Все демоны ада. Книга вторая. Фарьяз

Следующей парой конферансье объявил хотриса и Маанга – Железную Руку. Хотя железной у него была не только рука – всю левую сторону торса, пах, бедра, левые руку и ногу, лицо – все это закрывала клепаная железная броня. Все остальное было обнажено. Вооружен он был небольшой шипастой палицей. Хотрис представлял собой типичного представителя своей расы – расы Хотрисов – безволосая голова с продольным гребнем от верхней губы к основанию черепа, острые уши, раскосые глаза, длинные руки и очень волосатое тело. Он был одет в шерстяные штаны с начесом, а на ногах – тапки с загнутыми носками. В руках хотрис держал палицу-тесак – на длинной рукоятке громадное тяжелое лезвие, изогнутое и расширяющееся к концу. Если бы не сложная форма лезвия, изобилующая острыми углами в неожиданных местах, то палица-тесак смахивала на широкий кривой меч.

Ударил колокол, поединок начался. Но Тэлмер, Адо и Шико уделяли ему уже меньше внимания. Они уселись у стены и стали вполголоса делиться впечатлениями и первыми соображениями, изредка поглядывая через решетку на Арену, где гонялись друг за другом хотрис и Маанг. Но то, что произошло в конце поединка, их заинтересовало. Победил Маанг. Потеряв свою палицу, он выбил оружие из рук хотриса и своими железными конечностями отделал его до потери сознания. Но когда ведущий уже прославлял победителя, когда публика приветствовала восторженными воплями своего героя, не получившего в бою ни единой царапины (немного помятая броня не в счет), когда Маанг, воздев руки, принимал аплодисменты как должное, хотрис вдруг очнулся. Никто не обратил внимания, как он ворочается в луже собственной крови. Но когда Маанг повернулся к нему спиной, хотрис вскочил и вонзил маленький нож, спрятанный до этого под штаниной, в затылок победителю. Публика ахнула, а хотрис, подхватив палицу-тесак, стал кромсать тело Маанга. На трибунах поднялся ропот. Конферансье нахмурился и махнул рукой. В воздухе свистнули три стрелы, и пронзенный ими хотрис повалился на убитого им воина.

Тела сраженных унесли, лужи крови засыпали песком. Ведущий тем временем, словно перед этим приказал прихлопнуть не более чем муху, спокойно рассказывал, что ждет почтеннейшую публику в следующем номере программы.

– Ну а теперь выступят постоянные гости нашей Арены. Те, кто никогда не оставлял нас разочарованными. Конечно же, это – Боевые Клоны Драконы! Сегодня у нас встреча двух команд: Длиннорогих и Хищников. Итак, кто победит? Извечный вопрос! Делайте ваши ставки, господа!

На поле по одному из каждых дверей стали выпускать драконов. Тут уже заинтересовался Шико. Он разных видел драконов, но таких еще не приходилось. Данные особи были двуногими и почти прямоходящими, а передние лапы двигались совершенно как руки. Ростом они не превышали двух с половиной метров. Длиннорогие в своем активе имели длинный рог во лбу и в центре груди, гребенку острых выступов вдоль позвоночника, шпоры на руках и ногах, а также короткие пики и кинжалы. Хищники были пониже и полегче Длиннорогих и были не вооружены, и не удивительно – их «трехпалые» клешни не смогли бы ничего удержать. На груди у каждого костяные пластины образовывали панцирь. Всего и тех, и других было по десятку.

На Арене все драконы столпились в беспорядке, но когда раздался сигнал «к бою», Длиннорогие тут же бросились объединяться. Хищники попытались развязать беспорядочную свалку, но успеха не имели. Длиннорогие сумели сплотиться, заколов при этом одного Хищника и нескольких ранили. Однако и сами потеряли одного, оказавшегося слишком далеко от общей свалки.

