Любвеобильная Джоанна

– И даже такие мимолётные встречи не всегда вызывают в душе женщины положительные эмоции, – продолжила Джоанна. – Разве у мужчин всё происходит иначе?

Я молчал, затрудняясь ответить. Отчасти я был согласен со своей спутницей. В мыслях тут же пролетели все годы собственного одиночества. Действительно, если бы не работа, которая занимала у меня большую часть времени, то неизвестно, как бы воспринималось мною это одиночество. И насчёт мимолётных встреч Джоанна была права на все сто. Они приносили мне лишь физическое облегчение, оставляя в душе всё ту же неисчезающую пустоту. Тяготение к противоположному полу у мужчин, наверно, выражено более ярко, чем оно проявляется у женщин. Поэтому и мимолётная близость воспринимается мужчиной, как необходимая потребность, как утоление некоего голода.

– А вы женат? – спросила Джоанна после длительного молчания.

– Нет, я одинок, как и вы. Вот уже более двадцати лет.

– У вас есть дети?

– Да, есть. Дочь и сын. Они взрослые и у них своя жизнь.

Мы обошли весь посёлок и вернулись в отель.

– Ну, вот мы и пришли. Спасибо за прогулку, – бодрым голосом произнёс я. – В каком номере мне сегодня предстоит коротать ночь? В том же самом, что и в прошлый раз?

Джоанна развернулась лицом ко мне, наши глаза встретились. Она долго смотрела пронзительным гипнотизирующим взглядом, будто читала мои потаённые мысли. Потом, очевидно, приняв для себя какое-то нелёгкое решение, произнесла завораживающим полушёпотом:

– Сам Бог подарил нам эту ночь…

Внутри меня словно что-то дрогнуло от этих слов, по телу прокатилась горячая волна, а сознание словно притупилось. Джоанна взяла меня за руку и повела на второй этаж. Там, в конце коридора, располагалась её комната. Впервые я шёл за женщиной, как телок на верёвочке.

Ночь с Джоанна была бурной и казалась бесконечной. Пожар в её истосковавшемся теле бушевал жарким огнём и не желал утихать ни на минуту. Она ласкала меня с какой-то жадной торопливостью, поражая своим раскрепощением, словно боялась скоротечности ночи, которой ей может не хватить. Устоять перед её страстными натисками и фантастическими порывами было невозможно. Моё тело, точно оживший вулкан, раз за разом содрогалось в сладостных конвульсиях, выбрасывая из жерла этого вулкана порции горячей лавы…

Только под утро, когда рассвет робкими бликами начал разливаться по комнате, она затихла, положила свою голову мне на грудь и прикрыла веки. Так, в полном молчании, мы пролежали не менее четверти часа.

– Спасибо тебе, доктор, – произнесла Джоанна шёпотом, первой нарушив царящую в номере тишину. Она обхватила мою голову всё ещё горячими ладонями и нежно поцеловала в губы. Потом поднялась и отправилась в душ.

Минут через десять послышался звук хлопнувшей входной двери. Я остался в комнате один. Лежал, не шевелясь, размышлял.

Что это было? Блажь, затмение, гипноз, происки сатаны, или очередной кураж в подражание Джеймсу Бонду? Почему я сейчас лежу, не в силах даже пошевелиться, и чувствую себя так, будто всю ночь разгружал вагоны? Было непонятно, что заставило меня так исступлённо, как никогда ещё в своей жизни, держать в объятиях эту незнакомую женщину? Неужели любовные фантазии Джоанны, наполненные развратом, всецело захватили меня и понесли по безумному руслу неудержимой страсти? Или же взяло верх давнее любопытство: на что способен мужчина в атмосфере откровенной близости, когда между ним и женщиной отсутствует скованность и стеснительность, когда исполнению любой заоблачной фантазии не мешают нравственные границы? Я лежал и не хотел признаться себе, что все женщины, с которыми я встречался раньше, не обладали такой беспредельной смелостью и неземной страстью, которая исходила от Джоанны. Я невольно задумался, размышляя о причинах, по которым, вероятно, эта женщина предпочитала жить в одиночестве. По всей видимости, рутинный супружеский долг, который исполнял её бывший муж, не способен был принести женщине полного удовлетворения. Её душа нуждалась во взрыве неописуемых эмоций, ей нужен был яркий всплеск, который бы наполнял её радостью и счастьем каждый день. Открыться перед мужем в своей порочной страсти она, скорее всего, не отважилась, и приняла решение расстаться с ним. Её неуёмный темперамент требовал мужчину-супермена, самца. Такого «доктора» она стала присматривать в своём отеле – так ей было проще реализовывать потаённые страсти, не опасаясь осуждений. Одного из таких «докторов» Джоанна, вероятно, разглядела во мне.

Через час я покинул комнату и спустился в ресторан. Джоанна неторопливо хлопотала на кухне. Увидев меня, замерла, на её лице выступил румянец.

– Гутен морген, – поздоровался я и прошёл к столу, где меня ждал завтрак. Я повёл себя так, словно между нами ничего не произошло.

– Гутен морген, – запоздало ответила Джоанна, не сходя с места. В её глазах не было того загадочного блеска, который я заметил при первой встрече. Лицо женщины показалось мне печальным и каким-то безжизненным.