Ревность девятого солнца

– Это он, хозяин дома. Смотри, – указывая в его сторону прошептала Вирта.

Гарванна бросила осторожный взгляд на фигуру в шляпе. Почему-то ей стало невыносимо грустно и тоскливо за этого человека, который всем своим видом показывал, что хочет укрыться от глаз и раствориться в темноте печали, поглотившей его до последней фибры души. Девушка быстро отвела глаза в другую сторону и увидела набор кистей в кожаном футлярчике, скромно и одиноко лежащий на пуфике в самом конце залы. Она подошла поближе и осторожно прикоснулась к древку, удивительно теплому и будто наполненному душой. На волосках виднелись остатки краски, причем не только старой, но и относительно свежей.

Взяв в руку одну из кистей, Гарванна удивилась, насколько невесомыми они были, а дерево как-то загадочно и приятно вибрировало, точно это был живой организм. Вероятно, что-то подобное испытывали юные волшебники, выбирающие свои первые палочки в лавке Оливандера в книгах Джоанны Роулинг.

– Пойду посмотрю на те подвески, их блеск отсюда не дает покоя. Гарванна? – Вирта посмотрела на свою подругу, завороженно любующуюся какими-то старыми кистями. – Ладно, увидимся позже.

– Ага, – не слушая Вирту ответила художница.

Она еще какое-то время любовалась находкой, пока вдруг не послышался приятный и глубокий голос за ее спиной.

– В этом зале много уникальных предметов. Интересно, что из всего ваше внимание привлекли эти кисти.

– Они просто невероятные, – все еще в отрыве от реальности ответила девушка.

– Они, правда, невероятные. Когда их доставали, чтобы начать творить, казалось, что весь мир замирает, а небеса спускаются на землю, наполняя душу вдохновением, – все так же тихо, вкрадчиво говорил мужчина.

– Такими инструментами творили итальянские живописцы и, видимо, сам Бог вел их руки, создавая шедевры. Даже лучшие художники современности мечтать не могут о подобных кистях, – ответила Гарванна. Девушка с усилием оторвала взгляд от находки и посмотрела на своего собеседника. – Ох, простите, я, кажется, не должна была… – смутилась девушка и осторожно убрала кисти обратно на пуфик.

– Это я должен просить прощения, что не представился. Тедеус Спиноза. Вернее, просто Тедеус, – он учтиво поклонился, совершенно скрывшись в тени огромной шляпы.

– Гарванна. Вы, должно быть, владелец всех этих сокровищ?

Мужчина в черном пристально посмотрел на свою собеседницу. Из-под полей черной шляпы показалась половина красивого лица с невероятно глубокими серыми глазами, полными грусти и безразличия. Вдруг что-то промелькнуло в этом омуте.

– Не совсем так. Это все – достояние моей возлюбленной, – он на мгновение замолк, а потом продолжил. – Слишком многое напоминает о трагедии. Но не думаю, что вам это интересно, – быстро переменил тему он. – Эти кисти когда-то смастерил Леонардо, и нам посчастливилось встретить их во время нашей поездки во Флоренцию. Лина всегда умудрялась находить подобные бесценные реликвии на удивление легко и просто, мистически легко. Все ее картины были написаны этими самыми кисточками.

– О, я даже представить не могла, что они сохранились. Разве не все содержимое хранилищ великого мастера было разобрано по музеям и коллекциям давным-давно?

– Так и есть. Но повторюсь, счастливый случай всегда сопровождал Лину. Мою милую Лину, – Гарванна была уверена, не будь вокруг столько людей, Тедеус бы позволил себе заплакать. Как же сильно он любил свою супругу. – Вы рисуете, не так ли? Хотя… не отвечайте, это очевидно. Вы явно пришли не за тем, чтобы купить что-то из этих картин, а просто чтобы увидеть и почувствовать их.

– Эти сокровища, правда, живые. Вы тоже чувствуете это? – Гарванна была немного растеряна и смущена.

