10
Наконец-то! Давление выровнялось, и «Рассвет» открыл перед Кави дверь шлюза. Она пробежала к своему креслу правом ряду и села, глядя в окно. Вдалеке, у дверей космопорта, стояла Сати и сосредоточенно смотрела в сторону стоящего на посадочном поле «Рассвета» – Кави казалось, что прямо на нее. Неужели Сати все-таки собралась лететь? «Нет, ее не возьмут, девочка, ты полетишь самостоятельно», – всплыла в сознании чужая мысль. Ну вот, опять она слышит чей-то мысленный голос! Может, это какой-то биополевик внушает? Голос, конечно, спокойный и добродушный, но кто знает, чего он от нее хочет? Скорее включить биополевой фильтр – Сати объяснила ей, как надо включать, еще на Каутилье. «Включить фильтр. Включить». – мысленно проговорила Кави. Фильтр отозвался едва заметным всплеском биоволны: «Включен постоянно». Как это – постоянно? Значит, он уже был включен, а она слышала чужую мысль? Но ведь даже биополевики не могут внушать через фильтр!
«Вирикависта Нараян не должна поддаваться влиянию врагов свободы, посягающих на ее духовную независимость. Семья Нараян не потерпит такой слабости!» – услышала Кави мысленную тираду. Ну вот, и второй голос тут же! Строгий, серьезный, как голоса, читавшие мнемоуроки дома, на Каутилье. Надоели оба! Кави слышала мысленные голоса уже третий день, с тех пор, как прилетела на Стику. Откуда они взялись и как проходят через биополевой фильтр? Или это она сошла с ума, и у нее раздвоение личности? Но голосов два – значит, это уже не раздвоение, а какое-то размножение!
Легкий толчок подбросил Кави в кресле, а потом ей показалось, что она плывет в невесомости. Что там говорилось в учебнике физики? Работающие гравидвигатели влияют на силу гравитации вокруг себя! Значит, двигатели «Рассвета» заработали, и он взлетает? Кави прижалась лбом и носом к стеклу окна. Пол дрогнул под ногами, зеленый пластик посадочного поля поехал вниз. Мимо окна проплыла крыша космопорта, остались внизу стоящие на поле челноки и катера, мелькнули и пропали несколько унимобилей. Небо за окном потемнело, совсем рядом пролетели два блестящих спутника с расправленными крылышками солнечных батарей, проплыл зеленовато-голубой круглый бок Стики, а над ним перечеркнули небо мерцающие кольца из летящих по орбите камней и пыли.
Ура! Она летит! Кави Нараян летит на инициацию, как взрослый, свободный человек, как этнограф, завоевавший своим трудом награду на конкурсе! Вот она, эта награда! Вокруг черное звездное небо, впереди далекие пути, и может быть, где-то там, среди звезд и далеких галактик, она снова встретит того, кого любит. Ведь он свободен и независим, и увидев ее среди настоящих людей, он обязательно заметит ее и поймет!
«Вирикависта Нараян не должна думать о вопросах сексуальности, когда ей предстоит ответственное мероприятие», – сообщил строгий голос. «Люби, люби, да не теряй головы, » – озабоченно предупредил добродушный. Ну вот, и этому нехорошо! Как это «не теряй головы»? От любви надо обязательно терять голову, иначе это не любовь, так во всех миражных фильмах бывает!
Кави прислушалась к тому, что происходило на борту «Рассвета». Господин Хоппе, представитель министерства образования с румяными щеками и круглым животиком, которого Кави помнила еще по разговору в здании космопорта, уселся поудобнее в кресле лицом ко всем остальным и заговорил.
– Дорогие друзья и коллеги! Для начала я возьму на себя смелость представиться, хотя с некоторыми из вас мы уже знакомы. В физическом мире ощутимой реальности я ношу имя Ральф Хоппе, время от времени представляя такую объективную данность, как министерство образования Стики и организационный комитет конкурса «Молодость Галактики». Все мы собрались здесь для того, чтобы соотнести специфические формы культуры, которые эмпирически принес в сознании со своей родины каждый из вас, с исторической позитивностью их объединения и соприкосновения с культурой негуманоидных плазменных народов Астриона.
