Наконец, любезности кончились, и генерал поднял над столом хорошо знакомый Вокару мираж. Двуногое быдло с «Уграсены» брело по краю посадочного поля на Стике, склонив обритые головы с приклеенными голубыми пакетами регенератора. Президент брезгливо смотрел сквозь позорную сцену на Вокара.
– Что это такое? Господин командир, может быть, объяснит собеседнику, как это следует понимать? – ядовито поинтересовался генерал, нервно кривя левый уголок рта. Это явно был настоящий президент Каутильи, ни один клон-двойник не умел изобразить этого движения. – Кто позволил этим так называемым бойцам штурмовать корабль с каутильскими опознавательными маяками? А хуже того – кто допустил, чтобы они так бездарно провалились? Безобразие! Даже не потрудились скрыть эту операцию! Командир Вокар должен понять, что при такой работе «Уграсена» слишком дорого обходится Каутилье! Достаточно сравнить затраты и результаты!
Вокар осторожно выпрямился в кресле, стараясь не вывести из себя разгневанного генерала.
– Результат деятельности базового корабля «Уграсена» проявляется не на пассажирских линиях, а на Лаланде-Х и Трайе. Господин президент, конечно, знает, что астриониды ведут себя гораздо осторожнее, и не досаждают заводу по переработке керасила на Трайе с тех пор, как «Уграсена» начала патрулировать пространство в зоне Лаланда-Х. Только крупный базовый корабль, постоянно находящийся в спорной зоне, сможет удержать астрионидов от нападения. Результатом господин президент также может считать и налоги, которые платит «Уграсена» государству после каждой операции. В данном случае, результаты полностью соответствуют затратам.
Вокар не стал уточнять, сколько и чего он перечисляет после каждой операции на счет самого генерала Хана. Генерал и без того уже кривился, будто проглотил стакан лимонной кислоты.
– Командир обязан держать своих людей на «Уграсене», а не натравливать их на каутильские корабли, да еще вблизи Стики! Командир Вокар может хоть сейчас сопоставить материальные и моральные затраты на эту операцию с полным отсутствием полезных результатов. – продолжал раздраженный генерал. – Безрассудные действия на «Индре» привели к тому, что под угрозой оказалась не только «Уграсена», но и репутация правительства Каутильи. Под внушением хвосты, несомненно, заставят пленных говорить, а это совсем нежелательные результаты!
Ну, это пустяки! Быдло, участвовавшее в операции, ничего не знает!
– Господин президент всегда может опубликовать заявление протеста, в котором выразит возмущение отсутствием свободы мысли на Стике и бесчеловечными средствами, которые применяет Служба Безопасности этой планеты! – вставил Вокар.
– Командиру Вокару хорошо известно, что правительство Каутильи защищает и оправдывает деятельность «Уграсены» только в тех случаях, когда Сборный Отряд не компрометирует правительство и не наносит вреда экономике Каутильи, – брезгливо произнес генерал Хан. – К тому же только трое из захваченных десантниками Стики бойцов являются подданными Каутильи, и заботиться о них президент Каутильи не обязан.
– Тогда господин президент всегда может сказать, что государственные службы Каутильи были введены в заблуждение, когда принимали этих субъектов на корабль. – проговорил Вокар. – Бродяги без родины, расы и нации не заслуживают ни заботы господина президента, ни доверия Службы Безопасности Стики.
– Возможно, пресс-службе военного космического флота Каутильи удастся убедить в этом представителей Стики, – устало проговорил генерал Хан, в очередной раз кривя рот влево. Кажется, самая неприятная часть разговора закончилась. Ну а теперь – самое главное. Сильных удача любит! Вокар собрался с духом и высказал то, зачем пришел сюда сегодня.
– Господин президент мог бы сделать деятельность Особого Сборного Отряда «Уграсена» более эффективной, если бы придал командиру Вокару, – Вокар вежливо приподнялся с кресла и слегка поклонился, говоря о себе в третьем лице. – Если бы придал командиру Вокару полномочия губернатора Трайи.