– Да, и мы с Линой не просто их собирали, а спасали из богом забытых мест. И мне бы не хотелось, чтобы теперь это все затерялось. Все наши гости не из тех, кто хочет спрятать в личном сейфе что-то из этих работ. Нам бы хотелось, чтобы весь мир видел то, что казалось безвозвратно утерянным.

– Когда мастер творит красоту, он не просто вкладывает душу, он делится всем, что есть у него внутри, чтобы привнести в мир частицу своего света. Мне бы тоже хотелось, чтобы люди видели и чувствовали это. Талант называют божественной искрой не просто так. Чем больше искр, тем больше света в этом мире.

– Забавно… Лина тоже это говорила, – он задумчиво улыбнулся.

Тедеус потянулся к пуфику и поднял сверток с кистями. Внимательно посмотрев на них и бережно погладив по кожаному свертку, он осторожно протянул их Гарванне.

– Думаю, вы знаете, как этим пользоваться. Привнесите немного света.

Гарванна стояла явно растерянная. Мелкая дрожь сотрясала все ее тело, а по щекам разливался румянец.

– Не говорите ничего. Я вижу это в Ваших глазах. Мне они ни к чему, а вы сможете создать такую работу, которая зажжет огонь ни в одном миллионе сердец. Берите, – настойчиво подтолкнул сверток девушке в руки. – И еще кое-что. Погодите минутку.

Тедеус вложил в непослушные руки Гарванны сверток с кистями и направился в центр зала, вернувшись с небольшой вазой в руках. Казалось, будто это сердце какого-то неведомого существа – тонкий розовый фарфор скорее напоминал полупрозрачный рубин, а по кайме распускались точно живые пионы, небольшая крышечка была увенчана красным дракончиком, мирно дремавшим, но незримо оберегавшим то, что скрывалось внутри.

– Наша история началась с этой вот вещицы. Точно не знаю, откуда она и имеет ли она какую-то особенную ценность. Но с того момента, как Лина принесла ее в дом, началась череда счастливых случайностей, и мы стали находить то, что все время ускользало из рук. Все эти давно потерянные реликвии… Лина больше всего желала отыскать их и вернуть миру, и ей просто везло, невероятно везло находить их в самых неожиданных местах.

– Но… – девушка хотела было возразить, но Тедеус опередил ее.

– Это был смысл ее жизни. Я не хочу этим заниматься больше. Все, чего мне хочется, это быть вдали от этого всего, в лесной или горной тишине. Мы с моей любимой сделали много, больше, чем можно представить. А когда я все продам и раздам, смогу помочь еще некоторым людям, чтобы затем уйти в небытие. А вы сможете нести свет в этот мир, как когда-то это делала Лина.

– Почему Вы думаете, что я смогу? – оторопела девушка.

– Я могу ошибаться, – абсолютно спокойно ответил он. – Но вы напоминаете мне ее больше, чем кто-либо, кого я встречал. У вас так же сверкают глаза. Порой в нашей жизни начинается череда случайных событий, которая приводит к невероятным изменениям. Поймав попутный ветер, направив все свои силы в направлении цели своей жизни, все вокруг будто готово помочь и поддержать нас, наполняя паруса. Со стороны может показаться, что нам просто везет. Может это и так. Но происходит все подобное, потому что, мы встали на путь своего предназначения, и в результате сможем сделать мир чуточку лучше. Позвольте мне помочь вам начать этот путь и запустить цепочку удачных стечений обстоятельств. Просто потому что я так хочу. Берите, вы сможете.

С этими словами он заставил руки Гарванны успокоиться и крепко сжать хрупкую вазочку и сверток кистей. Тедеус заглянул в глаза художницы, по-прежнему, скрывая большую часть лица в тени шляпы, и, казалось, передал ей все, что только мог – все свои мысли, переживания, пожелания и тревоги… Она видела это в нем и чувствовала, как какое-то тепло разливается внутри. Легкая улыбка промелькнула на его лице, а затем все скрылось в черном мраке его облачения. Вдовец развернулся и ушел в глубину залы, мимоходом раздавая кивки гостям.

Гарванна вновь ощутила плотный цветочный аромат позади.

– О чем это вы так долго и увлеченно говорили? – как-то по-учительски строго прозвучал голос Вирты. – Вижу, что ты нашла интересного собеседника.

