, и особенно теперь, после всего того, что у меня в голове.

А ведь ни разу не хотел.

День 31

Расстроился как-то, не дописал. Когда вот так сидишь сычом, становишься сентиментальным. Вивальди тоже способствует душевной сырости. А вот послушал каприс Паганини и вроде как взбодрился. Можно ещё посидеть.

Ну так на чём я остановился? На факапах, да.

Первый факап к самой БВИ не имел отношения. А вот второй имел, он-то и привёл к появлению неиндексируемых файлов.

Суть дела в чём. Оказалось возможным – из-за очень тонкой и трудноотслеживаемой ошибки системы – создавать пакеты данных, прозрачные для поиска. То есть они корректные, эти данные, вот только система их не видит. Выйти на них можно по прямой ссылке, точно указывающей на соответствующий омега-компакт. Сама эта ссылка, физически – огромный файл, который обычно хранится в той же БВИ. Её-то найти поиском можно, это обычные данные. Но понять, что это именно ссылка и куда она ведёт, не имея ключа – это почти нереально. Хотя именно почти: если очень вложиться вычислительными мощностями и если очень повезёт, то выйти на неидексируемый файл всё-таки удаётся. Были прецеденты. Поэтому КОМКОН данным способом хранения информации не пользуется. Мы предпочитаем шифроконтейнеры и прочий олдскул. А вот галакты это любят. Похоже, симпатяга Ингмар набрался науки именно в этой конторе.

Короче, я активировал код. И получил пакет данных. Каковые представляли собой документы некоей «подкомиссии МКпИПКО по экспертной работе и взаимодействию». Без дальнейших уточнений.

Ну, насчёт того, с кем именно взаимодействовала подкомиссия, я угадал сразу. Первый же файл, который я открыл, был посвящён совместному заседанию с галактами, которые устроили скандал по поводу планеты Владеслава. Нет, не той самой, старинной, ЕН-17, на которой звездолётная база – она Владислава, через «и». А есть, оказывается, ещё и Владеслава через «е», это планетоид в системе ЕН-3903, и там тоже есть звездолётная база, а также ещё всякие интересные объекты. Что-то там такое произошло настолько нехорошее, что планетоид закрыли для посещений и поставили на охрану по «жёлтому уровню». Это не совсем запрещённая планета, но всё равно довольно серьёзно.

Проблема же состояла в том, что буквально в то же самое время, когда планетоид закрывали, Комиссия его переименовывала. Нет, не потому, что появился какой-то дубль. А по личной просьбе уважаемого человека из Космофлота. Который когда-то этот планетоид открыл и Владеславой назвал просто от балды. А теперь прошло пятьдесят лет, у него поздний роман, дым из ушей и всё такое прочее. И дама его сердца, видите ли, не поверила, что планетоид назван не в честь какой-нибудь юношеской любови. И устроила по этому поводу сцену. Причём работала она как раз на этой самой Владеславе. Ну и, в общем, пошёл старик к друзьям и попросил помочь. Друзья у него были в больших космофлотовских чинах и званиях, вплоть до адмиральских. Они позвонили в Комиссию и объяснили ситуацию. В Комиссии тоже не звери сидят, понимают – дела сердечные, то-сё, человек ну очень уважаемый. Собрались и переименовали планетёнку в Ставриду, в честь рыбы. В качестве причины вспомнили про ту старую Владиславу через «и» – дескать, люди путаются. Никто на самом деле не путался, потому что где ЕН-17, а где ЕН-3903 – сами понимаете. Но надо же было как-то обосновать, вот и обосновали.

И всё прошло бы гладко, если бы не ДГБ. Потому что уже оформленные документы на закрытие Владеславы повисли в воздухе, ибо она уже формально не существовала, а на Ставриду как раз выписывали новые документы. И всё это время планетоид болтался в непонятном статусе, а галактов это категорически не устраивало. Когда же они по своим каналам выяснили, из-за чего сыр-бор, то просто разъярились, потребовали созыва той самой подкомиссии и устроили первостатейный кипеш. В лучших традициях этой милой конторки. То есть с угрозами, оскорблениями и так далее по всем кочкам. Я прямо даже зачитался.

Но о своём вопросе всё-таки не забыл и, насладившись стилем, ввёл в поиск слово «Аврора».

День 32

Странное какое-то чувство: месяц кончился. Что дальше? Темна вода. Болтаюсь тут как цветок в проруби, слушаю Вивальди и продолжаю свои записульки. Вивальди, кстати, ничего так идёт. С великими немцами, конечно, не сравнить, но я и не хочу сравнивать. Это вообще не про то – если вы понимаете, о чём я.

Ладно, хватит музыки, займёмся литературой. Можно же считать, что этот мемуар – литература? Наверное, всё-таки нет. Литература – это я знаю что такое. Там герой бегает, стреляет, спасает и сохраняет. А если герой вдруг сидит на попе ровно, так, значит, замышляет какую-нибудь стрельбу, беготню или спасение-сохранение. Ну а я тут сижу на попе и рассказываю, как сидел на попе раньше и втыкал в какую-нибудь писанину. И хоть бы кого пристрелил или на худой конец трахнул… Вот же гадство, всё-таки скатился до генитального юмора. Хотя – и хрен с ним. О, пёс, опять он. Ну что ты будешь делать.