Сплотившись в каре, Длиннорогие выставили перед собой пики и рога, ощетинившись как еж. Хищники пару раз пытались разорвать их ряды, но Длиннорогие, отразив все атаки, сами двинулись в нападение, не меняя согласованности движений, в плотном строю. Хищники метались от стены к стене, пытаясь уйти от надвигающейся стены рогов и пик. Один их них пролез все же между пиками, но был заколот кинжалами, а когда по его останкам прошлось все каре, от храброго Хищника мало что осталось. Длиннорогие продолжали методично гонять противника по Арене. Зрители ревели, предвкушая славную бойню, когда Хищники устанут метаться. И они устали. Но самоубийством кончать жизнь не собирались. Разбившись на две группы, Хищники повели странную тактику: двое сцепили руки, третий на них влез, и эти двое могучим усилием закинули собрата в самый центр каре Длиннорогих. За первой двойкой последовала вторая. Длиннорогие сообразили и вскинули пики. Один из Хищников был ими таки пойман. Но трое пропущенных накинулись на Длиннорогих со спины. Это было что-то ужасное. Своими страшными клешнями они одним рывком выдирали с корнем рога из голов Длиннорогих, и те приходили в неистовство, обливаясь кровью, и теряли строй. Хищники все-таки смогли организовать беспорядочную свалку, и здесь они показали себя мастерами. Длиннорогие же, лишившись сплоченности, погибали один за другим, из-за своих рогов не имея возможности как следует развернуться в общей куче. Через пять минут после начала свалки конферансье объявил счет: «„10—4“… то есть, простите: „10—5“, так как одного тяжело раненого Хищника пришлось пристрелить.» Зрители остались довольны, даже те, кто ставил на Длиннорогих – бойню они все-таки получили.

Конец драконовской битвы видели не все – перед самым началом из секции воинов среднего уровня увели четырех гладиаторов, а где-то в середине схватки увели и Тэлмера. Адо и Шико стали с тревогой ждать его появления на Арене.

Но следующим на Арене появился не Тэлмер; впрочем, в прямом смысле этого слова, на Арене не появился никто. Ее поверхность вдруг рассекли радиальные трещины, а затем плиты, ее составляющие, быстро раздались в стороны, открывая огромную яму. В этой яме был воссоздан кусочек неких джунглей, в зарослях которых встречались какие-то развалины. В самом центре возвышалось ступенчатое сооружение желтого камня, на вершине что-то поблескивало.

А конферансье уже рассказывал зрителям захватывающую историю о том, как шесть отважных воинов – Звездочет (излюбленным оружием которого были метательные звезды), Машина Смерти (невысокий, невероятно широкий в плечах гладиатор, полностью облаченный в тяжелые доспехи, усеянные шипами, вооруженный широким длинным мечом), Васгоут (что означало «Душитель врагов»), Хребторуб, Забойщик и Везунчик отправились на поиски сокровищ затерянного Храма Слепящих Молний.

– Однако на пути к сокровищам есть немало препятствий, – говорил конферансье, – Кошмарные хищники, крадущиеся в джунглях, ядовитые змеи, скрывающиеся в развалинах, кровожадные рептилии, ждущие в болотах. А сам Храм охраняют жуткие каннибалы из племени Собирателей Черепов, усеявшие все подходы смертоносными ловушками.

Но храбрые гладиаторы не ведали страха. Появившись в разных местах джунглей, они с места в карьер начали опасный путь к центру. Ведущий яростно комментировал их действия:

– Вот кошмарные порождения джунглей атаковали Звездочета. Но он оказался в своей стихии – посмотрите, как он веером мечет свои звезды, поражая наповал любого, кто посмеет к нему приблизиться. А Машина Смерти прет себе и прет, ни на секунду не останавливаясь – попробуй-ка возьми такого! Он лицом к лицу встречает гигантского пещерного медведя и… размазывает его по камням! Ногами разбрасывает мелких ящеров-спиногрызов и продолжает двигаться как таран, прошибая себе дорогу. А вот у Забойщика сегодня черный день – сначала он умудрился сломать свой тесак, промахнувшись по рогатой гадюке, затем вывихнул руку, скатившись в овраг, а теперь он вдобавок попал в капкан, раздробивший и намертво зажавший ему ногу. Пожалуй, даже за стенами Арены слышны вопли Забойщика, когда он пытается разжать зубья капкана. А каннибалы тем временем подкрадываются все ближе и ближе… Что ж, пожелаем им приятного аппетита и обратим внимание на остальных участников. А что там такое? О, Великие Силы! Васгоут оказался в тупике! А паучий краб уже протянул к нему свои клешни… О, браво, Вас! Он подпрыгивает и приземляется точно на спину мерзкой твари. Тремя точными ударами сабли он убивает чудище и продолжает путь. Ха-ха, мы совсем забыли про Везунчика, а ему как всегда повезло! Он спокойно и без проблем преодолел вброд ручей, и не подозревая, что в воде водятся кровожадные рыбы.

