Ревность девятого солнца

Но он был спокоен и уверен. Первый выстрел. Стрела полетела в направлении кроваво-красной звезды, за ней полетели остальные. Едва восьмая молния сорвалась с серебристого лука, как тот задрожал и в мгновение обратился в прах. Пока серебряная пыль осыпалась на землю, Хоу И увидел первый взрыв.

Огненная звезда испускала импульсы, невероятных объемов энергия сотрясала землю. И в этом мгновении стало замирать все вокруг. Встревоженные солнца начали движения в стороны, но не могли увернуться от направленных к ним стрел.

В какое-то мгновение восемь солнц сияли так ярко, так сильно, что полностью испепелили черные облака пепла и выжгли всю поверхность земли. Но так же быстро их свет потух. Напуганные солнца утратили свой блеск и стремительно удалялись прочь, становясь лишь бледными точками на небосклоне. Семь из них скрылись так далеко, как это было возможно, восьмое же не смогло убежать и скрылось в лучах последнего солнца. Казалось, что землю освещал черный круг с огненным кольцом.

Спустя несколько мгновений, раненое светило немного согрелось светом девятого солнца и заняло свое место поодаль от него. Оно больше не грело, но продолжало светить, отражая свет, попадавший на него. Оно испугано убегало прочь от яркого света, изредка приближаясь к нему, чтобы немного напитаться теплом. Так на небе появилось свое ночное солнце, которое люди впоследствии назвали – Луна.

Наблюдавший за рождением нового мира Хоу И крепко сжимал в ладонях магический амулет с сердцем своей возлюбленной. Когда сотворение закончилось, амулет вскипел в его горячих руках. Охотник выронил его на землю, но едва расплавленный кулон коснулся поверхности, он принял форму сердца. Вдруг поблизости вырвался всполох огня, окруживший появившийся сосуд. Через мгновение у навершия появился образ дракона, надежно укрывающий Урну Сердца.

Охотник упал на колени, разрываемый смешанными чувствами горя своей потери и успеха его похода. Он сгреб серебряную пыль, покоившуюся у его ног, и с силой взметнул вверх, отпуская в пустоту свою печаль и все чувства, которые он испытывал к Чан Э. Облака этой пыли осели на поверхности погасшего солнца, навсегда оставив образ юной девы, держащей сердце в своих руках, как вечное напоминание о жертве и бесконечной любви, которое подарило надежду на долгую и прекрасную жизнь.

…И так появилась Урна Сердца, которая теперь перешла к тебе.

Дух закончил свой рассказ.

А на небе в этот миг светила полная Луна. Гарванна подняла свои глаза в звездное небо, и увидела образ на серебристо-желтом диске. Она увидела ту самую Деву и то самое сердце. И что-то дернулось у девушки внутри.

– Спасибо тебе, мой дорогой Дух, за эту историю.

– История стала легендой, легенда стала мифом, о ней давно забыли, ее много раз пересказывали на свой лад, но каждый из нас, живущих в этом мире, видит яркое солнце и образ истинной любви на ночном небосклоне. Это и есть напоминание о жертве и бесконечной любви.

– Как хорошо, что мы есть друг у друга, – неожиданно для себя произнесла девушка.

– Навсегда… – дурманящим голосом прогремел Дух.

Глава 7. Первый шаг на пути

Творческий процесс поглощает, затягивает и окрыляет. Когда приходит вдохновение, все остальное уходит на второй план. Но даже в таком погружении в работу Гарванна четко придерживалась плана и срока. Неумолимо приближалась дата выставки, а работы должны быть в галерее много раньше, чтобы специалисты успели все подготовить. Зная об организованности юной художницы, Ларс ее не беспокоил без повода и сразу назвал крайний срок, когда хотел бы увидеть все готовые к экспозиции картины. Сегодня он должен будет заехать к ней домой.

Девушка рисовала всю ночь и как раз закончила последнюю работу, навеянную историей о Хоу И и Чан Э, где изобразила огромную луну, восемь потухших солнц и задумчивого охотника, крепко сжимающего пылающее сердце в груди. Художница удовлетворенно посмотрела на свою картину и медленно перевела взгляд на свою тихую и уютную квартирку. И тут внезапный ужас прогнал холодный пот по ее спине.

