Глава восьмая с махачем
Гоблины шли. И время шло.
Гоблины остановились. А время пошло дальше.
– И чего мы встали? – спросил Гуркиш.
– Слышишь, кто-то едет? Спрячемся.
И пара приятелей затаилась в придорожных кустах, вслушиваясь. Вскоре они чётко стали различать мерный перестук копыт и скрип колёс повозки.
Когда парни увидели, что на козлах сидит всего один человек без охраны, они переглянулись, заговорщически кивнули и наскоро соорудили что-то вроде блокпоста: взяли ветку потолще и перегородили ей дорогу. Сами же встали с важным видом.
Возница был человеком с аккуратной бородкой вокруг рта, в длинном красном балахоне. Он осадил свою клячу и с недоумением посмотрел на гоблинов.
– Что везём, уважаемый? – спросил Коба.
– А ваше какое дело? – во рту мужчины блеснул золотой зуб.
– Ты пересекаешь границу владений нашего господина, Кобы Зловонного, – нашёлся Гуркиш. Коба покосился, но промолчал. – Есть ли у тебя… Э…
– Подорожная грамота? Да вот она. – Возница вынул свиток с печатью из-за пазухи.
– Ладно. Но всё же досмотр надо провести, – важно кивнул Коба. – Так что у тебя в повозке?
– Всякая эзотика, – сказал мужик с золотым зубом.
– Ты хотел сказать, экзотика? – уточнил Гуркиш без золотого зуба.
– Не, если б я хотел, то так бы и сказал.
– А что тогда такое эта твоя эзотика?
– Это, как экзотика, только наоборот. Понимаете, ЭКЗОтика означает что-то вроде внешне диковинных штук, а ЭЗОтика – это штуки удивительные своей внутренностью.
Коба понимающе почесал лысину, а Гуркиш сморщился ещё сильнее.
– Например? – уточнил последний.
– Ща.
Мужчина развернулся на козлах и исчез по пояс в повозке. Через секунду он вытащил пару сапог.
– Видите, обычные сапоги, – сказал он. – Ничего ЭКЗОтического. Но стоит их обуть, как ты точно понимаешь, где именно не ступала нога человека. Ну или любого другого гуманоидного создания.
– И какой толк от этого? – спросил Коба.
Мужчина пожал плечами и сказал:
– Эзотерическое знание.
– То есть внутреннее и довольно бесполезное на практике?
– Это смотря для кого, – не согласился водитель кобылы. – Есть такие ушлые пройдохи, что из дохлой блохи пользы надоят.
Гоблины заулыбались и закивали, приняв этот оборот на свой счёт.
– Ну так что? Я поеду дальше? А то у меня тут пара чешущихся собак для Стоницы. Боюсь, как бы от чесотки не сдохли по дороге.
– Постой чуток. Нам надо… Э-э… Свериться с инструкцией, – сказал Коба.
Парни отошли за поваленную ветку, и зашелестели меж собой. Мужик с золотым зубом тоже времени зря не терял, и копошился под козлами.
– Сожрём, – шёпотом заявил Коба.
– Мужика или кобылу?
– Обоих. – Руководитель похода, как будто удивился несообразительности своего напарника.
– А сами потом пешком пойдём? Мужика на зуб, а на повозке поедем.
– Ты, может, править умеешь?
Гуркиш отрицательно скукожил морщинистое лицо.
– Ладно, разберёмся. Сначала золотозуба куснём.
Но владелец повозки уже стоял над ними с кинжалом, который скорее походил на тесак.
– Уважаемые таможенники, – обратился он. – Что это за мзда такая, кусаться?
Гоблины обернулись и тут же отскочили в разные стороны, образуя своеобразные клещи, вокруг мужика.
Коба открыл слюно-огонь по ногам. Но только поднял дорожную пыль, так как извозчик довольно шустро перекатился за камень.
– Надо было мне сразу догадаться, – завопил он из укрытия. – Разве бывают пограничники без штанов?
«Надо бы штаны раздобыть, а то второй раз из-за этой мелочи мы попадаем в неудобную ситуацию», – подумал Коба.
– Но и вы не думайте, что я простой торговец, – продолжал непростой торговец.
