Опера в Мариинском театре. Из дневника 2023-2024 г.г.

Опера Жака Оффенбаха «Сказки Гофмана»

Мариинский-2 (Новая сцена). 2 ноября 2023 года

Хочется для начала отдать дань Валерию Гергиеву, у которого по истине «глаз – ватерпас» в оперном деле. Гергиев не только дирижер, про которого даже великий Караян, прослушав исполнение молодого Гергиева на Международном конкурсе дирижеров Фонда Герберта фон Караяна в Западном Берлине, сказал: «Ну, вы, русские, понимаете в Чайковском больше меня». И Гергиев, конечно, стал лауреатом этого престижнейшего конкурса, продолжив славную плеяду молодых советских дирижеров, отмеченных на этом конкурсе: Дмитрия Китаенко, Мариса Янсонса, Василия Синайского.

Шли годы, и Гергиев за все эти десятилетия стал, безусловно, самым активным в творческом отношении дирижером мира, к тому же проявил себя как выдающийся менеджер оперного дела, возглавивший в 1980-х Кировский театр как музыкальный и художественный руководитель, а затем во второй половине 1990-х годов занял пост директора театра (после скандалов с прежними директорами, попавшихся на каких-то смехотворных взятках).

За это время Валерий Гергиев не только не уронил престиж Кировского – Мариинского театра, но и поднял его значение на совершенно невероятную высоту, затмив, без преувеличения, все лучшие оперные театры мира: Ла Скала, Гранд-Опера (Опера Гарнье), Ковент-Гарден, Метрополитен-опера. Ни в каком другом театре нет и такой труппы, ни в каком другом театре нет такого репертуара. Мариинский театр разросся просто до невероятных размеров, он присутствует буквально везде. Причем колоссальные гастроли были и по всему миру, и – что особенно приятно – по всей нашей необъятной стране, в невиданных ранее масштабах. Так вот, Гергиев, который системно, не только, вывел на мировую оперную сцену сонм российских певцов, он также «высмотрел» никому не известного Дэниэла Кругликова, американца с русскими корнями, ни разу ни в каком оперном деле не замеченного, и поручил ему в 2021 году заново поставить оперу «Сказки Гофмана» в Мариинском театре. А ведь совсем недавно, буквально несколько лет назад, опера шла в другой версии. Видно, что-то Гергиева не устроило…

Жак Оффенбах с его опереттами и сокрушительным канканом – это не только развеселая музычка, это одновременно и разорение сельских хозяйств России, заклады и перезаклады, а на полученные от закладов деньги русские помещики ехали в Париж – на оффенбаховский канкан! Ну, и затем, конечно, что имеется в виду, когда говорят «увидеть Париж и умереть». Дурачки! Прокутили в Париже всё российское сельское хозяйство. Все деньги, полученные от закладов и перезакладов, пустили на парижских проституток. Ура! Слава! «Великая Россия» и прочая лабуда. Это тем более горько и смешно – именно Россию Александра II и Александра III это и касалось. А механизм погружения России в «смешное» – финансовая система. Почему-то, ни Александра II, ни Александра III с его глупой фразой про «друзей России – армию и флот» не озаботило, что уровень монетизации экономики только что разгромленной Франции в 1871 году стал в десять раз (!) выше, чем в царской России. Не может быть физически никаких «друзей» в виде «армии и флота» у России при таком уровне монетизации, при массовом засилье вражеского элемента в прессе и пропаганде той России.

Конечно, кое-что делалось и в улучшении военной формы российской армии, и в унификации вооружений, но как все это «хорошее» делать при таком уровне монетизации экономики? Так что эта фраза, которую бездумно повторяют все кому не лень – «У России нет друзей, кроме армии и флота», без наличия собственной финансовой системы и собственной машины пропаганды ничего не стоит. Причем такое положение сохраняется и сегодня.

Открывается занавес, и мы попадаем буквально в какой-то сумасшедший дом. Элемент декорации – огромная таблетка, по-современному – капсула. Чтобы медицинский аспект не вызывал ни у кого сомнения. На сцене – больные в сумасшедшем доме в белых балахонах с элементами «смирительной рубашки».