Все эти недели они была настолько погружена в работу, что почти не ела, мало спала и совсем не убиралась в доме. Вокруг были следы краски, обрывки холстов и упаковочной бумаги, остатки заказанной еды, пустые стаканчики и прочий быстро накапливаемый хлам. Перфекционизм девушки разбушевался, напрочь лишая сонливости и отрезвляя рассудок после творческого опьянения. Сегодня придет Ларс, и он не должен увидеть весь этот бардак.

– Творческий беспорядок, ты заслужила покой, – прозвучал голос Духа.

– О, да! Заслужила, только в этом хаосе покоя мне не будет. Не хочешь мне помочь? – устало отсекла все сомнения девушка.

Дух медленно проплыл вслед за ней по комнате. Гарванна ощущала его присутствие, но едва могла почувствовать прикосновения. Но, он напротив заставил все вокруг содрогнуться, подчиняясь его желанию. Внезапно коробочки и контейнеры с едой оторвались от пола и стремительно пронеслись в сторону входа, где быстро стали складываться в ровные стопочки. Бумажки, салфетки и мелкие обрывки завертелись вихрем и понеслись вслед за коробками, попутно прихватив пакет, в который сами и упаковались. Дух стоял в центре комнаты и неспешно водил руками из стороны в сторону, точно дирижер в оркестровой яме. Тут из ванной вырвалось ведро, расплескивая пенную жидкость, подгоняемое складной шваброй.

Гарванна стояла ошарашенная и растерянная. Все вокруг жужжало, шумело, пыхтело и крутилось слишком быстро, слишком неожиданно… и слишком нереально. Она привыкла к тому, что Дух всегда рядом, что он говорит с ней, но то, что он может сделать что-то подобное… Мистика… В голове у девушки происходящее никак не укладывалось, и мысли ее метались между пониманием того, что она слишком устала и ей это привиделось во сне и тем, что это все-таки происходит взаправду. Совсем потеряв нить здравого смысла, она повалилась на диван и уснула крепким сном.

Прошло, казалось, всего лишь мгновение, а может быть и целая вечность, когда раздался мелодичный звон домофона. Гарванна резко распахнула глаза. Ее окружили ароматы приятной свежести, и какое-то удивительно нежное тепло. Дух улыбнулся, глядя на нее, и плавно, точно угасающий сон, растворился в воздухе. Домофон прозвенел еще раз, и девушка подошла к двери.

– Ну, что, мой дорогой сыч, открывай, или ты не скучала совсем? – этот бесконечно жизнерадостный и бодрый голос окончательно разбудил девушку.

– Мама?! О-О-Открываю.

На секунду девушкой овладела паника. Бардак, мусор, она совсем не готова. Гарванна широко открыла глаза и никак не могла осознать того, что увидела. В квартирке царил идеальный порядок. Все блестело от чистоты, причем аромат свежести приятно витал в воздухе. Вдоль стены были выставлены свежие работы на подставках. Всего восемь картин.

На дверце шкафа висело красивое и чистое платье, а из кухни доносился чудесный аромат свежезаваренного кофе. На столике возле балкона мирно покоилась Урна Сердца и чистые кисти. На мгновение Дух показался над вазой, подмигнул, если девушка правильно это поняла, и растворился.

Едва Гарванна надела приготовленное духом платье, в дверь раздался ритмичный стук. Именно так стучит ураган позитива и неконтролируемой энергии, табор цыган или подвыпивший коллектив на финальном аккорде новогоднего корпоратива. В общем, девушка настроилась к тому, что ее накроет волной и унесет в поток чего-то захватывающего, фантастичного, фееричного, и открыла дверь.