Над камнем показалась его рука, из которой в сторону Гуркиша вылетела чёрная молния. Бил вслепую, поэтому, гоблин не пострадал, но жутко перепугался. На всякий случай он переместился за ближайшее дерево.
Коба на карачках подполз к тому же дереву. Он ткнул пальцем в сторону противника, показал на Гуркиша, на свой рот, и пошлёпал рукой, будто она разговаривала.
– Я не буду с тобой целоваться! – зашипел Гуркиш.
Коба хлопнул себя по лбу.
– Даже в лоб не чмокну, вонючка!
В дерево, над головой гоблинов врезалась ещё одна молния. На головы посыпались щепки.
– Заболтай его, – одними губами прошлёпал Коба.
Второй зеленый парень кивнул.
– Слышишь, златозубка? А если не торговец, то кто же ты?
– Твой потерянный в младенчестве брат! – огрызнулся тот и послал на звук третью молнию. Она практически попала. Гуркиш отлетел и больно ударился копчиком.
А его товарищ полз по-пластунски в обход притаившегося противника. Путь его лежал прямёхонько через дорогу. Поэтому лошадь пристально смотрела на Кобу. Коба же пристально смотрел на лошадь.
– Ии-и, – сказала лошадь спокойно, повернув голову в сторону своего водителя.
– Ах вот что вы затеяли, мелкие негодники! – завопил мужик. – Молодец, Росинанта.
– Ладно, тебя мы тоже сожрём! – пригрозил Коба кобыле.
Та отвернулась, как будто была тут не при делах.
Коба плюнул в камень, за которым должен был сидеть златозубый метатель молний. Только слюна не долетела. Что-то боевые действия не клеились.
– Так кто ты такой? – не унимался Гуркиш. Он удалился в лес, подальше от опасности, и слышно его было очень плохо. – Неспроста все эти чёрные молнии!
– Что он говорит? Что у него полное? – поинтересовался человек.
– Молнии! – проорал Гуркиш.
– А-а, магия чёрная моя. Да я же ужасный чернокнижник Мстивобор. За мою голову даже награда есть, – отозвался он.
Коба уже почти достиг заветного камня, как Росинанта предупредительно заржала ещё раз. Перед гоблином тут же упало яблоко. Это была колдунская граната. Кожура лопнула, мякоть и семечки разлетелись в разные стороны. Семечки очень быстро проклюнулись, и из них появились мелкие демонические создания, которые увеличились до размеров крупных крыс за один гоблинский удивлённый шмыг носом.
У этих тварей были тонкие прозрачные крылья, как у насекомых, жёсткая тёмная шерсть по всему телу, и штук шесть или семь когтистых лапок. Они быстро сориентировались в пространстве и ринулись на ближайшую цель – Кобу.
Тот в три плевка поразил всего одного. Ещё трое налетели и вцепились ему в уши, один схватил за крючковатый нос. Когда гоблин попытался сбить его кулаком, мелкий демон увернулся, и удар пришёлся прямо в кобин шнобель.
– Зад тебе в зад! – заныл Коба, который с досады даже ругательства интересного не придумал.
Он дёрнулся влево, затем вправо и высвободил уши. Перекатился. Вовремя: чёрная молния поразила участок дороги, где он стоял.
Из зарослей прилетел камень, подбив одного из демонов. Ай да Гуркиш. Только в ответ на такой успех ещё пара семечек, отлетевших подальше, породила новых тварей, которые устремились в заросли.
Коба решил, что надо прорваться к укреплениям вражеского командира, во что бы то ни стало. Желательно, чтобы это выглядело эпично.
– Я иду за тобой, Мстивобор! – угрожающе взвыл.
– Сколько пафоса, – ухмыльнулся извозчик-чернокнижник.
Его верные черти плотной кучкой выстроились между гоблином и укрытием повелителя.
Коба не мудрствуя лукаво, решил использовать второй козырь: развернувшись, и используя зад, как таран, он побежал задом-наперёд на врага.
Твари кидались на оттопыренные ягодицы, и разлетались сокрушённые их непробиваемостью. Отразив пердельником чёрную молнию, Коба перекатился за камень и выдал залп бронебойных слюней. Раздался хриплый «ах», и черти исчезли.
