Глава третья, в которой много говорят и не так много делают
Конечно же, изначально Коба не хотел никого освобождать. Даже этих шестерых несчастных. Всё, чего ему хотелось – сбежать подальше, а после, он надеялся, что всё решится само как-нибудь. Но эти орки и этот Гуркиш помешали тихонько ускользнуть из пещер. А теперь ещё куча народу рассчитывает, что он поведёт их за собой. Придётся соответствовать.
Прежде чем приступать к продолжению освободительной миссии своих соплеменников, Коба, Гуркиш и ещё шестеро их товарищей единодушно решили подкрепиться.
Как считается у гоблинов, лучший источник пропитания – это как следует убитый враг. Поэтому поверженные угнетатели были аккуратно разделаны, наспех приготовлены и употреблены в пищу. Сытые революционеры продолжили самое длительное и самое успешное восстание гоблинов за всю историю. Как мы помним, подавлялись такие мятежи крайне быстро.
Не прошло и пяти часов, как шахта была зачищена от орков-угнетателей. Коба сидел на последнем поверженном враге и победно ковырял в ухе. Почти полсотни гоблинов толпились в просторной пещере недалеко от поверхности. Они толкались, смеялись, весело переругивались и немного мародёрствовали. К предводителю восстания подошёл один из освобождённых – старый скрюченный гоблин.
– Пророчество сбылось, – прохрипел он.
– Какое пророчество? – поинтересовался Коба.
– Предсказывали, что самый мерзкий, вонючий и глупый гоблин получит невероятную силу и приведёт свой народ к свободе или погубит его. Спасибо тебе, Коба, что не погубил нас.
– Ещё успеется, – вклинился Гуркиш. – Но вот про мерзкого и глупого – это точно сказано.
Коба больно щёлкнул по уху разошедшегося друга.
– А кто это предсказывал и когда? – спросил он у старика.
– Я предсказывал, – сказал старый гоблин. – Сегодня, когда увидел, как ты дерёшься с нашим надзирателем. И когда почуял, какой от тебя запах.
– Ну ладно… – неопределённо махнул рукой Коба. Он так и не понял, как реагировать на такой сомнительный комплимент. – Пойдём в Столицу. Пора выйти на поверхность.
– А ты там бывал раньше? – поинтересовался Гуркиш.
– Ну да. Тысячу раз, – соврал не задумываясь Коба. – Там как в пещерах, только потолок повыше. И светлее.
Парням крупно повезло. Когда они оказались на поверхности, над пустыней навис мрак ночи. Диск лунного печенья был съеден небесной крысой больше чем на три четверти. Поэтому гоблинов, привыкших к мраку подземелий, не ослепил яркий свет. Но многие были оглушены таким количеством свободного места. Пустыня Ныбыстрсис раскинулась от горизонта до горизонта. Иногда гладкая поверхность вздыбливалась небольшими холмиками, подобно тому, в котором располагалась шахта, из которой выбралась зеленая толпа наших повстанцев.
– Про́пасть! И в какой стороне эта несчастная Столица? – пробормотал Коба.
– Надо было спросить у кого-нибудь из наших злобных опекунов, – ухмыльнулся Гуркиш. Он обратился к соплеменникам: – Из вас кто-то знает, где Столица?
– Я знаю, – поднял руку без двух пальцев кряжистый гоблин. – Она на севере. Так орки говорили.
– Отлично, пойдём на север, – скомандовал Коба. – Только где он, тот север?
Близстоящие гоблины с видом мастеров спорта в спортивном ориентировании начали тыкать пальцами в разные стороны, хватать соседей за пальцы и ругаться.
– Ой, да заткнитесь вы, троюродные братья шакалов, – наконец вышел из себя Коба. – Давайте каждый пойдёт туда, куда ему хочется.
Либеральная мысль новоявленного вождя была побуждена простым мотивом: меньше народу – меньше ответственности.
Ещё немного поспорив, гоблины разбились на небольшие кучки и потопали в разные стороны. С Кобой пошли семеро и Гуркиш.
– Эй, куда это ты?! А ну погоди, – раздался голос в голове нашего героя, как только они отошли от пещеры на сотню шагов. Он остановился и огляделся.