Публика невнимательно слушала репортаж, захваченная событиями, происходящими в яме. Каждую победу или неудачу зрители принимали настолько близко к сердцу, будто сами были участниками опасного похода. А он продолжался целый час, и закончить его смогли только двое: Везунчик и Машина Смерти. Звездочета, истратившего весь запас метательных звезд, загрызли саблезубые псы. Хребторуб был поджарен электрической ловушкой буквально в шаге от «сокровищ». А Васгоута, по иронии судьбы, задушила в своих объятиях пятиметровая змея. Везунчик же и Машина, как одновременно добравшиеся до Храма, по условиям аттракциона должны были устроить поединок, но они ограничились парой-тройкой ударов друг по другу, после чего Машина Смерти аккуратно оглушил Везунчика и под мышкой дотащил до верхушки Храма, где и был объявлен победителем.

После «Охотников за сокровищами» ведущий объявил антракт, во время которого гладиаторам принесли обед. А после антракта пришла стража, привела Везунчика и Машину Смерти и увела Адо Ализьена. Шико остался один. Но ненадолго; скоро пришли и за ним.

Перед началом второй части программы конферансье объявил, что настала пора обещанного сюрприза.

– Сегодня, почтеннейшая публика, вы уже успели увидеть много интересного. Но все участники вам хорошо знакомы. А теперь я хочу представить вам наше новое приобретение – трех друзей, готовых друг за друга в огонь и воду. А пока посмотрим, какие они в деле поодиночке. Итак, вот первый из них. Встречайте!

На Арену вытолкнули Тэлмера. Он спокойно осмотрелся и вышел на середину поля. Толпа зрителей выжидающе молчала.

– А его противником будет…, кто бы вы думали? – спросил у притихшей публики конферансье. – Встречайте! Ведь это – Малыш Грогги! – зал взорвался буйными аплодисментами.

Лязгнули двери секции фаворитов, и Малыш Грогги появился на Арене. В «малыше» было не меньше двух метров роста. Широкая грудная клетка распирала кожаную без рукавов куртку с кучей стальных заклепок. На ногах он стоял крепко и передвигался мягко, как кот, в своих полусапожках с усиленным носком.

Грогги мотнул длинноволосой головой и воздел над головой руки в перчатках с отрезанными пальцами. Зрители громкими воплями подбадривали его: «Давай уделай этого мальчишку! Только не очень быстро, а то будет неинтересно. Погоняй его хорошенько! Посмотрим, как он бегает!»

Грогги понимающе улыбался и посматривал на своего соперника, который сохранял спокойствие.

Прозвучал колокол. Грогги моментально встал в боевую стойку. Тэлмер провел ладонью по лицу сверху-вниз. Его лицо, только что бывшее просто спокойным и расслабленным, приобрело гранитную твердость. Взгляд стал ледяным и беспощадным. Грогги пошел на сближение, держа руки перед собой, сжатыми в кулаки. Тэлмер не двинул ни единым мускулом и стоял неподвижно, как статуя. Это не понравилось публике, и особо не выдержанные разразились оскорблениями в адрес Тэлмера: «Чего встал как вкопанный? Давай дерись! Да он просто струсил, двинуться не может от страха. Врежь ему, Грогги!»

Великан подошел к Тэлмеру вплотную. В следующее мгновение он уже лежал без движения у его ног. Над ареной зависла тишина. Зрители, ожидавшие кровавой развязки, были ошеломлены. Скоро на смену ошеломлению пришло разочарование. Поднялся гул недовольства.

Тэлмер провел рукой перед глазами и снова приобрел свой обыкновенный вид. Подбежал служитель вместе с арбалетчиком. Он наклонился над лежащим Грогги, пощупал пульс, оттянул веко и, выпрямившись, недоуменно поглядел на Тэлмера с арбалетчиком. Потом с подбежавшим вторым униформистом он уволок бессознательную тушу гладиатора. Тэлмера же забирать никто не торопился.