Такой прием не нов в режиссуре оперных спектаклей, по крайней мере, последние лет двадцать. Режиссер-постановщик Дэниэл Кругликов и художник-постановщик Иманоль Персе, безусловно, ознакомились с постановками опер в разных театрах мира. Явно просматривается влияние Вилли Деккера – немецкого оперного режиссера и постановщика, автора многих выдающихся оперных спектаклей, в том числе сенсационной постановки оперы Верди «Травиата» на Зальцбургском фестивале в 2005 году, где буквально блистала Анна Нетребко. Спектакль, благодаря Нетребко, произвел ошеломляющее впечатление, хотя он решен в современном, чрезвычайно лапидарном стиле, но при этом стиле Вилли Деккер умеет мыслить очень образно, выявляя подтексты, смыслы, которые не всегда проступают в других постановках.

Если у Вилли Деккера в спектакле присутствует управляемая неким манипулятором толпа, то и у постановщика этого спектакля Кругликова тоже присутствует аналогичная толпа, только, практически, механических людей, то есть это уже не люди, а механизмы, которые так и движутся – механистично. И «доктора» присутствуют. У этих персонажей явно нет никакой души. Может, когда-то и была. Такова цель тех, кто влияют на направления развития современного общества. Их задача – сначала людей лишить души, механизировать, а потом с ними можно делать что угодно, поскольку обращение с людьми несколько ограничивается законодательством в современном обществе. А вот когда это уже не люди, то есть когда это «бывшие» люди, переставшие быть людьми, люди, лишенные души, превратившиеся в механизмы, то с механизмами уже можно делать все что угодно. Ну, механизмы – и механизмы. Отработал – и выбросил на помойку.

А те, кто в этом спектакле в смирительных рубашках в сумасшедшем доме, – это пока еще люди, хоть и больные, но, видимо, и их скоро доведут до кондиций механизма, когда душа человека уже не сможет возродиться.

Эта толпа механизмов в этой постановке оперы «Сказки Гофмана» напоминает толпу крысообразных людей, представленных в постановке Ханса Нойенфельса вагнеровской оперы «Лоэнгрин» в Байрёйтском театре (Германия) в 2011 году и очень восторженно принятой публикой. Не только дружно хлопали, но и дружно (и очень громко!) топали. В той постановке, как и у Кругликова, присутствуют некие доктора, которые работают с этой толпой полукрыс-полулюдей, выхватывая то одного, то другого для медицинских манипуляций. В точности так же, как и в этой постановке оперы «Сказки Гофмана».

Смысл совершенно понятен. Такая задача – превратить людей в некие механизмы – проступает совершенно явно и в современной мировой пропаганде, щедро оплачиваемой. И если в известном фильме бежавшего на Запад Милоша Формана «Пролетая над гнездом кукушки» 1975 года, который «взахлеб» смотрели любители кино в Советском Союзе с помощью видеомагнитофонов и кассет VHS, зрители думали, что это мрачная сатира на советскую социалистическую действительность, они глубоко заблуждались. Это как раз был фильм о западном капиталистическом обществе, где после разрушения Советского Союза стало можно приступить именно к таким манипуляциям с людьми, какие мы видим в постановках и Деккера, и Нойенфельса, и Кругликова. В том фильме герой в исполнении Джека Николсона пытается оказать сопротивление системе, но в наши дни никакое сопротивление даже и не предполагается. Считается, что с помощью манипуляций сознание современного человека может быть так изменено или даже повреждено, вплоть до физического воздействия на мозг, что назад пути быть не может. Никакое сопротивление управляющим в этом сумасшедшем доме просто невозможно. Именно эта тема обозначена и в «Лоэнгрине» в постановке Нойенфельса, и в этом спектакле Кругликова «Сказки Гофмана».

Вообще герой оперы Гофман уже с самого начала близок к необходимым кондициям. Он уже как бы взаимодействует с сумасшедшими в смирительных рубашках, но сам пока еще не попал в их компанию.

Однако в конце оперы его уже насильно сажают чуть ли не на электрический стул, воздействуют электро-шокером, пеленают, обездвиживают. Гофман «готов».

А пока это не свершилось, Гофман как человек явно психически ненормальный на протяжении всего спектакля совершает какие-то неадекватные поступки. Собственно, обычно постановка этой оперы начинается с основательной попойки, что является нормой для Гофмана, так что этот Гофман и в этой опере, совершая неадекватные поступки, выглядит как человек, хорошо знакомый с алкоголизмом в самых тяжелых формах.