Генерал Хан скривился.
– Это дало бы возможность Федерации Каутилья более полно контролировать зону Трайи и Лаланда-Х, создавая для астрионидов неудобные условия существования и сдерживать их натиск в этом районе, – закончил Вокар и замолчал, ожидая реакции.
– Фирма «Нараян» вложила серьезные средства в развитие Трайи, а ее владелица вполне способна выполнять обязанности губернатора, – задумчиво проговорил президент.
– Если господин президент прослушает поздравление с праздником, обращенное этой дамой к избирателям, он даже там услышит нападки на себя, – так же не спеша произнес Вокар. – А разумный губернатор Трайи мог бы ограничить некоторые ее устремления.
Генерал нахмурился.
– В любом случае губернатором Трайи будет гражданин Каутильи, а не командир наемного отряда! – сказал он. – Еще со времен великого Каутильи общество испытывает некоторое недоверие к наемным войскам. Даже если лично президент будет придерживаться иного мнения и назначит командира Вокара губернатором, его не поймут избиратели. Затраты и результаты здесь несоизмеримы! Господин командир свободен!
Вокар попрощался и вышел из кабинета. Спустившись в лифте, он пробежал по площади Свободы к своему перехватчику. Пилот без слов понял, что пора возвращаться, и вскоре они уже были на «Арджуне» номер один.
Ну что ж, все решилось само собой. Теперь Вокар определенно знал, что именно он будет делать. Если реальную власть не удается получить переговорами, она будет получена силой. Это самое надежное средство, а в катере «Арджуна» под номером двенадцать Вокара ждала сила плазменного тумана, способная одолеть самый могучий космофлот Галактики. Надо было только научиться правильно ею пользоваться.
Для начала можно сбросить туман на энергостанции. На орбите возле Каутильи находятся восемь крупных энергостанций, знаменитая Восьмерка, и если белый туман поселится хотя бы на половине из них и опустошит их аккумуляторы, энергетический кризис сразу изменит мнение двуногого каутильского быдла об их любимом президенте. Тогда генерал Хан полетит из президентского кресла, гремя орденами, Девика Нараян благополучно приземлится в это кресло, до слез благодарная Сержу Вокару, а быдло будет прославлять его, если он взорвет гравидеструкторами энергостанции и лишит туман кормежки. Конечно, туман может и не погибнуть сразу после взрыва, но в этом всегда можно будет обвинить астрионидов, с которыми у него определенное родство. Можно еще закинуть туман и на пару военных баз, тогда вина астрионидов станет ясно видна с самого начала. В общем, пора начинать! Вокар сел за пульт на место второго пилота и включил грависвязь.
– Линдер, слушай команду!
– Слушаю, господин командир!
– Двенадцатого «Арджуну» с перехватчиком взять любым катером за захваты и ведите на орбиту к Каутилье. Подвести «Арджуну» к четырем энергостанциям Восьмерки и сбросить туман на них. После этого перехватчик отправить на военную базу «Сватанта» и проследить, чтобы туман перешел, а двенадцатого «Арджуну» отвести на орбиту подальше от Трайи. Как понял?
– Туман на «Сватанту» и четыре из Восьмерки, а двенадцатого «Арджуну» к на орбиту!
– Выполняй!
– Есть, господин командир!
8
Черное тело ала со сложенными крыльями рванулось навстречу. Дан прыгнул в сторону и, развернувшись, ударил ногой в обтянутый жесткой кожей живот. Черные крылья распахнулись, растопырив цепкие пальцы по краям, хвост взвился вверх, пытаясь обхватить Дана за шею. Дан нырнул вниз, и жесткая петля хвоста лишь ударила его по плечу, а пальцы ала скользнули по голой спине. Пара ударов локтями под крылья, руками захватить и заломить по три пальца на их концах, потом еще раз коленом в живот – и к земле, прижав крылья руками, а хвост – другим коленом. Готово!