Произнеся эту замысловатую речь, он добродушно улыбнулся, пригладил свои темные с рыжиной волосы и оглядел слушателей ярко-голубыми глазами биополевика.
– Как форма осознания бытия индивидуума, имя участвует в организации общественной системы, тех отношений природы и субъекта, которые определяют сущность культуры. – продолжал господин Хоппе. – Поэтому сейчас я попытаюсь представить всех коллег друг другу, вводя их в эписистему сегодняшнего дня. Культура и язык пересекаются в индивиде под прямым углом, обозначая его как точку приложения мысленных усилий. Итак, вот перед вами Арсен Оболенский, рожденный под холодными небесами северного полушария Земли. Его работа « Ранние общества в условиях Земли, Стики и Регдонда» заняла на конкурсе молодых этнографов «Молодость Галактики» первое место.
Господин Хоппе изящным взмахом руки указал на мешковатого молодого человека, тот неуклюже привстал и с размаху шлепнулся обратно в кресло. Выглядел он почти старым, наверное, ему было двадцать два, а то и двадцать четыре стандартных года, Кави не могла определить точно. Белолицый, темноглазый, с волосами и усами серовато-коричневого цвета, он казался полинявшим. По сравнению с черноглазым, стремительным, прекрасным рейдером это был просто мешок! Правильно Сати называет землян мешками!
– А этому молодому господину, представляющему нашу прекрасную Стику, весьма подошло старинное рыцарственное имя – Найджел Вальдхайм. – указал господин Хоппе на следующего пассажира. – Его работа, занявшая второе место, называется «Сказки и легенды Земли в литературе Стики и Каутильи».
Темно-рыжий, синеглазый юноша отвернулся от своего окна и, распрямившись, как пружина, вскочил с кресла, несколько раз быстро кивнув. Лицо у него было совсем детское, но такое серьезное, как будто он никогда не улыбался.
– Для инициации нужны сильные чувства, и я решил выразить их песней! Вчера я целый день писал для нее стихи, а мелодию придумаю потом! – заявил он и, не дожидаясь пока его попросят прочитать, закричал, отбивая ритм кулаком по подлокотнику.
– По праву рождения сила дана –
Жизни закону – слава!
Жизнь изопьем мы до самого дна –
Это наше право!
Мы подчиняем силе своей
Время и пространство.
В вечном движенье шагов и дней -
Наше постоянство.
Не остановимся и победим,
Нам ли стоять на месте?
Главное дело всегда впереди -
Дело нашей чести!
Все захлопали, Кави тоже. Вот это стихи! Вот это стремление к свободе! Кави никогда не думала, что на других планетах могут быть такие песни! Однако о чем это рассуждает господин Хоппе? Представитель министерства образования продолжал свои витиеватые речи.
– А вот эта очаровательная юная дама прибыла к нам с Каутильи, родины изысканно вежливых людей. Но высшей формой вежливости для госпожи Вирикависты Нараян стала конкурсная работа, написанная на евроамериканском языке, который Вирикависта выучила специально для участия в конкурсе молодых этнографов. Работа Вирикависты заняла третье место и называется «Свобода в народных песнях Стики и Каутильи».
Кави не знала, что делать и как себя вести, но собралась с духом, привстала и улыбнулась.
– Наука этнография единым движением охватывает самые разные проявления жизни разумных существ, соотнося словесные и мысленные обозначения с ограничивающими их позитивностями. – снова заговорил господин Хоппе. – Структурируя содержание сегодняшнего события, я готов представить вам летящую с нами для обретения собственного значения в макрокосме госпожу Нину Бергман, дочь многоуважаемого владельца завода, где производится керасил, стратегическая субстанция, которая определяет возможность сегодняшнего и аналогичных мероприятий. Госпожу Бергман сопровождает господин Герхард Коников, управляющий заводом по обработке вышеупомянутой субстанции. Они оба ярко являют собой объединяющее бытие духа в материальном мире, в открытом времени готовясь к судьбоносному для каждого из нас моменту инициации.