И, несмотря на такой мрачный сюжет, опера переполнена чарующими мелодиями, до которых Жак Оффенбах был очень горазд. Сонм великолепных мелодий присутствует и в его опереттах, а под конец жизни Оффенбах захотел «отметиться» в опере – так сказать, более высоком жанре. Хотя все относительно… Ведь одна из самых знаменитых опер «Кармен» Жоржа Бизе, тоже француза, была сначала написана с разговорными диалогами, как в оперетте.

Но большой мастер Эрнест Гиро, композитор и педагог, написал музыкальные речитативы, заменив разговорные диалоги, и таким образом оперетта Бизе практически превратилась в одну из самых популярных опер. Поскольку Оффенбах не успел закончить свою оперу, эту работу сделал тот же Гиро – подчеркну, большой мастер такого рода доработок. Так что уже и не разберешь, где в опере рука Оффенбаха, а где – Гиро. Но мелодика оперы восхитительная… А значит, Оффенбах однозначно присутствует тут в большом количестве. И что же получается благодаря восхитительным мелодиям? А получается, что буквально «ад», который преследует всех героев оперы, разукрашен самыми распрекрасными мелодиями. Вот и выходит, что «ад» – это и есть «рай». Таков подтекст оперы «Сказки Гофмана» Оффенбаха. И этот подтекст, безусловно, подчеркнут постановщиком оперы Кругликовым.

И вот что еще надо отметить касательно Оффенбаха. Вспоминаются оперетты Оффенбаха «Елена Прекрасная», «Герцогиня Герольштейнская», «Орфей в аду», в которых не столько с иронией, сколько с откровенным сарказмом показано отношение Оффенбаха практически ко всему – к героям оперетты, к солдатам, вообще к военным любого государства, к правителям государства, если таковые представлены (буквально над всем – откровенное издевательство). Сарказм по отношению к проявлениям чувств героев, когда они из-за своих сантиментов выставляются идиотами. У Оффенбаха – это воплощение сформулированного уже в наши дни основного принципа «главный ресурс современной экономики – это дурак», каковых и надо производить денно и нощно. На сцене, по сути, мы и видим часть этого конвейера по производству дураков.

У Гофмана по сюжету есть что-то вроде «музы», обычно это молодой человек Никлаус, который из-за прописанной партии для женского голоса превращен в девушку – музу Гофмана. Эту музу пела Екатерина Сергеева, обладательница отличного, чрезвычайно сильного голоса.

Итак, сумасшедшие в смирительных рубашках – это результат воздействия. Это те, кто попали в сумасшедший дом с конвейера по производству дураков. Но это еще не самое плохое, это еще люди, хотя и душевнобольные.

Ну, если в опере попахивает адом для большинства персонажей, то должен быть и Мефистофель – посланец Дьявола. И мефистофелеобразные персонажи присутствуют аж в четырех версиях в исполнении одного и того же певца с прекрасным басом – Глеба Перилова. Дапертутто, он же Линдорф, он же Коппелиус, он же Миракль. Образ вполне понятен, вполне современный образ из бандитских сериалов, что-то вроде «пахана» с парой охранников, готовых и «пристукнуть» любого, на кого укажут, а поэтому на голове у этих охранников что-то вроде черепа, а на их телах нарисован скелет. В общем, как на городских трансформаторах с высоким напряжением обычно присутствует знак «череп и кости» и надпись «Не влезай, убьет!»

По смыслу у Оффенбаха, чтобы ни показывалось в разных версиях постановок на сцене, это, конечно, Франция – к какому бы городу ни относили действие этой оперы. Писатель Эрнст Теодор Амадей Гофман – создатель сюжетов, по мотивам которых создано либретто оперы, был родом из Германии. Но дух музыки Оффенбаха на сто процентов французский.