Фера выглядела просто великолепно. Кроваво-красные туфли на тонкой и длинной шпильке, яркие малиновые брюки, туника, расшитая сочными розами, массивное ожерелье с рубинами, такие же серьги, ослепительные, подведенные синим глаза, подкрученные светлые локоны, алая помада… Пожалуй, так должна выглядеть знаменитость в отпуске на шопинге в Милане. Но прежде, чем Фера вошла, а вернее взлетела в дом, Гарванну окутало плотное облако Baccarat Rouge.

– Доченька! – она широко раскинула свои объятия и не дожидаясь ответа, обхватила девушку так крепко и так плотно, как только может сделать любящая мама.

– Мама! – Гарванна не могла сдержать слез, переполнявшей ее радости.

Она привыкла, что мама всегда далеко. Разъезды, путешествия, новые открытия. Фера давно продала домик у леса, построила свой бизнес так, что ей не требовалось находиться постоянно в каком-то определенном месте, чем и пользовалась – время от время корректируя работу через всегда доступный телефон и надежных партнеров. Во время путешествий она вдохновлялась неизведанными маршрутами и придумывала оригинальные программы и туры, которые позже и предлагала клиентам по всему миру. Все, что ей требовалось для этого, найти пару местных гидов и туристических компаний, заключить с ними договора и вести свой сайт, и, конечно же, не забывать про бухгалтера, отвечающего за все деловые счета.

Гарванна вдыхала приятный аромат, но не духов, а самого дорого и родного человека. Их встречи были редкими, мимолетными, и девушка хотела в очередной раз надышаться, напитаться этим теплом и энергией.

Фера продолжала крепко сжимать ее руки, слегка отстранившись пристально посмотрела на нее:

– А ты выглядишь шикарно! Кто он? – под маской игривого голоса скрывалось неподдельное любопытство.

– Кто он… Э…– девушку всегда эти вопросы ставили в ступор, но теперь она оказалась совсем растерянной – с одной стороны, она ни с кем не встречалась, даже не переписывалась, но с другой стороны за эти дни Дух стал для нее чем-то особенно значимым и ценным. И она задумалась, неужели она что-то чувствует по отношении к несуществующей материи? Разве это возможно? Это так странно и нереально.

Из раздумий ее вырвал восторженный голос Феры.

– Не может быть! Ты?! Это все твои работы? Твои, определенно твои, это твой почерк, твоя подпись везде. Но они… Они немного другие… Живые… Как? Невероятно!

Мама перебегала от одной картины к другой, все так же теряя дар речи и повторяя одни и те же восклицания.

– Сегодня должен приехать Ларс и посмотреть на работы. В его галерее будет выставка фламандских художников, и он предложил мне дополнить вернисаж моими картинами.

– В топку этих фламандцев. Вот настоящие шедевры! А это что? – Фера подошла к последней картине. – Тут явно целая история! «Девятое солнце»? Интересное название.

– Есть одна легенда, расскажу тебе о ней! – улыбнулась девушка и подошла поближе.

– О, с удовольствием послушаю. Нам есть о чем поговорить! А что это за запах? Ммм?

Фера грациозно развернулась и направилась на кухню. Гарванна поспешила за ней. Она только сейчас заметила, что мама все это время держала разномастные пакеты, которые небрежно разложила на кухонном столе. А один из пакетов, маленький и слегка влажный осторожно поставила возле раковины.

– Ты угадала! Миндальные круассаны лучше всего сочетаются с ароматным кофе со сливками.

– А если добавить щепотку корицы и красного перца, то будет особенно ярко и вкусно!

– О, да! Ты знаешь мои вкусы! А я помню про твои!

Фера с улыбкой потянулась к пакетам и стала по одному подавать Гарванне.

– Что может быть лучше шопинга в Милане? Правильно, только еще больше шопинга! Кто бы что не говорил, а итальянские дизайнеры впечатляют! Держи!

Девушка заглянула внутрь пакета и увидела невероятной красоты костюмчик, широкие брюки, расклешенные к низу, с тонкой золотистой каемочкой и укороченная жилетка, чтобы выгодно подчеркивать талию с такой же золотой тесьмой и яркими блестящими пуговицами, с изображением солнца.

– А это, чтобы костюмчик особенно хорошо сидел! Кое-что особенное из Голландии.