Земля мелко задрожала, и снизу вылез тот самый кристалл, который наделил Кобу сомнительными силами.
– А-а-а! – выдохнул избранник чаши Ланабэле.
– А-а-а! – повторил волшебный камень и загорелся фиолетовым огнём.
– А-а-а! – отшатнулись остальные гоблины.
– Коба! Коба! – воззвал камень.
Гоблин тут же отозвался:
– Вот я!
– Тебе понравилась твоя сила? – спросил горящий камень.
– Ну ничего так. Пойдёт.
– Это ты пойдёшь. Пойдёшь туда, куда я скажу. Ты ведь не думал, что сила даётся просто за то, что ты попил водички?
Тот задумчиво почесал затылок.
– А почему ты горишь? – спросил гоблин.
– Это сейчас не важно. Важно то, что я тебе скажу. А скажу я тебе, Коба, тебе надо найти слышащего, видящего, чующего, ощупывающего и вкушающего. Возьми у них то, что делает их теми, кто они есть. Принеси пять чудес к чаше Ланабэле.
Пылающий кристалл умолк. Коба силился вспомнить, что именно было только что сказано.
– И что будет потом? – поинтересовался более сообразительный Гуркиш.
– А потом будет суп с кротом, – язвительно ответил кристалл. – Просто принесите всё это к чаше. Если Коба этого не сделает, то сила его покинет, и даже хуже.
Он опять многозначительно замолчал.
– Так что надо сделать, я не понял? – спросил Коба, напуганный перспективой неведомого «и даже хуже». Такое неопределённое предостережение давало пищу для воображения, которое услужливо рисовало в голове всякие ужасы.
Кристалл произвёл звон больше всего похожий на тяжёлый вздох, после чего повторил своё задание.
– И где я найду этих пацанов? – спросил Коба.
– Хоть в заду у своего сморщенного друга ищи. Но срок у тебя – три года. – И кристалл начал зарываться в землю.
Гоблины рассеяно смотрели друг на друга.
– Даже не думай о моём заде, – хмыкнул Гуркиш.
– Стой, кристалл! – закричал Коба, когда волшебно полыхающий камень уже на половину ушёл в землю.
– Чего ещё? Видишь, мне вредно находиться на воздухе. Думаешь это пламя для эффекта?
– Скажи, куда ты поместил в моём теле неуязвимость и богатство.
– Так и быть, оставлю подсказку о том, где неуязвимость. Про богатство узнаешь позже.
И кристалл скрылся в песчаной почве окончательно. А на месте, где он стоял, фиолетово подсвечивались четыре руны. Коба вгляделся в них. Первая была в виде сложного креста, каким обычно помечают сокровища, разделённого вертикальной чертой точно посередине. Вторая – просто кружок. Третья квадратик без низа, а четвертая вообще какой-то странный треугольник без дна с горизонтальной черточкой, соединяющей две стороны.
– Что за чушь? Что это значит? Тупой булыжник, – пробормотал Коба.
– Может это рука? Вот эта штука на пальцы похожа, – предположил гоблин без двух пальцев. Его звали Улага.
– Точно, давай попробуем тебе отрубить руку! – предложил Гуркиш.
– А тебе задницу отрубим, – откликнулся Коба, не придумав ничего остроумнее. – Демоны с этой неуязвимостью, потом разберёмся. Запиши куда-нибудь руны. Ты лучше скажи, сморщенная твоя рожа, ты запомнил, что кристалл сказал?
Гуркиш повторил задание довольно точно.
– И где теперь всё это искать? Отстой вонючий. Я хотел просто сидеть в трактирах целыми днями, а не бегать по свету в поисках этих воняющих, звучащих и торчащих. Что это вообще такое?
Присутствующие соплеменники многозначительно отводили взгляды, мысленно радуясь, что это не их проблемы.
– Всё равно, сгоняем в столицу, отдохнём немного, а там видно будет. У тебя три года впереди, – утешил друга Гуркиш.
– Точно, – приободрился тот.
