ИММЕРГОН. Не время для забвения

Глава 3

В девять утра их пригласили к завтраку. Ели мало, без разговоров, только столовое серебро позвякивало в тишине. Минут через тридцать за ними пришел высокий худой человек с жидкими волосами до плеч. Не проронив ни слова, сложился в полупоклоне, напоминая надломленную щетку. Гости поднялись и он, не оглядываясь, повел их за собой.

Император принял гостей в Мраморной Зале, предназначенной для церемоний и торжеств, с величественными колоннами, подпирающими недосягаемые своды потолка, с люстрами, напоминающими волшебные хрустальные облака, с витиеватыми узорами на полу, призванными в часы веселья радовать глаз изяществом красок, а сейчас угнетающими восприятие, похожими на засохшие кровоподтеки. В зале царит оглушительная тишина и полумрак, золотистые прожилки в стенах поблескивают холодно, как звезды и туманности в далеком космосе. У огромного стрельчатого окна стоит Император, маленькая фигурка со скрещенными на груди руками, с отсутствующим видом созерцающая горную панораму и пасмурное небо. Сразу же бросилось в глаза, как сильно он изменился: если ранее напоминал льва – сильного, стремительного, с облаком каштановых волос вокруг лица, хищного и живого, – то ныне более всего напоминает коршуна.

Коршуна, которому обрезали крылья и заперли в клетке.

Услышав шаги, Император обернулся. Регион и Гиборд замерли в отдалении, не в силах превозмочь оторопь. Все, что хотели сказать, улетучилось.

– Рад вас видеть, господа, – сказал Император холодно. – Что привело вас в такую даль?

Ответом послужило безмолвие.

– Что же вы молчите?

– Мы оробели, – сказал генерал, глядя на повелителя, как на ожившего мертвеца; Гиборд едва держится на ногах, дыхание прерывистое, точно у него разболелось сердце. Регион чувствует себя еще хуже.

– Похоже, понадобится немного времени, чтобы прийти в себя… – сказал он.

– Что ж, у вас достаточно времени, – ответил Император и как будто улыбнулся. Впрочем, скорее всего так только показалось, ибо на этом лице вряд ли нашлось бы место улыбке.

В голове Региона возникли тысячи мыслей, каждая из которых претендует на первоочередность. Понадобилось несколько минут, чтобы обрести способность связывать их в слова.

– Ваше Величество, так много хочется сказать, – сказал он, проклиная себя за слабость и тугодумие. – На одном дыхании, обо всем и сразу, а вместе с тем я в отчаянии от того, насколько слова неуклюжи и ничтожны, как с помощью них трудно передать все то, что происходит с Империей, какие ужасы обрушиваются… – Регион запнулся, но продолжил тут же: – Если бы только это было возможно, я бы вынул из собственной груди сердце и вложил в ваши руки, чтобы вы почувствовали все, что чувствует каждый житель Фераур…

Император не шелохнулся, он как будто окаменел.

– Полагаю, многое вам известно, – сказал Гиборд. – Но быть может, вы не знаете подробностей? Мы хотим рассказать обо всем, что происходит в Империи сию минуту и о том, что должно случиться в самом ближайшем времени, если не принять меры.

Возникла пауза, и в то время как гости заламывали за спиной пальцы, Император стоял, не шелохнувшись, даже грудь не вздымалась при дыхании. Когда напряжение достигло пика, и Регион уже готов был нанести себе увечье, сломав один из пальцев, Его Величество ожил.

– Вряд ли я услышу что-то новое, – сказал он глухо. – Но воля ваша, прошу – говорите все, что считаете нужным.

– Вам известно, что Конгломерат распался? – спросил Гиборд с таким видом, точно все его тело сведено судорогой.

– Было бы странно, если бы этого не случилось. Что ж, теперь они всерьез возьмутся друг за друга. Победит сильнейший. Так они думают. На самом деле не победит никто, потому что очень скоро всем станет не до этого.

– Им уже не до этого, – сказал Регион. – События разворачиваются слишком быстро.

– Для тех, кто питал иллюзии, – возразил Император.