Крупный светловолосый и светлоглазый человек, сидящий перед Кави вежливо привстал наклонил голову в знак приветствия всем. Он казался очень спокойным, а Нина Бергман – ослепительно красивой, как артистка или ведущая в новостях Грависети. У нее были ярко-голубые глаза, огромные мохнатые ресницы и плавные движения, а рыжие волосы и темные брови светились от золотистой нанопыли. Не вставая, она повелительно взмахнула рукой.
– Господин Хоппе, подойдите сюда!
Хоппе немедленно повернулся к ней.
– Конечно, дорогая Нина, сейчас иду!
Он суетливо отодвинул фиксаторы кресла и подбежал к ней, раздвинув губы в почтительной улыбке. Кави отвернулась, чтобы не смотреть. Какая гадость – вот так заискивать перед богатством! Ее комд, ее прекрасный, свободолюбивый рейдер никогда не унизился бы до такого!
– Господин Хоппе, как дочь человека, чья деятельность дает возможность всей Стике иметь контакты с Астрионом, – проговорила Нина. – я выражаю возмущение тем, что меня представили в последнюю очередь. Это оскорбляет мое достоинство! Разве я не хозяйка этого мероприятия?
Герхард Коников потянул ее за рукав.
– Перестань, Нина! Не обращайте внимания, господин Хоппе!
– Ну что вы, Герхард, почему же! – зачастил Хоппе. – Я представил хозяев в последнюю очередь именно потому, что они – хозяева, а хозяева никогда не уронят свое достоинство настолько, чтобы пренебречь правилами хорошего тона и не пропустить вперед гостей! Стихийно возникающие ситуации всегда несут в себе печать неизбежной взаимосвязи реальных явлений, и их сочетания отражают единство материальной природы и человеческого духа. Поэтому я уверен, что милая Нина, как и все присутствующие, уже готова к объединению духовных и мысленных усилий для познания собственного внутреннего и внешнего материального мира.
Он сел на свое место, а Нина, презрительно тряхнув головой, отвернулась к окну. Кажется, она поняла не больше, чем Кави, а Кави не поняла ничего.
«У большинства жителей Стики отсутствует всякое представление о хороших манерах, и Нина Бергман – яркий тому пример!» – пояснил строгий мысленный голос. «Не обращай внимания, девочка, чванливых дураков везде много, а отвлечь их разговорами ничего не стоит, » – добавил добродушный. Опять голоса! Хоть бы на минуту отстали!
– А сейчас для приведения вашего творческого саморазвития в соответствие с физическими реалиями выступит наш сегодняшний пилот Аурика Тенчи! –объявил господин Хоппе. Из-за двери пультовой вышла невысокая девушка в бело-синей форме. Девушка тряхнула пышными золотистыми волосами и улыбнулась – зубы у нее были очень ровные и белые. Кави узнала улыбку и волосы – девушка была та самая, которая помогала Сати отстреливаться на «Индре». Лучевой пистолет и теперь висел на ее парадном синем поясе.
– Дорогие друзья! – заговорила она, улыбаясь. – Через пятнадцать минут бортового времени представитель звезды Астрион господин Луч Радости должен прибыть к нам, чтобы провести инициацию. Во время инициации вы должны открыть биополевые фильтры а также закрыть фиксаторы кресел, потому что в присутствии А-поля фильтры и искусственная гравитация отключатся. Также отключится все электромагнитное оборудование, поэтому в салоне катера будет работать только химический обогрев и аварийная химическая подсветка. А-поле вызывает у людей страх, но вы должны преодолеть его, а самое лучшее, вызвать у себя сильные и возвышенные чувства. Специалисты-психологи говорят, что при напряжении нервной системы инициация должна дать самый лучший результат. Но если инициация не получится у вас с первого раза, вы обязательно должны повторить ее в будущем! Для гостей, которые не инициируются и не хотят терпеть действие А-поля, под креслами в ящиках есть экранирующие шлемы.