– Он подарил мне кисти Да Винчи и вот эту китайскую вазу, – безэмоцианально, все еще в ошарашенная, ответила художница.

– Как это подарил? Зачем? – Вирта была явно удивлена.

– Сказал, что я напоминаю его супругу, – тихо произнесла Гарванна.

– Прям так и сказал? Хм, а я интересно кого-нибудь ему напомню? Может какую-нибудь горячо любимую троюродную тетку? Уж больно мне понравились вон те изумрудные серьги! – голосом полной непосредственности заявила подруга.

Гарванна улыбнулась. Она любила, когда Вирта включала этот свой милый тон.

– Со стороны жены приемного брата? – поддерживая шутку добавила она.

– Почему бы и нет? Родственников много не бывает! А ценных подарков тем более.

– Ты знаешь, что я обожаю тебя? – Гарванна тепло и широко улыбнулась.

– Догадываюсь. Я и сама в восторге! – все так же беззаботно отвечала подруга.

– На самом деле тут шикарная коллекция… – девушка хотела перевести тему.

– Правда… Я бы тут гуляла и гуляла, но, похоже, нам тут больше делать нечего. Вот-вот начнется аукцион, а у меня закончится обеденный перерыв.

– Тогда лучше прогуляться на свежем воздухе, как считаешь?

– Ты читаешь мои мысли! Пойдем отсюда! – Вирта изящно махнула рукой и круто повернулась на месте, звонко стукнув каблучками.

И подруги направились на выход, оставляя позади залу со всем великолепием и таинственного черного владельца, вновь укрывшегося в дальнем углу.

Что же за история с ними приключилась? Чем он занимался? Почему все это выглядело так странно? Много вопросов возникало в голове, но на них не было ответов. Да и в конце концов, эти ответы были не так важны.

Глава 3. Пионы и реликвия

Порой нам хочется знать чуточку больше, любопытство подталкивает нас в сторону удивительных открытий, и то, что казалось невероятным, оказывается самым простым и обыденным, а порой, чтобы сохранить эту неописуемую притягательность с налетом загадочности, нужно всего лишь уступить своему настойчивому детективу и оставить немного волшебства и мистики.

Переполняемая эмоциями Гарванна брела по улице домой. Ей не терпелось выйти на свой балкон и начать творить. То ли поход в особняк с утраченными предметами искусства, то ли новые приобретения, то ли просто прекрасное настроение вдохновили девушку, и она знала, что готова сотворить что-то неординарное. Конечно, в студии была пара работ, которые ждали своего завершения, но у нее было еще достаточно времени, чтобы не заставить своих заказчиков слишком долго ждать. Несмотря на то, что традиционно считается, что людей творческих окружает беспорядок и хаос, Гарванна всегда отличалась своей организованностью и педантичностью во всем: в рабочем пространстве и соблюдении временных рамок.

Желаемый образ складывался в голове, и, хотя девушка не представляла во всех деталях конечного результата, она точно знала с чего начать, как продолжить и к чему прийти в итоге. Художница развернула мольберт, оставив на солнечном балконе побольше места для деревянного столика. В центре на белом кружевном покрывале она разместила китайскую вазу, осторожно разложила свежие цветы, купленные на обратной дороге, и в стороне аккуратно установила небольшую фигурку ласточки, привезенную Ферой из своего прошлого путешествия. Девушка бережно заточила карандаши и замочила свои новые бесценные кисти. Баночки с гуашью так же благополучно выбрались на балкон, в ожидании того, как к ним прикоснутся и начнут творить магию.

Взяв простой карандаш, Гарванна еще раз окинула взглядом композицию, сопоставила образ в голове и на мгновение закрыла глаза. Этот мир принадлежит ей. Все вокруг не могло ее потревожить. Ничего не существовало, только мысль и фантазия. Солнышко приятно грело, легкий ветерок едва волновал волосы, а в наушниках звучал вечный мотив Селин Дион. Глубоко втянув воздух, она начала творить.