– Как бы то ни было, многие отреклись от Конгломерата, – сказал Гиборд. – Многие отрекутся в самом ближайшем будущем. В итоге одни пребывают в смятении, другие хотят разыскать вас, третьи уже ищут. Хотя, должен признаться не обошлось без тех, кто желает разыскать и вернуть вас для… так сказать…

– Ими движет расчет, – сказал Регион.

– И это столь прозрачно, словно они намеренно ничего не скрывают, но напротив – выставляют свои побуждения напоказ. Я даже склонен думать, что за всем этим кроется нечто большее. Нечто, чего я не понимаю. Я человек военный, то есть далекий от политики и придворных интриг, но даже для меня очевидно, что те, кто рассчитывает удержаться у власти и действовать от вашего имени, поняли, наконец, что у них нет ни единого шанса самостоятельно справится с ситуацией, не говоря уже о том, чтобы остановить грядущие беды.

– Прозрение великая вещь… – сказал Император, и в глазах промелькнула горькая усмешка.

– Ваше Величество, Фераур в преддверии полнейшего краха, – сказал Регион. – Но ни у кого нет понимания, что делать дальше, как объединиться, и потому в эту самую минуту миллионы людей молят Всевышнего о том, чтобы вы оказались живы. А те, кто знает, преисполненные благодарности, каются и воздают славу тем, кто оказался верен вам до последней капли крови, оберегая и укрывая вас ценой собственных жизней, в то время как остальные ослепли и оглохли, не выдержав напряжения перемен. Были и те, кто чрезмерно увлекся размышлениями, наблюдениями и колебаниями. Но мы протрезвели! И мы готовы отдать всю свою энергию, средства и время ради одного единственного намерения – пасть пред вами ниц!

Регион сам бухнулся на колени и заговорил, с глазами полными горечи:

– Мы не смеем просить о прощении, но позвольте исправить то, что произошло. Обопритесь о наши плечи, вершите нашими руками благие дела. Позвольте вернуть людям веру в справедливость и здравый смысл!

– Мы сломлены собственным преступлением, – сказал Гиборд, преклоняя колена. Он скривился от боли, но лишь рефлекторно, едва ли замечая ее, ибо то, что болит в груди, причиняет страдания не в пример больше. – Мы пришли просить вас о милости!

– Довольно! – сказал Император, и точно хлыст щелкнул в звенящей тишине. – Поднимитесь, я и без того способен увидеть искренность. И никогда более не делайте так, если вы не обращаетесь к Творцу.

Когда они встали, Император продолжил:

– Время чудовищная и чудная штука! – сказал однажды мой друг, король Дродэрн. – Вот он – лиходей и плут! А через миг – новый человек. Все что было, того уже и нет вовсе. И никогда не будет. Время рождает и уничтожает в один миг. Мгновение стирает все – Великое и Ничтожное!

И добавил нечто еще более удивительное: Во всем, что происходит, инерция играет ключевую роль! Ее наличие, либо отсутствие. Необходимо это учитывать.

Вы есть то, чем являетесь ныне, здесь и сейчас. Простили ли вы себя? Что до меня, то знайте: во мне нет ненависти, а месть – это незавидный удел тех, кто застревает в эпизодах и ломает об них жизнь. Мне ни к чему изводить душу ржавчиной.

Воцарилась тишина.

– Даже не знаю радоваться мне или же предаться отчаянию? – сказал Регион. – Получив то, на что не смел рассчитывать, я не испытываю облегчение. – И он вздохнул так тяжело, будто на плечи ему опустился груз, весом в десятки раз превышающий его собственный.

– Ваши слова и впрямь звучат зловеще, – произнес Гиборд. – Диалог с совестью можно вести целую вечность…

– Если всякий раз пытаться оправдать себя перед ней, – сказал Император и выдержал паузу. Гости не дерзнули нарушить тишину, покорно ожидая, когда Его Величество изволит продолжить.

– То, что вы проделали такой далекий путь и потешили мое самолюбие – это приятно. Но вы приехали слишком поздно. Всем известно, что никто еще не научился воскрешать мертвецов – такое не под силу даже Богам. Мне ли тягаться с ними?

Вы оба разумные люди, способные мыслить широко, но даже вам не под силу объять истинные масштабы того, что произошло. И того, что происходит по сей день. Я не стану перечислять горести будущего, скажу лишь, что инерция еще не достигла зенита и недолог час, когда вам приведется в этом убедиться.