В другом пакете девушку ждали роскошные туфли на тонкой длинной и изящной шпильке с оригинальной подошвой, наподобие лабутенов, только вместо красного цвета черная замша контрастировала с золотом. Гарванна тут же решила их примерить. И как же они идеально сели, будто мастер снимал мерки с ее ноги.

– Моя ты Золушка. Я, конечно, не принц, на в замок бы тебя забрала. А вот это из последней поездки, – Фера протянула небольшой белый пакет с милыми кисточками вдоль ручек. – Это мне помогал Генри выбрать, – как-то смущенно добавила она.

– Генри? А что с ним стало?

– Ой, я совсем забыла! Он тоже приехал. Заедет через час примерно. А знаешь, что?

– Даже не догадываюсь, – закатила глаза девушка, все еще пытаясь распаковать надежно завернутую коробочку.

– Я думаю, что он хочет позвать меня замуж! – торжественно объявила мама.

Гарванна даже не повела глазом. В каждой поездке маме попадались прекрасные мужчины, которые одаривали ее подарками и не жалели своего внимания. И каждый раз кто-то из них делал ей предложение. Только раньше мама отшучивалась по этому поводу, но теперь голос звучал ее несколько иначе, так на мгновение показалось Гарванне. Но она настолько была увлечена распаковкой подарка, что решила не обращать на это внимания.

Под тремя слоями разнородной бумаги скрывалась обтянутая белой кожей шкатулка. Девушка осторожно повернула замочек и открыла ее.

– О, боже! Какая красота! – все, что смогла проговорить она. Глаза девушки засверкали, то горный ручей на рассвете.

– Давай помогу тебе примерить.

Немного повозившись с застежками, девушка ощутила на шее легкую и приятную тяжесть золотой цепочки с интересным волнообразным плетением и массивным кулоном в форме не то цветка, не то звезды с целой россыпью белых переливающихся жемчужин.

– Мама…

– О, я знаю! Подарки – это то, что я могу дать тебе, чтобы компенсировать мое отсутствие рядом. Порой, я, конечно, бываю просто невыносима. Не спорь! – жестом ответила на поднятую бровь она. – Я знаю это и понимаю. Но позволь мне хоть так порадовать тебя. Я не могу обещать, что буду рядом физически, но ты всегда знаешь, что можешь почувствовать меня, связаться со мной, и я буду с тобой. Наши сердца всегда связаны.

– Ох, мама… Я так люблю тебя…

– А я тебя, моя милая, – Фера крепко прижала дочурку, но вскоре отвернулась, украдкой смахивая слезинку с глаз. – Так, давай-ка это отложим в сторону, не хочу, чтобы моя тушь потекла. Нужно быть в идеальной форме! И самое время выпить кофейку, который ты мне обещала.

Они вдвоем сидели, мирно беседовали, делились новостями. Время неумолимо неслось, как и сама непоседливая Фера. Но в тот момент они были поистине счастливы. В такие редкие моменты особенно сильно осознаешь, что нам не нужен повод, чтобы быть счастливыми здесь и сейчас, как не нужна причина, чтобы сделать счастливыми тех, кто с нами рядом; просто потому что хочется, просто потому что можем. Не нужно искать подходящего момента, ждать удачного случая. Каждый миг между ударами сердца – уникален и достоин того, чтобы быть «тем самым». Так отчего же не сделать его еще более волшебным?..

За окном послышался громкий звук сигнала автомобиля, а затем хлопнула дверь. Через мгновение послышался звонок домофона.

– Ох, Генри! Я совсем про него забыла! – встрепенулась Фера. – Ах, он, оказывается, и звонил три раза. А мы так заболтались, что я совсем потерялась.

– Ты опять куда-то дальше летишь? – погрустневшим тоном спросила Гарванна.

– Ну, не буквально лечу, хотя рядом с этим мальчиком я просто улетаю, – она кокетливо закатила глаза и как-то двусмысленно и слегка таинственно улыбнулась.

Фера быстро встала и отодвинула занавеску, чтобы осторожно выглянуть в окно.

