Любвеобильная Джоанна

– Вот представь, Петер, смонтируют твои люди модули, сдадут мне их по акту и уедут восвояси. Случись внезапный сбой в работе какого-нибудь узла в агрегате, к кому мне обращаться? – я внимательно посмотрел в глаза Брандту. – Правильно. Придётся засучить рукава и устранять неполадки самостоятельно.

– Сбоев не должно быть, – возразил Брандт. – Всё оборудование работает в автоматическом режиме в соответствии с заложенной программой.

– Ты правильно говоришь, дорогой Петер. В вашей Германии всё так и будет. А у нас в России могут возникнуть такие непредвиденные обстоятельства, которые программа не предусматривает. Вот я и хочу сам познать назначение каждого винтика.

Брандт внимательно посмотрел на меня, сказал:

– Тебе виднее, Сергей. Пожалуйста, крути гайки, щупай внутренности, если для тебя это так важно. С моей стороны не будет препятствий. Завтра у тебя будет такая возможность. А сейчас давай выпьем за взаимопонимание.

– Давай, – согласился я, поднимая маленькую рюмку, похожую на напёрсток.

На следующий день мне выделили помощника, который владел английским языком. Он работал по ремонту и обслуживанию фильтров с момента их появления в промышленности, знал все тонкости работы. Я остался довольным от общения с ним.

Вечером опять подъехал Гюнтер на чёрной «Ауди», передал записку от Петера.

«Прошу извинить, что не могу с тобой поужинать. Появились срочные дела. Гюнтер получил от меня все инструкции, доверься ему. Во Франкфурт отправишься завтра. С уважением, Петер», – говорилось в записке.

– Куда мы едем? – спросил я у Гюнтера, забыв на мгновение, что тот не понимает по-русски. Сообразив, что это вопрос в пустоту, я безнадёжно махнул рукой и всю дорогу молчал, поглядывая в окно.

Машина остановилась у отеля, в котором мне пришлось заночевать по прибытию в Германию. Почему Петер направил меня сюда, спрашивать было бесполезно. Гюнтер вышел из машины и жестом руки пригласил меня следовать за ним. В отеле нас встретила Джоанна и, к моему удивлению, проговорила по-русски, правда, с большим акцентом:

– Петер сегодня занят, по его просьбе я вас буду развлекать, – глаза очаровательной немки загадочно блестели.

– Вы неплохо говорите по-русски, – похвалил я. – Почему так тщательно скрывали от меня свои способности?

– Я не знала, что вы из России, – ответила Джоанна в своё оправдание. – И Петер прежде ничего не говорил мне о вас.

– А в вашем отеле, конечно же, не принято заводить разговор с неизвестными людьми, – улыбаясь, продолжил я.

– Да, это так.

– И как вы собираетесь меня развлекать? Вы ведь не сможете оставить без внимания других гостей, не так ли? И ещё, как мне кажется, они без вас просто погибнут, – отвесил комплимент я, заметив, как увлажнились бездонные глаза Джоанны.

– Сегодня в моём отеле нет постояльцев, кроме вас, – томным голосом ответила хозяйка. – И до утра никаких гостей не ожидается.

Джоанна остановила на моём лице обещающий взгляд.

«Она явно запала на меня, – подумалось мне. – Интересно, что же надумала эта немецкая хищница? И как вообще вести себя в подобной ситуации? Это ведь не Россия – родная страна, где каждый свой шаг всегда предсказуем. Здесь иностранное государство с совершенно другими законами. Что, если мои плотские порывы будут расценены, как посягательство на честь и достоинство немецкой женщины? Возьмёт эта красавица, да и обратится в полицию. Вот загадка, чёрт возьми! А вдруг Петер всё это подстроил преднамеренно, надумав собрать на меня компромат, а потом использовать в корыстных целях?»

После ужина Джоанна предложила прогуляться по посёлку. Я согласился, не раздумывая.

Женщина оказалась словоохотливой современной спутницей, обладающей большой эрудицией. Первоначальная скованность между нами быстро улетучилась. Мы бродили по тихим улочкам посёлка и непринуждённо болтали обо всём. Из рассказа Джоанны следовало, что детство её прошло в восточном Берлине. Родители работали на территории одной из советских воинских частей, часто брали её с собой. Она подружилась с детьми советских офицеров, научилась говорить по-русски. В России не была ни разу, о чём очень сожалеет. В Берлине получила высшее образование, стала психологом. После демонтажа знаменитой «стены», устроилась на работу в западном Берлине. Там повстречала будущего мужа, но супружеская жизнь не сложилась. После пяти лет брака они с мужем мирно расстались. От мужа ей достался отель.

– Так вот и живу в одиночестве, детей мне Бог не дал, – с грустью закончила повествование о себе Джоанна.

– С трудом верится, чтобы у такой импозантной женщины не нашлось больше поклонников, – осторожно заметил я и заглянул в глаза Джоанны.

– Напрасно вы думаете, что красивая женщина не может быть одинокой, – сказала Джоанна с грустной улыбкой на лице. – Одиночество – это болезнь. И если оно принимает затяжной характер – наступает апатия. Тогда лишь избранный поклонник способен стать её доктором.

При слове «доктор» на её лице скользнула какая-то странная усмешка, она умолкла на несколько секунд.