Фераур – это мечта, которой оказалось не суждено стать реальностью. Кого в этом винить? Пожалуй, некого, ведь люди сами не захотели, чтобы она сбылась. Жизнь прозаична, в ней по-прежнему нет места поэзии. Пал Кхоридар, пораженный внешней средой, следом за ним пала Фераур, съеденная изнутри… Так будет, наверное, со всеми прекрасными замыслами в этом мире. Мире людей. Вероятно, даже Треониа ждет подобный конец раньше или позже. Когда станет досягаема.

Регион похолодел. От слов Императора повеяло таким глубоким разочарованием, словно их произнес мертвец.

– Ваше Величество, неужели в вас не осталось и толики надежды? Неужели нет ни единого шанса на благополучный исход?

– Шанс есть, но за него придется заплатить такую цену, что я уверен, лично у вас язык не повернется в итоге назвать его благополучным. И даже если допустить, что в моем сердце теплится толика надежды, у меня попросту не хватит душевных сил на то, чтобы откликнуться на ее зов. Что скрывать, я буквально раздавлен в объятиях собственного детища, бьющегося в предсмертной агонии, ведь среди тех, кто организовал мятеж было не мало тех, кто стоял у истоков зарождения Фераур, знатные добропорядочные господа, искренне возмущенные несправедливостью и людоедскими законами, которые жаждали перемен и благодаря которым они произошли. Меня можно заподозрить в том, что я тронулся умом, и возможно так и есть, ибо тот, кого вы видите перед собой – это лишь бездушная оболочка, которая по недоразумению вынуждена бродить по земле стараниями тех, кого знатные добропорядочные господа называли негодяями, преследовали их, сажали за решетку, пытали и казнили. Негодяи до сих пор оберегают мой сон, в то время как благородные мятежники разыскивают меня, чтобы лишить жизни.

Можно, конечно, легко все объяснить тем, что ими двигали сугубо корыстные соображения, но это не так, можете мне поверить. Впрочем, дело ваше. Как бы то ни было Империя Тэра Кловилен оказалась жизнеспособнее той, что создал я. Хотя и его детище трещит по швам и недолог тот день, когда оно уляжется в одну могилу с Фераур, ибо тень без тела, как известно, невозможна.

Но довольно лирики. В силу обстоятельств у меня нашлось достаточно времени для раздумий, и вот что я скажу: я не диктатор и не тиран, меня никогда не пьянила и не вдохновляла власть, скорее наоборот – тяготила. Потому что власть это прежде всего огромная ответственность. Но я искренне полагал, что это плата за мир и стабильность, я хотел, чтобы люди перестали испытывать недостаток в тепле и в хлебе, вкушать несправедливость и угнетение. Хотел, чтобы все были сыты и трудились во имя друг друга. Но оказалось, что утоление голода ведет к пресытости. «Мы хотим свободы!» – кричали люди, убивая своих освободителей. «Верните привилегии!!!» – кричали знатные господа, убивая своих братьев, которые были верны своему слову и принципам до последнего вдоха. «Смерть деспоту!» – орали все вместе, когда поджигали мой дом.

А те, что поумнее, те, что понимали – стояли и взирали немо на происходящее. И, слава богу, что у них хватило ума хотя бы на это. Не вмешиваться. Ибо может статься, не было бы сейчас ни первых, ни вторых, ни каких-либо других.

Я считал, что веду за собой людей, а оказалось, что все это время пас скот, который предпочитает знаниям и любознательности, рефлексию и безразличие. Но я не пастух. Если бы каждый хоть немного интересовался тем, что происходит в мире, а те, от кого зависит нечто большее собственной жизни, исполняли свои обязанности с должным вниманием, все закончилось бы, едва начавшись.

– А как же наши дети? – прошептал Гиборд, очень похожий в этот момент на самого обыкновенного старика, согбенного под тяжестью лет. – Какое будущее их ждет…

– Мне нет до этого дела, – ответил Император. – Дети вырастут, и будут жить алгоритмом предков. И их дети, и дети их детей. И чтобы мое мнение переменилось, должно произойти нечто из ряда вон выходящее.

– А как вы объяснили это собственным детям? Неужели они поняли вас?