– Смотри, вон он, согласись, еще тот красавчик!

Гарванна подошла поближе. Там внизу, подперев ногой колесо красного спортивного автомобиля, стоял Генри, в светлых джинсах, черном поло и стильных темных очках. Мускулистые руки красиво выделялись в лучах, падающего на него солнца. У парня был модный выбритый пробор и легкая щетина. Ну, чем не герой с обложки?

– Определенно хорош! – с нескрываемым восторгом ответила девушка. Хотя вся эта история выглядела крайне странной, затянувшийся курортный роман, который не сулил ничего хорошего, однако видя счастливое состояние своей мамы, Гарванна была спокойна.

– Определенно, ха! Ну, не буду заставлять его еще дольше ждать, а то упорхнет мой птенчик.

– Мама!.. – закатила глаза дочь.

– Знаю, знаю! Ну, в общем, я в городе, и на выставку непременно загляну. Погляжу еще раз на твои шедевры, если их к тому времени не раскупят.

Фера быстрым шагом направилась к выходу на пару мгновений застыв возле выставленных в ряд картин. Какие-то особенно сильные чувства пробуждались внутри от одного взгляда на эти работы. Преисполненная гордости, любви к дочери и состояния счастья, она перекинула сумочку через плечо, надела свои роскошные туфли и побежала вниз по лестнице.

С грустью Гарванна осознала, что все-таки сильно скучает по маме, но уже давно свыклась с ощущением того, что она где-то далеко, и как взрослый самостоятельный человек, ей можно рассчитывать исключительно на себя.

Едва девушка прибралась на кухне, как вновь зазвонил домофон. Это был Ларс. Он всегда отличался пунктуальностью и тоже терпеть не мог заставлять кого-то ждать себя.

– Открываю, поднимайся!

Ларс носил аккуратные лоферы, темные чиносы, белую однотонную футболку и стильный укороченный пиджак, образ дополняла небольшая шляпа-котелок, придававшая особый шарм его образу, а брошь на пиджаке в форме кистей и палитры ненавязчиво подчеркивала его принадлежность к сообществу художников.

Он деловито поправил очки и тепло улыбнулся Гарванне. Настрой профессиональный, рабочий. Все-таки, он отвечал за работу целой галереи.

– Привет!

– Проходи, проходи. По тебе хоть часы сверяй!

– Точность – черта королей. А ты просто замечательно выглядишь! Ммм, новый парфюм?

– Ах, мама приехала, – Гарванна смущенно опустила глаза.

– О, давно ее не видел! Надолго в городе? – все так же дружелюбно продолжал Ларс.

– Ты ее знаешь, сегодня здесь, завтра там. Но обещала на выставку заглянуть. Ну, пойдем, я знаю, что ты сам в нетерпении.

– Почти в таком же, как и ты.

Они прошли в комнату, где подготовленные картины ждали своего часа. Едва Ларс вошел в зал, как тут же остановился на месте, точно в него ударила молния.

– У меня дежавю. Такое чувство, что этот самый миг, как я захожу и вижу выставку работ, я видел буквально недавно во сне, все это вокруг выглядит определенно знакомым.

Он подошел к первой картине, долго стоял и молчал, затем с таким же задумчивым видом проследовал к следующей и так до последней.

– Девятое солнце… – единственное, что произнес Ларс за последний час.

Гарванна сварила ароматный кофе, угостила своего друга, который, казалось, был полностью поглощен процессом, так и не проронив ни слова, а сама вышла на балкон, чтобы как-то сбросить свое волнение. Она себя ощутила студентом на экзамене, вернее на защите диплома, позволив комиссии заседать и обсуждать ее работу, чтобы только после услышать вердикт.

– Я никогда не видел чего-то подобного… Гарванна, – отозвался наконец директор галереи.

– Что-то из этого получится показать на выставке?