Коба, Гуркиш, Улага, два его сына, а так же старый гоблин и ещё три, пока ещё нам незнакомых гоблина, двинулись в случайно выбранном направлении. Они немного попеняли своему вожаку на то, что он не узнал у пылающего кристалла, в какой стороне Столица.
Путешественники не прошли и сотни метров, как небо порозовело с двух противоположных сторон. Спустя буквально десять минут из-за горизонтов вынырнули два небольших солнца и с невероятной быстротой ринулись друг навстречу другу. Казалось, они вот-вот столкнутся со страшным грохотом, но вместо этого они начали кружиться вокруг друг друга в самом зените.
Глаза зеленокожих парней привыкли к дневному свету довольно быстро. А вот суглинок под босыми ногами нагревался быстро и доставлял значительный дискомфорт. Гоблины начали жаловаться:
– Коба, нам жарко.
– Коба, мы хотим пить.
– Коба, давай пожрём чего-нибудь.
– Гуркиш, давай ты побудешь Кобой полчаса, – возроптал адресат молитв своего народа.
Тот даже не ответил на такой бред. Вместо этого он указал на небольшой клочок растительности метрах в ста впереди.
Оазис оказался невероятно крошечным с миниатюрным озером. Гоблины напились и немного отдохнули от зноя в тени пары деревьев.
– Давайте воды с собой наберём, – предложил Гуркиш. – Кто знает, есть ли в этом Ныбыстрсисе где-то ещё источники.
Улага тыкнул трёхпалой рукой вперёд, где снова в ста метрах располагался точно такой же зелёный островок. За этим островком оказался следующий, а потом пустыня закончилась. В общей сложности сорок минут Коба водил свой народ по пустыне, и гоблины, вынырнув из-за небольшого холма, оказались у врат какого-то города. Быть может это и есть Столица.
Глава четвёртая, в которой происходят всякие события
Восемь гоблинов под предводительством Кобы оказались неподалёку от входа в город. К их удивлению ещё около дюжины их знакомых уже ждали неподалёку от ворот. Через пару минут задумчивого почёсывания затылков, приветствий и товарищеских препирательств подвалили ещё пару дюжин бывших узников подземных шахт.
Ныбыстрсис оказалась крайне небольшой пустыней. Многие гоблины упёрлись в скалы, окружающие эту местность кольцом, решили поискать проход, пошли вдоль гряды и пришли к воротам города.
– Ещё одно пророчество сбылось! – раздался дребезжащий голос старого гоблина. – Избранный должен был вывести нас из каменистой пустоши или погубить. Слава Кобе, что не дал умереть от жары, жажды и голода.
– А ещё, что не плюнул в тебя своими супер слюнями, – пробормотал Коба, и тут же громче спросил: – Есть ли ещё какие-то пророчества про меня?
– Пока нет. Вся суть гоблинских пророчеств в том, чтобы изрекать их уже после исполнения, – пояснил старик. – По поверьям, если сделать наоборот, то они не сбудутся.
Коба многозначительно поковырял в ухе, но промолчал. Он повернулся к входу в город и собирался уже двинуть внутрь.
– Что будем делать, патрон? – спросил Гуркиш.
– Какие есть варианты? – ответил вопросом на вопрос Коба. Он даже не думал, что надо что-то делать. Если бы не его приятель, он просто пошёл бы в город, нашёл бы трактир, а дальше дикому шипоспину понятно.
– Я просто боюсь, что орки решат, будто мы беглые рабы – а так и есть – и попытаются вернуть нас в шахту, – объяснил Гуркиш. – Мы бы могли, например, штурмовать город…
– У-у, – протянул Коба, скорее ужаснувшись, чем воодушевившись.
– … но мы не знаем, сколько там народу, как вооружены и прочие стратургические штуки. Поэтому нужно кому-нибудь пойти на разведку.
– Точно! – обрадовался вождь восстания. – Пусть старый хрыч сходит, им его станет жалко, а нам его не очень жалко.
– Я всё слышу, вонючий бурдюк с кишками! – возмутился старый гоблин.
– Тогда Сулсыгаш пусть идёт. Он мелкий и незаметный.
– А чего сразу я? Давайте лучше проголосуем.
