Кажется, даже бродячие собаки заткнулись и навострили уши, а охранник, вечно спящий в своей будке, продрал глаза и прислонил ладонь к уху.
Старый король, поддерживая ту же горделивую осанку, проследовал в темный угол гаража и повернулся к нам лицом. Молодой король стоял около меня.
По задумке – они должны были идти с разных концов сцены и встретиться в середине. Молодой король грозит мечом и требует сдачи, а Старый отказывается сдаваться. Само убийство я не продумывал, а решил положиться на импровизацию.
Итак, короли пошли друг на друга.
– Сдавайся, отец!
– Не сдамся! – выкрикнул Старый король и сделал вид, что вынул меч из ножен. – Этот священный меч столетиями оберегал нас от врагов. Убережет и сейчас! – он замахнулся на бунтаря.
Молодой король, вопросительно было взглянувший на меня (я дал сигнал продолжать), увернулся от удара и «обнажил» свой меч.
С проворством черепахи Старый король пару раз рубанул своим мечом и после третьего удара уже заметно выдохся. Собрав всю оставшуюся силу, он замахнулся в четвертый раз. Далее произошла феерия: Старый король застыл, все еще держа меч в воздухе, покашлял, «выронил» меч из рук и картинно схватился за живот.
– За что, сын? – промямлил он, падая на колени.
Молодой король, пораженный то ли экспрессией, то ли внезапностью произошедшего, не знал, что отвечать, и таращился на меня. Я тоже не знал и глядел на Старого короля.
Тот уже двумя руками схватился за живот и поморщился. Было ясно, что он изображает смертельную рану и сценически умирает.
Молодой король стоял над ним, все еще держа двуручный меч.
– Стой так, – по-режиссерски приказал ему, – и лицо трагичное.
Он нахмурил брови.
Старый король бился в агонии (мне казалось, он оценивает, стоит ли идти до конца и падать на грязный гаражный пол или отложить это до премьеры). Он кряхтел и правой рукой искал сына, видимо, планируя схватиться за него и последний раз спросить: «За что?»
Я был шокирован. Мне и правда нравилось то, что я наблюдал. Возможно, я тоже пребывал в некоем экстазе от того, что играли мою пьесу. Написанную мной! Пусть и не самые талантливые люди, пусть в старом гараже, но играли! Мою!