Колдун сползал по камню, оставляя кровавый след. Его живот с правой стороны и левая рука были продырявлены. Кинжал валялся в стороне. Сверху на валуне тут же появился растрёпанный и ободранный Гуркиш. Он заявил, отдуваясь:
– Чур, золотой зуб мой!
Мстивобор вскинул руку. Гоблины инстинктивно попадали. Но тот лишь показал фигу.
– Ваша взяла, зеленозадые негодяи. Забирайте повозку, кобылу и всё содержимое.
– Содержимое кобылы?
– Повозки, морщинистая ты макака.
– А зуб? – поинтересовалась морщинистая макака.
– Да погоди с зубом, – перебил Коба. – Мы управлять конями не умеем.
– А, ну так в повозке есть книжка с инструкциями.
Коба глянул на собрата. Вроде, тот умеет читать немного. Гуркиш не обратил внимания на взгляд друга. Его захватила алчность насчёт боевых трофеев. Особенно золотого зуба. На шиша он ему сдался?
– Отлично, – сказал Коба. – Только тебя мы всё равно съедим.
– Ты дурак? – возмутился Мстивобор. – Я же сказал, что я чернокнижник. Меня нельзя есть.
– Почему? – опешили гоблины.
Раненый колдун посмотрел на гоблинов с недоумением, как бы говоря «да это же все знают!». Он аккуратно поднялся, прижимая рану в боку. Ещё раз оглядел своих сокрушителей сочувственно и заковылял прочь. Парни глядели на его удаляющуюся спину.
– Так почему нельзя тебя есть? – крикнул ему вслед Гуркиш.
Мстивобор сделал ещё несколько шагов, развернулся и прокричал:
– Потому что я тогда умру, придурки. А я этого не хочу!
Чернокнижник показал неприличный жест и исчез за деревьями.
– Вот же троюродный внук шакала, – буркнул Коба.
Но гнаться за ним уже не имело смысла.
В первую очередь гоблины осмотрели повозку на предмет чего-то съедобного. Они нашли какую-то крупу, сухари и вяленое мясо. Немного поспорили насчёт того, эзотические они или нет, а потом всё же слопали всё. Необычных свойств от еды не проявилось.
Дальше наши герои бегло оглядели остальной инвентарь. Больше всего их внимание привлёк комплект штанов разных цветов.
– Наконец-то, – произнёс Коба и схватил голубые брюки.
Гуркиш остановил свой выбор на малиновых. Надев их, он зачем-то дважды присел перед своим патроном и сказал «ку!».
– Не стоило утруждаться, многоуважаемый. Вся эта иерархическая мишура – пустое, – деловито прогнусавил Коба.
– Тому лопни глаз, кто не любит нас! – ответствовал Гуркиш.
– Не уверен, что верно понял тебя, мой благородный сородич, но не будем понапрасну терять драгоценные минуты. Пришло время ознакомиться с алгоритмом управления благородным скакуном, запряжённым в эту колесницу.
– Добрую лошадь одной рукой бей, другою слезы вытирай. Конь любит овёс, а гоблин – принос. Конь не свой – погоняй, не стой.
– Гуркиш, Гуркиш. Заканчивайте этот свой словесный поток. Никчёмно, – воздел палец к небу Коба. – Лучше поищите книжечку, упомянутую ведуном.
– Кто за орехами, а у нас штаны с прорехами. Всякий молоток, кто не ходит без парто́к. – Гуркиш продолжал сыпать пословицами, стаскивая свою малиновую обновку. Когда он снова остался в набедренной повязке, то заявил: – Демонические какашки! Коба, снимай портки. Они эзотические.
Коба послушался совета напарника. И вся его манерность вмиг исчезла.
После небольшой словесной перепалки, гоблины всё же пришли к согласию и примерили ещё по паре штанов – жёлтые и лиловые. Снова сказали «ку!». На сей раз Коба стал мрачен и загадочен, а Гуркиш преклонялся перед природой, и даже поклялся, что больше не причинит ни одному живому существу вреда.
Парни скинули штаны. Решили, что штука эта занятная, но носить такую одежду на постоянной основе не стоит. Они сложили брюки в небольшую коробку и занялись поиском инструкции к кобыле.