Тогда Коба не знал, что для управления гоблинами лучше всего подходит диктатура. И, как следствие демократии, в качестве разведчика народ избрал своего вождя.
– Зеленозадые идиоты! – бормотал Коба, поднимаясь из пыли после того как сородичи выпнули его поближе к воротам. – Я ведь могу их бросить, просидеть недельку в таверне, а потом уйти куда захочу. И никакой больше ответственности.
Вероятно, остальным гоблинам пришла в голову такая же мысль. По этой причине, Кобу вскоре нагнал Гуркиш (тоже выпнутый) и ещё один гоблин, который пользовался уважением и считался ответственным. Его звали Нуинург.
– Мы проследим, чтобы разведка удалась на славу, – заверил Нуинург.
У ворот стояли двое – орк и огр. Они опирались на большие дубины и пристально таращились на подходящих гоблинов.
– Говорить будет Гуркиш, а я пока наберу побольше волшебных слюней, на всякий, – шепнул своим спутникам Коба.
– Кто такие? Куда идёте? – рыкнул орк.
Гуркиш вопросительно глянул на своего вождя, но тот изо всех сил таращился в небо, гоняя языком слюни во рту. Сморщенный гоблин махнул рукой и принялся импровизировать:
– Мы торгристы.
– Кто?
– Торговцы-туристы.
– И чем торгуете?
– Как и любой уважающий себя турист, мы торгуем своими впечатлениями и рожами. Ведь каждому городу нужны новые рожи.
Орк понимающе закивал. Он каждый день смотрел в основном на своего напарника, и, надо сказать, его рожа была не самым приятным зрелищем.
– Так мы зайдём, впечатлимся вашим городом?
– Это не город, это Стоница.
– Ты хотел сказать Столица?
– Стоница.
– Может хотя бы станица?
– Нет. Вы поймёте скоро, почему.
Из-за ворот тут же раздался звук удара и стон. Орк помахал в воздухе рукой, как бы говоря «ну вот вам и ответ».
Гоблины переглянулись и аккуратно двинулись вперёд. На пути у них возникла приподнятая дубина.
– А вы случайно не беглые гоблины-рабы из шахт? – уточнил орк.
Коба напрягся.
– Нет, конечно, – возмущённо сморщился Гуркиш.
– Тогда проходите, – орк опустил дубину. – Только старайтесь стонать тише, если что. Меня эти звуки ужасно раздражают.
Гоблины прошли через ворота, которые, если приглядеться, скорее напоминали крупную дыру в частоколе.
Они не успели толком оглядеть пыльную улицу, на которой располагались дома, по всей видимости, сделанные из пыли, как к ним подскочил пыльный обитатель этой Стоницы.
– Здорова, чувачечелы. Вижу, вы не местные. Я – пылевик, звать меня – Шапшанхел, – затараторил доверительным тоном подошедший. – Я вам всё расскажу и покажу.
Вид пылевика был неопределённым: очертания фигуры до самого носа скрывал просторный грязный плащ. Из высоко поднятого воротника торчали два мерцающих оранжевым глаза, острые уши (не мерцающие) и коротенькие рожки (тоже лишённые каких-либо световых эффектов) на лысой (бликующей на солнцах) голове.
Гоблины не успели взять в толк, что от них хотят, как экскурсия началась.
– Мы движемся по центральной аллее Стоницы, которая упирается в градообразующее предприятие. Это цех по производству вставных языков. Вы, наверное, слышали про вставные челюсти. Так вот, раньше в этом городе их и производили, только после использования стоничных вставных челюстей требовался вставной язык. Как вы понимаете, после использования вставных языков, покупателям тут же становится жизненно важно купить вставные челюсти, которые, разумеется, всё ещё производятся в этом поселении. Вот такой языко-челюстной круговорот природы.
Нуинург хотел что-то вставить, но решил промолчать, так как боялся, что всё вставное здесь – в том числе и высказывания – может привести к непредсказуемым последствиям. На самом деле, когда в незнакомом городе вас берёт в оборот очень говорливый тип подозрительной наружности, последствия будут вполне предсказуемыми.