Ее движения были легкие и плавные, точные и выверенные и настолько естественные, будто взмахи крыльев той самой ласточки, что притулилась на столике. Легкий, едва заметный набросок быстро покрыл круглый холст, и Гарванна отложила в сторону карандаш, потянувшись к кистям и краскам. Лишь коснувшись кисточек, девушка вновь ощутила легкую и приятную вибрацию, точно котик-мурлыка заурчал под боком. Слой за слоем, мазок за мазком, медленно на холсте появилось закатное небо, с далеким проблеском звезд, затем прорисовались очертания деревянного столика и тонкое кружево скатерки.

– Смешай с лиловым, – прозвучал теплый и уверенный голос.

Гарванна оторопела. Кисть застыла на месте. Девушка посмотрела по сторонам, но никого не увидела. Послышалось. Всегда, когда погружаешься глубоко в музыку и творчество, велик риск оторваться от реальности и заподозрить, что кто-то требует твоего внимания.

– Смешай с лиловым, – голос настойчиво повторил, теперь чуть громче.

Дважды послышался тот же ласковый с какой-то тихой и приятной хрипотцой голос. Но это не тот голос, которым она читала книги или озвучивала свои мысли. Она отчетливо слышала его снаружи, вне своего сознания. И на этот раз была уверена, что это вовсе не музыка или шум на улице. Еще раз оглядевшись по сторонам, девушка решила, что просто увлеклась и что-то придумала себе. Но почему-то ей захотелось потянуться к лиловому, и она добавила краску к своей палитре.

И правда, так цвет – еще интересней. Пара штрихов и небо уже невозможно было отличить от того, что виднелось там в конце рядом домов и балконов.

– А теперь зеленый, – опять заговорил кто-то.

«Зачем зеленый? И кто это говорит? Глупости какие-то.»

– Попробуй, – с какой-то нежностью попросил голос, – смешай с фоном и добавь тени.

«Так-с, пора прерваться. Что-то уже совсем не то происходит.»

Гарванна смахнула капельку пота со лба и отложила кисти с красками в сторону. С полотна на нее смотрело удивительное небо: этот закат был так же красив, как те, что происходят в летнюю пору на морском побережье, или как те, что случаются на высоком горном хребте, вдали от людской суеты, или как те, что встречаются в бескрайней степи по весне… Это было настолько натурально, естественно и прекрасно.

– Добавь зеленый, смешай с фоном и создай живые тени, – так же ласково проговорил голос.

Гарванна решила подчиниться, но с уверенностью, что на этом точно все. Несколько часов работы пролетели незаметно. Уже смеркалось, а она так и не успела ни пообедать, ни поужинать. Повинуясь совету голоса, художница добавила красок. И правда, образ на картине проявился совсем иначе. Теперь все вокруг дышало. Рисунок был живым, таким же, как кисти в ее руках.

– Это бездонное небо не отличить от настоящего. Ты – большая молодец.

– Даже не могла представить, что такое сочетание даст подобный результат.

– Немного фантазии, немного души, немного безумства и свободы мысли…

Гарванна глубоко вздохнула, убрала рабочее место и быстрым шагом направилась в ванную. Она умылась холодной водой и посмотрела в зеркало. Все такая же красивая, но немного уставшая, слегка покрасневшие глаза от усердной работы. Тишину нарушило бесцеремонное урчание.

– Так, определенно надо опустошить запасы холодильника. А ты, и правда, большая молодец! – подмигнула своему отражению.

Погружаясь в работу над делом, которое приносит истинное удовольствие, время перестает иметь значение, физические потребности так же уходят на второй план. И когда ничто вокруг не отвлекает, душа вырывается наружу. Покинув физическую оболочку то, что скрывается глубоко внутри, наслаждается жизнью и каждым моментом. Что-то подобное происходит, когда засыпаешь в теплой и уютной постели, с увлечением читаешь интересную книгу, на пробежке с пустой и чистой головой или в глубокой медитации. Именно в такие мгновения рождаются шедевры, приходят гениальные мысли и происходят, казалось бы, невероятные события. И чем дольше длится эта магия, тем труднее возвращаться в реальность. Свободный и ничем не ограниченный дух вновь попадает в рамки своей плотской оболочки. Но результат этой прогулки неизменно оставляет свой волшебный след.