Перерыли в повозке буквально всё. Кажется, Мстивобор и тут насадил гоблинов. Но наружный обыск позволил установить, что инструкция, пожёванная с одного края, хранилась в пасти скакуна.
– Ого, тут даже картинки есть, – выхватил книжицу у кобылы Гуркиш.
Коба встал рядом с Росинантой, ожидая инструкций.
– Так. Тут на первой странице нарисован человечек, дёргающий лошадь за хвост, – начал морщинистый.
Второй гоблин, не дождавшись продолжения, исполнил описанное действие и получил не слишком сильный, но чувствительный удар копытом в грудь.
– … А сверху на них красный крестик, – закончил Гуркиш.
– Ты жаболожец проклятый! Сейчас тебе полную шахту накидаю! – заорал Коба. – Читай сразу всё!
– Ладно, – согласился тот. – Тут ещё с красным крестиком можно класть голову ей в рот, носить у себя на плечах и сажать в повозку. Какая полезная штука, однако, жалко у нас его нет.
Затем он велел Кобе залезать в повозку, а затем и сам устроился на облучке, взявшись за руль, соединённый с удилами. Сначала он нажал какую-то педаль. Из оглобель выдвинулись прутки и стегнули Росинанту по бокам. Кобыла всхрапнула и начала тянуть повозку. Та не двигалась.
– Морхоз, – подсказал Коба.
– Тормоз, – поправил Гуркиш, дёрнул рычаг, подняв якорный тормоз к днищу транспорта.
Они неспешно двинули по дороге. Солнца заходили за горизонты. Гуркиш гнусаво запел:
«Когда я на почте служил почтарём,
Ко мне постучался косматый Орко́лог.
И глядя на карту на Кобы спине,
Он усмехнулся мне
Ту-ту-ру-ру-ру…».
Глава девятая, которую можно и пропустить, но лучше не надо
«…И в дебри сказочных лесов
Падают они», – допел Гуркиш.
– Да завали ты уже свой ансамбль кривозубый, – крикнул из повозки Коба.
Над дорогой нависла ночь. Невидно было вообще ничего. Включить светящиеся глаза у лошади не получилось. Может, у лошадей вообще такой функции нет. Поэтому гоблины съехали с тракта и остановились на ночлег.
Коба спал и думал о том, как бы их не съело лесное зверьё. Всё обошлось, и они не проснулись наполовину обглоданными. Только одно ухо Гуркиша было обслюнявлено Росинантой.
И снова дорога. Морщинистый возница собирался было затянуть что-то вроде «Замученный работой я выбился из сил», но Коба стал кидаться в него эзотическими шлёпками.
– Знаешь, что, мой сморщенный спутник? – спросил из повозки Коба, чуть погодя.
– Знаю. Ты опять в голубых штанах, – откликнулся тот.
– Это не столь значительно. Скажи мне лучше, думал ли ты о том, зачем мы едем и куда?
– Ты дурак?! В Столицу мы катим свои мослы. Где будем не работать, не получать тумаков, а только отдыхать в тавернах. Забыл? Это же твоя идея была.
– Как раз об этом я и подумал. Вот представь себе наш идеальный день в Столице: мы просыпаемся, вкушаем всевозможные яства, запиваем это всё пивом. А дальше что?
– В кости можем поиграть. Я бы смастерил чего-нибудь, – откликнулся Гуркиш.
– А потом?
– Снова поесть.
– И?
– Ну и выпить.
– И всё?
Гуркиш занервничал:
– Чего ты хочешь от меня?! Хочешь, в шахту вернёмся, я тебя там буду дубасить, чтобы ты пахал лучше.
– Нет. В таком ключе, конечно, описанный тобой день в Столице представляется в более выгодном свете.
– Какой ключ? Какой свет? Сбрасывай эти дурацкие портки! Я ни черепушечки не пойму, что ты несёшь.
– Жрать охота, – заявил Коба, немного повозившись. – Вот обо что я гутарю. Может кусок кобылы всё-таки отломим? Какой-нибудь ненужный.
Росинанта протестующе фыркнула.
– Иди в лес и подстрели какую-нибудь живность своей могучей слюной нам на обед.