На балконах знати царила растерянность. Перегнувшись через ограждение, Иликаш о чем-то спорил с очень недовольным конферансье и разводил руками. А неудовлетворенные зрители бушевали, требуя за свои деньги приличного зрелища. Наконец конферансье сумел совладеть с собой. Он услал куда-то толстяка Иликаша и вновь обратился к публике.

– Прошу прощения, господа, прошу прощения. С Малышом Грогги, как вы видели, произошла маленькая неприятность. Наверное, он слишком переволновался, глядя на своего невозмутимого противника. Хотя, может быть, тот его загипнотизировал? Ну тогда мы немного увеличим число гладиаторов и увидим, как отреагирует этот хладнокровный юноша, не испугавшийся одного противника, на пятерых, – конферансье (наверняка поставивший крупную сумму на Грогги) со злобной усмешкой глянул на стоявшего посреди поля Тэлмера. Публика немного успокоилась и с интересом ждала продолжения, наблюдая, как пятеро воинов из массовки окружают юношу. От оскорбительных криков зрители пока решили воздержаться. Тэлмер снова провел ладонью сверху-вниз по лицу и стоял, не двигаясь. Воины, окружившие его, переглянулись – они уже видели этот жест перед тем, как Грогги «стало плохо». Они кружили на некотором расстоянии от Тэлмера, который смотрел прямо перед собой и их, кажется, не замечал. Публика вдруг притихла. Тишина звенящей струной натянулась в воздухе. И тут один из гладиаторов не выдержал. Он бросился на Тэлмера со спины, юноша вроде остался недвижим, но воин вдруг рухнул у него за спиной. Сразу двое накинулись с двух сторон, но словно натолкнувшись на стену, отлетели и остались лежать на песке. Оставшиеся попятились. Им на подмогу пришла еще одна пятерка свежих гладиаторов, и все они ринулись на Тэлмера.

Сначала никто ничего не понял. А потом и понимать стало нечего. Тэлмер стоял один среди лежащих вповалку воинов массовки. Он провел ладонью по лицу и спокойно осмотрелся. Кто-то на галерке неуверенно захлопал, аплодисменты подхватили. Откуда-то донесся крик, полный сладкого ужаса и восторга: «Да это же просто демон какой-то!»

«Демон!» – завопил весь зал. Тэлмер вздрогнул и глубоко вздохнул. Затем направился к дверям. Стража приняла его с некоей долей страха и уважения, а арбалетчики всю дорогу вели Тэлмера на прицеле.

В камере его встретили приветственными криками.

– У тебя фантастическая реакция, «Демон»! – воскликнул Везунчик, – Где ты научился так драться?

– У демонов, – безразлично ответил Тэлмер и, смежив веки, сел у стены. Но отдохнуть ему не удалось, ибо конферансье объявил выступление Адо Ализьена. Несколько выбитый из колеи после победы Тэлмера, ведущий, глотнув чего-то из поднесенного красивой девушкой бокала, уже вполне оправился и вещал, как с трибуны, описывая новый невероятный случай:

– Хэй, господа! Вы еще не позабыли про Гианрепта? Страшного и ужасного Гианрепта? Живущего в самых глубоких подземельях и пожирающего прикованные к стене жертвы? Но вот нашелся смельчак, решивший положить конец безобразиям злого чудовища. И этим смельчаком оказался второй из троицы друзей, первый из которой уже показал вам свое искусство рукопашного боя. Ха-ха, вы ведь были просто поражены, не так ли? Неплохой сюрприз, а? Ну, так вот, приятель этого, как вы его окрестили, «Демона» позволил себя заковать в подземелье, в которое наведывается Гианрепт, но ему удалось пронести с собой нож…

На Арене появилось четкое объемное изображение в две натуральных величины: мрачный подвал с каменным полом и полупрозрачными стенами. Одна из стен от пола до середины забрана прочной стальной решеткой, а напротив ее к стене за запястье левой руки прикован длинной цепью Адо Ализьен. Принц был в одних штанах и босиком, в правой руке он сжимал слегка изогнутый, широкий, но недлинный нож.