Тем временем Шапшанхел продолжал вести свою речь и трёх экскурсантов между накренёнными заборами:
– Население преимущественно состоит из огров, орков, людей и гоблинов. Имеются досуговые центры: переулок Отдавайштаны, яма со скорпионами, трактир «Чешущаяся собака» и, непосредственно, сама чешущаяся собака.
– Мы бы взглянули на трактир, – оживился Коба.
– Так не пойдёт, – сверкнул глазами гид. – Я назвал достопримечательности по порядку, в котором их следует посетить. Кстати, мы пришли в переулок. Так что…
В сгущающихся сумерках гоблинам показалось, что из тёмных закоулков зданий выдвинулись два других здания. Но это оказались всего лишь пара огров.
«Всего лишь», – подумал Коба.
– Прошу произвести действие, указанное в названии этого замечательного места, – ласково промурлыкал гид. – Отдавайте штаны и всё что у вас есть.
– Стойте! – Гуркиш остановил неотвратимо приближающихся огров взмахом руки. – А как у вас тут с законом? Что делают за избиения и убийства?
– Пф, – ухмыльнулся Шапшанхел. – Закон тут только один: бьют – стони, убьют – лежи.
– Фух, тогда, патрон, можешь мочить их, – сказал Гуркиш и хлопнул Кобу по плечу.
Огры осклабились. Мол, как это такая мелюзга будет их мочить. А пройдоха-гид что-то достал из-под грязного плаща. С его стороны раздался подозрительно угрожающий скрип, как будто он подозрительно угрожающе взвёл арбалет.
Коба решил, что в соревнованиях на меткость его рот проиграет произведению инженерного искусства. Гуркиш и Нуинург, предано верили в обратное, а также в силу волшебной слюны. Они жались к своему предводителю и нетерпеливо тыкали его в тощие бока.
– Штаны на бочку, – потребовал пылевик.
– Погоди, паря. На нас только набедренные повязки, – решил прояснить Нуинург.
– Штанов нет, – поддакнул Коба.
Шапшанхел и огры замешкались.
– Так не пойдёт. Вам надо… – экс-гид замешкался. – Надо раздобыть где-нибудь штаны и прийти сюда.
– А какая награда за такой квест? – поинтересовался Гуркиш.
Наступила пауза. Для вожака грабителей произошёл разрыв шаблона. Но тут один из его подчинённых, который не очень понимал, о чём идёт речь, не выдержал и начал действовать. Он ткнул большой заострённой палкой в зад Кобе, который стоял к нему ближе всех. Раздался хруст ломаемого дерева. Звук этот вывел из оцепенения Шапшанхела. Он вскинул своё оружие и шмальнул, не целясь. В этот самый миг предводитель гоблинов обернулся на напавшего на него огра и плюнул, так же не целясь. Арбалетный болт со звоном отскочил от зада Кобы и попал прямо в колено Нуинурга. А вот слюна не отскочила. Пострадало ещё одно колено. На сей раз огрское. Второй здоровяк с рычанием кинулся на троих гоблинов.
– Всем стоять! Стоничная стража! – раздался властный женский голос в переулке.
По закону жанра все должны были замереть. Но кулак огра – это вещь с очень длинным тормозным путём. Сам огр рычать перестал и остановился, но не весь. Его увесистая рука прилетела точно Кобе в нос. Тот перестал исполнять команду «Всем стоять», отлетел на пару шагов и потерял сознание.
– Ну? – спросила командир городской стражи.
Она была человеком. Не толстая, но массивная нависала она над Кобой, который сидел на скамейке в комнате для допросов. Под его сломанным носом было большое бурое пятно засохшей крови. В голове всё ещё звенело.
– Я же говорю, мы торгисты. Гуляли, понимаете? Мы в Стонице первый раз. Мы же не знали, что здесь не везде можно ходить. Мы шли, увидели красивые дома, остановились. Около таверны начал вот этот вот приставать. Потом стал угрожать, штаны пытался отнять.
Представительница закона обратилась к своему коллеге-орку:
– Там есть красивые дома?
Орк пожал плечами.