Глаза Его Величества сверкнули ярко и зло. Гиборд съежился под этим взглядом. Как, впрочем, и Регион.

– Мой сын погиб вдали от дома где-то на юге. Моя дочь пропала без вести. Так что как видите, мне некому было что-то объяснять.

– О боже… – воскликнул Гиборд. – Я был уверен, что… Я этого не знал, клянусь честью!

– Я бы уже убил вас, если бы это было не так, – сказал Император, делая над собой нечеловеческое усилие, дабы взять себя в руки.

Гнетущая тишина повисла в воздухе, атмосфера накрыла голову и плечи как тяжкое бремя. Император терпеливо ожидал, пока гости переварят услышанное, а может он попросту отсутствовал мысленно все это время, блуждая сознанием в далях, ведомых ему одному.

– Полагаю, разговор на этом окончен, – сказал он, наконец. – Прощайте господа.

С этими словами он развернулся и пошел к выходу.

– Постойте, Ваше Величество! – крикнул ему вслед Регион. – Прошу вас, подождите!

Император обернулся.

– Прошу вас, дослушайте до конца то, что я хочу сказать!

Император ничего не ответил, но Регион нашел в его взгляде согласие. Во всяком случае, ему очень хотелось верить, что это и в самом деле так. И он рискнул озвучить мысль, торопливо, скомкано, как смог:

– Ваше Величество, все, что вы сказали правда. Но большинство людей о ней не знают, они живут в страхе под гнетом предателей и убийц, безжалостных эгоистов и златолюбцев, для которых нет ничего важнее насыщения, даже если в качестве пищи выступают человеческие сердца и души, а человеческие судьбы измеряются цифрами и статистикой. И вы безусловно правы, трусость и глупость не на последнем месте в списке причин происходящего, но, если вы вдруг передумаете или что-то изменится в вашей жизни, знайте – мы с вами. И мы пойдем до конца!

Я искренне верю в то, что Империю все еще можно спасти, но без вас мы не справимся! Умоляю вас, помогите нам, ведь понадобятся долгие века, прежде чем люди смогут вновь объединиться, чтобы сделать подобный шаг вперед. Большинство из нас не понимали этого, многие не понимают и поныне, но… Прозреют и они.

Император несколько секунд смотрел на него. Он ничего не сказал. Покинул Мраморную залу.

Глава 4

– У меня для вас важные новости, – сказал Тэр Кловилен без предисловий сразу как вошел.

– Гости уехали?

– Как только вышли от вас. Они выглядели так, словно мир рухнул!

– Вы правы, наверное, но не будем об этом. Расскажите лучше, что за новость привела вас ко мне. Насколько я знаю, вы не используете впустую разного рода эпитеты.

– Все верно, Ваше Величество, – сказал Тэр Кловилен и, немедля, приступил к изложению: – Вчера утром в Ривалро объявилось шесть персон. Все они остановились в гостинице «Диадема». Если вы не знали, эта гостиница принадлежит к сети гостиниц господина Ольеро, из чего следует, что она крайне благонадежная во всех отношениях. Ну и крайне дорогая, естественно. Так вот, сразу же после того, как были сняты три номера, один из приезжих господ покинул стены упомянутой гостиницы. Имя этого господина мне передали исключительно шепотом.

– И что же это за имя?

– Зорг.

Император вздрогнул.

– Интересно то, – продолжал Тэр, будто бы ничего такого не замечая, – что этот господин сейчас дергает за всякого рода ниточки, пытаясь выяснить ваше местоположение. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться – в самом ближайшем будущем он будет здесь. Еще интереснее то, что он намеренно выставляет это напоказ.

– То есть?

– По моим соображениям, он дает вам время приготовиться к его прибытию. Дабы не свалиться, как снег на голову.

– И это еще не все, не так ли?

– Да, господин Лоон, это далеко не все.

Император еще более напомнил коршуна. Только в этот раз и с крыльями, и со здоровьем все в порядке. Глаза сверкнули так, что едва не проткнули Тэра насквозь.

Поправив воротник и взъерошив волосы, тот продолжил:

– Итак, вернемся к тем, кто остался в гостинице. Их пятеро: две девушки и трое… один из них не опознан, остальные двое, судя по описанию, князь и принц Кхоридарские – Арт и Глорэр. И если насчет мужской половины есть большие сомнения, то насчет женской…

Тэр прикусил губу и сказал:

– Ваше Величество, одна из девушек… ваша дочь!