Девушка-пилот еще раз улыбнулась и ушла в пультовую. Кави отключила фильтр. «Вирикависта Нараян не имеет права посрамить честь семьи и не будет пользоваться никакими шлемами!» – скомандовал строгий мысленный голос. Почему не пользоваться? Зачем терпеть этот страх, если Кави не биополевик, и инициация у нее все равно не выйдет? Ведь она уже встречалась на космодроме с астрионидами, и ничего не изменилось. «Не торопись с выводами, девочка», – мелькнул в сознании добродушный мысленный голос. Ах, да, появились вот эти два голоса – единственные чужие мысли, которые она слышит. Но биополевики же слышат не так!
А это что? Кави замерла в кресле. Откуда это взялось? Не один, не два – десяток мысленных голосов! С всех сторон на Кави обрушились мысли, образы и чувства. «Мне двадцать пять стандартных лет, а биополе – унизительные восемьдесят бионтов! Третий раз лечу, и ничего не прибавляется! Это оскорбляет мое человеческое достоинство!» Кажется, это мысли Нины Бергман…«Сегодня я инициируюсь обязательно!» . Это шумный юноша по имени Найджел, вот он сидит через проход, но не произнес ни звука, значит Кави слышит и его! «Всегда надо сохранять хладнокровие, тогда и инициация пройдет как надо!» А это – большой, спокойный Герхард, и Кави тоже отлично слышит его мысли! Ой, Трое Великих, что же это?
– И пока мы все предались ожиданию прекрасного события нашей физической жизни, я позволю себе пинцетным методом выбрать некоторые мысли из современной эпистемы, служащей почвой для нашего познания бытия. – заговорил вслух господин Хоппе. Его мысли полностью совпадали с рассуждениями вслух, но от этого рассуждения понятнее не становились. – С точки зрения монадности каждого, открытой в ощущение полноты бытия единичного в общем пространстве, объединяющем множественность сущностей, проявление интереса к жизни других народов Галактики…
Нет, здесь ничего понять невозможно! А толстый землянин? Вот его мысленный голос, совсем слабый, зато в стихах!
«Мудрость философа как лабиринт,
Слово там как колокольчик звенит.
Если за ним ты пройдешь до конца,
Может быть, сможешь понять мудреца.
Или поймешь ты, что лучше всего
В звоне пустом не искать ничего».
Землянин улыбнулся Кави, топорща серо-коричневые усы и скосив темные глаза в сторону господина из министерства. Так это он о господине Хоппе стихи сочинил? Прямо сейчас? А разве можно придумать стихи так быстро?
Но о чем она думает? Дело же не в стихах, а в том, что Кави слышит мысли! Она слышит мысли, как настоящий биополевик. Значит, астрионид на космодроме подействовал, и ей уже не нужна инициация? Ой, Трое Великих! Что же делать? «Вирикависта Нараян обязана вести себя прилично и не компрометировать семью». – приказал строгий мысленный голос. «Не робей, девочка, дополнительная инициация никому не помешает», – подбодрил добродушный.
Ну конечно, не помешает, и Кави будет вести себя прилично! Теперь, когда она инициировалась и будет настоящим биополевиком, сильный и смелый рейдер, черноглазый комд уже не сможет пройти мимо нее! Она встанет рядом с ним в сражении, как Боадицея из книги по истории Земли, а он полюбит ее, где бы ни случилась их встреча! Только бы знать, где он?
11
Гед был недалеко. Синий свет «летучей звезды» освещал мертвый пульт управления и кресла с восемью скотами, которые сейчас заменяли Геду экипаж. Ни освещение, ни двигатели двадцатого «Арджуны» не работали, отключенные пресловутым А-полем, но страха почти не было – видимо, синий астрионид поставил свое экранирование. Биомасса дрыхла, повиснув в невесомости на фиксаторах. «Хануманы» с закрытыми шлемами мигали голубыми огоньками на рукавах – внутри перегретого «летучей звездой» катера работало химическое охлаждение.
Синий, пышно именовавший себя Лучом Мудрости, знал свое дело, и за сутки бортового времени проделал путь, на который «Арджуне» потребовалось бы не меньше трех суток. Еще немного – и Гед будет полностью свободным командиром преданного ему экипажа, который он освободит из стикской тюрьмы. Главное – быстро найти подходящий «гражданин» на орбите. Ну, давай вперед, синий, скорее!