«Это нечестно, хвост тебе в зубы! Я пальцы в когти не складывал, а то ты бы никогда не победил!» – мысленно просигналил Гиал, пытаясь выскользнуть из-под победителя. «Честно, честно! Если бы ты сложил свои присоски в когти, ты бы мне только спину ободрал, а не победил! А победить – это вряд ли!» – ответил Дан, прыгая в сторону. Мелкие аморфиты расползлись под босыми пятками, и он едва устоял на скользкой кашице.
«Где только ты научился так драться, в летном училище ведь такому не учат, хвост им в зубы?» – Гиал взлетел с песка и, помахивая крыльями, уселся на большой аморфит возле самого берега моря. «Я с десантниками тренируюсь, а вот тебя в полицейском училище явно недоучили! Пошли купаться!»
Дан с разбегу прыгнул в воду и поплыл. «На мелких хулиганов и этого хватает, а крупнее тебя здесь хулиганов нет!» – обогнав его в несколько взмахов крыльев, Гиал нырнул в глубину и вылетел снова, держа в зубах придонного червя чуть ли не в два метра длиной.
– Дан, Гиал! Что вы тут купаетесь, когда в мире такое происходит? Вы что, еще новости не смотрели? – раздался от стены аловской деревни голос Аурики, подкрепленный мысленным сигналом. Что там может происходить на третий день отпуска? Дан выскочил на берег, а Гиал, не бросая червя, полетел следом за ним. Из-за деревенской стены появились Элиал с Вими, обняв друг друга крыльями и сплетя хвосты, как будто не расплетались с вечера свадьбы. За ними вылетел дед Наваил и еще несколько пожилых алов и алаи, которым не надо было улетать в будний день на работу. Не видно было только землянина-этнографа. Арсен Оболенский улетел в Приморский наутро после свадебного пира, обещая вернуться к Дню Крыльев ребенка Элиала и Вими, когда малыш будет вылетать из спины кавина.
– Вы все должны это посмотреть! Вот это в новостях в Грависети уже целый час передают! – взволнованно звенел голос Аурики. Она выбежала из-за стены, держа в руках большой старый микрокомп с синим миражом, висящим над ним. Откуда она взяла этот антиквариат, у деда Наваила, что ли? Золотые завитки волос взлетали над ее головой при каждом слове, как пламя. От нетерпения она притоптывала ногой, раскидывая в стороны струйки песка. Казалось, стоит ей к чему-нибудь прикоснуться, как вспыхнут искры. Какая Золотинка! И зачем ей какие-то политические события, когда она всегда может найти занятия и получше, чем смотреть новости в Грависети!
Но что же там такое в новостях? Дан присмотрелся к огромному миражу. В голубой глубине миража засверкали белые звездочки над ярко-синей спиралью, плывущей среди багрового океана и желтых вихрей огня. Это что, астриониды передают, что ли? Похоже, запись сделана на самом Астрионе. Дан начал расшифровывать сочетания пляшущих белых огоньков.
«Совет Древней Памяти Астриона, обращается к народу и созданиям Астриона! … пятеро оставшихся в живых членов Совета…. мы обращаемся ко всем, кто нас слышит… – благовоспитанно ровная череда звездочек то и дело прерывалась ярко-синими ударами боевого огня, завихрениями желтых потоков и черными зигзагами помех. – …бунт созданий, попирающих законы природы и справедливости… Мы не сдадимся … долг как Хранителей Древней Памяти… мы останемся на своем посту до конца…»
Цепочка звездочек прервалась, черные зигзаги разорвали изображение, а потом весь мираж залили голубые потоки боевого огня астриоников, сметающих со своего пути остатки синего свечения астрионидов и желтых завихрений их убежища. Должно быть, это и был тот самый конец. Изображение сменилось в мираже ровными черными строчками перевода речи на евроамериканский.
«Похоже, что их всех перебили, а скоро вмешается Галактический Арбитраж», – мысленно сообщил Гиал. «Во внутренние дела вряд ли будут вмешиваться», – возразил Дан, пробегая глазами строчки перевода. Все совпадало с тем, что перевел он сам.