Император едва усидел на месте. Захотелось встряхнуть Тэра за отвороты камзола, как следует. Учитывая неравную физическую форму, Тэр вряд ли после этого сохранил бы способность говорить. А может и дышать. Вместо этого Император приказал сию же минуту подать этирский глон. Его Величество заговорил громче обычного, ибо ничего не слышал и не видел, но несмотря ни на что, сохранил способность мыслить трезво.

Император медленно поднялся, встал подле окна.

Тэр Кловилен выпроводил слугу, принесшего глон, сам разлил по бокалам темную жидкость, поднес один из них Императору. Тот залпом выпил.

– Неужели это правда, Тэр? – спросил он. – Неужели там моя дочь?

– Да, повелитель, – сказал Тэр Кловилен так же тихо; стоило огромных усилий не отвести взгляд.

Усмирив мысленный вихрь, Император многозначительно глянул на собеседника.

– Я должен ехать Тэр, вы же понимаете?

– Вы сами прекрасно все знаете. Не мне объяснять вам какие последствия…

– Да, да. Да, я знаю. Я…

– Послушайте. Я уверен, что ваша дочь в безопасности. Иначе и быть не может. Тем не менее, в ту же секунду как получил известия, я отдал приказ взять гостиницу под охрану. На всякий случай.

– Вы не понимаете! – закричал Император и осекся. – Простите, Тэр, простите меня ради бога. Я веду себя как мальчишка, но ничего не могу с собой поделать. Вы вряд ли поймете меня, остается надеяться, что вы все же окажетесь в силах простить мне мою несдержанность и слабость.

– Вам незачем что-либо объяснять, Ваше Величество. Просто подождите немного, прошу вас.

– Спасибо Тэр, – сказал Император, возвращаясь в кресло.

Понять, о чем он думает в эти минуты совершенно невозможно, лицо непроницаемо, точно изнутри захлопнулись толстые герметичные створки. Лишь время от времени подливает глон и медленно пьет.

Тэр Кловилен уселся обратно в кресло под раскидистым декоративным деревом и задумался, время от времени бросая на Императора взгляды, точно заново изучая.

Его отношение к Императору можно назвать в равной степени сложным и однозначным. Этот человек заставил уважать себя с первого же взгляда. И чем дальше Тэр узнает Лоона, тем глубже проникается уважением. Как при прочтении гениального произведения – все на поверхности, все просто, но, читая вновь, непременно открываешь нечто новое и столь же очевидное, насколько и недосягаемое при предыдущем прочтении. Этого человека невозможно не уважать, даже если он тебе лютый враг. К таковым до недавнего времени причислял себя сам Тэр.

Как бы теперь ни обернулись обстоятельства, а скорее всего они круто изменятся в ближайшем будущем, Тэр знал наверняка – за этого человека он сложит голову.

Глава 5

Регион остановил выбор на гостинице «Диадема». Во-первых, хозяин гостиницы, господин Ольеро является его другом, с которым они давно не виделись и имелся шанс, хоть и весьма ничтожный, повидаться. Во-вторых, в том случае, когда выбор имеет место, предпочтения Региона непременно склоняются в пользу комфорта, а «Диадема» во все времена отвечала самым требовательным запросам. И надежность в этом списке не на последнем месте.

Впрочем, ни шикарная обстановка, ни дорогая выпивка никак не повлияли на их настроение. Мир рухнул! Мир давно рушился, но была жива надежда: все непременно вернется на круги своя. Особенно яркой и жизнеспособной она стала, когда один из соратников принес невероятную новость, что Император жив. В это слабо верилось, но это было то самое, во что верить очень хотелось. Более того, через какое-то время информация подтвердилась, хотя это и стоило невероятных усилий и баснословных сумм. И что самое главное – предельной осторожности. Прошло немало времени, проведенного в напряжении и беспокойстве, они продумывали, анализировали, прогнозировали, столько чаяний! Но, как водится, реальность разбила все вдребезги.

В гостиной роскошного двухместного номера они погрузились в раздумья. Как жить дальше? Лютый, точно призрак, невидимый и неслышный, замер у окна.