– Да-а, – протянул Машина Смерти (без доспехов он выглядел не особенно страшным), сочувственно взглянув на Тэлмера, – Не повезло твоему дружку – многие пытались «покончить с безобразиями чудовища», да никто и не покончил. Что он такого сделал, что его засадили в подземелье?

Тэлмер не ответил, он бросил взгляд на балконы для знати – дочка управляющего придвинулась вплотную к перилам и с ненавистью и жестокой радостью смотрела на прикованного Адо. А тот ждал.

Однако конферансье не торопился подавать сигнал к началу:

– Ну, как вы видели, почтеннейшие зрители, «Демон» оказался настолько ловок, что его удары почти не улавливались обыкновенным глазом. Так что прошу не огорчаться, если и этот поединок закончиться слишком быстро. Но заранее разочаровываться не нужно – на этот раз Гианрепт придет вместе с водой!… – Конферансье незаметно встретился глазами с дочкой управляющего, та слегка кивнула.

Зрители зашумели, почуяв новинку, а Тэлмер вцепился руками в решетку (Длинноволосый парень, стоящий рядом, опасливо отодвинулся – стальные прутья погнулись под пальцами Тэлмера). «Но ведь Иликаш ничего не говорил о воде! Намеренно утаил или не знал сам?» – Тэлмер готов был снова перейти в демоническое состояние и бежать на помощь другу. Но бежать-то было некуда – где располагается подземелье, он не знал, а выяснять не оставалось времени…

Конферансье подал сигнал. Ударил колокол. Какой-то сигнал был дан и Адо Ализьену – он подобрался и сжал покрепче нож. Через решетку по полу заструилась вода. Ничего не подозревавший о таком повороте событий Адо непроизвольно отступил, но отступать было некуда – спиной он уперся в каменную стену и ощутил лопатками ее смертный холод.

Когда быстро поднимающаяся вода достигла колен, решетка, заскрипев, стала подниматься. Адо, глубоко вздохнув, сделал шаг вперед. Уровень воды все повышался. Принц настороженно следил за чуть мутноватой водой. Вдруг что-то длинное темное скользнуло по полу к ногам Ализьена. Тот высоко подпрыгнул, но цепь дернула его за руку, и Адо шлепнулся в воду. Погрузившись, но тут же вынырнул и бросился в сторону. Вода вспенилась, и над поверхностью показалась зубастая пасть. Адо попытался ударить чудовище в глаз, но Гианрепт мотнул головой и снова нырнул. Адо, вдохнув побольше воздуха, опустился вслед за ним. В не слишком прозрачной воде было видно, что Гианрепт не особенно длинен – не более двух с половиной метров вместе с хвостом, зато шесть его лап приспособлены были не только для передвижения, но и для хватания тоже. Он попытался передними лапами схватить Адо, но тот, увернувшись, заплыл с правой стороны и ударил два раза ножом чудовище в затылок. Однако лезвие лишь скользнуло по твердой чешуе, а когти Гианрепта глубоко пропахали обнаженную грудь Ализьена. Адо всплыл за новой порцией воздуха – вода поднялась уже под самый потолок, оставив небольшой промежуток воздуха, глубины как раз хватало на всю длину цепи. Гианрепт попытался укусить Адо за ногу, но принц пяткой въехал монстру по ноздрям. Соврал Иликаш или нет, насчет уязвимого места на затылке, но рептилия теперь старалась не подставлять под удар голову. Уцепившись лапой за цепь, она потянула принца ко дну.

Адо показал себя великолепным пловцом. Без воздуха он мог обходиться больше минуты, а в воде себя чувствовал не хуже, чем Гианрепт. И если бы не цепь… Гианрепт уразумел, в чем его преимущество и постоянно подтягивал принца к себе. А тот слабел – к трем длинным царапинам на груди прибавились такие же на спине и бедре, а на левом плече красовались следы зубов. Да и запястье было стерто стальным браслетом.