– Что-то? Ты еще спрашиваешь что-то? Ха! Да тут надо менять всю концепцию, эти фламандцы должны висеть по сторонам, в центр нужно ставить настоящие, реальные шедевры! Боже… Эти работы… Эти картины… Они, они… Живые… – обычно немногословный и спокойный Ларс начал рассыпаться в восторженных воскликах. – А сюжеты! Я не видел такого… Даже не мог представить или вообразить что-то подобное… Я… Просто нет слов… Милая, я заберу твои работы, они особенные и им будет оказано соответствующее внимание. Они будут в центре всеобщего восхищения!

– Ларс, Ларс, тихо ты… Мне кажется, ты преувеличиваешь!

– Преуменьшаю. Вот – настоящие шедевры. Такое чувство, что само божественное проявление помогало создавать эти полотна! Как? Как простой человек мог это создать? Расскажи мне, пожалуйста, Гарванна, расскажи…

– Ларс…

– Нет, нет, нет, нет. Не говори… Расскажи мне про каждую картину. Наверняка, тебе есть чем поделиться.

– Есть такая легенда… – Гарванна начала с той картины, которая была ближе всего и стала рассказать одну историю за другой. Ее друг слушал внимательно, время от время кивая головой и всем видом показывая, что четко фиксирует все в голове.

Чуть позже они пообедали в кафешке на углу, где друг угостил Гарванну невероятно вкусной лазаньей, не переставая восхищаться ее коллекцией работ. По возвращении, они быстро упаковали картины, и Ларс забрал их с собой, направившись прямиком в галерею.

Гарванна буквально парила, ее настроение взмывало выше облаков. Казалось, никогда прежде девушка не чувствовала себя настолько счастливой. Ее труды, ее работы получили признание не только близких и друзей, но и эксперта. Ведь Ларс, несмотря на то, что был близок с художницей, был настоящим профессионалом и всегда четко разграничивал дела личные и рабочие. И его оценка была наивысшей похвалой для девушки.

– Юхууу! – она громко и радостно плюхнулась на диван, весело теребя ногами и поднимая руки вверх.

– Странный он какой-то этот человек, – раздался голос из ниоткуда. Дух показался каким-то мрачным, а тембр был жестче обычного.

– Ларс – настоящий мастер своего дела, если он решает выставить чьи-то работы у себя в галерее, то это не просто высокая оценка качества, но и гарант того, что имя художника будет что-то значить. Он очень редко берется за подобное и каждый раз попадает в точку. А на выставке с фламандскими художниками будет весь цвет нашего общества, – Гарванна рассуждала вслух, спокойная и счастливая, совсем не замечала серости Духа.

– Он как-то слишком откровенно говорил с тобой, – голос был каким-то суровым.

– Он ведь друг, поэтому и не скрывал эмоций, – не обращая внимания говорила девушка.

– Друг, значит… – на мгновение показалось, что в комнате резко похолодало.

– Муж моей лучшей подруги… Они так подходят друг другу! Когда они рядом, по глазам можно прочитать их счастье! – все так же беззаботно говорила Гарванна.

– Ты сейчас выглядишь такой особенной… – тон Духа внезапно изменился, стал мягче и спокойнее. – Особенно счастливой. Это так идет тебе.

– Ты меня смущаешь…

– Я восхищаюсь тобой, – Дух медленно подплыл поближе и окружил Гарванну своими призрачными руками, как бы сжимая в крепкие объятия.

Голова у девушки закружилась, она вмиг ощутила себя по-настоящему желанной, прекрасной и успешной. Такой она и была.

Зачастую, первый шаг на пути к успеху – в осознании того, что ты уже на этом пути, ты уже делаешь верные шаги и движешься вперед.

Глава 8. Восьмое чудо света

Весь вечер Гарванна провела в галерее. Ларс озабочено носился по залам, раздавая указания сотрудникам. Он оценивал каждый краешек выставочного помещения, измерял линейкой и каким-то странным приспособлением степень освещенности полотен, угол падения света, стремясь сохранить естественный или наиболее выгодный вид, в очередной раз удостоверялся в правильности содержания описания картины и справки о живописце. Девушка же любовалась проделанной работой, не переставая восхищаться степенью организованности и уровнем подготовки. Тут же по галерее ходили представители и держатели прав на картины, которые завтра ожидал первый день пред показа. Все были довольны, но старались своим серьезным и суровым видом не выказывать восторга.