Гарванна с удовольствием съела свои любимые тосты с авокадо и лососем, дополнив их сочным салатом с рукколой и двумя яйцами пашот. А ароматный жасминовый чай окончательно освежил и восстановил силы. Самое время отвлечься и поболтать с друзьями. И надо бы позвонить маме, узнать, как там она в своем путешествии. Мысли ее улетели далеко, постепенно стирая события насыщенного дня. Уже не так ярко светило утреннее солнце, не столь отчетливо помнился парк, каким-то менее таинственным казался Тедеус в своей нелепой шляпе, но только кисти, ваза и картина все так же явственно дышали и заполняли сердце и разум девушки. Совсем незаметно она уснула.

Все сны были заполнены ее последней работой. То являлся образ в процессе рисования, то он сменялся ожившими и поющими кистями, то вдруг все фокусировалось на китайской вазе. Она напоминала огромное сердце, а во сне оно и было сердцем – так же тихо и мирно билось. Затем вазочка оторвалась от поверхности деревянного столика и начала ярко светиться, по-прежнему испуская ритмичные волны, резко уменьшилась до размеров настоящего сердца и окуталась пунцовым туманом. Когда дымка немного прояснилась, возник образ высокого и статного мужчины – у него были широкие плечи, крепкие руки, подтянутый торс. И чем-то напоминал Генри, нового знакомого Феры. Его черты были размыты, и он скорее напоминал призрака или духа.

– Ты так прекрасна и так талантлива. Я хочу, чтобы ты была счастлива, – тихо прозвучал голос, Гарванна узнала его, это тот самый голос, который советовал добавить ту или иную краску. – Ты ведь хочешь быть великой, быть замеченной всеми. Я буду рядом с тобой и помогу тебе. Мы сотворим самое большое чудо. Просто протяни мне свою руку. И вместе мы покорим этот мир.

И Гарванна протянула свою руку.

Дух прикоснулся к ней, и было в этом прикосновении что-то особенное. Все тело содрогнулось от приятного волнения. А затем образ скрылся в розовой пелене. Рассеявшись, все было как прежде – рубиновая вазочка с крышечкой, на которой мирно дремал дракон – неподвижно покоилась на деревянном столике в окружении пышных пионов. А подле стоял мольберт с незаконченной картиной, где было живое закатное небо с проблесками звезд, сочные цветы и пустое место для древней реликвии и ласточек. Одна ласточка сидела на столе, а вторая резко взмывала вверх, точно душа, стремящаяся на волю.

Глава 4. Вдохновение

Новый солнечный день врывался в окно, теплыми лучами щекоча нос. Гарванна приятно так пожмурилась и улыбнулась новому началу.

Каждый день – это бесконечная череда возможностей, чтобы проявить себя, узнать что-то новое или просто насладиться чем-то приятным и прожить этот день так, как по-настоящему хочется. Все преграды – условны, а все ограничения – лишь от нас самих. И потому радоваться этому началу, этим миллионам возможностей, которые нужно уметь ценить и хватать за хвост, есть истинное счастье.

В голове у девушки еще стоял образ сна и таинственного прикосновения духа. Настроение было отличным и больше всего ей хотелось творить. И ничто не могло помешать ей на пути воплощения этого желания.

Проведя свой утренний ритуал и выпив горячий крепкий кофе, девушка решила перво-наперво разобраться с мелкими заботами, чтобы ничто и никто не отвлекал ее от творческого процесса.

– Ооо, какие мы красивые и нарядные! Это куда или откуда? – подражая манере, звонко проговорила Гарванна.

– Ох, милая, ты не представляешь, сколько тут происходит событий! И все в один лишь день!

– Мама, я так тебя люблю, ты же знаешь? – улыбнулась она.

– И я тебя, Анечка. Мы с Генри катались на серфе, а теперь идем на особенное луау, – этот голос, точно свежий морской прибой, веял оптимизмом и теплом.