Внезапно Гианрепт подался назад. Адо немедленно всплыл за новым глотком воздуха, но тут его коварный противник со всего маху ударил хвостом по цепи. Ализьена дернуло назад и ударило спиной о стену. Гианрепт тут же его атаковал с широко разинутой пастью. Но зубы лишь заскрежетали о цепь, которую Ализьен предложил рептилии вместо себя. Затем Адо оседлал монстра и обмотал цепью его челюсти. Крепко удерживая их, он быстро ощупал затылок Гианрепта. Потом ударил ножом. Монстр конвульсивно дернулся и перевернулся. Обхватив уже в агонии всеми шестью лапами принца, Гианрепт опустился на дно. От крови вода побурела и совсем замутилась. Зрители все, как один, приподнялись с мест, широко раскрытыми глазами уставившись в мутную воду, поглотившую считавшегося неуязвимым Гианрепта и того, кто эти предрассудки опроверг. Уже прошло больше минуты. Зрители с сожалением вздохнули и опустились на свои места. Впрочем, тут же вскочили – из воды показалась голова Адо, широко раскрытым ртом вдохнувшая как можно больше живительного воздуха. Уровень воды стал быстро спадать. Картинка погасла.

Эту победу конферансье перенес легче. Поймав довольный взгляд и кивок вновь появившегося на балконе Иликаша, конферансье вновь вышел на авансцену.

– Ну что ж, дорогие зрители, Гианрепт нашел свою кончину. И этим его победитель, показал, что и он тоже не лыком шит. Ха, видели бы вы его, когда он опускался в подвал и приковывался к стене. Как гордо и стойко он держался, идя, казалось, на верную смерть! Каким взглядом пронизывал стражу! Как будто он не меньше, чем потомок великих королей древности!

– А что? Похож! – весело крикнул кто-то из зрителей.

– Точно! Вылитый принц! Типичный аристократ! – подхватила галерка.

– Что? – переспросил, словно не расслышав, конферансье, – Принц? Ну тогда – Да здравствует Его Высочество!

– Виват! – завопил весь зал. Дочка управляющего, «испепелив» взглядом Иликаша, покинула балкон.

Пока конферансье распинался, несколько служителей устраивали место для следующего поединка – из песка вдруг выросли невысокие столбы, на которые униформисты надели что-то типа мягких валиков. А потом вокруг натянули толстые эластичные канаты – один на уровне колена, другой – на уровне пояса, третий – на уровне плеч. Получился ринг.

– Я думаю, вы уже устали от вида крови и холодного оружия, – высказал свое мнение конферансье, – Поэтому напоследок мы вам предложим чистую борьбу. В ней запрещаются прямые удары в лицо и по наиболее опасным болевым точкам. Зато разрешаются любые захваты, заломы, броски. И в этом поединке выступит третий наш сюрприз – друг «Демона» и «Принца». Мы решили, что он как нельзя лучше подходит для такой борьбы. Вот он! Поприветствуйте его! Он невысок – это верно. Но посмотрите, какой ширины его плечи, как длинны и могучи руки, как крепко он сшит – словно вырублен из гранита. Если бы не отсутствие бороды, я бы сказал, что это сказочный гном. А противник – ему под стать. Ведь это – Горилла!

Зал единодушно вздохнул. К рингу вышел здоровенный гладиатор в обтягивающих коричневых брюках и шнурованных ботинках. Его голый мощный торс и длинные до колен руки были покрыты густым курчавым волосом, словно шерстью. Нижняя челюсть выдавалась вперед, нос был свернут набок и воин сутулился. В общем, горилла и есть. Гладиатор подошел к рингу, уперся рукой в столбик и легко перескочил через канаты. Шико просто пригнул средний канат и пролез под верхним.

Прозвучал удар колокола. «Горилла» задрал лицо вверх и побарабанил с ревом себя по груди. Затем пригнулся и пошел на Шико. Шико осторожно пошел ему навстречу.

– Уделай его, «гномик»! – раздался чей-то молодой голос, – Вправь челюсть и руки оборви!