Синева снова залила мираж, но теперь это был не яркий огонь астрионидов, а небесная голубизна их созданий – астриоников. Белые звезды их речи тоже были другие – крупные, размашистые, слегка смазанные, но Дан читал сбивчивую речь «номеров» так же свободно, как мелкие звездочки высокородных астрионидов.
«Так называемый Совет Древней Памяти закончил свое существование. – взволнованно сыпал расплывчатыми звездами голубой «номер», висящий в центре миража. – Угнетатели, поработившие лучшую часть народа Астриона, покончили с собой в собственном убежище, страшась ответственности за свои преступления. Мы, Совет Преображения Астриона, объявляем о конце старого времени и об отмене всех форм порабощения и угнетения, тормозящих прогресс и противоречащих Галактической Декларации Прав Разумных Существ!»
– Смотри, что у них там! Это война или что это? – Аурика оторвалась от миража и оглянулась на Дана. Происходило, в общем-то, обычное дело. «Номера», придя к власти, вели себя так, как всегда советовали правителям опытные политики со времен итальянского Макиавелли или индийского Каутильи, а именно – старались уничтожить предшественников не только физически, но и морально.
«Много сотен оборотов Астриона вокруг Невидимки прошло с тех пор, как начался путь цивилизации. И столько же времени попиралась свобода наших братьев! – выплыл в середину миража другой астрионик, более крупный и яркий. Его речь выглядела не цепочкой белых звезд, а волнистой чередой вспышек, и читалась плохо. – Угнетатели использовали наши силы и талант, присваивали себе наши заслуги, обвиняли нас в безнравственности! И вот последняя искра, которая превратила разгорающийся жар в пылающий огонь нашего гнева! На Лаланде-х, колонии, открытой и изучаемой нашими братьями, угнетатели совершили свое последнее злодейство. Десятки наших талантливых братьев превращены в белый бессмысленный туман! Завистники, сильные только памятью своих предков, посягнули на свободу разума и таланта, обратив наших братьев в неразумных существ!»
Это еще что такое? Дан всматривался в каждую вспышку – может быть, он что-то не так понял? Или белый туман – это какое-то фигуральное выражение? Однако все, что говорилось дальше, следовало понимать буквально.
«Но теперь наступает эра свободы Астриона! – продолжал астрионик. – Талантливый народ, прежде страдавший под гнетом Совета Древней Памяти, объявляется свободным и независимым от чьей бы то ни было воли. Эта лучшая и наиболее нравственная часть общества будет владеть Астрионом отныне и во веки веков!»
« Так что же у них теперь получится?» – озадаченно просигналил Элиал. «Должно быть, полная революция. Теперь астриониды будут под номерами, а «номера» – под именами», – предположил Дан. Главное было не в том, что именно получится на Астрионе, а как это скажется на жизни Стики. Вот это надо было выяснить как можно скорее, и не Дану с деревенскими любителями политики, а правительству и президенту. Вими слетела со стены внутрь двора – в очередной раз проверить яйцо, созревающее в спине кавина. Революция на Астрионе вряд ли могла повлиять на этот процесс, но Вими не могла усидеть на месте.
«Совет Преображения Астриона взял власть во имя свободы отечества, – заговорил третий, почти белый, астрионик. – и приказывает отменить все принятые так называемым Советом Древней Памяти решения. Совет Преображения отказывается от всех принятых прежним правительством обязательств, поскольку это – обязательства врагов свободы. Все так называемые высокородные хранители Древней Памяти, в силу своего происхождения виновные в угнетении, оскорблении и эксплуатации свободных разумных существ, будут возвращены природе и своей энергией послужат благополучию свободного общества!»
« Значит, теперь «номера» завоевали свободу…» – задумчиво просигналил Элиал. «Свобода размахивать крыльями…» – неопределенно отозвался дед Наваил и тоже улетел за стену – проведать правнука. «Теперь с ними не договоришься, лучше хвостом зубы чистить!» – мрачно заключил Гиал и отправился патрулировать вверенную ему территорию. Старики вернулись за стену, к своим кухням и жареным червякам.