Синий огонь за окнами забушевал сильнее, должно быть, астрионид прибавил ходу. Вот что значит настоящая сила, настоящее биополе, которым владеет свободный человек! Несколько секунд мысленного приказа – и астрионид полностью покорился внушению. А это что такое?
– Слушай меня, человек с сильным сигналом, которому я должен жизнь. Белый туман продолжает забирать энергию из двигателя твоего корабля. – услышал Гед нудный синтезированный голос астрионида. Что там с этим дурацким туманом? Задерживаться из-за этого Гед не будет!
«Ну так отгони его!» – мысленно приказал Гед. В море синего пламени замелькали белые клочья тумана. Биомасса в креслах зашевелилась.
– Что там за мраки в окне, ребята? – послышался чей-то глухой голос из-под шлема.
– Смотри сам, хиляк! – буркнул другой.
– А ты заткнись, когда не шаришь!
Скоты только и знают, что кидаться от страха друг на друга, а синий молчит и тянет время, когда каждая секунда на счету! И туман опять летает вокруг. « Убирай туман! Быстро!» – приказал Гед.
– Моя «летучая звезда» – не военный корабль, а исследовательский. Ее боевой огонь не может полностью уничтожить белый туман, потому что туман стал слишком сильным, – начал оправдываться синий. – Во время пути туман подпитывался от двигателя твоего катера, он стал слишком сильным, и теперь я могу только ограничить его рост, но не уничтожить.
Как это не может? Что за глупости? «А ну, слушай команду! Бей его, еще бей!» Внушение сработало мгновенно, и синие вспышки снова засверкали за широким обзорным окном «Арджуны». Белый туман заметался среди синих струй. Стало жарко, химическое охлаждение не срабатывало. Биомасса в креслах заворочалась и недовольно заворчала.
– Что он делает, комд? Скажи ему, пусть перестанет!
– А ты, комд, еще говорил, что в нем шаришь!
Гед откинул фиксатор своего кресла. Биомасса окончательно обнаглела!
– Опусти его, комд! Заткни! Или не можешь?
– А ну, молчать! – Гед выхватил нож и рванулся к наглому скоту. В невесомости бить труднее, чем при нормальной гравитации, но Гед недаром тренировался все два года своей жизни. Отбросив отключенный лучевик, он подлетел к уроду и ударил несколько раз ножом, растягивая разрез на экзоскелете. Пузырьки крови выбежали цепочкой из щели и разлетелись по пультовой.
– Ты и ты! – Гед ткнул пальцем в двоих скотов. – Вынести его в шлюз!
Астрионид прекратил бить по туману. Ну что за скоты! И синий, и эта биомасса! Стоит отвернуться на секунду, как все делают не так! Но чтобы получить экипаж получше, надо действовать быстро.
«Вперед, синий! Я что, за тебя думать должен?»
– Высокородный друг, выслушай мое сообщение, – раздался гнусный голос астрионида. Что он тянет время?
– Я не смогу выполнить Долг Жизни до конца и доставить тебя на Стику, поскольку меня останавливают корабли военного космического флота этой планеты. Здесь карантин, а они видят белый туман на моей «летучей звезде».
Чтоб ему провалиться! Гед сосредоточился на внушении.
« Отвлекай его разговором и выпусти меня, понял?»
– Понял, – помедлив, ответил астрионид. Видимо, он разговаривал не только с Гедом, но другого разговора Гед слышать не мог. Но какая разница? Если их остановили, надо действовать еще быстрее!
«Приказываю ждать меня двадцать четыре стандартных часа от этого момента. Понятно?»
Астрионид не отвечал. Что он молчит? Внушение же должно действовать!
– Выпускай катер сейчас же! – крикнул Гед.
– Только во исполнение Долга Жизни я выпускаю тебя и буду ждать столько, сколько длится по обычаю срок Долга Жизни, – прогнусавил своим мерзким голосом астрионид, и синий огонь за окном сменился черно-звездным небом и блестящими дорожками колец Стики. «Летучая звезда» рванулась в сторону, и пульт «Арджуны» ожил, за ним включились двигатели и освещение. Аккумуляторы были разряжены почти на три четверти, но солнечные батареи были в порядке. Ладно, после операции зарядятся! Скорее гравилокатор, надо найти подходящий «гражданин»!