«Горилла» взревел и попытался схватить более низкого противника. Но Шико проскользнул под рукой и пнул гладиатора под колено. Тот некрасиво завалился мордой вниз. Зал захохотал. «Горилла» приподнялся на руках и помотал головой, отряхиваясь от песка. Увидев стоящего в нескольких шагах соперника, он зарычал и с низкого старта взял разбег, по-бычьи наклонив голову. Шико кувыркнулся вбок. Пролетевший мимо по инерции здоровяк ухватился за канаты и, повиснув, некоторое время болтался. Публика вновь разразилась взрывами смеха. Когда «Горилле» надоело болтаться, он слез с канатов и снова попер на Шико – тот ждал его в центре ринга, широко улыбаясь. «Горилла» выбросил вперед руку в надежде поймать Шико за шею, но рука пролетела у того над головой. «Горилла» повторил выпад другой рукой и снова схватил лишь воздух. Тогда он попробовал сразу двумя руками – Шико нырнул ему в ноги и, схватив за бедра, перебросил через себя. «Горилле» на этот раз удалось сгруппироваться, и, кувыркнувшись, он вскочил и мгновенно развернулся… и не увидел противника – перед ним был пустой ринг. Пока он раздумывал над столь таинственным исчезновением, неожиданно кто-то похлопал его по левому плечу. «Горилла» стремительно обернулся – там тоже никого не было. Но вдруг некая сила заставила его продолжить вращение, и, свернув ноги узлом, гладиатор снова рухнул в пыль. Публика просто задохнулась от смеха. Распутав свои ноги, здоровяк встал и сделал вид, будто отряхивается, а затем рванулся вперед. Шико его спокойно ждал. А когда «Горилла» был уже в двух шагах, Шико присел и выставил правый локоть, уперевшись в него левой ладонью. Гладиатор налетел на него точно солнечным сплетением. На миг они застыли – присевший Шико и застывший над ним, согнувшийся и открывший рот здоровяк. Потом он медленно отошел, держась за живот. Шико встал, взялся за руку гладиатора и, раскрутив его вокруг себя, отпустил. Зрители от смеха буквально попадали с кресел. «Горилла» вдруг обнаружил, что висит вниз головой, основательно запутавшийся сразу в трех канатах. Ему пришлось потратить немало времени, чтобы выпутаться. Выпутавшись, он, окончательно потеряв душевное равновесие, начал гоняться за Шико по всему рингу. Шико ловко уворачивался, ставил подножки. «Горилла» падал, поднимался и снова начинал погоню. Наконец ему удалось загнать Шико в угол. Довольно расхохотавшись, гладиатор расставил руки… и обнял столб, на который Шико вскочил. «Горилла» взмахнул руками, но Шико уперся ладонями ему в затылок и легко перепрыгнул гладиатора, который ткнулся носом в столб. Пока он приходил в себя, Шико отошел к противоположной части ринга и там встал, обмахиваясь ладонью. Здоровяк медленно, как во сне, пошел на него. Руки бессильно болтались у колен. Шико с интересом следил за его приближением. Зрители затаили дыхание. Подойдя вплотную к Шико, «Горилла» вдруг резко выбросил вперед руки и схватил его за рубашку. Но Шико легко разорвал захват и отпрыгнул назад. Сзади были канаты, и он, отпружинив, ударил в полете обеими ногами в грудь здоровяка. Силой удара того просто унесло. Долетев до канатов, он перевалился через них и лег пластом. Зрители изнемогали. Шико тоже отбросило, но он перевернулся в воздухе и встал на ноги. А «Горилла» не сдавался. Пошатываясь, он встал, кое-как перелез через канаты, немного постоял, словно прицеливаясь, и вдруг, резко откинувшись на канаты, сообщил себе убийственную скорость. Он мчался как разъяренный дракон. Шико и не пытался удрать. Он схватил противника за густую шерсть на груди и, упав, выставил ногу. «Горилла» после разбега отправился в полет. Благополучно миновав канаты, он через несколько метров пошел на посадку, пропахав при этом глубокую борозду в песке.

Зрители держались из последних сил. Хохотали даже на балконах для верхушки общества. Мужчины смеялись, не стесняясь. Женщины хихикали в платочки, а толстяк Иликаш, весь красный, трясся от хохота. Конферансье пока что сдерживался, кривя губы, и пытался сохранить положенное ему спокойствие. Но когда «Горилла», чуть приподнявшись и оглянувшись на ринг, вдруг поскакал по-лягушачьи в сторону дверей на Арену, не смея подняться в полный рост, конферансье не выдержал. Отвернувшись, он прикрыл лицо шляпой. Плечи его вздрагивали.