– Но как теперь будет с инициацией? – проговорила Аурика. – Сегодня летит группа люкс, инициируется дочь Бергмана с женихом…
– Бергман – это завод по переработке керасила? – Дан рассеянно смотрел на плавающие в мираже голубые и синие волны огня.
– Ну да, это его старшая дочь, она в третий раз летит, хочет свое поле усилить и еще какие-то этнографы от министерства образования с сопровождающим. Но ты послушай, Огонь Победы теперь точно улетит на Астрион, после революций всегда начинается гражданская война или что-то в этом роде. Конечно, неважно, кто будет теперь инициировать, астриониды или астрионики, А-поле у всех есть, но новое правительство может отказаться от всех обязательств старого!
– Керасил любому правительству Астриона будет нужен. – сказал Дан. – А если у них революция затянется, есть еще методика получения искусственного А-поля, правда, неотработанная, но есть.
«Я тоже читал эту статью в Грависети! – вставил Элиал. – Когда изучал автоматику «Астродесанта», там тот же принцип. Автор с Каутильи, зовут Радж Чаттерджи. Правда, больше он ничего не написал об этих разработках. Может, его засекретили?
Вполне может быть, в правительстве Каутильи не дураки сидят. Но насколько это все вообще серьезно?
– Ну и пусть засекречивают, будет повод разобраться в этом деле до конца. – засмеялся Дан. – Разработаем, и вообще обойдемся без астронидов, без торговли керасилом и даже без Бергмана с дочкой! А что – представьте, стоит такая машина в торжественном зале, вроде того, в котором в мэрии регистрируют младенцев и свадьбы! Вошли, машину включают, она нагоняет на всех страху, а потом еще, чтобы получить сильные чувства, включают армейский генератор паники, и – готово! У всех разом – по триста пятьдесят бионтов!
Аурика даже не улыбнулась и выключила микрокомп. Похоже, настроение было испорчено. «Хорошо, что Дан говорит о зале для регистрации, но к семье человек должен относиться ответственно, а он смеется!»
А перед кем он, собственно, отвечает? И никому он не должен и связывать себя не будет! Другое дело, что при таком международном положении его могут не отпустить в отставку, вот это действительно дело серьезное.
Размышления прервала пронзительная трель микрокомпа. Аурика быстро нажала сенсор на поясе и почти исчезла в облаке крупного миража. Дану было видно, как в нем появился серьезный человек в голубой форме гражданского космического флота, сидящий за пультом.
– Пилот Тенчи? Доброе утро, Аурика. Джон Арчер, начальник смены гражданского космодрома Приморский-1.
– Здравствуйте, господин Арчер! Я уже знаю сегодняшние новости! Что будет с инициацией?
– Все будет так, как намечено. – проговорил начальник смены. – Здесь и говорить не о чем. Астриониды говорят, что это временное, что у них дома все образуется, поэтому инициацию сегодня проведут. Единственное, что изменится – вместо Огня Победы будет какой-то… забыл, как его, но я сейчас я дам вам посмотреть мираж.
Арчер вставил в свой пульт какой-то кристалл, и в мираже появился огромный астрионид в светло-коричневом скафандре, грозно поблескивающий синими огоньками и рассыпающий четкие белые звезды речи, как праздничный салют. Это и в самом деле был Огонь Победы.
– Я должен лететь на Астрион! Надо кончать с этими беспамятными, чтоб им всем приземлиться на Невидимке! – изрек бесцветный голос, Огонь Победы в кои-то веки вспомнил о существовании звуковых синтезаторов. – Но все договоренности остаются в силе, что бы там ни говорил этот беспамятный Совет Преображения! Инициация будет, и керасил вывезем, но меня заменит Луч Мудрости, исследователь с базы на Лаланде-Х. Он прилетит точно к инициации, через восемь сотых оборота Астриона, по-вашему, через двадцать стандартных часов.