Коба только поворчал и ещё раз перерыл содержимое повозки в поисках провизии. Всё уже было сожрано. Делать нечего.
– Вместе в лес пойдём, – сказал Коба, когда Гуркиш бросил стояночный тормоз и привязал к морде кобылы торбу с овсом. Овёс гоблины есть не стали.
В лесу предводитель похода оказался налегке, а у его настороженно-сморщенного помощника в руках имелась какая-то палка.
– Универсальная, между прочим, – заявил он. – Собственное изобретение.
– Когда ты только успел сделать её? – буркнул Коба. Ответа он не получил, да и не настаивал.
В этом лесу оказалось не так мрачно, как в том, где на них напали красные колпаки (Кстати, на сей раз колокольчик никто не додумался взять). Вот только воняло серой и под ногами частенько хлюпало.
Коба шёл, задрав голову и выискивая гнёзда. Гуркиш уткнул свой картошкоподобный нос в землю, в поисках грибов и ягод. Им явно требовался кто-то третий, чтобы смотреть прямо. Потому что прямо перед ними из-за очередной поваленной коряги вышло что-то довольно крупное и враждебно настроенное.
В классических ситуациях герои врезаются в опасность, и только тогда её осознают. Но наши парни – хвала их создателю – имели периферическое зрение.
– Можно не надо? – простонал Коба, ещё не повернув своё зрение в центральную зону. – Махач же был только вчера. Уши до сих пор не зажили.
Зеленокожие парни остановились, не дойдя до источника угрозы. Крупное и враждебно настроенное нечто напоминало гигантскую жабу, только с кучей лишних отростков, и конечности крепились к туловищу шестернями.
– Здравствуйте, а мы тут покушать ищем, – пролепетал Гуркиш.
Его спутник отвесил вежливому гоблину затрещину, памятуя о кончине Ганната. Тот тоже пытался здороваться со всякими крупными и враждебно настроенными существами. И к чему это привело?
– Вторжение на запрещённую территорию Сквозьдрева, – проквакала жаба. – Мои чуваки, немедленно возвращайтесь.
– Мы уже уходим! – крикнул Гуркиш. – Только не начинайте переживать или пережёвывать.
Они начали пятиться под пристальным взглядом горизонтальных полосок зрачков мехожабы. Чудовище сидело на месте. Внезапно откуда-то из-за спин гоблинов раздался вопль на высокой ноте:
– Я спасу вас, уродливые зелёные малыши!
И перед жабой приземлилась массивная фигура с секирой в руках. Правда, на фоне механического чудовища вся её массивность терялась. Коба пригляделся и понял, что это женщина-огр. Она, вращая своё оружие, надвигалась на своего соперника.
– Нападение на стража первого сектора защиты Сквозьдрева, – рапортовала жаба и попыталась прихлопнуть огромной лапой огршу.
Та перекатилась в сторону и с размаху обрушила топор на конечность монстра.
А пока разгорается сражение, дорогие читатели, мы погрузимся в удивительный мир гуманоидных существ. И наше путешествие сегодня будете совершено в замечательные болотистые леса Прожедино. Здесь мы познакомимся с представителем гуманоидной расы огров. Огры – это восхитительные создания. Подойдём поближе, чтобы рассмотреть получше данную особь в её естественной среде обитания. А среда обитания огра – это драка. Обратим внимание, что данная самка довольно миниатюрна для представителей своего вида. Посмотрите, какую неглубокую отметину оставило её оружие на коже гигантской мехо-жабы. Зато она довольно ловко уклоняется от вражеских атак. Два молодых гоблина заворожены танцем изящных мышц под коричневатой от ветра и солнца кожей огрши.
– Давай свалим под шумок, – шепчет морщинистый коротышка своему собрату
– Прямо с языка сорвал, – откликается второй.
Гоблины трусливы по своей сути, и мы можем наблюдать, как они задают стрекача. На прощание ещё раз бросим взгляд на доблестную женщину-огра, засунутую наполовину в пасть чудовища.
А на этом, дорогие зрит… читатели, сегодня мы завершаем наше знакомство с чудесным миром огров. Давайте беречь их и жить с ними в гармонии.