Стук в дверь заставил Гиборда вздрогнуть, в то время как Регион, кажется, ничего не услышал. Лютый в один миг очутился возле выхода, прислушался… Как только ключ сделал два оборота, дверь распахнулась во всю ширину, и Лютый покатился кубарем по ковру, сшибая мебель. Регион и Гиборд вскочили, извлекая оружие и не сводя глаз с рослого солдата в красно-черном мундире, в сапогах для верховой езды и с мечом в левой руке.

– Именем Конгломерата, приказываю оставаться на местах! В противном случае я буду вынужден принять меры.

Они переглянулись, читая в глазах, как в открытой книге: – Приказываю? Вздор!

– Послушай меня, смельчак, – сказал Гиборд, сдвинув брови. – Я готов взять во внимание неразбериху, возникшую в стране, и сделать вид, что ничего не произошло. Ты знаешь кто я?

– Знаю. Но у меня приказ! Немедленно сдайте оружие!

Солдат сделал шаг навстречу, поигрывая клинком, как вдруг вскинул подбородок и обхватил рукой горло, из которого торчит черный туго перетянутый жгут – рукоятка метательного ножа. Сквозь пальцы за шиворот устремился красный ломаный ручеек. Оружие выскользнуло из ладони, колени подкосились, и он упал.

Регион перешагнул через агонизирующее тело, чтобы выглянуть наружу. Красно-черные мундиры наводнили почти всю левую часть коридора. Региона заметили, но прежде чем шагнуть обратно, он успел увидеть, как позади бегущих толпа отпрянула, уклоняясь от тела, вылетевшего из номера в обнимку со стулом. Затылок встретился со стеной с таким звуком, будто лопнул арбуз. Регион шагнул обратно. Он запер дверь и, яростно жестикулируя, принялся возводить баррикаду. Гиборд бросился помогать. Когда с этим покончили, он, игнорируя шум из-за двери, присел на корточки, чтобы изучить труп. Регион присоединился к нему.

– Судя по всему, этот человек из местной внутригородской охраны, – сказал он.

– Безусловно, – подтвердил Гиборд. – Как вы думаете, что им от нужно нас?

– Полагаю, дело не в нас. Очень похоже на то, что они пытаются достать кого-то из номера… тридцать четвертого, если не ошибаюсь. Они контролируют весь этаж и, надо думать, всю гостиницу. Ты как? В порядке?

Вместо ответа Лютый продемонстрировал одежду, располосованную на груди; его спас легкий панцирь, прикрывающий живот и позвоночник. Ультрамарин в глазах потемнел, верхняя губа приподнялась, обнажая зубы. Инфантильность как ветром сдуло.

«Да, раззадорили тебя приятель…» – подумал Регион, а вслух поинтересовался у Гиборда:

– Что вы намерены предпринять?

– Сколько их, вы успели сосчитать? – спросил тот, с видом мрачного возбуждения.

– Могу сказать лишь примерно – около дюжины из тех, что были еще живы, когда я осматривался.

– Ну, это не так уж много…

– Вы намерены вмешаться? – спросил Регион, отметив, насколько Гиборд преобразился: перед ним вновь могучий седовласый воин, боевой генерал, каковым он всегда восхищался.

– Непременно. Происходит нечто выходящее за рамки приличия, вы не находите? Полагаю, нам не пристало отсиживаться здесь.

– К тому же нам не оставили сомнения в приоритетах, – сказал Регион с кислой миной.

Они расчистили выход, и Регион рванул дверь.

– Без глупостей, господа, – раздался неуверенный голос из коридора. – Оставайтесь на месте…

– Сынок, сложи оружие, и входи, – потребовал Гиборд. – И следом твой товарищ.

– Кто вы такие?

– Под моим знаменем ходил малыш Фрекарт, и он очень гордится этим…

– Ун Фрекарт… – казалось говоривший подавился.

– Но у нас приказ… – раздался другой голос. – Нам приказано убивать на месте всякого, кто попытается оказать…

– Замолчи! – зашипел на него первый. – Больше ни слова!

Несколько секунд ничего не происходило, но, в конце концов, в номере появились оба солдата с вытянутыми серыми лицами. Они побросали оружие у входа.