Астрионид исчез, снова появился начальник смены.
– А теперь главное, – сообщил он официальным тоном. – Мне поручено передать вам, пилот Тенчи, распоряжение министерства обороны. Сегодня в полдень вы должны быть в управлении космопорта и быть на связи с министерством. Подключение будет прямое, с перекличкой и с заверением под идентификатор о неразглашении, опоздания недопустимы. Сейчас вам придет документ об уведомлении, вы должны выслать ответ с идентификацией.
Через минуту Аурика приложила идентификатор к микрокомпу, подтверждая получение. Похоже, дело было серьезное, но почему еще «Черным крыльям» не разослали, если это из министерства обороны? В конце концов, они с Элиалом еще не в отставке, а «Черные крылья» только в мирное время – команда испытателей и пилотажная группа, в военное время это обычная военная часть, о которой начальство никогда не забудет.
Резкий гудок микрокомпа из-за деревенской стены ясно дал знать, что начальство не забыло. Дан нырнул в низкий вход под аморфитами, перебежал через двор и услышал, как такой же сигнал заливается в аморфите, где жил Элиал с молодой женой. Через несколько секунд Дан уже читал вызов на «Кентавр», заверенный командиром Сергиевским. Капитан Сотников был обязан явиться к восьми часам стикского времени на базовый корабль.
Дан с досадой пнул босой ногой аморфит. Вот тебе и отпуск перед отставкой! Но к матери придется все равно залететь, есть один важный вопрос, который с ней надо выяснить, но не по грависвязи. Впрочем, если не болтаться без дела и лететь как испытатель, а не избалованный малолетка, за два часа можно все успеть.
– Аурика, собирайся скорей! Я еще хочу залететь в Центр Человека!
Натянув черный комбинезон военного космофлота, Дан вывел из-за аморфита «Каравеллу» и стряхнул с нее трехдневные залежи сухой аморфитовой кожуры и сброшенной кожи линяющих многоножек. Аурика подбежала, натягивая летный шлем. Ножки в космофлотовских ботинках самого маленького размера приплясывали по утоптанному песку деревенского двора, маленькие руки порхали по застежкам шлема.
– Центр Человека – это значит, к твоей маме? Зачем? Ты меня хочешь с ней познакомить?
Ну что за вопросы? Если бы он вообще захотел связать себя семьей и устроить семейное знакомство с матерью, не делал бы этого по пути на службу! А сейчас надо соблюсти другие почти семейные церемонии. Тут уже и дед Наваил, и Вими, и Элиал – все обрались в деревенском дворе.
«Виаи, до свидания, дед! Виаи, Вими! Смотри, не опоздай, братишка!»
«Виаи, Уно Ал Даниил! Пусть ветер поддержит твои крылья! Сам не опоздай!»
К Центру Человека они с Аурикой подлетели через полчаса. С детства знакомый квадрат двухэтажных зданий, заросших со всех сторон лиловыми и розовыми аморфитами, был окружен забором и облаком плавающей в воздухе серебристой пыли нанолокатора.
– Это и есть Центр Человека? Никогда здесь не была! Документы понадобятся? – крикнула Аурика за плечом Дана, пытаясь перекричать бьющий в лицо ветер. Не отвечая, Дан послал «Каравеллу» резко вверх, делая «свечку» над облаком нанопыли, и пыль рванулась за ним в высоту. В верхней точке «свечки» Дан быстро развернул крыло, послал вниз, под пыль, и аккуратно посадил посередине двора.
– Дан, а так разве можно?
Дану можно было обойтись и вообще без пропуска, он морочил автоматику охраны и ее локаторы с детства, но сейчас у него был постоянный пропуск с правом прохода одного посетителя. Аурика вписала свои данные в память автоматической проходной, и вскоре они оказались в знакомой приемной заведующего лабораторией на первом этаже. Лаборатория предназначалась исключительно для приема заказчиков, а потому в ней не было ничего научного или засекреченного.