И вот с этой Францией оффенбаховских канканов и «спутался» не самый умный российский император Александр III со своей женушкой принцессой Дагмар, она же в православии Мария Федоровна. Именно они, подталкиваемые русоненавистником графом Витте, втягивали Россию в союз с Францией. А если с Францией, то значит – не с Германией. И получается, дело поведут к войне России с Германией, к которой у Франции тоже немало вопросов. А зачем России направляться к войне со своим ближайшим соседом Германией? Эта недалекая в политическом смысле Мария Федоровна, видите ли, ненавидела немцев и подыгрывала своему супругу, подталкивая его на союз с этой Францией канканов – между прочим, настоящего лежбища международных банкиров. А уровень монетизации Франции, напомню еще раз, был почти в десять раз выше уровня монетизации царской России, что необыкновенно повышает возможности экономики – активно развивающейся во Франции и стагнирующей в России.

Герой оперы Гофман, находясь среди этих сумасшедших в одеждах с элементами смирительных рубашек, вначале представлен кем-то вроде доктора. Во всяком случае, его голубой парик напоминает медицинскую синюю шапочку, накидываемую на волосы для того, чтобы при операциях в раны пациентов не попал лишний мусор с головы хирурга, – подобно маскам, которыми хирурги закрывают нос и рот, чтобы не чихнуть на пациента при оперативном вмешательстве. Но если герой оперы Гофман в начале действия оперы пока еще представлен в виде вроде как доктора (правда, не очень высокого ранга), то в конце спектакля он сам оказывается спеленатым, получает удары электрошокером – приспособлением, напоминающим элемент электрического стула, применяемого для казней в Америке.

Вообще опера, представленная в постановке 2021 года, исполняется на хорошем уровне. Какой-нибудь Караян продирижировал бы и лучше дирижера спектакля, вполне обрусевшего американца Кристиана Кнаппа, но вот с интерпретацией дирижера Жоржа Претра этой оперы в лондонском театре Ковент-Гарден начала 1980-х годов вполне можно сравнивать.

Итак, еще раз напомню, что Жак Оффенбах – автор множества дивных мелодий, и самая знаменитая – это «канкан» из оперетты «Орфей в аду». Канкан стал символом Франции, с которой зачем-то сблизился русский император Александр III. А Николай II вместо того чтобы скорректировать ошибочную политику своего отца, Александра III, по сближению с Францией против Германии, еще и усугубил дело – подарил Парижу целый мост, который так и называется: Мост Александра III (Pont Alexandre III). Ну, чтобы уж гибельное для России сближение с Францией закрепить. Ведь никакой самостоятельностью российские императоры не обладали, а были проводниками выгодной международным банкирам политики.

В общем, большинство персонажей оперы «Сказки Гофмана» совсем не героического плана, как нередко бывает, например, в операх Верди.

В одном из действий два явных жулика хотят «впарить» Гофману механическую куклу вместо настоящей девушки. Кукла эта отменно поет, берет очень высокие ноты, но иногда приходится эту куклу «подзаводить», иначе она прекращает двигаться и петь. Когда «подзавод» гаечным ключом осуществляется, кукла опять оживает и начинает двигаться, ходить и петь. А поскольку Гофману «впарили» специальные очки, он все видит несколько в другом свете. Как в американском фильме 1988 года Джона Карпентера «Чужие среди нас»: человек в очках видит сплошь прекрасное вокруг, а сняв очки, видит только каких-то чудовищ. Так и Гофман в очках видит то, что надо тем, кто продал ему эти очки, а не то, что есть в реальной жизни. Гофман и так-то алкоголик, а тут еще и специальные очки… Ну, чтобы уж получился круглый дурак – надежный дурак.

Хорошо в этой опере то, за что ты деньги заплатил. Доставай деньги любым способом и трать. Надо продать душу? Продай, и будут деньги, и купишь что-то, в конечном итоге оказавшееся ненужным барахлом. Заплатил – и радуйся. А на самом деле радоваться будет хозяин денег. Вот ему и служи, даже если тебе отвратно… Купил барахло – вот и пользуйся этим барахлом и при этом приговаривай: «Какая замечательная вещь…» Чтобы и другие захотели попробовать…

Поэтому в опере есть известная сцена в публичном доме, начинающаяся дивной мелодией баркаролы. Там, в этом публичном доме, пациентов в смирительных рубашках у постановщиков спектакля нет. Там сплошные «доктора». Они вылечат любого пациента – с самыми бредовыми фантазиями на эротической почве. И бандерша Джульетта лечит Гофмана, а потом переходит к другому пациенту. Приходится обслуживать и урода-карлика (деньги не пахнут!). А Гофман-то думал, что наконец нашел свою мечту… Наивный – на грани идиотизма!