Выставочный зал преобразился до неузнаваемости. Обычно открытое и широкое пространство, скрыли за массивными бордовыми портьерами, соорудив целый лабиринт небольших комнат и длинных коридоров так, чтобы посетитель погружался в атмосферу и историю выставки глубже и глубже с каждым шагом, терял ощущение реальности, становясь частью не только представленных картин, но и эпох, которые они отражали.

В центре вестибюля высился массивный фонтан из белого мрамора с широкими бортами, на которых гости могли найти небольшие брошюрки с описанием и рекомендациями. Вокруг фонтана теснились фуршетные столики, украшенные скатертями цвета марсала и букетами из белых роз, пионов и эустомы, установку которых только-только закончили флористы. А у самого входа в зал, у прикрытых театральных штор, гордо красовался белый рояль. На весь период экспозиции были приглашены музыканты, чтобы исполнять произведения мировых классиков, еще пуще создавая ощущение торжественности и уникальности вернисажа.

Гарванна прошла через первые ряды, где были представлены работы учеников Рубенса, Ван Эйка и Йорданса, далее в центральной части расположились полотна восьми самых известных фламандских мастеров-живописцев. Девушка остановилась, притаив дыхание у прохода в последний зал, украшенный не только портьерами, но еще девятью золотыми солнцами. Слева на небольшой табличке значилось примечание: «Экспозиция Г.А.С. «Легенда о девяти солнцах». Работы доступны к приобретению.»

– А он хорошо постарался. Давай, внутри тебя ждет твой новый мир, – прозвучал вдохновляющий голос духа.

Девушка, бережно сжимала в руках Урну Сердца, она хотела, чтобы Дух был рядом и решила, что в зале определенно найдется место для вазы, которая прекрасно впишется в общий антураж.

Проход был прикрыт. Наслаждаясь минутой ожидания, в предвкушении чего-то особенного, девушка никак не решалась откинуть портьеры и сделать шаг вперед. Дух обнимал ее за плечи. Вдруг легкий порыв из ниоткуда взявшегося ветерка всколыхнул алую материю и подтолкнул художницу внутрь.

Помещение оказалось круглым и достаточно просторным. В центре на полу было изображено солнце с девятью лучами, концы каждого из которых упирались в импровизированные золотистые арки, внутри же висели работы Гарванны. За рамами расположилась легкая подсветка, а лампы точно освещали сами картины, создавая ощущение полного погружения – казалось, что картины, точно небольшие солнышки, сияют и парят над землей. В центре рисунка на полу находился аккуратный резной деревянный столик с большой цветочной композицией. Туда же девушка решила поставить урну, чтобы Дух мог находиться в самом сердце выставки и «встречать» всех гостей.

Она медленно прошлась по кругу, рассматривая свои полотна, кажущиеся не просто живыми, а буквально дышащими, но в то же время, в некотором роде далекими и незнакомыми, как часто бывает, когда видишь результаты своих трудов со стороны. Чувство радости, гордости, смешанные со смущением, захлестнули художницу, и она невольно начала плакать.

– Когда чувства переполняют нас, когда мы счастливы до предела, это счастье проливается слезами из глаз, – ласково прозвучал голос. – Ты достойна этого всего. Завтра тебя ждет триумф.

– Не могу поверить, что это происходит на самом деле. Я всегда мечтала о такой масштабной выставке, но и представить не могла, что это будет настолько… – она не могла подобрать слов, чтобы описать свой восторг.

– Настолько шедеврально и подобающе тебе, – улыбнулся ей Дух. – Кажется, кто-то идет, – едва он произнес эти слова, как растворился, а за спиной послышались быстрые и уверенные шаги, эхом отдающие по опустевшим залам. Похоже, что представители дали свои рекомендации и поспешили домой.