– На серфе? Серьезно? И это после того, как ты сказала, что водные лыжи – самое страшное, что было в твоей жизни? И как ощущения? – девушка неподдельно удивилась.

– Все так же страшно, но увлекательно, – Фера беззаботно засмеялась. – Но знаешь, когда крепкие руки подхватывают тебя, а эти бриоши мелькают перед глазами, то все мелочи – такие мелочи.

– Бриоши? Ты о чем это? – «Бриошь это же вроде булочка для бургера, на что она похожа?»

– Нууу, Генри хорош собой, не так ли? Ух, хорош! А какой из него… инструктор, – с интригующей паузой добавила она.

– Он учил тебя?

– И у меня даже пару раз получилось встать на доску! – Радостно прозвучал ответ. – Но… не обольщайся, я так же быстро благополучно упала в его о…, то есть упала в воду.

– Так куда вы идете? – «Ну, понятно все с вами!»

– Это гавайский пикник на пляже. Костер, цветы и фрукты… – мечтательный голос Феры звал за собой.

– А как же гитара и песни Стинга? – скептично добавила Гарванна.

– Оу, брось, тут своих преданий достаточно! Я тебе отправлю видео, чтобы ты оценила всю эту красоту и разделила ее с нами, моя дорогая!

– Буду ждать, хочу это почувствовать! – искренне ответила она. – Я так соскучилась…

– Ох, а я буду ждать твоих историй. С кем познакомилась? – голос принял знакомую окраску.

– Мама… – «и почему этот вопрос заставляет меня чувствовать себя ребенком?»

– Ну?.. – настойчиво повторила она, так и не получив ответ.

– Я начала новую картину, – выдохнув ответила Гарванна.

– Лучше бы начала новый роман, – сурово отрезала Фера.

– Мама…

– Все-все, молчу. Давай, твори и не забывай следить за собой и хоть с кем-то общаться. И я не в счет! – этот тон всегда выводил из себя.

– И вам хороший песнопений, – тепло ответила она.

Фера весело помахала в камеру и отключила звонок.

– Фух, теперь меня точно никто не потревожит. Ну, что же, пионы, вы готовы? Настал ваш черед! С этими словами, Гарванна ушла с головой в работу. Ей очень понравилась идея с парящей ласточкой, пришедшая во сне, и хотелось поскорее ее воплотить.

Кисточка стремительно бегала по холсту, вырисовывая узоры мазок за мазком, заполняя магией творчества каждое движение. На картине оставалось одно нетронутое место – китайская ваза.

– Красный слишком яркий, добавь синего и немного белого, – внезапно прозвучал голос.

Кисти упали, разбрызгав остатки краски по полу.

Нет, не послышалось. На этот раз точно – нет.

– Не бойся, ты не сходишь с ума. Мы вчера договорились, – уверенно звучал голос.

– Договорились? – все, что смогла выдать девушка.

– Я приходил к тебе, и мы пожали друг другу руки. Помнишь? – эта приятная хрипотца как-то по-особенному располагала к себе.

– Это было во сне, – с надеждой и опаской произнесла она еле слышно.

– Нет, ты уснула немного позже, – будь это человек, он бы тепло усмехнулся.

Вдруг вазочку окутал едва различимый туман и возник образ Духа, того самого, что девушка видела в своем сне. Мужчина с крепким торсом, тонущий в розовой пелене.

– Ты помнишь меня? – Гарванна была уверена, что он улыбался ей, хоть и в этой призрачной дымке было трудно что-либо различить.

– Кто ты? Что происходит? Я… – в голове бешено носились мысли.

– Я – творчество, я – вдохновение, я – мечты, – Дух окутывал ее своим голосом.

– Джин? Я не сплю? – она попробовала ущипнуть себя, но ощутила легкое прикосновение Духа, которое помешало ей сделать хоть что-то.

– Я не джин. Эти грязные паразиты слишком меркантильны и проказливы. И их вечная сказка про три желания. Ты наверняка знала, что их может быть больше. А если не знала… То в том и дело, они, говорят, что их всего три, и человек верит, что их три, и тогда так и получается. Порой мы сами притягиваем те или иные события, как и ограничения. Все становится реальным, стоит лишь поверить в это.