А кстати – что? Писать буду дальше – вот что.

Судя по текстам протоколов, заседание по Авроре было очень длинным и донельзя скандальным. Причём тут отметились уже не дэгэбэшники, а наши. Честно скажу: я их понимаю.

Ситуация – насколько я смог её восстановить из текста – была примерно такая. Планету Аврора объявили запрещённой почти сто лет назад. После публикации мемуара «Руматы Эсторского» и последовавшего за этим кипеша. Запрещённая планета – это серьёзно. Это значит, что никаких землян на ней не должно быть в принципе. Включая КОМКОН и ДГБ. Нет, даже не так: в первую очередь – КОМКОНа и ДГБ.

На практике это означает вот что. Сначала планета эвакуируется. То есть тщательно зачищается от землян, включая останки погибших при исполнении. Вывозится также вся земная техника, желательно – до винтика. Далее объявляется запрет полётов, что включает в себя целый комплекс мер, включая дипломатию – те же тагоряне не любят, когда им запрещают куда-то летать. В это время планета блокируется силами Космофлота. Дальше прилетают инженерные суда и раскидывают над планетой сеть следящих спутников. И, наконец, в стратегических точках устанавливаются автономные нуль-генераторы модели «Пелена-2», гонящие стоячую нуль-волну. При попытке достаточно крупного материального объекта пересечь границу системы спутники срабатывают, генераторы включаются и нарушитель увязает в вырожденном пространстве, как муха в янтаре. После чего с Земли прибывают компетентные люди – разбираться, что да как. В общем, это работает, про сколько-нибудь серьёзные факапы я не слышал.

Однако Аврору объявили запрещённой ещё до появления полноценного нуль-Т. Тогда ничего, кроме старой доброй эпсилон-деритринитации, в распоряжении Земли не было. Соответственно, вместо «Пелены» там была установлена система принудительной посадки, для своего времени довольно продвинутая, но сейчас уже неэффективная. Хотя бы потому, что можно сбросить с высокой орбиты тысячу нуль-капсул, и если хоть одна долетит до поверхности невредимой, то на всю тщательно простроенную изоляцию можно положить с пробором. Или с прибором, но положить всё равно можно.

Обнаружилось это обстоятельство где-то лет двадцать с гаком назад. Как и почему – комконовцы объяснять не стали, а на все требования членов комиссии поделиться хоть какой-нибудь информацией включали дурочку. Думаю, если бы у меня было время и желание покопаться в репликах, я бы что-нибудь нарыл, но у меня не было ни того, ни другого. Я хотел наконец узнать хоть кусочек правды. Так что это всё я благополучно пропустил. Для меня было важно то, что систему решили заменить на более современную и в ходе этой замены обнаружили на планете что-то настолько неприглядное, что резко поменяло все планы. В том числе и по дальнейшей изоляции.

А именно. Было решено – я так понял, на уровне Мирового Совета – изменить статус планеты с «красного» на «жёлтый». То есть снять изоляцию и разрешить деятельность историков (а значит, и спецслужб). При этом, однако же, интерес общественности нужно было как-то купировать. За этим-то и понадобилась Комиссия.

Чего КОМКОН хотел? Простой вроде бы вещи: чтобы МКпИПКО планету втихую переименовало. Причём именно что втихую. Под любым предлогом или без, но именно что не привлекая внимания. Учитывая, что интерес к Авроре за сто лет хоть и поутих, но не вовсе сошёл на нет, сделать это было на порядок сложнее, чем с какой-нибудь Владеславой-Ставридой и прочими никому не интересными небесными объектами. Но КОМКОН брал решение этих проблем на себя. От Комиссии требовалось одно – принять решение и поставить подписи.

Проблема состояла в том, что предкомиссии в те времена был некий Дауге Георгий Пикович. Дальний родственник того самого Дауге, про которого написано во всех учебниках.

В мемуаре Виттеля этот Дауге фигурировал, так что персонажа я запомнил. Если верить Ингвару, это был тихий, аккуратный старичок – вполне вменяемый и сговорчивый. Но было у него одно свойство, очень всех раздражавшее. А именно – время от времени он категорически отказывался утвердить новое название небесного тела. Причём ладно бы он обрубал глупые, смешные или скверно звучащие названия. Нет, у него было особое пристрастие: он не выносил имён, имеющих хоть какое-то отношение к религии, мифологии или к чему-то близкому. В таких случаях он принимался переубеждать просителей сменить его на другое, а когда те упирались – озлоблялся и принимался строить пакости, всячески тормозя и затягивая процесс. У Виттеля описывался случай, когда новооткрытую планету-гигант, которую какой-то очередной дурак назвал Экзантемой, пытались переименовать в Большого Зевса. Дауге затянул процесс на полгода, извёл всех своим упрямством, но добился того, что Экзантема стала не Большим Зевсом, а Большим Ониксом.

Причины такой упёртости меня тогда заинтересовали, и я выгреб из БВИ данные на старичка. Выяснилась забавная вещь. Оказывается, Дауге всю жизнь состоял в общественном объединении «Atheist Alliance International». Организация это невероятно древняя, с многосотлетней историей, восходящей ещё к дополуденным временам. Уставная цель – борьба с религиозными предрассудками и распространение научно-материалистического мировоззрения.