Гед выпустил мираж локатора. Где они все? Будто попрятались, когда нужны! Ага, вот один совсем рядом! В мираже мелькнула удлиненная искра, превратившаяся в пестро раскрашенный гражданский борт с красно-белыми опознавательными маячками Стики. А что внутри? Отлично, семь скотов! Гед приказал пульту считать координаты.
– Внимание! Внимание! – заорала грависвязь на весь катер хриплым голосом какого-то хвоста. – «Летучая звезда», приказываю перейти на служебную орбиту в неподвижном пространстве и отвечать!
Гед поискал в мираже гравилокатора «летучую звезду». Астрионид замедлял ход, и белый туман вился хвостом за синим огненным шаром. Похоже, этот синий урод догадался пойти по орбите, чтобы отвлечь внимание от Геда и его борта.
– Говорит патрульный борт «Астродесант-2001», капитан Даниил Сотников! – орала грависвязь. – «Летучая звезда», отвечайте! Через двести сорок секунд открываю огонь! Борт «Арджуна-20» без опознавательных маяков, переходите на служебную орбиту и отвечайте!
Заметил, хвост проклятый! Но эти слабаки никогда не бьют сразу, время еще есть! Гед послал «Арджуну» прямо к «гражданину». Пять секунд, четыре, три… «захваты – позиция ноль»…
– Борт «Арджуна-20», отвечайте!
«Гражданин» уже был виден в окне. «Захваты – позиция один!» Есть! Когти вцепились в блестящие пестрые бока «гражданина», прорывая обшивку и захватывая конструкции. Где пассажирский люк? Ага, вот он. «Захваты, сдвиг четыре метра сорок сантиметров левый верхний квадрант!» На гладкой поверхности, как рваные раны, открылись черные зигзаги разрывов. Движение прекратилось, люк «гражданина» был прямо под люком «Арджуны». Готово!
– Борт «Арджуна-20», отвечайте немедленно! Через тридцать секунд открываю огонь! – хрипло заорал хвост по грависвязи. Ори, пока совсем не охрипнешь! «Лучевое орудие один – мощность пятьдесят процентов, сферический угол один градус… Гравидеструктор – координаты по цели, мощность сто процентов…»
– Отвечаю! – крикнул Гед в микрофон грависвязи. – У меня гравидеструктор на полной мощности! Попробуйте стрелять – разнесу ваш «гражданин» в пыль! Поняли? В пыль разнесу!
Хвост на связи замолчал, потом снова заорал.
– «Арджуна-20»! Чего вы хотите?
Ага, дал слабину! Теперь понятно, чем можно взять хвостов! Тем же, чем всех слабаков – боязнью крови! Слабаки всегда боятся, что убьют их самих или их детей, они и сами убивать боятся, а потому свободный и смелый человек всегда сможет с ними справиться. Стоп! А это что? Белый туман выполз из-за края окна, клубясь у поверхности обшивки и вытягиваясь в сторону захваченного «гражданина». Ладно, пусть ползет! Операции такая мелочь не помешает!
– Ждите! – крикнул Гед. Теперь пусть ждут и трясутся за биомассу на «гражданине», а операция пойдет как надо! Он откинул фиксатор и проплыл по ряду кресел.
– За мной четверо, когда потяну за трос! Ты и ты – в технический шлюз, ты за мной – в пассажирский, один за пультом, еще двое – по команде!
Гед приготовил карманный компьютер с программой взлома, страховку с магнитной присоской, и выплыл во входной шлюз «Арджуны». А теперь – вперед! Он открыл дверь шлюза, сделал шаг, сильно оттолкнулся и в прыжке схватился за ручку-скобу возле двери люка «гражданина». Белый туман мерцал невдалеке, прицепившись к обшивке «Арджуны». Гед не стал разглядывать белое дерьмо – надо было действовать. «Открыть, оставить на предохранителе» – приказал он. Компьютер замигал, принимая мысленный сигнал. Дверь не открывалась. Но не могла же биомасса с «гражданина» удерживать дверь? «Открыть!». Вцепившись в скобу, он рванул на себя ручку двери, и она подалась. Сработало! Изогнувшись, Гед скользнул внутрь шлюза, оставив за дверью черное звездное небо и клочья светящегося белого тумана. Красные тревожные лампочки замигали над внутренней дверью.