– И джины реальны? – ее переполняли сомнения и тревоги. – И ты?

– Реальнее, чем джины уж точно. Не бойся. Бери эти кисти и вместе нарисуем то, чего еще не видел свет, – Дух пробежался пальцами по ее руке.

– Ты так уверенно обо всем говоришь, но я даже не знаю… – девушка оборвалась на полуслове.

– Мы зачастую не знаем, что реально, а что нет, что есть наша мечта, а что есть план на завтра. Но стоит нам чего-то захотеть, по-настоящему этого пожелать, как все вокруг складывается как нельзя лучше. Мысли человека – настоящий магнит событий и возможностей. А когда все складывается настолько удачно, важно просто ухватить момент и сделать то, чего желаем всем сердцем.

Дух помолчал мгновение. Пока воздух не перестал вибрировать и его слова не погасли в окружении. А затем продолжил:

– Вот ты хочешь создать шедевр, который покорит весь мир. Это твое самое заветное желание и стремление. Я знаю это. Чувствую. И я могу тебе помочь, если ты позволишь. Ты, ведь правда, этого хочешь! – его голос был таким уверенным.

– Хочу! – как-то само вырвалось у девушки. Ее заветное желание было не в том, чтобы просто и счастливо прожить жизнь, а оставить свой след, чтобы о ней помнили и говорили, но не ради славы, а ради того, чтобы поколения людей видели мир ее глазами, видели ту красоту и радость, которую она старалась отразить в своих работах.

– Ну, тогда возьмемся за работу, – Дух развел руками. – добавим немного синего.

– Звучит странно… Но, почему бы и нет? Странное чувство какое-то, – и она подняла упавшие кисти, аккуратно стерев капли краски с пола салфеткой.

– Не всегда то, чего мы хотим случается так, как мы того хотим. Более того, такой путь порой начинается с каких-то перемен и волнений, но результат обязательно будет лучшим.

– Знаешь, у меня так случилось с этой квартиркой, – девушка принялась за работу и почему-то захотела рассказать что-то своему загадочному собеседнику.

– Поделись со мной.

– Я раньше снимала хорошую квартиру с простой, но добротной обстановкой чуть в более модном районе. За аренду платила совсем немного, хозяева – очень приятные и ненавязчивые люди. Да… Я видела-то их всего пару раз. Но в какой-то момент они решили, что хотят передать квартиру своей дочери, собравшейся замуж.

При слове «замуж» что-то дернулось внутри. И Гарванна почувствовала странную эмоцию, смешанного безразличия, пренебрежения и зависти, но эмоция эта была настолько мимолетной, что не обратив на нее значительного внимания, она продолжила.

– И мне сказали, что до окончания договора аренды два месяца, но они дадут мне три, чтобы я смогла подыскать себе новое жилье. Эта новость меня очень сильно выбила из колеи или, как это модно сейчас говорить, зоны комфорта.

На тот момент, я не раз задумывалась о том, что неплохо бы приобрести квартиру, все равно, планирую оставаться ближайшее время тут, но как-то не получалось: все условия устраивали, и желание оставалось просто желанием.

Встав перед проблемой нового жилья и переезда, я сосредоточила все силы на поиске квартиры. И была страшно удивлена тем, как выросли цены. Все ближайшие квартиры были значительно хуже и при этом в два раза дороже. Промучившись пару недель, я решила, что хватит копить на квартиру, и все происходящее – это знак, что стоит поискать свою собственную.

– И ты нашла это милое жилище.

– Не сразу, конечно. Перебрав и пересмотрев десятки вариантов я почти отчаялась. Пока случайно не натолкнулась на объявление о продаже вот этой квартиры.

И тут началась история. Предлагали посмотреть в 4 часа дня. Немного другой район, но по фотографиям выглядело интересно. Я в тот момент должна была вести картину заказчику и отказалась от визита в квартиру, думая, ну, в другой раз непременно.