Наши зеленокожие герои бежали и бежали по заболоченному лесу, а дороги с повозкой всё не было. Вместо ожидаемого тракта, перед гоблинами предстал очень хлипкий забор. Судя по всему, возведён он был вокруг какого-то поселения.
Парни перевели дух после небольшого забега, посовещались и пришли к выводу, что еда в поселении должна быть, а это то, зачем они и отправлялись в лес.
Двигаясь вдоль ограды, путники довольно быстро обнаружили ворота. Хотя, это было скорее просто отсутствие значительной части забора. Стражи не было. Да и что тут, собственно охранять? На грязной почве стояли дома из грязи, грязные жители грязно копошились в чём-то, напоминающем грязь.
– Здорова, чувачечелы. Смотрю, вы не местные. Я – грязевик, а звать меня – Шмышол.
К гоблинам подскочил некто в замызганном плаще, закрывающем его по самые глаза, которые, к слову, светились зелёным. На лысой голове торчала пара рожек. Кого-то он смутно (да нет, даже явно) напоминал.
– Тормози, – опомнился смекалистый Гуркиш. – Знаем мы такие приколы. Поведёшь нас в переулок Отдавайштаны?
– Зачем? – удивился грязевик. – У вас ведь и штанов нет. Лучше я проведу вас на площадь, которая поменяет вашу жизнь!
– Поменяет на что? – спросил Коба.
– Э… Ну на что обычно меняют жизнь?
– На смерть, – утвердительно кивнул головой Гуркиш.
«Какие догадливые зелёные вонючки», – подумал Шмышол.
– Лучше скажи, уважаемый, – продолжил морщинистый гоблин. – Что это за поселение, где тут пожрать и как потом вернуться на большак?
– Это Грязьград, – утратив былой энтузиазм, начал грязевик. Тут же в его глазах мелькнула озорная искра: – А подкрепиться можно в трактире, который стоит на площади, меняющей жизнь!
– Проводишь нас? – воодушевился Коба.
– Разумеется!
И гоблины, ведомые этим мутным парнем, углубились в трущёбы.
– Пришло время менять жизнь, – заявил Шмышол, когда грязевые дома обступили их максимально тесно, а плотность населения убавилась до нуля.
– Хорошо, – кивнул Коба, который был готов к такому повороту. – Мы меняем твою жизнь на еду.
Грязевик изумлённо захлопал светящимися глазами. Это не честно, но предельно логично. Противопоставить нечего.
Гуркиш, инстинктивно понял план своего патрона и обошёл незадачливого гида сзади.
– Палка! Активация! – завопил он и ударил своим орудием по рогатой макушке.
Шмышол обмяк и упал навзничь. Гоблин пояснил:
– Она на голосовом управлении.
– Весьма… – многозначительно почесал зад Коба. – Только есть его мне расхотелось, он весь перепачканный. Пошли, поищем трактир.
И парни зашагали по грязевым улицам. Им стали попадаться уже не просто дома, а здоровенные грибы, растущие из каких-то небольших прудиков. В них были проделаны прямоугольные двери и треугольные окошки. Кажется, это был элитный квартал. Его население состояло преимущественно из бледных людей и зеленобородых гномов. Попадались ещё какие-то людоящеры воинственного вида, но парни не спешили пристально в них вглядываться, на всякий случай.
– Смотри-ка, – ткнул пальцем Гуркиш. – Повозка точь-в-точь как наша, да и кобыла похожа на Росинанту.
– Не, нашу Росинанту уже гиеноволки доедают, с её характером.
Лошадь посмотрела на гоблинов, фыркнула и покачала спутанной гривой, как бы говоря «ох уж эти идиоты».
– Надо повозку проверить, – не унимался Гуркиш.
И два зеленых проныры полезли в транспорт.
Повозка была действительно их собственная. Ну, разумеется, после того, как они честно отобрали её у того чернокнижника. Гоблины поняли это по штанам, меняющим личность, которые валялись в углу. Остальные эзотические штучки тоже присутствовали, только в абсолютном беспорядке. А ещё появилось то, чего раньше не было: пара людоящеров спали на скамейках, и недоеденный окорок лежал на ящике посреди повозки.
Голодных путников не слишком заинтересовал беспорядок, слегка обеспокоили людоящеры, но вот еда полностью захватила их внимание. Тихонько толкаясь, они подкрались к вожделенному окороку и стали набивать рты.