– За мной четверо! – приказал Гед по рации. Помехи загремели и засвистели в ушах. Что тут мешает, эта белая дрянь, что ли? Бесшумно выстрелила новая катушка, страховочный трос прицепился к ручке, и скот нырнул следом за ним в шлюз. Геда сразу прижало к стене и к полу – на гражданском корыте для избалованной биомассы работала искусственная гравитация. «Проверка герметичности, проверка исправности двери, проверка биополя входящих» – беспрерывно объявляли бегущие по стене над внутренней дверью буквы. Ага, проснулась биомасса! Ну сейчас будет им проверка биополя!
– Дверь на предохранитель, и вперед! – снова приказал Гед. – Двое – в технический шлюз!
Три скота двинулись по тросу от «Арджуны» к «гражданину». Последний закрыл дверь на предохранитель, чтобы трое оставшихся могли перейти с катера без взлома.
Гед открыл внутреннюю дверь. Теперь, когда дверь закрылась, а за спиной бежали покорные скоты, он почувствовал себя спокойно, как на тренировке. Все-таки Вокар не зря учил его с самого рождения! Вперед!
Проход, богатый белый ковер на полу, красные кресла, сидящие в них скоты, а вот и дверь в пультовую. Низкорослая девка с желтыми волосами в пилотской форме вылезла из-за красно-белой двери и нагло уставилась на Геда круглыми светлыми глазами. Да он же видел ее во время последней операции!
– Вы не должны мешать проведению мероприятия! Вы вообще не должны здесь находиться! – заявила желтоволосая. – Выйдите отсюда немедленно!
Гед почувствовал напор чужой мысли. «Выйти, выйти отсюда…» Что, она внушать ему вздумала? Не на того напала!
– Вы должны немедленно это прекратить! – продолжала нудить девка.
Гед прислушался к звукам за спиной. Один хлопок двери, шорох ворот технического шлюза, мягкие тяжелые шаги по ковру. Все шесть зверей уже здесь. Отлично.
– А ну, молчать! – крикнул Гед, выхватывая лучевик. Звучало глухо, но снимать шлем и показывать биомассе свое лицо он не собирался.
– Руки вверх! Стрелять буду! – взвизгнула девка, поднимая пистолет, но он только затрещал. Стрелять не умеет! Гед ударил коротким широким лучом на полной мощности прямо в лицо девке. Вспыхнули желтые волосы, задымилась кожа, и девка без головы упала на белый ковер, уронив лучевик. Всю бы сжечь! Гед нажал на кнопку спуска еще раз, но пистолет только глухо затрещал. Что такое? А ну, еще раз! Ну и ладно! Теперь эту биомассу все равно никто не возьмется лечить – без мозга нет личности, а значит, и лечить некого, это во всей Галактике так. Еще два луча прошлись по потолку, запахло горелой пластмассой, свет замигал. В дверь проскользнули тени в хамелеоновых экзоскелетах, сливаясь с белыми стенами.
– Не имея сведений о роде вашей деятельности, я тем не менее прошу ограничить ее в отношении несовершеннолетних! Вы попали на мирное собрание этнографов и этнологов, объединенных общим научным интересом…. – нудно заскулил рядом с Гедом старый красномордый коротышка на первом сиденье. Слова соответствовали поведению этой биомассы, но Гед не зря был биополевиком – он услышал все мысли до слова. «Сдавайтесь! Немедленно сдавайтесь! Ваше дело проиграно!» – твердила мысль коротышки, пробиваясь из-под глупых непонятных слов. В точности, как та девка! Ах он предатель! Лебезит, а сам хочет внушить? Не на такого напал! Удар тяжелой перчатки с максимальным усилением получился хорош. Жирный урод посинел, свалился в кресло, и в его мыслях не осталось даже боли.
– В технический шлюз – двое, в пассажирский – двое, двое – здесь! Шлемы не снимать! – приказал Гед.