Герой оперы Гофман, еще раз подчеркну, совершенно очевидно, практически псих, алкоголик по сюжету, по тексту либретто это ясно, но сцены пьянок из этой постановки убраны. Но от этого Гофман не перестает быть психом, который гоняется на почве алкоголизма за какими-то химерами, о чем ему постоянно напоминает его муза – она же Никлаус по либретто.

Мефистофелевский Дапертутто, он же Линдорф, он же Коппелиус, он же Миракль, в сцене с куклой Олимпией торгует какими-то термометрами и специальными очками, которые и «впаривает» Гофману. Ура! Удалось совершить очередную сделку!

В опере почти все что-то кому-то пытаются «впарить». Ну, что делать… Знаток Франции XIX века Оффенбах пишет о том, что ему прекрасно известно, что он видел каждый день в своем театре. Именно такие персонажи приходили в оперу. Сорвал куш на бирже – и поскорее к девицам легкого поведения, к артисткам оперетты, которые за деньги могут предоставить услуги определенного характера. «Увидеть Париж и умереть!» В общем, удалось «впарить» и недалекому Александру III совершенно ненужный России союз с Францией, что и привело Россию к войне с Германией в 1914 году и к гибели миллионов солдат неизвестно ради чего. Германия и не собиралась воевать с Россией. Германия построила колоссальный флот и «поперла» на Англию, чего ни Англия, ни банкиры, породившие эту Германию, никак не ожидали. А император Германии Вильгельм II – последний император (кайзер) Германской империи – уговаривал Николая II действовать на мировой арене в паре с Германией, на что Николай так и не решился, что и привело его к краху. Спасибо его отцу, императору Александру III, за союз с Францией против Германии.

Одним словом, перед нами дух Франции второй половины XIX века, а точнее – Франции после поражения от Пруссии в 1871 году, дух Франции Жака Оффенбаха – мастера оперетты, который на склоне лет решил сотворить что-то, так сказать, в более серьезном жанре – в жанре оперы, но не смог довести это дело до конца. Умер, так и не закончив эту оперу.

Отчасти, как это ни странно, вся эта клоунада проистекающая из опереточного творчества Оффенбаха, чем-то напоминает русских скоморохов, которые широко известны в истории России. Вот и получается, что главная забота большинства персонажей – кому-нибудь что-нибудь «впарить» и «зашибить бабло». Сюжет оперы «Сказки Гофмана» именно в этом и заключается, в какой бы постановке он не был представлен.

Франция Оффенбаха полностью управлялась международными банкирами, у которых во Франции было одно из главных лежбищ. Откуда же пошла такая глупая фраза, как «Увидеть Париж и умереть»? Так реклама же! Между прочим, какой идиотский смысл скрывался за этой фразой, прекрасно описал в своем романе отличный русский писатель (к сожалению, малоизвестный) Николай Гейнце. Роман называется «Под гнетом страсти». «На дворе стоял октябрь в начале – лучшее время года в Париже, в открытые окна роскошно убранной комнаты занимаемого князем и Иреной отделения врывался, вместе со свежим воздухом, гул «мирового» города. Был первый час дня, на rue de la Poste господствовало полное оживление, находящееся против отеля café было переполнено посетителями, часть которых сидела за столиками на тротуаре. Ни Сергея Сергеевича, ни Ирену не беспокоил уличный шум, они, видимо, даже не замечали его, занятые оба своими мыслями».

В общем, опера эта поставлена очень добротно, несмотря на то, что это первый опыт режиссера в опере. Получился отличный спектакль с аллюзиями на другие знаменитые оперные спектакли последних двух десятилетий, с актуальным подтекстом. В политологическом смысле опера поставлена безупречно.