Отсмеявшись, зрители устроили Шико овацию. Он шутовски кланялся, пока за ним не пришли. Через пять минут трех гладиаторов вместе с Тэлмером вывели из смотровой камеры и под звуки прощальной речи конферансье повели в тюремный сектор. По дороге к ним присоединилась стража, ведущая Шико.

– Хо, Тэлмер! – воскликнул он, – Мы выдержали. Я видел тебя и Адо – сначала по хрустальному шару в оружейной, по которому оружейники бои смотрели, а потом из «предбанника» перед Ареной. И ты, и Адо держались отлично. Кстати, а где же он? – с тревогой спросил Шико.

– Не знаю, – ответил Тэлмер, – Его так и не привели.

– Не бойтесь за своего дружка, – вмешался коренастый налысо бритый гладиатор по кличке «Острый Нож», – Наверняка, «Принца» к доктору повели. Ему повезло – уже открыли на его имя счет, иначе бы шиш он получил, а не медпомощь.

– А кто он, этот доктор? – спросил Тэлмер у «Ножа».

– Доктор как доктор. Говорят, из другого мира, но выглядит как человек, и врач хороший. Он бы и бесплатно лечил, да не позволяют.

На этих словах разговор прервался – «Острого Ножа» заперли в его камере. А в своей Тэлмер и Шико обнаружили валяющегося на нарах Адо, который вскочил, как только загремел замок. У принца оказались аккуратно перебинтованными плечо и кисть левой руки, а царапины были заклеены липким пластырем.

Когда стихли приветственные и прочие восклицания, Адо быстро приник к решетке, посмотрев далеко ли стража, а затем отволок друзей в дальний угол камеры.

– Я сейчас был у здешнего врача, – заговорщически начал он.

– Мы знаем, – кивнул Шико.

– То, что вы знаете – это еще ничего. А я вот знаю этого врача лично. Более того, и он знает меня! – Адо торжествующе поглядел на друзей.

– Поподробнее, – попросил Тэлмер, – Кто он?

– Его имя Линдэм Штайн. Когда-то он был городским врачом моего родного города. В заговоре против короля он не участвовал, но его объявили сочувствующим и выслали сюда. Здесь он, как и мы, попался в руки Охотников за людьми. И так как он врач, то его пустили не на Арену, а в медкабинет – кем-то вроде тюремного врача. Он, собственно, и не жалуется – в Санборге у него никого из близких не было, а здесь он пользуется относительной свободой, есть работа по специальности. Пока он меня перевязывал, то намекнул, что мы можем на него положиться. Может быть, он что-нибудь придумает. Ну, так как?

– Информация ценная, – признал Тэлмер, – Только как бы с ним связаться? Специально подставлять себя под клинки не хочется.

– Но можно рискнуть, – возразил Шико.

– Это крайний случай. Может попробовать симулировать болезнь? – задумался Тэлмер.

– А еще надо помнить, что без счета в кассе нам к Штайну не попасть, какие бы у нас не оказались раны и болезни, – напомнил Шико.

Да, проблема оставалась сложной. Но просвет в сгущающихся тучах все же наметился. Следовало его расширить. Но как?

Друзья задумались. Задумавшись, они съели ужин, не обратив внимания, что едят, хотя всем троим положена была добавка. После ужина их раздумья прервал Иликаш, явившийся посмотреть на дебютантов.

– Ну что, ребята? – такими словами приветствовал он их, – Вы неплохо себя показали, публике понравилось. Между прочим, ведущего поначалу настроили против вас – дочка управляющего постаралась. Ох, и взбесилась она после того, как ты зарезал Гианрепта, – Иликаш взглянул на Адо, – На завтра она хочет добиться еще какой-то пакости для тебя, но тут я помочь ничем не могу – она меня обошла. А ведущий теперь за вас – он больше прислушивается к звону денег, чем к кому-нибудь из высших. И мы с ним надеемся забить на ваших выступлениях хорошие барыши. Кстати, на вас троих счетик открыли, и вы близки к фаворитам. Так что постарайтесь, поработайте на публику, повыпендривайтесь – зритель это любит. А мы уж всей душой и, не буду скрывать, мошной будем стоять за вас. А, ну так что?