– Ладно, твои приятели сказали примерно то же самое. Значит, вы либо говорите правду, либо согласовали версию, – сказала она, вертя в руках пару свитков, а потом бросила своему колеге: – Славабогам, отведи его к остальным. Пусть посидят, пока я решаю, что с ними делать дальше.
Себе под нос она буркнула что-то вроде «долбаные огры».
Славабогам, чьё полное имя звучало как Славабогам Этозакончилось, не слишком нежно, но и без излишней грубости поднял Кобу и отвёл в соседнюю камеру. Там гоблина ждал Гуркиш, который морщился с подозрительным энтузиазмом, и стонущий Нуинург с уже забинтованным коленом.
Огров и Шапшанхела, почему-то задерживать не стали. Оно и понятно – местные.
Когда дверь захлопнулась за спиной, а орк-стражник утопал назад, Коба обратился к своему советнику:
– Ну и чего ты морщинами своими светишься, скукоженная задница?
– Моя задница может и скукоженная, а твоя знаешь какая? – отозвался Гуркиш.
Коба только опустился рядом с лежащим на шконке Нуинургом и выжидающе посмотрел на приятеля.
– Да ты видел, как стрела отлетела от тебя? – воскликнул Гуркиш.
– Ага, прямо в меня, – вставил раненый гоблин.
– И копьё огра сломал ягодицами! – продолжил советник Гуркиш. – Давай перепроверим. Я попробую тебя пнуть.
– Себя пни, сморчок.
– Ну как хочешь, – подозрительно резко успокоился советник. Тем не менее, в глазах его затаился недобрый огонёк.
– Дадут ли нам пожрать… Вот что меня интересует, – пробормотал Коба.
– Патрон, о зачем же ты патрон. Всё о жратве он думает! – возопил Гуркиш и тут же перешёл на шёпот. – Нас могут сослать обратно в шахту. Поэтому надо устроить побег.
Коба хотел потереть переносицу, но вспомнил о её неисправности и передумал. Куча свалившихся проблем и звон в ушах раздражали его.
– Заткнись, Нуинург, ты не один тут пострадал, – толкнул он раненого, хотя тот и так молчал. – А ты, Гуркиш, давай, выкладывай свой план. Ты ведь не просто так говоришь, знаю я тебя.
Тот сморщил плечи, что могло бы обозначать пожатие, и прошептал:
– Да чего выкладывать? Вон окно, плюй в решётку, вылезаем и по тапкам.
Коба кивнул. Но ему очень хотелось дождаться ужина. Всё равно сегодня их вряд ли куда-то отправят. Он уговорил своих подопечных на отсрочку побега, и они просто отдыхали какое-то время.
Когда стемнело окончательно, а желудок Кобы начал уговаривать его сбежать и найти еду где-то ещё, входная дверь отворилась, и на пороге появился Славабогам с жестяным подносом. Следом за ним в камере воцарилась глава городской стражи.
– Встаньте, олухи, когда к вам заходит госпожа Груда, – рявкнул орк.
Гоблины встали, но по большей части для того чтобы увидеть, что лежит на подносе.
– Чем это пахнет в вашей камере? – спросила госпожа Груда.
Вопрос этот показался Кобе знакомым.
– Нихернанеделаньем? – предположил он.
– Нет, мой зеленокожий негодник. Здесь пахнет побегом.
«Да как они такое чуют?», – мысленно удивился Коба.
– Я не могу этого допустить, – покачала головой глава городской стражи. – Это испортит мне всю статистику. Поэтому у меня всего два варианта: казнить вас или отпустить. Палач сейчас в отпуске, так что ужинайте, ночуйте и выметайтесь.
– А пива у вас не найдётся? – тут же начал борзеть Коба, прощупывая границы дозволенного.
Госпожа Груда только свирепо глянула на гоблина и вышла.
– Ладно, утром пойдём в трактир. Там точно будет пиво!
– Вы не поняли, – вмешался Славабогам. – Госпожа сказала вам выметаться из города.
Он оставил поднос и вышел, даже не запирая камеру.
Гоблины набросились на еду. А после скромного ужина решили заняться всякими тюремными делами: подкачаться, сделать заточки из ложек, набить наколки. Ведь времени до освобождения оставалось совсем мало.