Уже упоминавшиеся постановки – «Травиата» Верди в постановке Вилли Деккера, «Лоэнгрин» Вагнера в постановке Нойенфельса в 2011 году и эта постановка оперы «Сказки Гофмана» внушают зрителям, что люди пешки, и ничего больше. Ими управляют некие доктора. Все эти три оперы – воплощение идеи, что главный ресурс современной экономики – это дурак, а значит, надо заниматься производством этих дураков, что и показывает Кругликов. Если перед нами на сцене еще какие-то люди, то в подтексте они, как минимум, должны быть в сумасшедшем доме, а если перед нами уже не люди, а куклы, то пусть гуляют под присмотром механиков.

А что у Оффенбаха серьезно? К чему он рекомендует относиться серьезно? Да ни к чему! Вот деньги – это серьезно, это и есть главное в жизни. Главное – деньги… Покупай, покупай, пока есть деньги, и радуйся, даже если выяснится, что тебе «впарили» какую-то ненужную дрянь (но это ты, скорее всего, поймешь попозже…).

Семья? Разве это серьезно?.. Да вы что… Химера! Любить кого-то всей душой, на всю жизнь? Да не смешите!

Вот товары надо покупать – хочешь или не хочешь, до полного безумия… Причем товар особый – например проституток…

Какая любовь? Какая забота? Какая верность? Идеал в опереттах Оффенбаха – превратить этих дурачков – причем всех! – в кукол…

По-современному – это электронно-банковский концлагерь в мечтах нынешних правителей мира, если таковые имеются… Под прекрасные мелодии Оффенбаха разворачивается, по сути, человеконенавистнический сюжет.

Одна из героинь, Антония, у рояля призывает любимого… Отец не одобряет… Он – владелец дочери… Отец запрещает ей быть певицей… У него – свой взгляд на судьбу дочери… Между отцом и дочерью нет человеческих отношений, только определенная выгода, которую преследует отец… В результате дочь погибает…

Главная мысль, проступающая в опере, – всех превратить в кукол…

А бог один – это деньги. Вот и молятся многие герои оперы на эти деньги, а Оффенбах презирает этих людей, но презирает, создавая прекрасные мелодии.

Уборщик в одном из эпизодов мечтает о карьере певца… К нему у Оффенбаха нет ни малейшего сочувствия. Есть презрение…

Это просто какая-то «нечеловеческая» опера. Написана с ненавистью ко всем людям (чтоб они сдохли, дураки…). Но опера – с прекрасными мелодиями…

Идеал – чтобы в любой момент с человеком можно было сделать что угодно, или заставить делать что угодно.

У Оффенбаха получился «прекрасный ад»… Музыка ада… А хозяин этого ада – Дьявол, который представлен в опере в четырех ипостасях: Дапертутто, он же Линдорф, он же Коппелиус, он же Миракль.

Как говорится, расслабьтесь и получайте удовольствие… Мы знаем, что такое удовольствия… Слушайтесь нас… Слушайтесь… Покупайте, покупайте… Потом выяснится, что это был самый натуральный обман и химера, вам «впарили» какую-то дрянь, как Гофману – куклу Олимпию вместо живой девушки, но будет поздно…

Чисто мефистофелевская «разводка», только выглядит вроде безобидно… под прекрасные мелодии Оффенбаха. Главная мысль этой оперы Оффенбаха, еще раз подчеркну, – ад это и есть рай.

Все эти подтексты фактически подтвердил на одном из демократичнейших форумов председатель правления публичного акционерного общества «Сбербанк России» Герман Греф. А сказал он витиевато примерно следующее: «Если каждый человек будет принимать участие в управлении, что же мы науправляем? Конфуцианство создало страты (страта – это большая группа людей, которая отличается от других своим положением в социальной структуре общества. – М. Е.) в обществе, зашифровывало свои теории, боясь донести их до простого народа. Как только люди самоидентифицируются, управлять и манипулировать ими будет чрезвычайно тяжело. Люди не хотят быть манипулируемыми, когда имеют знания. Каббала три тысячи лет была секретным учением. Люди понимали, что такое снять пелену с глаз миллионов людей и сделать их самодостаточными. Как управлять ими? Любое управление массами предполагает элемент манипуляции. Как управлять таким обществом, когда все имеют равный доступ к информации, все имеют возможность судить напрямую, а не получать информацию через обученных правительством аналитиков и политологов. И современные СМИ – они вроде как бы независимы, а на самом деле все СМИ заняты сохранением страт. Я не верю в разумность человечества».