И тут перед самым выходом, заказчик мне звонит, извиняется и просит увидеться в другой день. У меня появляется свободное время, и я решаюсь посмотреть квартиру. Приезжаю, захожу внутрь и понимаю, что мне нравится. Просто нравится, и все. Расположение, район, атмосфера, как-то все соответствует моим ожиданиям и представлениям о доме. В итоге, на следующий день мы с хозяйкой квартиры уже были у нотариуса.

– Как все удачно сложилось.

– Правда, хоть и начиналось это крайне неспокойно и нервно. Пару раз я даже была готова сдаться.

– Но потом одна случайность за другой привели к тому, что ты сейчас имеешь.

– Так и вышло. Мое желание начало сбываться не совсем так, как того хотелось, но результат порадовал и продолжает радовать до сих пор.

– А у тебя хорошо получилось создать атмосферу уюта. Грамотно расставлена мебель, и много пространства.

– Спасибо, как-то образ сложился в голове.

– И сейчас прекрасно выходит. Как считаешь, если добавим чуть больше белого?

– Давай попробуем, тоже об этом подумала.

Она добавила к палитре белый и перемешала краски.

– Красиво. Ты – настоящий мастер.

– А у тебя отличный вкус.

– Я всего лишь наблюдаю, а ты – творишь.

Гарванна смущенно улыбнулась.

Она погрузилась в процесс, и в какой-то момент время вновь перестало существовать.

Бззз, бззз, бззз.

Внезапно начавшийся звонок вырвал из состояния творческого транса девушку. Она взглянула на телефон, нервно подпрыгивающий на подоконнике, точно майский жук, упавший на спинку и активно дергающий лапками. Ее улыбнула эта ассоциация. Звонила Вирта.

– Анечка, как ты там дорогая? Чем занимаешься? – зазвучал звонкий голос.

– Все хорошо, Виртунчик. Да я тут вся в работе.

– Ооо, решила опробовать свои кисти?! И как? Говорят с тобой? – подмигнула подруга.

– Ты даже не представляешь как! – Вирта точно не могла вообразить подобное, подумала художница.

– Покажешь? – с интересом спросила она.

– Нет. Скоро закончу, и тогда увидишь, – Гарванна не любила делиться незаконченными работами.

– А может тогда выставить ее у Ларса? Помнишь, мы говорили об этом? – вполне серьезно спросила подруга.

– Да… Я бы хотела провести персональную выставку… Но это так дорого… Да и не знаю, что можно показать, – растерялась девушка.

– Брось, показать есть точно что. А дорого… – Вирта немного помолчала, создавая интригующую паузу, а затем продолжила игривым тоном. – В общем, завтра приходи к нам. К пяти будем ждать. Есть интересный разговор. Мы с Ларсом запечем уточку и кое-что еще.

– Ооо, какое приятное предложение! Договорились. С меня вино, – так-так, что-то они замышляют!

– Ламбруско или что-то типа белое и сухое, – непринужденно ответила подруга.

– Вирта! Ты само очарование, – подумав, что порой хотелось бы, чтобы эта прямолинейность уступала скромности.

– Это я знаю! Но по мне, лучше озвучить сразу то, что ты хочешь, чем получить что-то несуразное и думать, что с этим потом делать.

– Согласна. Люблю тебя.

– Ага, любовь моя! Иди, твори. Я знаю, когда ты в работе, ты, – лаконичная пауза, – вся в работе.

Гарванна широко улыбнулась и откинула влажную прядь со лба. Отложив телефон в сторону, она посмотрела на картину. Она была практически готова. Гордо расправив крылья ласточка взмывала в небо, точно душа, обретающая равновесие и гармонию парит над землей. Вторая ласточка весело щебетала, переминаясь с одной ножки на другую и восторженно рассматривала полет. Рубиновая вазочка с крышечкой, увенчанной дремлющим драконом утопала в ярких цветах пионов. Вдалеке виднелся закат, где сквозь лиловый свет мелькали далекие звезды. Все вокруг полнилось жизнью, чувствовалось дуновение ветерка и тепло утопающего солнца. Казалось, что даже аромат цветов заполнял воздух вокруг. И ваза, она точно сердце, билась и давала особое чувство жизни картине. Если парящая птица была душой, то вазочка – телом.