– Смутные времена, ваше сиятельство… – сказал один из них взволновано. Он нервно сглотнул, глядя на труп.

– Это наша общая беда, – сказал Гиборд глядя на него с мрачным выражением. Проходя мимо генерал похлопал солдата по плечу ободряюще. – Не думаю, что вам придется пожалеть о своем поступке.

Лютый задержался и, смерив солдат недобрым взглядом, выскользнул в коридор.

Подле злосчастного номера «мундиров» явно прибавилось, как живых, так и мертвых.

– Мое имя Бисмун Гиборд! – раздался громогласный голос генерала. – Сложите оружие и доложите обстановку! Проявите благоразумие, никто не должен пострадать…

– Арестовать! – рявкнул старший «мундир» и несколько солдат бросились выполнять приказ. Лютый двинулся на встречу, поигрывая клинком. Никто не произнес ни слова, ни один не отступил. Меч лавирует со скоростью разъяренной гадюки, Лютый расправляется с «мундирами» с такой легкостью, словно перед ним переодетые горожане. Гиборд хмуро наблюдает за происходящим, в глубине души испытывая признательность за то, что не приходится брать грех на душу за жизни простых солдат.

Регион прикрывает тыл, и весьма кстати; с лестничного пролета выскочило несколько солдат и один из них без предисловий бросился в бой, будто перед ним заклятый враг. Регион сначала сдерживал напор, пятился, выставив перед собой клинок и просчитывая возможности атакующего, затем резко снял защиту и грациозно уклонившись от мощного, но бесхитростного пируэта, полосонул врага под колени. Следующий действовал более осмотрительно, удалось даже зацепить предплечье. Правда ему это стоило жизни.

Между тем Лютый полностью избавил коридор от неприятеля и бой переместился в гостиную номера с золотыми цифрами «34», блистающими на темно-красной поверхности двери. Гиборду все же пришлось пожертвовать душевным равновесием, меч обагрился. Враги, угодив в тиски, сникли и предпочли сдаться.

Когда Регион, зажимая рану, вошел в номер, взору предстала любопытная картина: Гиборд застыл посреди гостиной, заваленной трупами, с явным замешательством разглядывая окровавленного великана. Регион открыл рот от изумления. Вальторм! К тому же сам…

– Ваше Высочество? Вы ли это?! Весьма неожиданно встретить вас здесь.

Настала очередь удивляться великану.

– Кто вы такие? – раздался глухой бас.

– Уверяю вас, Ваше Высочество, мы враги ваших врагов, – быстро нашелся Гиборд. – И мы рады служить вам. Это великая честь!

– Тогда помогите найти моих друзей. Солдаты увели двух девушек, а нас попытались убить. Пока они ломились сюда Кирилл и Ологен, двое парней, выпрыгнули в окно, чтобы перекрыть выход.

Регион, хрустя подошвами по битому стеклу, подошел к упомянутому окну.

– Довольно высоко… О, я вижу дерущихся! Господа, да там целая бойня! И…

– И что?! Что вы там увидели? – спросил Гиборд нетерпеливо.

– Вы не поверите, клянусь вам! Там принц Кхоридарский и… О боже!!!

– Что? Что там еще???

– Там п…п…п…

Регион определенно зациклился на этой букве.

– Призрак? Вы увидели призрака Регион?

– Именно! Призрак принцессы Стионы… – выдохнул он, переводя на Гиборда взгляд, растерянный до крайности. Того и вовсе, будто веслом огрели по голове.

– Какой сегодня странный день, – пробормотал он. – Я не перестаю удивляться.

– Необходимо поторопиться! – сказал Регион, охваченный возбуждением. – Принцесса, судя по всему, под надежной защитой, но их яростно атакуют. Мы можем не успеть!

– Думаю все же, повторять подвиг упомянутых господ не стоит, это крайне рискованно, – заметил Гиборд, выглянув в окно. – Предлагаю до места действия добраться традиционным способом – воспользуемся лестницей.

Вальторм позаимствовал меч у одного из трупов, наспех вытерев клинок о его одежду.

– Не знаю кто вы такие, хоть назовите свои имена, – прогудел он, будучи уже возле выхода. После того как они представились, Вальторм сказал:

– Называйте меня Ярослав.