Матери в кабинете не было – должно быть, была в термостатном зале. Зал виднелся в неярких миражах над длинным пультом. По верхнему краю миражей плыли постоянно меняющиеся данные, а на изображениях виднелись бесконечные ряды прозрачных пластиковых мешков-термостатов, заполненных жидкостью и опутанных разноцветными шлангами. Внутри каждого мешка жил похожий на свернувшегося червячка зародыш. Одних Дан с трудом различал в толще розоватой жидкости, другие были уже почти готовы к рождению, и можно было разглядеть черты сморщенных мордашек.
– Как интересно, никогда такого не видела! – Аурика подбежала к пульту.– И какие страшненькие! Даже на людей не похожи!
– Сама такая была, если тебя здесь заказывали, – заметил Дан, садясь, как в детстве, за стол рядом с пультом. Теперь, правда, длинные ноги едва умещались под столом, но что поделаешь: росту в нем два метра, а у матери куда меньше.
Миражи спокойно мерцали, цифры безмятежно плыли снизу вверх, в комнате чуть заметно пахло больничной дезинфекцией и с детства знакомыми материными духами. Но где-то там, в глубине, мог быть и ответ на вопрос, который уже трое суток занимал Дана. На углу стола облачком поднимался синеватый мираж со сменяющими друг друга лицами. Из глубины облачка выплыло улыбающееся длинноносое лицо с неровными – одна выше другой – бровями. Черный комбинезон военного космофлота, широкая красная полоска класса «высший-универсал». Да это же он сам в день выпуска из училища! Вот устроила тут мать семейный альбом! Но где же они? Надо бы дать ей знать, что он здесь.
– Добрый день! Дан, сойди с моего места, если прилетел дольше, чем на пять минут! – услышал Дан приглушенный голос, и в кабинете появилась мать, одетая в лабораторный комбинезон с закрытым шлемом. Она откинула пленку шлема и, не дожидаясь ответа, повернулась к Аурике. – Меня зовут Людмила Сотникова, заведую этой лабораторией, а по совместительству – мама вот этого пилота. Как провели время на деревенской свадьбе?
Мать выдвинула из пола пару кресел, уселась в одно из них, и приготовилась слушать. Дан заерзал на своем месте за столом. Теперь еще и про свадьбу придется рассказывать, светский разговор вести! Как же надоедают эти семейные связи! Но ради ответа на вопрос придется потерпеть.
– Я тоже пилот, но гражданский, Аурика Тенчи, – представилась Золотинка. Мать заулыбалась, извлекла из ящиков на стене шарики с газировкой и выдала обоим по несколько штук. Потягивая газировку и мысленно отсчитывая минуты, Дан начал описывать аловское торжество. Аурика, включив биоволновой фильтр и улыбаясь, во все глаза смотрела то на него, то на мать, явно пытаясь понравиться. Но когда Дан дошел до величания героев, она все-таки не удержалась.
– Но вы представляете, Людмила, Дан хочет уйти в отставку!
Кто ее просил вот так брякать без предупреждения? Вот уже и мать изменилась в лице.
– А что случилось? Со здоровьем что-то?
Ну вот, теперь начнется допрос! Зачем Золотинка болтает все подряд? Это не ее дело, и ограничивать его свободу она не будет!
– Да успокойся ты, мам! Ничего нет, просто надоело за каждый вздох отчитываться и перед начальством навытяжку стоять! Мне уже тридцать два года, я давно взрослый человек, в конце концов!
– Ну так и не возмущайся по мелочам, как школьник, – хладнокровно заметила мать. – И где ты собираешься работать? Жаль будет терять такую квалификацию, ты же пилот «высший-универсал» и военный испытатель со стажем десять стандартных лет!
– «Универсала» и военного испытателя куда угодно возьмут, я еще выбирать буду!