Они только вошли во вкус, как жилистые чешуйчатые руки схватили их за что попало и вышвырнули из их же законного транспорта.
– Что за дела?! – возмутился Коба, приобретший в приключениях немного борзости.
Гуркиш молча отряхнулся и достал из-за спины свою чудо-палку. Кажется, она втыкалась у него прямо в набедренную повязку.
– Вы совсем упомидорились, бесы помойные? – рыкнул белокожий рептилоид, вылезая из под полога повозки.
– Это наша повозка! – заявил Коба.
Ящер только рассмеялся, от чего в гоблине закипело негодование. Довольно необычное чувство для бывшего раба.
– Заагри его, Гуркиш, спровоцируй, – потребовал Коба.
– Зря тебя на яичницу не пустили, пока твой батя с кладки до ветру ходил, – немного подумав, выкрикнул морщинистый.
– Чё это значит? – удивился его товарищ.
– Ну типа, он же из яйца вылупился, а я читал у того гнома, что у них самцы сидят на яйцах.
– Фига себе, ты умный, – взодхнул Коба и получил кулаком в ухо.
Это из повозки вылез бурый ящер и, сливаясь с грязью, незаметно подошёл к провокаторам.
Гуркиш махнул своим чудо-жезлом, сопроводив криком «активация!». Но тщетно.
Светлошкурый выхватил кривой тесак и побежал на несчастного Гуркиша. Во время короткого рывка хвост ящера мотнулся дважды из стороны в сторону. На последнем шаге его левая нога подломилась, так как Коба выстрелом бронебойной слюны из положения лёжа поразил конечность врага. Тесак полетел на землю.
Второй ящер сиганул лежащему гоблину на спину и попытался схватить за шею своими когтистыми лапами. Коба стал неловко извиваться в грязи, как червяк. Эта возня продолжалась бы и дальше, только Гуркиш закричал: «Тычковый режим» и саданул торцом палки в глаз угонщика повозки. Последний перекатился с Кобы и схватился за морду.
Тут уже раненый в ногу людоящер схватил Гуркиша за щиколотки, повалил и двинул кулаком в челюсть. Коба поспешил на помощь товарищу, плеваться было опасно. Белошкурый отбросил его хвостом.
У гоблинов одновременно начала рождаться мысль об отступлении. Не то, чтобы прямо рождаться, но плод этой мысли уже созревал. Третий триместр, так сказать. А когда ящер цвета грязи оправился и стал метелить Кобу меткими оплеухами, у идеи о побеге показалась головка.
Гуркиш провёл типично гоблинскую комбинацию: плеснул грязи в глаза своему оппоненту, пнул его в район паха и перекатился в сторону.
– Пора валить! – скрежетнули гоблины хором.
Так они стали первыми в истории родителями-близнецами, выносив и родив одну идею на двоих.
Тут же, как и при прошлом отступлении, из-за спин гоблинов метнулась крупная фигура с секирой. Она вопила:
– Я снова спасу вас, маленький уродливые зеленушечки!
Коричневошкурый ящер сразу лишился половины хвоста. Ещё один взмах здоровенного топора и кровь белого брызнула на землю. Пытаясь уклониться от натиска огрши, рептилоиды отступали, а потом и вовсе кинулись бежать.
Гоблины, воплощая план о побеге, только и успели запрыгнуть в повозку, когда женщина-огр подошла и облокотилась о край облучка.
– Теперь вы в безопасности, малыши, – сказала она. – Меня зовут Какаякрошка или просто Кашка. Найдётся местечко в вашей карете?
Коба уже хотел промямлить что-то про перегруз, как на улице возник Шмышол в сопровождении пары и гномов и какого-то здоровяка в чёрном полном доспехе.
– Вот эти гоблины! – закричал грязевик. – Ещё и огрша какая-то с ними. Всех в расход!
Гуркиш рванул рычаг тормоза, вжал педаль в пол, и Росинанта начала буксовать в грязи.
– Запрыгивай, – крикнул Коба новой союзнице.
Та плечом толкнула повозку и запрыгнула через задний борт. Экипаж рванул по топким улицам и покинул Грязьград.