– Есть, комд!
Скоты разбежались по местам, стуча ботинками и блестя затемненными пленками шлемов.
– Микрокомпы – на пол, в проход! – приказал Гед сидящим в креслах. Глупые морды уставились на него пустыми глазами, но через секунду разноцветные пластиковые коробочки запрыгали по белому полу. Гед махнул рукой, один из его скотов начал собирать их, но споткнулся о подставленную ногу юнца, сидевшего рядом с жирным коротышкой. Скот подхватил коробочки, развернулся и ударил локтем в твердом рукаве экзоскелета. Взвизгнул двигатель усиления, взвыл юнец, прикрывая окровавленную морду. Так его, даже сдачи дать не смог! Зверь наклонился над ним, чтобы закончить дело, но Гед остановил его. Бить без приказа командира еще можно, но убивать – нет.
– Стой! Тебе что приказано? – крикнул Гед. – На место!
– Есть, комд! – пробурчал зверь из-под закрытого шлема и умчался на свое место в конце прохода. Мальчишка, заливаясь соплями и кровью, ворочался в красном кресле.
Неуклюжий идиот с лохматыми усами, судя по всему, мешок с Земли, засуетился возле битого юнца, утирая ему сопли. Это еще что такое? Биомасса должна знать свое место! Гед ударил усатого под ребра выпрямленными пальцами перчатки, добавил по животу и пару раз врезал по морде, почти не глядя. Судя по хрусту выбитых зубов и шмыганью расплющенного носа, он попал точно. Мешок растянулся поперек похода, извиваясь, как раздавленный червяк. Гед пнул его, и мешок, скуля, вполз на свое кресло. На красной обивке грязи и крови не было видно.
– Всем оставаться на местах! Ни с места! – крикнул Гед, пуская луч по полу. На белом ковре пролегла четкая черная полоса. Сейчас эти слабаки должны понять, что он может сделать с ними и с их удобствами все, что захочет.
– Жрать и пить не просите! Кто нагадит под себя – получит луч в лоб!
– Не сомневайтесь, господин командир, вы имеете дело с людьми, не роняющими своего достоинства ради потакания животным инстинктам, – сладким голоском протянула осыпанная блестками баба слева, потряхивая лохматой гривой рыжих волос.
– Перестань, Нина! – пробурчал рядом с ней здоровенный скот. Для острастки Гед крепко ударил его рукоятью лучевика в лоб, скот осел в кресле. Рыжую Гед трогать не стал – баба всегда пригодится.
Белый свет мелькнул в черном окне пассажирского салона. Гед присмотрелся . Но это же туман, когда он успел так вырасти? Его было втрое меньше, когда Гед перебирался в шлюз «гражданина»! Ну ладно, сейчас главное – операция, а с туманом он разберется потом.
«Как он прекрасен! Какая гордая сила! Но зачем он все это делает?» – услышал Гед за спиной. Кто это? Рыжая бабенка? Он оглянулся. Рыжая в блестках сидела спокойно, зато в красном кресле за ее спиной смотрела на Геда во все глаза худущая, как трос, девица, черноглазая и темнокожая, как будто явилась сюда прямо с Каутильи. «Почему он убил пилота Аурику? Конечно, она не должна была грозить ему оружием, но все же…Он же свободный и прекрасный человек!». Ага, вот и еще подходящая баба! Кажется, операция будет не только прибыльной, но и приятной. А когда он получит экипаж, баб вместе с другими скотами можно будет изолировать раз и навсегда.
Безголовое тело в комбинезоне мешало закрыть дверь в пультовую, Гед перешагнул его. Пусть биомасса слышит через открытую дверь все, что он будет говорить! Над работающим пультом все еще висели миражи, запущенные желтоволосой девкой. В одном виднелась диаграмма – аккумуляторы были заряжены примерно наполовину. В другом шла передача грависвязи. Черные молнии помех то и дело вспыхивали в пестром мираже. За пультом какого-то борта, сидел рыжий, как все хвосты, скот в экзоскелете с откинутым шлемом, и, вытаращив глаза, орал знакомым хриплым голосом.