– Уже успела оценить масштаб? – подмигнул ей Ларс. Он выглядел очень уставшим, синяки под глазами говорили о том, что уже пару ночей он толком не спал, а может и не ложился вовсе, рубашка была помята, со следами каких-то пятен и краски, волосы взъерошены, но при этом казался довольным. – Столько всего еще нужно сделать! А я не могу дождаться ответа от этих типов из бара, не отвечают на звонки! Завтра должны прислать официантов, закуски и прочее, и молчат!

– Все будет в порядке, непременно! У тебя все под контролем.

– Они мне сказали час назад, что все в порядке. Хотел уточнить пару моментов, теперь не берут.

– Раз подтвердили, все так и будет. Сейчас уже поздно, пятница, они все заняты своими банкетами.

– Ты права. Просто…

– Просто ты хочешь, чтобы все было идеально. Я сама такая. Все уже идеально, – Гарванна подошла к дорогому другу и крепко сжала его руку. – Ты очень хорошо делаешь свою работу и уже сделал больше, чем возможно. Завтра все будут поражены, так же, как и я сейчас.

– Тебе понравилось?

– Очень. Твоя работа не может не понравиться, особенно когда сделана с душой. А теперь нужно отдохнуть. Завтра большой и ответственный день, нужно выглядеть на все сто, а то и на тысячу.

– Это точно! Столько людей придет! Сам Главацкий будет присутствовать.

– Главацкий? Это он разнес в пух и прах экспозицию в центральном музее?

– Он самый… Теперь понимаешь, почему…

– И нечего переживать, помни, мысли материальны, нас окружает то, о чем мы думаем, все вещи, события, люди и обстоятельства – результат наших скрытых и озвученных желаний. Поэтому завтра он будет настолько восхищен экспозицией, что напишет рецензию, после которой запись к тебе будет на три года вперед.

– Было бы неплохо… Слушай, а как тебе вот эта идея, с солнцем и лучами? Не слишком? – смутился Ларс и решил немного сменить тему.

– Я даже представить не могла, что можно так это преподнести! Просто и гениально! А смотрится волшебно. Тебе не кажется, что в такой обстановке картины – живые?

– Они дышат. Это я увидел еще тогда на ужине, когда ты показала «Вдохновение».

– Ларс, я хотела сказать.

– Да?

– Ты – большой молодец! И знаешь, я горжусь тобой, – она посмотрела пристально в его глаза.

– А я тобой безмерно восхищаюсь! – просиял он в ответ. – Может пойдем, выпьем немного вина? Вирта будет рада увидеть тебя наконец!

– О, да! Веришь, я настолько засела за работу, что ни с кем не виделась все эти дни. Ну, тебе-то точно понятно, каково это, когда занят любимым делом, ха! – мило рассмеялась девушка.

– Это точно! Я последние три дня… Да, три дня, ночевал здесь, – растеряно почесал затылок он. – Вирта совсем меня потеряла.

– Она не звонила? – девушка вопросительно подняла брови.

– Звонила, но я, кажется, не отвечал. Она знает, если я в работе, то лучше не беспокоить меня, – пожал плечами Ларс. – Да и куда я денусь от нее!

– Это уж точно, Вирта тебя, в случае чего, из-под земли достанет.

– Ага, хотя бы для того, чтобы снова туда закопать самолично.

Они рассмеялись и довольные прошли через последний проход, оказавшись снова в вестибюле. В тот момент, когда они выходили из залы с картинами на мгновение Гарванна ощутила жуткий холод, пробравший ее до мурашек, а после сильный порыв ветра захлопнул портьеры за их спинами. Тут же заморгали лампы, будто кто-то решил устроить сварочные работы.

– Что-то сегодня электричество барахлит. Пойду все выключу и вместе поедем, – спокойно отреагировал Ларс.

Девушка слегка поежилась, но сослалась на усталость и тревогу в преддверии большого и интересного события.

Глава 9. Вернисаж

Какие мысли в голове у невесты утром в день свадьбы? Хочется ли ей выглядеть совершенной? Пройдет ли все так, как запланировано? Обрадуется ли жених? Он меня любит? Испачкает ли она платье? Будет ли она плакать? Будет! А не размажется ли тушь? А гости? Будут ли рады и довольны? А как после?..