Мать как будто успокоилась. Когда же можно будет перейти к главному, причем так, чтобы Аурика не слышала? Ведь не исключено, что ответ на вопрос засекречен, как и многое в лаборатории – одно по коммерческим, другое и по политическим причинам.
– Сейчас будет обеденный перерыв, если подождете, мы сможем поговорить в столовой, – предложила мать. Нет, это уже совсем лишнее! Особенно после всех угощений в деревне! Но вот и причина свернуть светский разговор и перейти к главному.
– Спасибо, мам, но нам уже к полудню надо быть на местах! Ты меня не проводишь? – заговорил Дан.
Аурика подпрыгнула в своем кресле.
– Подождите, Людмила, подождите минуту! Скажите, пожалуйста, вы ведь специалист – в Центре Человека когда-нибудь конструировали биополевиков-каутильцев? Вы сами или кто-нибудь еще?
Вот это да! Он собрался спросить осторожно, а она ляпает прямо в лоб! Ведь даже если было что-то, так оно засекречено, и мать не скажет ни слова, даже не намекнет!
Мать посмотрела удивленно, будто пытаясь понять, чего на самом деле хочет от нее Аурика, потом вежливо улыбнулась.
– Нет, к сожалению, такого у нас никогда не было. Видите ли, Аурика, теоретически это возможно, но в реальности биополевая наследственность плохо сочетается с каутильской модификацией, и малыши гибнут. К сожалению, в нашем Центре ничего подобного никогда не конструировали.
Мать смотрела абсолютно честным взглядом. Похоже, даже если ей что-то было известно, первому попасшемуся постороннему человеку она говорить о работе не станет. Не такая это работа. И зачем это понадобилось Аурике? Она, кстати, и тогда через весь космодром побежала за странной выростицей. А теперь что? Дан встал и пошел к двери, мать двинулась за ним, приветливо улыбнувшись Аурике. На улице улыбка мгновенно исчезла с ее лица.
– Дан, скажи мне, ты давно знаешь эту девушку?
Это что, мать хочет выяснить родословную возможной невестки?
– Мама, я взрослый человек, и мои девушки – это мое личное дело! – проговорил Дан.
– Возможно, теперь и мое тоже, – вздохнула мать и снова сделала приветливое выражение лица, потому что из здания вышла Аурика. Интересно, что она имела в виду? Очередное сватовство или что-то более серьезное, касающееся Центра Человека? Нет, как же некстати Золотинка выдала свои вопросы! Впрочем, отсутствие ответа тоже о чем-то говорит. Вот только о чем именно?
Они наскоро простились с матерью, а через пятнадцать минут Дан и Аурика уже посадили «Каравеллу» на стоянке возле гражданского космопорта. Дан поставил уникрыло на блокировку, чтобы включить двигатель мог только сигнал его собственной биоволны, и вышел на посадочное поле. Время подпирало, а ни одного катера с «Кентавра» не было видно. Похоже, придется просить, чтобы прислали за ним перехватчик на автопилоте. Оглядывая посадочное поле, Дан потянул с пояса микрокомп, но Аурика потянула его за рукав своей маленькой крепкой рукой.
– Подожди, Дан, помоги мне! – проговорила она. – Мы должны срочно действовать!
Это еще что такое? В мыслях Аурики замелькали термостаты со смуглокожими зародышами а потом картинки из новостей Грависети с каутильскими гвардейцами в красно-зеленых комбинезонах.
– Биополевик с Каутильи – это незаконно! Неизвестно, откуда взялась эта выростица, но этого не должно быть! – Аурика решительно взмахнула маленьким кулачком. Это что за глупости? Узнать подробности надо, и как можно скорее, но если уж мать не стала ничего говорить на эту тему вообще, значит, дело очень серьезное. Тем более, что странный тип из министерства, или откуда он там был, с сильным биополем, наверняка тоже заметил инициацию каутильянки.
– А что ты хочешь сделать?
– Доложить об этом мы должны доложить в Службу Безопасности! Отправить сообщение, две подписи лучше одной! Пусть ее возьмут под наблюдение!